Мой Милый Сосед

      11:03        Когда раздражение достигает предела, пинаю землю носком своего ботинка и мелкие крошки пыли разлетаются в стороны. Объявляю, что нам надо свернуть направо, и через пару минут мы уже проходим во двор сквозь небольшую зеленую калитку.       — Ма-ам, мы приехали! — кричу я в глубину сада.       — Чего ты орешь, мы тут не глухие! — раздается слева Светкин голос. Она сидит на веранде, уткнувшись в смартфон, — Ой… привет! — Светка смущенно заправляет за ухо прядь волос, видя Тимура у меня за спиной.       — Тимур, это Света. Света, это Тим, наш сосед со второго этажа.       — Да, я помню тебя, Тимур. Можно просто Лана, — сделав шаг нам навстречу, кокетливо отвечает она, покачиваясь на носках.       — Мечта еблана! * — мне доставляет удовольствие видеть ее разъяренное лицо.       — Ты хотел сказать, сестра еблана? — Светка замахивается на меня рукой, пытаясь быть опасной. — Быдло-юморист — горе в семье! Сегодня голодным останешься!       — А вот и нет, — показываю я ей нашу сумку с едой. — Свет, ну прости меня! Простишь за шоколадку? — выуживаю ей плитку из пакета, и она, надувшись, снисходительно принимает мои извинения. — Пойдем, Тим, положим вещи.       Миновав душный тамбур, мы оказываемся в прихожей. Я разуваюсь и превращаюсь в экскурсовода:       — Налево кухня, а за ней спальня мамы с бабушкой. Направо по коридору до конца — туалет, и вон там сбоку в коридоре дверь в мою комнату, мы с тобой там сегодня ночуем. А Светка у нас на полу спит. — Слышу ее злобное цыканье у себя за спиной. — Ладно, шучу! На чердаке! — Тут она уже пихает меня в спину.       Сжалившись над сестрой, говорю Тимуру, что ее комната за дверью в центре прямо напротив нас. Все это время он деликатно молчит, лишь слегка посмеиваясь над нашими с сестрой перепалками. На кухне я знакомлю Тимура с бабушкой, которая восхищается, какой он высокий, и хвалит нас, что приехали помочь ей с грядками. Я отправляю продукты в холодильник и зову Тимура переодеваться.       В моей комнате, натягивая рабочие треники, он осторожно интересуется:       — А ничего твои не скажут, если мы вдвоем тут будем спать? — я догадываюсь, что именно его беспокоит.       — Ты имеешь в виду правила этикета или намекаешь, что нам надо будет заклеить тебе рот?       — Я что, теперь под твоим личным арестом? — он тоже пытается шутить, но я вижу, что его щеки пылают.       — Тимур, у тебя есть только два стула, — объясняю я, положив ладонь ему на плечо и сделав многозначительную паузу. — Либо со мной спать, либо со Светкой. Хотя ее выбирать я бы не советовал.       — Окей, Коля, я сдаюсь. Но мыло при тебе я постараюсь не ронять.       11:24       Когда мы выходим в сад, уже почти полдень. Мама со Светкой за пятницу уже успели почистить землю от прелого мусора и убрать все укрывные материалы с кустов. Участок выглядит свежим и пахнет чуть влажной травой.       — Ну что, мальчишки, — раздается веселый голос матери из-за кустов смородины.       Она встает с корточек, снимает перчатки и вытирает лоб, — Берите лопаты в сарае. Задача на сегодня — перекопать все это безобразие. Тимур, спасибо, что приехали! — добродушно улыбается она нашему соседу.       Тимур здоровается и смущенно просит обращаться к нему на «ты». Мама смеется в ответ, соглашаясь, что он и правда еще слишком молод для церемоний.        — Коля, вы смотрите глубоко не копайте, сантиметров на десять только — мне колодцы не нужны! Грядки я потом уже сама сделаю какие мне надо. А ваша задача — просто землю разрыхлить.       — Да я в курсе, не первый раз лопату держим!       13:43       Мы надеваем перчатки, берем инструменты, и время начинает лететь со скоростью земли вокруг огорода. Я включаю старый радиомагнитофон, который стоит на крыльце, наверное, еще со времен дедушкиной юности. Под бодрые звуки местного радио, пыхтя и потея, через час я уже снимаю футболку из-за невыносимой жары и в очередной раз бегу на кухню обновить опустевшую бутылку с водой. Возвращаясь, вижу, что Тимур уже успел обработать половину своего участка. Думая, он как раз захочет освежиться, несу ему попить. Он снимает свою майку, и я, бросив взгляд на его смуглую кожу, замираю, как вкопанный. На правой половине его широкой спины темным пятном разместился огромный карп в окружении причудливых листьев и завитков. Еще чуть выше того места, где у него сходятся лопатки, почти у основания шеи я вижу тату поменьше в виде круга с какой-то буквой внутри, похожей на «Л»*. Я не сразу разбираю детали, поэтому неосознанно делаю несколько шагов в его сторону, пока едва в него не врезаюсь. Когда он в очередной раз ставит ногу на полотно лопаты и надавливает на черенок как на рычаг, мышцы его спины натягиваются завораживающими линиями. Подхожу еще ближе и тыкаю пальцем в этот странный круглый символ:       — Это что? Имя твоей бывшей?       Он подскакивает, роняя лопату и делая два шага в противоположную от меня сторону.       — Коля, блин! Смерти моей хочешь? Или своей? Я лопатой от неожиданности и приложить могу! — возмущается он так громко, что я начинаю хохотать.       — Тамерлан Георгиевич, может, вам нитроглицеринчик принести?       — Давай, а себе тогда вазелинчик прихвати! — он многозначительно тычет в меня черенком лопаты.       Как дурак, я начинаю прыгать вокруг него, изображая бойца из Смертельной Битвы. Он закатывает глаза, но все же подыгрывает мне, принимая разные стойки каратэ. Мы шуточно сражаемся несколько минут, весело размахивая руками и ногами, как вдруг я ловко откручиваю крышку и выплескиваю полбутылки воды прямо на Тимура:       — Финиш хим!*       Холодная вода встречается на контрасте с его разогретой кожей, и он удивленно вскрикивает, а его тело покрывается мурашками. Тимур превращается в разъяренного Халка и пытается отобрать мое оружие:       — А ну дай сюда, сейчас ты у меня получишь!       Смеясь над его мокрой прической, швыряюсь в него снарядом с остатками воды и начинаю нарезать круги по участку. Тимур гонится за мной, сыпля угрозами того, что он готов сделать со мной и бутылкой.       — Бабуля, помоги! Тимур хочет меня закопать!       — Я его сейчас посажу, культивирую и еще полью сверху! — слышу я его шутливый крик уже совсем близко, но вовремя успеваю спрятаться за бабушкой, которая стоит у крыльца.       Тимур подбегает, тяжело дыша:       — Марья Петровна, накажите его, пожалуйста! Он очень плохо себя ведет.       — Тимурчик, я его уже двадцать один год воспитываю, и посмотри, что получилось, –добродушно причитает бабушка. — Может, хоть ты его чему-то научишь.       — Возможно, и научу, — Тимур нарочно как бы задумчиво растягивает эти слова, загадочно мне улыбаясь.       — Ну все, ребятки, сделайте перерыв и пойдемте кушать, — бабушка говорит так, будто нам с ним по десять.       13:57       Уже успевшие изрядно устать, мы слегка приводим себя в порядок. Когда почти вся семья собирается за кухонным столом, я уже готов облизывать овощи, напечатанные на скатерти. Бабушка наливает нам ароматный бульон с крупными кусками мяса и картофеля. Беру ломтик свежего зернового хлеба, обмакнув его в похлебку, и, довольный, отправляю в рот. Сестра выкладывает на общую тарелку свежие, по-весеннему пахнущие огурцы и томаты, нарезанные красивыми дольками. Затем на столе появляется гвоздь программы — большое блюдо треугольных пирожков с сочной начинкой внутри, которую видно через маленькую дырочку посередине.       — Приятного аппетита! Ешьте, ребятки, — бабушка ерошит мне волосы и открывает окно, чтобы позвать мать, которая все еще ковыряется в саду. — Оля, иди! Мы уже сели!       Я беру горячий пирожок и подношу его к лицу Тимура:       — Тим, скажи «эчпочмак»!       — Эчпочмак. Рехмет. Мин сине яратам.* — Он берет выпечку из моей руки.       — Наш Коля татарским не владеет. — Бабушка машет тряпкой в мою сторону. — Это дед его, царство ему Небесное, у нас с Татарии был. И мать его, коренная татарка, меня своим рецептам и научила.       — Надо же, Коля, сколько нового я о тебе узнаю за последние дни.       — А мой дед был татарин, он был авторитарен, — уже с полным ртом напеваю я себе под нос. — Ты вообще знаешь, Тимур, Британские ученые выяснили, что каждый пятый на земле — это вроде как потомок Чингисхана. Получается тогда, что как раз пятый из нас — это Светка. Она тот еще монгол! У-у-у… Ты бы видел ее в пятом классе! — намекаю я на ее монобровь в средней школе и тут же получаю от сестры больнючий удар ногой под столом.       Наверное, чтобы смягчить мою подколку, наш сосед начинает расспрашивать Свету об учебе, и разговор становится более расслабленным. Все заняты поглощением бабушкиных шедевров. Когда мама наконец появляется на кухне, Тимур уже собирает тарелки в мойку.       — Тимур, оставь, ты же у нас в гостях! — мягко протестует она, но я чувствую, что ей на самом деле приятен его вежливый жест.       — Тёть Оль, я помою, не переживайте! — слышу я его уговоры. — Марья Петровна, спасибо вам большое, все очень вкусно! На ужин, пожалуйста, ничего не готовьте, мы с Колей шашлык замариновали.       Светка сидит, уткнувшись в свой смартфон, но когда я прохожу мимо нее, она вполголоса интересуется:       — Коль, ты что, почку продал, чтобы подружиться с ним?       — А кто сказал, что мы просто друзья, — подмигиваю я ей в ответ, пока Тимур не слышит, и она ошарашенно смотрит мне вслед, пока я в образе героя-любовника уплываю в закат.