***
Выследить повстанца и сразиться с ним. Задание казалось просто жутким. После окончания занятий Гарри в подавленном настроении оставил свои вещи в комнате на кровати и решил прогуляться. Один. Голова гудела, словно осиный рой, и путаница в мыслях удручала. Гарри понятия не имел, где ему искать мятежника, и даже если бы он нашёл… он не хотел ни с кем биться. Тот, с кем он в конечном итоге будет сражаться, скорее всего, будет пытаться убить его. Мятежники наверняка уже считают его одним из Пожирателей Смерти. Был ли у Гарри хоть какой-то шанс победить одного из них? Возможно, если бы у него появился какой-нибудь козырь, но время шло быстро, а он всё ещё не был уверен в наличии у себя каких-либо особых, скрытых талантов. Гарри пока так и не удалось опробовать идею Гермионы, и он не знал, когда выпадет такая возможность. И где. Он не хотел делать это внутри замка — кто знает, какие тут были отслеживающие заклинания, — но и снаружи у озера пробовать не стоило. «Возможно, я мог бы попросить разрешения съездить домой на несколько дней, — подумал Гарри. — Каркаров может отпустить меня, если посчитает, что это необходимо мне для победы». Нужно ли предупредить Тома? Гарри не хотел, чтобы Том узнал обо всём, что ему удастся придумать, заранее. Гарри хотел… удивить Тёмного Лорда. Впечатлить его. Сделать что-то, что не удалось бы даже Делакур. Погружённый в свои мысли, Гарри не сразу понял, что за ним кто-то следит. Однако он продолжил бесцельно идти вперёд, не желая поворачиваться лицом к тому, кто следовал за ним. Он надеялся, что это была не Скитер — как бы сильно она ему ни симпатизировала, её присутствие утомляло. В конце концов Гарри всё же остановился у одного из окон пустого коридора, и шедший за ним приблизился и встал рядом. Гарри захлестнула волна тревоги, когда он понял, что это был Трулс. Страх перед третьим испытанием сразу отступил на второй план. — Мы давно не разговаривали, — подал спустя минуту голос Трулс. — Точнее не говорили кое о чём важном. — Да, — ответил Гарри, не зная, как продолжить дальше. Трулс был расстроен? Чего он хотел сейчас? Хотел ли он, чтобы Гарри что-то сказал? — Я… Я думал, что мы поговорим раньше, но мне показалось, что ты никак… не пострадал. Казалось, что Трулс просто не хотел оставаться с Гарри наедине. — Я в порядке, — подтвердил Трулс, и в его ярко-голубых глазах мелькнуло что-то, что Гарри не мог расшифровать. — Ты избавился от долга жизни. Пусть это было болезненно, но… я благодарен тебе за это. «Значит, он всё чувствовал, — подумал Гарри и глубоко вздохнул. Стоило ли из-за этого ругаться с Томом? Он соврал, что Трулс ничего не ощутит. — Он благодарен. Означает ли это, что что-то изменилось? Раньше он был против этого…» — Я не хочу потерять тебя, — внезапно сказал Трулс, его голос был тихим, но чётким. — Ты важен для меня. Очень важен. Но теперь… в другом смысле. Кеттил судорожно вздохнул, прежде чем продолжить: — Раньше я часто чувствовал… принуждение. Я думал о тебе каждый раз, когда мне нужно было принять решение. Мне нужно было, чтобы ты был счастлив, чтобы ты был… Мне нужно было… Я хотел, чтобы ты… чтобы ты тоже это чувствовал. Я хотел быть центром твоей вселенной, так же, как ты был моим. — А теперь? — спросил Гарри, холодея и сжимаясь изнутри и желая только одного — исчезнуть. Спрятаться под кроватью. Взять любимую книгу и забыть обо всём. Гарри не понимал, что сейчас происходило между ним и Трулсом, но было страшно и отчего-то больно. Трулс казался таким же потерянным, как и он. — Ты всё ещё важная часть моей жизни, — ответил Трулс, поведя плечами. — Но мой мир не заканчивается на тебе. Оба какое-то время молчали. Гарри изо всех сил боролся с тошнотой. Он отчаянно пытался придумать, что сказать. Что-нибудь, что исправило бы ситуацию. Наконец он вздохнул и покачал головой. — Я знал… Ну, точнее, я боялся, что, когда долг жизни будет снят, ты… что мы больше не будем друзьями. Что ты изменишься, — сказал Гарри, надеясь, что это прозвучит не так жалко, как он себя чувствовал. Трулс кивнул — он всё понимал. В конце концов, Гарри заставил его поклясться хранить тайну на всякий случай. Он не сделал бы этого, если бы считал, что ничего не изменится. — Перемены — это необязательно плохо, — сказал ему Трулс и поднял руку, слегка коснувшись щеки Гарри кончиками пальцев, поворачивая его лицо к себе. — Это просто означает, что нам нужно многое выяснить. Как я уже сказал, ты важен для меня. И отсутствие долга жизни не меняет этого. Гарри вымученно улыбнулся и кивнул. Однако он чувствовал, что что-то не так. Поведение Трулса было странным с тех пор, как исчез долг жизни, и Гарри не понимал, с чем это было связано. Иногда Трулс был, как и сейчас, нежным и милым. Изредка едва ощутимо касался его и слабо улыбался. Но всё чаще и чаще он смотрел на Гарри как на незнакомца. Это было… тревожно. И что бы ни говорил Трулс, Гарри знал, что изменилось нечто большее, чем просто его восприятие. И оставался вопрос: что делать дальше? Гарри ненавидел себя, совсем немного, за сожаление. Если бы долг жизни не был снят, всё осталось бы так, как было, пусть это и было бы неправильно. Теперь же Гарри мог потерять друга из-за чего-то, что было неподвластно ни одному из них. Хуже всего то, что Гарри тоже нужно было принять решение. Учитывая, какую жизнь он выбрал, какие у него были цели и с какими людьми он общался… имел ли он какое-либо право цепляться за Трулса и тащить его за собой в эту опасную игру? Должен ли он просто… отпустить и надеяться на лучшее? Или, может, стоит попытаться лучше разобраться, как повлиял на них обоих долг жизни? Трулс стал частью жизни Гарри, он привык к тому, что Трулс почти всегда был рядом, но имел ли он право рассчитывать на это и дальше? Особенно сейчас, когда Трулс больше не был им так увлечён?***
Гарри никого не избегал. Просто… у него были дела в библиотеке. Ранним утром. Очень ранним утром. У него накопилось много домашних заданий, которые он хотел выполнить сейчас, заблаговременно, а не сидеть над ними накануне третьего испытания, когда все его мысли будут лишь о нём. Работа над эссе, поиски своей «ниши» и обдумывание идеи Гермионы помогали Гарри отвлечься от мыслей о Трулсе. Кому придёт в голову рефлексировать над запутанными отношениями, когда нужно было написать эссе о разумных грибах длиной в целый фут? Гарри вздрогнул от неожиданности, когда кто-то положил перед ним салфетку, поставив на неё чашку кофе и две булочки. — Ты пропустил завтрак, — сказала Митта, садясь рядом с ним. Гарри огляделся вокруг, опасаясь увидеть библиотекаря где-нибудь поблизости. Разрешено ли приносить еду в библиотеку? — Я пришёл почитать перед началом завтрака, — ответил Гарри. — А потом просто забыл о нём. — И что тебя тревожит? — спросила девушка. — Не стоит пропускать приём пищи из-за какой-то домашней работы. — Всё норм… — Это из-за твоего парня? Гарри моментально запихнул в рот булочку в жалкой попытке отсрочить неизбежный разговор. Он знал, что если он скажет Митте, что не хочет говорить об этом, то она не будет настаивать и оставит его в покое, но… возможно… стоит выговориться? — Я надеюсь, ты никому об этом не расскажешь, — сказал Гарри после того, как прожевал. — Это не совсем секрет, но это… Это личное. Наверное. — Хорошо, — кивнула Митта и взмахнула палочкой, накладывая на них чары от прослушки. — Продолжай. — Несколько лет назад я спас Трулсу жизнь, — начал Гарри нерешительно и тихо. — Долг жизни… понимаешь, мы не знали, чем он опасен. Так что мы быстро забыли про него. Однако в конце концов он как бы… обострился. — Обострился? — повторила Митта настороженно. — Что-то вроде этого, — вздохнул Гарри, кивая. — Его чувства… мне сказали, что всё, что он ко мне чувствовал… долг жизни усилил в десять раз. Как-то так. — О, — тихо ахнула Митта, округлив глаза. — Я понимаю. О, Мерлин, вот почему тебе было так некомфортно рядом с ним. А мы ещё и поддразнивали. Цирцея, ну и новости. Между вами что-то произошло? Из-за чего вы поссорились? — Мы не ссорились, — сказал Гарри, сгорбившись. — На рождественских каникулах я, не спрашивай как, избавился от долга жизни. И Трулс… Между прочим, я понимаю его, правда. Этот долг жизни заставлял его чувствовать то, чего на самом деле не было… Кто знает, какой была бы его жизнь сейчас, если бы он не был вынужден быть рядом со мной. Так что теперь… мы… ему нужен перерыв. От меня. Он не сказал этого прямо, но… — О, нет, я понимаю, — заверила его Митта, нахмурившись. — И ты чувствуешь себя потерянным и одиноким? Он разбил тебе сердце? — Не совсем, — неохотно признал Гарри. — Но да, я чувствую себя потерянным. Я не хочу, чтобы он бросал меня. Мне страшно. — Могу я спросить, — начала Митта, наклоняясь ближе, — что ты чувствуешь к нему? — Мы близки, — сказал Гарри, думая о том, каким счастливым он чувствовал себя рядом с Трулсом. Мысли о том, какими удушающими иногда были его присутствие и забота, он отогнал. — Я его лучший друг. — Хм, — Митта на мгновение поджала губы, прежде чем спросить его: — Тебе нравится целоваться с ним? Глаза Гарри комично выпучились от неожиданного вопроса, и он покраснел. — Нет! Да! То есть, было неплохо… — А с твоим рыжим другом из Дурмстранга? Я однажды видела, как вы целовались в прошлом году. — Это был Бьёрн, — поспешил сказать Гарри, вспоминая эту историю. — Мы просто… Ничего не было. Мне, конечно, не было неприятно, но… — Хорошо, — успокаивающе сказала Митта. — А как насчёт другого твоего друга? Того высокого, хмурого, из Германии? О-о. Мысль о том, как Клеменс — высокий и широкоплечий, красивый — обнимает его своими крепкими руками и целует, выбила из Гарри весь воздух. Он несколько раз сглотнул, лицо вспыхнуло. В груди стало странно тесно и жарко. Тепло. — Э-м… — Да, вот оно, — подытожила Митта и рассмеялась. — Знаешь… тебе стоит хорошенько подумать над тем, действительно ли тебе нравится Трулс, или он твой запасной вариант. Подстраховка. Иногда мы неосознанно злоупотребляем своей властью над теми, кто отчаянно и безответно любит нас. Нельзя удерживать их, давая ложную надежду. Мы все хотим, чтобы нас любили. Это не делает тебя плохим человеком. Слова отозвались болью, но они же словно наконец пролили свет для Гарри. — Не сказать, что я сама много знаю о любви, — вздохнула Митта, — но я красива, и люди тянутся ко мне. Некоторые даже влюбляются. Если бы я внезапно потеряла это, думаю, я бы тоже… расстроилась. Теперь долга жизни не стало, и Трулс наконец способен жить без тебя. И, Гарри, во всём этом вовсе нет твоей вины. На самом деле, ты совершил очень смелый поступок, сняв долг. Но Трулс пережил серьёзное психологическое потрясение. И если для того, чтобы прийти в себя, ему нужно побыть подальше от тебя какое-то время, тогда, я думаю, ты должен ему это позволить. О Мерлин. Это ранило ещё сильнее. Кто у Гарри останется, если исчезнет даже Трулс? Ну, остался бы Том. Но Том… это другое. Тёмный Лорд не мог… он бы никогда не заменил Трулса: с ним нельзя было разделять простые моменты и наслаждаться обычной жизнью. Том — это про опасность и приключения, про переход за грань, про яд и… И про купание в ванной. Про уютное совместное чтение у камина. Про сладкое печенье. Если Том мог стать единственным значимым человеком в жизни Гарри — не только как наставник или тот, на кого Поттер собирался повлиять, но и как… кто-то близкий. Кто-то, с кем он мог бы просто проживать каждый день, тогда… Тогда Гарри просто обязан выиграть Турнир. Он должен победить в третьем испытании несмотря ни на что. Чего бы это ни стоило.***
После этого всё стало немного лучше, хотя Гарри не перестал часами прятаться в библиотеке. Они с Трулсом достигли некоего осторожного равновесия: ни один из них не знал, как друг с другом разговаривать, но вовсе не желал заканчивать отношения. Гарри прекрасно знал и понимал, что Трулсу пришлось нелегко и теперь ему нужно время восстановиться после этой травмы — нужны время и дистанция. И всё же… всё это было странно. Гарри пытался отвлечь себя. Что оказалось достаточно легко. Даже после того, как он выполнил все скопившиеся домашние задания, ему предстояли усиленные тренировки. Ему даже удалось связаться с Гилди и уговорить его кое-чему научить Гермиону. Продуктивность Гарри зашкаливала, но настроение всё равно держалось на отметке «ниже ожидаемого». Подготовка к третьему испытанию только добавляла проблем. Гарри всё ещё понятия не имел, где искать себе мятежника, а время шло быстро. Даже сейчас, направляясь в библиотеку в половине седьмого утра, все мысли были заняты Турниром. Гарри даже не знал, что именно он хотел найти в библиотеке. Там явно не было ничего, что могло бы вывести его на повстанцев. — Гарри, — произнёс тихий знакомый голос позади, когда он шёл по коридору с открытыми настежь окнами. Гарри обернулся, уже зная, кто это, и увидел Луну. Он почти сразу расслабился — почему-то один лишь взгляд на неё оказывал на него такое воздействие. Её кожа, влажная от утренней свежести, сияла в лучах солнца, и она выглядела прелестно в своих розовых очках на носу и с обрамляющим лицо облаком светлых кудрей. — Ты снова выглядишь немного мрачно. — Думаю, у меня есть на то причины, — ответил Гарри, и его рот неожиданно и невольно растянулся в искренней улыбке. — Почему ты так рано встала? — Я хотела тебя увидеть, — сказала Луна, подходя к нему, а затем просовывая одну из своих холодных рук в его карман. — Ты всегда бродишь по замку ни свет ни заря, поэтому я подумала, что поймаю тебя как-нибудь утром. Как у тебя дела? — Настолько хорошо, насколько возможно в моей ситуации, — уклончиво ответил Гарри. — Я шёл в библиотеку. — В последнее время ты проводишь там много времени. — Мне там нравится. Даже если там не было всех ответов, которые ему были нужны. — В Хогвартсе есть места и поинтереснее, — заметила Луна. — Ты знаешь, каким будет третье испытание? — Нет, — соврал Гарри. — Но… я хочу кое-что сделать, чтобы к нему подготовиться, и для этого мне нужно кое-кого найти. — Кого? «Я этого ещё не знаю», — подумал Гарри и пожал плечами. — Неважно. Не хочу грузить тебя деталями. Даже если бы Гарри захотел, он всё равно не смог бы. Как он мог найти кого-то, кого не знал? Теоретически, он мог просто… побродить в каком-нибудь лесу в надежде наткнуться на лагерь. Битва с целым лагерем повстанцев несомненно впечатлила бы Тома. — Ладно, — ответила Луна. — Мы можем пойти в библиотеку. Я просто молча посижу рядом, если тебе нужно подумать. — Спасибо, — ответил Гарри, уже отвлечённый собственными мыслями. Накрыть целый лагерь повстанцев и победить всех, безусловно, было бы впечатляюще. Но, если серьёзно, Гарри не собирался даже рассматривать этот вариант. Нет, лучше сосредоточиться на поиске одной цели, с которой он мог справиться. Он ещё не знал, как это сделать, но собирался придерживаться этого плана. Потому что, Мерлин, он не был настолько высокомерен и слепо уверен в своих дуэльных навыках, чтобы думать, что он действительно может одолеть группу мятежников сразу. Победить хотя бы одного повстанца уже непростая задача. Гарри сомневался, что у него получится. Мерлин, сейчас нужно как можно больше тренироваться. Или, возможно, стоит отбросить осторожность и прислушаться к совету Гермионы. Что бы Гарри ни решил, ему нужно было найти свою цель и победить. «Но кого из них? — подумал Поттер, направляясь с Луной в библиотеку. — Может, с этого и надо начать? Если бы я мог получить доступ к списку разыскиваемых повстанцев, я мог бы выбрать одного и искать конкретно его». Впечатлит ли это Тома? Возможно, это будет зависеть от того, кого именно выберет Гарри. Так что ему придётся выбрать кого-то из самых разыскиваемых. Но что, если Делакур решила действовать так же? Идею Гарри нельзя было назвать особенно уникальной или неожиданной. Если бы Делакур, которая, вероятно, была лучше его во всём, была очень привлекательной и яркой, была старше и внушительней его — что погружало Гарри в уныние — тоже решила действовать, как он… тогда… В конечном итоге она наверняка выберет самого разыскиваемого повстанца. И это поставит Гарри перед выбором: либо нацелиться на кого-то другого, что, несомненно, уменьшит его баллы и разочарует Тома, либо ему придётся сражаться с Делакур за этого мятежника. А Гарри биться с Делакур решительно не хотел. Только если та нападёт первая. «Но что, если она придумает что-то другое?» — подумал Гарри. Мог ли он рассчитывать на это? Нет, не мог. Однако… что, если он выберет кого-то, кто не был в розыске? Что, если это будет кто-то, о существовании кого Делакур не знала? Кто-то, кого Том отчаянно хотел найти, но не мог. Тогда это будет безоговорочная победа. Гарри знал, кого он хотел найти. Загвоздка была в том, что найти его было непросто. Просить Тома о помощи никак нельзя. Нет, Гарри нужно поговорить с Гермионой. У неё всегда найдутся отличные идеи. Она могла бы помочь Гарри выследить его цель.***
— Существует множество заклинаний поиска, и все они применяются в разных ситуациях, — сказала Гермиона. — Но неужели ты думаешь, что Тёмный Лорд ещё не перепробовал их все? Они вдвоём снова сидели в старой хижине недалеко от замка, окружённые грудами книг и пергаментов, перьями и чернильницами, кружащими в воздухе, потому что все поверхности были завалены исписанной бумагой. Гермиона завязала свои густые вьющиеся волосы в пучок на макушке и просматривала свои заметки, пока Гарри рассказывал ей о третьем испытании и своих планах относительно него, надеясь, что она никому не проболтается. — Тогда нам нужно придумать что-то другое, — сказал Гарри. — Что-нибудь, что поможет нам выследить его. — Да, ты прав. И ещё нам нужно будет изучить твой дар, — напомнила ему Гермиона. — Чтобы у тебя был действенный способ противостоять повстанцу. Нет смысла помогать тебе искать его, если ты не победишь. Или, что ещё хуже, он просто тебя убьёт! — Я думал о твоём предложении использовать эту энергию, — сказал Гарри. — Я хочу попробовать, но не знаю когда. Не хочу, чтобы это стало известно кому-то ещё: вдруг я потревожу какие-то сигнальные чары, из-за которых обо всём узнает Яксли. Или даже Тёмный Лорд. — Ты сказал, что директор Каркаров весьма доволен тобой, — Гермиона задумчиво поджала губы. — Возможно, если ты попросишь его отпустить тебя на выходные домой, он позволит. — Возможно, — согласился Гарри, зная, что план ставил под угрозу всю осторожность, которая до сих пор сохраняла ему жизнь. Однако выбора не было, и Гарри, не слишком охотно, но был готов рискнуть. — Я просто… Я не знаю. Мне страшно. — Думаю, было бы глупо с твоей стороны не бояться, — сказала Гермиона и вдруг широко улыбнулась ему, и потянулась за своей сумкой. — О! Я только что вспомнила… спешу тебя обрадовать: я связалась с несколькими магглорождёнными предпринимателями. Конечно, большинство из них владеют лавками в Лютном переулке, потому что только британским чистокровным волшебникам разрешено вести бизнес на Косой аллее, но это не делает магазины магглорождённых плохими. «Сундуки и чемоданы Сираж» производят удивительно прочные чемоданы, которые легко уменьшаются в весе и размере — я хотела купить у них один, но он оказался слишком дорогим. Однако я поговорила с владельцем, и он сказал, что будет готов спонсировать тебя своим товаром в любой момент… Гермиона сделала паузу, чтобы перевести дыхание, и вручила Гарри несколько сложенных бумаг, которые она достала из своей сумки. Чемодан на картинке был довольно… обычным. Он выглядел почти как тот, что был у Гарри, только с металлическими защёлками, а не с кожаными ремнями. Поттер посмотрел на Гермиону, которая продолжала улыбаться ему с гордым видом. Гарри не был точно уверен, стоит ли воспользоваться этим предложением, но раз Гермиона была такой довольной и у них появилась возможность прорекламировать одну из компаний, принадлежащих магглорождённым, то почему бы и нет? — Спасибо, — сказал он. — Думаю, можно будет использовать его. Неизвестно, в каких условиях я окажусь на испытании… — Знаешь, там внутри целый дом, — перебила Гермиона, явно не в силах сдержать волнение. — Ты не прочитал этот раздел? «Сираж» специализируются на чемоданах, которые вмещают настоящие дома. Там у тебя может быть даже своя библиотека. И, ну, всё остальное тоже. — Даже тренировочное поле? — спросил Гарри, заинтересовавшись. Ему всё равно придется испытывать свои способности дома, но в будущем такой чемодан решил бы множество его проблем! — Мерлин, это потрясающе! — Точно! — несдержанно воскликнула Гермиона, поддавшись своему волнению. — Такая захватывающая магия, правда? — Кстати о магии, — вспомнил Гарри, — как дела с… — Профессором Локхартом? — понимающе закончила Гермиона и снова широко улыбнулась. — О, Гарри, он великолепен! Большое спасибо за рекомендацию! Знаешь, он поддержал идею найти спонсоров — хотя я не сказала ему, кого конкретно мы ищем и зачем они нам нужны, конечно. Он говорил, что так ты будешь выглядеть более профессионально. — Он уже научил тебя каким-нибудь заклинаниям? — спросил Гарри, думая об Обливиэйте. — Или ещё слишком рано спрашивать его? — Немного рановато, — сказала Гермиона, нахмурив брови. — Но я думала перечитать все его книги, особенно «Вальс с Вендиго», где он часто использует это заклинание, сказать, что я очень впечатлена, и попросить его научить меня ему. Я постараюсь скоро этим заняться. — Отлично, — сказал Гарри, кивая. И затем, вдохновлённый продуктивностью подруги, решил: — А я сегодня схожу и попрошу Каркарова отпустить меня домой на выходные. Гермиона смерила его серьёзным взглядом и наконец медленно кивнула. — Да, я думаю, тебе нужно сделать это как можно скорее. Чтобы быстрее протестировать мою теорию и понять, стоит ли она внимания и можно ли её применить на третьем испытании. — Да, — со вздохом согласился Гарри. Он снова подумал о Делакур и почувствовал лёгкое беспокойство, свернувшееся внизу живота. Он мог бы поспорить на что угодно, что, в отличие от него, она уже знала, что будет делать, чтобы получить самые высокие баллы. — Скорее бы всё это закончилось. — Понимаю, — сочувственно вздохнула Гермиона. — Если тебе это чем-то поможет, то знай: я в тебя верю. Ты потрясающий. — Спасибо, — улыбнулся Поттер, а затем вспомнил о Томе. Что нужно сделать, чтобы Том тоже подумал, что Гарри потрясающий? Будет ли достаточно просто победить в Турнире? И что будет, если победит Делакур?