XXXI
***
Чёрное нечто отпрыгивает в сторону. Блестящие острые когти прочерчивают полосы на траве. Перья дыбом. Оно стоит на краю между лесом и Пустошью. Золотая птица медленно усаживается на землю, расправляет все крылья и замирает подобно статуе. Ни малейшего движения, она лишь смотрит свысока на тёмная фигуру. Тишина, повисшая в воздухе, душит напряжением. «Что мы наделали?» Голос звучит будто из ниоткуда, неслышимый для всех, кроме двух существ, изваяниями застывших на разных краях дороги. «Ты знаешь, что должно произойти.» «Мы убиваем весь мир вокруг себя, оставляя паразита в живых!» «Тогда он не сможет убить никого из нас.» «Он уже сбежал. Мы должны закончить начатое!» «Я не позволю.» Птица хочет взлететь, тяжело отталкиваясь от земли, но в её лапу тут же впиваются острейшие клыки. Она визжит, пытается скинуть тварь вниз. Чёрная стрела молниеносно взбирается вверх и вскакивает на спину, стараясь подобраться к крыльям. Его соперник пикирует вниз, стремясь придавить к земле своим весом враждебное существо, однако тёмная фигура с лёгкостью спрыгивает на землю и уворачивается от любой атаки. На земле ему бороться легче, чем в воздухе, а потому нужно не дать птенцу взлететь. Нечто подбирается и совершает прыжок, целясь когтями прямо в лицо, закованное в металлическую маску. Птица склоняет голову к земле, существо пролетает сверху. Приземляется, проезжая по траве когтями и оставляя вновь уродливые глубокие полосы на и без того искорёженной Пустоши. Все шесть белых глаз смотрят внимательно на рогатое существо. Оба вновь замерли, ожидая дальнейших действий друг друга. Это не просто бездумная драка двух обезумевших животных, это битва, особые правила которой известны обоим участникам с незапамятных времён; их они соблюдают и чтут сами, ведь предать их — кощунство. Для подобной дуэли им не нужны ни судья, ни секундант. Наконец, птица делает очередной ход — устремляется вперёд, пытаясь ударить когтистой лапой тварь напротив. Та немедля вторит, подлетая вверх. Следом скачок, и вот тёмная полоса уже летит на фоне пронзительно серого неба через злобно скалящуюся гигантскую тварь. Одно лишь молниеносное движение — и летят из хвоста золотые перья. Птица резко поднимает туловище, существо не удерживается и слетает с него. Тёмный силуэт задевает крылом: вместо того, чтобы приземлиться на руки и ноги, существо больно ударяется боком оземь. Впрочем, оно не собирается сдаваться, оно встает и снова смотрит исподлобья на своего противника. — КИН!!! Отвлечённое таким знакомым голосом, существо оборачивается. Слышен дикий треск от удара.***
Лес редеет. Человек бежит, петляя меж деревьев, но не останавливаясь ни на минуту. Он чуть сбавляет шаг, чтобы перевести дыхание: воздуха снова не хватает, лёгкие раздирает сухостью. Медлить нельзя. Он вновь находится на краю пропасти. Ещё один неверный шаг — и он умрёт. Деревьев становится всё меньше и меньше, и в итоге Виктор буквально вылетает на Пустошь, не в силах остановить себя после такой скорости. Он оглядывается. Секунда. Вдох. Сердце пропускает пару ударов. Выдох. Страшная картина предстаёт перед глазами: Два Божества дерутся друг с другом. Огромное существо, жёлтые перья которого поблёскивают золотом даже без света солнца, и тёмная тварь, словно вырванный кусок из ночного кошмара, прыгающая так высоко — очень высоко, выше любых деревьев. Пыль клубами вьётся вокруг, трава пожухлая то и дело взлетает вверх. Кажется, Бог в костяном черепе дерётся не на жизнь, а насмерть, сыплет точными ударами, намереваясь повредить исполинские крылья. Запахом накалившейся до предела ярости пропитан весь воздух. Ком встает в горле, а глаза начинает щипать, они резко наполняются слезами. Человек знает, почему они бьются друг с другом. Он чувствует это. — КИН!!! Голос резко садится, однако Кин его слышит. И поворачивается на жалкий, почти беззвучный зов маленького существа. Искры азарта в его глазах сменяются почти заметным удивлением, и в ту же секунду он теряет драгоценную бдительность. Удар, от которого он не успевает уклониться. Громадная лапа существа буквально сносит Кина, уже приготовившегося прыгнуть, в сторону. Роковая ошибка. Существо катится по земле, тормозя всеми своими руками, однако позолоченное чудовище с истошным воплем кидается следом. Виктор срывается с места и несётся к ним. Тетива натянута. Он сжимает зубы и бежит, бежит, несмотря на то что сил у него почти не осталось. Он бежит, кажется, на одной лишь силе воли. Ему нельзя сдаваться. И нельзя оставаться в стороне. Он причастен к этому всему. Человек видит, как птица поднимает вверх маленькую чёрную точку. Она извивается в попытке освободиться. — НЕТ, СТОЙ! ПРОШУ, НЕ ДВИГАЙСЯ!!! Виктор целится, и в этот момент шторме паники рождается болезненный вопрос: «Куда стрелять?!» Он, чёрт возьми, и понятия не имеет. Малейшая неточность, и он убьёт не того, ведь Кин, находящийся в цепкой хватке жуткого божества, продолжает бороться за жизнь. И в эту секунду, которую парень потратил на пустые раздумия, из пасти существа выпадает вдруг обмякшая тушка. Падает, даже не пытаясь в полёте защититься, хоть как-то сгруппироваться, и ударяется о землю, поднимая облако из пыли, окровавленных перьев и клочков травы. Оно не двигается. Виктор столбенеет. Существо наклоняет голову и издает пронзительный крик, только теперь это крик победителя. И от звука этого вся сущность маленького человека, держащего в руках оружие, наполняется ненавистью. Да, он не упустил соственного врага, стоя прямо перед ним, но он опоздал: Виктору было суждено узреть ещё одну катастрофу своими глазами. Неужели он готов принять эту ужасающую истину столь безропотно, как и тогда? В конце-то концов, он всего лишь… …человек. Виктор срывается с места. Птица же не видит этого. В слепом триумфе она замахивается, чтобы нанести новый удар лежащему без движения существу и закрепить за собою звание выигравшего в этой битве. Внезапно со стороны раздаётся надрывный вой. Тварь поворачивает голову и видит того, кому принадлежал голос. Шесть ослепительно белых и бездушных глаз смотрят будто сквозь Виктора, чья стрела в свою очередь направлена прямиком на божество.