***
Через пару недель супруги прибыли в Турцию. Дворец, который принадлежал Кеманкешу Паше не очень понравился его жене. Она постоянно путалась в длинных пустых коридорах, никак не могла привыкнуть к практически полному отсутствию привычной для неё мебели и долгим процедурам в хамаме, который теперь заменял ванну. Специально для Кёсем несколько покоев были максимально европезированы, а ежедневное меню стало включать традиционные блюда не только турецкой, но и европейской кухни. Кёсем уже неплохо овладела турецким языком, могла легко говорить и читать на нём, только вот письмо всё никак не хотело поддаваться. Она нашла общий язык с тамошними слугами - Хаджи агой и Лалезар калфой, которые управляли всеми делами дворца. Первое время она очень тосковала по Арифу, каждую ночь рыдая в подушку. Желание написать ему письмо успешно подавлялось страхом за его жизнь. Госпожа стала ещё отчуждённей относиться к супругу, прекратив даже появляться на совместных ужинах. Тот с пониманием терпел подобный холод, ожидая, когда её злость наконец утихнет. Лишь только слуги шептались, почему это молодожены все ночи проводят в разных покоях и как такой могущественный Паша может терпеть подобное неуважение от какой-то женщины.***
Кёсем совершенно не знала, чем можно себя занять и даже стала тосковать по пышным балам и танцам, которые никогда не любила. Она вела оживлённую переписку с отцом и Иффет, рассказывая им все мелочи восточной жизни. Кеманкеш тайно перечитывал все эти письма, опасаясь, как бы Кёсем вновь не стала интересоваться тем мальчишкой. Когда Кеманкеш наконец уехал в столицу отчитываться перед Султаном, Кёсем удалось вздохнуть свободнее. Тогда девушке впервые удалось выйти в город, серые виды которого ещё больше стали угнетать её. Больше всего она впечатлилась рынком, на котором спокойно продавались еда, украшения, ткани и ... люди. Мужчины и женщины, моложе и старше, чем она, изнемождёно стояли, ожидая стать чьей-то собственностью. Кому-то везло и их покупал великодушный хозяин, который требовал только труда и не применял насилие в качестве наказания. Ещё больше везло девушкам, которых выкупали в гарем Султана. Но таких было единицы, а судьба большинства была трагически плачевной. — Это ужасно, - поглощённая драмой, воскликнула Кёсем, - мы может что-то сделать? — Госпожа, всех этих рабов покупают в качестве слуг, на их содержание уходят большие деньги и не всегда эта инвестиция является выгодной, - сухо ответил Хаджи. Он понимал, что для иностранки видеть подобные ужасы - в диковинку, но для него это было обычное дело. К тому же, как человек, распоряжавшийся казной своего хозяина, он не мог позволить себе делать такие необдуманные траты без разрешения. — Ты же тоже раб? - спросила его Кёсем. Ага, давно смирившийся с этой истинной и никогда не знавший свободной жизни даже не оскорбился об упоминании своего статуса. — Да, моя Госпожа. И хвала Аллаху, мне повезло быть рабом самого Кеманкеша Паши и не знать ни голода, ни бедности. — Я тоже рабыня, Хаджи... тоже рабыня. - Подытожила девушка.***
С того самого дня все мысли Кёсем были только о невольничьем рынке. Не сказать, что она считала своим долгом помочь всем и каждому, но мысли о том, что где-то есть люди со столь ужасной судьбой, помогали ей забывать о своём несчастье. Она потребовала у Хаджи аги все финансовые отчёты и информацию, куда уходят доходы её мужа, а также списки всех служивших в этом дворце. Кеманкеш отсутствовал два месяца и за это время Кёсем практически ни разу не вспоминала о нём. Но как только она узнала о скором возвращении Паши , несказанно воодушевилась, чтобы поскорее попросить разрешения для реализации своей идеи. Вариант, что он может ей просто напросто отказать даже не рассматривался.***
В день возвращения супруга Кёсем вновь находилась на привычном для себя месте - на рынке. Хаджи был недоволен столь резким интересом Госпожи к казне, а особенно, к её растратам. Но каждый раз она находила причину выйти на рынок, якобы ей просто необходимо что-то купить, даже если эта вещь была полной безделушкой. В этот раз она хотела приобрести ткань, но её взор отвлекла юная девушка, вылетевшая на землю буквально из ниоткуда. — Убирайся, дрянь, или я собственными руками тебя придушу. - Раздался громкий мужской голос. — Нет, пожалуйста, мне больше некуда идти ... - молила девушка, протягивая руки обидчику. — Пойдёмте, Госпожа, - быстро сообразил Хаджи, увидевший, как его Госпожа наблюдает за этой картиной. — Подожди, - отдёрнула руку Кёсем. Девушка в стороне вскочила с земли, пытаясь сжать на себе порванные лоскутки того, что осталось от её платья, но вновь была сражена сильным ударом прямо по лицу. В этот момент Кёсем вздрогнула и кинулась к ней. За ней сразу же последовал Хаджи и пара стражников. — Что ты делаешь? Ты же убьёшь её! - буквально рассвирепела Кёсем, пытаясь помочь девушке подняться. — Тебе то что? Убью, если захочу! Она моя. - Начал кричать разъяренный мужик, но, увидев за спиной Кёсем телохранителей, тут же умерил свой пыл. — Как тебя зовут? — Айше, - тихонько сказала девушка. — Ты пойдёшь со мной, Айше. — Что? - Хаджи округлил глаза, - Нет, Госпожа, мы не можем ... — Я тебя не спрашивала, - отрезала Кёсем, вырывая из под пояса аги мешочек с золотом и швыряя его в торговца. — Надеюсь, этого хватит.***
Кеманкеш Паша с нетерпением ждал свою супругу в покоях. Он уже был полностью осведомлён об её маленьких проделках и даже рад, что она так скоро нашла себе занятие , забыв о страданиях . Когда девушка вошла в покои, он одарил её такой счастливой улыбкой и выставил руки вперёд, ожидая, что она кинется в его объятия. Но словив на себе холодный взгляд, он тут же взял себя в руки и просто кивнул головой в знак приветствия. "Действительно, и с чего я решил, что она хоть немного будет скучать по мне. Идиот!" - пронеслось в его мыслях. Они сели трапезничать. — Я рад, что ты хорошо себя чувствуешь и воздух Амасьи пошёл тебе на пользу. В эту секунду в комнату вошла служанка, занося очередное блюдо и кувшин с вином. — Я бы хотела поговорить... - наконец начала Кёсем. Кеманкеш понял, о чём пойдёт разговор. Он конечно расстроился, что её совершенно не интересовало, как прошла его поездка и в порядке ли он сам. К тому же, его уже изрядно раздражало, что столько месяцев он всякими способами пытается добиться расположения собственной супруги, а в ответ получает только холодные взгляды и деловые речи. — Да, я уже знаю знаю о твоём новом увлечении.- Он приподнял бровь. — Я сегодня купила человека! Живого человека! Простите меня, Паша, если я ошибаюсь, но разве вы не здесь власть? Как вы можете так открыто способствовать работорговле? — Дорогая моя, я занимаюсь внешней политикой нашей империи. А помощь всем нищим и страждущим - это удел нашего Повелителя и его Визирей. — Паша, я хочу как-то помочь им. Я изучила всю эту структуру и ... - взволнованно заговорила Кёсем, но тут же была прервана. — Не думай об этом. Это не должно тебя беспокоить. — Но вы тоже меня купили. Как товар, как игрушку . - Резко заявила она, отчего Кеманкеш чуть не подавился.- Вот только мне повезло больше. Я ношу короны и пью из золотых стаканов, а тех девушек избивают и насилуют! - В эту секунду Кеманкеш увидел, насколько Кёсем действительно прониклась этой темой. — Хорошо, - отложил он ложку, - и что ты предлагаешь? — Мы может покупать девушек, обучать их, давать работу. Можно находить для них хорошие семьи или ещё лучше, отправлять моему отцу, ведь у него теперь столько земель, где же он возьмёт столько рабочих рук? Они смогут заново построить свою жизнь. Да, я согласна, это обойдётся в приличные деньги, но разве оно того не стоит? — Что ж , я вижу, ты всё обдумала. Но, дорогая, ты же понимаешь, что если ты будешь приводить их в мой дворец, все эти девушки будут считаться моим гаремом? Кёсем нисколько не смутила эта мысль и она удовлетворительно кивнула. Паша позвал Хаджи, Лалезар и Мелике, раздав им в присутствии Кёсем все нужные указания. Госпожа видела, как слуги шокированы подобными изменениями их привычной жизни и как сильно Ага пытается сдержать недовольство. — И Хаджи, - окликнул его Кеманкеш, когда все собрались покинуть комнату, — Если ещё раз ослушаешься Госпожу или скажешь хоть слово против неё, я лично тебя казню. Это всех касается! Её слово - это и моё слово. Кёсем ехидно улыбнулась. Ей было приятно, что за неё заступились. Слуги поклонились и наконец разбежались по своим углам. Кёсем тоже собралась уходить, но мужчина её остановил, нежно взяв за ладонь. Девушка тут же смутилась, выдергивая нежную ручку из горячей мужской руки. — Подожди, не уходи, я так по тебе соскучился. Останься со мной. - Вдруг расчувствовался Кеманкеш, в надежде получить хоть какую-то нежность. — Паша, я... — Ты даже не смотришь на меня. За столько времени ни одного доброго слова не сказала. Неужели я так тебе противен? Кёсем не знала, что ответить. Конечно, она всё ещё злилась на Кеманкеша за то, что он так легко и безрассудно решил её судьбу. Конечно, она ещё тосковала по Арифу, хоть и ежедневно вбивала себе в голову, что пора пережить и забыть это. Она никогда не задумывалась о Кеманкеше, как о мужчине. Изначально она видела в нём только тирана, сломавшего ей жизнь, потом кошелёк, исполняющий любые её желания. Кёсем осознавала то, что является его женой, а он её мужем. Но поскольку этот брак был основан не на любви, то и воспринимать его , как мужа, в классическом понятии этого слова, она не могла. — Я благодарна вам за то, что вы сделали для меня. Это и вправду важно. - Только и промямлила Кёсем. — Ладно, можешь идти, - разочарованно выдохнул Кеманкеш.