***
Вечером следующего дня Гарри снова сидел у камина, читая теорию, лежащую в основе ритуала, предложенного Томом. Рядом стояла коробка безумно вкусного печенья, по-видимому, это был подарок Малфоев Тёмному Лорду. «То, о чём они не узнают, их не расстроит, — подумал Гарри, чувствуя укол совести. Всё равно Том сказал, что угощение показалась ему слишком сладким, и Гарри рассудил, что без его вмешательства выпечка испортится. — Надо будет что-нибудь сделать для Драко после каникул, — решил Гарри. — Надо будет… хотя бы подойти и поздороваться». — Вот ты где, — сказал Том, входя в комнату. Он явно только что пришёл с улицы, и на его лице было раздражённое выражение. — Всё ещё изучаешь руководство к ритуалу? — Да, — ответил Гарри и покосился на него. — Всё в порядке? — Да, — бросил Том и положил на стол у одного из диванов какие-то бумаги и карты. — Однако… Что ж, учитывая твоё особое положение, я могу держать тебя в курсе некоторых вопросов. Надеюсь, мне не нужно разъяснять, что ничего из того, о чём я тебе рассказываю, не должно стать известно кому-то постороннему. Если до меня дойдёт хоть что-то… — Естественно, — мгновенно среагировал Гарри. Как бы он объяснил тот факт, что ему известна конфиденциальная информация, не вызывая подозрений? Кроме того, большая часть того, о чём рассказывал Том, не имела особого значения ни для кого из его знакомых. — В Европе обнаружено семь крупных повстанческих лагерей, — начал Том, медленно обходя комнату. Несколько прядей его обычно аккуратно уложенных волос торчали под странными углами, но Гарри не счёл нужным указать на это. Момент казался крайне неподходящим, пусть даже Том выглядел довольно глупо. — Кроме того, стало известно о существовании двадцати четырёх более мелких лагерей, в результате чего в общей сложности насчитывается тридцать один. Не сомневаюсь, что на деле их ещё больше. — Итак, вам теперь известно, что в Европе по меньшей мере тридцать один лагерь, — повторил Гарри, — но где они расположены? Их уже обнаружили? — На данный момент подтверждено точное местонахождение только пяти, — ответил Том. — Но даже на эту информацию нельзя полагаться, поскольку лагеря могут переместить или разделить. И нет никаких надёжных способов отследить их передвижения. Мы даже не знаем наверняка, как они могут действовать за пределами поля боя. «Действовать?» — подумал Гарри, нахмурившись. А были ли вообще различия в поведении Пожирателей Смерти и повстанцев? Он не знал ни одного, поэтому было трудно сказать. Хотя, возможно, они не звали Тома Тёмным Лордом. Вероятно, они называли его просто Волдемортом. — Жаль, что нельзя применить какое-нибудь отслеживающее заклинание к словам, — подумал вслух Гарри. — Повстанцы ведь называют тебя Волдемортом? Представь, если бы ты мог найти каждого, кто произнесёт это имя. Он покачал головой и попытался сосредоточиться на записях, но почувствовал, что Том вдруг оцепенел, уставившись на Гарри с недоверием. — Знаю, глупость сказал, — Гарри тут же пожалел, что озвучил свои мысли. — Честно говоря, я никогда не слышал ни о чём подобном. Я просто подумал, что это… не знаю, могло бы как-то помочь. Ты уже наверняка перепробовал всё возможное. — Конечно, — сказал Том, медленно выпрямляясь. Он всё не отрывал глаз от Гарри, но наконец покачал головой и опустил взгляд на карту на столе. — Если бы определенное слово показывало местоположение произносящего… что за… безумная идея. Абсолютно нелепая. — Я знаю, — сказал Гарри смущённо, — не нужно это повторять. — Ты же не называешь меня Волдемортом? — вдруг спросил Том. Гарри покачал головой. — Нет. — Хорошо, хорошо. «Тёмный лорд» всё равно звучит намного лучше, правда? — Ну… — нерешительно начал Гарри, но решил всё-таки промолчать. — Я подумаю, что можно сделать, — туманно пробормотал Том. По крайней мере, он теперь выглядел менее раздражённым. — Ну, у тебя есть какие-нибудь вопросы по поводу ритуала? — Ты сказал, что немного изменил его, — вспомнил Гарри. — Насколько? — Совсем немного, — солгал Том. — Как видишь, та версия, что сейчас у тебя в руках, требует длительной подготовки. Я просто нашёл способ ускорить этот процесс, и поэтому мы можем начать через пару дней. Как раз в Рождество. — И что сначала: подарки или ритуал? — с ухмылкой спросил Гарри, чувствуя, однако, волнение. — Первым делом ритуал, — сказал Том. — По соображениям безопасности все твои подарки нужно будет проверить на наличие посторонних заклинаний. Получишь их через несколько дней после Рождества. — Хорошо. Значит, пока можно было сосредоточиться исключительно на ритуале. Наконец долг жизни будет отпущен, и получится вернуться на вокзал. — Интересно, почувствует ли Трулс что-нибудь… и изменится ли он. Знаешь, Бьёрн, один мой друг из Дурмстранга, однажды сказал, что долг жизни может влиять на человека, усиливать определённые чувства. Что, если Трулс больше не будет моим другом? — Тогда, полагаю, тебе просто придётся отпустить его, — безразлично пожал плечами Том. — Найдёшь себе другого друга, который будет проводить с тобой время. — А знаешь, — вдруг задумчиво протянул Гарри, — вообще-то большую часть своего времени я провожу с тобой. Если не брать в расчёт моих однокурсников. Причём добровольно. — Я — хороший выбор, — сказал на это Том. — Даже превосходный. Разве может кто-то сравниться со мной? Я так не думаю! Гарри пожал плечами, и на его лице появилась лёгкая улыбка. Что ж, если быть до конца откровенным… — Я тоже.***
Особенность гостиной Беллы, возможно, заключалась в том, что она совсем не соответствовала характеру своей хозяйки. Сириус не мог понять, почему его кузина решила, что смешение всех мыслимых цветов в одной комнате было хорошей идеей. Сама Беллатриса всегда производила впечатление женщины, что предпочитает тёмные цвета и со вкусом подобранный дизайн. Однако в гостиной всё было совсем не так. На полу яркими пятнами разлились красный, белый и бледно-зеленый ковры, один из диванов был синим, два других — бордовыми, круглый стол был накрыт белой скатертью, а на нём в вазе стояла большая цветочная композиция. Рядом с цветами находилась статуэтка кота в смокинге и с тростью. У дверного проёма в окружении зелени располагалась ещё одна статуэтка большой лошади с золотистой гривой и украшенными драгоценными камнями поводьями. Зачарованные окна, из которых лился солнечный свет, независимо от погоды на улице, были сделаны из витражного стекла, такого же яркого, как и сама комната. — Садись, — сказала Беллатриса, указывая на один из диванов. — Каждый раз одно и то же. Перестань вести себя так, будто ты впервые в этой комнате. — Просто тут… так тепло и красочно, — пробормотал Сириус, но всё же прошёл и присел на один из диванов. — Чай? — Уже подан. Но тебя, видимо, слишком отвлекла эта лошадь, и ты даже не заметил. — О, и пирожные! Ты меня балуешь, сестрица. — Не обольщайся, — фыркнула Беллатриса. — Я пригласила тебя, чтобы обсудить важный для нас обоих вопрос. — И что же это? — Дело касается твоего крестника Гарри. — Причина твоего интереса к Гарри остаётся для меня загадкой, — заметил Сириус, мгновенно насторожившись. — Почему он так тебя волнует? — А почему не волнует тебя? — парировала Беллатриса. — Этот мальчик мне нравится. Он умный и вежливый. Вот почему я очень удивлена тем, что он проводит каникулы не с тобой. Это ведь его первое Рождество без отца, не так ли? Я думала, что тебе было бы спокойнее, если бы он провёл его с тобой. — Мы решили иначе, — сказал ей Сириус, слегка улыбнувшись и подумав о Гарри. Мерлин, как он им гордится! — Я должен убедиться, что третье испытание пройдёт гладко, а если он будет со мной, я буду считаться заинтересованным лицом — нельзя давать конкурентам повода меня в чём-то уличить. — Даже если он не выиграет в третьем испытании, окончательная победа в Турнире за ним, — решительно заявила Беллатриса. — И все, кто видел его второе выступление, это подтвердят. Даже поклонники Делакур не могли с этим не согласиться. — Он неплохо справился, согласна? — в голосе Сириуса слышалось нескрываемое восхищение. Беллатриса мгновение помолчала, прежде чем спросить: — Ты знаешь, где он научился Смертельному проклятию? — Его не преподают в Дурмстранге, — сказал Сириус и покачал головой. — Но я даже не представляю, где… я даже не знаю, как спросить его об этом. — Он останется с тобой хотя бы летом? — Да, я думаю, да. Большинство его вещей находится на площади Гриммо, а поместье Поттеров пока опечатано. Он, конечно, мог бы отправиться туда, но оно по факту не принадлежит ему, пока он не достигнет совершеннолетия. Вот почему ему лучше провести лето со мной, пока он готовится к пятому курсу. — Он согласится? — Думаю, да. Хотя, если он предпочтёт остаться в своем собственном доме, вряд ли я заставлю его переезжать. Я люблю Гарри, но он очень независимый и самостоятельный. — Но ты ведь понимаешь, что его жизнь станет совсем другой, когда он выиграет Турнир, — заметила Беллатриса. — Тёмный Лорд захочет, чтобы он присоединился к Пожирателям Смерти, а журналисты будут постоянно искать его и интересоваться его мнением по всякой ерунде. Они попытаются превратить его в знаменитость и нажиться на его славе, он должен быть готов к этому. — Разве ты не видела, что про него пишет Скитер? Они уже пытаются, — сказал Сириус. — Но сейчас, я думаю, лучше думать о насущном, а именно о третьем испытании. — Разве ты ещё не всё подготовил? — Ну, возможно, нам придётся немного подкорректировать временные рамки, отведённые на его выполнение. Поскольку сама задача потребует некоторых приготовлений, я считаю, что было бы лучше рассказать чемпионам о сути испытания заранее. — Интересно было бы наблюдать за их подготовкой, — в глазах Беллатрисы появился блеск. — Хотя, если им предстоит сражение, лучше отправьте их безо всяких предупреждений. — Я думаю, что с подготовкой выйдет интереснее, так они смогут продумать свой план действий и сделать шоу зрелищнее, — поделился Сириус. — И, к сожалению, смотреть, как они готовятся к испытанию, зрителям было бы слишком скучно, поэтому эта идея не подходит. — Скажи-ка мне, — заговорщически прошептала Беллатриса, наклоняясь вперёд с взволнованным выражением лица. — Третье испытание будет чем-то похоже на первые два? — О, Белла, — ответил Сириус с усмешкой. — Оно будет намного, намного лучше.***
Гарри думал, что у него вряд ли снова когда-нибудь выдастся такое необычное Рождество. — Это место словно создано для проведения подозрительных ритуалов сомнительного происхождения, — подметил Гарри, наблюдая перед собой мрачный подвал, в который привёл его Том. — Парящие в воздухе факелы, это, конечно, романтично, но скелеты в углах сбивают весь настрой. — И это вместо благодарности? — съязвил Том, будучи явно не в восторге от слов Гарри. — Превосходный подвал, а ритуал уже не должен вызывать у тебя подозрений или казаться сомнительным. Итак, давай повторим, о чём я говорил… — И о чём я уже сам несколько раз прочитал. — Долг жизни опутывает тебя и твоего друга как множество нитей. Со временем они удлинялись, крепли, путались между собой. Сейчас они как никогда прочны и разрослись до страшной степени. Я попытаюсь распутать их как можно аккуратнее. — Это будет больно? — спросил Гарри и тут же пожалел о своём вопросе. Он не хотел показаться слабым, просто… у него было нехорошее предчувствие. Том странно посмотрел в ответ и, что удивительно, не стал над ним смеяться. — Как именно ты собираешься распутывать их? — Ритуал сделает эти нити видимыми для меня, — объяснил Том, направляясь к деревянному столу в тёмном углу подвала. Там оказались несколько книг и бутылок. — Но сначала все узлы нужно ослабить, чтобы я мог разрезать нити, не причинив тебе магического или психологического ущерба. — И как же это будет? — спросил Гарри, отметив про себя, что о предотвращении физического ущерба Том ничего не сказал. — Ты используешь ещё какое-то заклинание? Или что-то другое? — Или что-то другое, — эхом ответил Том и двинулся к Гарри с маленькой миской в руке. — Это займёт довольно много времени, и да, процесс будет болезненный. Ты прочитал об осложнениях? — Да, — кивнул Гарри. — В заметках говорилось, что если связь окажется слишком сильной, это только навредит. — Да, это может быть опасно, — вздохнул Том. — Поэтому, чтобы у нас было больше шансов на успех, мы должны воздействовать на долг жизни, спровоцировать его на активацию. — И… что для этого надо сделать? — Мы тебя отравим. Слегка… — Слегка… отравим? — медленно проговорил Гарри, и в животе у него похолодело. — Не мог бы ты остановиться на этом поподробнее, пожалуйста? Том ведь не стал убивать бы его, не всерьёз же? — Близость смерти увеличит нагрузку на долг жизни и облегчит мне задачу, — сказал Том, глядя на Гарри с непроницаемым выражением лица. — Это лучший способ избавиться от долга, не убивая твоего друга. Гарри долго стоял неподвижно, наблюдая за Томом и задаваясь вопросом, не приведёт ли вся эта затея к чему-то необратимому. — Значит, ты хочешь, чтобы я выпил яд, — подытожил он. — Что будет, если я это сделаю? Ты исцелишь меня? — Если бы я хотел убить тебя, я бы не стал утруждаться выдумыванием такого нелепого плана, — ответил Том. — Я мог бы сделать это в любой момент, пока ты здесь. Мерлин свидетель тому, как привычно и легко ты засыпаешь где угодно, кроме собственной кровати — единственного безопасного места во всём доме. — Если только тебе не нужно моё согласие выпить яд, — немедленно возразил Гарри. — Согласие на подобное означало бы добровольную жертву. — Я могу влить эту дрянь тебе в глотку, пока ты будешь брыкаться и кричать, если тебе от этого станет лучше, — предложил Том и шагнул ближе. — Гарри. Я привёл тебя сюда не для того, чтобы причинить тебе боль. Мне нужно, чтобы ты доверился мне. Впервые Тому приходилось просить чьего-то доверия. Должно ли это что-то значить? И почему мысль о том, что Гарри не доверяет ему, казалась такой неприятной? Гарри сделал несколько глубоких вдохов и наконец кивнул. Что ему терять? Родители мертвы, друзья проживут и без него, а Турнир продолжится независимо от того, будет он участвовать в нём или нет. — Хорошо, — сказал Гарри. Мерлин, неужели он правда поверил в свой успех, в то, что сможет когда-нибудь сравниться с Тёмным Лордом? — Тебе нужно раздеться, чтобы я мог покрыть рунами хотя бы половину твоего тела, — осторожно проговорил Том. — Это облегчит поиск узлов. Гарри подчинился без единого слова, внезапно почувствовав себя отстранённо. Как будто он больше не имел отношения к происходящему. Он мог слышать лишь звук собственного удивительно ровного сердцебиения, пока медленно раздевался. Закончив, он подошёл к Тому. — Мне нужно, чтобы ты немного расслабился, — сказал тот, окуная пальцы в миску, и, протянув к Гарри руку, нарисовал что-то у него на груди. — Давай поговорим, если тебе от этого станет лучше? Тебе вроде нравится разговаривать. — Мне холодно, — прошептал Гарри на грани слышимости, чувствуя себя уязвимым. Глаза Тома, красные, не похожие ни на какие другие, поднялись, задержавшись на мгновение, и снова опустились к рунам, которые он рисовал. — Тебе понравился Стамбул? — спросил он, ломая голову, отчего неуверенность Гарри так его заботит. Будь проклят Мерлин, но Том действительно хотел, чтобы он успокоился и доверился ему. — Ты знал того человека? Кажется, ты хорошо знаком с его работой. — Что? — переспросил Гарри, нахмурившись. — Работой? — Картиной, — пояснил Том и уже собирался продолжить, но заметил, как глаза Гарри вдруг распахнулись от ужаса, а руки взлетели ко рту Тома, заставляя его замолчать. Тот настолько опешил от удивления, что всё равно не смог ничего сказать. — Не… не упоминай больше об этой картине, — прошептал Гарри, его зелёные глаза расширились и заблестели от страха. — Том, пообещай мне… я понимаю, ты хочешь знать всё, но… — Поздно, — усмехнулся Том, откидывая голову назад и освобождаясь от хватки Гарри, — теперь ты пробудил во мне любопытство. — Том, есть вещи, о которых я знаю только потому, что связан с той стороной, — сказал ему Гарри. Возможность того, что Том узнает об Исчезнувшем Племени, ужаснула его. Пока он не знал про них почти ничего, и предупреждать было слишком рано, но что-то настойчиво подсказывало Гарри — где-то глубоко, бескомпромиссно — что Том никогда не должен узнать об Исчезнувшем Племени. — Ради своей же безопасности, тебе не стоит пытаться узнать о некоторых вещах. Просто… просто продолжай ритуал. Тёмный Лорд изучал его какое-то время, но затем прищурился и продолжил рисовать руны. Он не прожил бы так долго без чувства самосохранения, и если мальчик, который фактически мог умирать и возвращаться к жизни, сказал ему не искать чего-то, то он мог отпустить эту идею — по крайней мере, сейчас. Он не знал, что было на картине, и понимал, что не стоит из-за своих необдуманных действий становиться на шаг ближе к смерти. — Потому что связан с той стороной, — протянул Том. — Иногда я забываю, что ты можешь вернуться оттуда, откуда обычно не возвращаются. — Прости, — сказал Гарри. — Но, если тебе будет от этого легче, то, о чём тебе лучше не спрашивать, никак не связано с твоими планами. — Рад это слышать. Повернись, нужно нанести руны и на спину. Гарри послушно повернулся, дрожа от холода, чувствуя себя потерянным. Мерлин, сначала он беспокоился о ритуале, потом об отравлении, а теперь ещё Том поднял опасную тему… Гарри не мог дождаться, когда всё это закончится и он просто… отдохнёт. Наступит лето, и он наконец останется один дома. Гарри знал, что Сириус хотел, чтобы он жил на площади Гриммо, но сам Гарри хотел просто вернуться домой. Пускай его родителей там больше не было, он просто хотел… — Я закончил, — сказал Том, прерывая ход мыслей Гарри. — Теперь мне нужно, чтобы ты выпил зелье и доверился мне. Ты можешь это сделать? — Да, — ответил Гарри, уже чувствуя накатывающую тошноту. Зелье, которое протянул ему Том, было бесцветным и ничем не пахло. Выпив его, Гарри ощутил металлический привкус на языке. — Ложись, — приказал Том, и Гарри снова подчинился. Каменные плиты подвала морозили голую спину, и лежать на них было невыносимо. — Не могу поверить, что я настолько тебе доверяю, — сказал Гарри и потянулся, чтобы взять Тома за руку. Том позволил ему, переложив свою палочку в другую. Он посмотрел на лицо Поттера, на его закрытые глаза и мысленно признал, что, возможно, Гарри стоил того, чтобы быть с ним знакомым, даже если бы у него не было способности разговаривать с мёртвыми. Мгновение спустя руны на Гарри активировались, и паутина долга жизни стала видимой, обнажив горящие, тугие узлы. Гарри тяжело задышал, и Том заметил, что он уже вспотел, несмотря на холод. Нити вспыхивали и гасли, подсвечивая определённые места и рассказывая Тому о воздействии яда на организм. Гарри сильнее сжал пальцы на его руке. Мерлин, неужели он действительно доверился ему? И что ещё более абсурдно — Том остро осознавал, что отчаянно не хотел подвести это доверие. Руны на теле Гарри пылали, пока Том распутывал волшебные нити. Он знал, что где-то там — его не интересовало, где именно — друг Гарри испытывал неожиданную мучительную боль. У Тома были предположения, какие последствия может повлечь за собой разрыв долга жизни, но он не счёл необходимым сообщать Гарри о мелких деталях, особенно если это грозило тем, что Поттер просто отказался бы от ритуала. Однако нельзя было и дальше игнорировать долг, ведь он не давал Гарри использовать свои способности. И что бы в итоге ни стало с отношениями Гарри и его друга… Том был уверен, что сможет повернуть всё в свою пользу. Судя по тому, что он видел, эти двое всё равно стали слишком близки. Если Гарри хочет стать достойным Пожирателем Смерти, он не может позволить себе такие близкие отношения. Разрыв долга жизни разлучит друзей, и, несмотря на то, насколько это расстроит Гарри, Том был уверен, что когда-нибудь он поймёт, для чего это было нужно. Поймёт и оценит.