***
Дальше происходила знакомая для всех картина: Хаджи кружил вокруг Султанши, пытаясь хоть как-то привести её в чувство, но та никак не реагировала. Решив дать ей немного времени, евнух зашёл к Махфирузе, ведь та тоже, к удивлению всех, переживала за состояние Кёсем. — Паша был её первым супругом. - Вывалил Хаджи. — Но как такое возможно? - девушка от изумления прикрыла рот рукой. — Как она смогла войти в гарем? — Она всегда ненавидела его, даже убить хотела. Не понимаю, что произошло? Если бы плохо знал Госпожу, то подумал бы, что она скорбит. Да нет, глупости какие-то, - внушал Хаджи сам себе, - Не может же она ... или может? Он словил на себе такой же озадаченный взгляд Махфирузе.***
Бывшая наложница вошла в комнату к бывшей Хасеки и присела рядом с ней. Махфирузе сама не заметила, как Кёсем стала для неё если не матерью, так старшей сестрой. Хоть девушка и продолжала испытывать некую неприязнь из-за прежнего соперничества, другой семьи у неё не было. Хатун взяла руку Султанши и положила к себе на живот. — Посмотри, мой малыш уже совсем большой, а как пинаться стал. - Попыталась заговорить, но Кёсем только слегка улыбнулась, не убирая со стены пустого взгляда. — Ты же будешь мне помогать, когда он родиться? Я сама не справлюсь. Но Госпожа была непреклонна в своём молчании и Махфирузе, которая никогда особенно не задумывалась о чувстве тактичности, решила спросить напрямую: — Ты из-за Кеманкеша Паши в таком состоянии? Почему? Ты скорбишь по нему? — Не говори того, о чём не знаешь , - сухо и безэмоционально ответила Кёсем. — Я знаю! Он твоим бывшим мужем был. И любовником! Не так ли? Ты Ахмеду с ним изменяла? - заносчиво спросила девушка, будто во время очередной гаремной перепалки, но Султанша даже не разозлилась на её слова, а только усмехнулась. — А сама-то? Не говори только, что это ребёнок Ахмеда. Я знаю, что он был бесплоден. Махфирузе напряглась, боясь, что их могут услышать, но сразу вспомнила, что они больше не в стенах ТопКапы. — Не переживай. Это не важно уже. - Кёсем поспешила её успокоить, - Ахмед всё равно мёртв, впрочем, как и Кеманкеш... как и Ариф. - Вдруг к женщине пришло осознание и глаза вновь запекли от подходивших слёз. — О Боже мой, трое из трёх мертвы. Я что, чёрная вдова? Махфирузе захихикала от подобных выводов, чем немного привела Кёсем чувство. — Ну да, кто захочет с такой связаться. Или ты ещё раз замуж собралась? - попыталась подколоть наложница. — Нет!- Строго ответила Султанша, переводя взгляд на Махфирузе. Она решила наконец навсегда поставить точку в истории с Кеманкешем. — Кеманкеш Паша не просто был моим мужем. Это он меня создал, сделал меня мной. Я никогда ему этого не прощу и я всегда ему буду за это благодарна. Я уже многих потеряла, смогу пережить это ещё раз, но, как дань уважения его памяти, я клянусь, я больше никогда не буду зависеть от мужчин . Сама всего добьюсь! Султанша самоуверенно кивнула головой и Махфирузе поняла, что её траур подошёл к концу. — Этот Барон меня так пугает. Вчера он меня Еленой назвал, сказал, поскорее бы я ему внука родила. И в комнату её повёл. Там все вещи нетронутыми остались. Жуткая история конечно. Говорят, её убийцу так и не нашли. Кто мог так поступить со столь молодой и красивой девушкой, кому она так не угодила? Ты ведь её знала, да? — Знала. - Взгляд Кёсем вновь похолодел. -С самого детства знала. Она и вправду была красивой. Самые дорогие платья, самые сияющие украшения, весь мир всегда крутился вокруг неё, но ей всегда было мало. Почему-то все думают, что мы с ней были подругами. Но я терпеть не могла эту заносчивую выскочку. Помню, как она всё время унижала меня, просто потому что могла себе это позволить. Помню, как она, стоя на коленях, молила меня о пощаде. Никогда не забуду её лицо, когда я перерезала ей горло. - Махфирузе побледнела от кровожадного рассказа. — Ты... - в проёме двери послышался хриплый голос старика. - Это из-за тебя моя доченька не вернулась домой? Рассудок будто бы вернулся к де Бриону и он яростно уставился на Кёсем. Махфирузе, боясь попасть под горячую руку, тут же подскочила и отбежала в сторону. Султанша даже отрицать ничего не стала. Да и что было отрицать, если старик и сам услышал всю правду? Они лишь попыталась встать, но ,затёкшие от длительного сидения ноги, перестали слушаться. Барон, насколько ему хватило сил, подлетел и вцепился в шею женщины. Та попыталась отбиться, но ничего не вышло. Хватка старика была настолько крепкой, словно он всю жизнь хранил силы, чтобы отомстить за свою дочь. — Будь ты проклята! Что она тебе сделала? Что моя дочь тебе сделала? - шипел Барон, пока Кёсем уже начала задыхаться. В глазах потемнело, как вдруг Султанша услышала звук удара и руки мужчины немного разжались. Ещё один звук удара, по телу прошла какая-то вибрация и Кёсем ощутила привкус крови во рту. Взгляд Барона словно помутнел, на его физиономии появилась струйка крови, которая капала прямо на лицо его жертвы. Ещё несколько мгновений и тело старика замертво упало сверху. Султанша тяжело закашлялась, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха, но теперь на её груди лежала тяжёлая туша, мешающая это сделать. — Госпожа! Госпожа! - на громкий звук прибежал Хаджи и поразился увиденной картине: его Госпожа лежала в крови, придавленная бездыханным телом Барона, а сзади них, держа тяжёлый железный подсвечник, вся побелевшая от ужаса стояла Махфрузе. Евнух сразу же кинулся к Кёсем, стаскивая с неё труп и помогая подняться на ноги.***
— Я - дочь, ты - отца, хорошо сработано, отличная команда! - Язвила Кёсем, когда все окружающие пришли себя. — О боже, я человека убила... не могу поверить, - скулила девушка, вытирая слёзы. — Или он бы убил меня, - сразу перебила её Султанша, пытаясь не дать светлой стороне совести одержать победу, ведь она понимала, что чрезмерное волнение, преждевременные роды и какие-либо осложнения Махфирузе не нужны, ведь ещё и с этим она возиться точно не будет. — Ты всего лишь правильно расставила приоритеты, за что большое спасибо. В комнату вошёл запыхавшийся Хаджи. — Закопал? - сразу спросила Кёсем. — Да. Но что теперь делать, разве его не хватятся? - обеспокоенно спросил он. — У него не было больше семьи. Если бы он умер тут один, то никто бы и не узнал, - рассуждала Султанша, - Рано или поздно хватятся конечно, а до того момента это поместье становится нашим.***
Жизнь в особняке шла своим чередом. Через пару месяцев Махфирузе родила чудесную девочку, которую назвали Атике. Кёсем, к своему удивлению, открыла в себе способности к садоводству и уже в скором времени преобразила безобразный заросший участок в прекрасный сад. Она высадила несколько клумб: белую и сиреневую сирень в знак утраченной невинности и в память о первой любви; несколько гвоздик в память об Ахмеде; тюльпаны нескольких сортов - любимые цветы её отца; и самый роскошный цветок, к которому она запрещала всем подходить и которым, кажется, занималась больше всего - куст красный роз. Она не признавалась, в чью честь были высажены эти цветы, но все вокруг прекрасно понимали, кому выражена подобная дань памяти. Махфирузе занималась своей малышкой и в этом ей с усердием помогал Хаджи ага, который просто души не чаял в младенце. Со стороны могло показаться, что в усадьбе наконец установилась идиллия и жизнь заиграла новыми красками, но только Кёсем понимала, по какому тонкому лезвию они ходят: Барон де Брион вот уже несколько месяцев не появлялся на могиле дочери, что начало вызывать подозрение. Люди намеренно проходили мимо особняка, заглядывая на территорию и пытаясь найти повод для новых сплетен. Благо, Кёсем быстро придумала правдоподобную историю, которую сама и пустила в народ, дабы хоть как-то закрыть людям рты. Была ещё и другая проблема: деньги, которые Султанша прихватила с собой, покидая Османскую империю, медленно, но уверенно подходили к концу, а никакого другого источника дохода у беглецов не было.***
В очередной из таких дней Кёсем копалась в своём саду, пытаясь хоть как-то не думать об окружающих проблемах. — Чудесные розы. - Послышался мужской голос и женщина дёрнулась, пытаясь обнаружить его владельца. — Вы кто такой? Как вошли сюда? - с опаской спросила она, осматривая стоящего перед ней парня. Это был молодой человек (лет на 5 младше самой Кёсем), невысокого роста, тёмненький и хорошо одетый, что сразу дало понять, что перед ней стоит не какой-нибудь местный. — Прошу прощения, не хотел напугать вас. - Парень расплылся в улыбке. - - Я ваш сосед - Озан Фельтре, сын Герцога Фельтре. - Он ткнул рукой в соседнюю усадьбу. — Махпейкер. - Сухо ответила Кёсем, опасаясь называть своё настоящее имя. — Мы с отцом приехали сюда на несколько месяцев. Понимаете, мой отец уже очень стар и плохо себя чувствует, - он скривил несчастную мину, - Его последним желанием было повидаться со старым другом Бароном де Брионом. Где Барон? Я могу увидеть его? — Дядюшка сейчас отдыхает, - сразу же спохватилась Госпожа. — Кто там? С кем ты говоришь? - послышался голос Махфирузе и Кёсем нервно скривила губы, беспокоясь, как бы хатун не сказала чего-то лишнего. — Я с сестрой, её ребёнком и мужем тоже приехали навестить дядюшку. Я ему обязательно передам, что вы заходили. - Засуетилась Кёсем, стараясь выпроводить незваного гостя. — Приходите с сестрой к нам на ужин, этим вечером, - не унимался парень. — Не думаю, что мы сможем, - сразу же ответила Кёсем. — Ужин в знак знакомства. В этой провинции так скучно, я давно уже не был в столь прелестном обществе. - Он лукаво улыбнулся, подмигивая. — Хорошо, мы придём, - согласилась Султанша, молясь, чтобы тот поскорее ушёл.