XXVIII
***
Что-то случилось. Виктор не знал, что именно, но он чувствовал это каждой клеточкой своего тела. Он шёл к бившему из-под земли ключу привычной дорогой и смотрел пристально по сторонам, следя за каждым малым движением крон деревьев и ветвей раскидистых кустов. Он умывался так, чтобы глаза его как можно дольше оставались открытыми, словно бы кто-то в этот момент готовился напасть на него. Но никакой угрозы не было. Временами ему казалось, что у него просто развилась паранойя — в конце концов, если ничего страшного так и не происходило, то и волноваться было незачем. Впрочем, это ведь так по-человечески — что-то себе сказать такое, что правдой и близко не является, а потом, со страстью поверив в это, самого себя чем-то вусмерть напугать. Так может, Виктор всё это действительно себе придумал? Вечер сгущался. Нужно было возвращаться из леса в пещеру. Виктор брёл босиком по влажной земле и смотрел на рваные пятна синего неба, виднеющиеся из-за лохматой чернеющей листвы. Лес никогда не дремлет. Это людям ведь кажется, что лес засыпает, как только его накрывает звёздной простынёй, на самом же деле он просто показывает иную часть своей сущности. Но человечеству проще гуманизировать подобное, словно бы в этом и заключается истина. Люди ночью спят — значит, спит и лес. Виктор уже успел убедиться в том, что лес бодрствует и в тёмное время суток. То, что засыпал в пещере маленький человек, не значило, что засыпал и целый мир вокруг него. И он это понимал прекрасно, и слушал звуки сов, крики животных, стрёкот насекомых шумных и шелест травы, пока лежал ночами на ставшей такой привычной подстилке из еловых ветвей. Лес не спал. Но и не устраивал привычные ночные танцы таинственные. Лес чего-то ждал, и каждый элемент его был пропитан этим ожиданием. Всё будто жило своей прежней жизнью, но будто и прислушивалось, приглядывалось. И Виктор, чувствовавший остро свою причастность, не мог не заразиться этим загадочным чувством ожидания. Он дошёл до пещеры, развёл костер, ухнулся на каменный пол, но не смог расслабиться. Парень пристально смотрел в чащу. Он тоже чего-то невольно ждал, но не мог понять, чего именно. И состояние неопределённости беспокоило его человеческую натуру, требовавшую объяснить, что же вокруг него происходит. Вернулся в пещеру и Кин. Они посмотрели друг на друга, сели возле огня, и вновь воцарилась тишина. У Виктора было много вопросов, но разговаривать ему отчего-то совсем не хотелось. Потому он мог лишь негромко вздохнуть, обнять руками перепачканные в земле колени и уронить на них голову, устало глядя в центр пламени. Существо же повернуло свою большую костяную голову в сторону Виктора. Тот, не желая терпеть этого, всё же пересел поудобнее и уставился в ответ на Бога. Кин словно только этого и ждал: он поднялся с места и после сего переместился поближе к лежанке Виктора. Тот с неудовольствием пронаблюдал за тем, как чёрная рука Бога, выскользнув змеей из-под пушистой копны, полезла куда-то под хвойные ветки. Он вытащил спрятанные прежде Виктором перья. А затем наконец подал голос: — Ты знаешь, зачем собирал это? Мысли в голове закрутились тревожной воронкой. Виктор помолчал немного, надеясь, что вопрос был скорее риторическим, однако поняв, что его продолжают сверлить взглядом, выдал с неохотой, даже будто слегка пристыженно: — Не уверен. Я делал это потому, что это делала Ева. — И потому, что хотел убить меня. Не так ли? — Ну, может и так, — добавил парень, посмотрев прямо в глаза существу напротив и усмехнувшись слабо. Казалось, он уже не боялся его. — Тебе всё ещё нужна стрела. Виктор вскинул бровь в немом вопросе, но пояснений не получил. Кин лишь отвернулся да продолжил с безучастным видом копаться в чужих вещах, словно бы на этом они всё решили и всё поняли. — Зачем? Для того, чтоб в животных пострелять, у меня ж уже есть. — Не для этого. Всё циклично. События повторяются. — Я не стану убивать Вас, — заявил твёрдо Виктор, при этом нахмурившись. Кин обернулся через плечо и посмотрел на человека. В чёрных провалах глаз клубилась приятная тьма. — Ты помнишь что-то про Ястреба? — Да, — пробормотал Виктор, внутренне сжимаясь от какого-то нехорошего предчувствия, — но я не он. — Очередной круг почти завершён. Я знаю, что должно произойти. И ты должен знать. — Я не знаю. Я знаю, что происходит какое-то дерьмо, — произнёс с видимым вполне здоровым человеческим раздражением Виктор. Ему не нравился ни тон, которым с ним разговаривали, ни сама суть их диалога. — Это всё уже было, была и ошибка, но ничто не изменит одного… Кин что-то с усердием мастерил, пока говорил, однако Виктору не было видно, чем именно он был занят. — …Ястреб живет потребностью убить Бога. — Почему вы все считаете, что я и есть Ястреб? То, что я пытался однажды конкретно Вас замочить, не значит, что я сделаю это. У меня с Вами этот, контракт. — Который ты можешь с лёгкостью нарушить, — добавил Кин беспристрастно. — Вы меня совсем за идиота держите? Попытаюсь я Вас убить, у меня опять не выйдет, как в прошлый раз, но вот в этот Вы из меня точно дух выбьете, никакие обереги не спасут. Ну и зачем тогда? — Очень по-человечески мыслишь, — заметил Кин. — Да ладно?! — огрызнулся Виктор, закатывая глаза. — Боишься. — Переживаю, — поправил его парень, коротко вздохнув, а затем отвернулся в сторону выхода из пещеры. Немного помолчали. Кин был по-прежнему занят тем, что мастерил нечто непонятное из перьев, Виктор же сидел и смотрел задумчиво в темноту леса, изредка с неудовольствием поджимая губы. Он не до конца понимал, что творится вокруг, но чувствовал, что буквально всё толкало его к чему-то, что неизбежно должно было случиться. Ему же этого не хотелось. Он только свыкся со своим новым образом жизни, только принял новые взгляды и идеи, переосмыслив старые, только залечил физические и душевные раны, как вдруг жизнь решила подбросить новую коробку с сюрпризом. Парень не мог взять в толк, что от него требовалось, хотя весь мир вокруг будто бы знал, но объяснить ему не стремился, лишь с торжественным волнением молчал. И это пугало его намного больше, чем, например, сидящая рядом с ним тварь нечеловеческого происхождения. Внезапно на плечо ему опустилась огромная чёрная рука. Виктор дёрнулся от неожиданности, однако тут же расслабился и, повернувшись и приподняв голову, храбро зыркнул на белеющий в полумраке череп. Кин протягивал ему стрелу. Вроде той, что отдала ему когда-то Ева, однако перьев разнообразных на ней было больше, от мелких в естественных цветах до больших, отливающим золотом. — Возьми. Ничего не бойся. Виктор принял стрелу в руки. Казалось бы, как в этом обыкновенном совершенно снаряде, сделанном из подручных средств в лесу, могла заключаться сила, способная убить огромную хтоническую чужеродную тварь? Парень до сих пор не мог понять, в чём же был секрет. Не в материалах, так неужели в каком-то особом способе изготовления? Виктор сжал стрелу в руке. «Тебе проще будет», — воспоминания смутные, зазвучавшие знакомым голосом, заставили ощутить вновь что-то такое, о чем он уже успел подзабыть. Чувство долга и ответственности. Но за кого ему нужно было бороться сейчас? Сжал крепко стрелу в руке. Отчего-то он не чувствовал страха. Виктор посмотрел на Кина долгим взглядом и, будто смирившись с чем-то в своей голове, просто спокойно кивнул. Он перестал ощущать волнение после того, как тот передал ему оружие. Парень не знал, зачем, но понимал, что Кин не боится, раз отдает такое ему в руки. А значит, не должен бояться и сам Виктор.***
Вряд ли вместе с получением новой стрелы на Виктора снизошло озарение с пониманием того, что ему нужно было делать дальше, однако кое-что он удивительно хорошо начал чувствовать — а именно то, что он не находился в полной безопасности здесь. Без стрелы и лука из пещеры он не выходил, всегда был настороже. Это позволяло ему не бояться, хотя ничего действительно пугающего или страшного вокруг так и не случилось. Виктор терпеливо ждал, как ждал и ранее, только теперь он не рвался в бой и не стремился обнаружить источник опасности, просто был готов к его внезапному появлению. «Ещё не время», — думал он, шагая босыми ногами по влажным кочкам и следя за каждым тихим звуком вокруг. В очередной раз задержавшись в лесу до сумерек, Виктор собрал себе ягод на ужин и уже шагал неспешно в сторону своего убежища. Ночной лес был полон звуков просыпающихся зверей и насекомых. Парень брёл, думая рассеянно о чем-то своём, но не забыл при этом смотреть по сторонам и прислушиваться к шёпоту деревьев. Внезапно резкое ощущение присутствия кого-то чужого заставило Виктора сбавить шаг. Он приостановился на мгновение, пытаясь понять, откуда оно взялось, но в следующую же секунду он вновь двинулся, как ни в чём не бывало, дальше. Ему надо было понять, не показалось ли. В конце концов, это мог быть любой лесной зверь, любая обитающая здесь живность, которая по случайности пробежала слишком близко к человеку. Боковым зрением заметил, как что-то мелькнуло в темноте крон деревьев. Не успел разглядеть, куда точно ускользнуло существо, поэтому лишь отметил для себя примерную траекторию его движения да продолжил идти, не меняя скорости своего шага. Виктор ждал. Он был напряжён, в любую секунду он был готов начать действовать. Чёрное пятно скользнуло на ближайшую крону дерева. Парень тут же вытащил лук. Время потеряно, но не так много; следующее за ним создание затаилось в ветвях, надеясь на то, что его не заметили. Тетива натянута. Стрела направлена прямо в крону деревьев. Мышцы напряжены. Виктор в ожидании. Никаких сомнений. Он прекрасно чувствовал, что за ним следили. Однако торопиться было нельзя: выпустить стрелу наугад в эту густую листву ночью означало потерять её. Нужно было выждать момент, когда нечто всё-таки решит себя показать. — Хорошо, — зазвучал вдруг знакомый глухой голос откуда-то сверху. Виктор опустил лук. Кин изящно спрыгнул с ветви вниз прямо рядом с человеком, качнув большой рогатой головой. — Быстро заметил, — добавило существо, — для человека даже слишком. — Учусь, — произнёс Виктор, еле заметно улыбаясь от гордости за самого же себя и стараясь своей радости не показывать. — Хорошо, — повторился Кин, кивнув вновь. Виктор коротко выдохнул и, поняв, что опасности действительно больше нет, убрал стрелу в колчан да зашагал в сторону, куда и направлялся до встречи с Кином. Тот же посидел немного на месте, а затем поднялся и последовал тенью за Виктором. Так они и шли молча по лесу, слушая шаги друг друга да звуки вокруг, пока не вышли на поляну перед пещерой. Парень, расслабившись из-за присутствия Кина, совсем ушёл в свои мысли, поэтому почти бездумно двигался в сторону пещеры. Вскоре внутри был разведён костер. Двое уселись возле огня. Никто не заговорил, воцарилась тишина. Кин вновь был задумчив, Виктор это не столько видел, сколько чувствовал. Что-то занимало голову существа, да так, что оно, казалось, совсем не замечало того, что происходило вокруг. Хвост периодически глухо ударялся о каменный пол пещеры. Виктор следил за этими хлопками, и прежде, чем хвост в очередной раз опустился на пол, внезапно накрыл его руками, даже не боясь реакции существа на эту его дерзость. Кин, словно очнувшись от своих мыслей, повернулся и посмотрел на Виктора. Тот молча поглядел в ответ, не выпуская хвоста из рук. — Ты убрал лук, когда увидел, что тебя преследую я, а не кто-то другой. Ты доверяешь мне? — У нас контракт, — уклончиво ответил Виктор, выпустив хвост Кина из рук. — И только благодаря этому ты ощущаешь себя в безопасности? — Нет. Я и не ощущаю, — заметил Виктор, — но Вы бы не сделали мне ничего плохого тогда. — Так доверился, значит? — Можно и так сказать. Вы же не убили меня, даже когда была возможность. Почему-то… — Да… — повторил низким шёпотом Кин. Подождал пару секунд. Затем внезапно поднялся с места. Виктор поднял голову, собираясь пронаблюдать за тем, как вновь скрывается молча где-то в лесу его тёмный и опасный спутник, однако сделать этого ему было не суждено. Кин внезапно махнул хвостом, да так, что чуть не сбил Виктора, а затем произнес приглашающе: — Идём, нам нужно сделать последнюю вещь.