***
Вечером, как и было обещано, Кеманкеш вернулся в комнату к заключённой. Увиденная картина удивила его: покои были совершенно целыми, что было абсолютно не свойственно Кёсем, которая в ярости уничтожала всё, до чего могла дотянуться. Женщина безмятежно посмотрела на вошедшего и отвернула голову в другую сторону. — К тебе гости. В комнату, подталкиваемый огромным стражником, влетел Озан. Парень выглядел измученно и побито, что свидетельствовало об недавних истязаниях. Псевдо Герцог упал на колени прямо перед Султаншей. Та, хоть и заинтересовалась происходящим, виду не подала. — Проси прощения перед Госпожой. - Строго прорычал Кеманкеш, пнув его в спину. — Прошу прощения, - заскулил тот. — Недостаточно искренне! - Рыкнул Паша, достав из под рукава небольшой кинжал и проведя лезвием по спине несчастного. Тот дернулся от боли. Подобная жестокость уже давно не вызывала сочувствия у Кёсем. Наоборот, она ликовала, что обидчик получает по заслугам. — Прошу прощения... прости меня, Махпейкер. - Взвыл от боли. — А теперь уведите его и казните. - Отдал приказ Кеманкеш. — Что? Но ты же обещал мне! Мы так не договаривались. - Озан начал кричать, пытаясь спастись от настигающего его стражника. — Да, я обещал сохранить тебе жизнь, но что мне поделать, если так пожелала сама Кёсем Султан? - Кеманкеш уставился на супругу, пытаясь вызвать хоть какую-то реакцию. - Что-то я не слышу, чтобы Госпожа тебя помиловала. — Прекрати уже этот спектакль. - Кёсем наконец подала голос. - Он всего лишь выполнил твой приказ. — Ты права, дорогая. - С довольной улыбкой произнёс мужчина и вновь обратился к жертве. - Только благодаря великодушию моей супруги я дарую тебе жизнь. Но никто, даже я, не смеет поднимать на неё руку. И за это ты должен ответить. Озан в слезах покинул комнату, получив довольно мягкое наказание от Кеманкеша - отсечение правой руки. — Любовь моя, ты пришла в себя? - лукаво спросил мужчина, оставшись с Кёсем наедине. — Будешь меня взаперти держать? - та ровно встала прямо перед Пашой. — Какое-то время, - Кеманкеш искривил губы в издёвке, - пока не буду уверен в твоём безукоризненном желании провести со мной остаток жизни. — Ты больной, настоящий маньяк. Я тебя ненавижу! - Прошипела, не в силах выносить его довольную физиономию. — Это от переизбытка чувств. Впрочем, а кого ты любила? Ахмеда? Именно поэтому ты с таким удовольствием отдалась мне в первую же ночь после его смерти? — Следи за словами! Ты не можешь так со мной разговаривать! — Разозлилась. Но не из-за его колких слов, а из-за того, что постоянно проигрывала в борьбе с ним. — Так меня ненавидишь, что страдала по мне столько месяцев? Держала траур, в верности клялась. Даже не заметила, как вокруг тебя постоянно были мои крысы. Кёсем округлила глаза в удивлении. — Ты же умная женщина, Кёсем Султан, неужели ты и вправду поверила в то, что несчастная Махфирузе могла так просто спастись будучи беременной от Падишаха? Женщина испустила смешок, поняв наконец, что Кеманкеш всегда был рядом с ней. Махфирузе была его глазами и ушами, строя из себя благодарную спасённую, но Кёсем предпочла этого наивно не замечать, поверив в благие намерения хатун. — Я знал о каждом твоём шаге, каждом твоё вздохе, каждом слове, которое ты посвятила мне. Знал, как ты вином заливала тоску по мне, сколько слёз пролила. Он начал медленно надвигаться к ней. Кёсем машинально сделала пару шагов назад, как почувствовала холодную стену за спиной. — Что ты делаешь? — Неужели ты и вправду предпочла бы лечь в постель со старым Герцогом, чем вернуться ко мне? Хотя неудивительно, с твоим - то ужасным вкусом на мужчин... всегда выбираешь не тех. Кеманкеш осторожно убрал прядь, свисающую на лице. Кёсем дёрнулась в попытке увернуться от его хватки, но только упёрлась своей грудью в его. — Отойди от меня, ненормальный. - Процедила сквозь зубы. — Ненормальный. - Повторил за ней. - Это ты сводишь меня с ума. Не бойся, ты ведь знаешь, что я и пальцем тебя не трону, пока сама этого не пожелаешь. Просто хочу напомнить от чего ты отказываешься. Уже через мгновения вздрогнула от прикосновения его пылающих губ к своей ключице. Почувствовала, как теряет самообладание. По телу прошли мурашки. Почему он всегда и во всём так умело получал власть над ней? Его рука лёгким касанием провела по линии груди и опустилась к бёдрам. Но даже этого прикосновения было достаточно, чтобы тело Кёсем проснулось от спячки. Она закрыла глаза, начав прерывисто дышать. То тайное желание которое женщина испытывала уже столько времени, думая, что Кеманкеш мёртв, становилось реальностью. Он был её тайным грехом, несбывшейся мечтой, скрытой похотью, которую она так ненавидела и которой так легко поддалась. Мужчина расстегнул верхнюю пуговицу её платья, параллельно оставив ещё один поцелуй на шее, как в покои вошла служанка с кувшином вина. — Сама решай, что будет согревать тебя ночью. - Шепнул он ей на ухо и покинул комнату.***
Кёсем хватило пары часов чтобы опустошить содержимое кувшина. Привычное опьянение, в котором она так любила скрываться от своих проблем, не наступило. Наоборот, чувства только обострились, а эмоции так и рвались наружу. Она попыталась подумать в очередной раз о том, где же в её жизни был поворот не туда, но единственная мысль, которая сейчас терзала её сознание - Кеманкеш. Пусть он снова сыграл с ней в свою игру, пусть он снова обманул её, но он жив и он здесь, разве этого недостаточно? Разве не этого она хотела столько времени? — К чёрту! - Выпалила, срываясь с места.***
Кеманкеш ощутил приятную дрожь, услышав, как хлопнула дверь его покоев. — Моя упрямая женушка, я даже не сомневался в твоём приходе. - - Довольно промурчал он, ещё больше развалившись на своём месте. Мужчина опомниться не успел, как Кёсем уже оказалась сверху на нём, держа у пульсирующей вены на шее маленький блестящий кинжал. Он инстинктивно дёрнулся, чтобы обезоружить противника, но сдержал свой порыв. Слишком часто враги держали свои лезвия у горла Паши и каждый раз он спасался, искусно владея защитными приемами. Оружие в руках Госпожи не вызывало страха смерти, только безумный интерес. На что же ещё способна эта женщина? — Убить меня решила? - Сказал он, ощущая как остриё лезвия немного впилось в его кожу. — Давно надо было. Может быть тогда бы я избавилась от такого наказания, как ты. - Ответила, глядя прямо в его чёрные глаза. Чувствовала невероятную силу в своих руках. Неужели это она сейчас решает дальнейший исход жизни такого ненавистного ей мужчины? Неужели сейчас в её власти забрать его последний вздох? — Сонная артерия чуть выше,- довольно сказал он, совершенно не поддаваясь её махинациям, - Одно движение и твоё самое большое желание исполнится. Убей же меня, освободись наконец. Но хочешь ли ты такой свободы? — Замолчи,- прошептала, сама не поняв, как её губы уже находились рядом с его. Кеманкеш почувствовал опьяняющий запах вина и ещё шире расплылся в улыбке. — Неужели самая прилежная моя ученица провалит последний свой экзамен? Почему твоя рука так дрожит? - Кеманкеш видел, как с каждой фразой она все больше и больше теряет самообладание. - Давай твой учитель преподаст тебе ещё один урок. Он резко схватил её за руку и одним сильным движением перевернул прямо под себя. Кёсем тяжело задышала, почувствовав, как острое лезвие лежит уже на её шее. — Убивай, если хочешь убить. Меньше разговоров. Он надавил кинжалом ещё сильнее, но тут же отбросил его в сторону, услышав, как Кёсем застонала от боли. Мужчина решил больше не издеваться над несчастной и дал ей возможность покинуть его компанию, но та и с места не сдвинулась, лишь только облокотилась на локти и потёрла ладонью шею. — Будь проклят тот день, когда мы познакомились. - Прошипела она. Кеманкеш закатил глаза совершенно не удивляясь её словам, которые он так часто привык слышать.- Будь проклят тот день, когда я стала твоей женой. — Да, да, да. - Пробубнил он, возвращаясь в исходное положение на кресле и приготовившись слушать очередную порцию оскорблений. — Будь проклят тот день, когда я впустила тебя в свои мысли. Ненавижу все те дни, которые я провела в тоске по тебе. Нервно сглотнул, не понимая, какими чувствами сейчас руководствуется его супруга. Где же привычные обвинения во всех своих несчастьях? Впервые из её уст так прямо звучит признание. — Ненавижу все те дни, когда мне тебя не хватало. Ненавижу себя, за то, что моё сердце начинает дрожать при одном твоём виде. Но больше всего я ненавижу тебя. Ненавижу тебя за то, что ты сделал со мной. За то, что одиночество стало таким мучительным. За то, что больше не смогу тебя прогнать, не смогу отпустить. — Неужели ты ... - начал Кеманкеш, поражённый до глубины души. Сердце задрожало с такой силой, будто небеса упали на землю. Но Кёсем не дала договорить, притянув за воротник к себе и затыкая его губы своими. Прервал поцелуй, захватывая её кисти над головой одной рукой, а другой проведя по очертанию лица. — Ты моя, Кёсем. Только мне принадлежишь. Чем быстрее примешь эту истину, тем быстрее твой плен станет раем. Согласно кивнула, совершенно не вникая в сказанное. Его голос приятной мелодией отдавался в голове и вызывал возбуждение по всему телу. Уже и забыла, что минуту назад хотела его убить. Изогнулась в попытке плотнее прислониться к его телу, но он только отстранился. С наслаждением наблюдал за её жаждой. Понимал, что она пьяна, понимал, что завтра она может пожалеть об этом. Прекрасно осознавал, что сейчас пользуется её слабостью, давая тем самым ещё один повод для упреков, но уж слишком сильно желал её, чтобы сейчас отпустить. Словно зверь разорвал её платье, пуговицы которого разлетелись в разные стороны. Кёсем инстинктивно приоткрыла рот, ожидая поцелуя, но губы Кеманкеша оставили след на нежной шее, спускаясь к вздымающейся груди. — Ты превосходишь все ожидания, моя дорогая, а уж поверь, я очень долго ждал. Резко опустился ниже, поцеловал живот и удобно устроился между её разведённых ног. Кёсем неожиданно попыталась вырваться, чем только вызвала гнев партнера. Что-то прорычал, удержав её в крепкой хватке. Так сильно сжал руками её бедра, что начала извиваться и выгибаться до боли в спине. — Хочу целовать тебя, хочу быть с тобой не только этой ночью, но и всеми остальными ночами. Уже хорошо знал и чувствовал её тело. Довольно улыбнулся, когда испустила первый стон от его ласк. Больше не мог себя сдерживать. Закинул её ногу себе на бедро и резко вошёл, не сдерживая приглушенного стона, наконец почувствовал её плоть. Никакая другая женщина не могла больше довести его до такого состояния. Много раз пытался забыть её, пытался отказаться, найти утешение в других, но каждый раз только сильнее тонул в пучине её чар. Только она могла утолить его жажду, только она могла укротить зверя, которого сама же и раздразнила. Кёсем запрокинула голову и больно закусила нижнюю губу, все так же выгибаясь. Ему не понравилось, что не издала ни звука. — Я хочу тебя слышать. - Схватил за подбородок и заставил открыть рот. Почти вышел из неё и вновь резко проник, вырывая уже более громкий и долгожданный стон. Не сдерживал себя, двигался резко, со всей силы ударяясь бёдрами об её нежное тело, которое с восторгом откликалось даже на столь грубое отношение. Покои наполнились её сладкими стонами и его тяжелым дыханием. Не могла разобрать, что шептал, пока сжимал в объятьях. Терзал её тело всю ночь, каждый раз рыча, будучи доведённым до пика, но даже этого ему было мало. Знал, что это было только начало. Знал что каждую ночь будет заключать её в свой плен. Под утро заснул, накрывая её собой и уткнувшись в длинные волосы.