Грань

– Я много думала, знаешь... - Бурджу лежала на кровати, сонная и ещё не до конца проснувшаяся. - Да, мамочка, очень много... Давай сделаем так: ты меня выслушаешь, не перебивая, а потом примешь моё решение, как бы не было больно. Хорошо? Она закрыла глаза и, глубоко вдохнув, продолжила: – Мне нравится Чаглар, я бы даже сказала, мне без него плохо. Мне нравится то, что мы с ним проживаем, когда встречаемся. Я получаю колоссальное удовольствие от наших мимолётных свиданий, которые проходят в тайне. Мама, это сродни болезни, которую если сейчас не начать лечить, позже будет сложно побороть. Я не хочу быть причиной, по которой будут несчастны другие люди. И нет, мама, я в первую очередь думаю о нём, а не о тех, кто на данный момент окружает Чаглара! Ради его спокойствия я должна прекратить то, что так неправильно началось. И я это сделаю, несмотря ни на что! Всё, я закончила. Ладно, мама, я верю, что ты позже поймёшь меня и простишь. Положив трубку, Бурджу встала с кровати и направилась в ванную, чтобы собраться и завершить до конца то, что она решила, пока её не переубедили два человека, которые в курсе беременности девушки: мать и Гамзе. Почему именно Гамзе? Она сама не поняла, как рассказала ей... Но в отличие от матери, именно подруга не давила на девушку и не пыталась переубедить. Она выслушивала переживания Бурджу и всегда держала нейтралитет, утверждав, что любое решение, которое она примет, должно быть во благо. ... В отражении зеркала отражалась опечаленная Бурджу, казалось, её веснушки стали блёклыми и не приносили радость, как раньше. Она стояла и смотрела на себя, прикусывая нижнюю губу, чтобы не расплакаться от сложившейся ситуации. И она не могла видеть, что позади неё стоит человек из будущего, имеющий непосредственное к ней отношение, девушка, которая не могла остановить поток своих слёз - это была Фидан. Она беззвучно плакала, но падающие вниз слёзы словно растворялись на пути к полу, не долетая до него. Мать и дочь, которых разделяет невидимая грань, сотканная из времени. – Невозможно, - шептала Фидан, ещё одна Фидан, наблюдавшая за этим со стороны. - Это не может быть правдой... Это всё не настоящее... Когда на термометре температура достигла тридцати девяти градусов, Ирем поняла, что дела плохи - её подруга горит. – Скорее, нужно сбить эту грёбаную температуру! - она укрыла Фидан пледом и поспешила на кухню. - Выпьешь жаропонижающее и вскоре всё нормализуется. – Они стоят друг друга, - проговорила Фидан, дрожа от жара. - Я не хочу таких родителей, подруга. – Назови мне тех, кто не совершает ошибок! - отозвалась из кухни Ирем. - Даже я! Вот смотри, обещаю, что завяжу с травкой, но как видишь... Не могу! Моя ошибка в том, что я зависима и не могу взять волю в кулак. - она вернулась и дала подруге таблетку. - Запей водой хорошенько, давай! – Это другое, блин... - выпив лекарство, Фидан вздохнула. - В том случае выбор касается жизни ребёнка. - закрыв глаза, она собралась поспать, как в голове послышался знакомый голос. "Муки выбора не что иное, как происки нечистых сил. Они специально туманят наш разум, заставляют сомневаться и переживать... Чтобы мы, выбрав путь полегче, потом всю жизнь грызли себя изнутри и терзались в муках совести..." Сон как рукой сняло, потому что возник новый вопрос, на который пока не было ответа. – Что же тогда остановило её от аборта? - прошептала Фидан. - Помешало ли что-то или она просто передумала? – Поспи, потом подумаем об этом. - ответила Ирем, завязывая шнурки ботинок. Она пойдёт на улицу, подышит свежим воздухом и опять расслабится, как умеет. Потому что только этот способ ей помогает, по крайней мере она так думает...