***
— Он тебе понравился? — Они лежали, полусидя, в спальне. Рену в подарок досталась новая книга по криминалистике. Она была крайне скучной, но альфа настоял, чтобы воришка её тщательно изучил. — Мне стало его жаль, но… Он не такой напыщенный, скорее такой же наглый, как и ты. — Рен перечитывал страницу в третий раз, так ничего и не поняв, детектив над ним явно издевается, ну зачем ему знать алгоритм работы полицейского-криминалиста с местом преступления? — Зачем мне это учить? — Чтобы ты не попался на глупости. Я хочу, чтобы ты расплатился и мог воспитывать наших девочек вместе со мной, а не отдавал ещё какой-то долг за то, что гильдия вытащила тебя из какой-то передряги. Так что не ворчи, а изучай внимательно, я ещё и проверю. — Рен сжал губы, опять он за своё. Да за это время его долг то и дело растёт с каждым днём, да ему лет десять нужно при условии, что он сможет не только воровать, но и гильдия сможет всё это сбывать. А благодаря его энтузиазму, их каналы то и дело вычисляются полицией. Да и охранные системы развиваются. Вон «Серебряный колокол» заключил контракт с Орминтом, они готовы дать ему кредит для развития литейной в промышленных масштабах. Они желают предлагать клиентам не только свою охранную систему, но и «не вскрываемую дверь», и Рен пока не придумал, как именно вскрыть механизм. Его пари было поспешным, и расходовать драгоценные попытки он не спешил теперь. Куллош его потревожил, заставляя умоститься так, чтобы тому было удобней гладить живот и при этом спина омеги полностью покоилась на груди альфы. В таком положении он чувствовал разливающееся тепло. Чуть терпкий запах альфы, кровь начинала шуметь, а тело наливаться истомой. Ему были приятны эти прикосновения, ласковое щекотание дыханием самой мочки уха. «Это всё из-за высокой кровной сопряжённости. Это не по-настоящему. Это не чувства, а всего инстинкт». Рен закинул голову назад, умащивая затылок на широком плече альфы. — Поцелуй меня, как днём, только… — Кристоффер склоняется ниже, обдавая губы сладким дыханием. Он сегодня позволил себе вольность и выпил ещё немного вина. Сладковатый привкус перебродившего виноградного сока опалял. «Только?» — он едва шептал, зная, что маленький птенчик в кольце его руке точно всё слышит. — Только так, словно ты на самом деле меня любишь. Зачем ему это? Рен не знал. Но Куллош словно заразил его этим желанием наполнить свою память новыми, хорошими воспоминаниями. И одно из них - это позволить себе поверить, что он тоже любим. Сегодня у него и так насыщенный день, новый друг. Он столько всего рассказал, о том, как познакомился с супругом, как они тайно встречались, как это было волнительно. О тех неприятностях, которые отец устраивал его будущему супругу. О назначенной помолвке и предстоящей свадьбе. У них будет сын — альфа. С самого первого дня семейной жизни они оба хотели ребёнка. У Сайрена же всё было не так , и он в первый раз испытал зависть. Куллош назвал его любимым перед ними, быть может он сможет притвориться и заставить его поверить, что это правда. Не меняя положения, касания - они такие невесомые. Прикосновения - они такие трепетные. Никакого интимного позёрства, никакой наглости и пошлости. Тихий шёпот, предназначеный только для двоих. Этот мир, эти звёзды, этот момент - всё это только для двоих. Это был не поцелуй, а поцелуи. То невесомые, то словно голову окунули в ледяную воду, и они становятся такими глубокими, что от нахлынувшего чувства перехватывает дыхание. Едва стоит разомкнуть замок, как лёгкие разрывает от попавшего кислорода. Чувствительный слух заглушён шумом крови, которая бурлит. Он цепляется в полы рубашки, и ткань жалобно хрустит. Его ручки перехватывают, едва касаясь кожи костяшек губами. — Нет, малыш, ты просил поцелуй. Если ты продолжишь, я могу не удержаться. — Тело омеги сотрясает. Что происходит? Он-он. Он только что хотел. Он чуть не… Страх липкой паутиной сковал тело. — Ты дрожишь, тебе плохо? — Нет, я… я, наверное, увлёкся. — Живот болел, но не как обычно, наоборот, сейчас он почти не чувствовал дочек, из-за чего принялся хвататься за него руками. Мячики в его пузике, наконец, угомонились. Кристоффер накрыл ладонью его руки. — Куллош, я не чувствую дочек. — Тшшш, успокойся, они только что толкались, я чувствовал. Но когда ты… — Рен вскинул голову, страх никуда не делся, а молчание альфы его пугало, –…ты возбудился, они успокоились. Я же тебе говорил: счастлив ты — хорошо им. Ты же мне веришь? Я бы не стал тебя обманывать? Я никогда бы не подверг их и тебя опасности? — Да. Я… я перестарался, не нужно было такое просить. — Его нежно погладили по щеке. Прошептав, что альфа для него сделает всё, что тот попросит. — Тебе помочь успокоиться? — Рен содрогнулся всем телом, нет… лучше он сам как-нибудь. Если на него так подействовал поцелуй, то он боялся, что может сделать, если это чувство вновь его поработит и лишит контроля. — Тогда иди в душ, тебе лучше смыть с тела этот запах. Или, если устал, я могу лечь в… — Нет. Это сейчас они спят, А когда ты уйдёшь, то они вновь примутся привлекать твоё внимание. Я устал за сегодня, помоги встать и, когда я вернусь, будь здесь. Хорошо? Кристоффер кивнул. Ему придется очень постараться вернуться раньше своего птенчика. Но тот так взволнован, что точно будет возиться очень долго. Едва альфы вышел в гостиную, в дверь постучали. Болезненно проковыляв детектив злобно рванул дверь. — Ты что здесь делаешь? — Омежка хотел было пофлиртовать с клиентом, проворковав, что скучал и что тот давненько не захаживал, но вздыбленный вид альфы постудил пыл. Ноздри жадно затрепетали, а губы сжались в трубочку. — Так это правда? Да? Ты повязан. — Кристоффер зло рыкнул, выходя в коридор, сейчас ему хотелось схватить бывшего фаворита и сжать его голову словно спелое яблоко, но тот юркнул в сторону, создавая дистанцию. — Не нравится слышать правду, но кто бы это ни был, я ему соболезную. — Ты за этим пришёл? — Альфа , раззадоренный своим партнёром , крайне плохо сейчас контролировал своё тело и настроение. — Нет, у меня послание от Эйлинта. — «Кого?» — это слово, словно след от клейма, отпечатался у альфы на лице. — Он наш глава, мы платим ему за защиту. Он предупредил, будешь соваться, куда не просят — пожалеешь. И, как я чувствую, тебе тоже есть тот чьей жизнью ты не желел бы рискнуть. Детектив приоткрыл дверь, прислушиваясь к звукам из собственной квартиры. Удовлетворившись услышанным, он плотно её прикрыл, стараясь не шуметь и не привлекать внимания. — А теперь слушай внимательно, так как повторять я не стану. Я ничьих угроз не боюсь, тем более какой-то мелкой сошки, который возомнил себя членом глав гильдии. Я либо получу нужную информацию и содействие, либо продолжу портить вам бизнес, но более не собственным присутствием, а в правовой плоскости. — Омежка нагло фыркал - Эйлинт не кто-либо. Он приближённый к главе их гильдии, и его предупреждениями не стоит пренебрегать. — Мне бояться ваших угроз нет причины. Посмеете навредить моему партнёру, столкнётесь с неприятностями похлеще, чем моя месть. — Куллош, ты себя переоцениваешь, как и своё влияние. — Пф. Всё это лишь слова очень громкие и пустые. А кто-кто, но такие, как он, такой дешёвый блеф на раз-два просчитывают. — Моё? Быть может, и да. Но у Сирены иммунитет, как у члена гильдии, он честно на них работает, и работает, скажу я тебе, неплохо. Так что то, что он временно не живёт в штольнях , не значит, что такие, как вы смеете ему вредить безнаказанно. А если он не сможет работать, то его долг стянут с каждого из вас, причём натурой. — А сейчас омежка и вовсе ошалел. Сирена тут при чём? Он вор и… тело Малирин затрясло. Так это правда, Сирена отошёл от дел потому, что зачал от… от… так и это правда от служаки, с которым всего раз переспал в течку, но… шестерёнки извилин лихорадочно работали. Да , Куллош его активно разыскивал после того, как тот украл в их заведении ключ - карту. Леора тогда получила взыскание за то, что помогала другому сектору, не согласовав всего, но сейчас речь не о ней. Это произошло четыре месяца назад, но Куллош, он… чуть дольше, он не приходит почти пять. Так значит это всё правда, и этот запах. — Если это всё, то я пошёл, мой птенчик ждёт, когда папочка расскажет дочкам сказку на ночь. Передай, пусть ваш этот защитничек свяжется с главой, и тот ему пояснит, как это прыгать с угрозами через голову. Я жду решения, и моё терпение не бесконечно. Даю два дня или ищи другую работу. — Кристоффер раздражённо вернулся в комнату, вот и время потерял и настроение испортили. Заглянул в спальню — Рена ещё не было, нужно быстренько хотя бы ополоснуться и смыть со своего тела эту грязь.часть 15
12 ноября 2020 г. в 00:58
Рен лениво ковырялся пинцетом, стараясь не повредить внешний вид камней.
— Соха, а… — Его, как и всех омег на таком сроке, мучило любопытство, но он сейчас для них чужак и не знал, можно ли ему спрашивать. Ведь на него уже навесили клеймо и смотрят косо, отчего становится жутко.
— Что ты хотел, малыш? — Рен отмахнулся. Ему хотелось знать, как сейчас они сбывают камни, но передумал спрашивать, ведь если Кристоффер со своим напарником вскроет новый канал, то все вновь подумают на него.
Им же всем проще обвинять в своих неудачах кого-либо. Они же привыкли иметь дело с полицией, и им просто невдомёк, что кто-то может оказаться умнее их. К сожалению омеги, Кристоффер всё-таки оказался умным, в его кабинете много книг, которые там не для красоты, их на самом деле читали, о чём свидетельствуют погнутые корешки, затёртые листы и бесконечные пометки. А ещё у него много бумаг, исписанных на странном языке. Карлючки имели странную форму, так что воришка подумал, что это, вероятней всего, какой-то шифр.
— Сохара, а что, если сменить канал сбыта краденого? — Он давно продумывал эту идею. И полиция, и детективы первым делом проверяют ломбарды и перекупщиков. А что, если сбывать драгоценности в другое место. В места, где они пока не догадывались искать.
— Это рискованно, малыш. Перевозка без разрешения и сертификата, сам понимаешь, вызовет подозрение. — Он это знал, но идея была в ином. Рен покусал губу, крохи были очень беспокойными и всё время сбивали папочку-омегу с толку. — Всё в порядке, ты бледный.
— Куллош где-то пропадает, вот и приходится заказывать еду, а меня от неё тошнит ещё сильнее, чем от запаха подгорелого теста. Понятия не имею, как он их делает, у меня эта жижа или растекается, или пригорает. — Губа начала дрожать, Сайрен просто хотел блинчики, но у него не получалось тесто. Он даже попросил написать ему рецепт, но нет. Комки с мукой и приторная жижа — это не блинчики.
Сохара смотрела на него с улыбкой. Не был бы детективом, лучше пары для Сирены не найти. Заботливый, нежный, терпеливый. Вот только Элеонор передёргивать начинает , едва она о нём слышит. Глава гильдии воров даже аккуратно поинтересовалась у новой подруги, не ревнует ли она Рена, но та, словно кошка, попавшая в кипяток, взвизгнула, чтобы Соха не смела более такого даже думать. Рен ей как сын, а Куллош его портит своим сюсюканьем. Ей не нравилась его манера поведения с омегой, по её словам, так альфы себя не ведут, и что это очень плохо для мальчика. Их отношения временны, это все понимают. Рен потихоньку оживает, и когда он выберет себе нового альфу, тот не будет с ним так носиться , и это может пагубно повлиять на его душевное здоровье.
— Ты такой из-за дочек? Малыш, ты уверен, что ничего большего к нему не испытываешь? — Рен уверенно качнул головой. Он тоже об этом думал, но мысли об альфе не вызывали в его теле трепета, наоборот, раздражение.
Конечно, ему приятно находиться в красивом и уютном доме. Это было невероятно, но место жизни двух богатеньких холостяков альф было по-настоящему уютным. Их квартира располагалась в хорошем районе, поблизости располагался парк, в котором часто гуляли омеги и беты в положении. Где-то поодаль шумели дети, шаля под присмотром нянечек. Даже сама квартира не была холодной или пафосной. Каждая вещь была целостной картиной интерьера и каждая была легко применима в обыденной жизни. В их квартире было много мягких предметов и приятных на ощупь вещей. Отделка стен и прочее, хоть и могли показаться безвкусными и не отвечали вычурным тенденциям декора интерьера, но наоборот, даровали расслабление. Эта квартира была тихим местом, куда можно было прийти и просто отдохнуть. Сюда неприятно приводить шумные компании и организовывать вечеринки для друзей. Это было идеальное семейное место. И Рену здесь и сейчас именно в этом месте было хорошо. Потому он всё чаще ловил себя на мысли, что не скучает и не вспоминает свой крохотный, сырой, поросшей плесенью уголок. Затхлый топчан с грубой постелью. Масляную лампу, от которой давно пора избавиться, так как ёмкость для масла давно подтекает и может стать причиной пожара. Нет, он не скучал по этому месту, но и не сожалел, что вскоре сюда вернётся. Ведь у него есть маленький секрет. У него тоже есть небольшая коробка, в которой он хранит свои сокровища, свои осколки счастливых воспоминаний. Его жажда жизни с каждым глотком становится всё нестерпимей. Он расплатится и навсегда покинет это место.
— Я не просто в этом уверен, по-другому быть не может. Я понимаю, такова часть нашей природы. Альфа может быть с кем угодно, а вот мы ограничены в выборе. И каждому омеге хотя бы раз в жизни, но нужен истинный альфа. — Рен вновь погладил живот, нервничая и не сдержав эмоций, выплеснул на наставницу всё, что у него накипело. — Но они ещё не родились и туда же. Сколько бы я их ни гладил, сколько ни разговаривал, как бы не просил, они меня не слушаются. — Сахара хотела заметить, что они не родились и Рен как бы слишком много хочет, но не тут то было. — Я знаю, что они не родились и что это всё глупо. Но стоит Куллошу притронуться к животу, они тут же затихают. Мало того, они его слушаются. Ты даже не понимаешь, каково это мне. Раз в день по условиям этого глупого контракта я обязан смиренно терпеть его сюсюканье. Соха — это, это нелепо. Раз в день, он словно прилипает к животу и просит дать пять или пощекотать папочке ладошку или потанцевать. — Рен заметался по крохотному помещению, с его габаритами это было крайне проблемно. Сохара пыталась быть сосредоточенной, но выходило плохо, хорошо нервный омега этого не замечал. — И они его слушают, я понять не могу, как они его понимают, но все эти пинки, толчки и танцы, я ощущаю в том месте, где находится его ладонь. А по ночам, когда я хочу спать, у них сеанс ночной сказки. Он постоянно что-то бубнит, приложив ухо к животу. В одно и то же время, я думал это совпадение, что в эти моменты они ведут себя тихо, но сейчас он занят и приходит поздно, порой даже ночью. Так сейчас, пока он не начнёт засыпая бубнить что-то там о принцах, филинах и прочей живности, они не затихают. Я спать нормально без него не могу. А он же горячий, словно обогреватель, я задыхаюсь от того, насколько ночью жарко в постели из-за него, а утром не могу подняться. Так он , опаздывая на работу всё равно готовит завтрак, будит меня и заставляет его съесть, поспать я могу и днём. Ему бы два прыгающих мяча в живот засунули, глянул бы, как он может поспать с ними днём. Ещё и уборная, живот давит, по тридцать раз за ночь нужно встать, а потом лечь назад. Хорошо, он придумал как можно с одеялом в обнимку спать, так хоть умоститься можно. Ненавижу его за то, что он со мной сделал, и за то, какой заботливый сейчас.
— А по-моему, ты просто ревнуешь. — Майн уже минуту стояла в дверях. Рен так разошёлся, что не заметил её.
Мальчика перекосило, но обмануть беременную бету было нельзя.
Она отчётливо понимала, о чём идёт речь. Их дочка будет бетой, как и она, и срок у неё немного больше, но Сохара. При всём том, что партнёрша тоже хотела детей и разделяла переживания Майн, с будущим ребёнком ведёт себя крайне холодно. Что касается Майн, партнёрша очень заботлива. Они заказали у модистки платье, и оно и вправду очень шло ей, партнёрша и сейчас уговаривает ту купить ей ещё один наряд. Убеждает, что у них нет в деньгах нужды и та не должна стесняться, но бете всё вот это не нужно.
Женщина с завистью смотрит на другого альфу и на то, как меняется его лицо, когда речь заходит об их дочках. Кристоффер приглашал бету в гости с партнёршей и без. Рену скучно и родной человек, да ещё и тот, кто может поддержать, потому как сам переживает те или иные проблемы, гораздо приятней собеседник, чем он. Если женщина засиживается допоздна, то Кристоффер обязательно уговаривает её остаться на ужин, он и вправду очень вкусно готовит, хотя и блюда крайне просты. Он всегда интересуется тем, как Рен себя чувствует, чтобы тот хотел съесть, чем занимался, когда полезет портить ему замок, какую ещё книгу ему купить или взять почитать в библиотеке, куда бы он хотел сходить или съездить. После ужина он всегда провожает бету до условленного места. Жизнь даже в хорошем районе не делает его безопасным, обворовать или напасть могут и здесь. И пускай потом у напавших могут быть проблемы, зачем подвергать женщину в положении риску. К тому же ему не трудно, да и дышать воздухом полезно. По дороге они иногда беседуют ни о чём, а порой Кристоффер жалуется, что Сайрен не позволяет ему о нем заботиться, вон у его знакомых супруги не успевают своих альф капризами доводить, а ему приходится уговаривать Рена принять знаки его внимания. На что Майн порой грустно вздыхает, что есть те, кому и покапризничать некому, ведь с ними и так довольно сдержанно себя ведут.
— И это тоже. Он и так будет видеть их каждый день, любить их и баловать, а так он в какой-то мере крадёт у меня моё время с ними.
Рен читал контракт, этот противный альфа вписал пункт, в котором, взял на себя обязательство не скрывать от дочерей информацию об отце-омеге. Более того, если у Сайрена будет своё жильё и стабильная легальная работа, то он не против общей опеки над близняшками или если будет что-то одно, то он обязался позволять отцу-омеге проводить с дочерьми время под присмотром няни. Это было, с одной стороны, великодушно, а с другой — цинично и жестоко. Пока он расплатится и сможет обстроиться, избалованным их отцом-альфой дочкам Рен не будет нужен.
— Сирена, а что ты хотел предложить, спрашивая о каналах сбыта? — Рен отвлёкся от метаний. Сиреной Сохара называла его крайне редко, значит, сейчас она говорит с ним не как с подопечным, а как с членом гильдии.
— Я узнал, что детективы в первую очередь после заявления о краже проверяют ломбарды и пункты скупок, а как насчёт обычных торговых лавок? — Глава гильдии нахмурилась, с Сиреной такое случалось , воспринятое, как бред, предложение может быть им выгодным в процессе.
Именно он некогда предложил разбирать украшения на составляющие. Когда канал был вскрыт — предложил изготавливать фальшивые и сертификаты к ним.
— Или же не лавок. А… да… так будет даже лучше. — Его глаза горели, он наизнанку готов вывернуться, дабы утереть детективу нос. — Фестивали и ярмарки. Если изготовить разного рода побрякушки, пуговки, запонки, заколки, колечки, кулончики. Это мелкий товар, на него не нужен сертификат, только разрешение на продажу.
Если кто-то подаст заявку и получит разрешение на продажу мелкой ювелирной продукции и на ярмарке или во время сезонного фестиваля, развернёт свою палатку, то, даже с учётом честно уплаченного налога, можно неплохо заработать.
— Соха, предложи это совету. Среди наших же есть ювелиры и подмастерья, пусть и изготовят небольшую партию, заодно опробуем, как это работает. Если всё выйдет, то можно эту идею использовать в будущем. — У Рена было больше идей, но он не решался их озвучивать, вначале нужно испытать эту. — Малыш, ты останешься на ужин?
— Нет. Я здесь не живу, так что не стоит. — Его попытались отговорить и уговорить остаться, но в этом Сайрен был не пробиваем.
Да лучше он будет грызть сгоревшее тесто, чем давиться этими взглядами, ведь он не работает, а смеет объедать жителей штолен. О том, что в его утробе не один ребёнок, вызывало зубной скрежет у многих. Его выходка, следствием которой стало унижение Кирэн, ещё больше озлобило жителей штолен. Сирену и так недолюбливали, он всегда предпочитал одиночество, был агрессивен и высокомерен. Он откровенно говорил о своих заслугах и не стыдился принижать чужие достижения. Многим просто так было проще. Проще обвинять его в высокомерии, чем признать, что сами-то ничем не заслужили расположение такого партнёра.
Когда Сохара попросила о личной просьбе, то подчинённые быстро смекнули, что именно должно произойти между их маленьким омежкой и тем альфой. Не сказать, что выполнили они её с особой радостью или что лишили себя удовольствия и не подглядывали, а что ? Свет нужно выключать и гардины нужны из более плотной ткани, да ещё и у кое-кого слишком звонкий голосок. Но секс — это одно, Сирена остался с этим альфой на ночь. Известие о том, что омега зачал, раскололо жителей штолен на два лагеря — семейные ему сочувствовали, понимая, что детям в этом месте не место , и ему придётся ребёнка отдать. А вот те, кто даже в мыслях имели на него виды, не стеснялись высказывать собственное мнение и возмущение. К сожалению, Сайрена один из его недоброжелателей сейчас как раз проводил к выходу.
— Говори уже, пыхтишь , как литейный котёл. Чем я сегодня тебе не угодил? — Людская память коротка. Типс под действием момента едва ли не жизнью клялся, что более Сайрену слова поперёк не скажет, но он был одним из первых, кто на пару с Кирэн осуждали его за связь с Куллошем.
— Ты спутался с детективом, что словно кость в горле, мешает нам. И смеешь ещё спрашивать, чем ты мне не угодил? — Рен слишком активно смеялся, когда Куллош картинно его приревновал к Типсу. Мол, тот в него влюблён, но видя как тот агрессивен, ставало не до смеха.
— Типс, я спрошу прямо, потому как не желаю этих недомолвок. Я тебе нравлюсь? — Тот подпрыгнул на месте, размахивая руками и плюясь пытался опровергнуть нелепое замечание. Рен внимательно на него смотрел и обхватил рукой живот словно в желании защитить от всего мира. — То есть, Куллош прав, опять.
— Опять Куллош, у тебя своя голова есть или ты во всём слушаешь своего любовника? А? — Голова то есть, но противно осознавать, что детектив опять оказался прав.
— Так тебя злит, что я выбрал его? Ты тоже считаешь, что я лицемер, да? Что я столько лет прикрывался слезливой историей о надругательстве и смерти сестры, а как встретил кого побогаче, так всё, и в постельку под бочок можно? Ты так обо мне думаешь? Тебе тоже кажется, что для меня наслаждение носить близняшек, осознавая, что я возможно никогда их не увижу? Или веришь, что Куллош меня выкупит? — В глазах Сирены плескался гнев. Куллош расправился с Кирэн, с Типсом он должен разобраться сам. — Отвечай, за что именно ты так меня ненавидишь? Моих дочек? Что молчишь? Говорить за спиной гадости легко, так произнеси всё, что думаешь, но глядя в глаза.
— Хочешь знать? Хорошо. Да, я считаю, что ты лицемер, если тебе хватило перебороть свой страх перед альфами, почему ты выбрал именно его? Чем он лучше остальных? Высокомерный? Заносчивый… — Рен сорвался.
— Нежный и заботливый. Ласковый и аккуратный. Ему важно моё самочувствие, моё удовольствие, а не его потребности. Да, я ему не нужен, а как и любому альфе ему нужно только тело, но он заботится обо мне, и его волнует, как будет с ним мне. Вот почему он. — Типс скрёб зубами, он ждал той ночью в подворотне, он не желал за ними подглядывать, но он верил, что Рен вскоре выйдет. Он хотел его успокоить, утешить, быть рядом и , когда бы у того вновь началась течка, заручиться его благосклонностью. Но тот детектив всё испортил, он испортил Рена, и тот стал ещё более недосягаем. Даже после всего те, кто догадывался о его чувствах, с сочувствием на него смотрели, они видели достаточно и ,хоть вслух этого не произносили, по их сочувственной тираде было всё понятно, на него никогда не посмотрят, как на партнёра. — И уж прости, но хоть Куллош не раздевался полностью, глянуть у него есть на что. И не только глянуть. Его тело идеально, и он умеет им пользоваться в совершенстве.
— Ну тогда тебе будет приятно узнать, что все свои сокровища, твой любовник во всей красе демонстрирует в борделе у Леоры. — Рен на мгновение растерялся, у Леоры, а что он делает в борделе?
У него не может быть реакции на другого омегу, но… Тошнота собралась клубком, когда детектив излишне распускает руки, то реакция на тело Сайрена у того довольно выражена. Он даже более нагло просит того помочь. Хорошо только руками, ещё и дразнится, что Рен целуется отвратительно, не хватало, чтобы он его ещё и укусил в процессе. А когда Рен начинает дуться, то со снисходительной улыбкой в таком теплом в голосе просит прощения. Исходя из его слов, Рену будет трудно без привычки и навыков сделать всё правильно, так что ему хорошо, когда он ласкает его руками. Да, и он в своих предпочтениях отличается от других альф, в подробности Кристоффер никогда не впадал, да и Рена смущал сам процесс настолько, что удовлетворять своё любопытство он не спешил.
— У Леоры? Знаешь, а так даже лучше, быть может, немного свой запал поостудит, и я смогу нормального выспаться без его приставаний. — Типс скрипнул зубами. Он , вопреки запрету, всё равно периодически следит за Куллошем, и в последние дни он частенько заходит именно к Леоре, странно, что и его партнёр по бизнесу , ни с того ни с сего , борделем заинтересовался, но это было неважно, он хотел побольнее ткнуть Сирену по самолюбию, но тот либо не расстроился, либо не подал виду.
На самом деле Рен обиделся и сильно. Ему почему-то было неприятно, что тот, кто сам его втянул в эти странные отношения, изменяет и даже не стесняется делать это в открытую. Детектив вернулся очень быстро и, как обычно, начал со своего любимого ритуала сюсюканья с дочками. Рен решил, что они друг другу ничего не должны и всё, что есть между ними — это контракт. Пятнадцать минут в день? Да, пожалуйста, его время прошло.
— Малыш? Ты чем-то расстроен? — Рен сжимает пухлые губы, отчего объёмней становятся щёки. Рука альфы по-прежнему гладят округлый живот, он упирает лоб ему в бок и тяжело стонет. — Понятно, тебе донесли о том, что я был у Леоры.
— Мне всё равно, ходи куда хочешь, ты альфа, свободен в своих передвижениях и отношениях. Меня такое не должно волновать. И кстати, ты отвлекаешься, у тебя ещё семь минут. — В бок то и дело нервно тыкалось, из-за чего возник дискомфорт. Рен хотел выкрутиться и глянуть, что там происходит, но альфа лишь плотнее вжался лицом ему в бок. Кроме мелкой дрожи присоединилось хрюканье и всхлипы. — Ты что делаешь? Куллош, прекрати смеяться. Что вообще происходит? Да пусти ты меня.
— Нет, я не над тобой смеюсь, над ситуацией в целом. Малыш, я ходил к Леоре по работе. — Рен фыркнул, знает он это работу. — Нет, правда, Она владеет нужной мне информацией, но делиться нею не спешит, вот и приходиться на неё давить, чтобы…
— Куллош, избавь меня от этих извращённых подробностей, куда ты там и чем давишь меня не… — Рен булькал, потому как его рот плотно припечатали. В первый раз это было по-настоящему противно. Ему было противно всё, что связано с Кристоффером, и тот это быстро понял, потому высунул своя язык изо рта омеги и принялся оправдываться.
— Малыш, ну когда я успел перед тобой провиниться? Я на тебя не давлю и не требую большего, чем ты можешь мне дать. Я обхожусь с тобой и нежно, и трепетно, не потому как в чём-то чувствую свою вину, а потому, что мне доставляет удовольствие именно так относиться и именно к тебе. Рен, ну чего ты? Ты вообще не просто первый мой омега… ты… — Рен фыркнул. «Первый», если это теперь так называется, то… — Ну не фыркай, как хомячок. У меня был секс, в этом я не мальчик, но серьёзных отношений не было. Ты мой первый и единственный партнёр.
— С чего ты взял, что меня это волнует? — Сайрен закатывал глаза и испытывал нарастающее раздражение. И вправду, что он здесь устроил? Если посмотреть на ситуацию под другим углом, то прямо сцена ревности.
— С того, что сейчас я твой альфа. С того, что у нас высокая кровная сопряжённость. С того, что ты в положении и, наконец, твоя сущность осмелела настолько, что начала проявлять характер. — Кристоффер поглаживал костяшками пальцев изгиб шеи своего омеги. Веки того чуть заметно трепетали, а дыхание становилось всё более и более глубоким. — Я хочу, чтобы ты чаще проявлял свои чувства. Ругался, капризничал, топал ногами, заставлял меня прочувствовать все прелести твоего положения. Малыш, помни я - извращенец, и даже в такой момент меня возбуждаешь только ты.
— Зачем ты мне это говоришь? — Любовник перехватил пальчики омеги, целуя самый кончик ногтей, не сводя с него пристального взгляда. Рен облизнул пересохшие губы. Его руку тактично уложили на бедро и нагло протянули пальцы выше — альфа возбуждён и Рен это чувствовал.
— Если ты не голоден, то удели мне немного времени. Кто знает, может, мне удастся убедить тебя, что к шлюхам Леоры я не прикасался, иначе был бы я в таком состоянии от одного поцелуя с тобой.
Рен этого не хотел, но разве альфа его слушается. Сегодня не было, как обычно. Обычно Кристоффер уделяет внимание своему любовнику, а уже под конец просит «позаботиться» и о нём, но сегодня они начали с конца. Сайрен с раздражением поймал себя на мысли, что хочет большего. Ему нравится нежность, исходящая от Куллоша, так что он перестал морально упираться и просто наслаждался всем тем, что происходит между ними.
Утром его не будили, так что с кровати омега скатился к полудню. Желудок урчал, по столовой распространялся запах выпечки. Рен мельком глянул в духовой шкаф, тесто только начало подниматься, на поверхности стоял таймер, ещё двадцать минут и нужно отключить. В мойке стопка мисок, венчики, всё это медленно засыхает. Покрутив в руках жирную посуду, кран всё-таки был открыт, работы на несколько минут, но, видимо, кто-то спешил, так как поверхности явно убраны.
На поверхности под таймером была записка: «Посуду не трогай, я приду всё отмою. Кексам нужно около сорока минут, чтобы настояться — это не те, что я готовлю обычно, но тебе , уверен, всё равно понравятся. Блины и ту «жижу» я выбросил, не то у тебя несварение начнётся».
Рен поморщился, ему было неудобно. После всего, что между ними произошло, Рен уснул-таки не ужинав. Ночью, проснувшись от голода, он пытался тактично игнорировать гул и руладу пустого кишечника, а потом решив не размениваться по мелочам, разбудил мирно сопящего альфу готовить ему блинчики. Он рассчитывал на любое проявление раздражения, но его только крепко поцеловали и со словами: «наконец-то и я познаю прелесть капризов от беременного партнёра», направился готовить блинчики.
В процессе готовки омежья сущность решила пойти вразнос, не зная, какие именно блинчики она хочет, тонкие или пышные с начинкой, при этом решение она меняла раз пять, пока не закончилась блинная мука , и тесто не превратилось в «блинный ком». Поковырявшись в тарелке и три раза откусив, Сайрен сморщил нос и заявил, что больше блинчики он не хочет. Куллош наклонился, сдавил ему пальчики и, дыша сладким ароматом зубной пасты, спросил, чего бы хотелось его птенчику, он для него всё сделает, сейчас как раз три часа ночи, так что самое время для ночной прогулки.
Омега обиделся на шутку, совершенно не замечая не только то, как самодовольно у альфы горят глаза, но и то, что он явно наслаждается, дразня своего партнёра. Рен заявил, что он пока ещё не решил, предложил любовнику самому догадаться и придумать, ведь это не ему нужно, а дочкам которые на удивление мирно эту ночку спали в животике у папочки-омеги. Альфа никуда не шёл и не собирался, просто достал содержимое холодильного шкафа и смешал всё в тарелке, свернув блинчик, принялся макать в отвратного цвета жижу и ,издавая все звуки удовольствия, делал вид, что его не тошнит и что еда достойна восхваления. Сайрен недоверчиво на всё это смотрел, но слюна собралась в полости рта, так что перехватив руку он откусил кусочек. Это оказалось именно тем, что он хотел, так что детектива выгнали с кухни, чтобы он не обедал и не мешал пищеварению беременного.
Утром после ночного перекуса его не будили, кроме кексов ему оставили денег и предложили перекусить в кафе, заботливо напоминая, что от большого количества сладкого и мучного у него может болеть живот . Ниже была приписка, которая испортила омеге настроение и аппетит: «Я ещё не получил доступ к нужной информации, так что и сегодня вынужден пойти к Леоре, постараюсь прийти пораньше, но, к сожалению из-за её несговорчивости и невозможности добыть информацию по-другому, вынужден задержаться. КК». Записка полетела в урну, схватив яблоко и отключив духовой шкаф, Сайрен отправился в парк. Сорок минут наедине с кексами его сила воли не осилит, а горячее тесто и вправду вредно для него и малышек.
Настроение, как и аппетит у беременного омеги, колеблется в зависимости от ситуации. Рен прогулявшись по округе, вернулся в уже полюбившийся ему парк. Погода сегодня удивительная, ласковое солнышко пробивается сквозь зелёную листву и приятно щекочет нос. Рен в очередной раз поддался на уговоры Кристоффера, и они заказали и новую обувь. Как же глупо они смотрелись, когда Куллош попросил портного сделать на туфлях прорези, чтобы ступни могли дышать. Он, видите ли, заметил, что кое-кто не особо жалует носки. Вторая причина столь глупой просьбы была в том, что такая обувь больше подходила укороченным штанам, которые так любит Рен. А третья , и именно та, за которую омегу было особенно неловко, так это когда альфа сморщил нос и, указав на Сайрена , проворчал обувщику, что эти омеги на сносях и сами не знают, чего хотят, и что он доплатит, только бы его странную просьбу выполнили. И обувщик выполнил странное пожелание, более того, на витрине появилось несколько моделей новой, странной обуви.
Именно вторую такую пару Рен мельком заприметил. Невысокий, гибкий омега с короткими огненно рыжими волосами. Его шевелюра была такой яркой, что придавала его броскому наряду завершённый вид. Рен сразу узнал руку госпожи модистки не только из-за кроя наряда, но и по её тяге соединять тёмную брючную ткань и довольно насыщенный шелковый материал для рубашек и прочей верхней одежды. Она и Рена пытались обрядить во что-то подобное, так якобы его бледные щёчки будут выглядеть посвежее.
— Добрый день, я вам не помешаю? — Рыжик давно во время прогулок поглядывал на странного омегу с длинными серебряными волосами, но всё никак не мог найти повода подойти к нему, и вот его супруг его ему преподнёс, кто бы мог подумать, что этот странный юноша не просто их сосед, но и партнёр одноклассника Себастиана. — Позвольте представиться. Я Альдэрт Фронтерн.
— Сайрен Аверлин, ваш супруг, видимо, уже сказал, кто я, да? — Рыжик мило улыбнулся в ответ. — Вы меня простите, но я не из вашего круга, так что?
— Так даже лучше. Мы можем более свободно пообщаться без официоза. Можем же? — Рену казалось, что он сейчас задохнётся от такой наглости. И это он на Кристоффера наговаривал, да он просто образец для подражания.
— Я не думаю, что это уместно. Вашему супругу это может не понравиться, он и так считает, что я дурно на вас влияю, подавая непотребный пример гуляя в таком виде, а так… — господин Фронтерн небрежно отмахнулся.
— Это мне решать, с кем общаться и кому позволять на себя влиять. К тому же я сегодня, наконец, без сопровождения, так что могу и… — Рен сдвинул бровки, а рыжеволосый омега недобро сощурился.
— Что-то не так? — Рен кивком указал на девушку, что расположилась в нескольких метрах от них.
— Та девушка, она уже третий раз поправляет белила, поглядывая в небольшое зеркальце. А в трёх шагах от нас кто-то наступил на ветку и неприлично выругался. Когда я произношу такие слова, Куллош грозится мне рот мылом вымыть, так что уж простите, но вас явно ввели в заблуждение. — По щёчкам нового знакомого пошли алые пятна, его ноздри жадно раздувались, а взгляд стал излишне «влажным». Губки задрожали, и юноша вскочил с места и ринулся инспектировать кусты.
Рен на это всё смотрел с завистью, нет ему удовольствия эта картина не доставляла, да и возможный факт слежки не прельщал, но этот омега так резво передвигается, просто зло берёт. Скрытый в кустах представитель охраны был раскрыт и выловлен. Вот не умеют люди признавать свои промахи, агент зло смотрел на Сайрена. Говорил им господин не позволять младшему господину даже близко подходить к этому омеге с серебристыми волосами. И вот итог, на него кричат и колотят крохотными кулачками, выражая собственное негодование.
— Альдэрт, а пошли ко мне домой, сможем и без них поговорить и чаю выпьем. — Омега хлюпал носом, он был очень расстроен, его супруг его вновь обманул. Он же обещал никакой охраны и сопровождения. И что? Сменил одного охранника на двух? И как ему после такого верить. — У меня дома кексы есть.
— Кексы? — Рен улыбнулся, он не горел излишним желанием и чрезмерной радостью кого-либо звать с собой, ещё и кексами делиться, но альфы они такие самоуверенные, так почему бы не испортить им настроение.
— Прошу простить, господин, но это невозможно. — Рен, тяжело облокотившись о спинку скамейки, встал, выраженно перекачиваясь, вплотную подошёл к верзиле- охраннику.
— А то что? Как вы будете действовать, чтобы помешать нам? — Охранник нахмурился, им дали добро действовать по обстоятельствам, но главное — не навредить молодому господину. Рен нагло хмыкнул — это семейный парк, так что… Глубоко вдохнув воздух, он издал резкий, пронзительный звук, говорил Куллош, что голос у него противный, так почему не воспользоваться. — Ааааааа, помогите… Аааааа… Обижают… Помогите кто-нибудь.
Охранник растерялся и, разумеется, первым делом схватил омегу с серебристыми волосами, он просто хотел зажать ему рот. Вторая охранница подбежала к ним, стараясь оттянуть молодого господина. На шум сбежались люди, которые застали неоднозначную в трактовке картину. Двое альф пытаются схватить и насильно удержать двух омег в положении. Один из них, одна, так как омега с длинными волосами явно девушка, вот-вот должна родить.
В чём особенность семейного парка в дорогом районе? В том, что сотрудников и охранников, что сопровождают своих господ, слишком много. Омег оттеснили от агрессивно настроенных альф. Нападающих изрядно помяли, приведя их внешний вид в крайне непрезентабельную форму.
— Мы сотрудники частной охранной фирмы, нас наняли для охраны и сопровождения господина Фронтерн. — Это звучало убедительно, вот только Рен, закусив губку, плаксиво захлюпал носом.
— Это неправда. Я здесь часто гуляю, у господина Фронтерн всегда был один охранник, и он всегда следовал за ним. А эти двое крались и скрывались. Уверен, они лгут. Скажите правду, вы хотели навредить ему? Иначе зачем вы напали на нас? — В собравшейся толпе раздалось дружное перешёптывание.
Против охранников вновь сыграла особенность семейного парка для аристократов, здесь у многих охрана и здесь гуляют в основном одни и те же люди, которые также сочли странным, что молодой господин Фронтерн сегодня без сопровождения.
Девушка пыталась оправдаться, что таково было пожелание господина Себастьяна Фронтерн, он лично их нанял и по условию контракта они должны были сопровождать его супруга тайно. Рен хлюпал носом, морщась и хватаясь за живот. Этого славного юношу, которого многие первоначально принимали за девушку, здесь видели часто, а ещё жители того же дома знали, что он партнёр Кристоффера Куллоша, так что ему верили больше, чем непонятным охранникам со странным заданием следовать за клиентом, прячась в кустах.
— Если вы из службы охраны, то у вас должно быть удостоверение. — Альфы напыщенно и синхронно вскинули подбородки, но в следующий момент спесь также синхронно стекла с их лиц. Удостоверений не было. Лепет и оправдания их личность никак не подтверждало, так что было принято вполне закономерное решение. — Тогда не обессудьте, мы передадим вас полиции, а там уже разберутся, кто вы и что делали в парке. Простите, господин, вы не желаете проехать и написать заявление о нападении?
— Может, потом. У меня сильно болит живот, мне лучше отправиться домой и вызвать репродуктолога. — Его хотели доставить в клинику, раз омега плохо себя чувствует. Из толпы кто-то выдвинул предположение, что он рожает и ему всё-таки лучше обратиться в клинику, чем рисковать и ждать лекаря дома. — Нет-нет, мне ещё рано. — Сайрен погладил живот. — Просто я ношу двойню и такие стрессы пагубно влияют на моё самочувствие.
Охранники частного охранного агентства зло скребли зубами. У них проблемы, они не просто напали на омегу в положении, его партнёр - частный детектив с крайне дурным нравом, так ещё и он носит двойню. Дёрнуло молодого господина пытаться подружиться именно с ним.
— Но я был бы признателен, если кто-то поможет мне дойти до дома и побудет со мной, пока не прибудет лекарь. — Альдэрт растерялся, но, видя, как новый знакомый гримасничает, предложил свою помощь. Он тоже в положении, но срок у него очень маленький. Так что он побудет с ним дома, пока не прибудет лекарь, заодно свяжется с Кристоффером Куллошем и сообщит тому о произошедшем.
Сайрен честно несколько метров придерживался поданной руки, старясь излишне не опираться. Но, едва они скрылись от чужих взоров, как он выпрямился и более твёрдым шагом поковылял в сторону дома.
— Господин Аверлин, вам не… — Рен выудил из-за пазухи два небольших предмета в кожаном переплёте и вышвырнул их в первую же урну, что была на его пути.
— Со мной всё в порядке, просто иначе от них не отделаться. А так, пока их в полицию доставят, пока оформят, пока свяжутся с их начальством, пока подтвердится их контракт, пока сообщат твоему супругу о том, что произошло, мы успеем спокойно кексы съесть. Интересно, они настоялись? — Альдэрт отстал, так что ему пришлось догонять нового знакомого. — И да, после всего как-то глупо обращаться друг к другу настолько формально. Я Сайрен, можно просто Рен. Большинство именно сокращённым именем меня и называет. Ну что, ты идёшь или, может, домой направишься?
— Нет, не хочу домой. Он меня обманул вновь. Не желаю его видеть. И Сайрен — спасибо. А как ты… — Он помялся ему было стыдно такое спрашивать, — ты же их удостоверения выбросил. Это же были они?
— Я их украл. Опрометчиво носить такие вещи во внешнем кармане. — Альдэрт улыбнулся. А почему нет? Они быстро докажут кто есть кто, но в тот момент их самодовольство как рукой сняло.
Войдя в парадную, Сайрен нажал на звонок консьержа. Среднего роста коренастый бета широко улыбнулся, выглядывая из-под стойки.
— О, Рен, я рад тебя видеть. А что случилось, почему ты такой помятый? Тебя кто-то обидел? — Рен отмахнулся.
— Нет, произошло недоразумение, на меня и господина Фронтерн пытались напасть, но всё в порядке. У меня к вам будет большая убедительная просьба. Если прибудут представители «Ночной перепёлки» с требованиями впустить их или предоставить информацию: здесь ли господин Альдэрт Фронтерн, шлите их к Кристофферу. И Себастиана Фронтерн — туда же. Вы представляете, его супруг посмел обидеть Альдэрта вместо того, чтобы честно признаться, что он волнуется за него и их ребёнка, приставил к нему тайную охрану, коротая даже скрытно следить не умеет и смеет ещё угрожать и руки распускать. — Консьерж вновь спрятался, в следующий момент выуживая два огромного размера персика, протягивая их омегам.
— Я всё сделаю. Только ты не против, я позвоню детективу Куллошу и предупрежу его о случившемся? До того, как на него с обвинениями набросятся. Ты же, как понимаю, на звонки отвечать не собираешься?
— Как и дверь открывать. Захочет, войти в квартиру можно будет только с Кристоффером.
Альдэрта удивляло почти всё. Интерьер. Отсутствие прислуги. Горничная, которая прибирается раз в три дня, так как в доме почти никогда и никого не бывает. И кексы. Это были самые вкусные кексы. Рен же лениво колупался, выедая начинку. Чай он заваривал сам, предварительно заставив гостя накрыть на стол. Они довольно откровенно общались, омегу почти перестала смущать бестактность нового знакомого, зато… Рен очень смущался собственных мыслей, но иметь другого знакомого омегу - это очень даже хорошо.
-… так Кристоффер истинный альфа? — Они плавно перешли с бытовых на интимные темы. Не то, чтобы Рен хотел такое обсуждать, но ему не с кем было о таком поговорить. Но он чувствовал, что наглый Куллош ему точно врёт, так что по-другому узнать, насколько с ним искренни, не представлялось возможным. — Сайрен, я тебе так завидую. Тебе очень повезло.
— Чем только? Тем, что он всё время ко мне пристаёт? — У рыжика из рук выпал кекс.
— То есть он к тебе пристаёт? А разве ты не… — Рен не понял в чём замешательство.
— А твой супруг нет? Кристоффер всегда был распутным, я думал все альфы такие. — Альдэрт не шевелился, и не моргал. — Я ношу детей Куллоша, я был только с ним и у меня есть документальное подтверждение, чтобы ты там сейчас не…
— Сволочь. — Лицо рыжика покрылось лиловыми пятнами, что оттеняли его бордового цвета щёчки. — Он с момента, как я зачал, стал всё чаще на работе задерживаться. А из-за того, что он поздно приходит, спит в гостевой спальне, якобы чтобы меня не будить. Так всё дело не в этом? Это всё из-за того, что я ему такой не нравлюсь? Он потерял ко мне интерес и не хочет, чтобы я про это знал? Так это всё правда? Он со мной только из-за моего положения? Из-за корысти, так получается?
— Ей-ей, ты бы немного успокоился. С чего такой вывод, а может, он наоборот так поступает, потому что сильно любит. Потому что боится навредить. Мы с Куллошем тоже вначале спали отдельно, но с ним я высыпаюсь, и когда он рядом, дочки ведут себя спокойней. — Но Альдэрт не слушал, по его щекам катились слёзы, он только безмолвно шептал, как ненавидит своего супруга. А ещё кто-то явно чувствует, когда нужно не вовремя входить.
— Альдэрт, как ты мог так поступить? Я же за тебя вол… — Звук пощёчины не имеет звукового описания, но именно этот звук заставил альфу умолкнуть по причине растерянности.
— Я от тебя ухожу и … И … Я тебя больше не люблю… И… Знать о тебе не желаю и… и… что ещё? — Рен устало закатил глаза, и с чего он решил, что друг омега — это хорошо.
— В суд на него подай за невнимательность, враньё, игнорирование твоих потребностей. — Альфа перешёл на фальцет, Куллош, чтоб его вместе с его партнёром, это всё из-за них обоих.
— Кристоффер, ты чего ему помогаешь? То всё твой любовник виноват. Это всё его дур… — Рен не аристократ, так что альфе досталось кулаком под дых.
— Работники агентства, которого вы господин Фронтерн наняли, на меня напали и нанесли вред моему душевному здоровью. Поскольку вы конечный наниматель, который , уверен , в контракт внёс пункт не позволять Альдэрту общаться со мной и пресекать все эти попытки любым методом, понесёте наказание в случае, если я подам на действие нанятой вами охраны жалобу. Это дурно повлияет на ваше дальнейшую карьеру и никак не поспособствует решению конфликта между вами и супругом. — Кристоффер рассмеялся и обнял своего омегу, поглаживая ему живот. — Очень советую вам успокоиться и не сметь более повышать на меня голос. В ваших проблемах виноваты только вы. Сами.
— Птенчик мой. Подставь клювик, я тебя чмокну, ты моя пуся. — Рен терпеть не мог все эти сюсюканья, но голову поднял. Куллош помнит, что они не одни, значит догадался, как помочь уладить между супругами конфликт. Как Рен и думал, поцелуй слишком откровенный, но обычно он больше чувств вкладывает в эти домогательства. — Себастиан, теперь ты понял, почему я его не контролирую? Мой любимый в состоянии постоять за себя и в обиду не даст ни себя, ни дочек. И наши чувства довольно крепкие и искренние, чтобы их не нужно было оберегать и контролировать. Правда, любимый?
— Правда…- Рен наступил любовнику на носок. Что ещё за «любимый»? Но Альдэрт всё ещё всхлипывал, значит — это больше для него чем для Себастиана, —…любимый. Ты же не злишься на меня?
— Как я могу? Буду злиться - ты же опять не будешь знать, чего хочешь. Я люблю готовить, но я так спешил, что не купил муки для блинчиков, которые ты так любишь. Что я буду среди ночи для тебя готовить? — Себастиан смотрел на этих двоих, как на говорящие монументы. Они вообще-то тут не одни. — А ты чего на нас вытаращился. Твой омега вон там, и он на тебя всё ещё обижен. Так что не хлопай глазами, а честно признай, почему ты спишь в другой спальне и почему беспричинно задерживаешься на работе.
— Так это не совпадение, да? Ты это нарочно? Ты меня игнорируешь? — Слёзы застыли вместе с оправданиями альфы, что болью застыли у того на лице. Ну как ему признаться, что он сходит с ума от его запаха? Что возбуждается от вида его стройных лодыжек? Что не может уснуть, так как боится, что супруг почувствует его напряженное тело?
— Ты всё не так понял? Я…я боюсь тебе навредить. Тебе же нельзя, в твоём положении с тобой нельзя, и я боюсь, что ты… что из-за меня и моей несдержанности наш сыночек может пострадать. Мы же так хотели сына. Ну, Альдер, я так тебя люблю. И это правда.
— Да, но у них двое, и они как-то же… -Альдэрту стало стыдно, всё-таки это чужая интимная жизнь, и как бы это неприлично вот так вот всё выбалтывать.
— Раз нельзя с ним, то вы можете и поменяться. Он же тоже мужчина. — Рен едва не прыгал на носке у своего альфы. Что он городит? Какой ещё поменяться? Альдэрт омега — так неправильно. — Если ты его любишь, докажи ему это? Поменяйтесь на этот период ролями и тогда не будет риска, что ты навредишь ребёнку.
— Кристоффер, что ты… — Губа супруга вновь задрожала. Альфа застонал и, обняв своего супруга, торопясь что-то зашептал тому на ухо. Альдэрт резко отшатнулся и его глаза заблестели.
— Правда? Ты готов и на такое? Ради меня? — тот понуро кивнул. Конечно, Себастиан такого не хочет и даже не представляет, как это должно произойти. Нет. Как он вообще должен решиться? Но если супруг хочет, то… — Ты так меня любишь?
— Очень, только прошу, не уходи от меня. — Сморщив губки, омега сделал вид, что задумался. — Я гуляю без охраны и сопровождения и общаюсь с Сайреном. В публичные места и на приёмы, так и быть, пусть следуют, но так, чтобы я их не видел. И… аж так радикально решать наши интимные проблемы нет необходимости. Поговорим с доктором и спросим у него, как можно решить нашу проблему. Если согласен, тогда да — я тебя прощаю.
Уходить Альдэрт не спешил, он ещё не доел кекс. Так что альфе, портя эмаль на зубах, приходилось вежливо улыбаться. Омеги уединились и шушукались о своём, то и дело поглядывая на своих партнёров, и то и дело хихикая над какими-то своими шутками.
— Себастиан, пошли выпьем. — Кристоффер указал на небольшой бар в дальней части столовой.
— Нет, я не… — У бедолаги Фронтерн сейчас шею заклинит в попытке вытянуть её посильнее и хоть что-то разобрать из их шёпота. Кристоффер склонился ниже и более настойчиво прошептал.
— Пошли, не стоит им мешать, к тому же уверен, то, что они обсуждают не касается нас напрямую. — Альфа недовольно поднялся и поплёлся за бывшим одноклассником к бару. Кристоффер пил очень редко, так что собеседнику предложили красное вино. Тот, едва сделал глоток, хотел было всё высказать, но его жестом остановили, точнее, пнули носком туфли под столом. — Полегче, у Сайрена очень тонкий слух, а ещё он невероятно злопамятен. Так что, если он сейчас услышит то, что ему не понравится, то уж точно придумает, как тебе напакостить.
— И ты так спокойно про это говоришь? — Кристоффер качнул плечом, а что такого, у каждого свои недостатки. — Хотя да, с охраной это он ловко. Подстроить всё так, словно два альфы напали на омег, ещё и удостоверения пропали так внезапно.
— Ну, не пропали, а кое-кто воспользовался, что его пытались схватить и удержать и стащил их. Уверен, что они валяются либо где-то в парке, либо в какой-то урне. Но да, мой птенчик очень умный и сообразительный. — Себастиан повернул голову в сторону омег и впервые посмотрел на партнёра одноклассника без предубеждения.
Он крайне непривычно выглядел для тех, кто был рождён в аристократических семьях. Как тот, кто стремится сделать карьеру посла, он обязан тонко разбираться в языке тела и то, что он видел, никак не вязалось с тем, какой вывод приходил на ум.
— Твой партнёр, он… — Не хотелось этого говорить, но, зная друга, и его пристрастия, альфа почему-то думал, что этот мальчик представитель крайне древней профессии.
Именно потому он так не желал, чтобы супруг общался с этим омегой.
— Нет, но познакомились мы с ним в борделе. Он меня обманул и не буду портить ещё больше твоё впечатление о себе, но Сайрен утёр мне нос. И не раз. Его род занятий не совсем легальный, но не связан с тем, о чём ты подумал. И я не стану оправдываться, говоря, что ему пришлось и что у него не было выбора. Здесь и сейчас это неважно. Он носит моих дочек и это единственное, что для меня важно. — А вот друга было прочитать гораздо проще. — Что?
— Да нет, просто никогда не верил, что найдётся кто-то , кто сможет обуздать твой нрав. Ты же не играл — ты его любишь? — Кристоффер пригубил вина, пряча улыбку. — Но он тебя нет?
— Нет, и он не может остаться, по крайней мере сейчас. — Себастиан покачивал вино в бокале, покручивая за ножку.
Он встретил Альдэрта три года назад и потерял голову , едва увидел. Хорошо, его сочли достаточно амбициозным и перспективным ,и после ряда жестоких проверок отец Альдэрта не стал им препятствовать, сам договорившись о браке детей, но, оказывается, бывает и так.
— Посол Фронтерн устраивает благотворительный вечер в картинной галерее. Это будет выставка в поддержку городской художественной школы, не хотите прийти? Аль он… он обычно скучает на таких мероприятиях, а так они могли бы ненадолго покинуть приём. — Кристоффер глянул в сторону диванчика. На выставку они не ходили, но там есть возможность встретиться с кем-то из Куллошей. Так что это нужно обсудить.
— Пока не могу ответить однозначно, но пусть Альдэрт приходит сюда, и не запрещай им общаться, гляди, и капризничать меньше будет.
До позднего вечера гости не засиживались ,и вправду, едва кексы закончились, как причин задерживаться как бы и не было. Кристофер обещал испечь ещё кексов и даже передать рецепт. Аль ждёт нового знакомого в гости и ,на удивление , Рен пообещал зайти.