Солнце очей моих

Месих слушал мерные шаги босых стоп Ричарда за собой. Только после того, как они прошли весьма длинный коридор и пару пролетов лестницы, он задумался о том, что босыми ногами ходить по холодному каменному полу не очень приятно. Альфа мог бы взять омегу на руки и, учитывая его вес, пройти всё это расстояние не особо напрягаясь. Но на лестнице это было бы не очень удобно… А главное, почему он не сделал этого сразу же? Теперь точно покажется тугодумом. И почему этот омега сам не сказал? Ему будет некомфортно? Он стесняется? Месих нервно сжал кулаки. — Ай, — Ричард позади него остановился. Альфа обернулся. Омега стоял на одной ноге, видимо что-то случилось с правой. Месих слегка откинул голову назад, что-то прикидывая, а потом поднялся на несколько ступеней вверх. — Ударился или наколол? — поинтересовался альфа. Кажется Великий решил эту проблему за него. — Ударился, — Ричард и фразу окончить не успел, как Месих поднял его на руки и понёс на выход. — Мес, крови нет… Я могу идти… Альфа покачал головой. Ричард тяжело вздохнул и обхватил его руками за шею. Он посмотрел на лицо Месиха: тот улыбался. И что его развеселило? То, что его проблема решилась сама собой? Или то, что омега прижался к нему, как раньше? А может старое сокращение его имени выплыло из глубины воспоминаний, которые он старался прибрать в как можно более дальний ящик? Или всё сразу? В любом случае, Месих почувствовал лёгкость, словно во время важного боя перехватил инициативу, и стало понятно, что победа будет за ним. Ричард ведь его не забыл. Судя по запаху, никого другого у него не появилось. Месих посмотрел на Ричарда. Тот прикрыл глаза и мерно спокойно дышал, прижавшись к альфе. Только он мог быть так спокоен в такие моменты. Выйдя во двор альфа тут же столкнулся со взглядами подчинённых. У них на лицах были странные эмоции, по большей части альфы разглядывали Ричарда. В обычной ситуации полюбоваться подобными омегами они могли лишь вскользь. Достать такую экзотику мог даже далеко не каждый глава дома, что уж говорить о простых солдатах. Знать хвасталась такими приобретениями в основном перед равными на пирах. Однако среди солдат были и те, кто помнил, с чего начались отношения Месиха и его любимого омеги. Месих хотел что-то сказать солдатам, но передумал. Надо было посадить омегу в седло и ехать в лагерь. Всё же верховая езда была одной из немногих вещей, что расслабляли альфу. Вопрос только: где конь? Альфа бы ни за что не сознался, что едва он заехал за ворота, бросил верного друга и пошёл на поиски своего омеги, предварительно разузнав его местоположение у одного из взятых в плен послушников. «Нет, ну, а собственно говоря, что этому коню будет? — рассуждал Месих. — Если, кто на него и решит забраться, чтобы сбежать, то сходу получит билет к своим предкам. Слишком уж Черныш темпераментный жеребец. А Ричарда могут и перепрятать, и вывезти попробовать». Альфа очень боялся этого. Всё же дойти до монастыря было непросто, а выйти без потерь он мог только мечтать. К своему несчастью, он наткнулся на патруль, а потом и на гарнизон, посланный в поддержку. Весточка о нападении точно уже улетела, и появление сил неприятеля было лишь вопросом времени. Послышался цокот копыт, и к Месиху подъехал Кейн — сводный брат по отцу, — держащий за поводья его буйного коня, к которому была привязана ещё одна лошадь. Кейн был одет совершенно не по-военному, и, казалось, очутился тут совершенно случайно. Альфа приветственно улыбнулся Ричарду, слегка поддел бок коня сапогом, и серый в гречку конь склонился в поклоне. Кейн зацепил повод своего коня за рожок седла и похлопал того по плечу. Тот встал на все четыре ноги и фыркнул, чему тут же не порадовался Черныш. Он сложил уши и попытался укусить показушника за ягодицу. Серый заметил поползновение и отмахнулся хвостом от обидчика. Черныш фыркнул, он очень хотел показать привязанной к нему за седло кобыле, что он тут главный. Ричард сразу её заметил. Рыжая красавица с ангельским выражением морды и белыми гольфиками на всех четырёх ногах. — Что стоим без дела? — прикрикнул Кейн. — Порадовались бы за командира. Нам скоро отходить надо, а вы топчетесь на месте, да на омегу засматриваетесь. Сейчас наш всеми любимый господин Месих вспылит, и останется половина из вас калеками. А остальных добьет подходящий гарнизон. Живее! Солдаты переглянулись. Нрав у Месиха действительно был... буйный. Сейчас он молчал, видимо, радовался возвращению омеги, но кто знает, что будет после того, как пройдёт радость встречи. Кто-то тут же решил перейти к своим обязанностям, другие во весь голос порадовались счастью альфы. — С победой, господин Месих! — послышалось со всех сторон. — По-иному и быть не могло! — Мы рады, что вы смогли вернуть своего Ричи, — добавил кто-то. Внутренний двор заполнил гвалт голосов. Многие хотели поздравить командира: кто-то из солидарности, кто-то из желания выслужиться, кто-то просто подхватил общую волну. Месих отвязал кобылу и усадил Ричарда в седло. Та, едва почувствовав, что она теперь относительно свободна, тут же потеряла свой ангельский образ и постаралась подняться в галоп и рвануть к выходу из монастыря. Зачем дальше тут торчать? Пора бежать. Однако попытку похищения Ричарда пресёк Месих — удержав буйное животное за повод и дернув на себя, он притянул голову кобылы к себе и произнес: — Это Молния, — Месих потрепал лошадь за ушами. Морду кобылы украшала кривая белая проточина, видимо отсюда имя и пошло. Той это не понравилось. Ричард сразу весь зажался. В седле он ездил часто: Месих не очень чтил обычай не давать омеге лошадь. Сейчас бы паланкин таскать или ещё что-то, чтобы это чудо перевозить. Однако была одна проблема — за последние два года Ричард видел лошадей только на картинках. А эта особь женского пола явно была той самой легендарной «кобылой». Особый вид лошади, что умеет мило хлопать ресничками, картинно прикрывать глаза и прикидываться самым милым существом на свете, в тайне оттачивая владение всеми боевыми искусствами, а также тактики, позволяющей спастись от работы. Омега ухватился за седло и стал тихо просить прощения за все грехи в своей жизни, в божествах он откровенно путался и на всякий случай решил помолиться всем. Вдруг кто-нибудь поможет? — Порадовались?! Теперь за работу! — прикрикнул на солдат Месих, он забрал у брата повод и ловко запрыгнул на коня. — Кейн, я твою птичку пущу на ужин. — Мой господин, — Кейн свистнул, и Чикир приземлился ему на предплечье. Альфа коснулся его рукой, и птица тут же схватила его за пальцы, издала противный звук и снова взлетела в воздух. — Он просто с характером... Ричи, я рад тебя видеть. Надеюсь, как вернемся Аль-Хальбад, мы, как и прежде, будем проводить много времени вместе. А за птичку, извиняюсь... Он у меня ветреный красавец — не поймешь, что в голове. — Господин Кейн, — омега слегка покраснел. — Зла я на него не держу. Красивая птица. Вы обычно не покидаете городских стен... — О, уверяю тебя, после той моей знаменательной прогулки, я ещё не раз покидал стены города и даже без гарнизона... Уже не страшно, — Кейн слегка сощурил глаза, своими манерами и характером он давно напоминал Ричарду лиса. — Ты извини, брат, — Месих вмешался в разговор. — Но кто омегу спасает, тот с ним время вместе и проводит. Конечно, выглядело это как шутки, но и Кейн, и Ричард знали, что потом ту самую знаменательную прогулку придется обсудить. Омега потупил взгляд. Кейн прокашлялся и поднял лицо к солнцу, закрыв глаза. Его конь нервно бил копытом. Всё же он был из тех, на ком чинно катались в город и на прогулку, иногда на охоту, но вот военные походы — увольте. Не зря его звали Благородный Господин. Ричард осмотрелся. Несколько трупов солдат гарнизона были уже убраны в сторонку, другие остались лежать, где и были. Однако кто-то заботливо расчистил дорожку. Ричард встретился взглядом с Кейном. Тот виновато улыбнулся. Будь его воля, он бы уже навёл тут свой порядок. Несколько пленных сидели у стены и со страхом глядели на солдат. Довольно симпатичные молодые послушники. Видимо, омеги. На вид каждому лет по четырнадцать-шестнадцать. «Тяжело им придется», — подумал Ричард. Судьба всех симпатичных пленных омег — пополнить чей-то гарем или пойти в служки. Чикир приземлился на один из трупов и стал вглядываться в красивое лицо ещё совсем юного альфы. Именно таких и отправляли в приграничные гарнизоны. Сыны малых землевладельцев, что не получали ни акра после смерти родителя, ремесленников и прочих мелких сошек шли на службу дабы обрести славу и титул. Рыбы покрупнее назначались в гвардию или командовать такими юнцами. Например, Ричард знал, что его брат — командир четвёртого полка личной гвардии Императора Александра. Многие направленные на границу юнцы грезили о встрече с самим Месихом — Кровожадным Волком Северного перевала, — мечтали, как захватят его в плен или поднимут голову на пику, как Император наградит их... медали, ордена. И лишь Ричард прекрасно понимал, что все эти мечты разобьются о горные хребты. Его альфа не был тем каноничным злодеем, что выходит сразиться с героем рыцарского романа или чей силуэт вдруг виднеется средь рядов противника. Месих был хитер и совершенно неблагороден. Если он и выходил на поле боя, то только за парой голов аристократов или на сложном маневрировании. В любой из этих ситуаций простому солдатику или странствующему рыцарю не стоило и мечтать угнаться за Черным Ветром и схватить злодея. В воздухе витал запах крови. Многие из послушников, особенно омеги, находились в неком трансе. Ричард понимал их, но уже привык. Привык к лязгу оружия, к неприятным переговорам альф о том, кто сколько убил и как именно. Он знал, что Месих не интересуется трупами, не мародёрствует, в отличии от многих, но и у него была слабость: трофейное оружие. Однако тут, видимо, не было никого, кто носил бы что-то лучше стандартного оружия рекрута. Или Месих просто был занят чем-то другим. Ричард вспомнил, как однажды бродил по полю боя со своим альфой. Тот искал, что-то интересное. Ричард тогда приметил на трупе одного из рыцарей рапиру с рукоятью в виде головы рычащего льва. Месих даже похвалил его в тот день. Хотя, если отмотать назад, не расти Ричард подле военного человека сейчас бы, наверно, рыдал от увиденного. Орёл присмотрелся к другими трупам и вальяжно поскакал к следующему — видимо, больше понравился. Ричард отвернулся. Нет, он принимал ворон, что методично обгладывали трупы, но не орла. В его представлении это была благородная птица. Кейн тоже заметил Чикира и махнул на него рукой, тихо прошипев: — Лучше бы ты шашлык в лагере добывал, людоед-падальщик несчастный. Орёл обернулся, расправил крылья и замахал ими на хозяина. «Да уж, авторитетный хозяин, — подумал Ричард, — птица трупы ест, а конь... Видимо, нашли общий язык». Конь Кейна попятился назад, демонстрируя, что место Благородного Господина в конюшне, а не здесь. Омега попробовал отыскать взглядом кого-то знакомого, но его попытки не увенчались успехом. Значит, живы? Или нет? От этой мысли омеге стало не по себе. Месих заметил грусть в глазах омеги и желание коня брата пойти на поиски приключений. — Оставляю всё на командира Селима, через три часа жду всех в лагере, и отходим! Лучше быстрее!  — произнёс он. Альфа пришпорил коня и высокой рысью двинулся к выходу, попутно он напоминал Ричарду, как сидеть в седле. Благородный Господин тоже заспешил на выход, пока Кейн отцеплял повод от рожка. Месих уже перекинул повод через шею лошади и убеждал омегу отцепиться о рожка и взяться за повод, когда услышал со стороны: — Довольны? Хороша пара — тьёрекский ублюдок и шлюха. Божьей благодати постель этого урода предпочесть! — это выпалил один из захваченных солдат гарнизона на рингальском. Месих усмехнулся, отпустил поводья кобылы Ричарда и решил посмотреть, кто там такой «умный». Интересно, знал ли солдат о том, что альфа говорит на рингальском? Ричард моментально схватился за поводья и посмотрел на Кейна. Может, он поможет удержать лошадь? Месих подъехал к солдату и стал его рассматривать. Русые волосы, тусклые карие глаза, щуплое телосложение. Нет выраженного запаха. Бета. Типичный солдат. Судя по крестику, из не бедной семьи. Мелкий, сырой и глупый. Но не спускать же такое с рук. — Отрезать ему язык, — со спокойной улыбкой произнес Месих на родном языке. — Всё-равно он им не по делу пользуется. Он развернул коня и собрался присоединиться к Кейну и Ричарду. — Месих, не будь с ними так строг, — попытался вступиться омега, Месих оценивающе смотрел на бету, тот явно не испугался. — Ладно, — согласился альфа, он придумает что-нибудь пострашнее. — Связать его, я подарю этого хама Хидиму, он любит болтливых. В глазах солдата мелькнул страх. «А этот засранец ещё и язык Тьёрека знает», — задумался Месих. Он хотел спросить откуда тот, но услышал цокот копыт и писк Ричарда. Пока альфа был занят решением судьбы крикуна, он совсем забыл, что оставил своё сокровище наедине с рыжей ведьмой. Та, поняв, что тяжела рука больше её не удерживает, а объект, который мог сдерживать куда-то ушел, встала, как вкопанная. Она проводила его одним ухом, обернула голову, вытягивая лебединую шею. Ушёл. Молния пожевала железо, прикидывая, что за всадника ей доверили. Кейну, наблюдающему за лошадью показалось, что сам Дьявол из писаний разных народов являлся в её тело. Изогнутые на кончиках уши медленно прижимались к голове, напоминая рога. На морде стали появляться не свойственные лошадиной породе эмоции. Она опустила голову, опять отжевала железо. И тут Кейн понял, что его брат ещё побегает за эти омегой, причём прямо сейчас. Молния задрала хвост и сорвалась с места галопом. Вперёд к свободе! Впереди зеленая гладь! Настало время этому миру увидеть всю арабскую красоту рыжей бестии. Её совершенно не заботил несчастный Ричард, что цеплялся за повод, седло и жизнь. Месих посмотрел на брата. Кейн придержал коня и поклонился, показывая, что пропустит старшего брата вперед. «Твой омега, ты и догоняй», — подумал он. Месих тронул бок коня ногой и тот взвился галопом, словно волк за удирающей добычей. Кейн похлопал коня по шее. Тот нервно фыркнул. Он за ними не побежит! Нет! Не в коем случае и не при каких обстоятельствах! Благородные Господа не носятся, как умалишенные по зеленым нивам. Они спокойно следуют к цели. Нашли дурака — бесцельно тратить силы. Альфа посмотрел им вслед. Он выбрал более короткий путь и выслал коня. Теперь Благородный Господин был спокоен. Именно так и нужно с ним обращаться. Гордо подняв хвост он пассажной рысью двинулся в направлении лагеря, пока не сорвался в столь же не расторопный и грациозный галоп, высоко поднимая передние ноги.