***
Йорвет смотрел в спину следовавшей за Шерраром женщине без особого доверия. Он видел, что она смогла произвести впечатление на всех ар, даже на подозрительного Шеррара. Более того, кажется, она действительно верила в то, что говорила. Ее слова были искренними. По крайней мере, казались. Вот только Йорвет прекрасно расслышал в последней фразе старосты едва сдерживаемый гнев и обреченность, и они никак не вязались доверием и желанием помочь. Йорвет, задумавшись, оперся спиной на стену дома. Тень от крыш скрывала его от чужих глаз. Рарш, услышав, что в Старолесье пришел отряд повстанцев, сам попросил его уйти. И это был верный шаг: чужак не пойми какой расы вызовет много вопросов, на которые ни у него, ни у лисов может не найтись правильных ответов. А это чревато обострением конфликта, из-за которого местные могут пострадать. Йорвету этого не хотелось. Как бы он не пытался убедить самого себя, что долг перед лисами закрыл, но он чувствовал себя им обязанным. Они могли его не лечить и, тем более, могли не помогать освоиться здесь, но сделали это, не требуя ничего взамен. Разве это можно оценить лишь подстреленным оленем да несколькими зайцами? Йорвет был бы очень огорчен, умри эти добродушные создания от рук dhoine. Но и ары, и люди были на взводе. Одна искра, и эта мирная деревушка поглотится огнем и напитается кровью. Йорвету уже не раз приходилось видеть подобное в людских городах и поселениях, еще до того как стал скоятаэлем. Пока никто не искал проблем, но в случае схватки лисы точно не смогут дать отпор, в отличие от вооруженного, пусть и малочисленного отряда людей. Озлобленных партизанской жизнью людей. Йорвету не нравился такой расклад. Последнее, что ему хотелось бы, — ввязываться в разборки с местными партизанами. Он свой долг перед лисами закрыл, и это уже не его дело, но… Все же хотелось уйти, зная, что он сделал все, что мог. Сгущались сумерки. Разбросанные далеко друг от друга дома лисов освещались лишь закрепленными над каждым порогом факелами. Они нужны были больше для того, чтобы отпугивать белых духов, чем освещать «улицы»: ары прекрасно видели в темноте и без них. Холодный осенний ветер то и дело раздувал пламя сильнее, озаряя крадущуюся из леса тьму яркими всполохами. Ночь наступала быстро. Пора уходить. Сзади раздался шорох. Йорвет резко обернулся. Один из клинков в считанные мгновения покинул ножны и ощерился в темноту наточенным острием, второй, до поры до времени, покоился под ладонью. Йорвет осмотрелся. Сумерки вдали от главной улицы были плотными до глянцевости, как налет сажи на стекле. Сколько бы Йорвет не вглядывался — видел лишь черные силуэты деревьев на черном же фоне. Густой сосновый лес был спокоен и полон звуков разных ночных существ. Люди не потревожили его. Йорвет озадаченно опустил меч. Что-то определенно было не так. За всю жизнь он полагался на собственное чутье ничуть не меньше, нежели на зрение или слух, и оно редко бывало бесполезным. Но, в конце концов, у любого ощущения случаются осечки. Устало вдохнув прохладный вечерний воздух, он осторожно отвернулся к освещенной улице, не позволяя себе смотреть на огонь факелов — только на черное небо. Единственный способ узнать наверняка: фантом ли это кроется в лесном мраке или реальный противник — показать спину. Это было сродни во всеуслышание заявить «я отличная беззащитная мишень, так чего же ты ждешь?». Нечасто ему приходилось выдавать себя наживкой. Устремившись лицом к свету, он весь обратился в слух. Ладони с рукоятей он так и не убрал. Шаги. Достаточно отчетливые и тяжелые, чтоб тот, кому они принадлежали, продолжал прятаться. Йорвет наблюдал исподволь, но кроме грубо срубленных досок дома ничего не видел. Короткая вспышка блеснула на уровне глаз, и Йорвет отпрянул на два локтя вперед, избегая удара. Лезвие меча пронеслось мимо. Второй удар не заставил себя долго ждать, только в этот раз Йорвет был готов. Серебристая молния моргнула и тут же пропала слева, чтобы через секунду появиться над его головой. Рубящий удар сверху отразил бы даже ребенок. Йорвет криво усмехнулся: кажется, его здесь здорово недооценивают. Короткий меч попал в ловушку из двух его скрещенных клинков. Незнакомец замешкался. Он стоял в тени дома, а тьма уже достаточно сгустилась, чтобы скрыть его от глаз Йорвета. Попытка обезоружить неловкого оппонента, дернув скрещенные клинки на себя, успехом не увенчалась — тот, подгадав момент, увел меч наверх и выдернул назад, но Йорвет, несмотря на инициативу, не стал нападать. Слишком занятные были выводы, к которым невольно приходил. Он отошел влево, когда широкая дуга едва не коснулась его живота, а вторая чиркнула вхолостую по кожаному наручу. Меч противника исчез в темноте, блеснул петлей, чтобы с прежней жаждой нацелиться прямиком в грудину. Интересно. Руки, достаточно сильные, чтобы размахивать мечом продолжительное время, но слишком слабые, чтобы держать прямой удар. Женские руки. Йорвет ориентировался исключительно на слух, для верности закрыв глаза. Сейчас от зрения нет никакого толку: слабый тусклый свет скорее мешал, чем помогал, создавая объемные тени на кривой каменистой тропинке. Шаг. Еще шаг. Блок, удар, уход. Она же, очевидно, пыталась вглядываться. Двигалась на пятках, медленно, напряженно, неровно, будто припадая на ногу. Или что-то тяжелое тянуло ее на одну сторону, но Йорвет ставил на травму. Значит, справа бить и надо. Четкий силуэт Йорвета на фоне яркой аллеи давал значительное преимущество. Как он и ожидал, пару ударов она предпочла избежать, уклонившись, но третий настиг ее у самой стены. Йорвет открыл глаза. Прижатая к струганным бревнам, она выставила клинок вперед, тяжело дыша. Он ударил одним из мечей, давая ей возможность его заблокировать, чтобы ударить рукояткой второго в висок и покончить с боем. Но в этот же момент позади него взвизгнула сталь доставаемого из ножен клинка, и Йорвет буквально почувствовал, как ему несется удар в спину. Медлить было нельзя — он повернулся лицом к новому противнику, отступив к стене дома, а затем резко ушел вправо. Женщина воспользовалась моментом и ушла влево. Йорвет парировал удар нового противника и попытался рубануть его вторым мечом, но тот ушел в сторону, прижавшись к стене дома. Это была его ошибка. Секунда, и вот он занял место той женщины. Резко увеличившееся количество противников Йорвету не нравилось: оно указывало на то, что кем бы нападавшие ни были, карателями или прибывшими партизанами, подмога близко, а драться с толпой в одиночку — сомнительное удовольствие даже для опытного мечника. Нужно с ними как можно быстрее закончить и уйти. Желательно, никого не убив, чтобы не осложнить арам жизнь. Йорвет замахнулся, чтобы обезвредить пойманного противника, как сбоку в свете зеленого огня блеснуло стремительно летевшее в него лезвие. Он едва успел отскочить. Перед ним снова возникла эта женщина, загородив собой замершего у стены. Она быстро, не давая Йорвету первым нанести удар, атаковала его, метя в плечо — он отразил удар и тут же попытался ее достать вторым клинком, но она ловко ушла в сторону. Женщина походя постаралась уколоть его в бедро и следом тут же ударила в грудь. Скорость движений возросла в разы. Она не давала Йорвету перехватить инициативу, упорно и быстро кружа вокруг него. Удар, блок, попытка ударить в ответ и уход, снова удар. Женщина не давала сменить тактику, навязывая свой стиль, слепо ища брешь в защите и отвлекая от своего союзника. Зачем вся эта пляска, Йорвету было ясно, как белый день. Поэтому, когда он услышал позади крадущиеся шаги, вместо того, чтобы уколоть или рубануть женщину, он перенес вес на скрещенные клинки, вынудив ее отступить на шаг, и ударил ногой куда-то в область груди, отбросив от себя. Вслед за этим он резко развернулся, вовремя выставив перед собой меч. Лезвие противника легло выше середины клинка, и тот попытался этим воспользоваться — надавить на сцепленные мечи, чтобы выбить клинок, вывернуть Йорвету руку и обезоружить. Но тут к ним подбежала как-то чересчур быстро оклемавшаяся женщина и неожиданно ударила рукоятью по мечам, разбив блок. Не ждавший такого маневра Йорвет едва не выронил его, а второй нападавший в последнюю секунду успел отступить. Воспользовавшись растерянностью Йорвета, он ударил рукоятью меча ему в лицо, дернул на себя и приставил к шее лезвие. Бой был проигран — дергаться бесполезно. Йорвет расслабился, выказывая ложную покорность. Из-за угла дома, боязливо косясь на их троицу, вышла рыжая женщина с факелом в руках. Его зеленое пламя осветило стоявшего перед Йорветом противника. Это была та, кого каратели искали с самой весны. Айрин Сол. Плохо. Очень плохо. Теперь у местных в любом случае возникнут проблемы из-за него. Рыжая, ссутулившись, встала чуть поодаль от Сол и, украдкой затравленно поглядывала то на нее, то на Йорвета. Факел, а вместе с ним и пламя дрожали в ее мелко трясущихся руках. Настолько боится? Его или Сол? Сол подошла ближе, немного подволакивая ногу. Все же он был прав: она хромала. Незаметно кривясь от боли, она подошла ближе и коротко приказала: — Мечи брось. — Йорвет медлил. Сталь впивалась в шею все сильнее. — Сейчас же. Вряд ли при побеге он успеет поднять их, не ввязываясь в драку. Но выбора нет. Йорвет разжал пальцы, и мечи глухо стукнулись о землю. Лезвие у его шеи вернулось в изначальное положение. Сол, довольно хмыкнув, убрала меч в ножны, скрестила руки на груди и чуть приподняла подбородок, немного отставив в сторону больную ногу. Почувствовала себя хозяйкой положения. Или пыталась ею выглядеть. — Кто ты? — начала допрос она, внимательно глядя на него. — Кому служишь? Йорвет усмехнулся. — Какие предположения? Бояться какой-то dhoine? Он слишком долго для этого живет. Но лезвие клинка снова прижалось к горлу теснее. Сол чуть наклонила голову к плечу, задумчиво и настороженно глядя на него. Хмыкнув, она переместила вес с ноги на ногу, явно пытаясь найти положение поудобнее, но прикрывая это напускной бравадой. В том, что она напускная, сомневаться не приходилось. Когда не боишься допрашиваемого, не держишь с ним дистанцию, равную вытянутой руке с мечом. Она его если не боялась, то явно опасалась, хоть и пыталась разыгрывать перед ним ровно противоположное. — Вариантов у тебя, собственно, не так уж много, — почти весело начала она. Подсказывать ответы допрашиваемому? О, Йорвет на такое даже не рассчитывал. Большое ей за это спасибо. Главное потянуть время. Держащий его, судя по бою, плохой мечник, а потому рано или поздно бдительность все же потеряет. — И все почему-то так или иначе сводятся к тому, что ты наемник Воултана, — наигранно разочарованно закончила Сол. — Судя по внешнему виду, роулиш. Очевидно, выкупленный из Бровера магистром для моей поимки, а желательно мучительной смерти, — с налетом легкого презрения добавила она, чуть прищурившись. Видимо, от него ждали какой-то определенной реакции. — Я разочарована. Легенды о вас, как о непревзойденных фехтовальщиках, видно, изрядно преувеличены. Йорвет презрительно фыркнул. Уж кому-кому, а не ей рассуждать о его боевых навыках, но, впрочем, вестись на настолько дешевую провокацию он не собирался. — Вынужден разочаровать тебя повторно, — саркастично ответил он. — Я никому не служу и ни в чьи мечи не нанимался. Предположения о его… расе?.. он предпочел пока ни подтверждать, ни опровергать. Он весьма условно понимал, о ком Сол в принципе говорила, но предпочел эту версию запомнить, если она для нее звучит правдоподобно. Пригодится в дальнейшем. Сол же чуть скривилась, покачав головой. Ему явно не поверили ни на грамм. Но чуть приподнявшаяся бровь и сменившее настороженность любопытство в ее глазах подсказало, что он сумел ее чем-то заинтересовать. Хорошо. Пусть расспрашивает и тянет для него время. — Ну и говор у тебя. Прямо чувствуется, что имперский неродной. Давно в Крагонкрине? — Определенно меньше, чем ты, — съязвил он, ускользнув от прямого ответа. Правильный он все равно угадать бы не смог. Сол демонстративно вздохнула, переступив с ноги на ногу, и раздраженно застучала пальцами себе по локтю. — Поверь, мне очень не хочется выбивать из тебя правду. Провозимся мы друг с другом долго. Видишь ли, опыта в пытках у меня не так уж много, поэтому в обморок от боли ты падать будешь часто. Так что… давай побережем наше время и усилия, и ты сейчас сам мне все расскажешь. — А ты куда-то торопишься? — насмешливо уточнил Йорвет, и клинок у его шеи до боли впился в кожу. Но это было даже забавно. Давно он не слышал попыток запугать его настолько дешевыми угрозами. Он охотно верил, что Сол еще не приходилось никого пытать, потому что даже его допрос она вела из рук вон плохо. Или она в самом деле не имела никакого опыта, или же до этого просто всегда выбивала нужные сведения. Хотя, видимо, и боевой опыт у нее совсем небольшой: Йорвет не увидел никакого запасного оружия, кроме короткого меча, которым она с ним дралась. Такое могли себе позволить либо очень умелые фехтовальщики, либо те, кто носят крепкие доспехи. Ни первого, ни второго за Сол Йорвет не заметил. Владела оружием она сносно, но до мастеров меча ей как ему пешком до своего мира, а доспехов она и вовсе почему-то не носила, предпочитая им рубашку и штаны на голое тело. — Я — да, тороплюсь. — Голос Сол и до этого нельзя было назвать теплым, но теперь в нем словно захрустел снег. — И ты, судя по всему, тоже. На тот свет. Говори. Имя? Одно движение, и его голова полетит с плеч. Было бы досадно и глупо помереть от руки какой-то девки из другого мира после того, как его не удалось убить даже Вернону Роше. — Йорвет, — спокойно ответил он, внимательно следя за реакцией стоявшей перед ним женщины. Сол негромко хмыкнула, приподняв брови. Что-то ей не понравилось в его ответе. Театрально махнув рукой, она попыталась повторить, пополнив варианты неправильного произношения его имени: — Иовет? — как ни странно, этот оказался ближе всех к тому, как его имя должно звучать. — Коротковато для роулиш. Так откуда ты здесь взялся, Йорвет? — Заблудился в горах, — издевательски выдал он хоть как-то стыкующийся с реальностью ответ. — И приблудился к Старолесью, к одному из самых дальних селений ар глубоко в лесу, — не менее насмешливо закончила Сол. — Я не знал, что это за место и кто здесь живет, поэтому и следил, — спокойно, пусть и с все же не исчезающей долей яда продолжил Йорвет закручивать только что выдуманную историю. Если диалог выйдет хотя бы в относительно мирное русло, то подручный Сол быстрее потеряет бдительность. — Местные люди не очень дружелюбно настроены к тем, кто от них отличается. — Я не это спросила. — Ты вообще ничего не спрашивала. На секунду повисло молчание. Но уголки губ Сол дернулись вверх, и она громко рассмеялась. Искренне, хоть и немного нервно. Рука стоявшего позади человека чуть-чуть расслабилась. — Как погляжу, самоуверенности тебе не занимать, — выдохнула она, отсмеявшись. — Хорошо. Тогда откуда и куда ты шел, раз заблудился? — Я не помню. После стычки с белыми духами потерял память. Сейчас я просто ищу дорогу с гор. Я не хочу ни с кем драться, — честно ответил он. Любая достоверная ложь строится на полуправде. Меч еще больше отвели от шеи. Кажется, помощник Сол поверил его словам, а потому совсем расслабился. Время! — Ты правда надеешься, что я в это поверю? — с искренним любопытством уточнила Сол, чуть наклонив голову вбок, на что Йорвет коротко ей ответил: — Нет. Он быстро схватил руку, державшую меч у его горла, и резко отвел ее вниз, в сторону от себя, без труда выбравшись из захвата. Державшая факел женщина вскрикнула и отшатнулась. Йорвет же ушел вбок от удара Сол, поднял свои клинки с земли и едва успел отскочить влево от державшего его мужчины. И тут, как гром среди ясного неба, прозвучал до смерти напуганный голос Рарша: — Госпожа Айрин! Постойте, госпожа Айрин! Зажатый у стены Йорвет сжал зубы от раздражения. Вот как? Как этому лису удается оказываться не в том месте и не в то время, именно тогда, когда он там больше всего не нужен? Надо бежать, пока не поздно. Лис же не настолько глупый, чтобы?.. — Госпожа Айрин, отпустите Ёрвета, — задыхаясь от бега, попросил Рарш. Йорвет замер, мысленно прокляв лиса за его глупость. Так просто одной фразой расписаться в их знакомстве, когда мог притвориться, что в первый раз его видит. Теперь вопросы у Сол будут не только к нему, но и к лисам. И теперь Йорвет точно никуда не уйдет. Брови Сол удивленно приподнялись. Она перевела взгляд с застывшегося в поклоне ару на Йорвета, молча смотревшего на него. — У Ёрвета от травм помутился рассудок, — зачастил лекарь. — Ёрвет не помнит о себе ничего, кроме своего имени, несет всякий бред. Если он как-то оскорбил вас, госпожа Айрин, то будьте уверены, он не хотел этого сделать. Он не понимает, что творит. Помилуйте его, д-добрая, — на этом слове голос Рарша дрогнул, — госпожа. Ёрвет просто больной человек. От последнего слова Йорвета передернуло. Но клинки он все-таки опустил. Сол, криво усмехаясь, смотрела прямо на него. — Значит, не знал, кто здесь живет, да? — съязвила Сол, глядя ему в глаза. — Как интересно, однако, сложились карты. Йорвету было противно. Противно, что лис унижался перед людьми. Его злил вид склонившегося в поклоне бестолкового лекаря, который так по-идиотски подставил не только его, самого себя, но и всю деревню. Но сделанного не воротишь. Сбежать — значит оставить лисов самих расхлебывать кашу, первопричиной которой стал он сам. Бросить их в таком положении было ниже его достоинства. Он спокойно ответил: — В первый раз его вижу. — Узнаю упрямство и гордость роулиш и их своеобразное благородство. Значит, от своих слов ты не отказываешься? — усмехаясь, уточнила Сол. Йорвет, понимая, что собственноручно подписывает себе смертный приговор, кивнул. — Отлично, — насмешливо протянула она и радостно возвестила: — Тогда сейчас мы все вместе отправляемся в дом старосты и там поговорим. Могу поспорить, тебе очень интересно узнать, как эти ары связаны с тобой. Может быть, ты даже вспомнишь что-нибудь важное, — издеваясь, протянула она. — Проводи его, Таммит. Руки только связать не забудь. — Тут она словно вспомнила о рыжей женщине с факелом и недовольно добавила: — И Тану тоже, — посмотрев на нее, Сол раздраженно бросила: — Постарайся не потеряться снова. Та сжалась еще сильнее, робко кивнув, и почти что бегом двинулась по тропке. Йорвет, стараясь ничем не выдать того, что думает об этой ситуации в целом, спокойно дал себя обезоружить и связать и пошел следом за рыжей. Конвой замкнул державший его мужчина, Таммит. Пока они шли, Йорвет продумывал, что будет говорить и как ему незаметно дать знать Шеррару, чтобы тот следил за словами. Он не увидел, что Айрин Сол задержала Рарша, положив ему руку на плечо и до боли сжав его. Как только остальные удалились достаточно далеко, чтобы не расслышать, о чем они говорят, она тихо приказала: — Дойдем до дома — возьмешь у Таммита маленький флакон из темного стекла. Скажешь, что я хочу знать правду — он поймет. Добавишь зелье в воду и подашь ее своему роулиш, пока мы с ним будем говорить. С каждым предложением глаза ары становились все больше, а уши все сильнее прижимались к голове. Дрожащим голосом лекарь попытался возразить: — Но, госпожа… — Без «но». Или ты хочешь испытать эту дрянь на себе, м? Или на своем братце-старосте? А может быть… на том лисенке, который бегал около вашего дома? Кто он вам? Сын? Дочка? Племянник? — издеваясь, перебирала возможные варианты Айрин, наблюдая за совсем сжавшимся, мелко затрясшимся и не смеющим поднять взгляд арой. Поняв, что достигла желаемого, она спокойно, но в то же время веско повторила: — Без «но», лекарь, без «но». Мы просто с этим Йорветом… откровенно поговорим, — усмехнулась она. — Если он окажется связан с Воултаном, то пострадает только он. Ведь ваш народец слишком простодушный, чтобы об этом знать, ведь так? Лекарь едва слышно прошептал: — Как прикажете, госпожа Айрин, — и, слегка пошатываясь, двинулся вперед. «Жестоко», — усмехнулся в ее голове Айшегер. «Зато эффективно», — ответила ему Айрин.***
Никогда не ладившие друг с другом Шеррар и Йорвет впервые проявили удивительное единодушие, одарив сжавшегося в углу Рарша одинаково злыми взглядами. Староста сидел за столом спиной к очагу прямо напротив Йорвета, сложив ладони перед собой в замок. За его плечом стоял человек из отряда Сол, державший Йорвета во время допроса, а рыжую посадили на табурет поближе к огню, откуда она, сцепив пальцы на коленях, испуганно поглядывала на всех присутствующих. Сол где-то запропастилась. Йорвета посадили за стол со связанными за спиной руками, сложив сайдак и мечи на лавку у очага. Безоружность мирного настроя не добавляла. Йорвет уже склонялся к мысли убить Сол на глазах у ар, чтобы они подняли шум, и уйти в лес. Разговаривать с ней бесполезно: сносную легенду на ходу не придумать. Тем более, учитывая, что с Шерраром Йорвету не удалось перекинуться даже парой слов. Мужчина из отряда Сол не спускал с него глаз, не давая ни словом, ни жестом намекнуть старосте внимательно слушать, что он будет говорить. Оставалось лишь уповать на то, что седой лис окажется сообразительнее своего брата и не будет лезть на рожон. Представление уже начато, а от благосклонности единственной зрительницы зависел его исход: закончится ли этот вечер мирно или же начнется бойня. Скрипнула дверь. Айрин Сол наконец-то явилась. Она, едва заметно прихрамывая, вошла в комнату и кивком головы указала своим людям на дверь. — Тихо, как в склепе, — усмехнулась она, не дожидаясь, пока те выйдут. Кажется, за время своего отсутствия она где-то отыскала более похожие на настоящие самоуверенность и смелость. — Что так? Неужели неинтересно вернуть память? — язвительно спросила она у Йорвета, взяв табуретку, на которой сидела рыжая, и, бухнув ее между ним и старостой, села. Вместе с этим скрипнула закрывшаяся за ее людьми дверь. Шеррар попытался то ли изобразить радушного хозяина, то ли отвлечь на себя внимание: — Гостья что-нибудь желает? — выдавил он из себя, едва сдерживая прорывающийся в голосе рык. Натянутая улыбка грозилась в любой момент стать оскалом, отросшие на нервах звериные когти впились в стол. — Воды. Было бы неплохо, — будто бы ничего не заметив, ответила Сол и бросила короткий взгляд на Рарша. Шеррар кивнул ему, и тот тихо проскользнул к двери, по пути, как всегда, ударившись плечом о косяк. Сол, улыбаясь, спросила старосту, качнув головой в сторону Йорвета: — Вы знакомы? Лис нервно сглотнул и опустил глаза, лихорадочно пытаясь угадать правильный ответ. Реакция уже была более чем красноречивой. Йорвет ответил за него, не дав ошибиться: — Нет. Однако тот лис, что ушел, говорит другое. Говорит, что знает меня и что у меня помутился рассудок. И что я человек. Сол, не прекращая улыбаться, искоса взглянула на него с недовольством. — А тебя, как я погляжу, больше всего последнее задело, — хмыкнула она. — Эти слова заставляют сомневаться в трезвости вовсе не моего рассудка. — Как ты сказал? — повернулась она к нему всем корпусом, нахмурившись. — Живости рассудка? — Трезвости, — наконец подал голос Шеррар. — Полагаю, он имел в виду «трезвости рассудка», госпожа Айрин. И мы не лисы, мы ары, — уже Йорвету сказал он, после чего снова обратился к Сол: — Мы… правда знакомы, госпожа Айрин. Были. Пару лет назад. Сол перевела взгляд с лиса на Йорвета и протянула: — Вот как. И как же вы познакомились? Лис продолжил: — Мой брат, Рарш, спас его от белых духов, — начал он рассказ, очевидно, решив смешать правду с очень малым количеством лжи. — Он лекарь и по утрам всегда ходит за травами в лес, а уйти может далеко. Вот и в то утро дошел до самой лощины белых духов, а дело было еще до Солнцеворота: раннее утро — все равно что глубокая ночь. А в Драконьих горах, сами знаете, пока не рассветет, без аловичкиного огня никуда. Им-то мой брат и шуганул духов. Хорошо, что, когда Рарш подошел к лощине, уже почти рассвело, иначе бы они его, — кивнул лис на внимательно слушающего историю своего спасения Йорвета, — просто так бы не отпустили. На нем живого места не было, кровью разило на тысячу шагов. Не знаю уж, кто его так отделал, но били явно от всей души. И не только кулаками. Чудом, не иначе, братец мой его с того света вытащил. Две недели Ёрвет, как он потом себя назвал, не приходил в себя. Лишь бормотал на каком-то языке что-то — бредил в общем. Мысленно все мы его, конечно, уже похоронили: плох он был, очень плох, да только как бы ни был плох, по заветам предков помочь все равно надо. Мы и помогали. А он живучим оказался, выкарабкался. И, как только проснулся, стал бузить, — в голосе старосты послышалось обвинение. — В драку с нами полез, сбежать пытался обратно в лапы духам. Вел себя, словно не в себе. Ни слова на имперском не вяжет, на карту смотрит дикими глазами, словно в первый раз видит. Но все ж брат с ним общий язык нашел. Тут-то и выяснилось, что Ёрвет о себе ничего, кроме имени-то, и не помнит, — этого он им никогда не говорил. Видимо, лисы сами сделали такой вывод, когда Йорвет поинтересовался у Рарша можно ли с помощью трав вернуть память. — Пробыл он с нами где-то до осени, а потом разошлись мы. Проводили его до людской деревни у подножия гор, через которую тракт проходит, и больше его не видели. — Что за деревня? — без особого интереса спросила Сол, глядя прямо перед собой. — Да так сразу и не припомнишь, госпожа Айрин, — замялся староста. — Давно это было. Лет пять назад. — До начала рассказа ты говорил, что это было «пару лет назад». — Так я это образно, госпожа Айрин. Не два года назад, конечно, побольше немного. Женщина никак не отреагировала на чужую нервозность. — Как называлась деревня? Напряги память. Остальное ты, судя по всему, очень хорошо помнишь. Шеррар занервничал еще сильнее, видимо, не в силах сходу выдать наиболее безопасный вариант. — Может быть, Ва́рда? Или Драконьи когти?.. А, нет, точно! Это было Белозу́рье! Сол, водрузив подбородок на собранные в замок ладони, тихо хмыкнула. — И все эти города сейчас либо разорены, либо захвачены воултанцами. Какое совпадение, — она снова посмотрела на Йорвета. — Вспомнил что-нибудь из того, что он рассказал? — Нет, — спокойно ответил он. Женщина криво усмехнулась и сказала, глядя прямо перед собой: — Дважды потерять память при тех же обстоятельствах в одном и том же месте. Да ты ла́яр. — Что это значит? — Тот, кому улыбаются боги. Судя по всему, на имперском ты в последний раз пять лет назад и говорил. Ладно. Я все еще хочу пить. Куда там пропал твой добрый брат, староста? У вас колодец за тысячу шагов от дома, что ли? Шеррар смутился. — Колодец, правда, далеко, но… брат, в самом деле, куда-то запропастился. Пойду его поищу, — дождавшись кивка Сол, он выскользнул за дверь. Как только она закрылась, женщина поднялась из-за стола. Йорвет напрягся, но Сол лишь абсолютно спокойно подошла вплотную к очагу. На секунду ее взгляд скользнул по лежавшему на полу неподалеку от стола сайдаку и немного задержался на нем. Сол чему-то хмыкнула. — Что скажешь, если я тебя развяжу? — неожиданно предложила она. Йорвет от удивления замер, неверяще вглядываясь в ее абсолютно серьезное лицо. — Буду счастлив при первой же возможности свернуть тебе шею, — саркастично и предельно честно ответил он. Сол вздохнула. — Могу то же самое сказать в отношении Старолесья, так что не рекомендую меня злить и пытаться ударить со спины. Плохо будет всем, — она подошла к нему и ослабила узлы так, что Йорвету не составило труда освободиться. Он тотчас тоже поднялся со своего места, а женщина, как ни в чем не бывало, вернулась к очагу и, ничего больше не говоря, присела перед ним на корточки и замерла. Чтобы так поворачиваться к врагу спиной, нужно обладать либо огромной самоуверенностью, либо непрошибаемой глупостью. Пока Йорвет не понял, что больше присуще женщине напротив. Хотя одно ведь не исключает второго, ведь так? — Чего ты хочешь? — прямо задал он ей вопрос. Она в ответ, не оборачиваясь, коротко бросила: — Правды. — Тебе ее дали. Сол насмешливо хмыкнула. Она замерла у огня на минуту-другую, словно о чем-то размышляя, а потом, не меняя позы, тихо и как-то неуверенно спросила: — Ты слышал что-нибудь о человеке по имени Сол-Ла́яр? Ее плечи были напряжены, спина — прямой, а пальцы руки, которую она положила себе на колено, свесив кисть, — сжаты. — Даже если и слышал когда-то, то забыл, — не отступил Йорвет от легенды, внимательно наблюдая за реакцией Сол. Она ничего не ответила, но, судя по тому, как немного опустились ее плечи, ответ ее огорчил. Еще немного помолчав, она, вернувшись к изначальной теме, начала рассуждать вслух: — Бровер очень далеко отсюда. Даже до войны туда ходила лишь пара кораблей. Один останавливался в Ваэрде́не, второй в столице Империи, Крагон-карра́йге, Драконьем Камне. Ваэрден сожжен, — она поднялась с корточек и развернулась к Йорвету. — А в столице уже больше полугода стоит лишь флот Воултана. Значит, ты попал сюда во второй раз еще до захвата Империи, — она подошла к стулу, на котором сидел Шеррар, и добавила, оперевшись на скрипнувшую деревянную спинку: — Если, конечно, принять на веру вашу со старостой невероятную историю. — Чем же тебе она тебе не по нраву? Сол коротко рассмеялась и, приподняв бровь, стала перечислять: — Тем, что она построена на сказочных совпадениях? Что ее нельзя проверить? Или, может быть, тем, что она порождает еще больше вопросов? Почему лекарь вспомнил и заступился за тебя, да еще так рьяно? Почему считает тебя безумцем и, к тому же, человеком? Как, когда и зачем, — сделала она ударение на последнем слове, — ты здесь оказался во второй раз? Или же и не уходил? Какие сведения ты забыл и забыл ли?.. У тебя есть ответы хотя бы на половину этих вопросов? Йорвет, сохраняя завидную невозмутимость, ответил: — Ровно половина из них касается того, что я забыл. Что же до лекаря, то я не он, чтобы за него отвечать, но ты сама слышала рассказ старосты: очнувшись, я мало чем отличался от безумца и не понимал ни слова, что мне говорят. Возможно, лис предположил, что я человек, — добавил он в их совместную с лисами ложь еще одну порцию правды, — а я, не разобрав, согласился. Почему вспомнил? Потому что не забыл? — саркастично задал вопрос в ответ Йорвет. — Зачем заступился? Наверное, потому что излишне добрый, — рвавшееся наружу «идиот» Йорвет усилием воли оставил при себе. — Окажись на моем месте хоть ты, хоть воултанский каратель он бы поступил бы так же. Как мне кажется. Остальное спроси у него сама, — наверняка, Шеррар, отыскав брата, научит его, что говорить. «Странно, что она об этом не подумала и так легко отпустила старосту, — задумался Йорвет. — Хотя она, судя по всему, сообразительностью не отличается. Сегодня днем она могла просто отравить еду, которую оставила своим врагам, но вместо этого устроила резню. Еще и в ходе боя толкнула одного солдата в огонь — дым от горящей ткани видно за много миль вокруг. Так глупо обнаружить себя… Люди», — приподнял он один уголок губ. Сол же лишь усмехнулась: — Складно, да хлипко. Как ты говоришь, «лисы» — мастера рассказывать сказки, особенно Шеррар из Старолесья. Верить им — себя не уважать, — видимо, натолкнувшись на непонимающий взгляд Йорвета, чуть удивленно спросила: — Что? Не слышал историю, как один Рыжий Лис взял в жены Белую Лисицу из семьи в два раза богаче его? Раньше эту байку рассказывали в каждом поселении ар, и от деревни к деревне она обрастала все более сказочными подробностями, — сказала она немного насмешливо и отвела взгляд к окну, замолчав, словно на секунду провалившись в свои мысли. Но вскоре Сол опять натянула на лицо ту самую безобразную улыбку с листовок и повернулась к Йорвету. — Впрочем, конец у сказки вышел печальный. Красавицу-жену на глазах мужа убили воултанцы, они же спалили отстроенный на приданое дом, а сам Рыжий Лис с горя поседел. Она отодвинула стул, на спинку которого все это время опиралась, и села обратно за стол, сложив перед собой руки. — Но да не суть. Вернемся к разговору… Тут протяжно скрипнула дверь, и в комнату вошли лисы. Сол умолкла, а Йорвет, не спуская с нее глаз, опустился на свое место. Если они и удивились тому, что он на свободе, то не подали вида. Рарш, казалось, вернулся еще более бледным, чем ушел. Видимо, получил взбучку от Шеррара. Он весь ссутулился, поджал хвост и уши, его руки тряслись. Он даже старался не смотреть на них с Сол, пока ставил перед ней кружку с водой и наполненный доверху кувшин. Шеррар же, быстро и уверенно проследовавший вслед за братом, встал вместе с Раршем неподалеку от стола рядом с очагом. Сол взяла в руки кружку, но пить не спешила. Задумчиво и неторопливо очертив пальцами ее бок, а следом пройдясь по ободку, она неожиданно приказала: — Староста, налей мне той воды, что принес твой брат. А ты, — она посмотрела на Йорвета, — выпей со мной. Выпить? Воду? — Зачем? Сол негромко хмыкнула, перевела взгляд с ошарашенно-напуганных лисов на кувшин, а затем на дно полной кружки и, чуть приподняв бровь, посмотрела на Йорвета. — Откуда мне знать, что ары могли подлить, пока мы тут болтали? — Госпожа Айрин, это просто вода, — влез искренне оскорбленный Шеррар. — Ара никогда не отравит гостя в своем доме. Это против всех заветов предков. «И законов логики, — добавил про себя Йорвет. — Кто станет так откровенно подставляться? Или… — Йорвет встретился взглядом с неприятно ухмыляющейся Сол. — Или же я ее слишком недооцениваю». Она резко прервала изъяснения старосты взмахом руки. — Если это просто вода, то отчего такое беспокойство? — спокойно спросила она его, не сводя глаз с Йорвета. Улыбка не сходила с ее лица. — Почему бы тогда ее не выпить? От нее же даже не опьянеешь. Или… — она наклонилась вперед. — Мои подозрения все-таки верны, м? Йорвет уже не сомневался, что в воду что-то подмешали по ее приказу. Иначе она не стала бы так рьяно настаивать на этой лишенной всякого смысла проверке. Вот только что туда добавили? Наркотик, чтобы развязать язык? Яд, чтобы побыстрее выбить сведения шантажом? Но кто даст гарантию, что есть противоядие и что он его получит? Тем более, что правда мало чем отличается от наркотического бреда. Он прикинул расстояние до лавки, откинувшись на спинку стула и незаметно переставив ноги в ее сторону. Ему нужно сделать лишь пару шагов, взять меч, пара быстрых движений, и с этой проблемой будет покончено. Если лисы сразу поднимут шум, то вряд ли их сочтут за его подельников, а он успеет уйти. Да, определенно это стоило сделать еще в лесу.… — Дернешься — здесь и золы не останется, — ровно произнесла Сол, не меняя ни позы, ни выражения лица. — Госпожа! — воскликнул Шеррар. — Тихо, староста, мы просто говорим, — спокойно ответила она, даже не повернувшись к нему, и откинулась на спинку стула. — Пока просто говорим. Тут у Рарша, видимо, совсем сдали нервы. Он бухнулся на колени перед Сол и, сложив руки на груди в умоляющем жесте, что-то взахлеб запричитал. Йорвет не разобрал ни слова. Пока староста пытался утихомирить брата, он взирал в лицо той, к кому мольбы были обращены. Она повернула голову в сторону и абсолютно равнодушно ждала, пока припадок лекаря закончится. От этого происходящее становилось еще противнее, а желание убить человека напротив только росло. — Я не понимаю ни слова из того, что он лопочет, — наконец резко произнесла Сол. — Уведи его и успокой, — приказала она старосте. — Можешь не торопиться. Староста, бросив напоследок взволнованный взгляд на Йорвета, кое-как увел в другую комнату отчаянно молящего о чем-то лекаря. Когда дверь за ними закрылась, первое, что произнесла Сол, было: — Догадался, значит. Йорвет утвердился в своих предположениях, но задал вопрос: — Догадался о чем? Сол усмехнулась и махнула рукой. — Хватит игр. Мы уже оба поняли, что в воде яд. В связи с чем у меня есть предложение. — Удиви меня, dhoine. Сол не обратила внимание ни на неприкрытую насмешку, ни на агрессию, ни на незнакомое слово. — Выпьем вместе, — услышав в ответ язвительный смешок, она поспешила объяснить: — Я не знаю, куда этот дурень добавил яд. И добавил ли. Может, в кувшин, а может, от отчаяния — мне в кружку. А может, и туда и сюда. Что он там орал на своем языке, я не поняла. Для меня это такая же ставка в жизнь, как и для тебя. — Сделка — это предложение, которое выгодно обеим сторонам, — саркастично ответил Йорвет, поднимаясь из-за стола. — То, что ты сейчас боишься за свою жизнь настолько, что готова сыграть со смертью, мне понятно. Но зачем это мне? Что мне мешает прирезать тебя прямо здесь и сейчас? Сол насмешливо приподняла бровь: — То же, что не дало это сделать еще там? — качнула она головой в сторону входной двери. — Долг перед арами? — Ты действительно настолько наивна, что думаешь, будто я захочу помогать тем, кто пытался меня отравить? Сол хмыкнула: — Они спасли тебе жизнь, между прочим, — с наигранной укоризной покачала она головой. — Если исходить из того, что история правдива, — саркастично вернул ей Йорвет ее же слова. Лицо Сол снова исказила та самая неприятная усмешка, а в голосе прорезалась сталь: — Так все-таки она лжива? Йорвет ничего не сказал. Сол тоже поднялась из-за стола: — Ты ошибся, когда сказал, что я тебя боюсь. Видишь ли, вопрос, кто бы вышел живым из нашего с тобой маленького поединка, все еще остается открытым. Я предлагаю тебе это не из-за страха, — она подошла к нему на расстояние удара меча, чтобы, на секунду замерев, тут же двинуться дальше к лавке у стены. — Мне нужна правда. Не пойми меня неправильно, Йорвет. Мне в общем-то глубоко плевать, что связывает тебя и Старолесье. Но у меня есть относительно тебя одна идейка, а для нее мне очень надо знать кто ты и с кем связан, — она безбоязненно повернулась к нему спиной, чтобы достать из-под застеленной скамьи сумку, откуда торчал сверток. Еще до того, как Сол бросила его на стол, Йорвет понял, что это были его стрелы. — Не кстати говоря, спасибо за помощь. Это единственная причина, по которой я тебя до сих пор не убила и даже пытаюсь мирно говорить. И причина, ради которой я пытаюсь вытащить из тебя правду. Мне нужен лучник. Хотя бы пока не спустимся с гор. Она оперлась на стол одной рукой. — Чую, что не все, что сказал староста — ложь. Ставлю на то, что даже почти все — правда. Вопрос лишь во временных границах и твоей «утраченной» памяти. Она поймала тяжелый взгляд Йорвета. — Если это правда, то тебе нелегко придется одному в Крагонкрине. — А ты, как благородный рыцарь, готова протянуть руку помощи тому, кто нуждается? Ты, горе-командир партизан, которых ищут по всему королевству? — насмешливо уточнил Йорвет. — Горе-командир, по крайней мере, знает язык и обычаи рас, которые тут живут, — ровно ответила она. — А еще гербы, которые позволяют увидеть врагов до того, как тебя повяжут и потащат на допрос, а также тропы и, возможно, людей, готовых отправить тебя обратно в Бровер. — Слишком хорошо звучит, чтобы быть правдой. — Так проверь, — приподняла брови Сол. — Лекарь добавил в воду сыворотку мархоры — любимый яд дознавателей. У него есть прекрасное свойство развязывать язык даже самым молчаливым людям: чем дольше он находится в организме, тем сложнее следить за тем, что говоришь. Это гарант честности. А это, — она достала из своей сумки два крохотных прозрачных стеклянных флакона с мутной белой жидкостью, — гарант того, что мы оба выживем. Что скажешь? — Неинтересно. Откуда мне знать, что ты сейчас говоришь правду? Сол резко схватила кружку со стола и залпом выпила половину, затем долила ее из кувшина и снова опустошила до половины. Утерев рот, она, наклонив голову к плечу, сказала: — Где бы эта дрянь ни была, я ее выпила. Надо лишь немного подождать. А вот это было по меньшей мере забавным. — Если оно хоть где-то было, — заметил Йорвет, опершись об угол стола и скрестив руки на груди. — Лекарь мог и вовсе не добавить яд. Сол ничего не ответила. Она, сглотнув слюну, потянулась ослабить шнуровку рубахи у горла и задержала там руку, помассировав шею. С каждой минутой ее дыхание утяжелялось, на стремительно серевшей кожей появлялась испарина, все четче прорисовывалась сетка вен. Взгляд Сол поплыл, стал более мутным, расфокусированным, зрачок медленно заполнил радужку, а белки пожелтели. — Судя по всему, яд был и там, и там, — выдавила из себя Сол, снова сглотнув, и, неловко качнувшись, бухнулась на свое место напротив Йорвета. — Спрашивай. Внимательно следя за выражением ее лица, он задал вопрос: — У тебя действительно есть связи с кем-то, кто мог бы помочь мне вернуться? — Да, у меня есть знакомые моряки. — Почему ты уверена, что они согласятся помочь? Сол уже менее охотно и быстро, но ответила, сглотнув и поджав губы: — Они должники моего отца. — Как его звали? На посеревшем лице вспыхнуло удивление, смешанное с недовольством, но с губ, будто бы против воли сорвалось: — Сол… — она тут же закусила губу, чтобы не закончить фразу, и раздраженно спросила: — Зачем тебе это? Йорвет сделал вид, что не заметил: — Сол? Просто Сол? Сол нахмурилась и поджала губы. — Это не имеет, — тяжело дыша и жуя губы, выдавила из себя она, — никакого значения. Йорвет снова повторил свой вопрос. Сол упрямо молчала, сцепив челюсти, и тяжело дышала, невольно время от времени потирая шею. Через пару минут она полуприкрыла глаза, откинувшись на спинку стула, а из носа медленно потекла кровь. — И это твоя честность? — насмешливо приподнял бровь Йорвет, подмечая то, как яд действует на человека. — Сол-Лаяр его звали! — не выдержав, заорала она и тут же согнулась над столом пополам, облегченно хватая ртом воздух. Отдышавшись, она медленно повторила, расправив плечи: — Его звали Сол-Лаяр из Троинкура. Доволен? — зло спросила она. — Убедился, что под этой дрянью соврать невозможно? Ощущения от молчания сродни ковырянию раскаленным ножом в животе и удавке на шее одновременно. А соврешь — начнешь дохать кровью, пока не скажешь правду. Твоя очередь, — она подтолкнула к Йорвету кружку, но тот лишь усмехнулся и задал следующий вопрос: — У тебя есть знакомые маги? Лицо Сол исказила гримаса удивления и гнева, но губы сами выдали ответ: — Есть. — Как их зовут и где мне их искать? Сол дернулась за все еще зажатыми у нее в руках флакончиками противоядия, но те выскользнули из влажных ладоней. Она наклонилась за ними и упала со стула. Пока она пыталась подняться, лихорадочно шаря по полу в поисках флаконов, Йорвет неторопливо подошел к ней и поднял один из них. Сол, заметив это схватила его за руку, силясь отобрать противоядие, но с такой хваткой она могла разве что удержать котенка на весу. Йорвет стряхнул ее ладонь и, схватив за шею, прижал к полу. — Так как мне их найти? — Иди-ка дьяволу в зад. — Йорвет сжал пальцы сильнее — Сол затрепыхалась, ухватившись за его руку двумя своими. — Где мне их искать? — повторил он вопрос. Она, задыхаясь, выплюнула: — Не знаю! Тут же она зашлась в обещанном кашле. Йорвет отпустил ее и перевернул на живот, не дав задохнуться собственной кровью. — Отвечай, если не хочешь сдохнуть. Еще с полминуты позадыхавшись от ни на секунду непрекращающегося кашля, Сол выдохнула: — Дж… Джанда́р Морн. Кашель оборвался, и Сол глубоко вдохнула, пытаясь отдышаться. Йорвет сжал ладонь на ее плече сильнее. Она, с ненавистью взглянув на него, продолжила, прерываясь на глубокие вдохи: — Джандар Морн, Тилма́ра Тан, Аризи́ма Имшэме́н. Это очень сильные маги. — Кем они тебе приходятся? — Они родные мне по крови. — Ты знаешь кого-нибудь еще из чародеев? — спросил Йорвет, наконец заметив второй упавший флакон с противоядием. Создавать проблемы лисам он не планировал. — Нет, — выдохнула она. — Где мне найти тех, кого ты назвала? — Я… — судя по выражению ее лица, она была готова снова бросить упрямое «я не знаю», но в последний момент остановилась. — Я точно не знаю. Йорвет выжидающе смотрел на нее, требуя продолжения. Сол через пару минут снова сглотнув и тяжело задышав, добавила: — Скорее всего, они в Га́рдо, как и все бежавшие чародеи. Это город в Зеленогорье на границе с Флутоном. Пара месяцев пешего пути на запад, — злорадно усмехнулась она. Йорвет удовлетворенно кивнул. Это все, что он хотел знать. Он отпустил Сол, поднялся и взял со стола кружку. Значит, все, что говорила эта женщина — не ложь, и эта дрянь способна вытаскивать из людей правду. А из нелюдей? Антидот жег ладонь. Йорвет раздумывал над тем, чтобы выпить оставшееся в кружке. Если он под сывороткой скажет, что не шпион и не имеет никакого отношения к ее войне, то он сможет спокойно уйти: Сол поверит этим словам, и у нее не будет причин вредить местным — его долг перед ними будет окончательно закрыт. Вот только… подействует ли на Йорвета это зелье? И не обернется ли оно для него ядом? Хотя… противоядие поможет ему в любом случае. Глядя в лицо опершейся на локоть Сол, Йорвет демонстративно медленно выпил до дна. По вкусу вода ничем не отличалась от обычной, разве что, возможно, была самую малость сладковатой. Но чем больше Йорвет пил, тем сильнее становилась жажда. Когда кружка опустела, рот зажгло так, словно это была не вода, а махакамский спирт. По телу разнесся жар, зашумело в ушах, закружилась голова. Сердце с каждой минутой все ускоряло бег, а глаза становились более чувствительными к свету. Отвратительная штука. Йорвет присел перед Сол так, чтобы их лица были на одном уровне, и четко произнес: — Я никак не связан ни с Воултаном, ни с одним из здешних королевств. Я никому не служу. История лисов правдива, — сказал он и тут же закашлялся так сильно, что едва не упал. Каждое сокращение грудной клетки вызывало боль. — Отчасти, — выдохнул Йорвет и отвел ладонь, которой прикрывал рот, пока кашлял. На ней остались капли крови. Он спокойно продолжил: — Разница лишь в том, что это произошло пару месяцев назад, а не за пять лет до этого. Я помог твоему отряду лишь потому, что это помогло лисам. А следил за тобой, потому что хотел убедиться, что твои люди не причинят местным вреда. Я не разведчик и не придерживаюсь ни твоей, ни какой бы то ни было еще стороны: все люди мне одинаково ненавистны, — в голове всплыл образ Саскии и Геральта, и в горле запершило, но кашля не последовало: Йорвет точно знал, что они не люди. — Сведения, которые я от тебя получил, я не планирую использовать против тебя. Я просто ищу путь обратно. Второй флакон противоядия у тебя за спиной — он лежит у самого очага. Бывай. Йорвет распрямился, и у него возникло ощущение, будто его засунули с головой в воду: звуки резко стали тише, перед глазами все расплылось, а каждый вдох стал отдавать жжением в груди. Мышцы словно одеревенели, а внутри все горело: кровь будто бы разогрелась до состояния жидкого огня и сжигала его изнутри. Надо скорее выпить антидот и уходить. Йорвет взял отобранный по приходе сайдак и уже собрался выпить противоядие, как вдруг постучали в дверь. Он на секунду замер, и тут голень пронзила острая боль. Брошенный сзади кинжал прошел насквозь через слои ткани и вошел в тело по самую рукоять. Йорвет рефлекторно сделал шаг вперед, но ноги подломились, и он упал. Йорвет попытался подняться — он оперся на локоть, но оторвать туловище от пола не смог: сил не было. Перед глазами плясали цветные пятна — он уже почти ничего не видел. Он, как будто сквозь вату, услышал, как к нему, чуть пошатываясь и подволакивая ногу, подошла Айрин Сол. Она нарочито медленно, давая ему прочувствовать каждый дюйм вынимаемой стали, вытащила из ноги кинжал. Боль прошила каждый нерв. Последнее, что он ясно запомнил, это были два пятна ярких злых зеленых глаза Сол и ее хрипловатый звонкий голос, немного растягивающий гласные в словах.***
Айрин сидела на стуле, положив ногу на ногу и прикрыв глаза согнутой в локте рукой. Голова болела жутко. Непонятно из-за чего больше: от мархоры или от странного допроса этого роули… эльфа. Так он себя назвал. Она глубоко вдохнула. Все, что он рассказал, походило на какую-то странную сказку. Очень правдоподобную, но сказку. Потому что нет и никогда не было ни на одном континенте мира Синих гор и эндриаг, не было никаких Темерий и Каэдвена, Флотзама, Вергена, Шаэрраведда и прочих невыговариваемых мест. Не было никаких краснолюдов, «ан сид-хэ́», ведьмаков… И так до бесконечности. Сказка странного лучника поражала своей продуманностью и изобилием деталей. Словно этот мир, о котором он говорил, в действительности где-то существовал и жил по своим местами странным, местами понятным законам. Иной мир… Сама эта фраза уже звучит, как сумасшествие. Да, легенды говорят, что все ныне существующие расы когда-то пришли из других миров. Но это же просто сказки! Глупость! Когда она, возвращаясь в деревню вместе с Таммитом и найденной Таной, заметила этого Йорвета, она подумала, что он шпион воултанцев. Потом, обратив внимание на его острые уши, решила, что он наемник. Острые уши за годы путешествий вместе с отцом она видела лишь у одной расы. Роулиш. Наемные мастера мечей из Бровера. Бесшумные, проворные и ловкие убийцы, не признающие над собой никакой морали и принципов, кроме верности своему клану. Все в пойманном пленнике говорило о его принадлежности этой расе: уши, техника двух клинков, ломаный имперский… Хотя, конечно, цвет кожи на секунду заставил Айрин сомневаться. Все же жившие под палящим южным солнцем роулиш были темнокожи, в отличие от пойманного наемника. Но в конце концов случались же и среди людей какие-то аномалии, да и… кто знает, кем были его родители. Впрочем, Айрин это абсолютно не волновало. Хотя она тогда не без злобной гордости подумала, насколько высоко оценили ее голову. Между землями империи и Бровером полгода морского пути, и ходит туда крайне мало кораблей, а брали за свои услуги роулиш отнюдь не малые деньги. А уж чтобы они отправились выполнять заказ куда-то дальше пары морских лиг от их континента… Айрин никогда не слышала о таком. Цена заказа должна быть сродни цене за кости дракона. Видимо, она заставила воултанцев очень страстно желать ее смерти. Впрочем, то, что они пошли на договор с так ненавистными ими самими и их церковью нелюдьми, уже о многом говорило. После поимки наемника все шло по накатанной. Допрос был только формальностью: Айрин сомневалась, что он знал что-то о своих заказчиках, а даже если бы знал, то вряд ли сказал. Но попытаться выбить сведения стоило. Таким был расклад до того, пока за него не вступился местный знахарь. Если ары оказались в сговоре с Воултаном, то все ее планы грозились уйти под землю. Отданный приказ знахарю был проверкой для Старолесья. Ары слишком высоко ценили семью, чтобы рисковать ее благополучием ради чужака, которого, по словам знахаря, когда-то знали. Если только он не просто «чужак» для ар. Ведь стоит пораскинуть мозгами, чтобы понять, что будь ее желанием смерть этого Йорвета, она бы убила его, не прибегая ни к каким ядам. Возможности, когда руки противника связаны, безграничны. Но боги снова решили над ней посмеяться. Заметив стрелы в сайдаке пленника, Айрин поняла, что он тот, кто помог им днем. Чудные стрелы были теми же. А значит этот Йорвет такой же враг Воултану, как и она сама. Тогда Айрин развязала ему руки и в прямом, и в переносном смысле. Если бы он под мархорой подтвердил, что у него есть причины ненавидеть воултанцев, то она бы без колебаний позвала его в отряд. Вот только все пошло совсем не так, как она предполагала. То, что он рассказал… это было слишком невероятно, чтобы быть правдой. Может быть, этот Йорвет симулировал действие сыворотки? В конце концов мархора подействовала на него слишком быстро и сильно. Скорее всего, он просто предугадал все ее действия и разыграл это представление… «Конечно, предугадал, — засмеялся в голове Айшегер. — Особенно твою выходку с глотанием яда и демонстрацией его действия на себе. Прости, но тут даже я был поражен глубиной твоего безумия.» «Что мне оставалось делать, если он понял, что в воду что-то подмешано? Влить ему ее в глотку? Очень располагает к дальнейшей помощи. Так была надежда сыграть на доверии. И раз счел таким уж безумием, что же не остановил?» — огрызнулась в ответ Айрин. «Кажется, кто-то просил не лезть, когда он разговаривает. Напомнить, кто это был? Скажи спасибо, что я перехватил контроль над телом, когда ты кинжалом кидалась: только приняв антидот, ты бы в него никогда не попала.» Айрин раздраженно цыкнула. Айшегер был прав, но она скорее еще раз выпьет яд дознавателей, чем это признает. Тихо потрескивал в очаге хворост, а за окном ухали совы. Пальцы отстукивали по столешнице беспокойный ритм. Завтра уже засветло их не должно здесь быть. Конечно, они хорошо запутали следы, направив другие карательные отряды на восток, но мучавшие Айрин последнюю неделю дурные предчувствия не отпускали. «Паранойя это, — как всегда влез, когда не надо, Айшегер, — самая обычная паранойя, и ничего более.» «Я твоего мнения не спрашивала.» В комнату вошел Таммит. — Ну как он? — без особого интереса спросила Айрин Она держала Йорвета под сывороткой, пока он не начал бредить на незнакомом ей языке, а после задыхаться. Антидот, конечно, она дала, но все остальное было в руках ее отрядного лекаря и местного знахаря. — Жив. И жить будет, — как всегда немногословно ответил Таммит и, тяжело вздохнув, сел напротив нее. Айрин приподняла бровь, требуя подробностей. Не нужно было много говорить, чтобы Таммит понял, что от него хотят. Как и всегда. За это Айрин его безмерно ценила. — Ты хорошо прошила его кинжалом. Но это не главное. Ему могла потребоваться вторая доза противоядия. — Даже если бы хотела, не дала. Антидот закончился. — Сыворотка тоже. Хорошо, что местный лекарь поделился запасами трав. Сколько он выпил мархоры? Айрин указала на ту злосчастную кружку, так и оставшуюся на столе, и постучала костяшкой пальца где-то на ее середине. Таммит задумчиво посмотрел на это и сообщил: — Непохоже, — и, чуть помедлив, серьезно уточнил: — Он не человек? Айрин кивнула. Таммит снова немного помолчал, после чего задал еще один вопрос: — Он пойдет с нами? Айрин неопределенно повела плечом и посмотрела в окно. Ответ она пока не знала. Да, ей нужны лучники. Карательные отряды всегда будут превосходить их числом, вступать с ними в бой без прикрытой спины очень опасно. Но не менее опасно брать в отряд какого-то иномирца, ненавидящего всех людей. «Ты не человек. Ты варулвен.» «И как ты предлагаешь ему это объяснять?» — фыркнула Айрин. «То есть ты уже не сомневаешься, что его возьмешь?» Айрин промолчала. Пальцы снова застучали по столу. Ей не нравилась эта идея. Айшегер усмехнулся: «Ты просто его боишься.» «Нет.» «Да.» «Я не боюсь! — пальцы ударили по столу слишком сильно — костяшка заныла от боли. Айрин зашипела и потерла место удара. — Но ты сам видел, что он без малейших колебаний предал мое доверие еще до того, как стал частью отряда. Что я должна ожидать от него дальше особенно после нашего знакомства? Нож в спину?» «Айрин, — осадил ее Айшегер, — если ты до сих пор не поняла, никто в мире не обязан играть по твоим правилам. И пока нож в спину получил только твой лучник от тебя.» «По-твоему я после всего произошедшего должна была его тихо-мирно отпустить?» «А что, собственно, произошло? — снова усмехнулась ее вторая душа. — Он в первый раз тебя видит и тут же вступает в бой, который, заметь, спровоцировала именно ты. Дальше ты его ведешь на допрос и пытаешься заставить выпить что-то, о чем он впервые слышит. Причем слышит от тебя же. Ты для него враг, просто потому что выглядишь как человек, и причины ненависти к людям у него буквально «написаны» на лице, — сострил Айшегер, а Айрин нахмурилась, вспомнив, что скрывалось под платком. Таммит стянул его, чтобы посмотреть глаза — по размеру зрачка определяли длительность нахождения мархоры в теле. Кошмарный шрам впечатлил и ее. — Так с чего бы ему тебе верить?» От ответа ее отвлек Таммит, аккуратно взявший Айрин за руку, которую она так и не прекратила тереть. — Все в порядке? — тихо позвал он. «Конечно, — мысленно усмехнулась она. — Просто спорю со второй душой. Какая жалость, что тебе этого не понять.» — В полном, — она наконец-то оставила костяшку в покое и аккуратно высвободила ладонь из чужих пальцев. В комнату несмело заглянул староста. — Госпожа Айрин, ты, кажется, о чем-то хотела поговорить, — напомнил он. — Да, — кивнула она и указала Таммиту глазами на дверь. — Хотела. Как там ваш спасенный? — Дышит ровно, — без эмоций ответил староста, но слегка дрогнувшие уши и на секунду приподнятая губа подсказали, что его этот вопрос его не порадовал. В отличие от чудного иномирца его эмоции хорошо читались. — Рарш сейчас присматривает за ним. Ваш лекарь сказал, что через час-другой очнется. Входная дверь захлопнулась. — С чего такая забота о чужаке? — усмехнулась Айрин. Староста неопределенно пожал плечами и уточнил: — Это то, о чем ты хотела поговорить? Айрин, внимательно глядя на него, хмыкнула и молча указала на второй освободившийся стул за столом. Когда староста сел, она задала вопрос в лоб: — Где сейчас Многохвостая? — Я… — ара занервничал, глаза лихорадочно забегали. Еще до того, как он открыл рот, она прекрасно видела, что он собирался ей соврать. — Я не знаю, госпожа Айрин. Откуда старосте деревни на краю света знать, где сейчас хозяйка леса? — Месяц назад мой отряд наткнулся на воултанцев, которые охотились на «огромную пятихвостую белую лису». С их слов ее в последний раз видели под Старолесьем. Не надо увиливать, староста. Род Саен никогда не устраивал расовой травли. Я просто хочу поговорить с Многохвостой, а для этого мне нужно с ней встретиться, — в спокойном голосе прорезалось ехидство. — Где ее искать, староста? Он снова медлил с ответом. — Я… Хозяйка леса действительно была у нас. Она предлагала уйти. Говорила, что только объединившись ары смогут противостоять врагу, но мы отказались. — Почему? — равнодушно поинтересовалась Айрин, не спуская глаз с собеседника. — Это наш дом, госпожа, — устало ответил он, вздохнув. — Если и умирать, то на пороге своего дома. Айрин скривилась. Какая покорность. Интересно, если бы она была такой же, когда бы она умерла: при осаде Крагон-Каррайга или еще при Ваэрдене? — Куда она направилась? — ровно спросила она. — Я могу только предполагать, госпожа. Айрин повела плечом. У нее самой около тысячи таких догадок. И демоны знают, какая из них правильная. А время неумолимо утекало сквозь пальцы. — Она направляла всех оборотней в Фрелей, заверяя, что они найдут там защиту, как и в прежние времена. Думаю, за прошедший месяц она дошла до самых дальних деревень и теперь возвращается обратно. — Фрелей, значит… — задумчиво протянула она. — Спасибо, староста, — кивнула Айрин и тут же спросила свою вторую душу: «Что скажешь, Айшегер?» «Звучит, словно целую библиотеку решили спрятать на одной полке. Недальновидно и глупо. Как раз в духе этой вертлявой. Стоит проверить. В любом случае, она вернется туда рано или поздно, а Большой Совет в другом городе не проводится. Даже если Многохвостой там нет, ты можешь ее там дождаться.» Это было разумно. Но Айрин не переставало казаться, что она что-то упускает. «Так что ты решила, — отвлек ее от мрачных мыслей Айшегер, — относительно твоего лучника?» Айрин помолчала, собираясь с мыслями. «Я поговорю с ним. Он нам нужен: Фаиль все еще скверно видит, а ему нужен маг, достаточно сильный, чтобы сотворить чудо и вернуть его в родной мир. Если это не кто-то из моих сводных братцев или сестричек, то я не знаю, кто сможет ему помочь, — Айрин поднялась из-за стола. — Если же он не пожелает идти со мной, то мы просто мирно разойдемся. Я не сказала ему ничего, что могло бы обернуться против меня.» — Я пойду проведаю вашего дважды потерявшего память страдальца, — насмешливо сообщила она старосте, вставая из-за стола, и предупредила: — Не стоит нам мешать. И… — Староста вопросительно дернул ухом. — Спасибо за помощь, — криво усмехнулась Айрин. Какими бы путями она добыта ни была.***
Айрин никогда не ходила тихо. Когда растешь на корабле, быстро привыкаешь твердо стоять на ногах — иначе первый же шторм снесет в море. А на суше… на суше тихий шаг должен быть в паре с умением не привлекать внимание, чтобы его не принимали за слабость. Но сейчас Айрин была готова кого-нибудь убить за умение бесшумно переставлять ноги. Может быть, изменись у нее походка, демоново бедро перестало бы болеть так сильно каждый вечер? Демонов перелом, демонова старая травма. Дохромав до комнаты местного лекаря, в которую отнесли роу… эльфа, она без стука отворила дверь. К удивлению Айрин, здесь петли были смазаны лучше, чем на входной, и почти не скрипели. Лекарь, завидев ее, вскочил с места и начал было что-то причитать, но она лишь приложила палец к губам, призывая к тишине, и махнула рукой на выход. Говорить не хотелось — она за сегодня наговорилась на месяц вперед. Нервный лекарь, неловко помявшись еще у постели своего подопечного, все же вышел, с беспокойством косясь на него. А говорят еще, что ары-лисы — самые гордые и независимые среди ар. Просто они редко к кому-то, помимо семьи, привязываются. И мало кого в нее принимают. Айрин приподняла в кривой улыбке один уголок губ и посмотрела на перевязанного лежавшего без сознания… эльфа. Надо привыкнуть к этому названию. В конце концов, на роулиш он был похож только ушами. Ведь роулиш темнокожи и в большинстве своем почти седые, а это описание иномирца с точностью да наоборот. Усмехнувшись мыслям, она дошла до кровати так тихо, как могла, и аккуратно села на нагретый лекарем стул — ушастый страдалец не очнулся. Будить его она не собиралась: Таммит никогда не ошибается — если сказал, что больной вскоре очнется, то, значит, так и будет. А пока Айрин размышляла о правильности принятого решения, рассматривая лежащего перед ней эльфа. «А у него красивое лицо. Было», — отстраненно заметила Айрин, равнодушно пройдясь взглядом по правильным чертам чужой физиономии. Пальцы невольно потянулись к своему шраму, пересекающему бровь и идущему коротким росчерком через глаз к носу. Она знала, что сейчас там лишь тонкая, едва заметная полоска, но мысль, что вместо нее могло быть такое же украшение, как у этого роулиш, вызывала оторопь. Вечное напоминание об ошибке, которую всегда будешь видеть в зеркале и в глазах окружающих. Это… страшно. Страшно неприятно. Страшнее только стать калекой. Глубоко уйдя в свои мысли, она невольно наклонилась к иномирцу ближе, разглядывая его, как диковинную зверушку. И по всем законам подлости именно в этот момент он решил открыть глаза. — С пробуждением, — усмехнувшись, как ни в чем не бывало, протянула Айрин и, отпрянула, перехватила его выброшенную вперед руку у самой шеи. — Ты бы лежал и не дергался, а то, знаешь ли, у антидота мархоры долгоиграющие последствия. Иномирец шевельнул кистью, и Айрин, помедлив, отпустила его. Роулиш тут же сел на кровати, незаметно поморщившись. Айрин в открытую усмехнулась. Она, как никто другой, знала, что действие противоядия похоже на тяжелое похмелье. — Мое предложение все еще в силе, — не дожидаясь, пока иномирец соберется с мыслями, сообщила она. Он помолчал, видимо, осознавая, что она сказала, и насмешливо выдал: — Зовешь в отряд того, кто исчерпал твое доверие… А ты, как я погляжу, на ошибках не учишься. Айрин, стиснув зубы, проглотила шпильку и ни капли не изменившимся тоном продолжила: — Тебе нужен маг, мне нужен лучник. Я знаю сильных магов и готова вас свести. — Все, что мне было нужно, я узнал, — резковато ответил он. — С остальным я в состоянии справиться сам. Или рискнешь встать у меня на пути? — усмехнулся он. — Тогда я с радостью сверну тебе шею. Усилием воли Айрин удержала на лице улыбку и не нагрубила в ответ. — Зачем же мне тебя «не пускать»? Я подозревала, что ты враг, поэтому не давала уйти. Но показаниям под сывороткой мархоры я верю. Ты просто… оказался не в том месте и не в то время, к тому же, потерял память, — все же позволила она себе пройтись по его мозолям. — О нас ты не узнал ничего, что могло бы нам навредить. Уйдешь первым, и разойдемся. Но подумай вот о чем. Айрин встала со стула и, скрестив руки на груди, неторопливо зашагала по комнате, рассуждая: — Ты уж, прости за прямоту, своим внешним видом доверия не внушаешь. Стоит тебе выйти на тракт — а тебе придется на него выйти: иначе в Гардо не попадешь — и на тебя начнут обращать внимание и задавать вопросы. И их будут задавать до тех пор, пока не притащат на дознание. Видишь ли, в глазах воултанцев все, кто не человек, являются подозрительными на пособничество мне. Даже если ты воспользуешься сказкой, что ты гость из Бровера, потерявший память… как думаешь, они тебе поверят? А если с помощью мархоры узнают о нашем прекрасном разговоре здесь, м? — протянула она. — Мне даже страшно представить, чем для тебя это может обернуться. Думаю, виселица — самый безболезненный вариант смерти. Но на нее особо надеяться не приходится: воултанцы в этом плане очень изобретательны, — в голос невольно просочилась ненависть, а в ушах зазвенели слова смеющегося воултанского карателя о ее сестре Яшеире. Айрин сглотнула. Эта рана все еще болела. Пока Айрин переводила дыхание, до этого молча слушавший роулиш заметил: — Виселица — точно не то, чем меня можно напугать. Слишком часто она мне грозила в моем мире. Так же часто, как мне удавалось ее избежать. Айрин резко развернулась на каблуках. — Вот как? — язвительно переспросила она. — Только в этом случае она будет грозить не только тебе, но и тем, кто рискнет тебе помочь. А у многих магов сейчас слишком шаткое положение, чтобы рисковать ради того, кто вне закона. Эльф усмехнулся: — Со связанными руками и мечом у горла мало кто рискнет отказать. Айрин ответила тем же: — Но кто даст гарантию, что, как только ты их развяжешь, тебя не превратят в крысу? — У всех есть слабые места. — Зачем все усложнять? Мне нужен твой лук и стрелы, а тебе — замолвленное перед магами слово. Ты ненавидишь всех людей, а я — конкретных. У нас обоих есть на то причины, и мы оба жаждем мести. Люди, захватившие мою страну, ничем не отличаются от тех, с кем ты боролся в своем мире — для тебя ровным счетом ничего не поменялось. Мне тоже нужно в Гардо. Идем со мной, Йорвет, — протянула она ему руку. — Те, чьи имена я тебе назвала, мои родные братья и сестры. Думаю, в просьбе мне они не откажут. Клянусь, первое, о чем я их попрошу при встрече, это помощь тебе. Иномирец молчал. Айрин, вздохнув, опустила руку и добавила: — Ты волен покинуть отряд, когда пожелаешь. Если захочешь уйти или найдешь кого-то, кто сможет тебе помочь до того, как мы прибудем в Гардо, то я не стану препятствовать. Просто развернешься и пойдешь своей дорогой, если будет что-то не по нраву. Ты ничего не теряешь. — Не считая того, что мое лицо появится на розыскных грамотах вместе с твоим еще до того, как я спущусь с гор? — язвительно спросил он. Айрин пожала плечами: — Это случится в любом случае, как я уже говорила. Лесов на карте Крагонкрина не так уж много. «Верно», — нехотя про себя согласился Йорвет. Он уже об этом думал, прикидывая, что делать дальше. Ему было необходимо убедиться, что с ним сюда никто не перенесся. А для этого нужно было как минимум осмотреться в Драконьих горах. Беспокойство за ганзу ножом прошлось по душе. Но сейчас было не до этого. Он не верил, что Сол спокойно уйдет из Старолесья ни с чем. Предложенный ею договор… Йорвет не помнил ни одного раза, когда люди выполнили обещание. Кроме случая, когда Геральт спас Саскию, но он ведьмак, а не человек. Хотя… Что Йорвет теряет с этим договором? Как только отряд Сол уйдет из Старолесья, его уже будет нечем шантажировать. Дальше ничто ему не помешает уйти. С боем или без него. Ну а пока его путь пересекается с путем Сол, ему не составит труда изобразить ее соратника. Йорвет поднялся с постели. — И как скоро ты планируешь встретиться со своими магами? — вкрадчиво поинтересовался он, подходя к ней ближе. — Ты говорила, путь отсюда неблизкий. — Сейчас мы идем в горы. Там где-то через полторы-две недели мы… встретимся с теми, кто, возможно, сможет нам помочь сократить маршрут, — Айрин, увидев недоверие в его глазах, повторила: — Мне тоже нужно в Гардо, Йорвет, и я тоже хочу как можно скорее связаться со своей родней. Я в этом заинтересована. Он подошел к ней очень близко — их разделяло лишь расстояние, равное лезвию небольшого кинжала. Помедлив, он сказал: — Хорошо, будь по-твоему. Но если вдруг я увижу, что ты юлишь, или же, не приведи Dana, не исполнишь своего обещания, то я вскрою тебе живот и буду по частям скармливать белым духам. — Отлично, — перебила она и протянула ему руку. — Договор? Эльф, чуть помедлив и незаметно скривившись, принял ее, и она сжала ладонь в ответ. После чего Айрин тут же дернула иномирца на себя и, сделав шаг вперед, с улыбкой прошипела ему прямо в лицо: — Сегодня был первый и последний раз, когда ты меня предал. Рискнешь это сделать, пока ты член моего отряда — отрежу уши и засуну в глотку. Йорвет презрительно скривился в ответ. Оба до боли сжали друг другу руки, скрепляя договор.