***
Гилдерой был одет в красно-зелёный костюм, когда пришёл забрать Гарри из Дурмстранга. В шевелюре у него мелькали звонкие разноцветные бубенчики, а на лице сияли блёстки. — Ты выглядишь как новогодняя ёлка, — сказал Гарри. Мужчина ослепительно улыбнулся ему в ответ, прилаживая красный олений нос к лицу Поттера. — Ты попрощался со своими друзьями, дорогой Гарри? — весело спросил он. — Да? Тогда пошли! Я не могу дождаться, когда уже представлю тебя моему милому Барти… — Что-нибудь слышно от моих родителей? — спросил Поттер, снимая красный нос, пока мужчина не успел приклеить его заклинанием. — Потому что после последнего маминого сообщения я ничего не получал. С ними всё в порядке? — Ну конечно! Тебе не о чем беспокоиться! Идём же. Портключ в Хогсмид уже скоро активируется. Ты отправил свой багаж? Гарри кивнул, всё ещё чувствуя беспокойство. Большинство его друзей уже уехали, и хотя он не был в восторге от того, что проведёт рождество с Гилди в Хогвартсе, оставаться одному в башне на каникулы совсем не хотелось. — Да. Пойдём, — сказал Гарри, пытаясь избавиться от ощущения, что он что-то забыл. Во время перемещения мальчик пытался отвлечься от тошноты мыслями о Роне и Драко. Было очень маловероятно, что наследник Малфоев останется в школе на рождественские каникулы, но, может быть, Рон будет там? Может, он покажет Гарри гриффиндорскую гостиную, о которой говорили родители? Портключ перенёс их на вершину холма прямо за деревней. Гарри упал лицом в снег, а Гилди смахнул воображаемую пыль со своего плаща и поправил локоны на лбу, терпеливо ожидая, пока его юный спутник встанет и перестанет на него свирепо зыркать. — Это, мой дорогой, Хогсмид, — сказал Гилди, указывая на деревню. — Мы пройдём через него до Хогвартса. Вперёд. Хогсмид был похож на деревушку с рождественской открытки. Крыши домиков и лавок были покрыты слоем хрустящего снега, на дверях висели венки из остролиста, а на деревьях — гирлянды зачарованных свечей. Плохое настроение Гарри вмиг испарилось, когда он увидел множество магазинчиков. Среди них был и книжный, с витрин которого глядели на прохожих тома и свитки. Мама говорила о нём пару раз. — Я слышал, в Хогвартсе огромная библиотека, — сказал Гарри, шагая рядом с Локхартом. — Мне можно будет туда пойти? — Разумеется! Можешь ходить, где угодно. Я уверен, что ты ничего не натворишь. — Ты разрешишь мне прийти сюда одному? Мне нужно будет купить кое-какие подарки. — Ни в коем случае. Кроме того, мне тоже нужно купить моему милому Барти кое-что. А точнее, новый костюм. Или даже парочку. Как бы я ни любил этого человека — а я люблю его очень сильно, — я должен признать, что меня очень печалит его чувство стиля. Вернее, его отсутствие. — Погоди-ка, — сказал Гарри, останавливаясь и глядя на мужчину. — Любишь его? Ты? Любишь… Профессора Крауча? — Гарри думал, что Гилди просто увлечён этим человеком, но… любовь? — Когда ты станешь достаточно взрослым, ты поймёшь, — мягко заверил его Гилди. — У тебя тоже появится человек, который обнимет тебя, погладит твои волосы, поправит на тебе одежду, понесёт за тебя твои сумки… — После того, как несколько недель без всякой причины избегал меня? — вдруг спросил Гарри, прищурившись, потому что в его сознание начало закрадываться понимание. — И все вокруг только ухмыляются вам двоим и ничего не объясняют, только говорят какие-то путаные, туманные фразы? — Пожалуй, что так, — ответил Гилди, с удивлением глядя на Гарри. — Ты читаешь «Магический еженедельник»? — Нет! — Тогда откуда?.. — О Боже, — простонал Гарри. — Как забыть то, что я только что понял? — О, Гарри, ты только не волнуйся на этот счёт, — сказал Гилди, ухватив мальчика за плечо, когда они продолжили путь. — В конце концов, есть гораздо более насущные вопросы, которые нам нужно обсудить. Видишь ли, я хотел бы дать тебе несколько… советов. Если это можно так назвать. Даже скорее… инструкции? О, неважно. Если ты увидишь милого Барти и если он заговорит с тобой… — Зачем ему говорить со мной? — …запомни каждое слово, что он скажет, и доложи мне. А если он спросит тебя обо мне… — Сказать ему правду и велеть держаться от тебя подальше? — …скажи ему правду, какой я на самом деле прекрасный и замечательный. — Знаешь, — протянул Гарри, — мы вроде с тобой разговариваем, но мне почему-то кажется, что диалога у нас не получается. — Разговариваем? Ты что-то сказал? — … — Так о чём я… — Я должен написать Филиппе. — Ах да, о Барти…***
Стоило признать, что пусть Дурмстранг был очень современным и престижным и имел исключительную репутацию, Хогвартс был… особенным. Впечатляющим. Удивительным местом, и второго такого было не сыскать. Гарри чувствовал, как вокруг него гудит древняя магия, и ему казалось, что у Хогвартса не просто есть своя длинная история, но он и сам есть часть истории. Может быть, это потому, что в создание этой школы основатели вложили свои мечты и надежды, в то время как Дурмстранг был создан лишь из-за необходимости? Ах, да какая разница. — Ты будешь жить в комнате рядом с моей. Директор Яксли был так любезен и выделил тебе отдельную спальню. — А во время каникул тут остаётся кто-нибудь из учеников? — Немногие. В основном магглорождённые. — Вот как, — Гарри вздохнул, его сердце пропустило удар. Если бы он мог встретить магглорождённого, такого, как его мать, возможно, он смог бы больше узнать о магглах. — Я совсем забыл, что сюда принимают магглорождённых. В Дурмстранг вот разве что полукровок. Вообще-то это странно. Хогвартс ведь находится в Великобритании, владениях Тёмного Лорда, и поэтому, по идее, не должен зачислять магглорождённых… — Гарри, — прервал его Гилди с несвойственной ему серьёзностью. — Не следует обсуждать это здесь. Гарри захлопнул рот, проглотив конец фразы, и сгорбился. Конечно. Он должен следить за своими словами, за своими поступками, даже здесь. Повсюду. Если он сделает то, чего хочет Альбус, у него будут ещё большие неприятности. Всё станет намного, намного сложнее. И всё же Гарри не мог перестать думать об этом. Думать о возможности… сделать что-нибудь. Чувство разочарования медленно, давяще нарастало внутри него. Гарри тошнило от ощущения неизвестности и растерянности. Он устал быть таким нерешительным. Но он просто не знал, что делать и с чего начать. — Я скоро познакомлю тебя со своей хорошей подругой, — сказал Гилди, ведя Гарри по коридорам Хогвартса, — Сивиллой. Она просто восхитительна! Я уверен, что ты оценишь её чувство юмора. Они свернули в более широкий коридор, по которому слонялось несколько учеников. Некоторые из них оценивающе посмотрели на Гарри. Мальчик знал, что его форму Дурмстранга легко узнать, и почувствовал непривычный укол гордости. И тут он увидел её. Она была маленькой и очень худенькой, и Гарри был уверен, что если она вдруг упадёт, то точно себе что-нибудь сломает — такой хрупкой она выглядела. Её растрепанные светлые волосы были собраны в высокий хвост, а светло-серые глаза смотрели в стену, как будто это была самая занимательная вещь на свете. За ухом у неё лежала волшебная палочка, а на голове — венок из ромашек. — Кто это? — спросил Гарри Локхарта, но они уже прошли мимо неё. Поттер обернулся и увидел, что она была босая. — Кто? — спросил Гилди в ответ. — Я видел там только Пуффендуйцев и Когтевранцев. Кстати, о Когтевране… ты знал, что мы с милым Барти учились в Когтевране? Когда я был на пятом курсе, он уже закончил школу, к моему огромному сожалению. — Значит, эта нездоровая одержимость имеет долгую историю? — Что за нездоровая одержимость? — Я помню, как ты говорил, что он тебе совершенно безразличен, — сказал Гарри. — Отрицание, — пренебрежительно бросил Гилди. — Отрицание — пустая трата времени, дорогой Гарри. А, вот мы и на месте! Эти покои твои, а вон те — мои. Твоя комната сначала была отведена для ассистента преподавателя, но милый Барти почему-то захотел жить рядом с башней Когтеврана. О, может быть, он скучает по старым временам. Тебе нравятся эти комнаты? К сожалению, их обставлял не я. Наверное, домовые эльфы. Покои оказались на удивление большими, с собственной ванной комнатой, но без кухни. На полу лежали толстые зелёные ковры, а мебель была очень старой. Сквозь белые занавески Гарри мог видеть окна. Это была обычная комната, но, с другой стороны, Гарри не ожидал таких условий, как в Дурмстранге. В конце концов, он пробудет здесь всего пару недель, а потом вернётся в родную школу. — Твой чемодан лежит на кровати, как видишь. Я оставлю тебя распаковывать вещи, — сказал Гилди. — Когда закончишь, можешь выйти и погулять тут, если хочешь. Завтрак в восемь, обед в двенадцать, ужин в шесть, а если проголодаешься или заблудишься, позови домового эльфа. — Хорошо, — ответил Гарри. Когда дверь за мужчиной захлопнулась, он почувствовал себя… странно. Он ни малейшего понятия не имел, что делают его родители, где сейчас Сириус, где Том, чем заняты его друзья. Наверное, ему следовало просто сказать маме, что он предпочёл бы остаться в Дурмстранге. Нет смысла сейчас об этом думать. Пожалуй, я пойду поищу библиотеку и распакую вещи позже. Вздохнув, Гарри повернулся, открыл дверь и чуть не вскрикнул от удивления, увидев, что прямо за ней кто-то стоит. Это была та девочка, которую он видел по дороге сюда. — Бундящие шицы были правы, — сказала она мечтательно и рассеянно. — Э-э, ты кто? — с любопытством спросил Гарри. — Луна, — ответила девочка, — Луна Лавгуд. А ты? Папа говорит, что бундящие шицы не сбивают с дороги нашей судьбы, так что ты, должно быть, тот, с кем я должна была встретиться. Рада нашей первой встрече. — Я Гарри Поттер, — сказал Гарри, чувствуя себя все более и более очарованным с каждой секундой. — Ты ведь тут учишься? — Я первокурсница с Когтеврана, — ответила Луна и как-то по-свойски схватила Поттера за руку и оттащила от порога, выводя в коридор. — Хочешь я дам тебе серёжку, Гарри? Мне кажется, тебе станет от этого немного радостней. — Эм… — Ты мне не веришь, да? Это нормально, мало кто принимает меня всерьёз. — Не то чтобы я тебе не верил, просто… — Ты думаешь, что даже очень красивая серёжка не решит твои проблемы? — Честно говоря, да, — ответил Гарри, бросая долгий взгляд на девочку и снова испытывая это странное ощущение. Как будто его магия порхала вокруг, смешиваясь с её магией. — Откуда ты это знаешь? Что меня что-то беспокоит. — Ты весь в мозгошмыгах, — тихо сказала Луна. — Я видела их раньше, когда надела очки. Сразу после того, как ты отвёл от меня взгляд. — Мозго… шмыгах? — с любопытством спросил Гарри. — Они невидимые, — начала объяснять Луна. — Они проникают в голову через уши и путают мысли. Гарри скривил губы в горькой усмешке и кивнул. — Похоже, они у меня и правда есть. — Ничего страшного, — заверила его Луна, накрывая его руку своей. — Сейчас много кто от них страдает.***
К полудню настроение Тома значительно улучшилось. Что он больше всего ненавидел в своих врагах — помимо их идиотизма и неповиновения — так это их улыбки. Они были невыносимы. Однако не было ничего восхитительнее, чем стирать эти улыбки навсегда. Было что-то особенное в том, чтобы наблюдать момент, когда враг теряет надежду и ломается. Когда он впадает в отчаяние. Даже если жертвы и не молили о пощаде вслух, их выражения лиц ясно отражали все мысли. В такие моменты Том чувствовал своё превосходство, и более того — его противники тоже чувствовали. Ему нравилось давить их последние крохи самоуважения, и иногда, когда он хотел растянуть удовольствие, Том делал упор не на физические пытки, а на психологические. Ничто в мире не могло быть лучше того, чтобы довести кого-то до состояния невменяемости и отчаянного безумия. Славно. Однако Поттер такое удовольствие не понимал. Может быть, вместо того, чтобы пытаться понять его, мне следует ему просто посочувствовать, — подумал Том. — Мне не обязательно поддерживать с ним общение, слать ему подарки или искать его компании. Он станет Пожирателем Смерти, и в конце концов, он окажется рядом со мной. И всё же он не мог просто взять и отпустить мальчика. В Гарри Поттере было что-то такое, что заставляло Тома желать его общества. Поттер был ещё мал, но когда-нибудь он вырастет и станет мощным орудием в руках своего правителя. Вот только, — неохотно подумал Том, — я не могу представить его в маске Пожирателя Смерти. И, зная мальчика, можно с уверенностью сказать, что Пожиратель из него выйдет независимый и проблематичный. Это тревожило. Том не привык позволять своим подчинённым то, чего они, по его мнению, не заслужили. Обладание палочкой-близнецом Тома не было чем-то, чего мальчик достиг своими силами. Может быть, вместо того, чтобы посылать Нагайну к Поттеру, он должен отправить что-то другое? А может, ему вообще не стоит ничего слать. Он должен позволить этому мальчишке самому найти его и сделать первый шаг. Тому так много нужно будет узнать о Поттере, прежде чем он сможет научиться пользоваться этой пешкой. Странность мальчика, о которой говорила Нагайна, пока оставалась неразгаданной тайной, и Том начинал беспокоиться из-за того, что ничего не знал. Как же окружающие, те, у кого ума меньше, чем у него, жили со своим невежеством? И тут ему в голову пришла одна мысль. Идея возникла в голове сама по себе, но чем больше Том думал о ней, тем больше убеждался в её правильности. Но её исполнение займёт некоторое время — Поттер пока учился на втором курсе, а ему должно быть по крайней мере четырнадцать лет, чтобы он смог участвовать. Можно привлечь к этому и Хогвартс… и, для приличия, ещё одну школу. Он позволит своим лучшим Пожирателям Смерти взглянуть на Поттера. И это определит следующий шаг. Ещё полтора года, — подумал Том. — У меня будет достаточно времени, чтобы уладить всё в Италии и сосредоточиться на ликвидации подпольных обществ в Ирландии. Нужно будет послать целителей на фронт на несколько месяцев, чтобы лечить раненых и привлекать местных жителей в наши ряды. Только после этого у него будет время для разгадывания тайны Гарри Поттера. Том откинулся на спинку стула, ощутив волну незнакомого удовольствия, охватившего его при мысли о том, что он сможет сделать с Поттером, когда ему представится возможность.***
— Так это и есть знаменитая библиотека Хогвартса, — пробормотал Гарри, следуя за Луной в лабиринт книжных полок. Пока они шли, Гарри заметил столы, расположенные в нишах и между шкафами, и ни один из них не был занят. Количество книг вокруг приводило его в восторг. — Она закрывается в восемь, — сказала Луна, глядя на что-то около верхней полки, мимо которой они проходили. — Может быть, мы сумеем найти способ избавить тебя от этих вредителей. — Не думаю, что тут можно найти решение моих проблем, — мрачно признался Гарри. — В последнее время мне всё кажется таким запутанным. — Нет, ты не прав, — отмахнулась Луна, танцуя в нескольких шагах от него. — Ты не запутался. Ты просто боишься. — Что? — Ты не запутался, ты уже знаешь, что надо делать. Но ты боишься, и поэтому мозгошмыги летают вокруг тебя, пудрят тебе голову. — Проклятье, откуда ты знаешь? — с поражённым вздохом спросил Гарри. Он был не столько зол, сколько… удивлён и насторожен. — Как? — Я очень наблюдательна, — ответила Луна, нагибаясь, чтобы поднять упавшую шахматную фигурку и привязать её к одному из своих локонов. — Ты хочешь поговорить об этом? Я умею слушать. Я очень хороший слушатель. — Но я… — …не знаешь, можешь ли ты мне доверять? — Да. — Так же, как самому себе, — сказала Луна, и, как ни странно, Гарри почувствовал, что девочка говорила правду. — Я запутался, — повторил Гарри, но в его словах чувствовалась фальшь. Луна улыбнулась ему и покачала головой. — Ты боишься, — снова сказала она, но в её голосе не было осуждения. — Тебе не хватает мужества. — Хочешь сказать, что я трус? — М-м… да. — Да ты, — начал Гарри, смущённый и раздражённый, — ты понятия не имеешь, через что я прошёл! — Знаешь, на самом деле это не имеет значения, — сказала Луна, крутанувшись и дёрнув за несколько прядей своих длинных волос. — Вообще. Главное — это здесь и сейчас. Прошлое не изменить, и нет смысла бояться будущего. — Я не боюсь, — настаивал Гарри. — Я не… я не трус. И конечно, прошлое было важно — ведь именно оно привело его сюда! — Смелость не даст заглянуть в будущее, но поможет войти в него, — ответила Луна всё таким же мечтательным и спокойным голосом. — Миньон Маклофлин, — протянул Гарри, узнав цитату. — Но я всё равно не понимаю, почему ты… как ты всё узнала? — Но ты ведь тоже почувствовал это? — спросила Луна, любопытно моргнув. — Связь. Я думаю, это из-за неё бундящие шицы привели меня к тебе. Они могут чувствовать такие вещи. Они всегда знают. — С… связь? — Мы похожи, как океан и озеро, вот увидишь. — Я тебя не понимаю, — признался Гарри, удивляясь, почему его не раздражает эта чудаковатая девочка. Однако, как бы странно это ни звучало… он чувствовал, что будто разговаривает сам с собой. — Откуда ты так много знаешь? Ты, конечно, сказала, что ты наблюдательная и что между нами есть связь, но… — Ты не устал во всём сомневаться? Ты уже заглянул за завесу реальности, Гарри. Почему же ты так не хочешь открыть глаза? — Ты не понимаешь. Ты думаешь, что знаешь всё, но это не так. — Неужели ты хочешь в это верить? — Прекрати, — наконец рявкнул Гарри. — Я не… не разговаривай со мной об этом. Пожалуйста. — Хочешь пойти поискать со мной тарабарщиков? — мило протянула Луна, меняя тему разговора. — Они прячутся под снегом и приносят удачу нашедшему их. — Нет, спасибо, — ответил Гарри. — Пожалуй, я… останусь здесь и почитаю. — Как скажешь, — Луна мечтательно улыбнулась. — Я рада, что встретила тебя. До скорого. Гарри не мог избавиться от ощущения, что встреча с Луной была началом чего-то. Но чего же именно?***
Вечером на третий день своего пребывания в Хогвартсе Гарри попал в засаду. Ну, не совсем засаду. Он направлялся к своей комнате, когда кто-то вдруг схватил его за руку и утянул из коридора в пустой класс. Гарри резко повернулся, чтобы взглянуть на нападавшего, но с удивлением обнаружил перед собой бледного и раздражённого Крауча-младшего. — Профессор, — начал Гарри, явно удивленный. — Что… — Ты Гарри Поттер, — прошипел Крауч неожиданно мягким голосом. — Ученик второго курса в Дурмстранге. — Да, сэр. — И ты находишься тут под присмотром Гилдероя Локхарта. — Да, — смиренно ответил Гарри, уже принявший свою судьбу. — Но не по своей воле. — Вначале я колебался, — сказал Крауч, — но теперь у меня нет выбора. Мне нужна твоя помощь. — Позвольте я угадаю, — вздохнул Гарри. — Он вас донимает? — Можно и так сказать, — с гримасой признал Крауч. — В самой неприемлемой, показной манере. Мне не нравится просыпаться и видеть на полу своей комнаты ковёр из пурпурных перьев. — Он хороший взломщик. — Да, и меня это беспокоит. — Но я не знаю, чем вам помочь, — сказал Гарри. — Я могу отвлечь его, пока я здесь, но когда я вернусь в Дурмстранг… — А ты не мог бы, — Крауч помедлил, подыскивая нужные слова, — перенаправить его интерес? — Он влюблён в вас, — резко сказал Гарри, и Крауч вздрогнул. Это что, неужели лёгкий румянец? — Я не могу просто тыкнуть пальцем в кого-нибудь и сказать «фас». — Я… научу тебя основам дуэли, — предложил Крауч. — Просто избавь меня от него. Мужчина явно был в отчаянии, и хотя Гарри не думал, что у него что-то выйдет, он не хотел отказываться от возможности чему-то научиться. Дуэли были интересны, Гарри прочитал о них несколько книг. К тому же, дуэльные навыки определённо рано или поздно пригодятся. — Хорошо, — сказал Поттер. — Я постараюсь. Когда вы начнёте меня учить? — Я нарисую тебе схему, как пройти к месту встречи, — ответил Крауч, вытащив листок бумаги и нацарапав что-то на нём пером. — После комендантского часа, в девять, поднимись на седьмой этаж и жди меня возле гобелена, изображающего попытку Барнабаса Барми научить троллей балету. Не говори об этом никому, или пожалеешь. Всё ясно, Поттер? — Абсолютно, — сказал Гарри.***
Предстоящая встреча — это всё, о чем Гарри мог думать, возвращаясь в свою комнату. Отчасти он до сих пор не мог поверить — они с профессором Краучем разговаривали меньше минуты — и Гарри уже умудрился выторговать уроки у такого известного дуэлянта! Жаль, что он должен был молчать, Гарри с удовольствием поговорил бы об этом с Трулсом или Филиппой. Поттер повернул за угол и увидел Гилди, разговаривающего с какой-то странной женщиной в прозрачной шали с блестками и ярко-оранжевых туфлях. — Гарри, — воскликнул Локхарт, завидев его, — как раз вовремя! Позволь представить тебе одну из моих близких подруг, Сивиллу Трелони, преподавательницу прорицаний и превосходную провидицу. Сивилла, это мой подопечный, Гарри Поттер. Женщина повернулась, чтобы взглянуть на Гарри, который почувствовал себя неловко под её взглядом. Широко раскрытые глаза за очками в толстой оправе пристально смотрели на него. — Я вижу, что тебя постигнет несчастье, — сказала она хриплым голосом. — Вижу потерю. Так много потерь. И смерть. Как поживает твоя мать? — С ней всё отлично, — ответил Гарри, чувствуя, как его прошибает озноб. — Она в полном порядке. — На твоем месте я бы не была так уверена, дорогой, — пробормотала женщина, и Гарри сразу понял, что она ему не понравится. Ни за что. Кто она такая, чтобы так говорить… — Если вы закончили, — сказал Гарри, стараясь не хмуриться, — я, наверное, пойду в свою комнату. — Тебе не стоит так легко отмахиваться от моих предупреждений, — упрекнула его Трелони. — Свет жизни только усиливает тени смерти. — Прошу меня извинить, — огрызнулся Гарри, протискиваясь мимо них. Хогвартс притягивал странных личностей что ли? Луна, Гилди, Трелони… и еще тот Снейп, которого Гарри видел несколько раз, потому что он был другом его матери. В Хогвартсе вообще были обычные люди? Мне нужно написать маме, — решил Гарри, как только вошёл в свою комнату. Он не хотел верить Трелони, но она… она могла просто случайно угадать. Это был блеф. Но зачем она говорила о смерти, если она не знала… Может, она похожа на Луну? Нет, точно нет. Гарри понимал, что Луна отличалась от всех, хотя и не знал, чем именно. — Сперва я должен выяснить, почему постоянно оказываюсь на вокзале, — сказал Гарри вслух. Встреча с Луной, неожиданный подарок в виде парочки уроков дуэли, встреча с Трелони и необходимость написать матери… во всей этой кутерьме Гарри совершенно забыл о своем открытии, касающемся Трулса. Однако, был ли его лучший друг влюблён в него или нет, у Гарри совершенно не было сил беспокоиться об этом смущающем обстоятельстве прямо сейчас. Луна назвала его трусом. Возможно, так оно отчасти и было. Он боится узнать правду, боится сделать что-нибудь. Но это нужно уже прекращать. Гарри выяснит, как остановить эти перемещения на вокзал, и скажет Альбусу, чтобы он прекратил пытаться убедить Гарри пойти против Тёмного Лорда. Он должен как можно скорее отправиться в библиотеку, чтобы начать свои исследования… но какие книги могли бы предоставить необходимые знания? Может быть, вместо библиотеки он мог бы пойти в книжный магазин и попросить книгу о том, как искать редкую информацию? В любом случае, ему скоро придётся отправиться в Косой переулок или в Хогсмид, ведь до Рождества оставалось всего три дня. Так много дел, и так мало на всё времени.***
В половине девятого Гарри вышел из комнаты, сжимая в руке схемку, которую нарисовал для него Крауч. Дорога до места встречи заняла некоторое время, и Гарри пару раз свернул не туда, прежде чем наконец нашёл гобелен, изображающий попытку Барнабаса Барми научить троллей балету. Гарри читал его биографию и так и не смог понять, зачем кому-то понадобилось увековечивать этого непримечательного человека. Когда Крауч явился, он, казалось, даже не заметил Гарри. Мужчина несколько раз прошелся по коридору с мрачным выражением лица, и внезапно в стене появился дверной проём. — Пошли, Поттер, — сказал Крауч, всё ещё не глядя на Гарри. — Нам внутрь. — Что это за место? — с любопытством спросил Гарри, следуя за мужчиной. — Тайная дуэльная арена? — Не совсем, — ответил Крауч. — Это Выручай-комната. О её существовании на самом деле мало кто знает, поэтому я был бы признателен, если ты будешь хранить молчание о том, что был тут. Эта комната появляется только тогда, когда кому-нибудь необходима, и превращается в то, что ему нужно. — Как интересно, — пробормотал Гарри. — Интересно, какая магия способна на такое?.. — Говорят, где-то в Дурмстранге есть комната, очень похожая на эту, — продолжал Крауч. — И разница между ними в том, что эта комната даёт то, что ты сознательно желаешь, а та предоставляет то, чего хочешь подсознательно. Но это всего лишь слухи, и существование такой комнаты в Дурмстранге не подтверждено. Что ж, я надеюсь, твоя волшебная палочка с тобой? — Конечно, — сказал Гарри. — Мы начнём прямо… — Естественно, мы не будем драться прямо сейчас, — прервал его Крауч, раздражённо вздыхая. — Я же убью тебя за полсекунды. Сначала я научу тебя нескольким заклинаниям, которые ты должен будешь практиковать. Одно заклинание для защиты, другое для нападения. Однако всегда помни, что большинство заклинаний — даже те, которые кажутся бесполезными — могут быть использованы в дуэли. Победа зависит от того, как ты используешь заклинания, а не от того, какие. — Даже лёгкие заклинания подойдут? — Если ими ты и не ранишь соперника, то отвлечёшь. — А можно ли произнести два заклинания одновременно? — спросил Гарри. — Например, с помощью двух палочек? Может ли у волшебника быть две палочки? — Более одного заклинания произнести невозможно, — ответил Крауч. — Но можно невербально и очень быстро сотворить несколько проклятий друг за другом, и это создаст иллюзию, что они летят одновременно. Что касается нескольких палочек… это возможно. Но первая палочка служит лучше всего, и никакая больше не подойдёт так же хорошо, как она. Можно приобрести вторую палочку, забрав её у поверженного в бою соперника. И стоит убить предыдущего владельца, чтобы разорвать связь. — Вы когда-нибудь… забирали чужую палочку? — У меня осталось несколько от мятежников, но я редко ношу их с собой. Итак, хватит разговоров, мы только теряем время — давай начнём. Покажи мне свою хватку. Да, мальчик, как ты держишь свою палочку?..***
— Ты выглядишь так, будто не спал прошлой ночью, — сказала Луна Гарри, сидя рядом с ним во время завтрака. — Ты что, всю ночь охотился за тарабарщиками? — Вроде этого, — пробормотал Гарри в ответ и широко зевнул. — А где тот венок, что был на тебе вчера? — Он исчез, — просто ответила Луна, не вдаваясь в подробности того, как он исчез. — Хочешь попозже пойти и поискать его вместе со мной? Если честно, Гарри планировал вернуться в свою комнату и поспать, но ему не хотелось, чтобы Луна бродила одна — что, если с ней что-то случится? Что, если она… споткнется и упадёт с лестницы? Поэтому, вместо того, чтобы вежливо извиниться и отказать, Гарри устало кивнул и позволил утащить себя после завтрака. По крайней мере, они искали не выдуманное существо, а потерянный венок Луны. Возможно, Гарри мог бы использовать чары обнаружения, чтобы найти это украшение? — Не хочешь свежий номер «Придиры», Гарри? — спросила Луна, когда они шли по коридорам. Поттер покачал головой. Что вообще такое «Придира»? Как могут такие странные мысли и идеи приходить в голову этой девочке? Гарри думал, что это у него мозг забит сказками, но по сравнению с Луной он был совершенно нормальным человеком! Впрочем, ничего плохого тут не было. Раз Луна смотрела на мир иначе, то, возможно, она знала то, чего не знали другие люди просто потому, что они упускали из виду то, что было заметно ей. Ну, и наоборот. — Луна, — начал Гарри. — Как часто ты теряешь свои вещи? — Часто, — ответила девушка. — Но я не волнуюсь. Я уверена, все они рано или поздно найдутся. Может быть, их позаимствовали шноркели-проныры. Тогда требовать их обратно было бы с моей стороны ужасно невежливо. — Ты, — внезапно сказал Гарри, — странная. — О, Гарри, — ответила Луна с приятной улыбкой. — Да ты и сам не такой уж обычный, правда? — Наверное, нет, — задумчиво протянул Гарри, и ему показалось… как-то странно вслух признавать это. Они были уже на третьем этаже, когда Луна неожиданно втащила его в комнату, полную блестящих кубков, тарелок, щитов и других трофеев. — Это зал наград, — сказала Луна. — Интересно, найду ли я свой венок здесь. Шноркели-проныры любят всё блестящее, так что я бы не удивилась. Ой, смотри — мышь. Какая симпатичная маленькая мышка, правда, Гарри? Интересно, это настоящая мышь или шноркель-проныра, притворяющийся мышью? А может, не то и не другое. Может быть, это совершенно новая, ещё не открытая раса, которая выглядит и ведёт себя как мыши… как думаешь, Гарри? Но Гарри уже не слушал. Он подошёл ближе, чтобы взглянуть на трофеи, и увидел на одном из них смутно знакомое имя. Полированный Золотой щит, висевший на стене, был вручён Тому Риддлу в 1944 году. Почему это имя показалось Гарри таким знакомым? Кто-то упоминал его раньше… но кто? Однокурсники? Нет… Рон? Драко? Сириус? Может, родители… Альбус. Альбус говорил… Этот твой Лорд Волдеморт. Его зовут Том Риддл. — Луна, — задыхаясь, проговорил Гарри, — мы можем поискать твои вещи позже? — Конечно, Гарри, — ответила девушка. — Тогда мы?.. — Пойдём в библиотеку. Да. Когда они мчались к библиотеке, Гарри не мог не удивляться вопиющему… как бы это назвать? Высокомерию? Лицемерию этого мира? Все знали, что Тёмный Лорд Волдеморт был полукровкой, и всё же он правил миром, где чистота крови была важна. Как получилось, что люди знали о том, что он полукровка, и не знали, что его зовут Том Риддл? Иначе щит в зале наград висел бы в гораздо более заметном месте. Гарри правда думал, что есть люди, которых не волнует чистота крови, лишь власть и богатство. Но наверняка были и такие, кто отчасти презирал Тёмного Лорда за то, что он полукровка. Он правит этой страной и сильно влияет на большую часть мира за её пределами, — подумал Гарри. — Интересно, как ему это удалось? Он… он начинал с нуля или ему перепало какое-то наследство? — А что мы ищем? — протянула Луна, когда они наконец добрались до библиотеки. — Есть ли тут список учеников Хогвартса? — спросил Гарри. — Мне нужно найти студента, который… — Где-то здесь есть годовые журналы. Я как-то видела, как Мадам Пинс их переставляла, — ответила Луна. — Кого мы ищем? Если ты знаешь, когда этот человек окончил школу, мы можем легко найти его имя, фотографию и общую информацию в журналах. — Где они? Мне нужны с… 1944 года. Ты сможешь их найти? — Иди за мной. Им не потребовалось много времени, чтобы найти журналы, и хотя в 1944 году нужного человека не оказалось, они нашли его в журнале 1945 года. — Вот он, — пробормотал Гарри. Том Марволо Риддл Дата рождения: 31.12.1926 Годы учёбы: 1938-1945, Слизерин. — Он был старостой факультета и всей школы, — прочитала Луна вслух, стоя рядом с Гарри и положив голову ему на плечо. — У них даже есть его фотография. — Я где-то видел его раньше, — прошептал Гарри. Фотография была чёрно-белой, и он никак не мог понять, какого цвета у парня глаза и волосы. Но в лице Тома Риддла было что-то знакомое, чего Гарри никак не мог уловить. — Кто он такой? — спросила Луна, просовывая свою руку Гарри под локоть. — Обещаешь никому не говорить? — тихо сказал тот, уже зная, что может доверять Луне так же, как самому себе. — Конечно, — заверила его Луна. — Я умею хранить секреты, Гарри. — Это Тёмный Лорд, — прошептал Поттер. — Этот парень… спустя годы после того, как была сделана эта фотография, стал лордом Волдемортом. — Тогда неудивительно, что он выглядит таким одиноким, — заметила Луна. — Что? Одиноким? — Да. Вдруг у него чертохолоповый головосек? — Луна… Это же Тёмный Лорд. — Я знаю, Гарри. Но ведь он тоже человек, разве нет? Я думаю, что да. А папа говорит, что даже если я не считаю его за человека, то не должна никому об этом говорить. Это явно незаконно. Забавно, правда? — Наверное, — пробормотал Гарри, прикусив губу и уставившись на фотографию 18-летнего Волдеморта. Было ли самонадеянно со стороны Гарри чувствовать, что он как-то связан с ним? Если Гарри пойдёт по пути, который подсказывает ему сердце… это может быть опасно и больно. Колебался ли когда-нибудь Волдеморт? Сомневался в своих силах? Или у него получилось добиться всего, именно потому что он не сомневался и не колебался? Наверное, пришло время Гарри снова поговорить с Томом. Он мог бы спросить его о лорде Волдеморте… и надеяться на лучшее.***
— Я просто чувствую, Сивилла, дорогая, что любовь поджидает меня где-то совсем рядом, — вздыхал Гилди во время ужина, бросая многозначительные взгляды на Барти, который изо всех сил старался не видеть и не слышать блондина. И вообще, почему он сидит рядом с этими двумя шарлатанами? Чёртов Яксли, посадил его сюда. — Никогда нельзя знать такое наверняка, Гилдерой, — мечтательно произнесла Трелони. — Любовь может показаться на горизонте очень скоро. Просто немножко выжди, а затем хватай её… Я хочу домой, — мрачно подумал Барти, глядя на свою тарелку. Может быть, ему следует отказаться от своего соглашения с Поттером и просто убить этот ходячий бисер, который цеплялся к нему? — Моя любовь угасает, — простонал Гилди. — Потому что мистер Нарния совсем её не замечает! Я тебя слышу! И я знаю, о ком ты говоришь! — Может быть, твои намёки были слишком тонкие, и он их не понял. Как насчёт того, чтобы попробовать приворотные зелья? Перестань его поощрять, старая лгунья! — Я не знаю… я не хочу, чтобы он любил меня только из-за зелья. — Ох, Гилдерой, ты такой благородный. — Лучше я попробую зелье похоти. Одна ночь вместе обязательно к чему-нибудь приведёт. Я убью его. — Ты знаешь, где достать зелье похоти? — Я как раз собирался сходить с Гарри завтра в Хогсмид, так что я отпущу его побродить одного или с подругой — он так привязался к этой девочке из Когтеврана. Какая прелесть. А я в это время пойду и куплю зелье. Или проверю, есть ли оно вообще. Если нет, мне придется прибегнуть к плану Б. — Что за план Б? — Я прокрадусь к нему вечером, когда он будет принимать ванну. — Он… откуда ты знаешь, что Кра… мистер Нарния принимает ванны по вечерам? — О, я следил за ним. — Ну и ну! Как самоотверженно! Я уверена, что он польщён твоим вниманием! Когда-нибудь я сварю вас двоих в кипятке, — подумал Барти, всеми силами сдерживаясь, чтобы не выхватить палочку и не начать кровопролитие. — Живьём. А сам буду смотреть и смеяться. Он поднял глаза, ища взглядом мальчика, Поттера, которого довольно быстро обнаружил рядом с блондинкой из Когтеврана. Мальчик был… странным. Он был хорошо воспитан, молчалив, но не казался застенчивым. Он был также удивительно серьёзен и трудолюбив… и очень непредсказуем. Словно невидимая стена отделяла мальчика от остальных людей. Барти не мог себе даже представить, кем Поттер хочет стать и о чём он думает. Даже в дуэли… Они, конечно, ещё не дрались, но Барти задал Поттеру несколько вопросов, на которые тот дал необычные ответы. Иногда, когда Барти ожидал увидеть щит, мальчик нападал, а иногда вместо всем известного заклинания Поттер проворачивал какой-нибудь хитрый трюк с трансфигурированными предметами. Что также представляло интерес, это подход мальчика к тому, как атаковать человека с выставленным щитом — Поттер взрывал землю под ногами врага, вместо того, чтобы пытаться сломать щит. Это было так прекрасно — знать, что есть люди, которые действительно думают о тактике дуэли, а не просто атакуют. Крауч уже предвкушал, когда Поттер подрастёт и начнёт по-настоящему учиться дуэли. Однако Барти беспокоило то, что мальчик, казалось, был неосязаем. Если бы Поттер просто тихо стоял в углу, Барти, скорее всего, даже не заметил бы его присутствия. Это был, конечно, очень полезный талант… Такой навык всегда хочется выработать у самого себя, но никогда и никому не захочется, чтобы у кого-то другого была такая способность. Особенно у такого, как Поттер.***
Гарри сидел в своей комнате и размышлял. Ему было о чём подумать, но все равно было трудно собраться с мыслями. В основном он думал о словах Крауча. Он ведь сказал, что в Дурмстранге есть комната, похожая на ту, где они тренировались? Как комната может знать подсознательные желания человека? Что это за магия? Почему-то Гарри казалось, что та магия, которую используют сейчас, ничто по сравнению с той, что была столетия назад. Что же изменилось? Ещё Гарри не мог перестать думать о Томе Риддле. Он хотел узнать больше о том, кем был Тёмный Лорд до того, как захватил волшебную Англию, но Поттер мог только представить, в какие неприятности рисковал попасть. Ах, жизнь была бы намного легче, если бы всё было как в сказках. Если бы только у Гарри был какой-нибудь наставник… как Мерриман у Уилла Стантона или как Белгарат и Полгара у Гариона… но кто был у Гарри? Альбус? А кто вообще такой Альбус?.. Может быть, он тоже учился здесь, — вдруг подумал Гарри. — Но как я могу что-то о нём найти? Я знаю только его имя и как он выглядит… Самое лучшее, что он мог сделать, — это спросить совета у Тома. Может быть, Гарри следует перестать думать о Томе Риддле как о Томе, поскольку это имя уже принадлежит другому человеку? Интересно, как сейчас выглядит Тёмный Лорд? Всем известно, что он не разрешал фотографировать себя, но Гарри знал, что ему уже за семьдесят или около того… а он когда-нибудь уйдёт на пенсию? Или те слухи всё-таки были правдой?.. Сириус однажды сказал родителям Гарри, что некоторые думают, будто Тёмный Лорд бессмертен. В его голосе звучали недоверие и благоговейный трепет, но Гарри… Гарри помнил чувство абсолютной неправильности, которое захлестнуло его при этих словах. Он был убеждён, что никто, никто не имеет права быть бессмертным. Гарри не знал, откуда к нему пришла эта уверенность, но она упрочилась так глубоко, что у него не возникло и тени сомнения. Эта вера была с ним с тех пор, как он себя помнил — с того самого момента, когда он впервые прочитал о бессмертии. Но да ладно, сейчас не время думать о чьём-то бессмертии, которое даже не подтверждено. Гарри нужно написать письмо. Мальчик окунул кончик пера в баночку с красными чернилами и начал писать. Дорогой Том…