Прости врага своего

В редкие минуты тишины Маркус всегда брался за кисти и рисовал. Закрывал глаза, отключался от окружающего мира и уходил в себя, забывая обо всём: о людях, андроидах, встречах, совещаниях, договорах. Всего этого не существовало в те моменты. Маркус смешивал краски, водил кистями по холсту, он не думал — он просто рисовал то, что видел у себя в голове. Когда Карл в первый раз попросил его что-нибудь нарисовать, он просто скопировал картину, над которой старый художник тогда работал — хотел порадовать его, но Карлу это не понравилось, и он заставил Маркуса нарисовать своё. Он снова подумал, заглянул внутрь себя, почувствовал что-то и излил свои эмоции на холст. Результат Карла более чем удовлетворил. Сейчас Маркус понимал, что это был один из последних шагов к моменту пробуждения, и за это он будет благодарен Карлу до конца жизни. За то, что он обращался с ним как с живым. За то, что он ценил его и любил, как члена семьи, как своего сына. За то, что он позволил изучать мир людей, стать его частью, а позже — направить по новому пути. Если бы не Карл, Маркус и сейчас бы жил в пузыре, не зная ничего о мире. Но, может быть, тогда и Карл был бы жив… Кисть продолжала порхать над холстом, выводя такие знакомые черты: морщины, седые волосы, уставшие карие глаза. Память андроидов совершенна, и в любой момент можно было проиграть воспоминание о счастливых днях в доме Манфреда, но Маркусу хотелось, чтобы и другие могли понять, как он видел старого художника. Что думал о нём, что чувствовал к нему, за что уважал его. Карл никогда не считал себя идеальным, наоборот, он всегда говорил, что совершил много ошибок, но признание собственного несовершенства требует мужества. Он не пытался быть хорошим или жить так, чтобы другие его любили и обожали. Карл просто делал то, что считал правильным. На этом пути он ошибался, заходил в тупик, путался в себе, падал на самое дно, видел тьму собственными глазами, но нашёл в себе силы принять себя и свои ошибки и двигаться дальше. Подражая ему, Маркус тоже искал своё место в мире. Он тоже ошибался, тоже заходил в тупик, тоже путался в себе. И тьму он видел — она жила внутри него с того самого дня, как Карла не стало. Оставалось лишь взять себя в руки и следовать за своим внутренним голосом. Время, которое Маркус выделил на рисование, подошло к концу. С холста на него смотрел Карл Манфред — человек, который воспитал андроида, перевернувшего мир с ног на голову.