Самый живой

Очередной инопланетный паб, тусклыми желтоватыми пятнами неравномерного освещения неприятно въедающийся в сетчатку. Тёмные углы не освещены и никогда не будут, за столиками - дилеры, бандиты и прочие преступники со всех уголков ближайшего космоса. Морти не удивлён, что это так недалеко от Земли, правда, не удивлён. Очередное энергооружие, очередной "кромбопулус майкл". Всё испортило громкое "Санчез, сукин сын, повезло мне сегодня. Сколько, говоришь, теперь дают за твою голову?" Туман. Всё как в тумане, всё на автомате: переглянуться, включить барахлящие щиты, схватиться за оружие. Перевернуть стол, прикрыться телом недавнего покупателя, выхватить из мертвых присосок подобие энергогранаты. Перелететь через барную стойку, пока он стреляет. Нажать, швырнуть, крикнуть "Морти, пригнись" и перезарядить бластер новыми батареями. Перебраться к нему, спиной к спине. "Живой, Морт?". Снова стрелять, пока ответный огонь не прекратится. "......Да, а ты?" в полной тишине небольшого инопланетного паба с неравномерным тусклым освещением. ••• Кресла летающей тарелки продавливаются, искусственная кожа едва слышно скрипит. Двери хлопают - "герметичность салона восстановлена". Ни слова. Останавливаетесь только на орбите. Сначала - долго глядеть перед собой ничего не выражающим взглядом, затем - повернуть голову чуть вбок, молча переглянуться. Повторить. Стереть чью-то кровь со лба. Повернуться в сторону водителя и наклониться к нему, зеркаля. Замереть на секунду лицом к лицу, глаза к глазам. Шепчешь: "Можно?", ответа не следует, потому что он уже невозможен. Поцелуй даже не с языком - сразу с зубами - немного остро, немного больно. Слизываешь широким мазком языка синеватую кровь с его левой щеки, сжимаешь плечо, тянешь на себя - ближе, еще ближе. Водительское сидение отодвинуто, руль - убран в панель управления, на неё - уперся локтями, голову роняет на руки, кудри липнут ко лбу. Задираешь чёрную футболку - спина в родинках, лопатки выпирают, и ты кусаешь и целуешь их, и засасываешь кожу над каждым позвонком. Ни единого звука - только дышит рвано и часто вздрагивает: горячие губы к спине и почти ледяные пальцы - к животу и груди. "Рик, Рик, Рик, пожалуйста..." - шепот на самой границе слышимости. Голова теперь запрокинута назад, и худые артритные пальцы забираются под футболку, гладят ребра, под которыми что-то бешено колотится, под которыми сбивается дыхание. Губы - к шее; несколько неосторожных пятен, похожих на крохотные алеющие гематомы, теперь придется заклеивать пластырем. Или врать. Или и то, и другое. Пальцы сжимают бока почти до боли, грудная клетка прижимается к спине так, что можно почувствовать глухую тахикардию. На выдохе только: "Рик, Рик, Рик...". Никаких сожалений. Футболка - на пол, джинсы - на пол; повернуться, несколько столкновений губами и зубами, чтобы до крови. Чьей - непонятно. Пряжка ремня не поддаётся, придётся помогать - пальцы не хотят слушаться. Эй, ты же учёный, это просто химические реакции, спокойно. "Спокойно" не получается, получается больно от прокушенной губы, и немного дёргано, и нервно поддаются ремень и ширинка, и цепко хвататься за отведённый в смущении взгляд - такое наслаждение. Снова губы, на этот раз без крови, одно только вплавленное в дыхание "пожалуйста". Бёдра - к бёдрам, твои руки - к моей шее. Кислорода - как раз чтобы не задохнуться, всего остального - катастрофически мало. Он немного ослабляет хватку - откидываешь набок голову, чтобы отдышаться. Стекло холодит плечо и немного - затылок, зубы смыкаются на плече, а артритные пальцы - на членах обоих. Цепкое железо молодых пальцев вокруг шеи - просьба двигаться быстрее. Уже задыхаясь: "Сильнее, М-Морти". И Морти сжимает сильнее, и вот уже в распахнутых серых глазах - яркие круги, и через секунду - кудри щекочут шею и плечо. Лоб липнет к месту недавнего укуса, а сбитое дыхание - горячее, как песок. Ты же учёный, Рик. Это просто химические реакции.