Не обижайте колдуна

Оставаясь на ночные дежурства в полицейском участке, офицер Лиам Кросби для себя уяснил, что безопаснее и тише этого места в мире не существует. Каждый раз, оставаясь один на один с рабочим телефоном, на который почти никогда не поступали вызовы, Лиам безустанно тыкал на кнопки портативной игровой консоли, с головой погружаясь в изучение новых миров и альтернативных историй. Сегодняшней ночью Лиам тоже должен был остаться дежурить и проходить дальше новую игру про викингов, но его планам не суждено было исполниться. Он понял это еще с утра, когда по рации сообщили про резню в «Вестнике», и сейчас с рассеянным видом наблюдал, как по ранее безлюдному по ночам участку слоняются люди. В основном мужчины — крепко сбитые, уверенные в себе полицейские, якобы успешно строящие карьеру. — Лиам, ты как? — спросил кто-то у молодого офицера, проходя мимо. За сегодняшний вечер Кросби успел ответить на этот надоедливый вопрос уже раз двадцать и потому вместо напрашивающегося «нормально» он просто надвинул на глаза пузырь со льдом, устало откинувшись на спинку стула. По крайней мере, ему повезло больше, чем остальным ребятам, найденным вместе с ним в участке. Что произошло сегодня? Лиам ничего не помнил. Он очнулся в темноте, придавленный дверью допросной комнаты. Отделался лишь небольшим испугом, синяком на лбу и ушибленным коленом, в то время как коллегу Аннет с сотрясением мозга увезли на «скорой». Впрочем, остальных тоже увезли, включая шефа Честера и Кремня, но лишь для того, чтобы более тщательно обследовать их самочувствие в больнице. Лиам убрал ледяной пузырь с лица и застонал, оглядев участок. Ранее тихий и вычурный храм закона и порядка, содержащийся в образцовой чистоте, с надраенными до блеска полами теперь превратился в помойку. Выглядел он так, будто внутри здания разбушевался торнадо, раскидавший повсюду личные вещи со столов полицейских, включая компьютеры, принтеры и все то, что было не приколочено к полу. — Вся техника выведена из строя! — сквозь общий гул тревожных голосов услышал офицер. — Компьютеры не работают, сгорели! Камеры тоже! Что за хрень?! — Лиам, ты точно ничего не помнишь? — вновь спросил кто-то из коллег. Чтобы спрятаться от надоедливых допросов, Лиам опять положил на лицо ледяной пузырь. Да, он мог бы отправиться домой и как следует отоспаться, как и посоветовал ему приехавший на «скорой» врач, но Кросби не хотел пропускать все веселье. Он ведь за всю свою службу впервые оказался в центре событий, и было бы глупо покинуть участок, не узнав, чем все закончится. Когда любопытный коллега отошел на безопасное расстояние, Лиам вновь убрал пузырь со льдом и посмотрел на наручные часы, показывающие 2:32 ночи. Невероятно, но в столь позднее время полицейские все продолжали прибывать в участок, причем даже те, кто не входил в кадровую основу местного подразделения и лишь изредка появлялся в своих личных кабинетах на втором этаже здания. В основном это были сыщики, специализировавшиеся на раскрытии умышленных убийств, а также «тайные агенты», собранные под одной крышей из различных федеральных, штатных, окружных и городских полицейских управлений. Многие из них приезжали в штатской одежде. Лица некоторых Лиам узнавал, а других видел впервые и тут же забывал. Но один паренек в поношенной черной толстовке, промелькнувший меж криво расставленных столов, заставил офицера напрячься. — Эй, ты что там делаешь? — крикнул ему Лиам, но сквозь шум парень его не услышал и вальяжной походкой пошел дальше вглубь участка, попивая кофе из картонного стаканчика. — Эй! Определенно, этому человеку тут не место. Лиам никогда его здесь не видел, и понимал, что парень больше походит на заблудшего зеваку с улицы, чем на сыщика, детектива или какого-нибудь офицера. Старые кеды, выцветшие джинсы, потрепанная толстовка, судя по всему, надеваемая так часто, что складки на внутренних сгибах рукавов превратились в постоянные морщины. Полицейские так неброско и безвкусно не одеваются. Да и к тому же его лицо… По какой-то неведомой причине Лиаму оно сразу не понравилось. В нем проглядывала какая-то неприметная, едва уловимая черта, которая притягивает взгляд и сразу же заставляет ненавидеть ее обладателя. — Ты оглох?! Незнакомец и ухом не повел. Лишь тряхнул густой шевелюрой темных волос и направился к столу шефа полиции. Кросби поднялся со стула, чтобы приказать парню немедленно покинуть участок, но ему кто-то тут же прописал подзатыльник и посадил обратно на место. — Ты сдурел?! — Прошипел полицейский, нависший над Лиамом. Вроде бы его звали Гарри. Если бы не густая рыжеватая борода, Кросби вряд ли бы смог вспомнить его имя. — Это же личная гончая комиссара. Сержант Дайм. — Дайм? — Лиам сглотнул и ему поплохело. Он неоднократно слышал истории об этом человеке от своих коллег. Жуткие, но весьма правдоподобные. Особенно от шефа Честера, часто вспоминающего, что из-за этого Дайма около года назад сократили целый отдел. Да что там, отдел! Многие люди в полицейском управлении лишились из-за него работы. Дайма откровенно боялись и считали его вестником беды. А все потому, что в полицию этого Дайма привел именно комиссар, когда еще комиссаром не был, и с тех пор вел паренька от повышения к повышению. Дайм был его глазами и ушами. И комиссар прислушивался к каждому его слову. — Это не может быть Дайм, — немного подумав, решил Лиам. По рассказам коллег Кросби представлял себе сержанта совсем иначе: худосочным и сутулым мужчиной в возрасте, похожим на крысу. Не думал он, что тем самым Даймом, вселяющим ужас в полицейских, окажется какой-то неотесанный юнец, почти что ровесник Лиама, с весьма смазливой рожей. До Кросби вдруг дошло, почему ему так не понравился сержант: перед недавней ссорой его любимая Жаннет засматривалась на улице на какого-то мужчину, так похожего на Дайма. Эта мысль мигом разозлила офицера, опалив его гневом. Как она могла смотреть еще на кого-то кроме него! — Запомни это лицо, — процедил бородатый Гарри над самым ухом Лиама. — Запомни и сторонись его. Поводок у Дайма короткий. Если он тут, то и комиссар где-то неподалеку. — Не удивительно, ведь наш «Вестник» побывал во всех вечерних новостях, — подметил Кросби, немного успокоившись. Мысли о Жаннет всегда выбивали его из колеи. В последнее время она была очень непослушной девчонкой. Почти что невыносимой. — Сиди тихо и держи язык за зубами. Может, нам повезет, и Дайм опять уедет. — А где он пропадает? — спросил Лиам и недовольно нахмурился, наблюдая, как Дайм с деловитым видом усаживается за рабочий стол шефа Честера, как будто это его собственное рабочее место. — Я тут уже почти год, но до этого никогда его не видел. Гарри насупился, сжал губы. Видимо ему не особо хотелось рассказывать о Дайме. — Поговаривают, будто он постоянно выполняет какие-то личные поручения комиссара, — коллега перешел на шепот, — и в основном работает под прикрытием. — Под прикрытием? То есть внедряется в разные банды, а потом сдает их с поличным? — Да, можно и так сказать. — А как он связан с увольнением сотрудников? Гарри окинул Лиама многозначительным взглядом: — Думаешь, он только у бандитов под прикрытием работает? — Вот ушлепок! — От резкого осознания Кросби дернулся и ледяной пузырь выпал из его рук. — Да он стукач! — Ну, как сказать… — Гарри несогласно покривил лицом. — С год назад у нас сократили целый отдел. Ты ведь слышал эту историю, да? — Ага. Все ее слышали. Эта уже местная легенда. «Таких славных ребят подставил», — сокрушался тогда Честер, раздосадовано качая головой. — Так вот, сократили мужиков за дело, — вполголоса сообщил Гарри. — Как только выяснилось, что они покрывают местных наркоторговцев и имеют с них долю. — И похлопал Лиама по плечу. — Дайма боятся только те, кому есть, что скрывать, а ты вроде зеленый еще, и косяков за тобой мало. Но все равно, Лиам, вот тебе совет: держись от этого типа подальше. Мало ли что. И Гарри поспешно ретировался куда-то к выходу, бросив Кросби на растерзание неприятным думам. Разговор был закончен. Лиам настороженно почесал подбородок. Получается, Дайм был борцом за правду и справедливость? Искал гнилых людей среди «своих» и выкорчевывал их из участка, как сорняки? Будь Лиам правильным и честным человеком, то он бы несомненно обрадовался такому коллеге, но он прятал кое-какие грешки за душой, и ему бы очень не хотелось, чтобы Дайм о них прознал. Тем не менее, Кросби пренебрег предупреждением старшего коллеги, поднялся с места и медленно побрел в сторону сержанта Дайма, копающегося в столе у шефа. Во-первых, для того, чтобы тот перестал копаться в чужих ящиках, а во-вторых, чтобы познакомиться. Офицер с детства умел выбирать друзей и знал, что к таким влиятельным людям, как сержант, наоборот нужно держаться поближе, потому что в эпицентре урагана всегда спокойнее, чем на отдалении. — Привет! Я Лиам Кросби, — он широко улыбнулся и протянул руку сержанту через стол шефа. Тот был завален грудой папок, невесть откуда выпавшими страницами, отчетами и фотографиями. Одну девушку с фотографии Лиам сразу узнал: это Имриш Каллем, за которой по офису «Вестника» бегал маньяк. Вроде бы это было последнее, что помнил Кросби перед тем, как его нашли под выбитой дверью: как они вместе с шефом Честером, Аннет и Кремнем обсуждали детали этого дела. А затем — ничего, лишь белый шум. Услышав голос, сержант резко вскинул голову, оторвавшись от чтения каких-то документов. Взгляд суровый, холодный. Было видно, что с его губ была готова сорваться какая-нибудь весьма нелестная фраза, но затем парень передумал и с энтузиазмом ответил на рукопожатие. — Леон Винсент Дайм. — Он даже поднялся со стула, чтобы пожать руку. Вот оно — уважение. Сержант, похоже, проявлял его ко всем без исключения. — Я слышал о вас, — признался Кросби, ощутив какой-то непонятный приступ смущения. — Давай на ты, Лиам. Обойдемся без формальностей. — Ладно. Лиам пододвинул ближайший стул и сел возле стола шефа. Дайм удивленно повел бровью. Наверняка он ожидал, что после рукопожатия офицер сразу уйдет и оставит его в покое, но не тут-то было. — Полагаю, у тебя есть ко мне какие-то вопросы. — Прозвучало как утверждение, нежели вопрос. Дайм отвлекся от изучения ящиков стола и документов шефа. — Совсем немного. Хочется посмотреть поближе на человека, которым меня запугивали весь прошедший год. В уголках губ сержанта заиграла легкая улыбка. — Прямо-таки «запугивали»? — О, еще как! — Лиам взмахнул руками и недовольно отметил, что жестикуляция выдает его волнение. — Историй мне рассказывали столько, что все и не вспомнить. То там человека уволят, то тут кого-то сократят. Фамилия «Дайм» теперь у многих ассоциируется с надвигающейся бедой. Слушая все эти россказни, я представлял себе мужика лет пятидесяти, сухого, как мумия, с рожей Дракулы из старых фильмов. А тут ты… Сколько тебе лет, Леон? Дайм спокойно пожал плечами: — Двадцать девять. «Он лишь на год старше», — изумился Лиам. — И уже сержант? — Ну… — Тот опустил взгляд на стопку разноцветных папок. Глаза темные, как кора дуба. — Я с двадцати лет связан с полицией. И если бы я с тех пор постоянно сидел в участке и ничего не делал, то так и был бы обычным офицером. — А как тебе удалось… так быстро продвинуться по службе? Вопрос с подвохом, намекающим на тесные связи с высшим руководящим составом и взятки. Дайм не оценил его и раздраженно прищурился: — У каждого есть шанс себя проявить. Использовать его или нет — сугубо личный выбор. — Тут сержант отвернулся и потянулся к стаканчику с кофе, над которым до сих пор витал пар. — Зачем ходить вокруг да около, Лиам? Я догадываюсь, зачем ты подсел. Тебе хочется узнать, зачем я здесь. Правда? Может, ты уже знаешь, но хочешь в этом убедиться. Лиам медленно кивнул. Дайм отхлебнул кофе и поморщился. «Дерьмовый, наверное, кофе», — подумал Кросби и вспомнил, что возле участка находится только одно круглосуточное кафе. Если Дайм взял кофе там, то напиток, несомненно, должен быть горьким, как касторка. — У меня нет секретов. — Дайм впился глазами в Лиама. — Меня сюда направил комиссар. Он собирался сделать это недели через три, но из-за «Вестника», а теперь еще и этого погрома… — Сержант с кислым видом осмотрелся вокруг. — Мне пришлось бросить свое задание и нестись сюда. Видишь, во что я одет? — Он дернул себя за ворот старой и грязной толстовки. — Я сразу с дела. Даже домой не заезжал. Лиама разрывало от любопытства, но он старался не подавать виду. О чем спросить: о деле или о комиссаре? В итоге он решил не съезжать с темы. — Чего хочет комиссар? — почти шепотом произнес Кросби, подавшись на стуле вперед. Лицо Дайма смягчилось. Похоже он обрадовался, что Лиам не стал задавать много лишних вопросов. — Генри Вилсон, как известно, очень вспыльчивый человек и любит рубить с плеча. В последнее время он очень недоволен работой Леонарда Честера, так что я прибыл сюда, чтобы найти хоть что-нибудь, что оправдает шефа в его глазах. Лиам ушам не поверил: — То есть… ты приехал защитить Честера, а не смешать с грязью? — удивился он. — А какая мне выгода кого-то с чем-то смешивать? — серьезно спросил Дайм. — Мне плевать, кто, где и какие должности занимает. Главное, чтобы человек был хороший и работу свою выполнял. Только вот оправдать шефа, скорее всего, мне уже не удастся. — Что ты имеешь в виду? Кросби ощутил, как у него от волнения начали запотевать ладони. — Да ты посмотри вокруг! — Дайм опять окинул взглядом полицейский участок, отхлебнув мерзкий кофе. — Выполняй шеф свои обязанности, он бы позволил случиться всему этому? Нет. События прошедших дней выдают в нем бездарного руководителя, потерявшего контроль над ситуацией. Да и к тому же за Честером уже несколько лет шлейфом тянутся нераскрытые дела. А еще я нашел вот это. — Сержант неожиданно бросил увесистую желтую папку на стол, которую все это время держал на коленях, и на миг Кросби показалось, что они сидят не в вестибюле участка, а в допросной комнате. — Знаешь, что это? По спине Лиама пробежал холодок. Он прекрасно знал, что это за папка и что в ней хранится. Но сделал вид, будто она ему не знакома. — Впервые вижу. — Да? — усомнился Дайм. — Эта папка лежала на дне самого нижнего ящика, старательно спрятанная под кипой старых бумаг. Не пыльная, а значит, шеф часто берет ее в руки. Я прав? Кросби промолчал. С мольбой посмотрел на снующих тут и там полицейских, старательно игнорирующих присутствие Дайма. Офицер мысленно звал на помощь, но никто из коллег даже не удосужился повернуть головы в сторону стола шефа. Как будто все презирали Дайма либо боялись встречаться с ним взглядом. А может — и то, и другое одновременно. Лиам возненавидел себя за то, что ослушался совета бородатого Гарри и завел разговор с сержантом. Это было неосмотрительно и глупо: все равно, что зайти в клетку к голодному льву и понадеяться, что он тебя не сожрет. И как же теперь выпутаться? — Прежде чем ты подошел, я успел слегка изучить эти документы, — продолжил сержант. Чем больше он говорил, тем грубее становился его голос, начиная звенеть, как сталь. — Тут заявления, Лиам. Заявления, написанные на имена кадровиков. Замятые дела, которые так в ход и не пошли. Сержант раскрыл папку и пролистнул пару страниц. Мультифора на них блестела в отблесках синеватых ламп. — Вот, тут и на тебя заявление есть. От некой Жаннет Финри. — Леон оторвался от чтения и внимательно посмотрел на Кросби, как будто желая уловить каждую незначительную деталь на его посеревшем от страха лице. — Знаешь ее? Лиам промолчал. Но не от согласия, а от оцепенения. Одно дело, когда эти бумажки лежат у шефа в столе и собирают пыль, другое — когда их перебирает щенок комиссара. Дайм вернулся к чтению документов, и с каждой прочитанным абзацем у него все больше кривились губы. То ли в злорадной усмешке, то ли в отвращении. — Ну и ублюдок ты, Кросби. — Сержант повернул папку страницами к Лиаму. На них — фотографии с побоями, заверенные штампом местного медицинского учреждения. — За что ты так с девушкой? Лиам бы ответил, но язык не поворачивался. Он помнил тот злосчастный вечер. Все плыло, как в тумане. Плохой день и дурное настроение привели его в бар после тяжелой смены. Кросби думал, что выпивка поможет ему забыться, но она лишь загнала его в ловушку отчаянья. С каждым новым стаканом его все сильнее охватывало дикое желание наорать на кого-нибудь так, чтобы в горле пересохло, измолотить кого-нибудь кулаками, избить ногами до потери сознания. А все потому, что днем на дежурстве, проезжая мимо залитой солнцем аллеи, он увидел, как его Жаннет гуляет с кем-то другим. Причем, не просто гуляет, а сидит у этого кого-то на коленях, прижимается к нему, улыбается, смеется. С каким-то смазливым мужиком, как будто сошедшим с обложки дамского журнала. Любой другой бы человек после увиденного сразу бы поддал пинка своей пассии, собрал вещи и закрыл бы за собой дверь. Любой, но только не Лиам, ведь он страстно любил свою Жаннет и не желал ее отпускать или с кем-то делить. И потому тем самым вечером он, вдрызг пьяный, пропахший пивными парами и духами какой-то женщины, в объятьях которой он пытался найти утешение, ввалился в дом и просто избил Жаннет, позволив ревности и гневу вырваться наружу. Но на этом вечер не закончился: когда девушка перестала кричать, плакать и сопротивляться, Лиам обрил ее наголо, связал и запер в чулане. Жаннет пролежала там около шестнадцати часов, пока Кросби как следует не проспался и не протрезвел. На следующий день, конечно же, Лиам с ужасом осознал, что натворил. Он освободил Жаннет и просил ее его простить. Умолял и ползал в коленях. Извинялся. Даже плакал. Клялся, что больше так никогда не поступит. Говорил, что гнев всегда был самым худшим его качеством. Но она все равно убежала в участок, как только Лиам оставил ее одну. Дайм снова развернул к себе папку и скептически поглядел на фотографии синяков и ссадин, запечатленных на стройной женской спине. — И вы после этого до сих пор вместе? — уточнил он. — Да, — сипло выдавил Лиам. С тех пор прошло более полугода. Жаннет больше ни с кем не гуляла, да и Лиам пытался держать себя в руках. Но иногда, не в лучшие дни, Жаннет могла вывести его самой обычной мелочью. Каким-нибудь незначительным жестом или даже взглядом, брошенным на какого-то другого более симпатичного мужчину. Дайм бессильно упал лбом в ладонь. — Люди, зачем вы себя так мучаете? Пользуясь случаем, пока сержант не смотрит, Кросби медленно поднялся со стула, пытаясь уйти. — Куда собрался? — тут же пророкотал Дайм. — Сиди, Кросби. Мы не закончили. Как старшему по званию Лиам должен был ему подчиниться. И потому сел обратно, нервно скрипя зубами. Все мышцы его правой руки завибрировали от неожиданного желания ударить Дайма. Лиам ненавидел его за очевидное превосходство. Встретился с ним взглядом и вдруг ясно понял, что сержант не испытывает к нему ничего, кроме жалости. Дайм опять отхлебнул кофе: — Очень интересная ситуация складывается с этой папкой. — Начал он издалека. — Сначала я решил, что раз Честер так и не пустил эти дела в ход, значит, он старательно выгораживает своих сотрудников и бережет их репутацию. Но потом вдруг задумался: а почему он тогда не уничтожил эти заявления? Согласись, Лиам, — Кросби дернулся, когда сержант назвал его по имени, — без этих бумажек никто бы не узнал, что кто-то вообще что-то писал. Так что эти заявления явно хранятся в папке не просто так. Скорее всего для того, чтобы Честеру было чем шантажировать своих подчиненных. Скажи… — Дайм опять впился взглядом в офицера. — Моя догадка верна? Весьма удивленный столь правильным умозаключением, Лиам медленно кивнул. Шеф Честер неоднократно тыкал ему в лицо этой папкой, припоминая случай с Жаннет, и говорил, что при самой малейшей оплошности отправит это дело дальше. Причем не ему одному. Честер долгие годы собирал компромат на своих подчиненных, и потому ему никто не смел и слова поперек сказать. — Я так и думал, — Дайм устало протер глаза. — На твое счастье, Лиам, это дело — бытовуха, а бытовуха не в моей компетенции. Так что я просто передам его дальше, как и все остальные. А там уж как пойдет… — Он поднялся на ноги, захлопнув папку и прижав ее к бедру. — Сколько времени занимает рассмотрение подобных дел? Ты и сам, наверное, знаешь. Попробуй за это время как-то исправить отношения со своей Жаннет. Возможно, когда к вам придут следователи, она откажется от показаний. Все в твоих руках. Не веря, что его все еще не скрутили и не кинули в клетку, Лиам глупо пялился на Дайма, пока тот доставал из кармана джинсов телефон. — Да. Вы были правы, — сказал кому-то Леон, быстро набрав номер. — Пора наводить в участке порядок.