Ты девушка из серии «руками не трогать». Райчел Мид. Джорджина Кинкейд. Голод суккуба
Люди были смешными. Забавными. Она уже и забыла, каково это – смотреть на них так близко. Только руку протяни – и какой-нибудь парнишка, как мотылёк, летящий к Ней, будет биться в Её пальцах... Но нет. Браслеты. Держат, даже спектр ограничивают. Убить бы того, кто создал эту дрянь. А солдаты опасались к Ней подходить. Не все, но многие. Они боялись золотых глаз с пульсирующим кошачьим зрачком. Временами вокруг него вспыхивало красное зарево, и парочка салаг утверждали, что если смотреть слишком долго, то оно начнет расползаться, пока не займет всю радужку. Они боялись безумной улыбки, которая иногда возникала на испачканном кровью лице. Боялись жуткого смеха, похожего на хохот гиены – от него так же продирало холодом вдоль позвоночника и тянуло сбежать куда подальше, проклиная собственную жадность, на поводу у которой и пришли сюда работать. Они просто боялись неподвижно сидящей женщины в изорванной, изгвазданной кровью одежде. После посещений доктора Петреску она всегда забивалась в угол и поджимала к себе колени. Порой вскидывала голову и смотрела в непрозрачное с её стороны стекло, но чаще – замирала, глядя в одну точку куда-то перед собой. И ухмылялась. И вот тогда бойцы охраны непроизвольно перехватывали оружие покрепче, потому что... Потому что каждый из них понимал, что она – не обычная девчонка. Что в ней сидит что-то сумасшедшее, ненормальное. Что-то гораздо более сильное, чем любой из них. А вчера ведьма-докторша сказала, что будет проводить опыты на регенерацию – возьмут ли её пули, и как быстро она вылечится от ранений. Матёрые солдаты чуяли неладное, что добром это не кончится. Всё это Она считывала с их лиц, с их тел и гормонов, которые в тепловом, насколько позволяли браслеты, спектре выглядели как радужные пятна. Красиво, но однообразно и скучно. Вот предатель... Вот тот сиял, будто сверхновая, Она аж слюной захлёбывалась. Но Виорика тогда держала крепко, воля у неё была что надо. Не смотри, что в остальном – маленькая испуганная девочка. А вот докторша Её смешила. Это же насколько нужно ненавидеть, насколько нужно лишиться рассудка, чтобы не заметить, что над тобой просто издеваются! Ведь Она издевалась. Тонко и незаметно, и оттого ещё более обидно и унизительно будет дамочке в конце, когда Она отсюда выйдет. Она не сомневалась, что выйдет, и уже очень скоро. Потому что докторша на крючке – проглотила наживку в виде испуга и слёз, и радуется, наслаждается теми крупицами власти, которые Она ей даёт. И не понимает, что Она убьёт её так же, как и её папашу. Петреску искренне верила, что Виорика измотана, напугана, что она в панике, в ужасе. Что она – сломлена, и сделает всё, как ей скажут. И от этого бабенка едва ли не скакала от счастья. Ещё бы. Столько лет поисков – и вот она, Виорика Стэн, у неё в руках. В клетке. В темноте. В грязи. В тишине. В точно таких же условиях, как и тогда, при Человеке-из-кошмара. Для любого здравомыслящего человека удар по всем его фобиям – это был бы чистейший ужас. Но дело в том, что Она никогда не была человеком. А потому с улыбкой наблюдала за Маришкой, изображая из себя жертву. Жертву, на которую купился майор Баретт. Обычный недалёкий солдафон, желающий почувствовать себя героем. И Она давала ему эту возможность, глядя снизу-вверх испуганными глазами лани. Кидая преданные, полные надежды взгляды, когда Петреску принималась за свои скудные на фантазию опыты. Благодаря робкой, едва заметной улыбкой, когда он заступался за Неё, переводя внимание докторши на что-то другое. Это было даже весело – подогревать его интерес, случайно демонстрируя то голый живот, то верх груди... Показывать ему, что он для Неё – спаситель, мессия. Что Она на всё согласна, лишь бы он помог Ей. Лишь бы поверил. Впрочем, это не было такой уж ложью. У Неё был четкий план, и майор был в нём практически ключевой фигурой. Потому что у него за поясом были ключи от наручников. От тех браслетов, что сдерживали Её силу, на каждое проявление стрекаясь током. Дело оставалось за малым – достать их. В этот раз Петреску почти удалось удивить Её. Токсичный газ, шедший из вентиляции, от которого кожа пошла сначала сыпью, а потом кровавыми волдырями. Выглядело это, судя по позеленевшим солдатикам, мерзко. Болело так – на двоечку из ста. Она не чувствовала боли ни от чего, кроме азота. Его на Ней тоже использовали, если у докторши было плохое настроение, или сыворотка, с которой ей протрещал все уши брат, никак не получалась. И вот от жидкого азота боль была настоящей. Чудовищной, парализующей, обжигающей... Вот от него Она кричала на самом деле. Применяли его всего дважды, но... Если бы Маришка могла читать мысли, она бы поняла, что суицид – куда гуманнее того, что Она с ней сделает. Волдыри лопались кровью, и к концу экзекуции майор Баретт еле сдерживался, чтобы не дёрнуть докторшу за рукав с требованием прекратить. Виорика вся была залита кровью, решетка была грязной изнутри и снаружи – Петреску запрещала кому-либо подходить к клетке даже для того, чтобы банально помыть. Он вообще объективно не понимал, как девушка ещё держится в сознании – она почти не пила и не ела, из камеры своей за три недели не выходила ни разу. И при этом она была адекватна настолько, чтобы даже ещё что-то отвечать на вопросы этой седой ведьмы! Баретта восхищала такая стойкость в этом хрупком теле. Она была бойцом, таких он уважал и очень ценил. Когда в бабе есть что-то, кроме хороших сисек, например, упругая задница, стержень, сила и немного мозгов – это не баба, а настоящий клад. Поэтому майор решил, что сегодня он начнёт претворять в жизнь свой план по приручению этого зверька, который и так уже признал его хозяином. Девушка едва слышно застонала, когда докторша с чисто исследовательским интересом ткнула в один из волдырей, и тот с мерзким хрустящим звуком лопнул, начиная сочиться кровью. - Надо же... И откуда у тебя столько энергии?! Ведь ты буквально на голодном пайке! – с восторгом хмыкнула Маришка. – А всё заживает... Голос её звучал приглушённо из-за лёгкого противогаза – комнату уже проветрили, но мало ли. Умирать из-за такой глупости не хотелось, а этой твари всё равно ничего не будет. - П-простите, - проблеяла Ви, закрывая покрытое грязью и кровью лицо руками, чтобы скрыть гримасу ненависти. Потому что это правда. Жрать хотелось немилосердно. Дайте Ей только волю – и Она выпьет всех, кого найдет на этой гребаной базе! - Да ладно, - отмахнулась милостиво докторша. Когда в твоих руках жизнь такого существа, можно позволить себе быть чуть добрее. – Стоит изучить этот феномен. Майор, что скажете? - Разве я разбираюсь в науке? – пробасил мужчина, поправляя пояс с кобурой. Золотые глаза посмотрели на него с той самой робкой женской надеждой, которая всегда толкала мужиков на подвиги. Например, в пасть драконам. Просто так, чтобы барышни запомнили их героями. - Если я спрашиваю, значит, ваше мнение имеет для меня значение, - раздражённо цикнула Маришка. – Итак? - Думаю, можно. Но... – Боец смущённо переступил с ноги на ногу. - Но – что?! – нетерпеливо потребовала седая женщина. - Вымыть бы её, доктор, - проговорил Баретт. – Она ж тут уже столько времени, и ни разу ни в ванну, ни в туалет не отводили. Да и кровь ещё постоянно... Смердит уже, как скотомогильник. Рядом же стоять невозможно. - Кто бы мог подумать, что вы такой чувствительный, майор, - фыркнула Петреску, оценивающе глядя на хныкающую брюнетку, что ногтями скребла себя по коже и лопала оставшиеся волдыри. - Вам самой-то не противно до этой гадости дотрагиваться? – спросил мужчина. А кто это у нас тут такой манипулятор? Ты смотри, не совсем, что ли, тупой солдафон? Сыграть на том, что она – просто грёбаный садист, которому плевать на всё человеческое, на элементарную гигиену – это было довольно умно. Выставить докторшу монстром – и заставить опровергнуть. Неплохо. Ведь для себя она объясняла все эти мучения другого человека местью, а значит, в чем-то считала себя лучше Виорики. - Эй, ты! – Женщина в белом халате врача стукнула ногой по прутьям решётки и улыбнулась, когда заключённая вздрогнула. – Хочешь помыться? Виорика убрала руки от лица и истово закивала. По ней было видно, что для неё это сейчас – самая большая радость. Власть пьянила Маришку Петреску. Власть над этой тварью, что убила её отца практически у неё на глазах, и которая сейчас чуть ли не ноги ей целует, лишь бы не получить пару-тройку разрядов электричеством, заводила. И развращала. И она все больше превращалась в тех наделённых могуществом уродов, которых когда-то сама на дух не переносила. Которые мучают не потому что «надо», а потому что «могу». Она казалась докторше безопасной. За эти три недели полной покорности и такого вящего ужаса, который Она демонстрировала всякий раз, стоило этой седой мочалке зайти в камеру, Маришка забыла, что Она из себя представляет. Вот и славно. - Под вашу ответственность, майор. Сопроводить до душевых. В контакт не вступать. Не приближаться. Всё ясно? – с тем хорошо заметным снисходительным отношением, которое всегда отличало «хозяев», отдала распоряжения Петреску. - Сменка? – только и уточнил майор. - Возьмите в кладовке. Мне без разницы, в чём будет эта тварь, - отмахнулась, как от глупости, женщина и вышла. Виорика почти сразу же перестала плакать и подползла к прутьям. Улыбнулась дрожаще, размазывая слёзы по окровавленным щекам. - С-с-спасибо... Вы... - Потом, девочка, - милостиво кивнув, прервал Баретт. – Стивенс, ты за сменкой, рубаху пошире и штаны. Остальные – целься! Автоматы были мгновенно приведены в боевую готовность и наставлены на вздрогнувшую заключённую, которая проводила убежавшего солдата странным взглядом. Стивенс... Надо же, как мило. А главное – знакомо. Эдакое напоминание от судьбы, благодаря кому она оказалась здесь. Значит, умрёт одним из первых. - Давай, выбирайся, - позвал майор, стараясь говорить как можно более уверенно и строго. Мало ли, эта ведьма прослушивает. Чтобы ни в чем его не заподозрила. Девчонка, конечно, хороша, и рискнуть стоит, но безопасность ещё никому не мешала. Она вылезла из низкой клетки с заметным трудом, а выпрямиться и вовсе не смогла с первого раза. Сначала держалась за решётку, чтобы не упасть, потом сквозь слёзы и всхлипы попыталась сделать шаг, но упала. Ноги, затёкшие в одном положении, не распрямлялись, их пронизывало словно миллиардом иголочек, даже наступать было больно до крика. Так думали люди. Но Она всегда безупречно играла свои роли. Иначе бы давно уже была мёртвой. И Виорика – тоже. Один из солдат, ещё вполне себе молоденький парнишка, присел, чтобы помочь Ей подняться. Потому что Она выглядела такой маленькой, жалкой, испуганной и измученной, а он всё ещё был слишком сопереживающим, всё ещё не потерявшим свою человечность мальчонкой... Может, даже убивать его Она не станет. Поблагодарила слабой улыбкой, с внутренним удовольствием и ухмылкой замечая, как изменилось лицо Баретта. Ревнует, идиот. Прелесть какая. Думает, что у его предположительно ручной собачонки может появиться другой хозяин. Двадцать минут потребовалось, что Виорика по стеночке под дулами автоматов добралась до душевых. Сырые, отделанные светлым кафелем, отделенные друг от друга полупрозрачными перегородками из дешёвого пластика, они создавали ощущение мерзкой нечистоты и антисанитарии. Холодный свет люминесцентных ламп выделял черные от плесени швы между плитками и неприятно дрожал, заставляя постоянно смаргивать. Сейчас кабины были пустыми, поэтому всё тот же мальчик-солдат завёл Её внутрь и, не глядя в глаза, попросил не задерживаться. Оставшись одна, Она, в первую очередь, проверила помещение на наличие камер. Все приборы издавали лёгкое тепловое излучение, когда работали, а на такое кратковременное использование дара браслеты не успевали среагировать. Обнаружила одну камеру и, мысленно прикинув угол её обзора, выбрала самую дальнюю от входа душевую. Всё это заняло не больше десяти секунд, Она как раз успела стянуть с себя отвратительное черно-бурое рубище, в которое превратилась одежда. Отмывалась долго и тщательно. Вода была не сказать что бы горячая, но сравнительно тёплая. Видимо, эти душевые были не только для подопытных, но и для солдат и некоторого персонала. Она скребла себя куском ткани, когда-то бывшим штаниной джинс, смывая засохшую кровь и остатки волдырей. Организм был на пределе, дойдя до того, что пытался поглотить тепло даже от воды. «Не долго осталось». Это точно. Дверь щёлкнула замком будто по расписанию. На перегородку кулем повесили какую-то одёжку, а большие ладони легли на талию, сжимая собственнически и совсем не бережно. Как куклу. Как вещь. - Чистенькой ты мне нравишься больше, - хмыкнул майор Баретт, завинчивая кран и разворачивая девушку к себе лицом. Она подняла на него глаза, неловко прикрываясь руками. Беззащитность, какая-то несмелость этого жеста заставили мужчину буквально рыкнуть и навалиться, всем телом прижимаясь к брюнетке и вдавливая её в холодный кафель стены. - Знаешь, что нужно делать? – хрипло прошептал он, оглаживая тонкую, едва ли не костлявую фигуру. - Благодарить? – чуть улыбнулась заключённая, осторожно кладя ладошки ему на плечи и ведя ими вниз по черной униформе. - Точно, девочка, - довольно кивнул майор, прижимаясь губами к женской шее. Она внезапно осмелела. Взяла его за голову и подняла, впиваясь в мужской рот с такой силой и страстью, что он поначалу даже растерялся. Она двигалась так, словно он был единственным, что её сейчас интересовало. Что могло утолить её голод. Терлась, прижималась, обвивая его шею руками и вдавливая его в себя. Она играла им. Руководила, как марионеткой, и не оставляла возможности осознать это, остановиться и подумать. Одна нога легла ему на талию, вторую он подхватил уже сам, сжав ладонями ягодицы. Пальцы впились в упругую плоть, и одна рука двинулась дальше, доходя до того сладкого местечка, что должно было уже исходить влагой. Но почему-то не исходило. Оглушенный похотью, Баретт сначала не понял, что за сдвоенный щелчок услышал. А потом её пальцы сжались в его волосах, больно оттягивая голову назад. От вытянутого пульсирующего зрачка, будто краска в воде, расходилось кровавое свечение, заполняя собой яркое золото глаз. - Вот тебе моя благодар-р-рнос-с-сть, майор-р-р, - прорычало существо, сжимая мужчину руками и ногами с нечеловеческой силой. Широченная, безумная улыбка была последним, что он увидел, прежде чем Она впилась в его губы, выпивая досуха.***
В джете стояла тишина. Никто не разговаривал, да и обсуждать особо было нечего. Сэм пилотировал, Баки проверял свой арсенал, в который входила половина оружейного запаса Щ.И.Т.а, а Стив ещё раз пролистывал блокнот, исписанный закорючками Авроры. Списки имён – подопытные, кто-то из них уже умер, кто-то представлял наибольшую ценность и был переведён в сравнительно человеческие условия, чтобы не потерять ресурс и наработки, которые давали результаты в виде ещё живых людей. Схематично нарисованный пакетик с волосом – улика, за которой пришли те ублюдки, напавшие на здание Щ.И.Т.а и убившие подругу Ви Барбару Теллер. Росс, по словам Авы, «писал кипятком», когда узнал об этом – волос принадлежал его сестре, именно она обнаружила и убила Уилла Берроуза, или Майка, Человека-амфибию. Огромное количество адресов и карт – базы, в которых производили свои опыты по выведению сыворотки суперсолдата сумасшедшие учёные, оправдывающиеся наукой, а на деле – просто являющиеся садистами, любящими пытать других. И лицо того человека, что держал Ви в клетке. Что такого должно было произойти, чтобы они так долго вынашивали свои планы?! Почти семьдесят лет прошло, а они всё никак не угомонятся. Правда, Маклауд сказала, что заправляет всем сестра – Росс за столько лет и перегорел, и обрёл другие цели. Месть за отца была всего лишь отправной точкой. - Приближаемся к базе, - сообщил Сэм, щёлкая тумблерами и включая все системы защиты, начиная от отражательных панелей до глушителей радаров. - Берём живыми? – уточнил Барнс, проверяя магазин пистолета. - По возможности, - кивнул Стив. – И самое главное – информация. Всё, что есть. - Принято, - отозвался сейчас именно Зимний солдат, а не его лучший друг Баки. Иногда эти перемены в нём пугали Роджерса, но сейчас он вынужден был признать, что, очевидно, в его жизни появились вещи и куда пострашнее. Например, собственное воображение. Что они делали с ней?! Мысль о том, что Ви не дождалась его, даже не допускалась. Она не может умереть. Не может. Он не позволит. Она не имеет на это никакого права. И, наверное, Стив так категорично пытался себя в этом убедить, потому что прекрасно понимал и другое. Может.***
Маришка Петреску поняла, что что-то происходит, только когда в коридоре перед её кабинетом раздалась автоматная очередь. Женщина мгновенно заблокировала вход и достала из ящика стола оружие – одно, заряженное обычными пулями, а другое – шприцами с азотом. Она была слишком умной и продуманной, чтобы не предусмотреть все варианты. В коридоре наступила тишина, и докторша переключила монитор с исследований на камеры. Везде, где раньше стояли люди, лежали горстки влажно блестящего черного пепла. И чем ближе она пролистывала к своему кабинету, тем чаще на стенах замечала сначала выжженные отпечатки ладоней, потом ладоней и ступней, а дальше – просто покрытый сажей коридор. Очевидно, эта тварь всё-таки выбралась! Грёбаный Баретт! Грёбаные люди! Никому ничего никогда нельзя доверить! Всё всегда нужно делать самой! В дверь издевательски постучались, и Маришка метнулась к потайному выходу. Как раз успела набрать код и открыть, как входная дверь просто оплавилась по форме женской фигуры. Петреску на секунду зажмурилась, чтобы не ослепнуть. То, что раньше было Виорикой, сейчас сияло так, что ничего, кроме контура тела и черных волос, извивающихся над головой, видно не было. От неё шел жар такой, что мгновенно опалил кожу на лице, и докторша отшатнулась, чувствуя в воздухе запах паленого – бумаги, стол, всё деревянное, что было рядом с существом, горело, а пластиковое – плавилось. На ней уже не было никакой одежды, от ослепительного света нельзя было рассмотреть лица, только пылающие красным огнем глаза. Кожа больше всего напоминала раскалённый добела металл. Брюнетка неспешно обвела взглядом кабинет и остановилась на парализованной увиденным докторше. Заинтересованно дернула головой, чуть склоняя её к плечу. И почему-то именно этот какой-то звериный, больше собачий жест заставил Петреску прийти в себя и выстрелить азотом. Огненная фигура отмахнулась от летящих шприцов, и Маришка бросилась в подземный ход. Ей нужно связаться с братом! Она должна успеть! А для этого необходимо перестать трястись! Но животный страх, приправленный бешенством от неудачи и яростью от того, что всё повторяется, что этой бляди никогда ничего не делается... От этого всего просто трясло! Маришка начала задыхаться в темноте и тесноте коридора, ведущего на поверхность. Возраст очень не вовремя дал о себе знать. За ней никто не гнался. Она оперлась о стену, пытаясь успокоиться и привести дыхание в норму, когда услышала странный шум. Будто стены рушились. А потом по лазу пробежала дрожь, сопровождаемая треском. Женщина подняла глаза и увидела, как по потолку расползаются трещины...***
Джет посадили в сотне метров от главного входа. С первого взгляда здание лаборатории больше всего напоминало небольшой диспансер, окружённый лесным массивом, в паре километров от трассы. Двухэтажное, со множеством окон, довольно современное, но абсолютно бесполезное с точки зрения хозяйственного применения и охраны. Защищать такую постройку было бы нереально, но этого и не требовалось. Сверху, на уровне земли была просто фанера – всё самое интересное располагалось ниже. Стив шёл первым, Баки привычно пристроился за его левым плечом, Сэм – за правым. Сокол сканировал пространство при помощи Рэдвинга, что парил высоко в небе. Роджерс и Барнс, когда до цели было меньше тридцати метров, переглянулись – никто не стрелял, не высказывал предупреждений. Создавалось ощущение, будто их вообще не заметили. Но это же невозможно чисто логически. Они там совсем обленились, что ли?! Привыкли, что никто не заходит и не интересуется? - Постучим? – предложил Баки в шутку, желая немного поднять настроение сурово нахмуренному Стиву. - Парни... – начал Уилсон, когда по земле пробежала мелкая дрожь. Откуда-то снизу раздался приглушённый грохот то ли взрыва, то ли падения чего-то огромного, но здание, до которого они не дошли буквально два десятка метров, вдруг начало проседать. Складываться внутрь, как карточный домик. - Что за чёрт?! – проговорил Баки, вскидывая автомат. - К поверхности что-то приближается, - сообщил Сэм. – Что-то огромное и очень горячее... Почти девятьсот кельвинов! - Это она, - мгновенно догадался Стив. - И, кажется, она очень зла, сопляк, - фыркнул Джеймс. – Вон как задница полыхает, аж из космоса видно... Фанера, из которой был сложен фасад здания, загорелась, причём с такой силой, что меньше, чем через минуту, от неё остался только пепел. Запах гари и черный дым быстро расползались и застилали округу. Засмердело так, что в горле запершило и заслезились глаза. Но ни плотная завеса черноты, ни слезы не могли скрыть ярчайшего света, что поднимался над землёй, будто солнце. В клубе сияния, которое резало глаза не хуже ножа, ничего нельзя было рассмотреть. Однако Стив не сомневался – это Виорика. Маленькая Звёздочка, её недаром так называли. Она действительно пугающе была похожа на звезду. И она поднялась достаточно, чтобы увидеть тех, кто пришёл за ней. К тому же, Кэп был почти уверен, что мир Ви воспринимает через какой-то другой спектр. Он так засмотрелся на это светящееся существо, что очнулся, только когда в него что-то врезалось. Женщина. Седая. Морщинистое лицо было красным и явно обгоревшим, как от слишком сильного загара, без бровей и ресниц, без части волос спереди головы. Роджерс автоматически перехватил её за плечи, чтобы никуда уже не делась. Это была та женщина, что приходила с Россом. Его сестра. - Маришка Петреску? Вы аре... - Пусти меня, бугай! – зло и так, словно он был всего лишь незначительной преградой, рявкнула старушенция, постоянно оглядываясь и дёргаясь. И вдруг замерла, глядя куда-то ему за спину. Затылок обожгло огнём, и Стив только почувствовал, как что-то неимоверно горячее отшвырнуло его в сторону. Он врезался в ближайшее дерево, только благодаря щиту не сломав спину о ствол. Сверкающий сгусток энергии, вокруг которого воздух гудел, как в турбине, приближался к учёной. - Ви! – вырвалось у него, но она не среагировала, продолжая надвигаться на пятившуюся, дрожащую от испуга женщину, которая, впрочем, спустила в это существо всю обойму. Восемь пуль кляксами брызнули на землю, не долетая даже до цели – плавясь ещё в воздухе. Сэма, который на всей скорости несся на них, она даже не заметила. Отмахнулась, как от мухи, и горячий воздух просто снёс его в сторону Капитана, тот еле успел поймать друга за крыло, прежде чем Уилсон бы разбился о дерево. Внезапно её жар и свечение начали угасать. Они словно впитывались в неё, и теперь было видно фигуру и черты лица, волосы, что от пышущего жара вились вверх и извивались, словно черные змеи. Тело переливалось от раскаленно-белого до пламенно-оранжевого. Вот только глаза были все такими же красными, а ухмылка – безумной. Это создание было совсем не похоже на Виорику. И одновременно было её копией. Её сущностью. Горячая рука сомкнулась у испуганной до отупения докторши на горле, и Баки, до этого выжидающий удобного момента, выстрелил. Пуля попала Ви куда-то в лопатку, та взрыкнула и развернулась, уже прижимая Маришку к себе спиной. Видимо, когда свечение угасало, она возвращалась в примерно человеческую форму, раз ощутила ранение. Докторша билась и кричала, температура Виорики всё равно была слишком высокой, чтобы терпеть. Её жгло, одежда обгорала... - Это тебе з-с-са Мэр-р-ри, Кейт-с-с и Майка! – прошипело огненное существо. - Ви, не надо! – ещё раз попробовал Стив, машинально поддерживая Сэма, у которого тоже исчезли брови и ресницы. – Остановись! Её накажут по закону! Мы всё исправим! Звезда перевела взгляд на него и улыбнулась так, что Роджерса продрало вдоль позвоночника. - Нечего з-с-сдесь ис-с-справлять! А потом замахнулась и пробила докторшу насквозь. Уилсон рядом с ним вздрогнул от мерзкого звука, с каким рвались ткани и трещали рёбра. Седая женщина вскрикнула, дернулась судорожно и мгновенно обмякла, начиная оплавляться от торчащей из груди руки и дальше. В горящей ладони было зажато ещё бьющееся окровавленное сердце. Которое, впрочем, тоже очень быстро превратилось в пепел. - Ты будешь-с-с с-с-следующ-с-сим! – пообещало ему создание, когда-то бывшее Виорикой. Уилсон расправил крылья, и воздух рядом с ней снова загудел, нагреваясь. Свечение стало сильнее, словно она разом выпустила всё, что сдерживала до этого. Её сила заревела, коконом сворачиваясь вокруг хозяйки. И в этом свете звезды Стив чётко видел красные глаза и безумную широкую усмешку. Сокол, нападая, остался без крыльев - огненные руки просто оторвали их, размягчив металл, и одним ударом в грудь вбили его в землю. Барнс оказался к ней вплотную, и Кэп метнул щит, чтобы отвлечь её внимание – она отмахнулась, даже, кажется, не заметив удара. Схватила шатена за живую руку, явно выкачивая тепло, после чего обожгла и сломала, а металлическую – повредила, отбрасывая Солдата, как негодную игрушку. А Стив просто стоял. Он стоял и не мог заставить себя пошевелиться. Его словно парализовало осознанием. Вот она – Виорика Стэн. Вот она – и то, что от него так тщательно скрывала. Вот она... Нужна она ему такой? Сможет он сделать ей что-то серьёзнее брошенного щита?! Он остался последним. Наблюдающий, будто в замедленной съёмке, он видел, как энергия, часть которой была выпита и у Баки, приподняла её над землёй. Роджерс перехватил вернувшийся щит, и это стало сигналом. Она на скорости влетела в него, еле успевшего прикрыть спину щитом, и снесла с места, нисколько не заботясь, что температура её – слишком высокая, а на пути их – деревья. Первое, второе, третье... В пятое она с размаху швырнула его и внезапно остановилась, глядя на Кэпа, что со стоном опал на землю и с хрипом собрал кости, сплюнув кровь. - Виорика... - Пр-р-редать! – рявкнула брюнетка, и черные волосы были будто продолжением её огня. - Ви, я ничего... Она оказалась возле него и, схватив за форму, с размаха впечатала в землю, нависая сверху. Кости трещали, её сила опаляла, открытую кожу пекло. Он на автомате прикрылся щитом, давая себе мгновения передышки. Вдруг невыносимо завоняло палёной краской, и на края круга легли тонкие, но чудовищно сильные пальцы, оставляя на металле выжженные черные следы. Ви начала сдвигать щит, чтобы открыть лицо и ударить, а у Стива мышцы дрожали от напряжения – он сопротивлялся ей. Она зарычала и одним страшным по силе рывком сдернула атрибут с креплений, отшвырнув в сторону, снова вцепляясь в форму. Энергия, очевидно, растраченная на полёт, на силу, просто на жизнь, уходила. Виорика всё ещё светилась, но уже куда слабее. Она больше не слепила. Светилась, да, и обжигала весьма ощутимо, но уже не так. Дернула несопротивляющегося мужчину на себя. Приблизилась к лицу. Стив не отрываясь смотрел в красные глаза, в середине которых пульсировал узкий кошачий зрачок. Собственные глаза слезились от яркости и жара, но он всё равно смотрел чётко на неё. Смотрел – и ничего не делал. И это выбесило её куда больше борьбы. Он должен был бороться! Должен был!.. - Пр-р-редать! – заорала она, и голос её превратился в чудовищную смесь тысячи звуков и голосов – от скрежета металла по стеклу до визга тормозов. – Ты пр-р-редал нас-с-с! - Я не предавал, Ви. Я бы никогда этого не сделал! – Он попытался опустить руки ей на плечи, но она снова начала гореть, очевидно, черпая энергию уже из него. – Я никогда не предавал тебя. - Мы видели! Мы з-с-снаем! – прошипела она, наклоняясь к нему. Кожа горела, пахло паленым волосом. Его стало знобить и потряхивать - она забирала тепло. Кэп подозревал, что ожоги заживать будут долго, но ещё больше его беспокоила она. И Баки с Сэмом, что остались на поляне. - Я не Виорика, - вдруг почти спокойно сказало существо. – Но ты с-с-сделал ей очень больно, С-с-стиви. И тепер-р-рь... Она по-звериному резко впилась ему в губы, и он не выдержал – замычал, заорал ей в рот, пытаясь оторвать её от себя. И смутно понимая, что она не выпивает его энергию... Она отдает ему часть своей. Всё тело будто вспыхнуло, регенерация пошла с такой скоростью, что зуд, обычно едва ощутимый, сейчас причинял боль. Он практически слышал, как трещины в костях заживают, как суставы щёлкают, вставая на место. Как зарастает кожа на лице... - Тепер-р-рь ты такой ж-с-се, как мы! – прошептала девушка, отпуская его. – Живущ-с-сий за с-счёт других! Она уже замахнулась, чтобы ударить, как внезапно вздрогнула и закричала на такой высокой ноте, что у Стива заложило уши. Позади неё с характерным звуком приземлился Железный человек. - Говорят, азот нынче используют для омоложения, - в своём репертуаре поздоровался Тони. – Барнс вон в восторге от этих бьюти-процедур! Испробуете, дамочка? Существо, снова начиная стремительно нагреваться, молниеносно развернулось и почти взлетело, когда Старк выпустил в неё две струи чего-то, очень похожего на сжиженный азот. Кэп кое-как откатился, всё пространство заволокло паром. Она сопротивлялась. Горела на пределе своих сил. Но проблема была в том, что у неё запас энергии был ограничен, а у Тони – нет. Заморозки он, очевидно, прихватил немало. Когда пар рассеялся, на полянке стояла глыба голубого прозрачного льда, внутри которого, изогнувшись словно от боли, застыла темноволосая худая женщина. Это была Виорика в своём человеческом облике. Стив прикоснулся к влажной поверхности, и ему померещилась слабая пульсация. - Ничего, Ви, скоро поедем домой, - пробормотал он. - Выглядишь, Кэп, дерьмово, - убрав шлем, хмыкнул Старк. – Что за красотка? - А то сам не знаешь, - хрипло сказал блондин, протягивая руку для приветствия. – Спасибо, Тони. Гений, подумав мгновение, пожал протянутую ладонь. - Не меня благодари. Малявка мне все мозги вынесла со своим – и твоим, кстати, тоже – Холодным сердцем, - закатил глаза брюнет. – Он там с Уилсоном на полянке полудохликов. Отдыхает. Живы оба. Стив не спрашивал, но Старк знал его достаточно, чтобы отвечать на выражение глаз. - Как тебя угораздило, Кэп? Она же... - Семейные разборки, Тони, - дёрнул плечом Роджерс. Это был ответ не столько миллиардеру, сколько себе. Нужна или нет. Отпустит или нет. Нужна. Не отпустит. Какая угодно нужна. Никуда не отпустит. - С огоньком разбираетесь, однако. В следующий раз, когда задумаешь фейерверк, предупреди – захвачу чизбургеров. Капитан фыркнул, но ничего не ответил. Посмотрел ещё раз на замороженную девушку и привычно взял на себя управление ситуацией.***
Он проснулся от писка приборов. В его правую вену понатыкали с десяток всяких катетеров, и какой из них подавал сигнал, Стив не понял. Поэтому принялся выдергивать все. Ему нужно было найти Виорику и Баки с Сэмом... - Так, вот только не надо здесь самоуправства, мистер Роджерс! – спустя минуту крамольного действа показалась в дверях пожилая медсестра. – Кто позволение дал, а? Ну-ка лёг обратно, герой! Давай-давай, нечего так на меня своими лупалками хлопать! Чай, не девица, не засмущаюсь. - Простите, мэм, - отойдя от удивления, улыбнулся мужчина, в два, а то и в три раза выше и шире бабулечки. Сухенькие ручки проворно выдернули все иголки, промокнули каждую кровавую точку. После чего медсестра, оглянувшись на дверь, достала из кармана завёрнутый в пищевую пленку сэндвич и протянула Стиву. - На вот, пожуй. Знаю я, какие вы голодные все после лечения, и неважно – супер или не супер. Мужики, они и есть мужики, - с усмешкой проворчала женщина. - Спасибо! – искренне просиял Роджерс, потому что после регенерации всегда хотелось даже не есть, а жрать. Она почему-то всё ещё стояла и смотрела. Да так пристально, что Стив едва не подавился, пока уничтожал бутерброд. - Мэм? - Ты и не помнишь меня, верно, - фыркнула под нос медсестра. – А вот друг твой почти сразу узнал, кто его после Аззано штопал. Капитан присмотрелся внимательнее. Идеальная память не позволяла ничего забыть даже спустя семьдесят лет во льдах. Увы, в ней почти ничего не осталось от той хохотушки, что обрабатывала их в медсанчасти штаба, куда он привел четыреста освобождённых солдат. Только глаза – такие же голубые, большие и яркие. Очень живые. Первая его операция... Надо же. Как давно это было. Словно в другой жизни. - У Баки всегда была хорошая память на красивых женщин, - улыбнулся Стив. – Спасибо, Роуз. - Ух ты, вспомнил, - хмыкнула старушка, но было видно, что она довольна. – И подольститься не забыл. А ещё говорят, с девушками обращаться не умеешь. Или та девочка тебя научила? - Девочка? Виорика? – мгновенно подорвался с койки Кэп. Идиот! Какого хрена он тут болтает?! Привет из прошлого выбил его из колеи. – Брюнетка, пегие концы волос. Она?! - Не дергайся, солдатик, - успокоила медсестра, поправляя провод, ведущий к какому-то прибору. – Вон как сердце колотится, едва не выпрыгивает... - Роуз, где она?! Она в порядке? Уже пришла в себя? - Нет ещё. Лежит, оттаивает, - ворчливо сообщила женщина. – Доктора её просканировали, только пулевое ранение нашли, но и оно затянулось уже. Одна из ваших суперсолдат, что ли? - Почти, - осел обратно Стив. Последнее, что он помнил, это как закрепил ремни, чтобы удержать глыбу льда внутри джета, и сел на сидение, мгновенно отключаясь. Баки был жив и шёл сам, а вот Сэма пришлось нести... - Сэм Уилсон?.. - Доктор Чо его уже подлатала, позвоночник теперь крепче прежнего. - А Баки? Старушка неожиданно смутилась как-то даже. - Как был охальником, так и остался, - буркнула она. – В порядке твой Баки. С ним какая-то девчонка, не из наших. Дреды, выговор не местный. Из Африки вроде прилетела. Руку металлическую смотрит. Живую – подлатали, походит с перевязью недельку, и дальше на подвиги поскачет. Шури, стало быть. Ну как же, кто-то посмел испортить её любимое творение. Стив помнил, как она тряслась, когда ставила протез, и как едва ли не пылинки сдувала с Джеймса, пока проходила обкатка. - Я могу сходить к Виорике? Той, что оттаивает? - А я разве могу приказывать Капитану Америка? – фыркнула женщина, проверяя, все ли следы от иголок зажили. - Приказывать у тебя всегда хорошо получалось, Роуз, - хмыкнул Роджерс, вспомнив бойкую медсестричку, от командирского тона которой порой робел даже полковник Джонс. - Топай давай, - проворчала она, отмахнувшись от его комплиментов. - Спасибо, Роуз. И за сэндвич – тоже. Он легонько обнял маленькую женщину и вылетел из палаты. - Третья в левом коридоре по левой стороне, дурень! – крикнула ему вслед медсестра. Стив на ходу отдал ей честь, потому что ведь действительно дурень – даже номер палаты не спросил. Его идиотизм в сторону Виорики, видимо, границ не знает. Повернув и отсчитав нужную дверь, остановился, прислушался. В палате было тихо, и он осторожно заглянул внутрь. Брюнетка лежала на металлическом столе, до плеч укрытая простынёй. Здесь было теплее, чем в коридоре и его палате, но губы у неё всё равно были синими, а кожа – бледной. Черные волосы аккуратно зачесаны назад. К вискам, шее и груди были подключены датчики, выводящие общие показатели на экран, стоящий рядом. Насколько Роджерс ориентировался, всё было в норме. - Пришёл проверить свою спящую красавицу? – спросил Тони, заходя и закрывая дверь. Он странным взглядом скользнул по девушке и как-то поспешно, будто неловко отвёл глаза, переведя их на Капитана. - Она так неподвижна, - вырвалось у Стива. – Почему она не приходит в себя? - Аврора сказала – она борется. - С кем? - С собой, - зашла в палату рыжая. Баки держался позади неё, опустив металлическую руку на талию, а живую ему повязали через плечо. – То, с чем вы встретились... Это её сила. Сущность настолько сильная, что обрела некое подобие сознания. Но в нём нет ничего человеческого – только инстинкты: голод и... ярость. Очевидно, эта часть её личности выполняет больше защитную функцию. Появляется тогда, когда сама Виорика не может справиться. - Она сможет вернуться? – спросил Капитан. Видимо, его лицо всё-таки как-то дрогнуло, потому что даже Старк посмотрел на него с тем, что у Тони трактовалось как сочувствие. - Хотела бы, но не знает – как. Не понимает – зачем. – Маклауд качнула головой, параллельно поверхностно считывая мысли спящей девушки. – Как видно, раньше эта сущность впадала в спячку, если Виорика держала её в узде и питалась по капле, всегда оставаясь почти на нуле. Но здесь она выпустила её сама. И как загнать обратно – не знает. Кэп прикрыл глаза. Что они делали с ней, что единственным выходом оказалось уступить место той части личности, которую Ви так отчаянно прятала?! Может, это из-за него? Может, это потому, что она думает, будто он предал её? - А если она проснётся... другой? – уточнил Баки. - Значит, погрузим в сон, - мгновенно решил Тони. – Азот, как видно, против неё работает просто отлично. - Ты специально провоцируешь меня, - утвердительно сказал Стив, посмотрев на Железного человека. - Так заметно? – ухмыльнулся гений. – Я надеялся, что мы-таки с тобой продолжим нашу маленькую заварушку, а, Кэп? Ты, я, парочка оторванных конечностей. Как тебе? Тонкий намёк на руку Баки, которую расплавило лучом реактора, не произвел должного эффекта. Они до сих пор не поговорили. Старк обходил Стива стороной, продолжая молча обвинять в предательстве. Но, насколько Роджерс знал Тони, если бы тот хотел, он бы нашёл их команду уже на следующий день. Однако два года прошло, а Железный человек так ничего и не сделал, из чего следовал вывод – не особо, значит, хотел. Кэп сам не рвался начинать разговор. За это время много чего изменилось, и для начала – сам Стив. Он уже не чувствовал себя виноватым за свой выбор, но так же и прекрасно понимал, что Тони такое не устроит. У Тони всегда должен быть виноватый, таков уж он. И лучшее, что они могли сделать, это просто забыть и двигаться дальше. Стив не знал, каким чудом удалось убедить миллиардера ничего не делать, когда их всех амнистировали, но догадывался, что без Авроры здесь не обошлось. Одно то, что она стоит сейчас между Тони и Баки, как мостик между двумя врагами, говорило о многом. Эта девушка была очень важной для Железного человека, он, наверное, воспринимал её как своего ребёнка. Он заботился о ней, любил. Сделал ей реактор, идентичный своему. Баки говорил ещё про какой-то блокатор, Стив так и не понял, наверное, нечто для телепатии. И, очевидно, Старк любил Маклауд настолько, чтобы поставить её интересы выше своих – потому что она любила Джеймса. И Джеймс находился сейчас здесь. «Это было непросто, чтоб ты понимал, - внезапно услышал он и перевёл удивленный взгляд на Аву. Она смотрела на Виорику, но разговаривала с ним. – Поэтому не облажайся, уж будь так добр». - Что скажешь? – продолжил подначивать гений. – Или старость – не радость, дед? - Тони, - позвала Ава. – Не надо. Брюнет недовольно посмотрел на рыжую. Та чуть улыбнулась и, слегка передвинувшись, взяла его за руку. Для этого Джеймсу пришлось отпустить её – и он это сделал без промедлений. Старк скривил губы, но хоть в чём-то уступить Барнсу не мог себе позволить. - Извиняться не буду, - не глядя на Стива, сказал миллиардер. - Я и не ждал, - хмыкнул Роджерс и протянул руку, чтобы дотронуться до едва заметных шрамов на запястье Виорики. Раньше их не было. Наручники?! Кандалы?! - Стой! – предупреждающе скомандовала Маклауд. – Ты для её сущности – как деликатес. Выпить тебя – почти мечта. Так что не советую прикасаться. Если действительно не хочешь, чтобы её снова накачали азотом. - Мы можем как-то помочь в её борьбе? – спросил Стив, которому просто стоять и ждать было мучительнее всего. Ему не хотелось, чтобы она боролась сама. Одна. Он уже однажды оставил её – и отныне всегда будет виновен в том, что у неё появились новые шрамы и новые страхи. Что Ви вообще всё это пережила – по его вине и его попущению. - Ты ничего не можешь сделать, - на удивление жёстко сказала телепатка. И Кэпу эхом слышалось: «Ты уже всё сделал!» – Даже я не могу. - Что будет потом? – прислоняя Аву к себе, поинтересовался Джеймс. - Росс, Щ.И.Т. Всё это дерьмо. - Госсекретарь пока не выходил на связь, - пожал плечами Тони. - В любом случае, мне будет, что ему припомнить. Что по остальным базам? – поднял бровь Стив. - Отыскали. И вскрыли, - сообщил Старк. – Желаете проверить лично, сэр? - Почему бы и нет, - согласился он. И повернулся к Железному человеку. – Ты с нами? Разомнемся? - Почему бы и нет, - медленно кивнул Тони, глядя на него. – Холодное сердце, ты как? Никуда без своего Стиви? Вместе до конца, или как там оно у вас? Мелочь, я бы задумался... - Ты не уймешься, да, Старк? – хмыкнул Барнс. - Не заслужил, - отрезал брюнет и, резко развернувшись, вышел. Они тоже покинули палату. Баки вздохнул вслед удаляющемуся миллиардеру и качнул головой. - И вот с одной стороны, я его понимаю, он имеет право ненавидеть меня, - проговорил друг. – А с другой – приставучий, как клещ! - Он успокоится, - кивнула Аврора. – Ему нужно немного времени. Иди, Стив, работай. Спасай других людей. Я возьму Ванду, и мы присмотрим за Ви. - Позвонишь, когда она проснётся? – попросил Роджерс, и перед глазами встало равнодушно-спокойное лицо Виорики. - Конечно. А ты куда собрался, я не поняла?! – возмутилась рыжая, дёрнув бровью в сторону Джеймса. - На задание?.. – вопросительно сказал Баки. - У-у-у, сейчас кому-то сделают а-та-та, - хохотнул Стив, искренне забавляясь с почти испуганного лица Барнса. - Пошёл ты, сопляк, - рыкнул в его сторону друг и тут же обернулся к своей девушке. – Ава, рука – это ерунда. Я полностью боеспособен. Всё в порядке. - Мне. Нельзя. Нервничать, - раздельно проговорила Маклауд. - Ух ты, с козырей зашла, - присвистнул Кэп, с ухмылкой наблюдая за шатеном, которого впервые на его памяти так прижали. - А если со Стивом что-то случится? – умильно хлопнул ресницами Баки. Попытка воззвать к гуманности сработала бы даже с Тони, да что там – даже бы с Виорикой прокатило, но Маклауд лишь цыкнула, складывая руки под грудью. - Земля ему пуховик, что ещё могу сказать? Прости, Стив, - хмыкнула она. Блондин качнул головой, мол, какие обиды. Маленькая ладошка хлопнула его по груди. – Этот парень выжил с целым списком заболеваний, выдержал десятки избиений, вынес экспериментальную сыворотку, проспал семьдесят лет во льдах, вылез оттуда, даже не чихнув, выгнал с Земли каких-то стремных инопланетян, разгромил армию чокнутых роботов – и вытащил твою задницу из лап Гидры. Так что неубедительно, кисонька. А в качестве группы поддержки с ним будет Старк. Ещё аргументы имеются, Летний капрал? Джеймс вздохнул и улыбнулся. Чуть лукаво и так, как не улыбался даже своим пассиям в сороковых. Это была какая-то новая улыбка – только для Авы. - Аврора, - сказал Барнс как-то по-особенному. Стив мог поклясться, что она чуточку покраснела. И, чёрт возьми, как он это делает, потому что сработало! - Ты очень бесишь меня, чтоб ты знал, с этим своим «Аврора», - недовольно поджала губы она. - Я знаю, - хохотнул Баки, обнимая девушку за талию и головой кивая ему, чтоб свалил и не мешал прощаться. - До встречи, Ава, - ретировался Кэп. - Я позвоню, - буркнула она, уже прижатая к груди Солдата. Роджерс хмыкнул – он не завидовал, нет. Такому счастью невозможно завидовать, слишком уж светлое и красивое чувство. И оно почему-то вселяло в него надежду, что у него получится обрести своё. С Ви, когда она очнётся, у него всё получится. Обязательно.