***
— Глазам своим не верю, — шептал Рон Уизли, глядя на учеников Шармбатона. Они прибыли в изящных экипажах меньше часа назад, и Рон до сих пор не мог отвести восхищённого взгляда от стола Когтеврана, за которым сидели гости. — Я хочу принять участие в Турнире. Думаешь, какая-нибудь из их девчонок согласилась бы на свидание со мной, если бы я стал Чемпионом Хогвартса? Как думаешь, я мог бы встречаться с одной из них? — Наверняка, — ответил Невилл Долгопупс, неловко улыбаясь своему другу. Он взглянул на француженок, молча соглашаясь с тем, что они были прекрасны. — Но тебе не кажется, что они немного… пугающие? — Если ты даже их боишься, то что с тобой станет, когда прибудут ученики Дурмстранга? — фыркнул Рон. — Интересно, Гарри тоже придёт? Я слышал, они должны быть здесь к шести. Так что… ещё пять минут. — Я читала о Дурмстранге, — поспешила добавить Гермиона, понизив голос. — Говорят, что это действительно элитная школа. — Ну да, — сказал Рон. — Там учатся лучшие из лучших. Туда не принимают по связям или деньгам, только по способностям. Вот почему Малфой учится здесь, а не там. Я видел Гарри в прошлое Рождество с его другом — тот парень был реально страшным, пусть и наш ровесник. Такой высокомерный, как Малфой, и с безумным взглядом. — Но Гарри показался мне очень милым. — Да, он такой. — Сьюзен сказала мне, что её тетя сказала ей, — начала Лаванда, с готовностью присоединяясь к разговору, — что, хотя ученики Дурмстранга будут посещать некоторые наши занятия, у них всё равно будут свои собственные преподаватели. Видимо, их учебная программа намного сложнее нашей, и для них образование в Хогвартсе недостаточно качественно! — Эх, — задумчиво вздохнула Гермиона. — Как бы я хотела… — Однако они принимают только чистокровных, — сказала ей Лаванда с сочувствующим выражением лица. — Иногда полукровок, если за ними стоит кто-то влиятельный. Я слышала, что наследник Лестрейнджей тоже учится там. Такого любая девушка хотела бы захомутать! В этот момент двери Большого зала внезапно распахнулись, привлекая внимание всех учеников в зале. — Сэр, — сказал лесник, запнувшись. — Директор Яксли, сэр, прибыли гости из Дурмстранга. «Они здесь, — подумал Рон, его сердце бешено колотилось в груди. — Интересно, что они из себя представляют?» Следом за лесником вошёл высокий темноволосый мужчина в пальто с меховой оторочкой, за ним шагали семь студентов и два профессора. Рон окинул взглядом хорошо сшитую униформу и герб на груди учеников, потом стал разглядывать их лица. Было легко узнать Энтони Лестрейнджа — эту сволочь знали многие, и его не жаловали даже некоторые богатые чистокровные слизеринцы. Позади него стоял Виктор Крам, и Рону потребовалось некоторое время, чтобы увериться, что это был действительно Крам, а не галлюцинация. Шепотки в зале становились всё громче, и даже французские ученики смотрели на звезду квиддича оценивающими взглядами. Нескольких человек Рон не знал, в том числе и светловолосого парня, которого он помнил только с похорон миссис Поттер. И прямо рядом с этим смутно знакомым дурмстранговцем стоял Гарри. — Он там, — прошептал Рон, и Гермиона с улыбкой повернулась, глядя в указанном направлении. Рон посмотрел на своего друга, заметив мрачное выражение его бледного лица и напряжённую позу. Если бы он не видел Поттера всего несколько дней назад, то не заметил бы разницы, но тот Гарри, что стоял там, отличался от Гарри, с которым они встретились на Чемпионате по квиддичу. — Наши друзья с севера! — воскликнул Яксли, улыбаясь вновь прибывшим. — Директор Каркаров! Приветствую вас и учеников Дурмстранга в Хогвартсе! — Это большая честь для меня, мой друг, — ответил Каркаров, проходя дальше в зал в сопровождении своих учеников. — Подумать только, что до такого славного события осталось совсем немного времени. Все здесь, должно быть, очень взволнованы. — Согласись, есть в нём что-то подлое, — прошептал Рон, и Невилл кивнул. Они молча наблюдали, как студентам Дурмстранга предоставили места за ближайшим столом — Пуффендуя — и через несколько мгновений начался пир. — Думаю, приём можно было бы организовать и получше, — сказала Гермиона, и Невилл снова кивнул, нахмурившись. — Как-то очень уж… сухо. — Кажется, это сделано специально, — сказал он. — Но почему? Зачем директору Яксли понадобилось злить директора Дурмстранга? — Кто знает, — повёл плечами Рон, — может быть, они в ссоре или не ладят? — Наверное, так оно и есть, — согласилась Лаванда. — Я так счастлива, что завтра суббота — у нас будет время поговорить с гостями во время завтрака. Может быть, даже с Энтони Лестрейнджем. Я могла бы показать ему Хогсмид. — Почему ты так хочешь поговорить с ним? — удивился Рон, качая головой. — Чушь это. Я бы вот хотел, чтобы вы, ребята, познакомились поближе с Гарри. — Было бы здорово снова встретиться с ним, — призналась Гермиона, глядя на Поттера, который задумчиво разглядывал свою тарелку. Его сосед, блондин, которого Гермиона помнила с Чемпионата по квиддичу, разговаривал с ним, и было очевидно, что эти двое — друзья. «Мне немного завидно, — с тоской подумала девушка. — Интересно, на что похожа библиотека Дурмстранга».***
— Угощали нас прилично, — вздохнула Мария Рюрик, идя рядом с Гарри, когда дурмстранговцев повели в их комнаты. Староста, показывающий дорогу, сильно покраснел, когда его представили. Ему едва удалось оторвать взгляд от Митты Эрлинг, которая наблюдала за его реакцией с весёлым презрением. — А какая у них жареная картошка! М-м… — К Мордреду картошку, у нас занятия завтра в семь утра, — буркнула Митта, нахмурившись. — Я думала, что здесь нас хотя бы по субботам не будут трогать! Неужели в этом мире нет справедливости? — Почему мы не можем начать в девять? — поддержала Ингрид, тяжело вздохнув. — Скорее бы уже выпуститься. — Да ладно тебе, Мальте. Тебе-то совсем чуть-чуть осталось. — Директор хочет, чтобы наши частные занятия заканчивались до того, как проснутся большинство учеников Хогвартса, — объяснил Лестрейндж. — У нас есть неделя, чтобы привыкнуть к такому расписанию. После этого они наконец расскажут всё о Турнире. «Неделя на то, чтобы привыкнуть. Надеюсь, от меня не потребуется излишнее общение с окружающими», — устало подумал Гарри. Он был не прочь поболтать с Роном, Луной или Драко, но заводить новых приятелей сил сейчас не было никаких. — Вот мы и пришли, — вдруг сообщил староста, остановившись перед картиной, на которой было изображено поле и круглая бледно-жёлтая Луна. — Пароль — «Королевский пудинг». Можете поменять его в любое время, только не забудьте передать новый пароль остальным, кому следует его знать. — У тебя особый талант. Впервые слышу, чтобы английская речь звучала так нелепо, — сказала Митта парню с подлой улыбкой на лице, прогоняя его взмахом руки. — Свободен. Староста бросил на неё ошарашенный взгляд, затем отшатнулся, словно никак не ожидал, что его могут так резко отшить. «Наверное, поэтому она и нравится Бьёрну, — подумал Гарри, прислоняясь к Трулсу. — Интересно, чем сейчас заняты ребята в Дурмстранге?» — Королевский пудинг, — сказала Мария, явно забавляясь паролем. Поверхность картины покрылась рябью, и после секундного колебания девушка шагнула внутрь, за ней последовали остальные. Гостиная внутри оказалась довольно приятной на вид. Она была большой, с двумя каминами и удобными диванами в оттенках землисто-коричневого и тёмно-оранжевого. На полу лежали толстые ковры, на стенах без окон висели декоративные занавески, а книжные полки парили под потолком, ожидая, когда их призовут. — Неплохо, — сказала Ингрид. — Мне здесь нравится. Но где мы все должны спать? — Они же не собираются селить нас вместе? — ахнула Мария, заметив только две двери в задней части комнаты. С испуганным визгом девушка бросилась вперёд, чтобы посмотреть. — Я уже говорил, — напомнил Энтони Лестрейндж, внезапно оказавшись рядом с Гарри. — У них здесь общежития, а не личные покои для каждого. — Видимо, нам придётся узнать друг друга получше, — сказала Митта, подмигивая Краму, который, казалось, пытался абстрагироваться. — Жду не дождусь, — сказал Лестрейндж и повернулся, одарив Гарри улыбкой, которая была слишком поверхностной и отработанной — неискренней. Гарри подумал было улыбнуться в ответ, но потом только вздохнул и ещё больше прижался к Трулсу. — Ты Гарри Поттер, — продолжил Лестрейндж, не смущённый ответным молчанием. — Я никак не ожидал, что тебя номинируют. И кто же рекомендовал тебя? — Это не твоё дело, — сказал Трулс, обнимая Гарри за плечи. — Мы сейчас здесь, и это главное, а кто дал нам шанс — неважно. — Я не согласен, — усмехнулся Лестрейндж, притворное дружелюбие слетело с него в одно мгновение. — Личность наших рекомендателей очень важна, на это есть разные причины… — Эй, — резко прервала Митта начало спора. — Хватит вам. Я устала. Хочу уже наконец лечь в постель. Можете поговорить об этой ерунде завтра. Кеттил, не затевай с ним драки. Энтони, мой хороший, ты же помнишь, что сказал директор Каркаров? Я уверена, что эти твои действия он не оценит. — А я уверен, что тебе больше не стоит звать меня «мой хороший», — ответил ей Лестрейндж, нахмурившись. Затем он смерил Трулса свирепым взглядом, прежде чем снова сосредоточиться на Гарри. — А ты что, даже сам за себя постоять не в состоянии? «Я слишком устал, чтобы злиться», — подумал Гарри и вздохнул. — Я не думаю, что нам стоит ссориться друг с другом. Мы в невыгодном положении. Мы не знаем, что уже успели рассказать ученикам Хогвартса об этом Турнире. Насколько нам известно… — Яксли не прочь подставить нас, чтобы опозорить директора Каркарова, — закончил за него Лестрейндж. Он ещё несколько мгновений молча смотрел на Гарри, затем кивнул. — Что ж, Поттер. В этом я с тобой согласен. — В любом случае, только один из нас будет участвовать в Турнире, — напомнила Ингрид остальным. — Поэтому, кого бы ни выбрали, мы все должны поддержать нашего Чемпиона и сделать всё для его победы. — Не хотите ли вы все просто лечь спать и вернуться к этому вопросу завтра? — спросила Митта, подходя к одной из дверей и открывая её. — Мария, не занимай эту кровать! Я туда хочу! — На ней мои вещи, Эрлинг. Она моя! Трулс вздохнул и потянул Гарри за собой в другую комнату. Она была хорошо обставлена, но без изысков: общая спальня была большой и квадратной, с двумя парами кроватей друг напротив друга. Дверь в дальнем углу вела в просторную ванную комнату. Книжных полок не было — ни парящих, ни обычных, но на потолке простиралось облачное ночное небо. Ковры, покрывавшие каменный пол, были толстыми и мягкими, а стены обиты тёмным деревом. — Даже смешно, — фыркнул Лестрейндж, подходя к одной из кроватей и садясь на неё. — До чего скудный интерьер. — На самом деле немного странно, — задумался Трулс. — Почему в Хогвартсе не предоставляют ученикам отдельные комнаты, учитывая, сколько в замке свободного пространства… — Думаю, это делается для сплочённости, — сказал Виктор, медленно и тщательно выговаривая каждое слово. Гарри почувствовал волну нежности, услышав знакомую и, по его мнению, очаровательную манеру речи. — Я так рад, что попал в Дурмстранг, — заявил Трулс, доставая из чемодана сменную одежду. — Гарри, а ведь ты был в шаге от того, чтобы поступить сюда, верно? — Да, — устало ответил Гарри. — Мои родители учились здесь. Родители. Лили и Джеймс. От одной только мысли о них — мысли о Джеймсе — Гарри словно замерзал изнутри. — Мои тоже, — признался Лестрейндж. — Но мы подумали, и всё-таки выбрали Дурмстранг. Я не жалею о своём выборе. «Да уж», — подумал Гарри. Он много о чём сожалел, и выбор поступить в Дурмстранг вместо Хогвартса занимал далеко не первое место в длинном списке разочарований.***
— Посмотрите на них, как они пялятся, — усмехнулась Митта Эрлинг из-за своей чашки кофе со сливками. — Так грубо и бестактно! — Общение с грязнокровками явно не идёт им на пользу, — согласился Лестрейндж. — И посмотрите, какие они неопрятные. Некоторые, должно быть, проснулись всего несколько минут назад. — Что ж, им-то не пришлось вставать на учёбу ни свет ни заря, — спокойно сказала Мария Рюрик. — И не употребляй это слово в приличной компании, Энтони. Как раз в этот момент появилась Ингрид Мальте, заняв место между Виктором и мальчиком с Пуффендуя, который едва ли думал о еде в их присутствии. — Где ты была? — спросила Митта. — Разговаривала с директором Каркаровым, — ответила Ингрид. — Отбор Чемпионов начнётся в понедельник. Он не сообщил мне никаких подробностей, но, по-видимому, мы все должны будем бросить свои имена в какую-то чашу, и через неделю будет выбрано имя одного ученика из каждой школы. — Кубок огня, — вспомнил Лестрейндж. — Моя тётя Беллатриса как-то упомянула о нём. Это занимательный артефакт: древний и наполненный сильной магией. — И-извините, — внезапно позвал писклявый голос, и все повернулись, чтобы увидеть мальчика с широко раскрытыми голубыми глазами, держащего перо и пергамент, стоя рядом с Виктором. — В-вы не возражаете, эм… Н-не могли бы вы подписать, пожалуйста? — Хорошо, — просто сказал Виктор, и Гарри видел, что звезде квиддича было невероятно неловко. Поттер вздохнул, покачал головой и устало прислонился к Трулсу. Он чувствовал себя таким опустошённым. — Ты закончил завтрак? — спросил Трулс, и Гарри кивнул. — Да, я наелся. Хотя, если честно, и есть-то не очень хотел. — Тогда пойдём прогуляемся. — Возвращайтесь в нашу гостиную к пяти, — сказала им Ингрид. — Директор Каркаров выдаст расписание занятий, которые мы будем посещать вместе с учениками Хогвартса, и расскажет ещё пару важных моментов. — Мы придём, — пообещал Трулс, прежде чем осторожно потянуть Гарри за собой. — Увидимся. Они вышли из Большого зала, но не прошли и пятидесяти футов, как Гарри услышал знакомый голос, зовущий его по имени. Рон, в сопровождении Невилла, Гермионы и девушки со светло-медовыми кудрями и ярко-голубыми глазами, направился к ним. — Дружище, я так рад тебя видеть! — эмоционально поприветствовал Рон и на мгновение заключил Гарри в крепкие объятия, от которых что-то внутри него задрожало и заболело. Он не был уверен, хотел ли он, чтобы Рон немедленно отпустил его, или же хотел попросить обнимать его почаще. В тот момент, когда Рон отпустил Гарри, рука Трулса обвила его за плечи, и Кеттил злобно уставился на Уизли. Рон смущённо улыбнулся, не зная, что вызвало такую реакцию, но в итоге просто переключил внимание на Гарри. — Как ты? Как тебе Хогвартс? Нравится? — Здесь здорово, — ответил Гарри, игнорируя первый вопрос. — Кстати, это Трулс. Трулс, это Рон Уизли, Невилл Долгопупс и… Гермиона Грейнджер, верно? И… извини, но… — Лаванда Браун, — представилась девушка с солнечной улыбкой, протягивая руку. — Очень приятно познакомиться с вами обоими! — Мы слышали столько всего интересного о Дурмстранге, — загорелась Грейнджер, сделав шаг вперёд. — Это правда, что ваше расписание гораздо более загружено, по сравнению со стандартными учебными программами? Гарри попытался улыбнуться, смутно припоминая, как она уже задавала этот же вопрос раньше. — Мерлин, Гермиона, — простонал Рон. — Не спрашивай их о школе! Лучше поговорим о квиддиче! — Мы будем посещать некоторые занятия вместе с вами, — сказал Гарри, и Гермиона снова улыбнулась. — Зелья, кажется. И Трансфигурацию. И Чары. — Наша профессор МакГонагалл — она преподает Трансфигурацию — чрезвычайно талантливый педагог, — сообщила ему Грейнджер. — Я уверена, вы не будете разочарованы. — Ребята, а у вас здесь есть поле для квиддича? — поинтересовался Трулс, и Рон пожал плечами. — Было — ответил он. — Но теперь его превратили в какое-то необычное озеро. Готов поспорить, что это связано с Турниром Трёх Волшебников. — Необычное озеро? — повторил Гарри. — И что же в нём необычного? — Вода в нём странная, — объяснил Рон. — Иногда она выглядит как густое жидкое серебро, а иногда похоже на жёлтый туман. — Как-то раз поверхность озера стала зеркальной, — добавил Невилл. — А некоторые ребята из Пуффендуя говорят, что видели, как она превратилась в огонь, но, в общем, что это такое, никто точно сказать не может. Подходить к озеру строго запрещено, оно охраняется днём и ночью. — Это может быть одно из тех заклинаний, действие которых проявляется только со временем, — подумала вслух Грейнджер, и Трулс кивнул. — Интересно, знают ли что-то учителя, — сказал он. — Или же только организаторы Турнира знают, что происходит. Гарри подумал о Сириусе, задаваясь вопросом, был ли он сейчас в замке или нет, потом вздохнул и покачал головой. Пустота внутри болела, и постоянная смена печали-гнева-безразличия сильно истощала. — Скоро мы это выясним, — сказал он. — Кто-нибудь из вас будет пытаться стать Чемпионом Хогвартса? — Мы не можем, — сказала ему Грейнджер, заправляя выбившийся каштановый локон за ухо. — Но я всё равно не стала бы пытаться пробиться. — Видите ли, директор Яксли установил возрастное ограничение, — объяснил Рон раздражённо. — Мы услышали об этом совсем недавно, иначе я бы поучаствовал в отборе. Допускаются только студенты шестого и седьмого курсов. А остальные якобы недостаточно подготовлены. — Очень жаль, — сказал Гарри, не зная, что ещё добавить. Он задавался вопросом, чувствовал ли Джеймс неловкость при общении с людьми до того, как… Так ли всё начиналось — с невидимой дистанции и дискомфорта? От этой мысли Гарри затошнило, и он подавил желание убежать. — Какое у вас расписание? — спросила Гермиона. — Если вам сейчас некуда идти, мы могли бы показать вам разные кабинеты. — Это хорошо, вот только мы пока не получили наши расписания, — ответил Гарри. — Директор Каркаров раздаст их сегодня. — Я надеюсь, что у нас будут совместные занятия, — сказала Грейнджер, широко улыбаясь. — Тогда мы можем сравнить расписания завтра за завтраком. Вы… и остальные ваши товарищи, конечно… не против поесть с нами за гриффиндорским столом? — Посмотрим, — задумался Трулс. Представив Энтони Лестрейнджа, сидящего за столом Гриффиндора, Гарри и сам почти заулыбался.***
Сириус сделал шаг назад и поборол искушение просто сбросить пальто на землю. От напряжения под слоями одежды он вспотел, и, чтобы не нарушить гармонию всевозможных чар, он не мог наложить на себя охлаждающее заклинание. Последние несколько часов он работал над последними штрихами, и всё было почти готово. — Отлично, — прокомментировала Беллатриса, разглядывая поверхность, покрывавшую поле для квиддича. — Озеро Липперсгея. Не думала, что ты знаешь, как его создать. — Всего лишь несколько рун, Белла, это не так уж сложно, — ответил Сириус, вытирая вспотевший лоб рукавом куртки. — Что привело тебя сюда? Ученикам тебя представят только в понедельник. — Просто гуляю, — сказала ведьма с обманчиво приятной улыбкой на губах. — Возможно, надеялась столкнуться с парочкой кандидатов в Чемпионы. — Особенно с тем, которого выдвинула лично? — спросил Сириус, думая о Гарри. — Не желаешь ли объяснить мне это? — Мальчик Поттер, — вздохнула Беллатриса, прислонившись к деревянной балке. — Подумай, кем он мог бы стать. Как этот Турнир мог бы изменить его. Волшебник с британских островов, с необычными глазами, выпускник лучшей школы магии в мире. Сейчас он ещё слишком мягок, но Турнир это исправит. Сириус прикусил губу, раздираемый противоречиями. С одной стороны, он хотел возразить Беллатрисе. Не хотелось даже думать о том, что Гарри станет выполнять задания, которые разработал Блэк. Сириус не хотел, чтобы Гарри менялся из-за них, особенно теперь, когда его крестник уже менялся из-за того, что сотворил Джеймс. Но с другой стороны… Сириус отчасти был согласен с Беллатрисой. — Тёмный Лорд тоже выбрал его, — сообщил Сириус и повернулся, чтобы посмотреть на кузину. Эта информация для неё явно оказалась новостью, и она не потрудилась скрыть своё удивление. Вскоре выражение её лица сменилось ликованием, и она откинула голову назад, оглушительно смеясь. — Видишь?! — кричала она. — Если даже Тёмный Лорд согласен со мной, он, должно быть, увидел в мальчике то же, что и я. Я как никто другой могу понять Тёмного Лорда. Мы его заметили, разглядели. — Гарри — мой крестник, — сказал Сириус, но слова прозвучали глухо. — Он… теперь он мой подопечный. — Я слышала о Джеймсе Поттере, — сказала ему Беллатриса. — Эта новость ещё не стала широко известна. Кто-то постарался. Мальчик теперь твоя ответственность, кузен, ты можешь на него влиять напрямую. Если повезёт, ты скоро сможешь сделать его одним из нас. — Одним из нас, — фыркнул Сириус. — И что? Все выходцы из Дурмстранга становятся Пожира… — Я имею в виду Блэком, — оборвала его Беллатриса. — Он мог бы стать гордостью нашего рода. Очень жаль, что его кровь опоганена, но что-то же можно сделать. «Чёрт возьми, нет», — подумал Сириус, но ничего не сказал. Он вздохнул, повернулся обратно к озеру Липперсгея и опустился на колени, чтобы коснуться его поверхности кончиком своей палочки. Всё было таким, каким должно было быть, и поток магии тёк мерно и стабильно. — Гарри добрый, — внезапно сказал он после долгих минут молчания. — Я не хочу отнимать это у него. — Тогда он будет страдать, — сказала Беллатриса. — Домохозяйки из Хогсмида могут позволить себе быть добрыми. Пекари, портные, лавочники, фермеры, флористы и даже некоторые учителя. Мальчик-сирота низкого происхождения и с образованием Дурмстранга не может позволить себе такой роскоши. Не в этом мире. Не с тем, чего от него будут ожидать. — Он всего лишь ребёнок, — нахмурившись, сказал Сириус. — Ему едва исполнилось четырнадцать. Беллатриса поджала губы и резким движением поправила шляпу. Она ничего не сказала, но её молчание было достаточно выразительно.***
— В этот понедельник, — начал Каркаров, глядя на окружающих его дурмстранговцев, — вам подробно расскажут о том, как будет проходить Турнир. Также вам представят судей. Не забывайте, что к ним нужно относиться с величайшим уважением. Гарри спокойно стоял между Трулсом и Миттой и думал о Сириусе. Будет ли крёстный одним из судей? Если нет, то кто? — Вы здесь не для того, чтобы проходить испытания на уровне учеников Хогвартса и Шармбатона, — продолжил Каркаров, — а для того, чтобы превзойти их и показать зрителям разницу между Дурмстрангом и остальными магическими школами. Вы будете олицетворением единства и силы. Олицетворением того, к чему будут стремиться другие. «Я очень надеюсь, что он не прав», — подумал Гарри, тут же представив Луну в Дурмстранге. Потом он подумал о Петронелле и Филиппе, и боль в его сердце усилилась. — Ранее вам сообщили, что вы будете посещать некоторые занятия со студентами Хогвартса, — сказал Каркаров. — Профессор Хайнер расскажет вам об этом подробнее. — Спасибо, Игорь, — вступил профессор Хайнер, выйдя вперёд. — Я учил всех вас арифмантике и знаю, что каждый из вас семерых — трудолюбивый и умный ученик. Думаю, у вас не возникнет проблем с программой Хогвартса. «По крайней мере, я на это надеюсь, — подумал Гарри. — Хоть мы и слышим постоянные намёки, что программа Хогвартса не соответствует стандартам Дурмстранга, но чему здесь учат на самом деле?» — Тем не менее, — продолжил профессор Хайнер. — Если кто-либо из вас почувствует необходимость в дополнительной информации касательно школьной программы, обратитесь со своими вопросами либо к профессору Виланду, либо ко мне. Вы будете учиться вместе с учениками вашего года. Мисс Мальте, начнём с вас. Вы будете учиться со студентами седьмого курса. Вот ваше расписание. Ингрид протянула руку и взяла листок бумаги, затем отодвинулась немного в сторону, чтобы рассмотреть его повнимательней. Профессор Хайнер продолжал: — Господа Крам и Лестрейндж, мисс Эрлинг, вы будете учиться со студентами шестого курса. Вот ваши расписания. Всегда держитесь вместе и не забывайте всем демонстрировать вашу сплочённость. Этот совет заставил вежливую улыбку на лице Лестрейнджа стать кислой, и Гарри мог только представить, о чём тот думал. — Мисс Рюрик, вы будете учиться со студентами пятого курса, — передав Марии её расписание, профессор Хайнер серьёзно посмотрел на Трулса и Гарри. — Вы двое — первые ласточки, так сказать, новой визитной карточки Дурмстранга, лучшие из лучших. Вы должны стремиться к абсолютному совершенству. Вы обязаны учиться усерднее, чем все остальные, и должны стоять друг за друга, что бы ни случилось. Понятно? — Да, сэр, — ответили Гарри и Трулс. Хайнер не то чтобы улыбнулся, но выражение его лица стало чуть более приятным, чем раньше, когда он вручил их расписания. — Oderint, dum metuant — сказал Хайнер, и для Гарри девиз Дурмстранга впервые звучал настолько зловеще. И правда, пусть ненавидят.