Вправду ли короткие мгновения счастья стоят тех мучений, которые могут за ними последовать? Рейчел Мид. Сны суккуба.
Аврора проснулась от того, что гостю что-то снилось. Его мысли были непривычными, и если Джеймса мозг отфильтровывал, мониторя через метку, то здесь каждый раз дёргал её, стоило думам чужака как-то измениться. Она вышла в коридор, завернутая в одеялко, как в кокон, и больше похожая на шаурму, и добралась до кухни. Там, за высокой барной стойкой спал, поддерживая голову кулаком, герой всея Америка Стив Роджерс. Барнса сегодня отправили на задание в какую-то очередную задницу мира, и потому Ава удивилась, когда через пятнадцать минут раздался звонок в дверь и на пороге обнаружился Капитан. Он не хотел идти к себе домой – там было так тихо и ужасно одиноко – особенно теперь, когда Стив знал, как может быть иначе. Он не мог идти к ней домой – потому что там эти ощущения усиливались в несколько раз, разбавляясь горечью и безысходностью. Поэтому Стив попросился к ней на постой. Аве было не жалко. Они сытно поужинали (девушка ела почти наравне с суперсолдатом) и, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись. Но Роджерс не мог спать. В его голове постоянно крутились мысли о том, как мог он всё проморгать? Как мог не заметить сразу, что она не сбежала – её похитили из собственного дома, фактически сразу после его ухода, практически – у него из-под носа?! Почему он так чудовищно слеп во всём, что касается Виорики?! Во сне сознание его было открыто, и не то что бы в состоянии бодрствования Аврора не могла прочитать его, она просто не делала этого. Стиву не нравилось, когда кто-то копается в его голове, а рыжей было без разницы, что там вертится в извилинах Капитана Истерики. Но даже во сне его лоб прорезали глубокие морщины, складочка между бровей не разглаживалась. А значит, мысли его не отпускали. Джеймс тоже переживал. Он ей в двух словах буквально рассказал, что случилось, не столько прояснив ситуацию, сколько показав, как беспокоится за друга. И если одно маленькое проникновение в мысли Кэпа избавит её мужчину от лишних нервов, значит, придётся Стиву потерпеть. ...- Где она?! – залетая к Фьюри в кабинет, с порога спросил Роджерс. - Она? – чуть повернулся в его сторону директор, медитируя на вид ночного Вашингтона. - Виорика Шарман. Где она?! – Та самая папка с хлопком легла на стол. - А мне откуда знать? Вы же разбежались. Я её не отслеживаю. Спокойствие одноглазого выводило взведенного, как противотанковая мина, Кэпа из себя. Ему нужны были ответы. Нужна была конкретика. Сейчас, то есть немедленно, а все эти подковерные игры пусть оставит для Романовой. - То есть то, что ты следил за мной, за нами и пробил её по всем возможным базам, ты не отрицаешь? - С чего бы? Ты, кажется, достаточно хорошо знаешь меня и мои методы, чтобы не удивляться, - хмыкнул Фьюри, всё-таки разворачиваясь полностью к посетителю. – Прошла любовь, завяли помидоры, Кэп? - Ты явно переобщался с Наташей, - не среагировал на его сарказм Стив, хотя до этого слышал эту фразу только от рыжей шпионки и всегда на русском. – Что ты знаешь, Ник? Выкладывай. Я сейчас не в том настроении, чтобы играть с тобой в угадайку. Директор заинтересованно глянул на папку под ладонью Капитана, и тот постучал по ней, мол, обмен, иначе никак. Заверения и компромиссы, как говорил госсекретарь Росс. Они, родимые. Фьюри вытащил из верхнего ящика папку, едва ли не в два раза тоньше, и переправил её через стол. Роджерс сделал то же самое со своей. По сути, спецы Ника не нарыли чего-то принципиально важного. Кроме того, что её фамилия и документы были не настоящими. Всё те же три докторские степени в разное время и в разных штатах под разными именами. Количество жертв было снижено до приблизительных пятидесяти с пометкой «нет данных». Ни родителей, ни даты рождения, ничего личного. Про цирк уродов тоже ничего не было. Только про способности. - Откуда ты узнал, что она мутант? – закрыв её дело, спросил Стив. Сейчас он всё больше осознавал, как глупо повёлся на провокацию Росса. Ему подсунули то, что он обязан был узнать у самой Ви. И с каждой минутой, когда в его голове вертелись мысли, что с ней могут делать, пока он тут мечется, Кэп понимал, как много в том досье могло быть неправды. - Не один Барнс умеет взламывать компьютеры, а до резервных серверов он не смог бы добраться при всём желании, - пожал плечами Фьюри. - Не понял тебя, - прохладно проговорил блондин. - Солдат после нападения на здание Щ.И.Т.а взломал систему и удалил записи с камер, установленных в лаборатории и в отделе криминалистики. Подчищал за твоей девочкой следы, пока она плавила ублюдков как воск. Стив на мгновение прикрыл глаза. Баки не просто знал – он знал давно и прикрывал её. Причем не только перед ним, но и перед всеми остальными. Зачем?!.. Нападение на лабораторию... Кэп непроизвольно коснулся груди. Шрамы от вживления штифтов в ребра уже рассосались, однако фантомные ощущения, что там всё ещё что-то есть и оно шевелится, иногда появлялись. Виорика в такие моменты всегда подходила, прощупывала и начинала задавать тысячу вопросов, от которых её можно было отвлечь только одним способом... Вот – зачем. Виорика спасла ему жизнь, Стив видел отчёты хирургов. Кровь к тому времени, как его доставили в операционную, должна была заполнить оба лёгких, он бы захлебнулся в собственной крови. Сердце почти разорвалось от давления, что создавали забитые лёгкие. Никакая сыворотка не помогла бы. Если бы не Ви. И не её вмешательство. Баки отдавал ей долг. Видео с камер в обмен на жизнь Стива. Он был уверен, что Барнс даже не задумывался перед ценой. А значит – к чёрту. Одной тайной меньше. - Приписка: «Возможно сотрудничество». Что это? – уточнил Роджерс, кивая на папку в своих руках. Физиономия у одноглазого переплавилась в поистине лисью. - Сам подумай. Во-первых, она стала бы постоянной девушкой Капитана Америка, а значит, её можно было бы использовать для дополнительного пиара. Любовь, романтика, простые люди это обожают. - Ник фыркнул на гневно сверкнувшие голубые глаза. – Во-вторых, она – очень неслабый мутант. Нужно лишь исследовать её силу, и, возможно, мы найдём ей применение в команде... - Нет! Ни в каком виде исследования вы проводить не будете, и использовать Виорику вы тоже не будете, - отрезал Стив, даже не дослушав. Он её ещё даже не нашёл! Неизвестно, в каком состоянии она будет. Неизвестно, что переживёт, пока он её ищет. А Фьюри уже планирует, как будет ставить над ней опыты! - Кэп, я понимаю... - Нет, не понимаешь. И я не позволю тебе, Ник. Она – не подопытный кролик. И я не отдам её на растерзание этим твоим... – Капитан взмахнул рукой, подбирая нематерное слово для тех шизиков, которые только и делали, что пытали людей, обзывая это наукой. – Не отдам. Я всё сказал, Ник. - Ты же понимаешь, что многим людям, например, госсекретарю, это может не понравиться? – спокойно спросил Фьюри, и тон подтверждал: у него был план и на этот случай. - Мне плевать, что ему понравится, а что – нет. – Роджерс чувствовал, что спустя столько времени заторможенности наконец-то может мыслить здраво и трезво. Он указал на досье в руках Ника: - К слову, Росс. Ты знаешь, откуда у него могут быть такие подробности? - Ты ступаешь по тонкому льду, Кэп, - навалившись на стол, предупреждающе сказал одноглазый. – Неужели так запала в душу? - Да, - коротко ответил Стив. – Так знаешь или нет? - Нет. Госсекретарь высоко летает, нам туда можно будет пробиться ещё очень нескоро. – Было видно, что вот об этом директор сожалеет искренне. – Его каналы мне неизвестны, но, возможно, если хорошенько покопать... - Он мне не нравится. Он что-то имеет против нас. – Стив, всё ещё возвышаясь над Ником, постучал пальцами по столешнице. – «Нас» – в смысле любых необычных людей: суперсолдат, мутантов, людей со сверхспособностями. Как будто ненавидит и боится одновременно. Фьюри кивнул: - Пытался раскопать его прошлое, но там глухо, что в танке. - Плохо. Виорика, Ник, - вернулся в русло Капитан. – Ты знаешь, где она? Директор закатил единственный глаз. - С того момента, как вы расстались, нет. Она пропала с радаров. Всех. Не засветилась ни на одной камере. Даже Романова не смогла её отследить. – Ага, ясно. И вопрос о том, откуда Ник знает, что они расстались, отпал сам собой. – Ты что-то нашел в её квартире? - Выломанную дверь и смазанный частичный отпечаток мужского ботинка. - Не густо. Отправить туда криминалистов? – спросил Ник. - Я сам отправлю и организую поиск. Ты не будешь мне мешать? – посмотрел на директора Кэп. - Нет. В конце концов, может, ещё выгорит пропиарить вас, милая парочка, - пожал плечами он. - Это вряд ли, - качнул головой Стив и направился к выходу, но перед дверью обернулся: - Откуда ты знал, что она не опасна? - Зимний солдат, как никто, умеет оценивать риски. Его комментарий был исчерпывающим, - бросил Фьюри, снова отворачиваясь к ночному городу... Аврора вынырнула из чужих воспоминаний и покачала головой. Ей было жаль Виорику и Стива, они оба не заслужили такого, но... Таддеус Росс. В мыслях Роджерса она почерпнула всё, что ей нужно было знать про этого человека, чтобы однозначно определиться по поводу него. Именно он ратовал за то, чтобы команду Кэпа ликвидировали, особенно Джеймса и Ванду. А сейчас вдруг появляется вместе с таинственной, неизвестно где надыбанной папкой, предостерегает об ужасах предательства и несчастливой любви... Слишком много милоты для того, кто лично приказал начать охоту на Капитана Америка. И её Джеймса. Девушка взяла с дивана, на котором постелила Кэпу, плед и накинула на спящего за столом суперсолдата. Ему не хватало покоя. Даже во сне он не мог найти его. Жизнь в вечной борьбе, в сражении, в войне... Ава понимала, почему Ви так понравилась ему. Дело было не в сексе. Дело было в том, что она была из другого мира, в котором не было войны. Она была мирным человеком, доктором. Она была не связана с тем, в чём Стив варился ещё с сороковых. Дело было в том, что внутри неё был стержень, такое Кэп чувствовал сразу. Стержень, достаточно крепкий, чтобы выдержать бремя нахождения рядом с Капитаном Америка и не сломаться под гнётом его собственного характера (далеко не сахарного), внимания общественности и того, что ему подкидывала жизнь. Вроде спасения мира. Вроде жертвования собой во имя всеобщего блага. Раньше ему казалось, что он всегда будет героем. Всегда будет сражаться, всегда будет солдатом. Но после двух лет изгнания некоторые вещи стали видеться ему в другом свете. Так, например, дом, семья. Когда-то он сказал Тони, что уже не нуждается в этом, и Стив искренне верил в то, что говорил. Однако что-то поменялось в нём. Стивен Роджерс банально устал. Устал всё нести один. Устал быть один. Всегда. Возвращаться в квартиру, где практически ничего не намекает на то, что в ней кто-то живёт. Где его никто не ждёт. Стивен Роджерс просто дозрел до того момента, когда одному человеку становится нужен другой человек. Когда нужно на кого-то выливать нерастраченную любовь и ласку. Когда хочется получать эту любовь и ласку – от одной конкретной женщины. У Виорики было всё, что нужно было Стиву. Любовь, ласка, нежность. Но самое главное – в ней была сила. Стойкость. Опасность, которую он чувствовал уже подсознательно – и именно поэтому остался с ней. Потому что ему без опасности – никак. Скучно. И именно такую женщину он себе и выбрал – стоило ли удивляться этому?.. - Я тебя разбудил? – сонно потирая глаза, выпрямился Роджерс и в последний момент подхватил спадающий плед. Маклауд посмотрела на него и поняла, что это либо гормоны, либо тлетворное влияние Джеймса и его любви, но в последнее время она сочувствует слишком много. Больше, чем за всю свою жизнь. Ужас. Потому что Стиву она именно сочувствовала. Переживала даже. Ну, потому что как за него, великовозрастного дурачка, не переживать? И Джеймс расстроится, если что-то случится... - Нет, нисколько, - улыбнулась рыжая. – Может, ляжешь на диван? Там удобнее. - Нет, я... Мне нужно найти её, Ава, понимаешь? – потирая глаза, буркнул Капитан. – Я обязан это сделать. Я ей должен. И очень много. - Чаю тогда? – хмыкнула девушка. - Да, пожалуй. – Стив посмотрел, как Маклауд ставит чайник, достаёт чашки, заварку, всякие сладости, и эта рутина, привычность и уютность её действий вытянули из него: - Не могу спать. - Что тебе снится? – спросила Аврора, и Кэп усмехнулся. - Ты же и так знаешь. - Тебе полезно будет проговорить это. Роджерс нахмурился и задумался. Так всегда бывает, когда не знаешь, с чего начать. Когда кажется, что всё, что ты скажешь, будет воспринято как какая-то ерунда. К тому же, сильный и стойкий Капитан Америка не имел привычки рассказывать о своих страхах и переживаниях. Не имел привычки их иметь. - Мне снится, что я... не могу найти её, - с трудом, как превозмогая боль, начал он. – Или нахожу, но уже поздно. Что с ней что-то делают, как-то пытают и мучают. Что она обвиняет во всём меня. Аврора села напротив него и ничего не спрашивала и не говорила – просто слушала. Так внимательно и в то же время ненавязчиво, что слова сами рвались наружу. - И она права. – Стив горько усмехнулся, дёрнув плечом. – Потому что я ничего не спросил у неё. Вообще ничего. Я просто поверил в то, что Росс выложил передо мной, и у меня мысли не возникло что-то узнать у Ви. Меня словно оглушило – сожгла отца, тётю и дядю, оставляла за собой только пепелища, и эта цифра... Я даже представить не могу столько смертей, а она и не отпиралась! Почему?! Почему она ничего не сказала мне?! Почему со всем согласилась?! - Возможно, потому, что действительно считает себя виноватой в их смерти, - предположила Аврора. – Стив. Всё, что мы тут обсуждаем - это домыслы. Спросить нужно у самой Виорики. Что за фотография? Она хотела его отвлечь, но Роджерс лишь фыркнул язвительно: - Ещё одно подтверждение, что я – идиот. - Самокритичность – это похвально, - хмыкнула девушка, забирая из-под его руки картинку. – Всем бы так. Фото было старым и явно оцифрованным. Кое-где программа даже мельчайшие пиксели пропечатала. Молодую Виорику узнать было несложно, она почти не изменилась с того времени. Возможно, только округлилась, избавилась от вящей нездоровой худобы. Женщина рядом с ней... Ава насчитала четыре ноги, и было заметно, что сидела она с трудом, будто цепляясь за девушку, чтобы не завалиться на спину, которая в пояснице была ненормально широкой, словно в ней было... два позвоночника. Мальчик, играющий возле них в кубики, тоже был худеньким, а третий глаз посреди лба больше походил на вспухший кровоподтёк. Но взгляд зацепило другое. - Это что... клетка?! Стив кивнул с таким виноватым видом, словно сам запирал в ней кого-то. - Посмотри на колени Ви. – Он указал на темные, продолговатые следы, как будто она всё время упиралась во что-то жёсткое и узкое. Вроде прутьев решётки. – Её держали там и, очевидно, очень долго. - Клетка слишком маленькая, - проговорила Аврора еле слышно от ужаса и злости. - Искин вычислил: приблизительно метр тридцать в высоту и около семидесяти сантиметров – в длину. – Роджерс потёр глаза, будто пытаясь таким образом вытравить картинки из мозга. – То есть нельзя стоять и выпрямить ноги невозможно. Понятно, почему она не любила маленькие пространства. Рыжая коротко вздохнула – её не держали взаперти, но она могла себе представить, как это было ужасно. Знакомая ненависть, утихшая с годами, и давний страх беспомощности, который прятался за широкой спиной Барнса, снова показались. Ава поежилась и потянулась к другим фотографиям, что лежали в папке. Тоже оцифрованные. На одной молодая Виорика, завернутая в полотенце, сидит на табуретке, рядом стоит странная женщина, у которой на лице будто бы... борода? Кажется, до этого она помогала Ви вытирать волосы, а когда увидела фотографа – испугалась. У брюнетки выражение лица абсолютно отсутствующее, кажется, она ничего вокруг себя не видит и не замечает. Её не смущает ни нагота, ни посторонний, ни непонятный свет по контуру тонкой фигуры. На другой Виорика в, судя по всему, ярком сценическом костюме (на чёрно-белой карточке не видно) стоит на бортике манежа и принимает цветы. Её окружало непонятное свечение, лицо разобрать можно было только благодаря искину, что дотошно прорисовал черты, исходя из светотени. Застывшая улыбка отдавала какой-то заторможенностью и... сумасшествием. - Такое ощущение, будто её чем-то накачали, - призналась Маклауд. – Как, интересно, Росс обнаружил человека, который сделал это фото? - Что? – Стива не удивило, что она знает, кто передал ему папку. А сам смысл вопроса. – Что ты сказала? - Я говорю, посмотри на ракурс. – Она повернула картинку к мужчине. – Фотографировал тот, кто был на представлении. Кто-то, кто сидел в зрительном зале. Вот я и спрашиваю – как Росс его нашёл? Ведь цирк-то, мне думается, нелегальный. Человеческие зоопарки запретили ещё в конце пятидесятых. - Ава, ты... – У суперсолдата аж голос пропал. От понимания. Он столько времени смотрел на эти фото, что самая очевидная вещь просто прошла мимо сознания! Почему, почему он такой слепой и тупой в том, что касается Ви?! - И ещё кое-что. – Рыжая нахмурилась. – Какой год? - 1964. А что? - Тогда уже появились цветные фотографии. Правда, стоили они достаточно недёшево... - А значит, тот, кто сделал фото, не богат! – Стив от переизбытка эмоций и мыслей в голове начал ходить по комнате. – Нужно допросить Росса. Нужно вытащить из этого сукиного сына всё, что он знает. Всё – и откуда папка, и откуда фото... – Он замер. – Вот только эту шваль вряд ли получится так прижать. - Я могу его посмотреть, - предложила девушка, и от говорящей шаурмы это звучало поистине забавно. - Ава, читать, скорее всего, придется глубоко, а это может отразиться на беременности, я не могу позволить тебе так рисковать, - строго сдвинул брови Роджерс. – Так что нет. Я найду другой способ. В конце концов, у меня в друзьях – лучшая шпионка в мире. Если уж Романова ничего не найдёт... - Но со мной будет быстрее... – начала она, когда мужчина двинул рукой, прерывая её. - Нет. Если что-то случится с ребёнком или с тобой – Баки мне не простит. Я сам себе не прощу. Поэтому ты – самый край из всех крайних случаев. – Блондин подал ей руку, помогая слезть с высокого стула. – А теперь спать, Аврора. Тебе ещё мою крестницу вынашивать. - Не прикрывайся дитём, Капитан Истерика, когда сплавляешь его мать, чтобы она не мешала тебе думать, - буркнула телепатка, сердито запахивая одеяло поплотнее. – С тебя с утра блинчики – и у нас закончился кленовый сироп. - Намёк понят, мэм, - козырнул Стив и, убедившись, что Ава не промахнулась мимо постели, её не сожрали подкроватные монстры и она запеленалась в одеяло, словно мумия – в бинты, ускакал дальше строить планы. Маклауд же улыбнулась – кто бы мог подумать, что когда-то её занудство в любимой истории поможет спасти чью-то жизнь.***
- Она молчит. Она всё время молчит! Почему?! – рявкнул мужчина, прохаживаясь мимо стекла. – Ты сказала, что она будет бояться, скулить и плакать! Где всё это?! - Там же, где и твоё спокойствие! – прошипела женщина, убирая руки в карманы халата. Её поведение этой твари тоже не радовало, но она, по крайней мере, не вела себя как разобиженный ребёнок. – Кой чёрт ты разорался?! - Потому что, Риш, мне нужно от неё хоть что-то. Хоть какая-то реакция, хоть какая-то польза, а вместо этого – ноль, - глубоко вздохнув, уже тише проговорил мужчина, признавая чужую правоту. – Ты проводила какие-нибудь анализы? Она подходит? - Нет. Я жду, пока она сломается. Поверь мне, недолго осталось. Она же не железная. – Женщина зло улыбнулась. – Всего лишь очередная девочка, привыкшая полагаться на милую мордашку. Здесь ей это не поможет. За стеклом находилась небольшая клетка. Уже не накрытая ничем, а просто закрытая в звукоизолированной комнате со стенами, что поглощали свет. Окно, за которым стояли эти двое, показывало всё через инфракрасный спектр. Девушка в клетке, что до этого неподвижно сидела почти целую неделю и пялилась в пустоту, вдруг дернула головой и улыбнулась. И мужчина мог поклясться, что она смотрит именно на них. - Она видит нас? - Невозможно. Стекло изолировано и не пропускает тепло и свет. Седовласый мужчина посмотрел на сестру. Она всегда была самой умной из них двоих. Она была гением. Но – злым гением. С такими страшно разговаривать. Такие вызывают подсознательное желание либо убраться подальше, либо... пристрелить во избежание. Но они всегда были вместе. Всю жизнь. И мужчина не винил сестру в излишней жестокости. В конце концов, именно так и именно благодаря таким людям совершались все самые судьбоносные открытия. В конце концов, именно благодаря её жестокости они и сумели выжить. Виорика, тем временем, перебралась к крайней стороне клетки и упёрлась лбом между прутьев. Улыбнулась слишком широко и радостно. - Я з-с-снаю, что вы там. Я с-с-слышу, как вы дышс-с-сите, - прошептала она, а потом начала хохотать. И этот безумный, совершенно неуместный и несвойственный заключённому в клетку человеку хохот очень походил на смех гиены. Седовласый неосознанно передёрнул плечами. Сестра же зло сжала зубы. Она ненавидела её. Ненавидела с самого детства. С тех пор, как отец нашёл эту свою «сверкающую девочку». Эта тварь забрала у неё сначала папу, а потом и... Женщина глянула на стоящего рядом мужчину и гневно фыркнула – даже спустя столько лет брат с неё глаз не сводит! - Это блеф. Она даже смотреть сквозь стекло не может. - Ты тянешь время, чтобы просто помучить её, верно? – Брат шагнул к сестре и навис над ней. – Чтобы отыграться? - Нет, я... – зло начала доктор. - Уж мне-то можешь не врать. Я же тебя знаю. Знаю, почему ты делаешь это с ней. – Он взял её за локоть и сжал в пальцах, как в тисках. – Я сказал – мне плевать, что ты хочешь сделать с Виорикой в конце, но сначала – мне нужны результаты! Мне нужна готовая сыворотка, ты поняла?! - А если нет? – вскинулась женщина. – Что, если у меня не получится?! - Значит, получится у кого-то другого, - ровно ответил он. – А тебя перенаправим куда-нибудь в Арктику. Медведей изучать. - Сукин сын! – рыкнула седая женщина, вырываясь и глядя брату в глаза – он прекрасно знал, как она ненавидела холод с их полуголодного детства. - Я озвучил свои требования, Маришка. Помни, кто обеспечивает все твои исследования, - тоном, который замечательно действовал даже на Мстителей, проговорил мужчина. – Время не ждёт. Работай быстрее. Он развернулся и вышел, оставив женщину сжимать кулаки. За стеклом в клетке продолжала посмеиваться тварь, и доктор нехорошо улыбнулась. - Нужны результаты – значит, будут. – Она нажала кнопку интеркома. – Готовьтесь. Скоро познакомимся с объектом поближе.***
Вернувшийся спустя три дня Барнс всем раздал пиздюлей. У него это с каждым разом получалось всё лучше и лучше – опыт, как говорится, не пропьешь... - ...но мы стараемся, - закончила за него Аврора, прижимаясь к металлической руке грудью и обвивая её двумя своими ладошками. – Что ты так разнервничался? Стив не согласен, а значит, всё в порядке. - Да? – нехорошо прищурился Джеймс, заводясь по новой. – Но если Романова ничего не найдёт, ты останешься последней возможностью. А вдруг Росс или Фьюри узнают про тебя? - Не узнают. Они всего лишь люди. Они не чувствуют моего вмешательства, - качнула головой Маклауд, и в это время у Солдата зазвонил телефон. Романова нашла. И не мало. - Он из Румынии? – нахмурился Стив, пролистывая папку после Фьюри. - Из Тырговиште, - сказал Барнс, заглядывая ему через плечо. – Я где-то слышал уже про этот город... - Там жили дядя и тётя зазнобы Кэпа, - не преминул подколоть директор Щ.И.Т.а. - Слишком много совпадений. – Роджерс бросил досье на стол Ника, перед которым они с Баки стояли. – Росс жил с ней в одной стране и в какой-то период времени – даже в одном городе. Он достал мне её дело с такими подробностями, о которых даже Наташа ничего не нашла. Рыжей шпионки с ними не было, иначе она бы непременно закатила глаза. - Про родителей – ни слова. Только сестра, ни матери, ни отца. Мол, пропали без вести во время Второй Мировой, - ткнул пальцем в досье Фьюри. – У меня одного ощущение, будто это всё – липа? - Романова сделала упор на различные фонды и лаборатории, якобы медицинские, на которые есть выходы с его счетов, - сказал Джеймс. – И его сестра, Стив. Ты видел эту женщину? На неё записана половина компаний. Она – учёный. - Да, она приходила с ним. Значит, учёный и лаборатории. Опыты на людях... – нехорошо протянул Кэп и поймал себя на том, что даже говорит, как Ви. - Капитан, - начал Ник, но Стив его будто не услышал, обратился сразу к другу: - Сколько времени нам нужно, чтобы проверить все лаборатории? Зимний солдат перехватил папку, собранную русской шпионкой, полистал, подумал над особо секретными, про которых и сведений-то было по три строчки. Пожал плечами, на секунду сморщив нос. - Много, видимо, - заключил Роджерс. – Что ж, ясно. И решительно направился к выходу. - Эй, Кэп! – окликнул его поднявшийся из кресла Фьюри. – Что бы ты не собрался делать, лучше подумай ещё раз. Неужели снова захотел стать преступником? Второй раз тебя могут и не оправдать. Голубые глаза героя Америки, когда он обернулся, заледенели. Джеймс, увидевший до боли знакомое выражение на физиономии друга, усмехнулся – именно с такой мордой тот ввязывался в заведомо проигрышную драку, когда ещё был худосочной астматичной сдыхотью. - Ты бы бросил в какой-нибудь лаборатории Хилл или Наташу, Ник? Ты бы оставил их, зная, что ты виноват в том, что их пытают и мучают? Пробуют на них какие-то препараты или даже насилуют, избивают?! Его слова падали в тишину кабинета, как камни с высоты – оглушительно громкие и тяжёлые. Смертоносные. Они были такими страшными, потому что, как и всякий кошмар, имели под собой почву. Это то, что он видел во снах. Это то, что разъедало его душу каждую секунду, пока он искал Ви. Фьюри не сказать, что бы впечатлился, но желания спорить у него явно поубавилось. - Бросил бы? – дожал Стив, подойдя к столу вплотную. - Нет. - Тогда почему меня отговариваешь? – спросил Капитан сурово. - Надеялся, что ты поумнее меня будешь, - фыркнул мужчина, качнув головой с коротким смешком, и Роджерс чуть удивлённо приподнял брови. - Это ты зря, Ник, - хмыкнул Барнс вдруг, хлопая друга по плечу. – Я вот уже столько лет жду того светлого дня, когда же он поумнеет, и всё никак. Так что на ближайший век – не рассчитывай даже. - Придурок, - прошипел вообще-то жутко серьёзный и невозмутимый Капитан Америка, толкающий судьбоносную речь. - Нет, сопляк, ты не подумай, очень внушающе получилось, вон даже Ник прочувствовал всю степень твоей безбашенности на фоне любви, - широко улыбнулся Джеймс, под локоток уводя Стива от стола директора в сторону выхода. – Но пока ты болтаешь, babki ne krutyatsa, laveha ne mutitsa, - было сказано по-русски. – Понимаешь, о чём я? - Не совсем, - растерянно произнёс Роджерс, еле протискиваясь в дверной проем вместе с шатеном, которому тоже пришлось нелегко. – Бак, какого... - Домой, - мгновенно растеряв всю дурашливость, рыкнул Барнс, так глянув на блондина, что тот вмиг понял, почему даже оперативники СТРАЙКа, завидев Солдата в коридоре, стараются вмуроваться в стену как можно глубже. - Жучки?.. – только и сказал Стив полувопросительно. Зимний, жмакнув по кнопке лифта так, что удивительно, как не проткнул механизм насквозь, лишь дёрнул бровью. В сороковых это означало что-то вроде «я же не ты, сопляк». По ситуации добавилось ещё и: «убираю регулярно». Только звучало это всё глубоко нецензурно. Аврора была дома, они её отвлекли от банки с фисташковым мороженым и какого-то фильма, от которого девушка заметно растрогалась и рассопливелась. И Божечки, Роджерс почти расхохотался, увидев, как изменилось мгновенно лицо друга, который пару минут назад четвертовал людей взглядом. Джеймс был едва ли не в ужасе, когда заметил красные глаза и нос. Миллион вопросов от «Где болит?!» до «Кого за это убить?!» и такое чистое искреннее счастье просто от того, что она в порядке... В этот момент Стив передумал смеяться. После, когда причина слёз была выяснена, а мороженое за пару минут доедено в три рта, Баки усадил всех за высокую барную стойку, что заменяла в квартире стол, и посмотрел на Капитана. - Выкладывай. - То есть? – поднял бровь Стив. - Фьюри заливать будешь, - отмахнулся шатен. – Ты бы не был так уверен в этом своём «ясно», если бы не было плана. Выкладывай. - Тебе не понравится, - виновато улыбнулся блондин, но было приятно, что Барнс всё ещё знает его, как облупленного. - Я догадываюсь, но мне нужно знать точно – сколько килограммов нервов мне будет стоить твой план, - прошипел Зимний солдат, неосознанно выдвигаясь металлическим плечом так, чтобы закрыть собой рыжую. - Много, - хмыкнула Аврора, уже, конечно, прочитавшая, что от неё требуется. - Ава, как далеко работает твоя телепатия? – спросил Роджерс. - Смотря, как глубоко читать, - серьезно ответила девушка. – Я могу задействовать П.Я.Т.Н.И.Ц.у, и тогда радиус увеличится. - Искин Тони? – удивился Стив. - Ему это не понравится, но узнает он об этом только тогда, когда дело будет сделано, - хитро пожала плечами Маклауд. – Лучше просить прощения, чем дозволения. - Что ж, если ты уверена, а Баки – не против... - Баки – против, и ещё как, - мгновенно набычился Джеймс. – Но Баки также прекрасно понимает, какого это – когда на тебе ставят опыты. Как и Аврора. Только поэтому, Стив. - Ну, и потому что ты его друг. И потому что ему жалко Виорику. И потому что он хочет видеть тебя счастливым. И потому что он герой, хоть никогда и не признает этого. Но всё это он никогда не скажет, ибо вообще-то Зимний солдат – страх и ужас всея Гидра, от которого в штаны накладывают чаще, чем дышат! – планомерно сливала будущего мужа телепатка. – По статусу не положено, сам понимаешь. - Книжные шкафы поставлю, - буркнул Барнс, притягивая девушку за плечи и утыкаясь носом ей в макушку. - Капитан, тут угрожают беременной женщине! – демонстративно ужаснулась Аврора. - Эта беременная женщина сама, кого хочешь, запугает, - закатил глаза Джеймс, но потом все равно глянул на друга. Тому сейчас нужна была поддержка и помощь. И Баки, конечно, даст ему и то, и другое. Потому что он с ним до конца.***
Люди были медленными. Слабыми. Считали себя такими умными и храбрыми, пытались всячески показать, что не боятся её. Что это ей – следует бояться их. И того, что они сделают с ней. И совершенно не понимали, против кого играют. Они всё ещё думали, что Она – это Виорика. Глупые. Они пытались сломить Её. Пытались заставить чувствовать себя так же, как и тогда, в том месте, при том человеке. И у них получилось бы, если бы на месте Её всё ещё была Виорика. Но её здесь не было уже давно. А Она знала, что убила Человека-из-кошмара. Мёртвых не нужно бояться. Они во многом даже лучше живых. Виорике было бы страшно. Было бы холодно. Голодно. Хотелось бы в душ, в туалет, вытянуть ноги, встать, размяться. А Ей – нет. Она слабо ориентировалась во времени, но точно знала – ещё немного, и у них сдадут нервы. Потому что людишки не умеют ждать. Не могут запастись терпением и выжидать того момента, когда жертва расслабится, станет мягкой, доступной – и именно тогда напасть. Так поступают хищники. Так поступают те, кто находится наверху цепи питания. Именно поэтому людям никогда там не оказаться. Именно поэтому они навсегда останутся лишь едой.***
Сначала в комнату зашла дюжина человек. С оружием в руках и опасением – в крови. Адреналин бил по нервам, поэтому в тепловом спектре они выглядели очень даже заманчиво. И только потом вплыла женщина в белом халате. Чтобы видеть в темноте, Ей не нужен был свет, поэтому Она разглядела и седые волосы, и морщинистое лицо, и крючковатые пальцы с ногтями-когтями. Ухмылка её казалась какой-то смутно знакомой. Где-то Она уже видела это паскудство. Резко щёлкнул включатель, и комнату затопил яркий холодный свет. - Сегодня я проведу ряд экспериментов и советую не выпендриваться и не буянить – у майора Баретта весьма чёткие указания, - с порога сказала она, со злой усмешкой наблюдая, как тварь в клетке морщится и жмурится, пытаясь проморгаться. Чёткие указания... Что-то внутри шевельнулось. Виорика. Она подняла голову и едва слышно зарычала внутри. «Чёткие указания» дал тот предатель, когда подослал к ней наёмников, что схватили её и заточили в клетку! Получается, он знал про эту докторшу?! Он знал – и отдал её им?! Зачем? За что?.. - Хватит! – вслух прошипела Она, пытаясь загнать Виорику на подкорку. - Что ты там бубнишь? – раздражённо рявкнула седая женщина, наклоняясь к прутьям, и в руке её мелькнуло какое-то устройство с единственной кнопочкой. – Предупреждаю. Этот брелочек – от браслетов. Если мне что-то не понравится в твоём поведении – разряд. Откажешься сотрудничать – разряд. Как-то ещё умудришься разозлить меня – разряд. Доступно излагаю? «Вполне, - услышала Она от Виорики. – Есть план». О да. И он Ей понравился... Существо, что выглядело, как миловидная брюнетка, вдруг по-звериному резко вскинуло голову, и докторша отшатнулась от неожиданности. Глаза твари сияли желто-красным огнем. Узкие вытянутые зрачки дрожали в такт биению сердца. Секунда ушла на осознание. В такт её сердца. Доктора. - Вполне, - кивнула запертая девушка и улыбнулась. Стоящий за спиной врачихи мужик с автоматом, тот самый майор Баретт, невольно передёрнул плечами. С виду пленница была обычной девчонкой – красивая даже, грудь, задница, всё при ней, заметное даже в изрядно порванной одежде. Но от улыбки её несло безумием, бешенством, тем самым ощутимым на губах привкусом крови, который знает каждый солдат. В армии таких чокнутых отстреливали свои же, чтобы эти шизики под глюки не прирезали полвзвода, пока те спят. - Руку! – рыкнула женщина в халате врача. - А может – две? – усмехнулась тварь, подбираясь к прутьям и упирая между ними лицо. – Хочешь-с-с? Докторша зло улыбнулась и демонстративно нажала кнопочку на брелоке. В запястья словно впились чьи-то зубы, а потом вверх по рукам побежали разряды электричества, парализуя, вырывая из горла не просто крик – визг, переходящий в ультразвук. Девушка упала на спину, тело затрясло и выгнуло от тока, что испускали браслеты. Она выла на одной ноте, как сирена, и солдаты в комнате невольно перехватывали оружие и передёргивались – зрелище было кошмарным: как одна женщина хладнокровно наблюдает за муками другой. Когда подопытная начала скручиваться в позу эмбриона, пытка прекратилась. В комнате разразилась такая оглушительная тишина, что было слышно, как хрипло и с присвистом дышит лежащая на полу клетки брюнетка. Её трясло, лихорадило, и грязные волосы закрывали лицо. Но не всё. Майор Баретт сглотнул – желто-красные глаза с вертикальным зрачком смотрели точно на него. И в них был такая мука и мольба, что даже у бывалого вояки что-то дрогнуло в душе. Он переступил с ноги на ногу и подобрался к доктору поближе. Поближе к Той, что здесь называли Виорикой. План начал действовать. Красивой женщине всегда проще договориться. Красивой женщине всегда проще прикинуться жертвой. Красивой жертве выбраться – всего лишь вопрос времени. Одно из главных правил хищников – никогда не сочувствуй своей жертве, иначе сам займешь её место. - Ну как? Понравилось? – с искренним интересом спросила докторша. Девушка сжалась, как в ожидании удара, помотала головой, всхлипнула. - Не надо... Пожалуйста, не надо... Я... – захрипела брюнетка, отползая в угол клетки. - Больше не будешь бесить тётю доктора? – фальшиво просюсюкала седая женщина. - Нет, только... Пожалуйста, не надо! – Пленница заплакала, сжимаясь и закрывая лицо руками. - Сразу бы так, - довольно кивнула мучительница и не заметила, как неуловимо поменялись лица некоторых солдат. О да. Она умела изобразить ужас и панику, умела вызвать жалость даже в самом жестоком сердце. Сколько раз Она так избегала изнасилования тем Человеком-из-кошмара, просто потому что вовремя привлекала к себе внимание других людей – своими слезами, мольбами, красивым лицом? Бесчисленное множество. Правда, побои всё равно были, но в то время Она питалась хорошо и регулярно, синяки не задерживались дольше суток... А ток от браслетов поглотить нельзя – провокация нужна была и для этого тоже. Неприятно, но это было предсказуемо. «Значит, сосредоточимся на плане А. Надо же, такие чувствительные, сопереживательные люди. И кто им оружие доверил?..» - Руку! Трясясь и дрожа, как осиновый лист, брюнетка кое-как подползла к решетке и нерешительно вытянула руку. Докторша бесцеремонно вцепилась в неё, дернула сильнее, заставив девушку удариться лицом и плечом о прутья. Игла вошла в вену мягко, была заметна долгая практика. Выкачав пару пробирок крови, седая женщина не стала затыкать ранку ваткой – смотрела и замеряла, через сколько след от иглы исчезнет. - Тридцать две секунды. Медленно. Интересно, а кости?.. - Возможно, стоит начать с препаратов, доктор Петреску, - неуверенно проговорил из-за её спины майор Баретт. Девчонку было жаль. Он не знал, что она сделала этой ведьме, как втихую звали докторшу бойцы, но, очевидно, что-то очень личное, потому что только с ней здесь обходились так жестоко. У остальных подопытных были даже какие-то подобия комнат, на них не было браслетов-электрошокеров. И с одной стороны, связываться с этой сумасшедшей, чтобы выгородить какую-то неизвестную девку – верх идиотизма. А с другой – Баретт убеждал себя в том, что мерзавцем побыть он всегда успеет, а она так смотрит... Как на героя. Как все девчонки смотрели на этого Капитана Америка – из всех достоинств только смазливое личико! – с восхищением. Чувствовать на себе такой взгляд было очень приятно. Мужчина усмехнулся про себя – глядишь, что и обломится... Если её не замучают раньше. - С чего бы? – каркнула заинтересованно доктор, обернувшись через плечо. - Из-за переломов она может быть вымотанной, а вы сами говорили, что для сывороток нужны чистые показатели, - стараясь говорить уверенно, произнёс майор. Петреску задумчиво перебрала в воздухе крючковатыми пальцами, провела когтями по решетке, высекая мерзкий скрипуче-визжащий звук. Тварь в клетке снова забилась в угол, и иногда её пробивала мелкая конвульсивная дрожь. Женщина улыбнулась - это было так сладко: быть причиной её ужаса и паники. Быть причиной той боли, что выматывает, но не даёт умереть. - Пожалуй, да. Препараты будут первыми, - кивнула она. – Позовите доктора Виннера. Пусть начинает со стимуляции метаболизма... Всё, что происходило сейчас, Ей не нравилось и выбивалось из плана. Даже не то, что выбивалось, скорее, удлиняло его, отодвигало освобождение на неопределенный срок. Что ж, Она подождёт. В конце концов, боль, ужас, животная сторона страха – это то, с чем Она справляться умеет отлично. И изображать тоже. Она поэтому и появилась.***
...Виорика никогда не изучала психологию и психиатрию. Никогда. Ей было это интересно, но она сознательно уходила от этих знаний. Просто потому что не хотела знать, что именно происходит с ней самой. Ви не помнила точно, когда в первый раз проявилась та, другая, но определенно знала, что связано это было с тем Человеком-из-кошмара. Михай Петреску. Он спровоцировал Её рождение. И поплатился за это. Она всегда оживала тогда, когда Виорика уже не справлялась. Когда страх достигал такой степени, что было невозможно думать и контролировать ситуацию. У Неё страх превращался в ярость, в голый инстинкт – уничтожить саму причину испуга. Саму причину боли и унижения. Но и на Неё нашёлся поводок. Оглядываясь назад, Ви понимала, что Михай тоже был одарённым. Очевидно, его способностью было внушение, иначе как объяснить, что Она не сопротивлялась и не пыталась сбежать, убить? Точнее пыталась, но всегда останавливалась. «Еда», - коротко сказала Она. Ясно, усмехнулась в глубине сознания Виорика. Голод – одна из базовых потребностей, а она всегда подавляла эту свою часть. Потому что не хотела убивать. Не хотела марать руки. А той, другой, её части это было необходимо, как дыхание. Она черпала свою силу из жизней других людей, забирая не как Ви по капле, а всё и сразу. Она, гонимая лишь инстинктами, не чувствовала вины, не ощущала боли и потребности защищать кого-то, кроме Виорики, потому что без неё не будет и Её. И Михай играл на этом, контролировал, подкармливал... А теперь «доктор Петреску». Судя по возрасту – дочь. Кажется, её звали Маришка. Удивительно злая для своего возраста девочка, которая всегда старалась задеть «уродцев» словом, потому что физически их портить запретил отец. А она хотела и могла, но против слова отца никогда не шла, любила его какой-то ненормальной собачьей любовью, отдающей в фанатичную преданность. Ви помнила её, потому что Маленькую Звёздочку Маришка ненавидела больше прочих. За что – Виорика так и не поняла. Но сначала ей портили костюмы и травили еду крысиным ядом – за первое оборвал уши отец, а второе просто было бесполезным – в состоянии второй личности, в котором она находилась постоянно, человеческая пища ей была не нужна. А потом «шалости» перешли на совсем иной уровень. Маришка начала гадить тем, кто проявлял к Ви заботу. Так, с кровати упала Мэри, а учитывая её болезнь – она не могла даже встать, к тому же, ещё и ударилась поясницей – своим самым уязвимым местом. Так, пропали лекарства Джонни, и приступ пришлось пережидать, что называется, на коленке. За всё это ей, конечно, всыпали, но ущерб уже был нанесён. У неё был брат, Тед. Ему тогда едва исполнилось семь. Он тайком от отца и сестры проносил ей конфеты и спички, чтобы она не боялась темноты. И однажды даже принёс мазь для Мэри. Милый мальчик, который, наверное, был даже немножко влюблён в Виорику. Она смутно помнила, что он говорил что-то подобное. А был их отец. Человек-из-кошмара. Он был злым, беспощадным, жадным, а вседозволенность развратила его настолько, что в нем не осталось ничего человеческого. Когда её продали ему, она даже не сразу поверила, что бывают настолько аморальные люди. Он избивал тех, кто не мог ничего ему противопоставить – Мэри, Джонни, Кейт тоже иногда доставалось. Он стравливал тех из них, кто был сильнее, злее остальных – Кент и Зак. Он науськивал их унижать, уничтожать морально слабых, беззащитных. Ему доставляли удовольствие их слёзы и сам момент втаптывания человека в грязь. Он держал половину из них в совершенно невозможных условиях. Он не считал их за людей. Он относился к ним, как к мусору, и думал, что всё делает правильно. А способность внушать не позволяла никому уйти от него. Да и некуда было идти. Впрочем, из этого цирка уродов тоже уходили. Вперёд ногами. И когда-то появилась Она. Как щит Виорики от Человека-из-кошмара. Она его не боялась, Она даже была рада, потому что могла спокойно есть столько, сколько хочет. А хотелось Ей всегда и с каждым разом – всё больше. Михай Петреску имел привычку иметь всех женщин своего цирка. Просто чтобы утвердить право и ещё раз себе доказать, что владеет ими. Как вещами. Но Ви он почему-то не трогал. Сначала она была слишком маленькой, потом его внимание отвлекала Мэри, потом Она научилась призывать на помощь посторонних, играя их чувствами. «Это началось с Мэри. Она пришла к нам и сказала, что он хочет сделать после представления...» Виорика хорошо помнила тот день. Она всё помнила...***
А во внешнем мире правили бал кровь и боль. Препараты, которыми обкалывали брюнетку, выжигались температурой, но до этого... Кости трещали и гнулись, все мышцы словно ожили и начали дёргаться и вздуваться, парализуя судорогами, изматывая болью. Желудок крутило и скручивало, Её тошнило желчью и чем-то ещё. Кровь текла из носа, глаз, ушей, заливая собой скудную одежду и пол клетки. Но и этого было мало. Докторша решила, что самое время проверить – как хорошо работает регенерация тканей. Что такое прокол от иглы? Вот продольный разрез от запястья до локтя, вот это то, что надо. Вот это самое оно! Она делала это сама. И не потому что не доверяла солдатам, что всё ещё стояли вокруг клетки. А потому, что это было таким наслаждением – смотреть и слушать, как она визжит и бьётся от боли, пытаясь вырваться! Но Маришка держала крепко – она слишком долго ждала этого. Слишком долго искала её – именно её, а не гребаную Волосатую Кейт или того чудика с жабрами. И она нашла эту тварь. И теперь она была в её руках. И это была просто сбывшаяся мечта – мучить и медленно уничтожать ту, которая отобрала у неё отца, брата и детство. Петреску было плевать на сыворотку и результаты тестов. Она, в отличие от братца, прекрасно понимала, что способности Виорики использовать не получится, слишком нестабильные. - Знаешь, Звёздочка, существует два вида пыток. Один – ради получения информации, - проговорила женщина, доставая из кармана всё тот же брелок. – А второй – просто для удовольствия. Сухой щелчок, и визг, многократно отразившийся от стен...***
Аврора ела просто как не в себя. Стив, глядя, с каким аппетитом девушка поглощает какую-то шаурму, тоже заказал порцию. Баки, сидевший так, чтобы своей спиной закрывать Маклауд, усмехнулся – еда и сладкое в их доме с недавних пор не задерживались. Роджерс нервно поправил воротник яркой рубашки – вырвиглазно-зеленой в неоново-оранжевый листочек – и поглубже натянул на глаза кепку. - Не дергайся, Кэп, выпадаешь из образа хиппи, - ехидно фыркнула рыжая и повернулась к Джеймсу: - Боже, и почему мы сюда не заглядывали никогда? Вкусно же! - Это намёк? – Даже сквозь темные очки было видно, как Баки щурится на солнце, продолжая сканировать толпу. Стив улыбнулся его расслабленному тону и снова передёрнул плечами. Конечно, он понимал, зачем нужна такая яркость в одежде – люди запомнят только ее, а не того, кто в неё одет, но всё же. Все эти взгляды, шепотки, смешки за спиной не добавляли комфорта, хотя уж ему-то было не привыкать. Но сейчас его нервировало абсолютно всё. Кафе с летней верандой располагалось напротив здания, в котором сегодня провёл какое-то экстренное совещание госсекретарь Росс. План был прост и незатейлив – задержать его настолько, чтобы Ава успела прошерстить мысли и найти то, что нужно. Девушка, сама одетая в канареечно-желтое платье и зелёную, как трава под радиоактивным облучением, шляпку, странно дернула головой. Барнс рядом с ней неуловимо изменил положение, отчего его небесно-голубая рубашка и апельсиново-оранжевые шорты слились с одеждой рыжей в единое, выжигающее сетчатку глаза пятно. - Сэм, он в лифте, поймай его прямо на выходе, а ещё лучше столкнись – у него что-то с правой ногой, боль его притормозит, - равнодушным бесцветным тоном проговорила она в наушник, придвигая к себе блокнот. – Стив, сдвинься чуть левее, перекрываешь. Да, нормально. Баки едва заметно кивнул – Уилсон встретил госсекретаря. Аврора подперла голову одной рукой, пальцы второй перебирали в воздухе невидимые нити. - Э.В.А., задействовать ресурсы П.Я.Т.Н.И.Ц.ы. Зашифрованные каналы связи. - Мистер Старк это не одобрит, - ответил женский голос. - Будем надеяться, что П.Я.Т.Н.И.Ц.а не будет ябедничать, - фыркнула рыжая. - Но на прямой вопрос я соврать не смогу, мисс Маклауд, - раздался знакомый голос искина Тони. - Вот и чудненько. Работаем, дамы, бедная Саманта вся вспотела, придумывая, о чем разговаривать с нашим мужичком. Смотреть на неё в моменты телепатии было немного жутко. Зрачки расширились, кровь отлила от лица, делая его совершенно пергаментным – все вены и капилляры просвечивали насквозь. Вены на руках и шее вздулись, по телу пробежала дрожь. - П.Я.Т.Н.И.Ц.а, оттягивай на себя, мне нужно глубже. Ручка запорхала над блокнотом. Она что-то писала, рисовала схемы, даты, числа... Шатен быстро перевернул лист, потом второй, третий, пятый... У Авроры начала капать кровь из носа. Сначала по капельке, а потом всё быстрее, пачкая платье и стол, но ни она сама, ни Джеймс её не убирали. Барнс вообще старался не дотрагиваться до телепатки. - П.Я.Т.Н.И.Ц.а, глубже. - Ава, - предостерегающе сказал Солдат, но девушка, кажется, даже не заметила этого, погруженная в чужие мысли. Рука чертила схемы, карты, дороги. Листы уходили один за другим, а потом появилось что-то вроде клетки, в глубине которой кто-то сидел. Женщина. Стив сжал зубы – он был почти на сто процентов уверен, что это Виорика. Вот и подтверждение, что Росс связан с Ви, что он видел её в том цирке уродов. Кровь уже не капала – лилась ручейком, заливая шею, верх и подол платья, но рыжая не останавливалась ни на секунду. - Аврора, - весомо бросил Джеймс. - Тих-ха! – рыкнула в ответ Маклауд, продолжая вычерчивать какие-то комнаты. Ава не умела рисовать, поэтому штрихи её получались резкими, грубыми, одномерными. Без тени, без ретуши, без глубины. Она старалась зафиксировать как можно больше, ничего не упустить, ей было не до деталей и красоты – успеть бы за чужими воспоминаниями. Сэм, тем временем, изворачивался из последних сил. Было видно, что госсекретарь в ярости от назойливости Сокола, но не уходит, потому что вокруг них вились репортёры. О чем таком говорил Уилсон – неизвестно, но тема явно была не из приятных. - Ава! – уже с заметным бешенством прошипел Зимний. - Почти всё... Последняя страница блокнота оказалась заполнена лишь на половину. Там было что-то вроде лица, изображённого рваными штрихами и искажённого то ли каким-то шрамом, то ли ранением. И Стиву почему-то казалось, что человек этот был мёртвым. Рыжая, стоило последней линии застыть на бумаге, мгновенно отодвинула от себя блокнот, чтобы не запачкать его. - Вам что-то... – с улыбкой обратилась к Джеймсу подошедшая официантка и, заметив сидящую рядом с ним девушку, залитую кровью, вкрикнула: - Господи!.. - Закрой рот! – резко вскинула на неё глаза Аврора. Зелёные радужки исчезли под напором зрачка. – Тащи мороженое и стейк. Живо! Официантка мгновенно захлопнула рот, развернулась и побежала выполнять заказ. - Ава... – потянулся к ней Роджерс. - Потом, Стив, - отрубил Баки, жестом фокусника выуживая откуда-то пачку салфеток. - Пофлиртовать она тут решила, понимаешь ли, - сердито бубнила Аврора, вытирая лицо и шею. – Совсем страх потеряла... Барнс лишь едва заметно улыбнулся, но Кэп видел, что тому приятна её ревность и такие собственнические чувства. Заказ принесли в рекордные сроки. Уже через пять минут Маклауд уминала средней прожарки стейк, заедая мороженым. Стив листал блокнот. В основном, это были какие-то формулы и имена. Схемы попадались редко, скорее всего, это были базы и лаборатории, в которых когда-то бывал Росс... - Стоп, - сказала рыжая с набитым ртом. Прожевала и указала вилкой на карту в блокноте. – Она здесь. - Ви?! Ты уверена?! – едва ли не подскочил на стуле Капитан, рассматривая рисунок. Он был заметно подробнее предыдущих – то ли Росс бывал там часто, чтобы все так запомнить, то ли посещал недавно. В некоторых помещениях даже была схематично изображена мебель. Но две комнаты приковали к себе внимание Кэпа. Смежные, между ними явно было стекло. В одной находилась клетка, в которой кто-то сидел, во второй стояло два человека – и одна из них женщина. - Я абсолютно уверена, что она там. У него мелькало что-то про сестру, что она медлит и ничего не делает. – Ава запила мясо, вставшее комом в горле, водой из стакана Барнса и продолжила: - А ещё, что эта его сестра должна разработать сыворотку, которая во много раз будет превосходить укольчик суперсолдата. Каким боком здесь Виорика, я так и не поняла, Росс сам не знает. Но его убедила Маришка, сестра. Впрочем, сейчас он подозревает, что это просто личное. - Личное? В каком смысле? – вскинулся Роджерс. – Что они делают с ней?! - Когда Росс там был, она просто сидела в клетке и не двигалась. - Аврора посмотрела на него так, словно буром просверлила. – Уже две недели как. Стив осознал намёк. Пусть Маклауд не сказала этого вслух, но она обвиняла его в том, что Виорику две недели держат за решеткой, как зверя. И теперь, с учётом новых данных, неизвестно, что ещё с ней делают. - Мы домой, - скомандовал Джеймс, когда девушка проглотила последний кусок мяса. – Сбор через... Ближе к ночи, короче. Сопляк? - Я... в порядке, придурок, - со слабой улыбкой отмахнулся Роджерс, рассматривая последний рисунок. – Ава, кто это? Рыжая надела прихваченную на всякий случай толстовку Барнса сверху на испорченное платье и мельком глянула на обезображенное шрамом лицо. - Михай Петреску. Отец Росса. Тот, кто держал Виорику в клетке семь лет. – Она вздохнула и мазнула Стива рукой по волосам, уходя. – Тот, кого она убила, почти спалив заживо. Внезапно шрамы приобрели иной смысл. Капитан смотрел на лицо мёртвого мужчины и понимал, что те трупы, которые им подкидывали – Человека-амфибии и бородатой женщины – были просто способом запугать Виорику. Показать, что её нашли. Напомнить, что её ждёт, когда она попадет к ним в руки. И Ви ничего не сказала ему. Молчала. Держала всё в себе. Зачем?! Почему не рассказала?! Он бы помог!.. Кэп прошёлся ладонью по лицу. Он сам понимал, что сначала бы он обижался на то, что она скрывала, а потом... Потом бы всё повторилось, как есть сейчас. Виорика это тоже, очевидно, понимала. Причем куда лучше него. И глупо, наверное, но сидя в кафе, полном людей, в пол-уха слушая пришедшего Сэма о том, как он паниковал и какую чепуху нёс госсекретарю, Стив неожиданно осознал – как всё это неважно. Смерти, в которых её обвиняли и которые были пятьдесят лет назад. Её враньё и притворство – да и было ли то притворство? Её мутация и опасная сила, которую она, тем не менее, смогла обуздать, раз столько лет жила спокойно. То, как они с боем будут прорываться в эту лабораторию, потому что сомнительно, что их там ждут с распростёртыми объятиями. Всё это такая мелочь по сравнению с тем, чтобы она была живой. Хотя бы живой, на невредимость он даже не надеется. Чтобы она смогла сохранить разум – Баки и Аврора с Вандой подтвердят, что это порой тяжелее всего. Чтобы смогла снова подпустить его – да хоть кого-нибудь – к себе. Хватит ли её любви на то, чтобы простить его? Вряд ли.