Солнце очей моих

— Собирайся, — в комнату к омеге зашёл Месих. Он кинул Ричарду на постель одежду цвета охры, что носили слуги альфы. В другое время он одевал Ричарда в голубой или синий. Этот цвет, по мнению Месиха, больше подходил его любимому слуге. — Зачем? — спросил Ричард, рассматривая наряд. — Сегодня идешь со мной на праздник, — Месих улегся на кровать, с интересом наблюдая за омегой. — Ваш отец будет против, — начал Ричард. — Ты идешь со мной или с ним? Я прошу обслуживать меня за столом. Даже не так. Я приказываю, — усмехнулся Месих. — Переодевайся. — Может тогда… Вы меня покинете? — Ричард отвёл взгляд. Месих пропустил этот вопрос мимо ушей: — Переодевайся. Волосы я помогу заплести. Месих улегся поудобнее, глядя на Ричарда с полуулыбкой. Омега заметно напрягся. И что от него теперь ждать? После того, как альфа притащился к нему среди ночи в гон с совершенно непонятными целями. Ричард сглотнул ком в горле и снял с себя рубашку. Месих по-хозяйски рассматривал тело омеги. Его Ричард был великолепен. Длинные золотые волосы струились по плечам и спине, заканчиваясь на уровне ягодиц. Загорелая кожа. Телосложение у Ричарда было достаточно жилистым, мускулы на плечах и спине, подтянутый живот без кубиков пресса. Омега, заметив подобный взгляд, постарался быстрее надеть рубаху и кафтан. Затем развязал пояс и снял штаны. Альфа засмотрелся на бедра своего слуги. Слишком рослым он был для обычного омеги. Слишком правильно сложенным. Слишком ровные ноги и ступни. Слишком утонченный профиль. Слишком ровные зубы. Все вокруг шептались, что наследник дома Убара притащил себе по меньшей мере бастарда одного из львиных домов. Тем более, у одного из представителей торговых домов был крайне похожий бета. Однако Месих предпочитал ничего не замечать. В том числе и благородное имя Ричарда. Альфа часто сокращал его до Ричи и делал вид, что всё так и должно быть. Порой Месих задумывался украсить это тело узором или парой серег. Как-то отметить этого омегу. Однако Ричард не терпел боли и покрывался страной сыпью от длительного контакта с металлами. А ведь ему бы пошло массивное золотое ожерелье и браслеты на руках с подписью, чей это был подарок. Отвлекшись на свои мысли, Месих и не заметил, что омега оделся и теперь наблюдал за ним. — Иди ко мне, — позвал Месих. — Дай расческу. Ричард покорно взял с полки гребешок и протянул его альфе, тот усадил омегу спинкой к себе и стал наносить масло для волос. Ричард хорошо следил за собой, по мере данных ему возможностей. Пряди рассыпались в руках. Расчесывать омегу всегда доставляло удовольствие Месиху. Месих никогда не признался бы на публику, что имел слабость к шикарным гривам или хвостам лошадей. Альфе эстетически нравилось расчесывать длинные волосы, распадающиеся в руках на пряди. А к плетению кос он имел большую слабость с детства — заплетал кисточки штор или ковров в своей комнате. Самому же ему иметь длинные волосы не полагалось. Даже прически Кейна или Исхака для многих казались неприлично длинными. Хотя Исхак просто не следил за волосами, отрезая лишнюю длину, как придется, а шикарная прическа Кейна была всего лишь до плеч. Уже не раз отец в пылу гнева приказывал его остричь, если волосы отрастали длиннее. Месих же стригся коротко, чтобы «соответствовать облику наследника дома». Можно было отрастить бороду, но она бы слишком осложняла жизнь. Ну, ничего. Для удовлетворения своих тайных желаний у Месиха были конь и Ричард. Месих улыбнулся своим мыслям. Он вытащил из кармана несколько лент всё того же цвета охры и вплёл их в косу из пяти прядей. Ричард сидел перед ним с прямой спиной, точно хороший ученик. Месих приобнял его за талию и прошептал на ухо: — Ты от меня никуда не сбежишь, мой львёнок. Ты только мой лучик солнышка. Ричард сглотнул. Альфа пересадил его себе на колени и положил голову на его плечо. — Я даже подумываю, что хотел бы завести детей вместе с тобой, — продолжил он тем же шёпотом. Ричард поёжился и постарался перевести тему: — У вас ведь ещё нет наследников? Почему? У вас несколько омег. Многие из них очень красивы и умны. Мне, например, нравится... — Ты давно глаз на моих омег положил, Ричи? — притворно возмутился Месих. — Я даже не знаю, кого и к кому мне ревновать… Ты больше любишь моих омег, чем меня? Почему они не беременеют? Я не хочу. У меня есть отменный лекарь, который всегда может помочь мне не сделать себе кучу лишней мороки… Ричи, не дрожи. Всё просто. Все хотят для своих детей лучшего, но я не могу обеспечить каждому рожденному от меня альфе по дому, как у вас. Не каждый может быть лордом. Если я отдам всем по чуть-чуть, то от дома Убара ничего не останется. Да и не все омеги любят или хотя бы уважают своих мужей. Вот вырастит мне кто-нибудь от большой любви второго Кейна, и будет он меня позорить. Намеренно на всех мероприятиях. А от вида крови в обморок падать. К чему мне это? Я хорошо смогу следить за всеми наследниками от одного омеги. Да и за омегой, чтоб в ушки моих детей непотребства не лил всякие, — говоря это, Месих нежно поглаживал руку Ричарда. — Но… — омега запнулся, но набрался смелости и всё-таки продолжил. — Но не все дети доживают до зрелого возраста, двух моих братьев унесла оспа… Может… — Ричи, Ричи, Ричи… — тяжело вздохнул альфа. — Не все так просто… Я устаю за день и точно не хочу по приходу домой разбираться в омежьих дрязгах. А тут пришёл домой, встретил тебя один твой омега… — А потом он вам наскучит… — Ричард! Не перечь мне, — Месих отпустил Ричарда, нежно поцеловал его в лоб и направился к выходу. Ричард задумался. Разве Кейн мог желать кому-то зла? Омега знал, что в семье у Месиха не всё гладко, и Анатолий даже как-то плюнул в лицо супруга, а впоследствии скрылся за спиной сына. Почему-то конфликт не перерос в рукоприкладство. Кейн вряд ли внушал опасения, да и в целом был одним их самых добрых и отзывчивых людей, что встречались Ричарду за период странствий с Месихом. Но тот взгляд, которым альфа смотрел на отца... Но вот он отвёл глаза и снова лучезарно улыбнулся. Как-то невольно всплыли в памяти те слухи, что Ричард гнал от себя прочь. О том, как Кейн уронил свитки отца в грязь, чем опозорил весь дом перед султаном. Или как отпустил коня родителя на охоте. По словам Месиха, Кейн когда-то даже привёл медведя на лагерь, где отдыхал глава дома. Альфа был уверен, что брат случайно встретил зверя и, испугавшись, попытался скрыться от него в лагере. А при виде крови Кейн вообще рухнул в обморок, чуть ли не под ноги султану. Месих называл все эти случаи забавными и уверял, что всему виной беспечность Кейна, совершенное неумелого во всем, что кроме умственного труда. Но в то же время среди слуг упорно ходили слухи, что Кейн не так неуклюж, как хочет выглядеть, и всё это не такие уж случайности. Ричард посмотрел на Месиха. Интересно, а он знает об этом? — Я зайду за тобой, — Месих открыл дверь и лучезарно улыбнулся на прощание. Ричард улыбнулся в ответ. Когда дверь закрылась, он сел на кровать, обхватив голову руками. Только сейчас он осознал, что скоро начнет происходить в этом доме. Битва за власть между наследниками была неизбежна, а Ричард был намертво привязан к одному из главных претендентов на место под солнцем. Всего у отца Месиха, Эмира, было трое супругов. Месхи — папа Месиха и нескольких его братьев, с которыми Ричард не был знаком, — являлся старшим среди супругов и считался самым влиятельным. Именно его сын станет следующим главой дома, что сказывалось и на отношении других. Но из разговоров слуг Ричард также знал, что из-за какого-то фаворита сына Месхи сильно утратил влияние. Однако отношения, касающиеся власти в доме, мало волновали омегу. Он уже несколько лет назад смирился, что надолго тут не задержится, Кейн давно намекал брату, что готов подыскать Ричарду хорошее место. Правда, Месих от подобного приходил в бешенство. Анатолий из супругов считался младшим, даже не смотря на статус второго. Наверно, это было связано с его, по слухам, ужасным характером. Однако Ричард его любил значительно больше других встреченных им омег. Именно с ним взрослеющий омега мог поговорить о проблемах или новых странностях Месиха. Он всегда охотно общался со слугой будущего главы дома. Но другие об Анатолии были совершенно иного мнения. Замкнутый, капризный, склонный к самоколеченью, не уважающий никого и ненавидящий каждого — таким представал этот омега в глазах окружающих. Многие говорили, что если бы загорелся дом, Анатолий бежал бы в первых рядах подкидывать дрова, если бы не являлся виновником пожара. Единственным его сыном был Кейн. Как слышал Ричард, после рождения альфы Анатолия то ли отравили, то ли он сам отравился, чтобы больше не иметь детей. Оно, наверно, было и к лучшему, учитывая какие проблемы доставляли Эмиру второй супруг с сыном. Открытая неприязнь со стороны омеги была наименьшей из зол. Ведь Кейн умудрялся при каждом удобном случае выставить себя невоспитанным шутом, чем сильно портил престиж дома, хотя Ричард никогда бы не причислил Кейна глупым людям — всему виной могло быть простое волнение, ведь альфа редко бывал в подобном обществе. И последним, но не по значимости, был Жасмин. Самый молодой из мужей главы дома. Он вечно что-то щебетал и кружил вокруг своего любимого альфы. В отличие от гордого Месхи, он не стеснялся льстить и унижаться. Его сыну Раджаму было около шести лет. И сын фаворита сейчас находился очень далеко от места наследника. Что весьма раздражало омегу. Ричард задумался о своей неутешительной участи. Если Месих начнёт водить его на эти мероприятия, то, как и говорил Кейн, судьба омеги — стать разменной фигурой в наследных войнах. Место фаворита Месиха было лакомым кусочком для многих домов, что говорить о менее знатных персонах. И тут на их пути вставал любимый слуга желаемого альфы. *** Кейн не любил семейные праздники. Он на них всегда был совершенно чужим. Такая обязательная, но совершенно ненужная праздничная посуда. Чайный сервиз троюродного дяди, который непременно должен быть показан на торжестве. С гораздо большим удовольствием Кейн собирался со «своими» или пропадал из дома на сутки-двое по «делам сердечным». Все эти понятия он придумал ещё в подростковом возрасте. Если ты и так не на лучшем счету, то кто захочет узнавать подробности твоих скотских поступков. Сегодня Кейн хотел сказаться больным, а лучше напиться. Тогда отец точно не потащит семейный позор показывать родне и друзьям по фракции. Однако на этот раз отец лично выгнал его из комнаты за два часа до мероприятия, значит, надо поприсутствовать хотя бы на официальной части. А потом… Может, он просто всех поприветствует, поругается с кем-нибудь и сбежит? А заодно, можно и Месиха позлить. Всего-то нужно дойти до покоев слуг и забрать Ричарда на вечернюю прогулку. Потом можно незаметно пройти мимо павильона празднования и наблюдать, как наследник дома пытается сбежать к возлюбленному из цепких лап местной аристократии. А сбежит он не скоро, ещё с каждым надо задушевно поговорить и рассмотреть хотя бы для вида предложения о браке, а там и отец со своей морокой. Кейн улыбнулся своим мыслям. Эмир точно будет в ужасе, когда любимый сынок сбежит с торжества. Месиху он зла не желал, но вот отцу насолить был крайне рад. Он уже прослушал поздравления, порадовал гостей своим новым синим кафтаном, что любезно предоставил ему Балтаджи, узор этого дома сложно было не узнать. Отличная выделка, западные мотивы, и вышивка серебром цветов ландыша на воротнике. И всё бы хорошо, если бы дом, к которому принадлежал друг Кейна, не был бы в числе нерукопожатных для праведных сторонников нынешнего султана. Мило пообщавшись с частью аристократии и не успев найти повод для конфликта, Кейн был вынужден идти на банкет. И тут-то он и приметил Ричарда, который стоял около Месиха. Его брат явно решил познакомить любимого омегу с традициями, а заодно и похвастаться таким приобретением. «Вот дурак, — подумал Кейн. — Притащил ко львам фазана». К тому же «фазана» весьма знатного вражеского происхождения. Ричард до этого может и видел светские мероприятия, но только на родине, а тут он был белой вороной. Да ещё и обычай, которому это всё было посвящено, был весьма специфическим. Кейн усмехнулся. Он уже знал, что утащит Ричарда от Месиха подальше. Всё-таки за такие глупости надо платить. Однако сначала нужно было засвидетельствовать своё почтение отцу. Кейн подошёл к его столику, слегка поклонился и произнёс: — Долгих лет жизни, — он поднял взгляд на отца, улыбаясь. Эмир осмотрелся вокруг и не заметил Анатолия. Хотя оба других супруга были подле него, папа Кейна, видимо, являться не собирался. — Кейн, где твой папа, мой дражайший супруг Анатолий? — поинтересовался Эмир. — Праздник вот-вот начнётся, а он всё ещё не почтил нас своим визитом. Даже не был на официальной части. И решил проигнорировать пир. Всё же это праздник твоего брата, важный день. Рука Кейна ушла за спину и сжалась в кулак, однако ничем другим он своих эмоций не выдал. — Отец, — он отвел взгляд, сделав грустный вид. — Мой папа болен. В ночь слег… Я… Я всё понимаю, вам некогда, вы готовились к столь важному событию. Вас нельзя беспокоить по пустякам. Я извиняюсь, что поднял сейчас эту тему. Ибрагим искал вас… Всё утро. Вы просили не беспокоить. Не хочу портить праздник Раджама, это важный день для каждого альфы. Зал зароптал. Эмир только сейчас понял, что сделал его сын. Картина, что была проработана так тщательно: альфа, что не может и не считает нужным заботиться о своём бедном брошенном супруге, коим наигрался, и его несчастный нелюбимый сын. Хоть Кейн и был посмешищем в глазах многих, но всё же Анатолий оказывался жертвой в любом случае. И никто не поверит, что ещё с утра он мирно щебетал с сыном. — Я навещу его сегодня… Нет, сейчас же, — начал Эмир. Он хотел немедленно доказать всем свой статус заботливого супруга. — Не стоит, — усмехнулся Кейн. — Ему вредно волноваться. Я навещу его после. Он только заснул, и я прибыл по вашему приказу. — Выродок, — еле слышно прошептал альфа, однако Кейн легко считал это по губам в том числе. — Каков отец, — альфа сделал добродушное лицо, — таков и сын. Так папа говорит. Кейн развернулся и пошёл на поиски своего любимого брата. Краем глаза он ещё видел, как у его отца сводит скулы. Замечательно. Несколько человек даже поинтересовались здоровьем Анатолия. По пути Кейн, не выходя из образа, вытирал слезу, говорил, как его папе плохо, и много-много всяких драматических подробностей. Месих принимал поздравления по случаю удачного похода от других представителей красной фракции. Кейн присмотрелся к Ричарду. Тот стоял с ним рядом и чувствовал себя овцой в стае волков. Ещё чуть-чуть, и тебя сожрут. Стоять возле Месиха ему было очень некомфортно. На него то и дело смотрели глава семьи и его первый супруг. Взгляд был… крайне неодобрительным. Не говоря уже о гостях: те откровенно посмеивались, обсуждая вкусы наследника дома. Как всё-таки неосмотрительно было вести такого омегу сюда. А пойдет ли омега с Кейном? — За самоуверенность надо платить, братец, — прошептал альфа, подходя к Ричарду со спины. Он поймал омегу за локоть. Тот слегка вздрогнул, обернувшись, но успокоился, увидев Кейна. Месих же посмотрел на брата, надеясь, что тот быстро испарится. Кейн ласково улыбнулся сначала ему, затем Ричарду. — Ричи, а посиди со мной, — он потянул омегу к своему столику. Месих хотел возразить, но поймал на себе взгляд родителей. Они явно были против перепалок из-за подобного. Да и Кейн сделал им огромное одолжение, уведя это недоразумение с глаз аристократии. Ричард и сам не сопротивлялся, он был рад спрятаться от всеобщего внимания подле Кейна. Месих фыркнул и прошествовал к своему месту рядом с родителями, достаточно далеко от своего Ричи. К Месиху тут же подсел один из главных претендентов Месхи на роль первого супруга его сына, что-то воркуя о том, как альфа красив и силен. Это начинало раздражать. Альфа убийственно посмотрел на брата, который что-то шептал его Ричи, а тот словно и забыл про Месиха в компании этого позора семьи. — Может действительно стоит их поженить, — улыбнулся Жасмин, садясь возле Эмира. — Давно об этом думаю. Хорошая партия Кейну. Слуга и так себе альфа. И отправить бы их куда подальше, чтоб глаза не мозолили, — отозвался глава дома. — Это МОЙ слуга, — напомнил Месих. — И я ненавижу, когда кто-то трогает МОЁ. Намёк был более чем прозрачен, а в словах звучала неприкрытая угроза. Месхи хотел было напомнить сыну об уважении к старшим, чтобы тот не выглядел плохо на фоне покорного сына Жасмина. Однако альфа демонстративно перевёл взгляд на Кейна. Тот вновь беззаботно улыбнулся и что-то сказал Ричарду. «Хорошо им вместе», — подумал Месих. Праздник для него был испорчен. Теперь вместо программы он смотрел на Кейна, что обнимал Ричарда и что-то шептал ему на ухо. А этот омега смотрел только за событиями и что-то спрашивал у Кейна. Эмоции на лице Ричарда менялись столь быстро, что альфа не мог понять их природу. Месих решил сбежать, как только закончится официальная часть, и устроить Ричарду урок хороших манер. — А чему посвящен праздник? — меж тем поинтересовался Ричард у Кейна. — Ну… — Кейн замялся. Сложно было решить, что говорить Ричарду, которому чужды были их традиции. Месих вряд ли рассказывал ему о подобном. — Хитан. — Хитан? Это что? — удивился Ричард. — Обрезание… — Кейну казалось, что этого достаточно, но Ричард посмотрел на него с немым вопросом в глазах. — Это… Обрезание крайней плоти на том, что ниже пояса. Как бы лишняя кожица, на головке. Ричард покраснел. Он подумывал о том, как это больно. После такого вряд ли сможешь праздновать. Ричард почувствовал приступ тошноты. И Месих тоже прошёл через подобное? Почему-то Ричарду стало жаль его, а к данной процедуре он испытывал отвращение.