XXX
***
Когда Виктор проснулся, он обнаружил себя завернутым в свой уже знатно истрепавшийся плед и помещённым на лежанку в пещере. Парень уселся поудобнее на иссохшие уже ветви, звучно зевнул и с большим удовольствием почесал рукой свой затылок, после чего вдруг заметил периферическим зрением нечто очень странное. — Твою ж мать… Сначала его всего охватило холодом ужаса: неужели обе его руки накануне проткнули насквозь, оставив две жестокие кровавые раны? Тогда где же боль? Однако в следующую же секунду Виктор с облегчением осознал, что никаких признаков ранения на ладонях не имелось, а краснота была скорее чем-то вроде рисунка. Парень, задумчиво сведя брови вместе, осторожно коснулся пальцем багряного круга в центре и понял, что он действительно не ощущает ничего, кроме собственной кожи, но окрашенный участок всё равно был каким-то странным. Затем же было обнаружено, что похожим тёмно-красным цветом, близким даже к земельно-глиняному, были вычерчены полосы на его руке, очевидно повторяющие рисунок его вен. Осмотрев внимательно всего себя, Виктор заключил, что подобные рисунки теперь покрывают его тело полностью. Он плюнул на ладонь и попытался стереть линии ради эксперимента, но ничего не вышло. Непохоже, что это было какой-то известной ему краской, раз смываться оно не собиралось, более того, ни один край не смазался и не потёк. Парень восхищённо цыкнул, схватил свою одежду и начал торопливо одеваться. После этого он рванул к выходу из пещеры, чтобы дойти до родника и попытаться в отражении воды увидеть, как преобразилось его лицо. Едва только Виктор подбежал к выходу, он понял, что ему всё-таки стоило взять с собой куртку или плед: было холодно. Настолько, что дунувший яростно в пещеру ветер заставил Виктора остановиться, а затем и вовсе отойти на шаг назад и поёжиться. Он вернулся, надел куртку, после чего уже без столь яркого энтузиазма вышел наружу и зашагал в сторону реки. Лес был пропитан прохладой так, как бывает пронизана вся студёной росой паутина поутру. Накануне, конечно, было не слишком жарко, однако ничто не предвещало наступления столь немилосердной погоды. Ветер дул с пронзительной злобой, стремясь забраться под куртку и схватить человека своими ледяными пальцами, напоминая, что он здесь всего лишь маленькое и слабое существо, которому явно недостаёт шерсти или меха, чтобы защититься от подобных проделок природы. Дошёл до ключа, умылся и в отражении действительно разглядел рисунки у себя на лице. Парень не мог точно сказать, что именно там было начерчено, но, убедившись, что Кин и над его лицом постарался, усмехнулся: что ж, теперь он ещё меньше похож на «современного человека». Скорее на ребят, которых он встречал в своих видениях. Даже хуже, они не были так уж щедро раскрашены всеми этими непонятными знаками, да и рисунки их были, кажется, выведены вполне знакомыми Виктору материалами. То, что красовалось теперь на Викторе, казалось, было будто вживлено прямо под кожу. Впрочем, его такое преображение ничуть не смущало и не казалось ему безобразным, уж особенно если эти изменения могли ему как-то помочь. Вернулся в пещеру. Развёл костер. Кин ещё не возвращался; стоял холодный, но довольно светлый день, если затянутое пронзительно серыми тучами небо вообще можно было назвать светлым. Несмотря на это, Виктор постоянно оглядывался и напряжённым взглядом скользил меж стволов деревьев, словно бы ожидая вот-вот увидеть мрачную фигуру, готовую выпрыгнуть на поляну. Но Кина не было. Безосновательное беспокойство Виктора росло. Он, на славу отогревшись у костра, уселся в итоге на краю пещеры, свесив вниз ноги, и, укутавшись до кучи ещё и в свой тёплый плед, погрузился в собственные мысли. Просидел так недолго и решил вернуться к костру. Нахмурил густые брови, услышав, как завыл ветер вне каменного укрытия и как зашумел лес вокруг. «Что-то происходит», — мысленно заключил парень, но от осознания этого не стало легче. Скорее наоборот: Виктор вновь оглянулся и с тоской посмотрел в сторону леса, надеясь хоть сейчас увидеть вдалеке какого-то нездорово огромного размера костяной череп. Ничего, пусто. «Да у нас ж связь теперь. Да только как мне его вызвать-то? Эй, Кин, иди сюда! Вернись», — взмолился он мысленно, вновь поднимаясь с места и перемещаясь к краю пещеры, словно будучи не в силах угомонить энергию в крови и спокойно усидеть на одном месте, — «пожалуйста, мне… тревожно. Вернись сюда, вернись ко мне! Слышишь? Дай знак, если слышишь!» В ответ — тишина. Что ж, связь всё же работала не так, как надеялся Виктор, об этом стоило догадаться ещё вчера. Он расстроенно вздохнул, затем поставил локти на колени и обессиленно уронил голову на ладони. Нужно было дождаться вечера. Вечером вернулся бы Кин и обязательно объяснил, почему парень так себя чувствует. Ведь он всегда отвечал на вопросы без всякого обмана. Виктор внезапно поднял голову. Истерический крик птицы в лесу оборвался так же внезапно, как и начался. Воцарилась пугающая тишина. «Он знал?..» Серые глаза вдруг наполнились слезами; Виктор со злобой начал тереть их тыльной стороной ладони. Он замечал, что Кин в последнее время стал более отрешённым и задумчивым, словно бы отстраняясь от человеческого существа. Раньше всё его внимание практически было направлено на Виктора — по крайней мере он ощущал это. Теперь же Кина беспокоило что-то другое, но он так и не сказал толком, что именно. Все его запутанные и неконкретные фразочки не спасали положение, лишь запутывали. «Или просто чувствовал, что что-то не так…» Сидеть в пещере было просто невозможно. Более того, Виктор чувствовал внутри себя какой-то странный порыв, вынуждавший его раз за разом подниматься с места, куда он то садился, то вскакивал, будто ужаленный. «Ладно. Я его сам найду, расспрошу, пока не стало слишком поздно», — с этой мыслью парень затоптал тлеющие угли и спрыгнул в траву. Накинув себе на плечи плед и завязав его уголки в узел так, чтобы он не спадал с оных, Виктор уверенно зашагал в сторону леса. Он не был на сто процентов уверен в своем успехе, но помнил, что прежде он сталкивался уже с этим хтоническим существом в лесу. Так, быть может, оно и в этот раз не ушло слишком далеко? Птицы молчали. Привычных слуху обыкновенных лесных звуков не было слышно. Только лишь ветер изредка накидывался на деревья, заставляя их под жестоким натиском обиженно шуметь, шелестя листвой. Маленький человек, смотревший, голову задравши, на то, как сгибаются верхушки молчаливых гигантов, чувствовал, будто бы сама природа смотрит на него свысока и сочувствующе качает головой. Виктор кутался в плед и, радуясь молча тому, что ветер здесь, внизу, не имеет возможности разогнаться сильнее, забредал всё глубже в чащу, внимательно следя за всем, что вокруг него происходило. Треск ветки неподалеку заставил его застыть на месте. Парень тут же повернул голову в сторону, откуда исходил звук, и чуть согнул колени. «Кин?» — мысленно позвал существо Виктор. В ответ — ничего. Тишина. Вскоре он выпрямился, а затем зашагал дальше с куда большей осторожностью. Парень не ощутил чьего-то присутствия. Он уже не полагался только лишь на свои человеческие чувства, он прислушивался ко всему, к чему только мог. У него появилась идея. Он знал, что может привлечь внимание Кина, где бы он ни находился. Было место, с которым существо имело какое-то особую связь. Именно туда Виктор и направился, поняв, что по всему лесу рыскать, надеясь на удачу, будет занятием бесполезным. На лицо приземлилась и разбилась тут же студёная прозрачная капля. Виктор поднял голову, затем фыркнул и ускорил шаг. Нужно было поторапливаться. Меньше всего ему хотелось застрять в лесу под дождём, несмотря даже на то, что он мог укрыться от него под каким-нибудь особо раскидистым деревом. Странное чувство, заставляющее его искать Кина, вселяло неясную тревожность в его сердце. Парень шагал быстро, настолько быстро, насколько ему позволяли ноги, однако на бег не решался переходить. В конце концов, ему нужно было искать Кина, а не носиться сломя голову по лесу, рискуя привлечь к себе нежелательное внимание. Впрочем, чьё именно внимание?.. Виктор остановился. Перед ним зияла выжженным Пустошь. Та самая, вызывающая у любого человеческого существа при виде неё гнетущую внутреннюю тревогу. Он огляделся по сторонам, утирая со лба капли то ли прохладного дождя, то ли выступившего на коже от столь быстрой ходьбы пота. До мурашек по коже пусто. Абсолютно безжизненно. Здесь даже трава хорошо не росла, всё поле было пожухлым и выцветшим, тусклым, хотя солнечного света здесь было достаточно. Парень сделал шаг вперёд и замер. Даже так стоять было некомфортно, а уж выходить на середину желания не было никакого. Виктор, помня о том, что однажды ему уже случилось побывать в центре этого жуткого места, почувствовал неприятный холодок чуть ниже рёбер. Да, в прошлый раз связаться с божеством здесь ему удалось, пусть и не совсем по своей воле, однако что будет сейчас? Виктор медленно принялся красться в центр жёлто-бурого поля, постоянно оглядываясь и чувствуя, что каждый шаг ему дается всё труднее и труднее. С каждой секундой внутренний голос громче требовал, чтобы парень развернулся и побежал назад, пока не случилось чего плохого, однако он продолжал шагать. Затем же, оказавшись уже на приличном расстоянии от полосы леса, он остановился, огляделся вновь с беспокойством и, приставив ладонь ко рту, крикнул настолько громко, насколько ему позволяли его голосовые связки: — КИН!!! Ощущение беспокойства никуда не ушло, заполнив собою всё видимое пространство. И к моменту, как Виктор закричал, оно внезапно достигло своего апогея. Он замолчал. Ветер в ту же секунду стих, а деревья перестали шептаться, словно бы человеческий крик заставил их замереть в испуге. Парень снова осмотрелся. Ни следа существа. Мурашки побежали по его спине. «Он не услышал?» Парень ожидал, что создание нечеловеческое сразу появится, едва только его спутник ступит на траву. Всё напрасно. Но что-то всё равно изменилось. Движение сверху привлекло внимание, не дав развить толком последнюю мысль. Что-то опасное. Секунда — и Виктор рванул с места, где стоял, назад, истошно при этом заорав. С неба камнем прямо на него падала золотая птица, расставив свои хищные когти на руках-крыльях. Она была настолько близко, когда Виктор заметил её, что он успел рассмотреть нечто вроде металлической желтой маски с шестью глазами. Птица была просто колоссально огромной. Словно бы небольшой самолёт пикировал на него сверху. «Не смотреть! Бежать!!!» — человек отвернулся и ринулся прочь, слепо повинуясь лишь своим инстинктам. Он бежал, чувствуя, что тварь позади него продолжает его преследовать. Ей не помешало то, что жертва сменила траекторию, ведь перестроиться, как оказалось, для этого создания было простой задачей. Однако человеку повезло: в последний момент он юркнул в полосу леса, при этом споткнувшись о выступавший из-под земли корень и грохнувшись оземь так, что дыхание на мгновение спёрло. Когти сверкнули в паре сантиметров от его спины. Виктор тут же поднялся, развернулся и посмотрел на своего преследователя. Птица вдруг окаменела. Глаза твари были белыми, пустыми и яркими, словно само солнце. Нечто нечеловеческое было в них, такое, что приковывало внимание Виктора, заставляя его смотреть в ослепительную бездну до тех пор, пока… Виктор вздрогнул. «Нельзя!!!» Быстро отвёл взгляд, затем развернулся и стрелой полетел дальше. Тварь позади обиженно завопила, после чего с оглушительным хрустом полезла за ним, стараясь протискиваться сквозь деревья. Парень понимал, что столь большому существу будет неудобно так же ловко шнырять в лесу, как ему, а потому устремился в самую глубокую чащу. Позади него затрещали ломающиеся под натиском огромной туши ветви. «Боже, да оно их как спички хреначит», — холодея, осознал Виктор, когда звук треска древесины и глухие удары могучих стволов о землю стали громче и ближе. Он нёсся, не щадя ног и дыхания, бежал, не замечая даже того, как бежит, не замечая, куда же несут его собственные ноги. Единственным, что занимало голову человека в этот момент, была мысль о том, что ему необходимо было спасти свою жизнь, и что существо позади него явно намеревается его этой жизни лишить. И вдруг позади себя он услышал истошный крик — настолько громкий, что звук этот отозвался болью в ушах Виктора, несмотря на то что он, казалось, уже оторвался от преследующего его существа. Он не остановился. Этот страшный звук подстегнул его; он продолжал рваться вперёд. Визг твари вновь раздался где-то позади него, но парню было плевать на то, от какой же досады тварь запричитала на весь лес. Он летел так, как летел бы любой человек, жизнь которого висела на волоске от объятий мучительной смерти. Ни одной остановки. И лишь добежав до поляны перед пещерой, Виктор начал сбавлять шаг, а потом затормозил. Затормозил — и рухнул на траву, мученически скуля и ощущая, как его лёгкие разрывает после такого марафона, а во рту звенит металлический привкус крови. Парень, вцепившись руками в траву и вырывая её с корнем, лежал на земле, скрючившись, и ощущал, как в висках стучат молоточки, как голову простреливает болью, которую вызвал тот безумный громкий крик. Он лежал и дышал, широко открыв рот и не смыкая пересохших губ, смотрел вверх, на серое светлое небо, и слушал, с какой бешеной скоростью билось его собственное сердце. «Снова оно», — Виктор прекрасно помнил слова Кина о том, что эта тварь убьёт его, если он попадется ей на глаза, — «оно хочет меня прикончить». Он сел, сделал глубокий вдох, затем выдох, и поморщился, что-то неясно простонав. И вдруг парень в одну секунду изменился в лице. Глаза его широко распахнулись. «Господи. Так чувство опасности исходит от этого существа?» — парень поднялся с земли и вновь посмотрел вверх, словно ожидая появления той огромной птицы с несколькими парами крыльев. Небо оставалось, к счастью, привычно пустым и холодным. «Всякий раз, когда я ощущаю тревогу, это… он пытается навредить мне». Виктор бросил взгляд в сторону пещеры. «Или даже… проклятье, да где же Кин?» Всё надеясь на то, что в укрытии обнаружится привычно восседающее на пороге существо, он забрёл под каменный навес. Однако пещера встретила парня лишь прохладой и приятным полумраком. Затушённый им костёр уже погас. Виктор посмотрел пару секунд рассеянно на остывшие угли. «Очередной круг почти завершён», — прозвучало у человека в голове чьим-то чужим голосом из очередного приобрётшего смысл воспоминания. Парень вздрогнул и немедля кинулся к лежанке, раскидывая во все стороны хвойные ветви. Нащупав лук и схватив стрелу, он буквально вылетел из пещеры прочь. Нужно было положить этому конец. «Ты — охотник, а не жертва», — твердил себе парень, — «теперь не смей убегать. Какой ты охотник, если ты убегаешь?» Он возвращался по тому пути, по которому уже сегодня шёл, чтобы снова встретиться с опасностью. И попытаться одолеть её. «Смогу ли я, если всё идет по кругу?..» Человек помотал головой и поморщился. «Либо ты убьёшь, либо убьют тебя». Он брёл, не чувствуя ни страха, ни злости, ни радости. В голове вертелись вспышками воспоминания из прошлого. Рыжее пламя костра. Вихрастая копна огненных волос. Сизые ряды перьев. «Ты сильнее, чем думаешь о себе. Будь осторожен». Виктор поджал губы и натянул тетиву, словно бы заранее целясь. — Я буду.