Глава 5
7 апреля 2022 г. в 13:40
— Затем я повернулся к нему и сказал… — лицо Уэйда на мгновение стало суровым, — медведь, ты как посмел спереть пончики? Они не для тебя были оставлены. Это пончики моей мамы, и мне влетит за их пропажу.
Уитни, должно быть, начала сходить с ума от химического запаха в фургоне, поскольку смех остальных уже болезненно звенел в ушах. В воздухе смешался аромат духов Аманды и кукурузных чипсов Майка. Всё это начинало раздражать, и Уитни ощутила внезапную тесноту. Она неуклюже упёрлась притянутыми коленями в собственную грудь. Её ботинки валялись на полу фургона.
Большую часть истории она уже слышала. Семья Уэйда проживала в горах высоко над уровнем моря. В истории фигурировал медведь, пончики и разборки. Остальное Уитни не запомнила, но почувствовала сгустившуюся атмосферу скуки. Тем не менее, даже это было лучше, чем сон. Из-за длительного чтения с экрана телефона её виски отзывались пульсирующей болью.
— Развлекаешься? — Майк, пахнущий чипсами, наклонился к ней.
Уитни подскочила на месте, едва не уронив телефон.
— Господи, Майк, какого хрена?
— Извини. Просто решил напомнить о себе, — он ухмыльнулся, и его улыбку время от времени освещали мелькавшие за окном уличные фонари.
— Ага, — вздохнула Уитни, уставившись вперёд. Ричи хлопал себя по колену, смеясь над историей Уэйда, — я сегодня прямо в ударе.
— Видимо, как и Уэйд. Сколько раз он повторил эту историю за сегодня?
— А сколько часов мы в дороге? — ответила вопросом на вопрос Уитни, снова переводя взгляд на экран телефона, на котором была открыта электронная книга. Выбранный ею роман был пропитан лирикой, страстями и интригами, к которым она испытывала слабость.
— Наверное, около десяти.
— Понятно.
Уитни вернулась к строкам книги, погружаясь в чтение. Однако мысли её были в другом месте. В том ярком сне, который она видела пару остановок назад. Её окружала тишина, а воздух казался неестественно густым.
И он был там. Мужчина, которого она видела много раз до этого. Его большая ладонь закрывала её рот. Она чувствовала запах земли и хвои. Пальцы были твёрдыми, почти нечеловеческими по своей силе. Он мог с лёгкостью раздавить её голову, но не делал это. Лишь делился теплом и дарил ощущение спокойствия. Возможно, ей всё же стоило закричать?
Нет. Что-то подсказывало не делать этого. Может быть, он таким образом предупреждал её об опасности, которая постигнет их обоих, если она осмелится издать малейший звук. Источник надвигающейся гибели нельзя было увидеть, но он определённо существовал. Тени извивались вокруг его формы, и страх начал сковывать сердце Уитни.
В то же время она чувствовала его. Твёрдые мускулы плотно прижимались к её позвоночнику, посылая неизвестные импульсы по всему телу. Это одновременно смущало и манило. Рядом с ним она была в безопасности. Он как убежище посреди разрушительной бури.
В прошлых снах он никогда не касался её, она вообще не видела его вблизи. Лишь несколько раз могла почувствовать, когда находилась всего в нескольких футах, но теперь всё было иначе. Деревья казались более тёмными, надвигавшееся ощущение гибели давило со всех сторон. А его рука обвилась вокруг её талии, когда он защищал её от незримой угрозы.
Во вспышке серебристого света Уитни вскинула голову, но не смогла разглядеть черты лица, за исключением голубых радужек. В одно мгновение его взгляд встретился с ней. Казалось, само время замедлило свой ход, а пронзительные голубые глаза видели её насквозь. Вскоре Уитни проснулась. Всё было так реалистично, что она до сих пор могла чувствовать жар от прикосновения его пальцев. Чувствовала солёный привкус его ладони, что зажимала ей рот. Эти ощущения были так волнительны, но внезапно страх пронзил Уитни подобно острому клинку.
Перед ней мелькнула рука. Уитни подняла растерянный взгляд, не сразу понимая, кто именно находится перед ней. Сияющая улыбка Майка вернула её к реальности.
— Что случилось?
— Мы собираемся сделать остановку. Тебе что-нибудь нужно?
На мгновение Уитни задумалась, её мысли всё ещё концентрировались на странном сне. Увиденное слишком впечатляло, и она не была уверена, что еда не ухудшит её самочувствие. С другой стороны, в последний раз она ела несколько часов назад и то отдала предпочтение пакету чипсов. Она должна нормально поесть, а потому утвердительно кивнула на вопрос Майка.
— Я бы не отказалась от еды.
Перед следующей остановкой за руль вновь сел Ричи. Они почти доехали до границы с Орегоном. Уитни давно потеряла счёт мелькающим мимо городам. Книга и частый сон заставили её потеряться во времени и пространстве, а случайно услышанные отрывки из баек Уэйда окончательно сбивали с толку.
Обувшись, Уитни последовала за Майком к выходу и осмотрелась, когда оказалась снаружи.
Утренний ветер безмятежно трепал её распущенные волосы. После застоявшегося в фургоне воздуха здесь была просто райская свежесть. Новый порыв затронул верхушки деревьев и пробежался по спине Уитни, заставив вздрогнуть и чуть плотнее укутаться в куртку, накинутую на плечи.
Весна в горном штате продолжала её удивлять. В Оклахоме погода менялась гораздо чаще, чем хотелось бы, заставляя жителей постоянно беспокоиться об её «настроении», которое нередко бывало скверным, что выливалось в торнадо и ливни.
Перемещаясь по тёмному асфальту стоянки, Уитни восхищалась окружающими запахами. Воздух здесь был не таким влажным, как в Оклахоме, и дышать было намного легче, пусть нос и обжигало прохладой. Уитни была готова терпеть мелкие неудобства ради наслаждения свежестью.
Проезжавшие автомобили казались слишком редкими и скучными — в родном штате Уитни они явно отличались количеством и шумом. Здесь можно было проводить время в тишине и покое, о чём она мечтала довольно давно. Она будто снова оказалась в сельской местности, и это была необходимая передышка.
Над дверью магазинчика при заправке зазвенел колокольчик. Искусственное освещение бросало зеленоватые лучи на многочисленные товары для туристов. От запаха чистящих средств щекотало в носу, пока Уитни осматривалась в поисках чего-нибудь съестного. Желудок требовательно заурчал, словно читая её мысли, и тогда она начала серьёзные поиски. В конце концов, в лабиринтах из стеллажей она набрела на чипсы и схватила самую большую пачку, не забыв также о напитке.
Ричи общался с продавцом — высоким мужчиной в очках, видавшим и лучшие дни, чем этот — и с восторгом делился планами на ближайшие выходные. К счастью для Уитни, стоявшей в очереди с товарами, продавца интересовала лишь оплата покупок, а не список запланированных развлечений приезжей молодёжи.
Они находились в Худ-Ривер, штат Орегон. Название городка Уитни успела заметить в заголовках газет. Продавец усталым взглядом окинул вещи, которые притащил на кассу Майк, а глаза Уитни зацепились за нечто совсем другое.
Листовка о пропаже. Висела криво и, скорее всего, была размещена здесь очень и очень давно. На чёрно-белой фотографии улыбалась неизвестная девушка. Информация о ней была напечатана ниже, на том месте, где бумага уже закручивалась от старости, а имя и вовсе было практически стёрто. Уитни с грустью задумалась о том, где сейчас могла находиться эта девушка. Если верить напечатанной информации, в последний раз её видели в Вашингтоне, недалеко от городка под названием Кугар. Возможно, Уитни что-то слышала о происшествии, но не придала этому значения, а потому быстро забыла.
Наконец она оплатила покупки и вернулась в фургон. Оставшиеся часы до прибытия решил проехать сам Уэйд, не меняясь с товарищами, и последний час показался Уитни самым длинным за всю поездку. Фургон свернул на большое шоссе, Уэйд оплатил проезд и направил машину на длинный мост.
Уитни взглянула на тёмно-синюю воду, что проносилась за зелёными стальными балками, поддерживающими конструкцию. Солнечные лучи бликами отражались от поверхности реки, а внизу вздымались волны, на которых покачивались небольшие лодки. От величия природы у неё перехватило дыхание.
Она почувствовала укол вины. Всю поездку Уитни провела, уставившись в экран телефона, замечая в лучшем случае фрагменты окружающих красот. Она никогда не выезжала за пределы Оклахомы, а теперь все её дорожные приключения представляли из себя нечто скомканное. Уитни успокоила себя тем, что из-за недавно пережитого стресса ей было совсем не до пейзажей. Да и книга попалась интересная, от которой совсем не хотелось отвлекаться даже ради природы.
Мост через реку Худ простирался от границы с Орегоном до Вашингтона. Сама река, как поняла Уитни, служила границей между штатами, то и дело заманчиво поблескивая, пока фургон пересекал мост.
На противоположном берегу возвышались холмы, местами усеянные скоплениями деревьев. Уитни снова перевела взгляд на реку и краем глаза заметила туман, ползущий над отдельными холмами. От увиденного её сердце учащённо забилось, а чувство вины разрасталось с каждой секундой. Она должна была уделить больше внимания своему окружению. Всё-таки ей очень этого не хватало. Уитни прикусила щёку изнутри, подавляя приступ злости на саму себя.
Она поклялась, что изменится. Будет любоваться окружающими пейзажами и погрузится в реальный мир. Она должна наслаждаться отдыхом. Двадцать восемь часов назад её увезли от источника стресса, и она обязана воспользоваться этой возможностью.
Уитни прислонилась к окну, чтобы наблюдать за проносившейся за стеклом водой и лодками. Вскоре автомобиль нырнул под сетку зелёных опорных балок. Внутрь скользнули тени, а знак снаружи предупреждал об ограничении высоты транспортных средств. Никакие знаки не указывали на изменение общей атмосферы, но сердце Уитни сжалось, когда фургон покинул закрытую часть моста. Ощущение было похожим на то, которое преследовало её во сне. Странное облегчение на душе. Изо всех сил стараясь подавить его, Уитни откинулась на сиденье, когда колёса автомобиля коснулись земли.
— Добро пожаловать в Вашингтон, — радостно объявил Уэйд.
На перекрёстке фургон свернул на запад. Высокие деревья мелькали совсем близко, пока Уитни смотрела на холмы. Легковые и грузовые автомобили проносились мимо них, а длинный отрезок двухполосной автострады стал последним препятствием перед прибытием.
По обе стороны проезжей части располагались деревья. Подъездные пути к домам были засыпаны гравием или покрыты грязью. Сами дома будто прятались в лесу, и только почтовые ящики выдавали их местоположение.
— Уэйд, как насчёт ещё одной истории? — обратился Ричи к другу. — Что может быть лучше твоих баек, которым ни конца ни края нет?
Уитни переключила своё внимание на парней впереди.
— Я думал, тебе нравятся мои рассказы, — слегка обиженный голос Уэйда дрогнул, и он повернул руль фургона. Уитни заметила, что деревьев стало больше. Изредка за ними можно было разглядеть огромное озеро. Голубая вода искрилась в лучах солнца, а её поверхность то и дело рассекали белые лодки.
— Мы слушаем одни и те же истории на протяжении двадцати восьми часов. Вспомни хоть что-нибудь новое, — простонала Аманда, и, несмотря на то, что Уитни не испытывала к ней симпатии, с её мнением всё-таки была согласна.
Уитни могла слово в слово повторить каждую историю, рассказанную Уэйдом. Особенно про медведя и пончики. Она не могла сдержать смешков, когда Уэйд во время истории выделял голосом разных членов семьи, но слушать это в сороковой раз подряд было выше её сил.
На мгновение Уэйд задумался. Майк, чуть наклонившись, сложил руки на спинке переднего сиденья, и Уитни повторила за ним в ожидании нового рассказа. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Уэйд встрепенулся, явно что-то вспомнив.
— Есть одна интересная байка, — заявил он, вскинув указательный палец, — но я приберёг её для лагеря.
— Ну уж нет, — Ричи недовольно поджал губы, — у нас ещё куча времени. Кроме того, в глуши я точно не буду настроен на страшилки.
Уитни молча согласилась с ним. Если верить объяснениям Уэйда, лагерь располагался возле озера и давно был заброшен. Никаких современных технологий. Впрочем, идея полной изоляции не казалась Уитни плохой. Наоборот, иногда ей нравилось находиться в уединении от повседневной суеты. Шум улицы, лай собак и прочие звуки хоть и стали привычными, но в последнее время вызывали у неё лишь раздражение.
Тишина, в окружении деревьев, казалась ей раем.
— Это случилось более ста лет назад, — начал Уэйд, и все в фургоне затихли. Аманда выключила радио, — в небольшом поселении, расположенном недалеко от того места, где мы собираемся разбить лагерь.
Уитни склонила голову набок. Почему у неё складывалось ощущение чего-то знакомого? Поселение у озера? Она либо знала о нём, либо что-то перепутала.
— В то время ещё существовали люди, которые практиковали колдовство. Хотя их магия больше походила на целительство. Колдовским ремеслом обычно занимались женщины, и в том поселении как раз была одна.
Уитни приподняла бровь. Истории про магию определённо не были её любимыми. Хоть она и слышала несколько подобных легенд, поверить в них было трудно. Однако при упоминании этой в её груди возникла странная боль, как будто речь шла о ком-то из её знакомых. Вместо с болью пришла злость. Она точно испытывает собственные эмоции?
— В поселении, — продолжил Уэйд, — местная ведьма исцеляла больных. Она была хорошей женщиной, и все её любили.
И вновь ощущение чего-то знакомого охватило душу Уитни, отчего она вцепилась пальцами в ткань футболки напротив сердца. Не понимала внезапного прилива чувств. Она будто знала женщину, о которой говорил Уэйд. Не помнила имени, но знала, кого он имеет в виду. Или ей так казалось. Отбросив странность собственных ощущений и проглотив ком в горле, Уитни продолжила слушать.
— В основном ведьме удавалось успешно вылечить большинство пациентов. Она создавала бальзамы и мази, а также лекарства из различных трав для приёма внутрь. Ведьма пользовалась уважением в поселении, знала своё ремесло, и ей все доверяли.
На мгновение Уитни увидела перед собой лицо. Растерянно моргнула, погружаясь в изображения прошлого. На илистой земле стоял дом. В окне мерцали свечи. Уитни будто лежала на кровати, а над ней хлопотала женщина, периодически прикладывая ко лбу влажную ткань. Тело Уитни словно кричало, поглощаемое изнутри неизвестной болезнью.
— Женщина пыталась вылечить единственную дочь мэра. Однако у той была болезнь, какую ведьма не видела ни у одного из своих пациентов. Ходили слухи, что это и не болезнь вовсе, а нечто гораздо хуже.
— Ага, — зевнул Ричи, — скука смертная.
Аманда шлёпнула его по руке.
— Помолчи. История не так плоха.
— Продолжай, Уэйд, — произнёс Майк.
Уэйл кивнул.
— Ведьма сделала всё возможное, чтобы вылечить девочку. Однако безрезультатно. В преданиях о том поселении говорится, что в озере была особая вода. Целебная. Благодаря этому ведьме удавалось многим помочь — она добавляла воду в свои эликсиры и мази. Только девочке ничего не помогало. И тогда ведьма предположила, что ребёнком завладела тьма.
— О, нет, — ахнула Аманда.
— О, да, — драматично вздохнул Уэйд, — в конце концов, девочка умерла. Её отец был в ярости. Он считал, что целебная вода должна была помочь, но ведьма честно сообщила, что ранее не сталкивалась с таким недугом, а потому ни одно из лекарств не подошло. Гнев мэра перерос в безумие. Каким-то образом он внушил себе, что во всём была виновата ведьма.
Сердце Уитни тревожно колотилось, она выглянула в окно на проносившиеся мимо деревья. Её мысли смешивались с зелёной полосой снаружи. Деревья будто взывали к ней, исполняя природную песню, которую она должна была знать. Её душа была знакома с этим лесом и его историей. Но она не могла вспомнить, почему.
— У ведьмы тоже был ребёнок, — продолжил Уэйд, — мальчик. Только не обычный. Его внешность отличалась от большинства, в худшем смысле.
Фургон наполнился единогласным вздохом.
— Некоторые называли его монстром, но это не так. Мальчик был добрым и внимательным.
— А при чём тут смерть маленькой девочки и гнев её отца? — перебил его Майк. Уитни сделала глоток газировки.
— При том, что маленькая девочка была единственным человеком, кроме матери, который хорошо относился к мальчику. Она была его лучшим другом, — объяснил Уэйд. — Ведьма понимала, что потеря коснётся не только семьи девочки, но и её сына. Она терзалась, осознавая, что болезнь ребёнка была связана с нечестивыми поступками отца.
— Типа, грешил много?
— Да. Был не самым порядочным человеком. Ходили слухи, что он изменял своей жене, спал с официантками из местного бара. Много пил, избивал супругу. Он был пропитан злом, и это зло, по мнению ведьмы, заразило его дочь.
— Откуда ты всё это узнал? — Майк недоверчиво сощурился.
— Из библиотеки, гугла и википедии. Найти эту историю было трудно, но ради вас я постарался.
Аманда фыркнула и перевела печальный взгляд на лес.
— Грустная получилась история.
— И она ещё не закончилась. Мэр был так зол на ведьму, что ворвался в её дом с другими людьми и вытащил её из постели рано утром.
— Господи! — воскликнула Аманда, прикрыв рот ладонью.
— То есть, — задумчиво произнёс Майк, — ведьма изо всех сил старалась помочь его дочери, а он свихнулся из-за этого. Звучит тупо.
Уэйд покачал головой, бросив взгляд на зеркало заднего вида.
— Ты не прав. Люди в то время были очень впечатлительными. Верили во что угодно, были готовы мстить из-за любой мелочи.
— Ого, — произнёс Ричи, — не то чтобы они сильно отличались от нынешних людей, особенно с запада.
Уитни слабо кивнула. Она сама находила доказательства описаниям Уэйда, когда занималась исследованиями. Если проводить параллель со случаем, который произошёл с ведьмами в Салеме, мирное население тогда было чересчур доверчивым. Многие торговцы обманывали простых людей, используя эффект плацебо и продавая тем лекарства-пустышки. В современном мире подобное тоже не было редкостью.
Уитни задавалась вопросом, имели ли её предки какое-либо отношение к инциденту с ведьмами. Мать редко говорила о прошлом, и Уитни от неё узнала лишь что, что её пра-пра-пра-прадед был выходцем из этого района. К сожалению, из-за определённых обстоятельств подробности были утеряны. Тем не менее, Уитни всегда проявляла любопытство к истории своей семьи и сохраняла надежду на то, что однажды отыщет больше интересной информации.
Правда, надежда эта таяла с каждым месяцем. Вместе с угасающей жизнью её больной матери. Туда же медленно ускользала мотивация.
— А дальше-то что было? — произнесла Аманда. — Что сделал мэр?
Уэйд покачал головой.
— Разгневанный, он ворвался в дом ведьмы рано утром и приказал горожанам вытащить её на поляну в лесу. Там он привязал её к столбу и начал допрашивать.
Выдержав небольшую паузу, он продолжил:
— Об её сыне люди забыли. Мальчишка спал у себя в комнате, когда услышал крики матери. Добрался до поляны, где и обнаружил мэра, который допрашивал его мать.
— О, нет, — вздохнула Уитни. Боль в груди постепенно возвращалась.
— Да хорош заливать, — вмешался Майк, — как они могли забыть, если знали, что у неё есть сын?
— Знали, — согласился Уэйд, — но мэра настолько ослепила ярость, что ему было не до этого.
— Получается, — Ричи наклонился вперёд, — он просто стоял и смотрел, как над его матерью издеваются?
Уэйд кивнул, свернув на другую дорогу. Вдалеке Уитни увидела высокую гору с белой верхушкой. Она не знала названия горы, однако вновь ощутила странное чувство чего-то знакомого. Она никогда раньше не бывала в Вашингтоне, но эту гору определённо видела.
— Он пришёл под конец. Услышал, как мэр обвиняет его мать в убийстве дочери. Ведьма умоляла, говорила, что он ошибается, но он не поверил. Потом заметила сына в укрытии и мысленно велела ему бежать.
— Он сбежал? — спросил Майк.
— Нет, — ответил Уэйд, — он не сбежал. Но мэр догадался о его присутствии и спросил у ведьмы, где её сын. Она не раскрыла его местоположения, но пацана всё равно быстро нашли. Бросились к нему. Но это было не самое худшее.
Все ждали окончания драматичной паузы. Довольный Уэйд следил за дорогой, не собираясь продолжать. Уитни чувствовала, что задыхается от давления в груди.
— Уэйд… — позвал друга Майк, — а что случилось потом?
Тот вздохнул.
— Один из горожан обезглавил ведьму. Прямо на глазах у её сына.
Уитни побледнела. Мысль о ребёнке, ставшем свидетелем смерти родителя, нанесла ей моральный удар. Разум в панике метнулся к собственной матери, поражённой тяжёлой болезнью. Уитни сколько угодно могла проклинать её диагноз, но на самом деле легче от этого никому не станет. Пламя ярости охватило её душу, усугубляя ненависть.
Она бы отдала всё, чтобы помочь своей матери. Она не готова увидеть её смерть.
По какой-то причине чужеродное отчаяние начало сливаться с её собственным. Чувство страха растеклось по венам. Ощущения обострились, став невыносимо яркими. Но Уитни не плакала. Не могла. Лишь оставалась на мягком сиденье, оглушённая грохотом сердцебиения.
— И в тот момент он побежал. Так быстро, как только мог, сквозь деревья и кусты. Толпа за ним гналась прямо как в сказке — с факелами и угрозами, — голос Уэйда она слышала отдалённо, а перед глазами предстал отчётливый образ ребёнка, спасавшегося бегством.
Уитни почувствовала влагу на щеках. Коснулась кончиками пальцев и, посмотрев на них, увидела блеск. Она даже не осознавала, что плачет. А сердце будто окутала тьма, от которой не получалось избавиться.
— В конце концов, мальчик добрался до озера. Он понятия не имел, куда идти, поскольку его окружали со всех сторон. Люди ненавидели его за то, кем он был, и хотели избавиться. Никогда к нему не относились как к нормальному человеку. Всегда оскорбляли или плевали в лицо. И это заставило их решиться на следующий поступок.
Все подались чуть ближе к Уэйду, а он посмотрел на руль. Уитни услышала собственный всхлип. Слёзы не переставая катились по её щекам. Она всё ещё не была уверена, что испытывает именно свои эмоции. И подавить их не могла, а живое воображение усугубляло её состояние, рисуя ужасные картинки.
— Я не хочу знать, что было дальше, — Аманда закрыла уши ладонями. Уитни подумала о том, что если сделает то же самое, ей это не поможет.
— Горожане окружили мальчика, схватили и потащили к причалу, — голос Уэйда дрогнул, — а потом швырнули в воду.
— Ого, — выдохнул Ричи.
— Он ведь мог доплыть до берега, — голос Майка отозвался положительными вибрациями в сердце Уитни. Хотя в глубине души она уже понимала, какой финал будет у истории. Нет, не понимала — она знала, чем всё закончилось.
— Нет, — голос Уэйда стал тише, — мальчик не умел плавать. Он барахтался несколько часов, пока силы не покинули его, и тогда он погрузился на дно. Горожане бросили его умирать. Они даже не потрудились похоронить тело его матери.
— Ну и жесть, — покачал головой Ричи. — Кто мог сотворить подобное?
— Ублюдки, — прошипела Аманда.
— Пацану было одиннадцать, — добавил Уэйд, — он был слишком мал, чтобы понимать, почему с ним так поступили.
Уитни снова выглянула наружу, пытаясь избавить разум от той тьмы, что поднималась к нему, прорастая из самого сердца. Она сочувствовала погибшему мальчику. Не могла представить его лицо, но чувствовала ужасающий холод, охвативший тело, когда он опускался в мрачные глубины озера. Желание жить боролось со смертельными объятиями стихии, руки тянулись к постепенно угасающему свету. Мальчик растворился в бездне, забытый, как будто и не существовал вовсе.
— Что в этой истории страшного? События в ней, конечно, не самые приятные, но это ни разу не страшно, — голос Майка прервал мысли Уитни, — я даже о пресловутых призраках слышал байки пострашнее.
— Согласен, — отозвался Ричи, — что делает эту историю страшной? Кроме убитой ведьмы и ребёнка-утопленника? По факту, история — бред полный.
Уэйд фыркнул.
— Ходят слухи, что мальчик унаследовал способности от матери. То есть, был колдуном. Из-за ярости в нём пробудились силы, и он воскрес с намерением убивать. Отомстить за мать.
— Чушь, — усмехнулась Аманда, — быть такого не может.
— Ну, это лишь слухи, — пожал плечами Уэйд, — потом в тех краях начали пропадать люди. И по легенде сын ведьмы убил мэра и всех жителей, кроме жены мэра и двух его сыновей. Если кто-то пытался построить дом в поселении, то вскоре либо умирал, либо сбегал.
В воспоминаниях Уитни тут же возникла листовка с изображением пропавшей девушки. Её имя, возраст и грустная улыбка. Она не могла не вздрогнуть. Как жительница Оклахомы, Уитни не раз сталкивалась с драматичными событиями. Срочные новости о стрельбе на улицах были обычным делом перед выходом в школу. В центре города то и дело вспыхивали разборки между бандами, и полиция ничего не могла с этим сделать. Неудивительно, что и об утонувшем мальчике быстро забыли.
Всё это напомнило ей фильм, который она смотрела давным-давно. Обиженный сын начал мстить за свою мать, жестоко убитую вожатой из лагеря. Его гнев выплёскивался на всех, кто осмеливался осквернять священную землю. Уитни не могла не задаться вопросом, не была ли история копией того фильма. События вроде бы немного отличались, но в то же время были слишком похожи.
— И если мальчик действительно подружился с девочкой, которая в итоге умерла, — вслух рассуждал Уэйд, — зачем его матери было убивать её?
— Она не убивала, — неожиданно заговорила Уитни, — я не думаю, что она стала бы нарочно вредить дочери мэра.
— Откуда такая уверенность? — Ричи удивлённо вскинул брови.
— Оттуда, что в то время были болезни, с которыми не справлялись местные лекарства. У девочки мог быть недуг, о котором ведьма понятия не имела.
— А целебная вода? — не унимался Ричи. — Ведьма же сварила из неё зелье или типа того.
— Это же всего лишь история. О целебной воде ходят слухи, — усмехнулся Уэйд, — но, ясное дело, никакого целебного озера не существует.
— В этом есть смысл, но мне трудно поверить, что ведьма не нашла ни одного способа помочь девочке, — высказал свою точку зрения Майк, — я имею в виду, и в наше время хватает причудливых медицинских практик, а тогда их было ещё больше.
— Со временем организм может стать невосприимчивым даже к самым исцеляющим лекарствам, — возразила Уитни, вспоминая медицинские знания.
Все с пониманием кивнули. И пусть Уитни отыскала логичное объяснение, её внутренний голос требовал иных ответов. Существовала ли хоть крохотная вероятность того, что вода в озере и в самом деле обладала целебными свойствами? Уитни не верила в подобное, но знала, что порой в природе можно было встретить и не такие чудеса.
— Значит, пацана ошибочно обвинили? — уточнил Ричи.
— Да, — ответил Уэйд, — эпоха судебных процессов над ведьмами начала уходить, но люди всё ещё с подозрением относились к «целителям», которые использовали методы, отличающиеся от традиционных.
— Так что в итоге случилось с мальчиком? — Аманда наклонилась вперёд.
— История гласит, что он вернулся к жизни и по сей день охраняет лес. Только не мальчик он больше — мужчина, грубый и устрашающий.
— Но если слухи правдивы, и он всё ещё жив, ему должно быть сто лет, — в замешательстве произнёс Ричи, — мне трудно представить это.
— Он может стареть, но гораздо медленнее, чем обычные люди. Возможно, так на него повлияла целебная вода из озера, — пожал плечами Уэйд.
— А что насчёт его внешности? Ты говорил, что он отличался от большинства, — произнёс Майк.
— Его внешность была деформирована. А люди даже в то время не переваривали тех, кто лицом или телом далёк от принятой нормы.
— Насколько она была деформирована? — задала вопрос Аманда.
— С телом-то у него всё было в порядке, а вот лицо… чудовищно изуродовано. Мальчик был лысым, а его глаза располагались на разном уровне. Горожане ненавидели его из-за лица, а после смерти девочки и вовсе перестали терпеть его присутствие.
— Ну и дикость, — скривилась Аманда.
— Скорее мелочность, — прошептала Уитни. Она не могла представить, как ненавидела бы человека из-за оболочки, которую он не выбирал. По правде говоря, она вообще никого не ненавидела. Конечно, в её жизни встречались не самые приятные по характеру и поступкам люди, однако она предпочитала думать о том, что с ними однажды расправится карма.
— Не сомневаюсь, что в то время находились такие люди, — кивнул Майк, — раз уж они существуют до сих пор.
— Я всё равно их не понимаю.
— Это потому что ты хороший человек, Уит. Ты не сможешь причинить зло, даже если попытаешься, — Майк искренне улыбнулся. Сердце Уитни заколотилось быстрее, и она улыбнулась в ответ.
— И… это конец истории? — спросил Ричи.
— Увы, да, — с сожалением ответил Уэйд, — о том, что происходило после, слишком мало информации. Просто слухи о пропавших без вести и выгоревших пятнах в определённых местах.
— Что за выгоревшие пятна? — поинтересовался Майк.
— Местные жители утверждают, что он сжигает тела после убийства. Уничтожает улики, другими словами.
— Ужасно, — Аманда с отвращением скривила губы, — но мне всё равно его немного жаль.
— Да брось, Аманда, — усмехнулся Ричи, — это как ни крути мерзко.
— Ладно. Но и как-то грустно тоже.
Пока парочка препиралась между собой, Уитни мыслями сосредоточилась на самой истории. Тот мужчина — мальчик — который потерял свою жизнь в озере, почему-то показался ей знакомым. Её сердце сжалось ещё сильнее, когда она подумала о его смерти. Её саму словно окружила толща воды. Сомкнулась со всех сторон и сдавила лёгкие. Уитни сглотнула, чувствуя обжигающий мороз на коже. Она падала в бездну всё глубже.
Почему её преследовало это ощущение? Она не присутствовала при тех событиях. По крайней мере, физически не могла присутствовать.
Пейзаж вокруг изменился, деревья уступили место дорогам и зданиям. Уитни следила за машинами, что проносились мимо. Современные и старые постройки смешались в единую сероватую массу. Городок был небольшим, а их предполагаемое место остановки было расположено выше, у безымянного озера.
Перед её глазами вновь возникла картинка с убийством мальчика.
У Уитни перехватило дыхание. Им действительно нужно останавливаться именно в том месте, где пропадают люди? Идея казалась очевидно плохой. Уитни почувствовала, как её сердце сжимается от страха. Зачем им совершать такую глупость? Конечно, история могла оказаться просто сказкой-страшилкой, а слухи — выдуманными байками от местных жителей, которым больше нечем заняться. Тем не менее, если всё, рассказанное Уэйдом, правда, то они могут совершить непоправимую ошибку. Картинка перед глазами Уитни сменилась на дом, где жил мальчик, затем на сцену убийства его матери. По возможности она не хотела бы осквернять священные земли
— Уэйд? — позвала Уитни в воцарившейся тишине.
— Да, Уит?
— Где именно мы остановимся?
Пауза затянулась. Фургон подпрыгнул на небольшой неровности. Уитни почувствовала, как страх встаёт комом поперёк горла. Она ни на что не надеялась, но очень хотела, чтобы рассказ Уэйда не соответствовал действительности.
— В лагере на берегу озера. А что? — наконец ответил Уэйд.
— Ты уверен, что слухи не более, чем выдумка? — с беспокойством спросила Уитни. — Разве это не очень близко к тому месту, где произошла история?
— Уитни, — во взгляде Майка тоже мелькнуло беспокойство. Только за неё, — это же всё неправда.
Ответным взглядом она заставила его съёжиться на сиденье. Он и близко не мог понять тот уровень страха, который она испытывала. Она не посмеет ступить на запретную территорию, независимо от того, насколько правдива история. Это противоречит её морали. Осквернение места, где случилось зверское убийство… это варварство. Грех. Зло.
Уитни не хотела становиться частью этого.
— Это неправда, Уит, — Уэйд повторил за Майком. — Это была просто история. Кроме того, лагерь расположен далеко от того места, где находилось поселение. Озеро то же, но это всего лишь легенды. Сказки.
— А что насчёт пропавших людей? — Уитни недоверчиво сощурила глаза. — Это правда?
— Да, — честно ответил Уэйд, — но виновных всё ещё ищут, да и самих пропавших было не так уж много. Ничего плохого с нами не случится.
Уитни шумно выдохнула. Конечно, она переживала. Её нервы были на пределе, а разум разрывался от паники и множества вопросов, ответить на которые она не могла. После случившегося в легенде район возле безымянного озера должен быть необитаем. И остановятся они в лагере, а не на территории поселения. Но всё же ей не хотелось бы находиться рядом с местом бойни.
Тем не менее, какая-то часть Уитни стремилась туда. Она испытывала невообразимую тягу. Вспомнила сон и раскинувшееся перед глазами озеро с кристально чистой водой. Вспомнила тьму, которая извивалась подобно клубку змей. И гигантскую фигуру, что медленно выползала из этой тьмы. Уитни до сих пор чувствовала тепло ладони своего спасителя, крепко прижатой к её губам. Запах хвои и земли окутал её.
— Ребята, внимание, — объявила Аманда, помахав рукой. — Мы приближаемся!
Уитни выглянула из фургона, наблюдая за тем, как городская местность растворяется в темноте лесного массива. Притяжение усилилось, будто бы сама душа стремилась к этому месту, и Уитни не понимала, почему.
Дорога стала ужасно неровной. Солнечный свет с трудом пробивался сквозь ветви деревьев, создавая своеобразную теневую сетку. Уитни чувствовала, как колотится её сердце при каждом толчке фургона. Волнение возрастало с каждым дюймом, который они преодолевали в сторону лагеря.
И от этой тяги было невозможно избавиться. Мозг Уитни будто закоротили. От непривычного ощущения на её лбу выступили капельки пота, а кожа под одеждой стала липкой. Мыслями она вернулась в тот день, когда согласилась на поездку. Не придётся ли пожалеть об этом впоследствии? Она надеялась, что нет. Тем не менее, обволакивающее чувство надвигающейся опасности противно ползло по её коже подобно пауку. Уитни понимала, что легенды были неправдой. Не было никакого жестокого убийство матери и ребёнка. Не было никакого воскресшего мстителя, скрывающегося в тени деревьев и поджидающего жертв, забредших на его землю.
Однако шёпот из глубины души убеждал её в обратном.
Небольшой участок, на который въехал фургон, был заросшим, но идеально подходил для того, чтобы разбить лагерь. Уитни напомнила себе о том, как мечтала хотя бы немного побыть в подобном уединённом месте. Поездка должна пойти ей на пользу.
Складывалось ощущение, будто участком долгое время никто не пользовался. Дорожки из гравия заросли сорняками. Перегородки, разграничивающие стоянку для фургонов, сгнили либо заржавели. Казалось, что никто не использовал эту территорию по меньшей мере вечность. И это должно было стать облегчением для Уитни, но её беспокойство лишь возросло. Она встряхнула головой, чтобы избавиться от навязчивого ощущения. Ей нужно наслаждаться отдыхом, а не шарахаться от каждой подозрительной тени.
Для парковки Уэйд выбрал самый дальний участок. Впереди показалась широкая полоса гравия с редкими островками травы. Доехав до места, фургон остановился. Вечернее солнце заливало кроны деревьев бронзовыми лучами. Снаружи было достаточно тепло для того, чтобы снять куртку и остаться в футболке. Правда, вскоре температура понизится. Уитни решила не оставлять покрывало внутри, вместо этого обернув его вокруг талии. Тяжёлая ткань лениво повисла на бёдрах, оказывая ощутимое давление.
Они были окружены тишиной. Никаких автомобилей, проезжающих мимо, никакого другого шума, характерного для цивилизации. Уитни потребовалось несколько мгновений, прежде чем она поняла, что на самом деле находится не на оживших страницах фантастического романа про героиню в лесу. По какой-то причине она даже испытала сожаление. Погрузившись в чтение во время поездки, она до сих пор не желала расставаться с книжными образами. И вместе с этим опасалась мрачных теней, помня о рассказах Уэйда.
И всё же лёгкий ветерок, развевающий её каштановые волосы, нашёптывал на ухо приятные глупости. Уитни прислушивалась к шелесту листьев, одновременно улавливая разговоры остальных, обсуждающих, кто с кем будет жить в палатке.
Дрожа от холода, Уитни занялась своим багажом, пока Майк разбирался с палаткой. Его смуглый лоб поблескивал в закатном свете, когда она подошла ближе. Установка палатки казалась не слишком сложной, но природа почему-то обделила Уитни талантом архитектора. Как и умением понимать инструкции.
— Помощь нужна? — с доброй насмешкой обратилась она к Майку.
— Разве что немного, — с раздражением отозвался он.
И вместе они принялись терзать части палатки, поднимая и сгибая, чтобы всё соответствовало схематическому изображению в инструкции. Убедившись, что внешне их палатка похожа на остальные, Уитни пожала плечами — значит, конструкция должна простоять хотя бы денёк. Надеясь, что палатку не снесёт первым же порывом ветра, она занялась своими вещами. Майк последовал её примеру.
Большие брёвна окружали почерневшее кострище, в котором виднелись остатки дерева. В нескольких футах от него лежал на боку гриль, засыпанный углем. Уитни пришла в восторг, уже мечтая об ужине, приготовленном на костре. Но для начала придётся собрать всё необходимое для розжига, поэтому рановато доставать булочки для хот-догов или сосиски.
Потихоньку помогая друг другу, группа в конце концов посмотрела на свою работу усталыми, но довольными глазами. Уитни клонило в сон, однако она упрямо игнорировала это желание. Беспокойство утихло, оставив после себя непреодолимую жажду приключений. Она даже забыла, что способна испытывать нечто подобное.
Наступила ночь — идеальное время для прогулки по окрестностям. Уитни вздохнула, всё ещё обеспокоенная внезапными переменами в настроении. Напряжение казалось невыносимым. Сердце колотилось под манящее пение деревьев и шёпот листьев.
А ведь поначалу она не хотела никуда ехать. Чувствовала необходимость, но продолжала упрямо отказываться. Не могла всё оставить, но давление со всех сторон быстро вынудило её сдаться. И теперь она стоит посреди леса, прислушиваясь к крику собственной души.
Спустя несколько минут ей стало легче. Подобно туману, поднимающемуся к небу, волнение поднялось из её сердца, наконец позволив сделать полноценный вдох. Уитни предвкушала неделю свободы. Было так много вещей, которые она планировала сделать. Ступив на эти земли, она чувствовала себя как дома, и мысли об этом заставляли её желудок тревожно сжиматься.
Она никогда не была в Вашингтоне. Так почему эта местность казалась ей более знакомой, чем родные края? Бормотание деревьев складывалось в слова, которые она могла бы понять, потратив достаточно времени. Тёмно-зелёный травяной покров, покачивающийся на ветру, был сродни встрече со старым другом.
— Эй, Майк, — Уитни позвала возлюбленного, находившегося позади.
— Что? — Майк пыхтел, затаскивая объёмный рюкзак в палатку.
— Я хочу помыться перед сном. Где здесь душевые?
Майк задумчиво почесал подбородок, оставив пятно грязи на тёмной щетине.
— Подожди, я спрошу у Уэйда. Но, мне кажется, они где-то там.
Он указал на тропинку, ведущую во тьму. Если лагерь был разбит на поляне, то дорожка, окружённая деревьями, должна была привести к одной из развилок. Уитни вздрогнула, заметив тень, но прежде чем успела что-то сказать, Майк уже отправился к Уэйду в дальний конец лагеря. Поговорив с другом, он вернулся к Уитни.
— Да, он сказал, что нужно пройти по тропе. Вот, — пошарив в кармане своего рюкзака, Майк вытащил маленький чёрный фонарик. — Возьми. Слишком уж тут темно.
Уитни кивнула и принялась копаться в своём багаже, доставая пижаму, полотенце и шампунь. Она мысленно молилась о том, чтобы в душевых была вода. Даже не обязательно тёплая. После двадцати девяти часов поездки в фургоне ей было необходимо прийти в себя.
Тропа, ведущая к душевым, уходила дальше в тёмный лес. Маслянистый луч фонарика падал на тени, которые, казалось, тут же боязно сжимались. Гравий хрустел под ботинками Уитни, нарушая окружающую тишину. Конечно, природная тишина не могла быть абсолютной. Где-то в траве пели сверчки, а ночные обитатели сновали под кустами. Каждый щелчок, каждый шёпот отдавался эхом в гармоничной атмосфере леса.
Прижав полотенце к груди, Уитни прислушалась к себе. Знакомое притяжение не покидало её. Странное узнавание всей местной растительности от верхушек и до самых корней не утихало с тех пор, как она ступила на тропу. И это ощущение уплотнялось по мере того, как она продвигалась дальше, а тени будто бы затвердевали. Осознание этого заставило Уитни вздрогнуть и ускорить шаг.
Душевые находились как минимум в полумиле от разбитого лагеря. Жутковатое место, если говорить честно. Уитни понятия не имела, почему отправилась сюда в одиночку — возможно, так было удобнее избавиться от душевных противоречий и побыть наедине с собой. Ей требовалось время, чтобы разобраться с собственными чувствами и сбивающими с толку мыслями, заполонившими разум. Прогулка на свежем воздухе должна была пойти на пользу. Тем не менее, клишированная атмосфера ужастиков заставляла её кривиться. Если события из фильмов станут реальностью, она хотела бы находиться в более безопасном месте.
Наконец она приблизилась к тёмному строению, местами освещённому тусклыми ртутными лампами, практически нетронутыми в течение многих лет, что немало её удивило. Мрачные стены были залиты искусственным зеленоватым светом, что придавало всему зданию особенную ауру в духе классических слэшеров. Звуки, окружавшие Уитни, не изменились, что помогло ей немного успокоиться.
Табличка, указывающая на душевые, криво висела по центру грязной кирпичной стены. За дверным проёмом поджидала тьма. Уитни нерешительно мялась на входе, освещая фонариком внутренние стены со стороны женских душевых. Тени съёживались от пронизывающего света, и она сделала первый шаг, цепляясь за свои вещи, словно те были спасательным кругом, и прислушиваясь к собственному сердцу, грохотавшему в ушах.
Ступив на цементный пол, Уитни осмотрелась в поисках чего-либо, помимо грязи и мусора, разбросанного у её ног. Шарканье шагов эхом отдавалось от потрескавшихся стен, провоцируя крошечные уколы страха. Расшатанные нервы Уитни невовремя напомнили о себе, ведь она никогда не была поклонницей всего мрачного.
Она боялась не самой темноты, а того, что могло в ней скрываться. Шарахалась от пугающей неизвестности, которую не понимала. С детства наступление ночи для неё означало появление существ, которые могли её схватить и сожрать. Конечно, с тех пор Уитни переросла детские страшилки. Как и истории, рассказанные Уэйдом, эти сказки были созданы для того, чтобы сдерживать рискованные порывы любителей искать на свою пятую точку нежелательные приключения. Монстры под кроватью и злые существа в шкафу были придуманы, чтобы маленькие дети не шатались ночью по улицам, а находились дома под одеялом. И эта система работала вплоть до совершеннолетия Уитни.
Кабинки выстроились вдоль стены справа от неё. В мягком свете фонарика она разглядела пастельно-кремовые оттенки, с годами съеденные ржавчиной. Большинство кабинок были открыты, что немного избавило Уитни от ощущения чужого присутствия. На металлических частях раковин также виднелись ржавые пятна. Луч фонарика преломлялся, когда она проходила мимо зеркал, поглядывая на своё отражение.
Уитни слегка улыбнулась, увидев длинные полупрозрачные занавески душевых. Рядом с дальней кабинкой стоял маленький металлический столик, прижатый к грязной стене. Разложив вещи на его поверхности, Уитни пристроила на нём фонарик. Направив луч на занавеску, она коснулась её и сглотнула ком в горле. Быстро потянула, не обнаружив ничего, кроме помутневшей плитки и старой насадки для душа, отражающей свет фонарика. Уитни выдохнула и, затаив дыхание, повернула ручку, услышав протестующий скрежет.
Секунды показались вечностью, прежде чем в трубах зашумело. Через несколько мгновений вода хлынула тонкими струями. Уитни испытала восторг и протянула ладонь, ощущая холод воды, которая постепенно начала нагреваться. Переполненная радостью, она поспешно сбросила одежду на тот же столик.
Вытащив телефон из кармана джинсов, она отыскала приложение с музыкой. Прежний страх уменьшился при мысли о горячем душе и чистоте. Нажав кнопку воспроизведения, Уитни взяла шампунь и шагнула под потоки воды. Вокруг неё клубился пар, она вдыхала влажный воздух, обволакивающий лёгкие и сердце своим теплом.
Переживания отступали. Уитни больше не чувствовала странного притяжения. В мыслях стало гораздо спокойнее, и в целом складывалось ощущение, подобное объятиям с большой плюшевой игрушкой, в которую можно уткнуться и на некоторое время забыть обо всех проблемах.
Уитни прикрыла глаза, наслаждаясь мелодией. Подпевала низким нотам, напрягая диафрагму. Немного хриплое, вскоре её пение стало плавным. Она чувствовала обволакивающие потоки воды и тепла, скользившие по коже. Окончательно расслабившись, Уитни начала пританцовывать, выступая перед невидимой публикой. Втирая шампунь в волосы, она чувствовала, как пенка стекает по спине, а запах пота стирается цветочным ароматом.
Закончив своё «выступление» и принятие душа, Уитни открыла занавеску и потянулась к столику, чтобы взять полотенце. Обернувшись мягкой тканью, она вышла из кабинки. Холод пронзил её ступни, заставив сделать резкий вдох. По позвоночнику скользнула дрожь подобно змее, которая в конце концов свернулась в районе груди. Уитни быстро вытерлась и оделась. Здание она покинула, обернув волосы полотенцем.
Её восприятие окружающей местности улучшилось. Ночь была полна жизни и различных звуков. Прохлада пощипывала влажные плечи, прикрытые тонкой тканью пижамы с длинными рукавами. Под ботинками вновь хрустел гравий.
Луч фонарика задержался на островке травы, блестевшей от росы и имевшей голубоватый оттенок. Уитни молча приблизилась, загипнотизированная мерцающей влагой. Оперевшись одной рукой на древесный ствол, она принялась наблюдать за растительностью.
За всё время жизни в Оклахоме, она никогда не видела столь завораживающей флоры. Трава переливалась бриллиантовой гаммой в свете фонарика. Всё это казалось чудом, невидимым на первый взгляд. Уитни всегда любила природу и ценила её красоту. Друзья считали это странным, но её мало беспокоило чужое мнение. Она умела видеть то, что недоступно другим.
По её коже прошлась вибрация, слившись с поверхностью грубой коры. Внезапное ощущение заставило Уитни резко перевести взгляд на ладонь. Прохладная поверхность дерева стала нагреваться, будто через ствол проходили неведомые импульсы. Уитни отшатнулась, задыхаясь. Листва, которая прежде шепталась, теперь издавала громкое пение. Притяжение усилилось в несколько раз. Что-то звало её, звало по имени.
Было бы глупо делать вид, будто ничего не происходит. Кончики пальцев Уитни онемели, когда она рухнула на землю. Луч фонарика осветил ноги и часть вещей, разбросанных по траве. Время словно застыло, лес прекратил гудеть. Тишина сгустилась, став для Уитни невыносимой. Быстро, будто за ней по пятам следовали адские гончие, она вскочила, собрала свои вещи и бросилась к лагерю.
Мягкое оранжевое свечение, исходившее от палаток, освещало территорию, и Уитни ускорилась. Хруст гравия под ногами сдерживал порывы завопить от ужаса. Приблизившись к лагерю, она замедлилась. Её лёгкие горели, мышцы ныли от напряжения. Полотенце с головы съехало набок. Как только Уитни ступила на территорию лагеря, привычный шум леса вернулся как ни в чём не бывало. Остановившись, она повернулась, чтобы посмотреть в сторону душевых. И очередной приступ дрожи прошиб её до костей.
Она не могла избавиться от подозрений относительно того, что там случилось на самом деле. Всё казалось реалистичным, как будто она заставила что-то ожить внутри дерева. На ладони до сих пор ощущалось покалывание, и она внимательно осмотрела кожу. Был ли это знак? Те странные вибрации, что исходили от дерева. Это походило на некий сигнал или сообщение. Возможно, способ предупредить кого-то. От мыслей об этом Уитни съёжилась в ужасе.
Похоже, она медленно сходит с ума.
Если всё происходило на самом деле, и она оживила что-либо, то с какими намерениями к ней явится получатель сигнала? Покачав головой, Уитни постаралась избавиться от неприятных мыслей и отправилась спать. Майк уже занял свой спальный мешок и даже заботливо разложил её собственный. Бледный свет походного фонаря отбрасывал тени на его лицо. Майк оставил палатку открытой для неё, что с его стороны было очень мило.
Уитни вошла в палатку и спрятала вещи в рюкзак. Сняв полотенце с головы, она аккуратно сложила его рядом, после чего забралась в спальный мешок, который приветствовал её теплом и безопасностью. События прошедшего дня отозвались усталостью во всём теле.
Веки тяжелели, но разум не мог сразу провалиться в сон. По мере того, как Уитни балансировала на грани бодрствования и сновидений, она прокручивала в голове всё, что случилось за последние сутки. Вспомнила странные и необъяснимые вещи. Она не могла ответить ни на один вопрос, терзавший её разум. Обычно с этим справлялась логика, но и она была бессильна. Ничто не могло объяснить безумную тягу к этим землям. Уитни чувствовала себя совершенно растерянной, и это состояние ей не нравилось. Она надеялась, что к утру всё вернётся на круги своя.
Потому что только надежда у неё и осталась.