Я на твоей стороне

      Антон свесил ноги на улицу и, перевернувшись на живот, начал медленно сползать. Благо, ноги у него были длинными, потому парень почти сразу нащупал носками землю и беззвучно опустился на неё. Прижавшись к стенке, он огляделся по сторонам, проверяя, не застукал ли их никто, и махнул парням рукой. Из окна показались ноги Серёги. Антон подставил руки, и, когда парень опустился на них, как на ступеньку, держась за стену, Шаст поставил его на землю. Тихо и плавно. Следующим вылезал Диман. С ним возникли трудности: друг был самого маленького роста, ну, так Антону показалось, а потому его ноги оказались на уровне груди парня. Пришлось повозиться, при этом Поз чуть не ёбнулся на Серёгу, но в конце концов парни с горем пополам оказались на земле и, не дожидаясь, пока их кто-нибудь спалит, рванули в лес.              Постепенно глаза привыкли к темноте и освещению луны. Это было на руку, и пацаны решили пока не включать фонарики на почти разряженных телефонах. Прежде чем выйти к памятнику, ребятам сначала надо было обогнуть домики мальчиков, администрацию и перейти на сторону девчонок, а там уже недалеко. Главное, чтобы Арсений Сергеевич не проснулся и не решил проверить, как спит его любимая троица. Царапаясь о ветки и путаясь в паутине, парни прошли как можно дальше от домиков, через дебри леса, перебегая дорожки в столовую и снова ныряя в кусты. Постепенно, в гробовом молчании, они пробежали мимо администрации, в которой сейчас не светилось ни одно окно, и тут же свернули в сторону леса. Здесь уже можно было не скрываться и не осторожничать. Разбежаться тут, конечно, не получилось, но парни, не сбавляя быстрого темпа, шли в сторону памятника чуть ли не в припрыжку. Никто из них не пожалел, что оделся так тепло: благодаря толстовкам ветки и кусты не царапали им руки и вся паутина, в которую они вновь попадали, оставалась на кофтах.              Не прошло двадцати минут, как ребята наконец вышли к памятнику, что ещё прошлым утром они расчищали от вьюнка и кустов с паутиной.              — Ну, вот мы и на месте. Снова, — Позов со вздохом присел на корточки, чувствуя, как у него от усталости ломит всё тело. — Если честно, я не понимаю, что мы тут могли упустить.              — Тут мы упустили момент, — со вздохом присев на корточки рядом с другом, шепнул Серёга, — когда наш друг помешался на сокровищах.              — Как говорится, чем бы дитя ни тешилось… — Диман поправил на носу очки, и они оба посмотрели в сторону Шастуна. Парень тем временем проворно оббежал памятник, на миг замер перед друзьями, глядя в сторону лагеря, а затем, развернувшись, принялся взбираться на статую.              — Шаст, что ты делаешь? — со вздохом спросил Диман. — Зачем ты опять на него лезешь, ты же сказал, там ничего нет.              — Очень надеюсь, что я не ошибся, — процедил сквозь зубы парень, подтягиваясь на платформе. Закинув ногу, парень перекатился на локтях и поднялся. Парни пока продолжали сидеть на кортах перед памятником, заинтригованно следя за действиями друга. Шаст остановился в паре сантиметров от головы статуи и развернулся, встав к ней спиной. Перед ней была протянута рука, указывающая в чащу леса. Или… Антон в спешке хлопнул себя по карманам и достал телефон. Включив фонарик, он завёл руку за каменную руку статуи и начал медленно вести светом к каменным пальцам. Ему пришлось чуть повиснуть на каменной руке, чтобы довести свет фонарика до конца пальца статуи, как вдруг… — Да, — послышался шёпот Антона. Его глаза стали с копеечку, а рука с фонарём дрогнула. — Да! — уже более громко выдохнул парень.              — Что там? Что ты нашёл? — Диман следом за Серёгой тут же вскочил с места, и они подбежали к статуе, на которой буквально повис Антон.              — Сейчас покажу, — чувствуя, как его переполняет радость, Антон трясущимися руками включил камеру и, занеся над тыльной стороной руки, сделал один снимок. Вернувшись к памятнику, Антон присел на корточки и, улыбаясь, протянул фото парням. На первый взгляд, это было размытое фото руки, сжатой в кулак с вытянутым вперёд указательным пальцем. Но, если присмотреться, рука не была покрыта трещинами. Посередине тыльной стороны руки виднелась немного стёртая углублённая печать, и не абы какая, а круг, внутри которого… стояли инициалы «А.П.»! Диман чуть не выронил телефон из рук, когда до него дошло, что на фото следующая подсказка.              — О-хре-неть, — отчеканил Серёга, забирая у Димана телефон с фото и поднося ближе к глазам. — Не может быть!              — Мы просто не знали, что искать, поэтому не обратили на руку внимания, — улыбнувшись, заметил Шаст, смотря через плечи парней в телефон. От переполнявших его эмоций счастливый парень хлопнул друзей по плечам. — Вы понимаете, что это значит?              — Это значит, что теперь мы должны понять, как нам эти инициалы помогут, — Серёга повернулся к парню, возвращая ему телефон.              — Кажется, я понял, — прежде чем Шаст открыл рот, Димка бросил взгляд на статую и повернулся в сторону лагеря. — Это же очевидно!              — Ага, — продолжая улыбаться, кивнул Шаст, — Как мы раньше не сообразили, да?              — Может, объясните мне, что происходит? Я не понимаю, о чём вы говорите. На его руке печать, и что? — Серёга пожал плечами. — Мы что, должны искать остальные памятники с руками?              — Нет, всё намного проще. Андрей Яковлевич Попов чуть ли не сам показал нам, где следующая подсказка.              — Показал… — ахнул Серёга, оборачиваясь в сторону лагеря. Ну конечно! Памятник мужчины буквально показывал в сторону лагеря, или… на место, где спрятаны сокровища! — Чёрт, это же и впрямь гениально.              — Да, но не думаю, что на этом поиски заканчиваются, — Диман пожал плечами. — Как нам понять, куда именно он показывает? Не перекапывать же нам на пути весь лагерь.              — Тут наверняка тоже есть какая-то фишка, — Антон цокнул языком, снова поднимаясь с затёкших колен и разминая ноги, посмотрел на руку статуи. — Чёрт, сейчас тут всё очень заросло, но двести лет назад, возможно, тут был сквер, из-за чего перед памятником не было никаких деревьев и домов, и он точно показывал на место… где лежат сокровища или следующая подсказка, — Шаст, понимая, что от нервов у него голова уже перестала соображать, снова хлопнул себя по карманам. После того, как вожатый отобрал у него пачку сигарет, у него оставалось ещё три, купил прозапас, и он старался курить только в самых крайних случаях. И сейчас был тот самый случай.              Парни тоже не остались в стороне, доставая из карманов сигареты. Диман вообще-то курил очень редко, но сейчас ему почему-то и действительно захотелось вдохнуть этого вредного дыма, к тому же, погода и обстановка позволяли.              — Ну что, есть идеи? — спустя минуты три молчания спросил наконец Шаст, опуская руку с сигаретой.              — Нет. Ни одной, — покачал головой Димка, и они оба перевели взгляд на Серёгу.              — А чё вы на меня-то смотрите? — парень спокойно пожал плечами. — У меня, конечно, есть одна идея, но она какая-то бредовая.              — Сейчас любая подойдёт, — как бы невзначай обронил Позов.              — Может, ты прав, — затушив сигарету о землю, Серёга поднялся с корточек и, бросив взгляд на Шаста, кивнул, — и он действительно показывает на сокровища или следующую подсказку. Было бы лучше сделать это днём, но раз уж нам всем так жмёт… — Серёга протянул Антону руку, чтобы тот помог залезть. Оказавшись на памятнике, Серёга вытащил из кармана телефон последней модели, который в этом лагере был вообще бесполезен, и, включив камеру и прибавив резкость, парень ухватился за руку статуи и, придерживаемый сзади за кофту рукой Шаста, наклонился вперёд и поднёс телефон с камерой с другой стороны, прямо к пальцу. Послышался щелчок, и Серёга вернулся обратно. — Так, посмотрим.              Парни присели на корточки, а подошедший к ним Диман попытался заглянуть в телефон. Фото было тёмным, с какими-то очертаниями, напоминающими листву, пятно в центре и какую-то полоску по горизонтали через всё фото.              — Ну, и что это? — не понял Шаст, щурясь и пытаясь рассмотреть фото со всех ракурсов. — Чёрт, кажется, придётся вернуться сюда утром.              — Да охренеть не встать! — выдохнул возмущённо Диман. — Может, нам взять у Арса палатку и поселиться тут, чтобы не тратить время зря?!              — Идея хорошая, но вряд ли у него есть палатка.              — Шаст, ну серьёзно уже, — Диман развёл руки в стороны. — Сколько нам сюда мотаться? А если это всё выдумка? Если и в самом деле нет никаких сокровищ?              — О чём я и говорил с самого начала! — сбоку зашевелились кусты, и послышался мужской голос. От неожиданности парни заорали и подскочили на месте, а Диман, припомнив последнее нападение кабана, пулей взмыл на памятник к парням. Сверкнул луч фонаря и, ломая ветки кустов, отмахиваясь свободной рукой от паутины, к памятнику вышел рассерженный и до невозможности недовольный Арсений Сергеевич. Молчание повисло ненадолго. Парни немного успокоились, прежде чем Арсений Сергеевич с ружьём в руках и фонариком на лбу вышел к памятнику, остановившись прямо напротив ребят. — Я как жопой чувствовал, что нельзя мне этой ночью ложиться спать!              — К-какие люди, — аж заикнувшись, протянул Диман, отпрянув от статуи. — Арсений Сергеевич! А вы тоже на ночь глядя решили прогуляться?              Послышался странный кряк, и Арсений хмыкнул, опустив ружьё, улыбнулся.              — Позов, ты идиот? — как-то нервно протянул Арсений Сергеевич. — Какого хрена вы тут творите? Вы что, вообще с башкой не дружите?              — Вы не любите гулять? — протянул Позов, всё ещё пытаясь вести беззаботный диалог.              — Позов!              — Да?              — Заткнись.              — С радостью.              Арсений Сергеевич подошёл ближе к памятнику, на котором, как селёдка в бочке, сжались парни, и показал себе под ноги. Поняв намёк, ребята, тяжело вздыхая, спрятали телефоны в карманы и по одному начали спускаться на землю. Шаст спрыгнул последним, и Арсений Сергеевич, тормознув его, медленно вытащил из его рта сигарету и затушил о камень.              — А теперь я, пожалуй, хочу услышать объяснения, — протянул мужчина, снова устремив взгляд на Шастуна. Тот нервно выдохнул, скосив взгляд на ребят. — Ты не на них смотри, а на меня.              — А чё мне на вас смотреть? Я вас уже видел и знаю, как вы выглядите, — протянул парень, сцепив руки за спиной.              — Ты дебил? — миг, и парня довольно грубо пихнули в грудь рукой. Арсений ткнул в него пальцем. — Я даже не сомневаюсь, что это твоя идея.              — Ну, вообще-то да. Но мы…              — Заткнись.              Шаст послушно сжал губы, изо всей силы пытаясь не рассмеяться. Арсений пристально смотрел на него, но, вероятно, смех пробирал его настолько, что он не смог сдержаться, и, засмеявшись сквозь плотно сжатые губы, ударил хохочущего Шаста в плечо.              — Хватит ржать, придурок! — наконец совладав с собой, выдохнул мужчина. — Что вы накопали в этот раз?              — С чего вы взяли, что мы что-то нашли? — пожал плечами, как ни в чём не бывало, Серёга.              — Если бы ничего интересного тут не было, вы бы не попёрлись сюда в два часа ночи, зная, что объявлен жёлтый уровень опасности и что поблизости бегают дикие животные. Хотите быть разорванными или подцепить бешенство?              — Так, во-первых, я требую личного пространства, — прошептал Шаст в лицо Арсению, чуть отодвинув того от себя. — Во-вторых, да, мы знали, на что идём. Однажды мы уже пережили нападение кабана, не думаю, что может быть что-то хуже.              — Какие же вы идиоты, — покачал головой Арс. — Вы просто невыносимы! Ладно, у этого нет мозгов, мы смирились, но вы-то, дебилы, о чём думали? — мужчина повернулся к Димке с Серёгой, ткнув в них ружьём. Те на миг шарахнулись, и мужчина закатил глаза. — Да не стану я убивать вас, хотя очень хочется!              — Жутковато слышать это в тёмном лесу от человека с ружьём в руках, — протянул Диман.              — Арс, ну признай, что тебе тоже жутко интересна эта история! — Шаст отступил назад, так сильно взмахнув рукой, что ветка над его головой, дёрнувшись, врезалась ему в лицо, отчего парень, ахнув, оступился и, навернувшись о камень, с воплями грохнулся в кусты.              — Антош, ты просто… чудо, — выдохнул Арсений. — Держи, — мужчина вручил стоящему рядом Диману ружьё и, морщась, расправляя руками ветки и раздвигая кусты, наклонился к торчащим ногам и протянул руку. — Слышали такую народную поговорку… — мужчина запыхтел, потянув на себя за руку стонущего от боли в боках Антона. Миг, и Шаст появился из кустов весь в паутине и листьях. Арс тяжело вздохнул, вытерев руку о бок свитера и осмотрел парня, — …если не можешь это безобразие остановить, надо его возглавить.              — Так вы теперь с нами? — оживился Диман, тут же получив в бок от Серёги.              — Говоришь это таким тоном, как будто я мечтал об этом. Вот спал, блять, и видел, как в два часа ночи вытаскиваю шпалу из кустов! — Арс раздражённо пихнул руки Антона, противящегося, чтобы его отряхивали.              — Я шпала? На себя бы посмотрел… — пробурчал Шаст, и Арс тотчас резко выпрямился.              — Поговори мне ещё тут. У вас, между прочим, — Арсений Сергеевич показал на себя большими пальцами и с коварной улыбкой провёл по волосам, — самый красивый вожатый во всём лагере.              — И самый самовлюблённый, — фыркнул Диман, и тут же они с Шастуном дали друг другу пять.              — Зато я самый добрый, и поэтому не убью вас, а просто надеру уши за такие ночные похождения, — Арсений Сергеевич уже замахнулся для подзатыльника Антону, как тот ловко увернулся из-под его рук и смог избежать наказания.              — А может, мы договоримся? Пятьдесят на пятьдесят, — заскакивая за спину Димана, протянул Шаст. Арсения Сергеевича будто током ударили. Он резко изменился в лице, и его будто передёрнуло.              — Вы их нашли? — не своим голосом спросил мужчина.              — Нет, но мы нашли подсказку.              — О, ясно, — Арсений пожал плечами, махнув рукой куда-то в сторону. — А эта подсказка приведёт вас к следующей, а та к другой, и так далее, и так до тех пор, пока вы наконец не поймёте, что это всё сказки!              — Но почему тогда на нём ваши инициалы? — не выдержал Серёга. Арсений Сергеевич уже собрался продолжить тираду о сказках, но запнулся. Повернувшись, бросил взгляд на памятник и обернулся обратно.              — Какие инициалы?              — Там, на его руке, слепок от вашего перстня. Очевидно, раньше он использовался как печать или просто метка, — пояснил Диман, чуть опустив ружьё, и поправил свободной рукой очки. — И, раз на статуе есть эти инициалы, статуя и есть следующая подсказка.              — Этого не может быть, — мотнул головой Арсений Сергеевич, однако Шаст тут же сунул ему под нос фото печати на руке статуи. Молчание длилось долго. Мужчина переводил взгляд со своего перстня на фото и обратно.              — Теперь вы убедились, что это всё правда?              Снова повисло молчание. Парни, поняв, что наконец убедили вожатого, подошли чуть ближе, глядя, как мужчина рассматривает свой перстень. Закрыв глаза, он устало потёр виски.              — Нам всем надо вернуться в домик, выпить горячего чая, потому что я пиздец как замёрз, и всё хорошенько обсудить.              Над головами так громко и неожиданно ухнул филин, что все четверо разом подскочили на месте, заорав от испуга, и присели, вскинув головы наверх. Шаст почувствовал, как не задумываясь сжал предплечье присевшего чуть спереди Арсения. Испуг прошёл тут же, и народ, нервно засмеявшись, переглянулся между собой. Взгляд Арсения упал на пальцы Димана, лежащие на спусковом крючке ружья, и он замер. Хмурясь, он поднялся, и его руки опустились на свою пятую точку. Миг, и перед глазами уже понявшего, что он натворил, Димана появился маленький дротик с красными пёрышками. Наверное, в этот момент Арсений услышал, как грохнулись на землю челюсти Антона и Серёги, фыркнувшего в кулак. Диман, громко ахнув, поднял ружьё.              — А я уж думал, хуже день быть не может! — выдохнул мужчина, швырнув дротик в кусты. Появилось чувство лёгкого головокружения. Он как будто опьянел от первого бокала вина, и его слегка «понесло». — Теперь я понял, что я вам даже свою жизнь не доверю. Чёрт бы тебя побрал! — Арсений вырвал из рук парня ружьё и надел на плечо. — Бегом к домику, а то я засну, и у вас будут проблемы, если я сделаю это не в своей кровати!              — А может, ружьё мне отдадите? Кажется, вас уже понесло, — протянул Серёга.              — К домику… живо… — чувствуя, как желание закрыть глаза и свернуться комочком прямо у памятника становится всё сильнее, мужчина махнул вперёд. Мечущийся свет фонаря по деревьям так вскружил ему голову, что Арс невольно пошатнулся, но, удержав равновесие, выпрямился и кивнул. — Всё в порядке, — разворот и удар о ветку дерева. Парни громко ахнули от звука, похожего на хруст. Вожатый, пытаясь вдохнуть воздух, бегающим взглядом пробежался по веткам и, неожиданно засмеявшись, выдохнул. — Какое тут, наверное, красивое небо. Я не могу сказать точно, потому что не вижу его из-за веток деревьев… — речь вожатого постепенно становилась неразборчивой, и он ещё около двух минут что-то лепетал себе под нос, словно разговаривая сам с собой и валяясь на земле в ногах парней так, словно это была его собственная кровать.              — Круто. Как говорится, ничего не предвещало беды, — выдал Шаст, уперев руки в бока. Засыпать вожатый, однозначно, ещё будет долго, но в таком состоянии он и двух метров не пройдёт.              — Мы боялись того, что нас может кто-нибудь поймать и надрать задницы, а теперь надирать их некому, — хмыкнул Диман. Молчание.              — Мы же не оставим его тут на всю ночь? — уточнил Серёга.              — Конечно нет, он же насмерть замёрзнет, или его сожрёт кто-нибудь. Или он упадёт и свернёт себе что-нибудь, — начал загибать пальцы Дима. — Короче, нет, надо тащить его в лагерь.              — У меня ружьё, потому что только я умею стрелять, — Серёга снял с мало сопротивляющегося мужчины ружьё. — Поз мелкий и полуслепой. Остаёшься ты, Тох.              — Как обычно, на мне самое тяжёлое, — парень особо и не сопротивлялся. Он понимал, что ребята правы, стрелять он не умеет, а Диман может угодить в какую-нибудь яму и сломать шею не только вожатому, но и себе. — Ладно, попробуем, — Шаст развернулся, чтобы вожатый видел его лицо не верх дном, и наклонился к мужчине. — Арсений Сергеевич, вам пора вставать.              — Но тут так мягко и красиво… — лениво протянул мужчина, улыбаясь и сложив руки на груди. Он выглядел таким довольным и умиротворённым, что Шаст невольно фыркнул.              — Вы должны проснуться в своей кровати, иначе Окс будет очень рассерженна.              — Окс не умеет злиться! — заплетающимся языком заметил Арсений, махнув рукой перед лицом отошедшего Антона. — Она просто душка.              — Это мы выяснили, а теперь подъём, — Антон ухватил руку вожатого и, потянув того на себя, помог подняться. Ноги мужчины заплелись, и он, покачнувшись, упал на Шаста, уткнувшись ему носом в грудь.              — Он как будто бухал неделю, — протянул, выгнув бровь, Серёга.              — Я всё слышу, — пробубнил в грудь отчего-то замершего Антона Арсений.              — Арс, ты ноги чувствуешь? — пытаясь сдержать глупую улыбку, Антон обхватил парня за плечи, чтобы тот не сполз с его груди.              — Не-а, — протянул мужчина.              — Со стороны выглядит так, словно вы решили пообжиматься, — хохотнул Позов. Шаст бы возразил ему, если бы это не было правдой. Понимая, что такими темпами они до утра будут идти эти несчастные двести метров до лагеря, Антон, с шумом вздохнув, поджал губы и, наклонившись, подпёр плечом живот Арса и резко поднялся, перекинув мужчину себе через плечо. Ноги предательски дрогнули, а позвоночник тут же ахуел по-шастунски. С виду довольно худой вожатый оказался на деле очень тяжёлым. Наверное, это мышечная масса.              — Диман, иди сзади нас и смотри, чтобы он… чтоб с ним ничего не случилось, — подкинув на плече вожатого, Антон развернулся следом за Серёгой в направлении лагеря.              — Чтобы он не блеванул тебе на пятки? — протянул парень так, словно уже увидел, как вожатого тошнит. Поморщился.              — Блин, если бы он за нами не увязался, мы бы уже возвращались в домик. Налегке! — отчеканил недовольный Серёга, без предупреждения начиная двигаться в сторону лагеря. — Да выключи у него фонарик, у меня в глазах уже рябит.              То, как ребята добирались до домика, они запомнят надолго. Несколько раз им приходилось останавливаться, чтобы Шаст либо размял плечи, либо просто отдохнул от ноши. Арс тем временем что-то ворчал себе под нос про рассеянность Димана и его неумение обращаться с оружием, но наконец это всё стихло. Мужчина с болтающимися внизу руками окончательно заснул, даже немного похрапывая во сне. Такое ощущение, что его тело обмякло и от этого стало ещё тяжелее. Серёга вздрагивал при каждом подозрительном шорохе, сжимая на плече ружьё, и попутно раздвигая ветки кустов. Диман шёл след вслед за Антоном, иногда поправляя спадающий к голове свитер вожатого. Почти беспрепятственно парни добрались до лагеря и такими же партизанскими тропами оббежали домики, остановившись перед своим. В окнах было темно, а значит, никто не проснулся и ничего не заподозрил. Парни поднялись на веранду, полагая, что Арс выходил через дверь, а не через окно, как они, и Серёга толкнул дверь от себя.              — Давай живей, у меня рука уже онемела, — довольно сильно завалившись на бок, чтобы хоть как-то держать равновесие, прошипел Антон.              — Тут заперто, — послышался шёпот парня.              — В смысле, блять? — ахнул Шаст. Диман, обойдя его, тоже дёрнул дверную ручку.              — Может, домом ошиблись?              — Ну, я, конечно, устал, но не настолько, чтобы цифры не уметь различать! — отрезал раздражённо Антон, тыкая на огромную табличку у двери с цифрой «1».              — Может, у него в карманах посмотреть?              Арсения Сергеевича тут же аккуратно посадили на пол, и вся троица присела напротив него. Серёга опасливо оглядывался по сторонам, а Антон с Диманом тем временем решали, кто будет обыскивать Арса.              — Не хочу я его лапать за жопу! — прошипел Диман, одёргивая руки.              — Не надо его лапать, надо просто проверить карманы!              — У меня руки запомнят это! Как мне ему в глаза потом смотреть?              — Хочешь, чтобы и это сделал я?              — А почему бы и нет? Тебе после сегодняшнего не привыкать!              — Ты на чё намекаешь, гад?              — Эй, — послышался шёпот Серёги, и парней больно ударили по плечам. — Хватит цапаться, как девки, хотите до утра так сидеть? Скоро светать начнёт!              Он прав, была не была. Шаст собрался с мыслями и, бросив взгляд на лицо мирно сопящего с запрокинутой головой вожатого, кивнул себе, размяв пальцы. Наклонившись, он быстро похлопал Арса по передним карманам штанов и, ничего не обнаружив, полез к задним.              — Ну, что там? — в нетерпении зашептал Серёга.              — Жопа его, вот что! — раздражённо заметил Антон, одёргивая наконец руки и чувствуя, как его щёки начинают краснеть. — Нет там ничего!              — Блять, мы что, ключ потеряли? — простонал Диман. Послышался неразборчивый мат Шастуна, а Серёга тем временем, поднявшись над их головами, ещё раз дёрнул дверь.              — Она ведь и изнутри на ключ закрывается, да? — процедил сквозь зубы парень. Где-то на минуту повисла тишина. Парни упорно пытались придумать, что им делать дальше. Была одна идея, но она казалась настолько безумной, что о ней даже думать не хотелось. Но она была единственной.              — Придётся… — начал Шаст.              — Нет, — тут же оборвал его Серёга. — Да мы сейчас разбудим весь домик!              — Предлагаешь оставить его тут? Чтобы он проснулся здесь на глазах у директора с откусанной кем-нибудь ногой?! — яростно прошипел Антон, тыкая на вожатого и на пол веранды под ним. — Он же нахрен замёрзнет утром, а потом мы все получим по ушам, но уже не только от него, но и от директора!              — Да мы его даже не поднимем!              — Я подержу внизу, а вы из окна подтяните, — заметил Шаст.              Делать было нечего, так как ситуация и впрямь оказалась безвыходной. Оставить вожатого на веранде они не могли, остаться с ним — тоже, иначе замерз бы не он один, а четверо. Искать запасной ключ, которого, возможно, вообще нет, тоже не вариант. Вся ночь уйдёт на это. Последний выход — тащить вожатого через окно и надеяться, что их соседи не проснутся. Благо, кровати не пружинили, а под матрасами были доски, потому скрипа от них не исходило.              К воплощению плана в жизнь приступили незамедлительно. Арсения, как игрушку, бросили под окном, в то время как Антон, подставив руки, помогал парням по очереди подняться к окну и залезть внутрь. После того, как за Позовым в окне скрылся и Серёга, послышалось копошение и чей-то шёпот. Взволнованный, как бы парни не разбудили соседей по комнате, Шаст немного отошёл от окна и заглянул внутрь. Тут же в открытое окно просунулась сонная голова Дани, за которым мелькнула татуированная лысина.              — А я думал, мне приснилось, что вы все сбежали! — шёпотом хохотнул парень, показывая на вожатого. — Так это правда?              — Вы что там, писали заявление о пропаже? — не понял Антон, разведя руки в стороны. — Три часа ночи, весь домик, что ли, не спит?              — Почему? Только наша комната, — чуть отодвинув от окна Даню, послышался шёпот Лысого. — Поднимай его, щас затащим.              Даня и Лысый, которых там по ту сторону держали за ноги Серёга и Диман, опустились из окна и ухватили за протянутые руки вожатого. Медленно начав подниматься, они шикнули назад, чтобы парни их принялись тащить. Минуту спустя ноги Арсения исчезли в окне, и послышался грохот. Всё стихло. В следующий миг из окна высунулся Диман, протягивая руку Шастуну. Парень разбежался, подтянулся и забрался. Картина, представшая перед ним, немного удивила: Даня сидел на полу, потирая ободранную о кровать ногу, рядом с закинутыми на постель ногами лежал на полу вожатый, а поодаль сидел Серёга с разбитым носом. Оба шипели от боли, а Железный человек молча стягивал с вожатого кроссовки, чтобы земля с них не пачкала пол и кровать Шаста.              Дальше дело оставалось за малым. Вожатого Шаст с Эдиком с грехом пополам допёрли до его кровати и уложили на неё, накинув сверху плед. Конечно, утром он будет чувствовать себя ужасно, как после пьянки, но он сам нарвался. Нефиг было идти за парнями. Он сам избежал бы увечий и ссадин и не потерял бы ключ. Да и жопа от дротика болеть теперь долго будет.              Антон так и не смог заснуть в ту ночь. Перед глазами всё ещё стояли воспоминания о ночи, и с лица не могла спасть улыбка. Лучший побег, который они только могли устроить. Парень давно так не веселился. Это ж надо было так вляпаться, выпустив дротик со снотворным в жопу вожатого! Хорошо, что Окс не живёт с ними в домике, иначе её визг от смеха не затихал бы полночи, а потом она бы припоминала это Арсению при каждом удобном случае. Как и парни теперь будут.              Друзья Шаста, в отличие от самого парня, спали без задних ног до самого подъёма, так же, как и соседи. Антон же после двух часов валяния в кровати поставил подушку и, усевшись поудобней, вытащил из комода блокнот и карандаш с ластиком. Если нечем себя занять, можно и в рисовании попрактиковаться. Правда, драконы сейчас для Шастуна не представляли никакого интереса. Он хотел запечатлеть на бумаге события этой ночи. Перед глазами сразу возник огромный памятник, а под ним еле различимые фигуры парней. На это ушло буквально минут пять, а со следующим рисунком пришлось повозиться, чтобы вышло правдоподобно. Шаст изобразил Арсения, сидящего на веранде — как он запомнил — и мирно спящего. Получалось неплохо, даже ямочки на щеках удалось передать. Шаст был очень доволен собой, портрет вожатого получился как настоящее фото!              Где-то в половину восьмого из вожатской послышался звон будильника. Он звенел тихо, никого не разбудив, кроме Арсения Сергеевича. Тот, в свою очередь что-то застонав, грохнул будильник, кажется, о стену. Антон спешно опустился на подушке, накрывшись одеялом, и отвернулся к стене. Из вожатской послышались чертыханья, и, кажется, Арс грохнулся с кровати. Минуту спустя в коридор, хромая и держась за правую булку, куда ночью попал дротик, вышел с синяком на носу Арсений. Антон не видел его, но чувствовал спиной, как он зашёл в комнату и осмотрел спящих ребят, словно хотел убедиться, что все на месте. Он затаил дыхание, когда ему на плечо опустилась тяжёлая рука и аккуратно сжала. Парень, вздрогнув, обернулся, и увидел склонившегося над ним вожатого, который держал палец у губ, чтобы тот не шумел. Кивнув на вожатскую, мужчина развернулся, чтобы выйти из комнаты, и его взгляд упал на тумбу, где лежало белое полотенце в кровавых разводах. Бесшумно ахнув, Арсений Сергеевич схватил полотенце и обернулся к замершему Антону, молча спрашивая, что это. Шаст показал на ноги Арсения и развёл руками, мол, это он во сне брыкался, и Серёга получил по носу. Арсений, закатив глаза, со вздохом вернул полотенце на место и вышел из комнаты. Антон натянул майку — он предпочитал спать только в штанах — и босиком прошлёпал из комнаты. Тут же дверь вожатской за его спиной захлопнулась.              Комната у Арсения была маленькой, но очень аккуратной. Всё лежало на своих местах. С правой стороны стояла тумба, висело зеркало, и дальше стену украшали фотографии с прошлой смены, которую вёл мужчина. С другой стороны стояли небольшой шкаф с закрытыми дверцами и двухэтажная кровать, второй этаж которой закидан чемоданами и сумками ребят, которые некуда было девать. На первом этаже спал сам вожатый.              Кивнув Антону сесть на стул у тумбы, мужчина, морщась от боли во всём теле, дошёл до окна и, щёлкнув по чайнику, чтобы тот стал греться, упал на кровать, свесив с неё ноги.              — Скажи честно, — отчего-то хриплым голосом прошептал мужчина, — это был сон?              — Нет.              Арсений Сергеевич снова поморщился, словно от неприятных воспоминаний, и, закрыв глаза, выдохнул.              — Я хочу знать, как мы оказались в домике и почему у меня так сильно болит голова и спина.              — Если бы кое-кто не попёрся за нами, ничего бы не было, — как бы невзначай обронил Шаст.              — Это моя работа — таскаться за вами повсюду, как ты не поймёшь этого? — не в силах злиться, прошептал мужчина. — Рассказывай, что было.              — Ну, Диман пульнул в вас дротиком, а через десять минут вы уже не могли ходить и что-то мямлили под нос. Мы дотащили вас до домика, но, видимо, ключ выпал из вашего кармана, мы не смогли зайти в дом, и… затащили вас через окно.              Арсений убрал руку от головы и посмотрел на Шаста, как на идиота. Подняв ладонь, мужчина показал тому за спину. Шаст обернулся, и тотчас перед его носом мелькнул висящий на гвозде ключ от двери.              — Идиоты, у меня всегда есть запасной.              — А нам-то откуда было знать?!              — Ну, вы же решили поиграть в грёбаных Шерлоков! — раздражённо заметил Арс. — Поздравляю, эту головоломку вы с треском провалили.              — Зато сколько впечатлений останется…              — Моё лицо. Моё прекрасное лицо, — Арсений посмотрел в отражение своего телефона. Когда он ударился о ветку и упал на землю, у него остался небольшой синяк на горбинке носа. И больше ничего.              — Да ладно, не так и заметно.              — За каким хером вы вообще туда попёрлись ночью? Почему нельзя было сделать это днём?              — Не хотелось ждать.              Повисло молчание. Арсений Сергеевич, морщась от болей в теле, сел на кровати и, медленно поднявшись, выключил вскипевший чайник и звякнул двумя кружками. Молчание длилось долго. Мужчина не торопясь заварил кофе, бросил туда пару ложек сахара и протянул одну кружку кивнувшему мальчику. Затем в его руках мелькнула пачка печенья, и Арсений, сделав глоток кофе, буквально облегчённо вздохнул, засмотревшись куда-то через окно. После нескольких минут раздумий он снова развернулся к Антону и, опершись о подоконник, вытянул ноги.              — Кто ещё…              — Вся наша комната, — предугадав вопрос, шепнул Шаст, чувствуя, как горячий кофе обжигает язык. — Больше нас никто не видел, мы были очень осторожны.              — Молодцы. Хоть за это спасибо, — Арс кивнул, с хрустом выпрямляя спину, и снова отпил кофе. — Значит, эту историю мы забыли, если пообещаешь впредь предупреждать каждый раз, как найдёте что-то новое.              — Договорились, но взамен ты будешь отпускать нас, так или иначе!              — А если следующая подсказка предложит вам броситься с обрыва, чтобы в полёте увидеть на камнях ещё одну подсказку? — Арс наклонив голову, выгнул бровь. — Что тогда? Я должен вас подтолкнуть?              — Ну, до таких крайностей мы не будем доходить, но всё-таки… — Шаст пожал плечами. — Мы не сможем разгадывать загадки, если у нас будут связаны руки и завязаны глаза.              — Кляп бы вам ещё в рот да в погреб бросить, чтобы до конца смены я смог спать спокойно, — пробурчал под нос мужчина, отхлебнув горячего напитка. — Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Что ещё вы накопали кроме моих инициалов?              — Мы предполагаем, что памятник не зря повернут именно в сторону лагеря. Нам кажется, что он указывает на место или предмет, где лежит следующая подсказка.              — И что же это за предмет?              — Серёга сфоткал, но там темно и ни черта не видно. Какие-то расплывчатые очертания деревьев и чего-то длинного. Будем думать, — Антон пожал плечами, а Арс задумчиво цокнул языком.              — А что, предположений никаких не может быть? Может, он показывал не только на лагерь, а на что-то, что раньше было на месте этого лагеря, — Арсений покачал головой.              — Может, ещё на какую-нибудь статую, которой уже давно нет, — Антон опустил кружку себе на колени и повёл плечами. — Столько лет прошло, тут столько всего изменилось…              — Ну, не совсем. Я бы так не сказал, что прям уж столько изменилось, — тут же мотнул головой Арсений Сергеевич. — Видишь ли, это место очень долго было заброшено. Мой предок построил тут деревню в тысяча восемьсот тридцать первом году. Она была большой по меркам того времени: около двадцати домов, в которых проживало приблизительно сотня человек. Здесь был банк, магазин, больница. На месте, где сейчас стоят домики, раньше тоже были жилые двухэтажные дома — роскошь в то время. На месте, где столовая сейчас, была конюшня, а там, где футбольное поле, стояла больница, но она сгорела в сороковом. Здание администрации — школа. Эта деревня просуществовала долго, почти восемьдесят лет. Потом началась первая мировая, и многие жители уехали из деревни, потому что она стояла совсем у воды, что было небезопасно. В тысяча девятьсот тридцатых годах из деревни выехал последний житель, а потом, во время войны, немцы оккупировали эту деревню, а когда ушли, предпочли всё сжечь. В шестидесятых сюда стали возвращаться люди, жаждущие приключений, желая найти сокровища, но деревня была уничтожена. В конце семидесятых остатки деревни снесли, а на её месте построили этот лагерь. И, что самое важное, при её постройке не было найдено никаких доказательств того, что здесь есть хоть какие-то сокровища. Единственное, что осталось от деревни, — это трибуны с костром, несколько памятников в округе и просто чудом уцелевшее здание администрации, которое сейчас решили отреставрировать.              — Откуда вы всё это знаете? — завороженно прошептал Антон, когда мужчина закончил свой недолгий, но очень интересный рассказ.              — Из поколения в поколение мужчины в нашей семье тратят годы своей жизни на поиски сокровищ, но ничего не находят. Хочешь не хочешь, а наслушаешься историй, — Арсений грустно хмыкнул, отойдя от окна, и присел обратно на кровать. — Подумать только, мой предок столько золота добыл… Добыть и не воспользоваться — какая ирония!              — А вы верите, что мы сможем их найти? — аккуратно поинтересовался парень, теребя в руке кружку.              — Я считаю, что самым сложным в этом «квесте» было найти первую подсказку, — Арс хмыкнул, показав на Шаста. — Ты её нашёл. Это огромный сдвиг в деле впервые за двести лет. Если не ослаблять хватку, то шанс найти сокровища теперь точно есть. И хватит мне вы-кать.              — Это само собой получается, — Антон, залпом допив поостывший кофе, выдохнул. — Ладно, если у вас появится догадка или у нас что-то прояснится…              — Сразу ко мне, — Арс показал пальцем в пол. — И никакой самодеятельности!              — Да ладно, ладно, — Шаст поставил на тумбу кружку и поднялся, развернувшись к двери.              Неожиданно мысль, промелькнувшая в его голове, заставила парня резко остановиться, занеся руку к ручке двери. Парень медленно обернулся на вожатого, продолжавшего как ни в чём не бывало попивать кофе, морщась от боли в теле. Он не сразу заметил, что Шаст смотрит в его сторону, иначе бы сразу отреагировал.              — Что-то ещё? — наткнувшись на взгляд парня, наконец спросил вожатый. Антон открыл рот и в нерешительности закрыл. Арс нахмурился. — Антош, не тяни. Если что-то есть, то говори сразу.              — Ты сам послал нас к этому памятнику. Ты знал, что там подсказка? — выдохнул Антон. Арсений Сергеевич на миг нахмурился и мотнул головой.              — Шаст, честное слово, это была случайность.              — Случайности не случайны, верно?              — Хочешь сказать, что я бы скрыл от вас подсказку? — решил уточнить вожатый, улыбнувшись.              — Но ты знал об этом памятнике, а он уже лет сорок как заброшен.              Арсений Сергеевич вздохнул, взмахнув рукой, словно собирался воспротивиться, но неожиданно запнулся, схватившись за переносицу и закрыв глаза. Молчание.              — Арс…              — Ладно, я знал, — выдохнул мужчина, нервно махнув рукой в сторону. Антон аж рот открыл от такой новости. Вот тебе и на! Поворот так поворот. Внутри Шаста что-то дрогнуло при мысли, что вожатый скрыл от них такую важную вещь. Он знал о памятнике раньше? И не сказал?              — Почему? — только и смог выдохнуть Антон.              — Мой отец нашёл эту подсказку, но дальше не продвинулся, — Арс пожал плечами, грустно хмыкнув. — Половину жизни прокрутился у памятника, перекопал под ним всё, что только можно было, но ничего не нашёл. И я подумал, раз вам так хочется попробовать, то, может, вы ради прикола поймёте, куда двигаться дальше. Я не ошибся.              Антон открыл рот, но ничего не смог сказать. Он должен злиться, что Арс промолчал? Наверное. Хотя, с другой стороны, он мог и не давать парням подсказку, и тогда они не вышли бы на следующую вообще никогда. Пожалуй, нет, ничего страшного не случилось.              — Есть ещё какие-то подсказки или просто факты, о которых нам стоит знать? — как можно более твёрдым голосом спросил Шаст. Арс на миг задумался и, проведя рукой по волосам, кивнул.              — Есть кое-что, что вы должны знать, — интригующе прошептал мужчина. Антон напрягся. Ещё одна подсказка? Головоломка? Что? — Даже с разбитым носом я красавчик.              Если бы это было физически возможно, глазные яблоки Шастуна закатились бы ему на затылок. Не в силах сдержать улыбку при виде смеющегося Арса, парень тихо выскользнул в коридор и нырнул в свою комнату, куда через приоткрытое окно уже пробивались первые лучи утреннего солнца. Ложиться и пытаться поспать уже не имело смысла, потому парень заправил кровать и высунул голову в окно, наслаждаясь утренним воздухом. На улице рано утром ещё никого не было, и, если бы была возможность, Антон бы вынес на веранду стул, закутался в плед и попытался бы насладиться утром снаружи, где не слышно храпа.              Оставшиеся полчаса пролетели незаметно. Антон, надышавшись свежим утренним воздухом, уселся на кровати поудобней и продолжил рисование. Постепенно за окном началось оживленное движение, и в какой-то момент в громкоговорителях послышалась мелодия, будящая весь лагерь. Арсений Сергеевич, уже успевший привести себя в порядок и переодеться, скрылся сначала в комнате напротив, расталкивая парней на кроватях, а затем заглянул в их комнату, когда парни уже сонно сидели на своих койках, потирая глаза и пытаясь вспомнить, что было ночью. Арсений Сергеевич зашёл внутрь и, прикрыв за собой дверь, пробежался внимательным взглядом по парням, устремившим на него сонные взгляды.              — Ничего не было, поняли? Все спали, я спал, и нам это всё приснилось, ясно? — получив молчаливые кивки от каждого из ребят по очереди, мужчина довольно кивнул, быстро выходя из комнаты.              — Такое ощущение, что меня всю ночь слоны топтали, — Серёга медленно спустил на деревянный пол босые ноги и с хрустом выпрямил спину. — Чёртов лагерь, чёртово расписание, я спать хочу!              — Нефиг было сбегать курить. Дождался бы утра, — подтягиваясь, протянул Даня.              — Ты прав, надо было утра дождаться, — парень перевёл многозначительный взгляд на Шаста, и тот в отместку показал язык.              На зарядке, которая, как обычно, проходила на верандах домиков, Арсений Сергеевич не появился — слишком болело тело. Зато парней в отместку за эту ночку выгнал разминаться. Возмущайся не возмущайся, а идти пришлось. После этой ночи у Антона болели плечи, но он не жаловался. После разминки, за тридцать минут до завтрака, народ стал расползаться по лагерю, как Арсений Сергеевич вдруг влетел в домик с заявлением, что они идут купаться. Усталость и сон как рукой сняло. Парни бросились переодеваться, потому что Арсений сказал, что надо успеть до завтрака, так что уже через две минуты ребята стояли в плавках, майках и шлёпанцах на веранде и ожидали ещё минуты три, когда будут готовы девчонки.              Погода располагала к купанию. С самого утра солнце жарило как на сковороде. Ребят вынудили надеть головные уборы, и только после этого они спустились по крутой тропинке в бухту, на ровный песочный пляж, где были расставлены зонтики и лежаки, последние из которых тут же оккупировали девчонки. Бухта представляла собой полумесяц из скал, внутри которых можно было купаться. Пляж был чистым, не загрязнён водорослями или камнями — сплошной песок и лазурно-голубая вода.              — Друг друга не топить, за буйки не заплывать, друг за другом следить, — заявил через мегафон, одолженный у директора, Арсений. Окс, не удержавшись, стянула с себя одежду и, оставшись в белоснежном купальнике, с визгом, одной из первых побежала в воду, пока Арсений распинался с правилами. Послышался дружный хохот отряда, когда вожатого начали обрызгивать водой со спины, а тот пытался увернуться. В конечном итоге, все залезли в воду, а Арсений остался на берегу следить за подопечными. Сначала Антон с парнями мирно плавали в стороне, а после девчачьих уговоров побросать их в воду с плеч высокого Антона, следом за ним и Арсения оккупировали девчонки. Отличный шанс поглазеть на девчонок в купальниках, а потому парни не стали отказываться. Народ так увлёкся прыжками, что у Антона уже начала затекать спина.              — Мамочки! — взвизгнула Ирка, когда Антон резко поднялся из воды, вот-вот готовясь сбросить её. — Только не причёска!              — Слышал, Тох? У неё причёска! — сквозь смех заорал Арсений, удерживая на своих плечах Окс и попутно пихнув парня в плечо. Послышался женский визг, и девчонки, налетев друг на друга, поскользнулись на плечах ребят и упали в воду.              На завтрак весь отряд пришёл с мокрыми волосами и в плавках. Правда, из-за жары вещи очень быстро высохли, потому после весёлого завтрака, где впервые за всю смену мальчишки расселись среди девчонок, поддерживая весёлый гомон во время приёма пищи, ребята разбрелись по домикам переодеться во что-нибудь очень лёгкое и разбежались по кружкам.              Благодаря прохладной водичке и весьма подвижному утру Антон почти не чувствовал усталости. Единственное, что его беспокоило, — это то, что у него сильнее начали болеть плечи и спина. Поровну с Арсением, который встал к нему плечом к плечу, им даже удалось поднять самую пухлую девочку — Катю. Но оно того стоило — все были счастливы, и отряд сильнее сплотился. Урок китайского проводили в библиотеке, с полностью распахнутыми окнами и обмахиваясь самодельными веерами из тетрадных листов. Учитель, как всегда, объяснял интересно, и Диман с нескрываемым любопытством выводил каждый иероглиф, чего нельзя было сказать о Серёге. Как обычно, ему было наплевать на этот китайский, и он последовал самой мудрой и самой правильной традиции учащегося — лёг спать на парте. Да к тому же, спал он так крепко, что, когда начал храпеть, Антону пришлось его спихнуть с парты, чтобы разбудить.              — Это невыносимо! — взвыла Ирка, лёгким движением руки поправляя на плечах длинные волосы. — Почему нельзя перенести занятие на какую-нибудь поляну или на веранду? Или хотя бы кондиционер включить!              — Ирина, мы не обладаем такими средствами, чтобы ставить в каждом помещении кондиционер, — устало вздохнул учитель, выводя на доске следующий иероглиф.              — Знаешь, если ты сложишь свои пальцы вместе, то из твоих длинных ногтей получится неплохой веер, — как бы невзначай обронил парень, сидящий через одного от Антона человека, и послышались смешки.              — Как остроумно, — Ирка закатила глаза. — А может, ты на меня помашешь?              — А может, нам последовать примеру Серёги и завалиться спать? — хохотнул парень напротив Серёги, года на два младше Антона, вроде, из второго отряда.              — Если всё время следовать его примеру, то мы постоянно должны спать, — закатив глазки, протянула Ира. — И вообще, мне надоели эти глупые занятия. Тош, уговори Арсюшу, чтобы он снова повёл нас купаться.              — Кого? — не понял Антон, оторвавшись от рисунка и вообще не желая принимать участия в разговоре.              — Арсения Сергеевича, если вам так не понятно, — пояснила девушка.              — С каких пор Арсений Сергеевич для девчонок стал Арсюшей? — хохотнул Диман, отчего тут же получил от подружки Ирки пинок под коленную чашечку.              — С тех самых пор, — уклончиво заметила девчонка, и тут же сторона парней взяла верхние ноты завывания «О-о!», которые затем переросли в смех. На учителя уже никто не обращал внимания, и он, сделав вид, что зачитался своим же учебником, отошёл к столику у выхода.              — Вы, парни, все одинаковые и думаете только об одном, — оскорблённо выдохнула Ирка, захлопнув тетрадь.              — Ты права. Мы думаем только о еде и о сне! — с новым приступом смеха у мужской половины заметил Серёга Лазарев, чуть не свалившись со стула. — А ты о чём?              — Идёмте, девчонки. У этих мальчишек одна извилина на всех, — Ирка, гордо задрав напудренный носик, поднялась из-за стола и сложила тетрадки.              — Вообще-то урок ещё не закончился, — в этот же момент, словно очнувшись, подал голос учитель.              — Если вы не хотите чьей-нибудь смерти от духоты, урок закончен, — с ноткой стервозности прошипела девушка, проходя мимо учителя и грохая перед ним на стол учебник китайского. Следом за девушкой, робко похватав тетрадки, выбежало ещё четверо девчонок из разных отрядов, оставив за столами лишь охреневших парней.              — Они обиделись? — не понял Диман, поправив на носу очки.              — Нет, просто Ира повернула всё так, что виноватыми всё равно остались мы, — хмыкнул Стас.              — Стерва, — пожав плечами, хмыкнул Шаст.              — Говорят, она очень умная, просто пытается это скрыть, — как бы невзначай обронил Лазарев.              — Зачем это скрывать? — не понял Шаст.              — Ну, типа, нам, парням, умные девушки не нравятся, и всё такое, — парень из второго отряда, кажется, его звали Сашка, пожал плечами.              — А, то есть, стерва лучше умной? — продолжил тупить Антон, и ребята снова заулыбались.              — Мой батя говорит, что, когда речь заходит о девчонках, с логикой можно попрощаться, — хмыкнул Стас.              Проводить занятие для семерых учеников в такую жару, когда и так никто не слушал, учитель не стал, и распустил ребят гулять. Домик парней оказался запертым на ключ, а Арсения и Окс они нигде не нашли. Делать было нечего. С утра объявили о том, что отпугиватели животных починили, потому Шаст с Диманом и Серёгой сиганули за туалет в папоротники, не опасаясь диких животных.              — Ну чё, есть идеи, что на фото? — кивнул Серёге Дима, медленно выдыхая сигаретный дым.              — У меня нет. Может, вернёмся туда? — предложил Шаст, и парни чуть не подскочили.              — Да пошли вы в жопу! — возмущённо выдохнул Серёга. — Тох, ты всё равно ничего не увидишь, статуя стоит в лесу, ты знаешь, сколько там деревьев выросло на её пути?              — Ну, мы же не можем взять всё и бросить.              — Может, попробуем подойти к этой ситуации с другого конца? — предложил Серый.              — Какого?              — То, что лежит в земле, пусть там и остаётся? — пожал плечами Серёга и ударил пальцами по сигарете, чтобы сбросить с её конца выгоревший пепел.              — Я с этим категорически не согласен, — мотнул головой Антон.              — Подумаешь, какие мы важные, — выпятив грудь вперёд, набычился Серёга. — Тебе что, не хватило пиздюлей от Арса?!              — Да он же теперь за нас, если что — прикроет!              — Знаешь, Тох, я бы тебе посоветовал идти куда подальше, — выдохнул Серёга. — Но на твоё счастье, я не хочу остаться в стороне, если сокровища и впрямь есть, и ты их найдёшь.              Шаст злорадно усмехнулся, зная, что парень шутит и всё равно, даже если бы они нашли только один золотой зуб, их дружба бы не пошатнулась. Хорошие у него всё-таки друзья, только вот теперь их в лес и куличом не заманишь.              — А может, к Ирке обратиться? — неожиданно предложил Серёга, аж забыв, что собирался сделать затяжку, и опустив сигарету. — Она же умная. Может, она подскажет, что на фото, или хотя бы… фильтры подберёт.              — Дай угадаю, — Диман с Шастом переглянулись и, засмеявшись, хором выдали, — кто пойдёт к Ирке?              Смех пробрал ребят, отчего им стало трудно сидеть на корточках. Серёга, показав ребятам средний палец, затушил сигарету, и, поднявшись, поправил задравшуюся майку. Пригладил волосы и, вытащив из кармана жвачку, закинул в рот пару штук.              — Щас батя всё решит.              С этими словами, под дикий хохот парней, Серёга выбрался из кустов и уверенным шагом двинулся в сторону женских домиков, на веранде одного из которых сидели девчонки. Антон с Диманом, продолжая смеяться, переглянулись и, затушив сигареты, поспешили догнать парня и остановиться у своего домика, чтобы не выпускать горе-любовника из виду. Одновременно с этим на веранду поднялся вернувшийся откуда-то Арсений Сергеевич и, увидев веселящихся парней, обернулся, проследив за их взглядами.              — Чё делаете? — облокачиваясь о перила между парнями, спросил заинтригованный мужчина.              — Наш горе-любовник пошёл разгадывать вторую загадку, — скрестив руки на груди и не отрывая взгляда от друга, сообщил улыбающийся Шаст.              — Вот как? И каким же способом? — выгнул бровь Попов.              — Увидишь, — хмыкнул Диман, положив руки на перила.              — Спорим на сиги, что у него ничего не выйдет? — прищурившись и бросив взгляд на Шаста, предложил Арсений.              — Какие у нас интересные сделки с вожатым! Согласен, — хохотнув, Антон тут же пожал протянутую руку Арса, а Поз разбил их.              Чувствуя, как ноги немного подкашиваются от волнения, Серёга сделал медленный вдох и на выдохе ещё раз поправил на затылке хвостик. Сунув руки в карманы, парень беззаботно дошёл до домика женской половины отряда напротив их собственного и остановился у веранды, на которой девочки, видимо, решили устроить собрание в ожидании Окс. Ирка о чём-то весело трещала в кругу трёх таких же расфуфыренных блондинок, кажется, даже одеждой похожих между собой, и не обратила внимания, когда Серёга, поднявшись на цыпочки толкнул её в поясницу.              — Ир, — позвал парень девушку. Услышала она не сразу, а когда наконец обернулась, её бровь презрительно изогнулась, и она, фыркнув, всё-таки соизволила ответить.              — Что?              — Поговорить бы.              — Я тебя слушаю, — Ирка кивнула, а Матвиенко смущённо замялся.              — Подальше от всех, — бросив взгляд на заинтересовавшихся подруг девушки, которые вместе с ней развернулись к перилам, выдохнул Матвиенко. — Наедине.              — С чего вдруг? — облокотившись о перила, хмыкнула блондинка. — Предложение делать будешь?              — Помощь твоя нужна, срочно. Я подумал, что ты сможешь помочь, — парень на миг замялся. Не хотелось ему этого говорить, но… — У меня мозги не так хорошо варят, как у тебя.              Молчание. Видимо, во взгляде парня промелькнуло что-то такое, что смогло заинтриговать девушку. Тяжело вздохнув и всем видом показывая, как ей не хочется идти на уступки, девушка отпрянула от перил и обошла подруг.              — Наконец хоть кто-то из вашей компашки это признал, — девушка спустилась со ступенек и под заинтересованные взгляды её подруг и парней, стоявших напротив их домика, обошла веранду и остановилась под окном одной из комнат. Ирка посмотрела на свои аккуратные ногти, скрестив на груди руки. — А что взамен на мою помощь я получу?              — А что ты хочешь? Хочешь, полдник свой отдам?              — Хм… — Ирка стервозно надула губки, задумчиво уперев палец в подбородок, и кивнула. — Идёт. С тебя два полдника подряд.              — Ладно, — выдохнул Серёга, доставая из кармана телефон и выводя на экран фото. — Можешь сказать, что на этом фото?              — Что… — девушка на миг уткнулась в телефон и, нахмурившись, перевела взгляд на Серёгу. — Я не поняла, это шутка какая-то?              — Нет.              — Ты хочешь сказать, что не понимаешь, что на этом фото?              — Конечно нет, иначе стал бы я просить помощи, — терпеливо протянул парень, выдавив из себя улыбку.              — Вы, парни, на самом деле тормознутые, а вот я, кажется, продешевила с полдником, — девушка, закатив глаза, тяжело вздохнула и, сунув под нос парня телефон, ткнула в фотографию. — Это фото нашего костра. Чёрные полосы по сторонам — это стены домиков, полоска внизу — это спускающиеся к огню трибуны, на которых мы сидим, и в центре сам костёр. Это фотография лагерного костра, причём в отвратительном качестве и сделанная издалека между домиками, — девушка тряхнула волосами перед охреневшей миной парня и, развернувшись, гордо двинулась обратно на веранду. — Не забудь, что с тебя два полдника, Ватсон.