Грань

– Как прекрасно! - Чаглар сел в машину и взял за руку рыжую спутницу. - Что ж, поехали! Их автомобиль направился в сторону его родительского дома, чтобы сообщить важную новость - они решили расписаться. И пусть он до сих пор не уверен, поступает ли правильно в данном случае, пусть его сердце до сих пор при упоминании имени Бурджу больно сжимается, да и стоит ей только позвать, он готов примчаться, бросив всё и всех, это не изменит главного - они оба решили, что им не по пути, что у них не получится, ибо даже при мимолётных встречах они умудрялись ругаться и спорить. Чаглар принял решение отпустить девушку и не мучить собой, пусть построит свою жизнь и найдёт истинное счастье. Тем более она вот-вот должна родить от другого мужчины. И как бы не хотелось, чтобы это был его ребёнок, он пересилил себя и поверил Бурджу, что отец не Чаглар. Ведь она не может его обмануть! Она не смогла бы! – Всё будет хорошо... - прошептал он, отдаляясь от суетливого Стамбула и стараясь не думать о ней. Его мысли словно пули изрешетили изнемождённое тело Фидан, которая упала на колени на асфальт городской дороги. Её голова была опущена, но нет, она не плакала, не в этот раз... Нет смысла лить понапрасну слёзы, всё равно он не увидит - между ними время... Фидан открыла глаза и глубоко выдохнула - на удивление ни конвульсий, ни повышения температуры не было, как обычно происходит при её видениях. Она встала с кровати и осмотрела комнату - на диване спала Ирем, а на полу около неё валялись пустые бутылки из-под пива. Медленно подойдя к зеркалу, она заметила след на шее, словно некто душил её толстой верёвкой. – Что это, блин? - она округлила глаза в испуге и, осознав, что они свежи и болезненны, поспешила на улицу. Вскоре Фидан стояла напротив старика и кричала на него что есть мочи. – Эти переходит все границы, блин! К приступам я привыкла, но это...! – Какие границы? - он вопросительно посмотрел на девушку. - Разве можно так говорить тому, кто давно перешагнул грань? – Это другое! - воскликнула она. – Разве? - старик приблизился к Фидан. - Не каждому дано побывать за гранью реальности. И если всё же кто-то этого удостоился, то ничего отныне не будет как прежде... Она тихо сглотнула и прикусила нижнюю губу. – Что это значит? – Мы почти пришли к распутью. - он взял её за руку и, сев на землю, потянул за собой. - Садись, дитя, и узри! Он закрыл глаза и начал шептать незнакомые слова... С каждым последующим озвученным словом Фидан всё больше погружалась в транс, словно кто-то до отказа накачал её запрещёнными препаратами. Буква за буквой, звук за звуком... – Извините, но мы не смогли ничего сделать. - медсестра, стоявшая у изголовья кровати, где лежала Бурджу, опустила голову. - У неё были пороки, несовместимые с жизнью. Примите мои соболезнования. Бурджу лежала под капельницей, не в силах что-либо ответить, лишь из её глаз потекли слёзы. Её новорождённая дочь, не успев прожить и часа, умерла. Дочь, которую она когда-то сама хотела убить, покинула этот мир, не прижавшись к материнской груди. А мать, когда-то не хотевшая ребёнка, не смогла вдохнуть аромат своей дочери. – Вам нужно поспать. - медсестра поправила капельницу и погладила по голове плачущую Бурджу. - Не грешите на эту жизнь, будьте сильнее и мудрее. И тогда позже она отблагодарит Вас, поверьте мне. Выйдя из палаты, медсестра сняла маску и, слегка кивнув в пустоту, направилась в сторону лестницы. Да, Бурджу не могла узнать эту женщину сейчас из-за скрытого лица и событий, которые произошли с ней, но она бы очень удивилась, увидев её без маски. Очень... Фидан упала рядом со стариком и свернулась в клубок. Она стала жадно хватать ртом воздух и пытаться схватить его за руку. – Не спрашивай ничего сейчас, лишь ответь... - он наклонился и прошептал ей на ухо. - Готова в скором времени сделать выбор? Выбор, который изменит всё! Отвечай, дитя! Реши уже наконец!