***
Ещё один побег из тюрьмы в Италии. На этот раз Ивреи. Ситуация была слишком похожа на произошедшее в Турине, чтобы считать её простым совпадением. Как скоро это снова повторится? Какую цель преследуют повстанцы? Нурменгард? Нет, это невозможно. Они никак не могли знать, кто был там заключён. У них не было никаких причин пытаться вломиться в эту тюрьму. Они бы скорее атаковали Азкабан, так как он считался более ужасным местом. Был ли у повстанцев определённый план нападений? До сих пор всех сбежавших заключённых связывало лишь то, что они были мятежниками, но должно было быть что-то ещё. Повстанцы не стали бы рисковать жизнями только ради того, чтобы освободить нескольких рядовых солдат. И если бы они желали посеять хаос, они бы просто открыли камеры всех заключённых. Нет, их план явно предполагал вызволение конкретных ведьм и волшебников, и для того, чтобы предсказать, где они нанесут следующий удар, Тому нужно будет найти закономерность. Или выяснить, что именно беспокоило его в этих нападениях — отчего у него было такое чувство, словно он уже это где-то видел. «Учитывая твоё высокомерие и раздутое чувство собственной важности… Вполне возможно, что тебя когда-то уже провели этой техникой. Просто попробуй вспомнить всех волшебников и ведьм, которым удалось перехитрить тебя за последние несколько десятилетий». — Раздутое чувство собственной важности, — угрюмо пробормотал Том. — Разве есть в этом мире кто-то важнее меня? Хотя, возможно, мальчишка в чём-то был прав. Но Том бы ни за что ему этого не сказал. Нападения не наводили его на мысли о Дамблдоре, так что можно было с уверенностью сказать, что соратники и планы старика канули в лету, как и он сам, слава Мерлину. Да и случаев предательства уже долгое время не выявлялось. Было несколько прецедентов почти десять лет назад, но все предатели, кроме одного, были мертвы… Все, кроме одного. Все, кроме одного. Том резко втянул носом воздух и тут же достал доклады о нападении, положив их перед собой на стол. Несколько мгновений он молча смотрел на них, а потом призвал к себе пыльную, заполненную бумагами коробку из-под одной из книжных полок. Его длинные паучьи пальцы, несмотря на охватившее его волнение, не дрожали, когда он смахнул слои пыли и стал рыться в куче документов, ища конкретный отчёт. Вскоре он нашёл его и положил рядом с бумагами на своём столе. В какой-то степени они были схожи. Сам план, используемые методы. Модус операнди. Два нападения, которые произошли недавно, очевидно, были основаны на той же тактике, которую разработал один из бывших Пожирателей Смерти, чтобы помочь Тому захватить Азкабан десятилетия назад. Разве что у повстанцев теперь было меньше ресурсов. «Все изменения, внесённые в план, объясняются ограниченностью материалов или информации», — подумал Том, теперь точно зная, кто за всем этим стоит. Несмотря на то, что Том подумал сначала, произошедшее не имело никакого отношения к Альбусу Дамблдору или его треклятым последователям. Нет, это был кое-кто другой. Кое-кто, кто исчез много лет назад и считался мёртвым. На отчёте жирным почерком было написано «Регулус Блэк».***
Стоя перед могилой матери, Гарри почувствовал себя ещё более оторванным от своего прошлого, чем раньше. Он не понимал, как на одном человеке может держаться целая семья, но именно Лили была той, кто незаметно для всех сплачивал их с Джеймсом. Солнце уже садилось, и воздух был немного холоднее, чем несколько часов назад. Гарри опустился на колени, не беспокоясь о грязи, которая запачкала его брюки — главное, что так ему было удобнее. — Мам, я скучаю, — тихо сказал он, и на мгновение ему захотелось рассказать ей о Джеймсе. Но что можно было бы сказать? Да и вряд ли бы это помогло, к тому же сегодня Гарри пришёл сюда не из-за отца. У него и так было достаточно поводов для беспокойства, и он искал хоть какого-то утешения, пусть даже воображаемой ласки и понимания ушедшего человека. — Интересно, как бы всё было сейчас, если бы ты была жива, — сказал Гарри. — Почему-то мне кажется, что я бы не попал на турнир. Ты бы мне не позволила, ещё и отругала бы, — он на мгновение замолчал, прежде чем нерешительно продолжил гораздо более слабым голосом: — Меня больше никто не ругает. Подул мягкий ветерок, всколыхнув воспоминание, как мама рассеянно приглаживала его волосы кончиками пальцев. Такие простые моменты, проведённые с ней, казалось, принадлежали другой жизни, другому Гарри, ненастоящему. — Я прошёл на турнир, — прошептал Гарри. — Кто знает, что меня там ждёт. Том обещал помочь, но до сих пор не прислал ему никакого сообщения. Но рано или поздно он придёт. Гарри сделает то, что ему нужно, и тогда Том признает, что Гарри не такой, как остальные. Что, может быть, он полезен, ценен. Что он стоит того, чтобы быть с ним рядом. «Мне просто хочется так думать», — с горечью решил Гарри. Желание получить признание стало опасной потребностью. Чем это может кончиться? Как удовлетворить эту потребность? Ощущал ли когда-нибудь подобное Том? Вздохнув, Гарри наконец встал, отряхнул одежду, как мог, и повернулся, чтобы покинуть кладбище. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как остановился. Перед ним стоял высокий мужчина в чёрной мантии, его чёрные волосы доходили до плеч, а тёмные глаза смотрели на него с нескрываемым презрением. — Поттер, — сказал мужчина, но в его голосе не было и тени враждебности, которую выражало лицо. — Мистер Снейп, — ответил Гарри. Этот человек был другом его матери и, как известно, врагом Сириуса и Джеймса в те времена, когда жизнь была проще, когда врагом можно было назвать школьного забияку. — Добрый вечер. — Ты приедешь в Хогвартс после лета, — протянул Снейп, не преграждая Гарри путь, но каким-то волшебным образом сумев остановить его. — Она бы не хотела этого. — Я и не стал бы участвовать ради славы, — солгал Гарри. Однако он добивался не всенародной любви, а уважения одного конкретного человека. — Но, боюсь, у меня нет других вариантов. — Неужели? — усмехнулся Снейп. — Тебе ведь нечего доказывать. — Скорее, мне некому что-то доказывать, — согласился Гарри. — Вряд ли Джеймс захочет хотя бы посмотреть на турнир. Да и Сириус тоже будет занят. — Почему ты не хочешь просто выучиться и найти работу, как обычный человек? — поинтересовался Снейп. — Или твоя потребность быть особенным настолько непреодолима? Гарри несколько мгновений молча смотрел на мужчину, размышляя, есть ли на этот вопрос правильный ответ. Он не видел Снейпа уже много лет и даже не вспоминал о нём. И здесь, сейчас, услышав его слова, Гарри не знал, что ответить. И, что странно — как бы одиноко он порой себя ни чувствовал, он не мог припомнить, чтобы когда-либо это одиночество было настолько гнетущим. Он стоял перед Северусом, зная, что никто не спасёт его от слов этого человека. Надеясь, что старший волшебник не станет пытаться остановить его, Гарри прошёл мимо Снейпа и направился к воротам кладбища. Он знал, что Снейп не сможет войти в поместье Поттеров без разрешения Гарри, и эта мысль помогла ему почувствовать себя немного спокойнее. Когда Гарри наконец добрался до дома и повернулся, чтобы закрыть входную дверь, он увидел, что Снейп всё ещё стоял там, наблюдая за ним, как высокое, тёмное, дурное предзнаменование. — Вурни! — позвал Гарри, и перед ним появился домовой эльф. — Закрой шторы во всех комнатах, которые выходят окнами на кладбище. Проверь, чтобы все двери были заперты. — Да, хозяин Гарри, — ответило маленькое существо и исчезло прямо перед тем, как появилось другое. — Хозяин Гарри, — сказал другой домовой эльф. — Гость ожидает хозяина Гарри. — Гость? — видимо, это кто-то, кого Гарри приглашал раньше, иначе этот человек не смог бы сюда попасть. Это Трулс? Или, может быть, Луна? Появиться без предупреждения было бы вполне в её духе, она… О. В гостиной на диване сидел Том, всем своим видом выражая смертную скуку. Он был одет в тёмно-синюю тонко скроенную мантию и сапоги из драконьей кожи. Костюм явно не подходил для простой дружеской беседы. — Во что ты вляпался на этот раз? — спросил Гарри, шагнув в комнату и вдруг заметив, насколько усталым выглядел Тёмный Лорд. — Ты выглядишь, словно сейчас пойдёшь на битву. — Даже не собираюсь, — ответил Том, протирая глаза, прежде чем раздражённо фыркнул и откинулся на спинку дивана. — Где ты был? — Разговаривал с мамой, — ответил Гарри. — Но… не на вокзале. На кладбище. Я не могу общаться с ней иначе, она давно ушла. — А так ты можешь связаться с ней? — Ну… вообще-то нет, но… Мне от этого легче на душе. — Необычные у тебя увлечения, — сказал Том, глядя на Гарри с задумчивым выражением на лице. — Ты чувствуешь себя лучше сейчас, после разговора с ней? — Мне было бы лучше… — согласился Гарри, — но я столкнулся со Снейпом и… он был другом моей мамы. Но он никогда не жаловал ни папу, ни меня. Прям совсем. — Северус Снейп? Да уж, при виде него едва ли запрыгаешь от радости, — Тёмный Лорд бросил на Гарри довольно странный взгляд, прежде чем продолжил, явно неохотно: — Но с тобой ведь всё в порядке? — Да, всё нормально. Он не проклинал меня, если ты это хотел спросить. Он просто… поделился своим мнением по поводу моего участия в Турнире Трёх Волшебников. — Ах, мнением. — Он не был особенно этому рад, но это неважно, — быстро сказал Гарри. — Правда. На самом деле я знаю, что подумают такие люди, как он. Что я эгоцентричный и жаждущий славы. Показушный, амбициозный… Что-то в этом роде. — Вот поэтому я обычно не поощряю наличие у моих людей собственного мнения, — усмехнулся Том. — Неважно, Снейп не тот, кого стоит обсуждать. У меня есть для тебя задание. — Хорошо, — нервно сказал Гарри. — А потом ты научишь меня каким-нибудь заклинаниям? Или чему-нибудь другому? — Да, да, как скажешь. Но сейчас пока забудь о мёртвых генералах, которых я просил тебя найти, — продолжил Том. — Отправляйся на этот свой вокзал и спроси кого-нибудь о человеке по имени Регулус Блэк. «Регулус Блэк? Это родственник Сириуса? Наверное, да. Определённо да. Все Блэки так или иначе родственники». — А потом? — Я только хочу знать, жив он или мёртв. Последнее было бы предпочтительнее, но сейчас мне кажется, что он по большей вероятности жив. — Регулус Блэк, — пробормотал Гарри и медленно кивнул. Он мог перенестись на вокзал и спросить Меропу, слышала ли она о человеке с таким именем. И Альбуса тоже, если он будет там. — Мне нужно прилечь. — Диван свободен. — Моя кровать наверху. — Диван ближе. — Моя кровать… — Диван. Гарри несколько мгновений молча смотрел на Тома ошеломлённым взглядом. Затем он тяжело вздохнул и сбросил куртку, прежде чем лечь на диван. Поёрзав немного, Поттер схватил подушку и подложил её себе под голову. — Поговорим о твоём поведении позже, — пообещал Гарри. — Выключи свет и не издавай ни звука, мне нужно сосредоточиться. — Конечно, — рассеянно сказал Том, с любопытством наблюдая за Поттером. Очевидно, тому не нужны были никакие ритуалы или заклинания, он просто лёг и закрыл глаза, как будто собирался вздремнуть. Но не заснул же мальчишка в самом деле? Выглядело это именно так, но это было бы просто возмутительно. Тёмный Лорд подождал несколько минут, прежде чем подойти ближе, чтобы получше рассмотреть Гарри, пытаясь найти какие-либо видимые признаки того, что тот не просто задрых на диване. Том нахмурился, гадая, как долго ему придётся ждать. С другой стороны, он охотно прождёт целый чёртов день, если Поттер сможет сказать ему, жив Блэк или нет.***
— Я думал, что всё уже готово, — сказал Каркаров, останавливаясь, чтобы встать рядом с Сириусом, который смотрел на площадку, что раньше была квиддичным полем. — Но ты в любом случае проделал хорошую работу. — Всё готово, — ответил Сириус. — Но мне нужно время от времени проверять заклинания, на всякий случай. Затем займусь планировкой рассадки гостей. До августа нет смысла даже думать над этим. — Действительно. Скажи, тебе не показывали список участников? От Дурмстранга уже выбрали семерых номинантов. Они уже подписали почти все необходимые документы. Каркаров повернулся, проницательно глядя на Сириуса, с необычно серьёзным выражением лица. — Твой взгляд не предвещает ничего хорошего, — беспечно отозвался Блэк. — Мне стоит беспокоиться? — Твой крестник отправится в Хогвартс. Он оказался среди числа отобранных учеников. — Я… вовсе не расстроен, но… Я… я думал, что ему понадобятся рекомендации особых людей, чтобы… — В том-то и дело, — сказал Каркаров. — У него эти рекомендации есть. Но поступили они не от его отца. Неужели старший Поттер совсем не уделяет внимания своему единственному наследнику и ему всё равно, чем занимается его сын? — Джеймс сейчас на передовой в Ирландии, — сердито огрызнулся Сириус. — Он делает для страны гораздо больше, чем ты, Каркаров. — Возможно, ему всё же стоит вернуться, — сказал директор Дурмстранга. — Хотя бы для того, чтобы посмотреть, в чьей компании проводит время его сын. Сириус мгновение постоял молча, прежде чем настороженно взглянуть на старшего Пожирателя Смерти. — Что ты мне недоговариваешь? — Много чего, — ответил тот. — Гарри Поттера выбрали одним из семи участников от Дурмстранга, хотя за него проголосовало лишь два человека. Не ты и не его отец, как я уже сказал. — Тогда кто? Это были не последние люди, раз их голоса имели такой вес. — О, совершенно верно. Одна из них — Беллатриса Лестрейндж. Она не проголосовала за своего племянника, Блэка. Она рекомендовала твоего крестника. Есть предположения, почему? — Беллатриса? — пробормотал Сириус, прищурив глаза. Что задумала его кузина? — Возможно, она решила выдвинуть его, чтобы досадить мне или семье своего племянника. Ты не хуже меня помнишь, какая она своевольная и капризная. Кто знает, что ей руководило. — Видишь ли, я могу согласиться с тем, что ты сказал о своей родственнице, — кивнул Каркаров. — Но как ты объяснишь то, что вторая рекомендация твоего крестника пришла от имени самого Тёмного Лорда? Сначала Сириус был уверен, что ослышался. Однако когда стало ясно, что слух его не подвёл, Блэка бросило в холод, затошнило, а в животе свернулась тревога. Он знал, что на лице у него был написан полнейший шок, но он его не контролировал. В голову не шло никакое объяснение тому, откуда Тёмный Лорд вообще узнал о Гарри. Никакое… Внезапно в разуме всплыло старое воспоминание. Смутная картина того, как Тёмный Лорд велел ему собрать Поттеров и привести их на казнь. Сириус предполагал, что причиной этого послужило желание Тёмного Лорда помучить Лили из-за её происхождения. Но что, если он ошибался? Что, если по какой-то причине Тёмный Лорд хотел, чтобы именно Гарри был там? Но это был бред. Это не могло быть правдой. Сириус явно делал поспешные выводы, из-за паники в голове крутились странные мысли. Возможно, Тёмный Лорд просто позволил Белле проголосовать от его имени. Может быть. Наверное. Нет, Тёмный Лорд ни за что бы так не поступил. — Ты не знал, — подытожил Каркаров, медленно кивая самому себе. — Я предполагал, что Тёмный Лорд просто оказал тебе честь за твои заслуги, порекомендовав твоего крестника и отправив его в Хогвартс. — Нет, — сказал Сириус онемевшим языком. — Я не знал. Почему это произошло? Что, если… о! О! Сириус почувствовал внезапное облегчение, когда наконец понял, почему Тёмный Лорд хотел, чтобы Гарри участвовал в турнире. Если он всё-таки узнал, что Гарри владел близнецом его волшебной палочки, возможно, он просто решил посмотреть, достоин ли её Гарри. Много лет назад они с Поттерами переживали, что Тёмный Лорд может узнать о палочке Гарри, но с тех пор всё сильно изменилось. Он ведь не причинит вреда Гарри на людях? «Может быть, турнир — это его проверка для Гарри», — подумал Сириус, снова чувствуя себя ужасно. Возможно, Тёмный Лорд получал какое-то нездоровое удовольствие, наблюдая, как крёстный отец Гарри придумывает испытания, которые могут стоить мальчику жизни. — Что ж, я рад был это узнать, — сказал Сириус. — Думаю, мне стоит принять более… активное участие, когда дело дойдёт до подготовки Гарри к турниру. — У тебя найдётся время? Я слышал, что ты будешь очень занят, мой друг. — Я постараюсь. Он мог бы выбрать несколько полезных книг и отправить их Гарри. Это нельзя было считать жульничеством, совсем нет. Он был крёстным и имел право дарить Гарри подарки так часто, как ему хотелось. Оставалось только надеяться, что одних книг будет достаточно.***
Спустя почти два часа ожидания Том обнаружил, что, хотя поначалу можно было спутать состояние Гарри со сном, на самом деле тот вовсе не спал. Он ни разу не дёрнулся, пока был без сознания, его дыхание было неестественно медленным, сердцебиение слабым, а кожа с обычно бледного сменила цвет на землистый. Вдруг Гарри застонал и через несколько мгновений, задыхаясь, перекатился на живот и спрятал лицо в подушку. Тёмный Лорд несколько секунд смотрел на Поттера, затем наколдовал пригоршню кубиков льда и задрал рубашку Гарри, высыпав ледышки на голую спину. Последовавший за этим визг вполне компенсировал долгое ожидание. — Я тебя ненавижу, — сказал Гарри со слезами на глазах, ёжась, одновременно сонный и разъярённый. Его волосы, если это было возможно, стали ещё более растрёпанными, а от складок подушки на щеке остался след. — Ты конченный ублюдок. — Ну-ну, не надо так обижаться, — мурлыкнул ему Том. — Итак, что ты узнал? Гарри смерил его мрачным взглядом, вздохнул и покачал головой. — Немного, — ответил он. — Только то, что никто не видел Регулуса Блэка — даже люди, которые ждут там уже десятилетия. Может быть, он незаметно проскользнул в поезд с толпой… или же он просто… — Ещё не умер, — закончил за него Том, поморщившись. — Я должен был догадаться. Что-нибудь ещё? — Там становится всё больше и больше народу, — сказал Гарри после недолгого колебания. — На вокзале. Люди умирают. — Что ж, это было ожидаемо. Такова война. Бывает. — Ты можешь её остановить? Вопрос вырвался невольно, и Гарри сам выглядел удивлённым. Том несколько мгновений молча сверлил его взглядом, не уверенный, что следует ответить. Что бы он ни сказал, это было бы правдой в любом случае, но он… просто… — Я пытаюсь, — наконец сказал Том. — Именно это я и пытаюсь сделать. Остановить войну. Вернуть нам всем мир. Но повстанцы скорее предпочтут нескончаемое противостояние, нежели мир под моим правлением. Кто в этом виноват? — Может быть, тебе стоит сказать им это, — предложил Гарри. — Дать им понять, что те, кто больше не хочет сражаться, могут вернуться. Предоставить им выбор: остаться там, в лагерях, под постоянной угрозой, или вернуться сюда, чтобы защитить своих детей. — И кто мне гарантирует, что они не решат просто подобраться поближе, чтобы потом ударить в спину? — прошипел Том. — Им всем там промыли мозги люди, которые не смогли принять мой приход к власти… — Им тяжело, они ведь потеряли своих близких, — тихо сказал Гарри, и Тёмный Лорд прищурился, глядя на него. На лице мужчины появилась жестокая улыбка. — Ты ненавидишь повстанцев? — так же тихо, насмешливо спросил Том. — Ты ненавидишь их за то, что они убили твою мать? Или ты изо всех сил стараешься не думать о том, как она умерла, о том, кто повинен в её смерти? Или, может быть, ты винишь меня? — Не говори ерунды, — огрызнулся Гарри, думая о Джеймсе. — Никакое горе, жажда мести или чувство вины не вернут её обратно. Знаешь, я ведь мог бы. Мог бы потратить годы на поиски виновника её смерти, но… Но он не хотел. Разве это делало его плохим сыном? Означало ли это, что он не любил свою мать по-настоящему? Гарри снова сел на диван, глубоко дыша и стараясь не заплакать. Он был измучен, напряжён и растерян. Он снова чувствовал себя больным, одиноким и глупым, и всё, чего он хотел — это уснуть, притворяясь, что за пределами этого дома всего остального мира просто не существует. Вместо этого он подумал о Джеймсе. — Я видел, что горе делает с людьми, — сказал Гарри. — Я знаю, как легко можно утонуть в отрицательных эмоциях. Злиться на всех и вся, а больше всего на самого себя. Жить словно в тумане день ото дня, даже не ощущая себя живым. Я не хочу такой жизни. Это вообще не жизнь. Том редко оказывался в таком состоянии, когда не мог подобрать слов. Честно говоря, он даже не помнил, когда в последний раз вместо готового ответа в голове у него образовывался холодный вакуум. На миг он подумал о том, что было бы, будь он больше похож на Гарри. Он не был бы Тёмным Лордом, он не был бы бессмертным. Он бы не изменил мир. Сложно сказать, был бы он счастлив или нет. Том ведь не знал, каким было настоящее счастье. К тому же, разве сам Гарри был счастлив? С такой вот жизнью? Том сильно сомневался. — Ты знаешь какие-нибудь исцеляющие заклинания? — наконец сумел придумать что-то отвлечённое Том. — Они тебе понадобятся на случай, если ты получишь травму. Большинство людей умирает от неумения залечивать простые раны, а не от страшных проклятий. — Я бы хотел им научиться, — сказал Гарри. — Ты сильно занят ближайшие несколько недель? Мы с друзьями собираемся поехать на финал чемпионата мира по квиддичу двадцать второго августа. А уже через несколько дней после этого мы отправимся в Хогвартс. — Я в курсе ваших планов, — сказал Том. — Какими бы глупыми они ни были. — А ты не будешь смотреть? Я подумал, раз это большое событие… — Нет. Ни за что. Никогда не любил квиддич. — Ты не умеешь летать? — Я умею всё, Поттер!***
В череде постоянных тренировок с Томом, чтением книг и писем, которые неожиданно стал слать Сириус, подписанием документов, запоминанием инструкций и полезной информации, а также время от времени общения со своими друзьями, время Гарри пролетало очень быстро. Чемпионат мира по квиддичу уверенно двигался к завершению, и, к большому удовольствию Гарри, команда Крама вышла в финал. Последний матч, до которого оставалось уже меньше суток, должен был состояться между Ирландией и Болгарией. — Ты собрался? — спросил Трулс. Все однокурсники Гарри прибыли в этот день в поместье Поттеров довольно рано — за исключением Трулса, который приехал, как они и договаривались, двумя днями ранее. — Да, — ответил Гарри. — Вы взяли палатку? — Она у меня, — весело сказала Хайди, её золотистые волосы были собраны в свободный пучок. — Она достаточно большая, чтобы вместить всех нас. — Это потрясающе, — хихикнула Петронелла, её осунувшееся лицо выглядело немного оживлённее обычного. — Я никогда раньше не была на таких мероприятиях. — Я тоже, — признался Якоб, теребя свой личный портключ, привязанный к запястью. — Крам будет играть, да? — Да, — сказал Гарри. — Бьёрн, я знаю, ты любишь делать ставки, но тамошние ребята, скорее всего, побьют тебя, если ты попробуешь их надуть. — Я был бы не против на это посмотреть, — ухмыльнулся Клеменс, прежде чем проверить время. — Хорошо, теперь все соберитесь в круг. У нас есть всего несколько минут до активации. Все взяли своё барахло? — Барахло? А слово «багаж» тебе незнакомо? — вставила Филиппа, протискиваясь среди ребят, чтобы поместиться между Гарри и Николаем, и коснулась трости-портключа. — О, Хайди, какой красивый маникюр. — Спасибо, — улыбнулась та. — Я сделала его на прошлой неделе. Гарри, в свою очередь, сейчас не испытывал особого желания болтать с остальными. Ему крайне не нравилось использовать портключи, и от одной мысли о них у него кружилась голова. Когда портключ наконец активировался, Гарри держался за него изо всех сил, стараясь не кривиться от восторженных криков, доносившихся от Бьёрна и Филиппы. «Я должен научиться аппарировать, — решил Поттер. — Теперь это моя главная цель. Том может научить меня. О Мерлин, когда же это закончится». Когда они наконец прибыли, Гарри выглядел почти таким же больным, как Якоб, и последнее, чего ему хотелось, это подниматься и протискиваться сквозь толпу, которая уже виднелась на кемпинге. Трулс, не сдерживая усмешки, помог ему подняться. — Заткнись, — слабо сказал Гарри. — Цирцея, если мне больше никогда не придётся пользоваться портключом, я буду счастлив. — О, Гарри, — нежно сказала Петронелла. — Ничего, ты это переживёшь. — Мне здесь уже нравится, — радостно воскликнул Бьёрн, наблюдая открывшуюся картину. Люди со всего мира, размахивая цветастыми флагами, толпились в проходах под звуки музыки, болтая и смеясь. Повсюду носились дети, и их радостные крики и громкие игры добавляли атмосфере очарования. «Тома бы от всего этого стошнило», — подумал Гарри, внезапно почувствовав себя лучше. — Давайте для начала найдём наше место, — сказал Клеменс. — Я попросил дядю, чтобы он выбрал нам где получше, так что оно должно быть ближе к стадиону, а не здесь, у ворот. — Тогда вперёд, — радостно согласился Якоб. — Ох, ребята, мне уже не терпится увидеть игру. Ждать осталось всего до завтрашнего вечера. — У нас полно времени, чтобы сделать несколько ставок, — кивнул Бьёрн, но тут же отвлёкся. — О, зефирки! — Сначала надо установить палатку, а потом все смогут идти куда захотят, — нетерпеливо сказал Клеменс. — Пошли! Бьёрн, клянусь Мерлином, если ты сейчас не положишь этот пакет с зефиром… — Как здорово, — выдохнул Гарри, оглядываясь вокруг. Он не привык к таким сборищам — столько шума, столько красок, столько счастья и волнения. Отличная смена обстановки. — Это точно, — согласился Трулс. — И завтра будет только лучше. — Гарри, а вы ведь с Крамом друзья? — вдруг спросил Клеменс. — Достаточно близкие друзья. Как думаешь, может, он зайдёт поздороваться с тобой? — О, нет, я думаю, он слишком занят, — ответил Гарри. — Кроме того, вряд ли он сможет нас здесь найти. — Я бы сейчас не отказалась от сливочного пива, — вздохнула Филиппа, заметившая неподалёку группу пьющих и веселящихся волшебников, и в девушку чуть не влетели двое маленьких мальчишек. — Совсем по сторонам не смотрят! Да их только на поводке можно выгуливать! — Ничего, скоро купишь себе своего пива, — сказал ей Клеменс, наконец остановившись. — Мы пришли, вот наше… о нет. — В чём дело? — поинтересовался Гарри, высматривая, что заставило Клеменса нахмуриться. К его большому удивлению, вокруг палатки, установленной рядом с их пустым местом, сновала знакомая семья. — Что-то многовато тут рыжих, — пробормотал Клеменс, повернувшись к остальным. — Давайте поставим палатку. Чем скорее мы это сделаем, тем быстрее все смогут пойти развлекаться. — Мне тоже нужно помогать ставить палатку? — спросила Хайди. — Я её, между прочим, и так принесла сюда. — Это несложно, — упирался Клеменс, явно раздражённый. Гарри уже собирался предложить свою помощь, когда почувствовал, как кто-то схватил его за локоть. — Гарри! — воскликнул Рон Уизли. — Вот это да, дружище! Давно я тебя не видел! Как твои дела? Ты здесь с отцом? Мама! Посмотри, кто здесь! Не дав Поттеру возможности ответить, Рон потащил его туда, где стояла его мать. — О Гарри, милый, — проворковала Молли Уизли с тёплой улыбкой и обняла его, сияя радостными глазами. — Ну надо же, ты так сильно вырос! Пришёл посмотреть матч, дорогой? Со своим отцом? — Я здесь с друзьями из школы, — ответил Гарри, позволив себе на мгновение прильнуть к Молли в объятиях. Ему всегда нравилась матриарх семьи Уизли. Чтобы избежать каких-либо вопросов о Джеймсе, он продолжил: — Папа не смог прийти. — Ну, тогда, если тебе что-нибудь понадобится, милый, не стесняйся — приходи и говори, хорошо? — сказала Молли, слегка отодвигаясь, чтобы Рон мог проскочить мимо неё, крича что-то про омлет на плите. — Понимаю, ты, наверное, только прибыл, поэтому не буду тебя задерживать, но я так рада тебя видеть. Ты же помнишь, что мы все в Норе будем тебе рады в любое время? — Спасибо, миссис Уизли, — вежливо сказал Гарри. — Я ценю это. Он и правда был благодарен, и на мгновение его посетила мысль когда-нибудь принять это приглашение. — Гарри! — крикнула Филиппа. — Мы поставили палатку! Пошли распаковывать вещи! — Эм… — Ну, давай, беги, — сказала Молли, всё ещё тепло улыбаясь ему. — Веселись, дорогой, и будь осторожен! — Да, спасибо, миссис Уизли, — отозвался Гарри, желая снова обнять её. — Я… я правда… большое спасибо. Взгляд Молли стал нежным и отчасти печальным. Гарри знал, что она подумала о Лили… и от этого он тоже вспомнил маму. Но думать о ней сейчас Гарри не хотел, поэтому он быстро простился и поспешил к друзьям. — Хайди, эта палатка до ужаса роскошная, — говорил Клеменс, разглядывая позолоченную мебель с выражением лёгкого трепета. — Это… О, привет, Гарри! Вернулся наконец. — Там Уизли, — сказал Гарри, ставя свою сумку рядом с сумкой Трулса и садясь на пустую кровать. — Наши соседи справа. Они хорошие люди. — А они случайно не родственники Бьёрна? — насмешливо спросила Филиппа. — Он бы к ним отлично вписался! — Мы можем зайти к ним потом, если хочешь, — предложил Трулс, и на мгновение сердце Гарри наполнилось признательностью. — Чур без меня, — вставил Клеменс. — Хотя погоди-ка, мы можем пойти и похвастаться, что знакомы с самим Крамом. Ладно, я с вами. — Ты осёл, — сказала Филиппа. — Это потрясающе, — прошептал Гарри, немного поёрзав, когда Трулс присел рядом с ним. — Вот бы у нас всегда была такая атмосфера. Я так счастлив. Вечером наведаться к Уизли не удалось, но оказалось, что их места на стадионе были совсем рядом, и Гарри нашёл в этом некоторое утешение. Сам день был полон смеха, вкусностей и новых впечатлений. К ночи все успели жутко устать. Гарри, окружённый своими самыми близкими друзьями, впервые за много лет чувствовал себя по-настоящему счастливым. И ему казалось, что нету места на земле лучше, чем это.***
— Далеко там ещё до наших мест? — запыхался Якоб, тяжело опираясь на руку Клеменса. Лестница наверх была застелена ковром насыщенного фиолетового цвета. Они поднимались вместе с остальной толпой, которая медленно просачивалась через двери на трибуны слева и справа от них. — Мы почти пришли, — пообещал Клеменс. — Ещё чуть-чуть. Буквально пару секунд, и… вот, теперь мы на месте. Вокруг горел яркий свет, зрители уже вопили кричалки и оживлённо гудели, хотя команд ещё нигде не было видно. Уизли уже сидели на своих местах и, увидев Гарри, радостно его поприветствовали. С ними была девушка с вьющимися каштановыми волосами, и Рон поспешил представить её. — Это Гермиона Грейнджер, — сказал он. — Она учится в Гриффиндоре со мной и Джинни. Гермиона, это Гарри Поттер. Он из Дурмстранга. — Я так много слышала о вашей школе, — сказала она, нервно улыбаясь. — Только хорошее, конечно. У вас очень продвинутая образовательная система. — Эм, ну… спасибо? — ответил Гарри, не зная, что сказать. — Но Хогвартс тоже по-своему прекрасен. Мои родители учились там. Выражение лица девушки изменилось, и она осторожно кивнула. — Это одна из немногих школ, в которые до сих пор принимают магглорождённых, — сказала Грейнджер. — Я… я… — Моя мама — тоже волшебница из семьи магглов, — сказал ей Гарри, мгновенно почувствовав себя более расслабленно. — Тебе нравится Хогвартс? — О да! — воскликнула Грейнджер, лучезарно улыбаясь, а её нервозность внезапно исчезла. — Он потрясающий! И там я могу узнать столько всего. — Это точно, — согласился Гарри. Затем он почувствовал, как чья-то рука обняла его за плечи, и, обернувшись, увидел Трулса, холодно улыбающегося Гермионе. Та вздрогнула и отвела взгляд. — Слышишь барабаны? — спросил Трулс Гарри. — Сейчас выход ирландцев. — Надеюсь, мы ещё пообщаемся, мисс Грейнджер. И с тобой тоже, Рон, — сказал Гарри, приятно улыбаясь, позволяя Трулсу оттащить его к месту между ним и Клеменсом. Марвин не выглядел особенно счастливым из-за соседства с Роном, который, по-видимому, разделял его неприязнь. Гарри не знал, как эти двое умудрились так невзлюбить друг друга, несмотря на то, что встречались всего один раз. Внезапно громкий голос прогремел над стадионом, в каждом углу трибун. — Леди и джентльмены, — начал голос. — Добро пожаловать на финал четыреста двадцать второго чемпионата мира по квиддичу! Зрители закричали и захлопали, а Гарри улыбнулся, прислонившись к Трулсу и наслаждаясь окружающим их счастьем. Тысячи флагов развевались над трибунами, люди свистели, некоторые даже начали петь. Слова «БОЛГАРИЯ: 0, ИРЛАНДИЯ: 0» появились на огромном табло на другом конце стадиона. — А теперь, — продолжал гулкий голос, — без дальнейших церемоний позвольте мне представить… Талисманы сборной Болгарии! Правая сторона трибун, представлявшая собой сплошную алую глыбу, одобрительно взревела, и Гарри наклонился вперёд, чтобы иметь лучший обзор. — Вейлы! — внезапно вскрикнула Хайди. — Спасибо, Болгария! — восторженно заорал Бьёрн. Гарри уставился на группу прекрасных женщин, которые начали танцевать под звуки музыки, которую Гарри едва мог расслышать. — Вейлы способны очаровывать мужчин, — сказал Трулс, наклоняясь ближе к Гарри. — Клеменса кто-то должен остановить, а не то он вот-вот спрыгнет к ним туда. Вот было бы веселье. — Они красивые, — признал Гарри, прищурившись на них, и потянулся, чтобы схватить Клеменса за подол куртки. — Но… не настолько непреодолимо привлекательные. Его скорее больше беспокоило то, как легко поддался влиянию Клеменс. Почему-то это… почти расстроило Гарри. Несильно, но он уже был не так счастлив, как минуту назад. Наконец вейлы закончили свой танец, и гулкий голос заговорил снова: — А теперь, будьте добры, поднимите свои волшебные палочки в воздух… и поприветствуйте талисманы сборной Ирландии! Едва он закончил говорить, как что-то огромное, похожее на зелёно-золотую комету влетело на стадион. Она сделала по нему один круг, затем разделилась на две кометы поменьше, каждая из которых устремилась к воротам. Внезапно по полю дугой пронеслась радуга, соединив две кометы. Толпа заохала, заахала и засвистела, и Гарри почувствовал, как к нему возвращается часть его хорошего настроения. Вдруг радуга поблёкла, и шары света воссоединились и слились. Они образовали огромный мерцающий трилистник, который поднялся в небо и начал парить над трибунами, оставляя за собой след золотого света. — Лепреконы! — услышал Гарри мистера Уизли сквозь бурные аплодисменты. — Блестяще! — А теперь, леди и джентльмены, — произнёс гулкий голос. — Встречайте Болгарскую национальную сборную по квиддичу! На поле выходят… Димитров! Одетая в алое фигура на метле, летевшая так быстро, что казалась размытой, появилась на поле из входа в самом низу стадиона под бурные аплодисменты болгарских болельщиков. — Иванова! Появился второй игрок в алой мантии. — Зограф! Левски! Волчанов! Волков! И-и-и-и… Крам! — Он здесь! — взвизгнула Филиппа, дотянувшись до Гарри через Трулса и тормоша. — Гарри, он здесь! Крам действительно уже был на поле, стремительно носясь в воздухе со своими товарищами по команде. — Кто это? — услышал Гарри вопрос Грейнджер и широко улыбнулся, когда Рон ответил: — Это Виктор Крам! Лучший ловец в мире! — А ещё он дружит с Гарри, — похвастался Клеменс, отчего Поттер приглушённо усмехнулся, уткнувшись в плечо Трулса. Клеменс ну никак не мог удержаться. — А теперь, пожалуйста, поприветствуйте Ирландскую национальную команду по квиддичу! — прокричал гулкий голос. — Встречайте… Коннолли! Райан! Трой! Кефаль! Моран! Куигли! И-и-и-и-и… Линч! Семь зелёных пятен пронеслись по полю, и Гарри радостно приветствовал их вместе с остальными, хотя и не отводил взгляда от того места, где летал Крам. Он не стал махать рукой, сомневаясь, что Крам его увидит и узнает. Тот сейчас явно был сосредоточен на игре. Матч начался, и Гарри с восторгом следил за самым захватывающим событием в своей жизни. Всё происходило стремительно, безжалостно и напряжённо. Охотники бросали квоффл друг другу так быстро, что Гарри было трудно за ним уследить. Его сердце учащённо билось. Возбуждение заставляло его чувствовать себя самым живым человеком на свете. Рука Трулса, обнимавшая за плечи, висела успокаивающим грузом, который не давал самому Гарри взлететь от радости, а крики друзей, подбадривающие Крама, принесли ему душевный покой, давно потерянный и неожиданно вновь обретённый. Гарри чувствовал, что, возможно, его жизнь всё-таки может быть счастливой.***
Уставший, грязный и измученный, Джеймс Поттер аппарировал домой. Едва переступив порог, он остановился и прислонился к стене для поддержки. Всё, чего он хотел, — это выпить, остальное могло подождать. — Хозяин Джеймс, — позвал писклявый голосок, и появился домашний эльф. — Ванна для хозяина Джеймса будет готова через минуту. Джеймс не ответил и соскользнул вниз, оседая на пол. Грязь на его одежде начала подсыхать, и он представил, что бы сказала о его виде Лили. Уж точно ничего лестного. Она бы смотрела на него и чувствовала невероятное разочарование, такое же, какое ощущал и он сам. Пустота, которая образовалась в груди со смерти Лили, казалось, росла, росла и росла. Она вытеснила всё, и теперь весь он был одной сплошной пустотой. Потечёт ли у него кровь, если он порежет кожу, или под ней он найдёт только безмолвную тьму? Дыру там, где должен быть человек? Он услышал всхлип и запоздало понял, что плачет. Слёзы текли по грязным щекам, а глубокие, хриплые рыдания сотрясали всё тело. Тени обступили его и душили, и он даже не понял, как домашние эльфы помогли ему добраться до ванной. Под кожей зудело, и Джеймс знал, что, если бы у него были силы, он бы злился на эту грязь. Теперь же он просто… совсем ничего не чувствовал. Осталась лишь пустота, как будто всё его существо, всё, что составляло его личность, испарилось, оставив его полым изнутри. Не было грусти, не было радости, вообще ничего не было. Раньше он думал, что смерть Лили пробудила в нём слишком много чувств. Слишком много, чтобы он мог со всеми ними справиться. Теперь он знал, что всё было наоборот — её смерть высосала из него все чувства, и это было невыносимо больно. Джеймс не сопротивлялся, когда маленькие эльфы помогли ему сначала снять обувь, затем куртку, а следом и остальную одежду. Рассеянный, всё ещё погружённый в свои мысли, он забрался в ванну, опустившись в тёплую воду. Он вздохнул, чувствуя тяжесть и усталость. — Посмотри на себя, — прошептал он, повторяя слова, которые преследовали его уже несколько дней. — Разве кто-то хотел бы иметь такого отца, как ты? «Посмотри на себя, — прошептала Лили в его голове, — посмотри, во что ты превратился». Когда-то он мог найти счастье в самых незначительных вещах. Теперь в этом мире не было ничего, что могло бы заставить его улыбнуться. Даже его сын. Разве был он кем-то, кроме обузы для Гарри? Разве он не был цепью, которая мешала Гарри достичь большего, чем смог Джеймс? Всё, что у него сейчас было, — это война, которую вёл Тёмный Лорд. Дни, когда он блуждал по мёртвым лесам, утопал в грязи, наблюдая, как люди вокруг него чахнут, сражённые голодом или болезнью. «Я любила прежнего тебя. Сильного мужчину, достойного отца. Посмотри, кем ты стал». Джеймс открыл глаза, глядя на белые стены, мраморный пол и двух домашних эльфов, стоящих у двери. Он несколько мгновений смотрел на них, прежде чем заговорил. — Вы двое, — позвал он. — Принесите мне бутылку огневиски, а потом уйдите. Не возвращайтесь сюда, пока я не позову. Не стучите, не… Просто… делайте, что я сказал. — Да, хозяин Джеймс. «Что ты делаешь со своей жизнью?» Они повиновались. Конечно, как они могли бы ослушаться? Джеймс позволил вкусу огневиски успокоить себя, позволил ему заглушить все чувства, когда он расслабился, погружаясь всё глубже в грязную воду. В глубине его сознания мелькнула мысль, на миг побудившая его подняться. Вылезти из ванны. Он проигнорировал её и сполз ещё ниже. От недостатка воздуха его легкие будет жечь, он был уверен в этом, но ничто не будет жечь сильнее огневиски, который он только что выпил. Пришло время отпустить. Пришло время освободить Гарри.***
— Это было потрясающе, — счастливо улыбнулся Гарри, поднимая свою сумку. Его портключ скоро доставит его домой, хотя он очень не хотел уходить. Светило солнце, день был тёплым, и все были в хорошем настроении. — Надеюсь, скоро увидимся, ребята. — Ну, вы с Трулсом поедете в Хогвартс, — сказала Филиппа, — но нам и правда стоит встретиться до этого. У нас есть ещё неделя. — Или можем просто подождать до рождественских каникул, — предложила Хайди. — Я почти уверена, что на праздники организуют много святочных балов, так что мы обязательно встретимся и наверстаем упущенное! — Ты нервничаешь из-за поездки в Хогвартс? — спросила Петронелла, и Гарри пожал плечами. — Не очень, — сказал он, и вдруг ему в голову пришла идея. — Мой отец ведь учился там. Я мог бы расспросить его о Хогвартсе. Может быть, он захочет как-нибудь заскочить домой. — Это было бы здорово, — согласился Трулс, понимая, как много это будет значить для Гарри. Он знал, что, как бы ни утверждал его друг, что Джеймс ему не нужен, на самом деле это было не так. Какая-то часть Гарри всегда будет искать способ воссоединиться, найти точки соприкосновения и вернуться к прежним отношениям. — Если тебе случится поболтать с Миттой, не забудь рассказать ей, какой я замечательный, — сказал Бьёрн, сжимая локоть Трулса. — Дружище. Прошу тебя, амиго. Похвали меня от всей души, я в долгу не останусь. — Зачем мне с ней разговаривать? — спросил Трулс, ухмыляясь. — Гарри, твой портключ сейчас сработает. — Ага, — сказал Гарри, глядя на портключ и страшась перемещения. — Он активируется. Увидимся, ребята! И снова он почувствовал, как скрутило живот, и его дёрнуло. Ноги оторвались от земли, а затем он понёсся в пространстве, слыша свист ветра в ушах. Но не прошло и мгновения, как его ноги вновь коснулись земли. Он споткнулся, глубоко вздохнул и ещё раз поклялся как можно скорее научиться аппарировать. Дом, милый дом — портключ перенёс его прямо к большому камину в гостиной. Зевнув, Гарри бросил сумку на ближайшее кресло и скинул ботинки. Можно ведь оставить распаковку на домовых эльфов? Всего разочек. — Хозяин Гарри, — пискнул домовой эльф, внезапно появившись и напугав Поттера. — Хозяин Джеймс принимает ванну. — О, так он дома, — сказал Гарри, вдруг занервничав. Ладно, может быть, это и к лучшему. Он мог бы поговорить с отцом позже, рассказать ему о турнире, расспросить о Хогвартсе. Может, Джеймс даже что-то расскажет. — Хозяин Гарри, — снова начал домовой эльф, тревожно заламывая руки. — Хозяин Джеймс находится в ванной уже больше четырёх часов. Хозяин Джеймс сказал, что ни один домашний эльф не может войти, если он не позовёт, но хозяин Джеймс так и не позвал, а прошло уже несколько часов… Писклявый голос становился всё тоньше и тише, и явная паника в нём отозвалась холодком в животе Гарри. Он пробежал мимо домового эльфа к комнате своего отца и прямо через неё в ванную. Он зашёл в ванную комнату, но отца нигде не было видно. До тех пор, пока он не подошёл достаточно близко, чтобы заглянуть внутрь самой ванны. И в ней, на дне, уставившись сквозь грязную воду мёртвыми и пустыми глазами, лежал Джеймс Поттер.