Один на один (Сборник драбблов)

      Ты можешь сколько угодно, любыми словами слать его куда подальше. И материть при всех знакомых и не знакомых, когда он оказывается слишком близко, тоже можешь. А он ведь всегда слишком близко, так ведь? И вроде вы знакомы не так давно, а тебе уже кажется, что он был всегда, что слать его к дьяволу - нормально и в порядке вещей пару столетий - не меньше. Можешь даже самому себе говорить, что это многорукое существо тебя бесит, что оно не нужно лучше было бы его не знать вовсе.       Но, в глубине своей пропитой и проигранной ещё при жизни, души ты знаешь правду. Знаешь, что первая и единственная причина не подпускать его к себе - нежелание оказаться в клетке. Запертой на ключ клетке, которую он закроет собственными руками, чтобы больше никогда не подойти к ней ближе, чем на метр. Боишься оказаться просто коллекционным экземпляром, о котором Энджел не вспомнит через пару дней после того, как заполучит тебя в свои сети.       Этот страх давно с тобой. Твоя шкура ещё помнит боль от прутьев другой клетки, которую удалось сломать, только переломав все кости. Сердце застряло где-то там, не прошло сквозь решётку. Это и к лучшему, это правильнее, да? Без сердца на войне тебе было самое место. Только почему-то всё равно было больно. Каждый раз, когда чья-то жизнь обрывалась.       В какой момент ты понял, что смог вырвать хоть часть сердца из тех тисков? Когда узнал, что боль не прекратится? И не ври, что не помнишь. Забыть, как выволакивал раненного товарища с поля боя, ты бы не смог. И о том, как выл, когда понял, что не справился, тоже помнишь отлично. Никакая выпивка не даст тебе забыть об этом, Хаск. Это – твоё наказание здесь, от которого даже сам Дьявол не избавит. В конечном счёте ты – в аду, а здесь положено страдать.       Может даже всё, что происходит, это череда событий ради страданий каждого. Возможно, всё это место так продумано, чтобы никто и никогда не ощутил себя «в порядке». Однако, это ведь всё пустая философия. Что с того, как работает мир, если исправить ты ничего не сможешь? Ничего и никогда.       Ты ведь знаешь. Сколько бы ты не посылал его, сколько бы не делал вид, что ненавидишь и презираешь, ты не сможешь от него отвернуться. Если кто-то посмеет поднять на него руку, посмеет навредить ему, ты порвёшь это существо в клочья. Даже если сам при этом сдохнешь. Уже сейчас ты смотришь на того, кто сидит в лимузине, из которого Даст выходит, неприятно попахивая страхом, запоминаешь запах машины, запах существ в ней... Почему бы не прямо сейчас растерзать их всех и героически не помереть?       Да потому что ты слабак. Можешь сколько угодно строить из себя сильного, самодостаточного, но от самого себя правду не скрыть. Да и потом, тебе хорошо известно, что убить кого-то в аду можно лишь одним способом. Так что вся твоя готовность растерзать Валентино и его прихвостней не стоят выеденного яйца. Единственный, кто в итоге пострадает – ты. Даже Энджел выкрутится, сказав, что не в курсе, и ему поверят. Ведь он – полезная игрушка в чужих руках.       А ты?       Ты ничего не можешь противопоставить никому, кто хоть на шаг впереди. Ты – не можешь. Но у тебя же есть "друг". Попросить его об услуге? Чем заканчиваются сделки с Аластором? Тебе ли не знать, что после этого можно оказаться в ещё большем дерьме. И вот в нём будешь валяться уже не только ты, в этот раз.       Так что, всё как обычно, всё, как при жизни. Проще отвернуться. Не смотреть, не думать о своей ненависти к тем, кто причиняет Энджелу боль. И о самом Энджеле не вспоминать. Всё равно ты ему нужен лишь для пополнения коллекции. Убеждай себя в этом и дальше, Хаск. Так будет спокойнее, проще. Так твоя мнимая свобода никуда не денется. Как и его. Так вы оба можете быть в безопасности.       Вы оба строите из себя свободных, независимых и сильных. А что на деле? Оба в грёбаных клетках, оба уже давно игрушки в разных частях комнаты. Две куклы, которые смотрят друг на друга с разных полок и немного мечтают стать живыми. Помнишь эту сказку, Хаск? Самый последний из строя одинаковых солдатиков, которому вечно чего-то не додавали, который вечно старается чуть больше остальных. И самая красивая бумажная кукла, усыпанная блёстками, единственная в своём роде и лишь от того ценная.       В конце от них остались лишь обугленная блестяшка и комочек олова.

«Ты не жди спасительного чуда – Пусть в груди от горя станет тесно: Помощи не будет ниоткуда – Ночью умерла твоя принцесса.» (с) Канцлер Ги – Страшная сказка