***
Вспышка Экспеллиармуса ослепила и острой болью пронзила голову. Гарри почувствовал, как дикий страх обуял всё его существо, и мысли о каждой ошибке в своей жизни, обо всём, что он упустил, промелькнули в голове. Когда он снова открыл глаза, то стоял на коленях, а его палочка была в руке Регулуса. — Ваше благородство не позволило воспользоваться моментом и убить меня? — спросил Гарри, стараясь не показывать своего страха. К счастью, не похоже, что Регулус был из тех, кто легко убьёт человека. Гарри почувствовал себя ещё хуже, чем раньше, из-за того, что ему предстояло совершить. — Я могу убить тебя когда захочу, — парировал Регулус. — Как бы жестоко это ни было. — Мятежники и раньше убивали детей, — сказал ему Гарри, пытаясь успокоиться и сосредоточиться. Нужно отвлечь Регулуса бессмысленной болтовнёй, чтобы выиграть себе больше времени. — Чем вы отличаетесь от остальных? — Это вам в Дурмстранге рассказывают? Что мы убиваем детей? — Это факт, о котором известно всем. — Какой ты наивный, — вздохнул Регулус, качая головой. — Со временем ты мог бы стать невероятно сильным волшебником, но вместо этого ты отказался от своего будущего ради… чего? Ради этой миссии, которую можно назвать только самоубийством? — Видимо, ваша разведка работает кое-как, — сказал Гарри, концентрируясь и протягивая руку к кинжалу, прикреплённому к бедру. К счастью, в таком положении, на коленях, это было незаметно. — Неужели вы совсем не читаете британских газет? — Что? — переспросил Регулус, нахмурившись. Затем он снова вздохнул и покачал головой. Собственную палочку он свободно держал в левой руке, в то время как палочка Гарри была в правой. Непохоже, что он собирался произнести заклинание, хотя у него явно заканчивалось терпение. — Неважно. Не твоё дело, о чём мне доносит разведка. Я не стану тебе ничего рассказывать, да ты бы всё равно ничего не понял. Боюсь, нам пора заканчивать. Я сломаю твою палочку и отправлю твое тело обратно на родину. Ты потрясающий противник, несмотря на возраст, и я позволю похоронить тебя в Англии, а не здесь. — О, Регулус, — протянул Гарри, сжимая пальцами рукоять спрятанного кинжала. — Сегодня умру не я. Регулус в замешательстве почувствовал движение позади себя. Он обернулся и увидел невообразимое — тело его товарища встало на ноги. Волна ужаса захлестнула Блэка, заставив испуганно вскрикнуть и сделать несколько шагов назад. Он бросил палочку Гарри и перехватил свою, рассеянно отметив, что мальчик не предпринял попытки поднять свою палочку. Хотя вряд ли бы она помогла ему против… против этого, что бы это ни было. Труп бросился на него, и Регулус, не удержавшись, испуганно выругался, делая несколько шагов назад. Однако Блэк не осознавал, что оказался между трупом и Гарри, и что каждый шаг назад приближал его к Поттеру. Только почувствовав удар, пришедшийся под колени, он осознал, откуда шла опасность. Холод кинжала на обнаженном горле, отрывистое движение и горячая жидкость, стекающая вниз по шее — он всё чувствовал и осознавал ясно как никогда. Тело товарища ожило не из-за какого-то проклятия или злой случайности… это всё мальчишка. В считанные секунды Поттер поменялся с ним ролями. Сердце Регулуса затрепыхалось, и хотя он попытался взмахнуть палочкой и прохрипеть любое исцеляющее заклинание, он не смог произнести ничего. Он и так уже потерял много крови из-за остальных ран, и мир начинал стремительно терять краски. Теперь вопрос был только в том, умрёт он от потери крови или от того, что захлебнется. Мерлин, этот мальчишка — чудовище. Он ведь некромант. Чего ещё от него ожидать? Регулусу следовало убить его, как только увидел. Некромантов не считали детьми, независимо от того, насколько они были малы. Регулус в своей жизни ни разу не встречал их, но много слышал и читал на эту тему. Мать глубоко уважала некромантов прошлого, но считалось, что такого искусства больше не существует. Где Волдеморт его откопал? Он намеренно послал некроманта убить Регулуса? Как он вообще узнал, что Регулус жив? Труп, грёбаный труп, ещё несколько мгновений стоял на своих искалеченных ногах, прежде чем снова кучей повалиться наземь. Регулус тоже рухнул, пытаясь подняться хотя бы в сидячее положение. То немногое, что он мог разглядеть на земле перед собой, теперь было залито его кровью. Он почувствовал, как тонкая рука легла ему на плечи, а к щеке прижалась невыносимо тёплая кожа. Сквозь хрипение, бульканье и свист ледяного ветра, пробиравшего до костей, слова мальчика слышались предельно чётко. — У тебя осталось меньше минуты, — сказал Поттер. — Прежде чем твоё время истечёт, я должен тебе кое-что рассказать, дядя Регулус.***
Том был в шоке. На мгновение ему показалось, что он оказался под водой, и рёв аудитории доносился словно сквозь водную толщу. Его дыхание было тяжёлым и громким, он чувствовал, как руки сжимают подлокотники кресла с такой силой, что заболели кости. Он широко раскрытыми глазами наблюдал, как труп повстанца двинулся в атаку на Регулуса Блэка. Блэк от ужаса забыл, что настоящим врагом был тот, к кому он только что повернулся спиной. Но разве можно было его в этом винить? Палочка Гарри всё ещё лежала на земле, и Поттер оживил труп, чтобы тот сражался за него. Насколько серьёзную угрозу мог представлять мальчишка? Судя по всему, очень серьёзную, потому что, как бы трудно в это ни было поверить, он некромант. Мерлин всемогущий, Гарри — некромант. Гарри некромант! Том знал о некоторых способностях Гарри, но даже не мог себе представить такое… некромантом не стать, им можно только родиться, и они всегда были очень скрытными. После того, как Гондолин Ужасный разработал заклинание, создающее инферналов, в 1500-х годах, некроманты с невиданным рвением стали защищать тайны своего искусства. Многие знания, недоступные обычным волшебникам, канули в лету, и даже Том не знал, где простираются границы этой магии. Были ли все способности Гарри связаны с некромантией? Может ли каждый некромант отправиться на вокзал, о котором говорил Гарри? О чём таком страшном Поттер отказался рассказать? Это тоже было как-то связано с некромантией? Сбоку сидящая Беллатриса уже перестала скрывать, что у неё есть фаворит среди чемпионов, и так сильно тянулась вперёд за борт ложи, что только муж, крепко вцепившийся сзади в её мантию, удерживал женщину от падения. Она кричала что-то с буйным ликованием. Паркинсон выглядел более живым, чем за всё время, что Том знал этого человека, и даже Араминта потеряла дар речи. Старая ведьма ненавидела всех, кто не был англичанином, богатым или чистокровным, но она признавала силу, и умела смиряться перед ней. Было бы интересно посмотреть, как теперь изменится её отношение к Гарри. Что касается всех остальных зрителей — Том знал, что не все воспримут способности Гарри как нечто хорошее. Не говоря уже о мятежниках, даже среди его собственных последователей были те, кто избегал тёмной магии, как бы нелепо это ни было. Такие люди, возможно, могут причинить Гарри некоторые неприятности, если у них хватит на это смелости. Нужно его предостеречь, когда он вернётся. «Мало кто осмелится пойти против некроманта», — подумал Том, не в силах сдержать ухмылку, появившуюся на его лице, когда Гарри получил преимущество. Мальчик вытащил кинжал, который догадался взять с собой, и бросился на Блэка. Быстрый удар ногой сзади по коленям мужчины позволил Гарри дотянуться до горла, и это был конец для Блэка. Это был настолько блестящий и безжалостный ход, что Тому отчаянно захотелось пересмотреть его прямо здесь и сейчас. Трибуны, которые едва успокоились после ожившего трупа, снова взревели. Почему-то Том сомневался, что даже Блэк мог предвидеть то, что произошло на третьем испытании. Гарри и раньше выступал хорошо, но его не воспринимали достаточно серьёзно. Да, он всех впечатлил во время второго испытания, но это был не тот уровень. Даже Том, который знал Гарри лучше всех — ведь Поттер сам так сказал — будто видел его впервые. Этот удивительный, потрясающий, добросердечный, мягкий защитник справедливости использовал магию настолько тёмную, что никто, кроме Тома, не мог её постичь. Этот мальчишка вдобавок блестящий дуэлянт. Мерлин, Том с самого начала знал, что Гарри стоит его времени, но никогда не ожидал, что увидит этому настолько неопровержимое подтверждение. Однако нужно будет дать Гарри понять, что ему необязательно заявлять миру обо всех других своих способностях. И если теперь все знают, что он может воскрешать мёртвых, то он не обязан раскрывать то, что способен с ними ещё и общаться. Кто-то, наверное, сделал бы подобное предположение, исходя из того, что Гарри некромант, но подтверждать чужие догадки он был не обязан. Когда Блэк рухнул, кровь хлынула из его вспоротого горла, и Том почувствовал вспышку удивления, когда Гарри опустился на колени прямо рядом с Регулусом. Лицо Поттера было скрыто, но он явно разговаривал с Блэком, и его тонкие пальцы успокаивающе поглаживали одну из его рук. В этом было нечто крайне странное, и Том гадал, мог ли Гарри пытаться как-то напоследок успокоить человека, которому нанёс смертельную рану. Это было бы очень в характере Гарри… но если он не прекратит заниматься подобной ерундой, никто не будет считать его настоящим Пожирателем Смерти. С другой стороны, Том не был уверен, что хотел, чтобы Гарри стал Пожирателем Смерти. Он слишком хорош для роли, как у Макнейра, Долохова или даже Малфоя. Особенно, если Беллатриса решила каким-то образом пробиться в жизнь Поттера. Том не знал, какое будущее будет у Гарри, но он был не против просто… ждать и наблюдать. Гарри нисколько не разочаровал его, так что, возможно, стоит позволить мальчишке самостоятельно спланировать свою жизнь. В конце концов, его преданность абсолютна. Это была аксиома, в которой Том мог не сомневаться.***
Несмотря на то, что Регулус тяжело дышал, кашлял и медленно захлебывался кровью, он слышал каждое слово, сказанное Гарри. Маленькое чудовище назвало его «дядя», что сбило Блэка с толку и вызвало отвращение, и будь он не при смерти, то отшатнулся бы. Он ни о чём так не сожалел, как о сочувствии к этой твари, которая выглядела как ребёнок. Поттер был некромантом, а для них возраст не имел значения. — Я знаю, ты думаешь, что твоё дело правое, — сказал Поттер, но попытки мальчишки как-то утешить его казались нелепы. — И я знаю, тебе не понравится, что я скажу, но есть кое-что поважнее, если ты тоже хочешь изменить всё, избавиться от бесчеловечности и несправедливости в волшебном мире. Поначалу Регулус ничего не понял. Он не мог переварить то, что Поттер каким-либо образом оказался против Тёмного Лорда, в это было невозможно поверить. Регулус закрыл глаза, чувствуя, как последние остатки сил покидают его. И всё же он никак не умирал — мальчик держал его слишком крепко, не позволяя душе покинуть тело. Какая мерзость. Людям не предназначалась такая сила. — Смерть ещё не конец, — продолжил Поттер. Его рука, которую он держал на плече Регулуса, становилась тяжелее с каждой секундой. — Мне нужна помощь в нейтрализации Тёмного Лорда, и я уверен, что ты сможешь мне помочь. Стоп, что? Что он только что сказал? Это никак не могло быть ловушкой. Какой смысл обманывать без минуты мертвеца? Даже некроманту нет смысла этого делать. А вдруг мальчишка хотел стать следующим Тёмным Лордом? Мог ли он действительно быть настолько самонадеянным? Он не был похож на алчущего власти безумца, но кто знал. Зачем ещё пытаться нейтрализовать Тёмного Лорда, который был бы только рад иметь некроманта в своих рядах? — Когда ты умрёшь, ты окажешься на вокзале, — сказал ему Поттер слишком уверенно для живого человека. Что он мог знать о загробной жизни? — Это не страшно и не больно, но там будет много людей. Они будут садиться в поезда, которые отправляются в другие миры, куда мне нет доступа. Регулус, ты не должен садиться в поезд, ты меня слышишь? Найди… скамейку, место, где сможешь присесть. Подожди меня там. Просто… просто не садись ни в один из поездов. Ты меня слышишь? Регулус всё прекрасно слышал, несмотря на то, что крови, казалось, вытекло больше, чем было в его теле. Ответить он всё равно уже не мог. Однако для Поттера это, похоже, не имело значения, поскольку он на мгновение усилил хватку на плече Блэка и ещё раз повторил: — Не садись ни в один из поездов! Наконец Поттер отпустил руку, и за этим последовало ощущение лёгкости и парения, от которого кружилась голова. Было крайне странно видеть собственный затылок и осознавать, что жизнь закончилась. Регулус не чувствовал конечностей, и ему не было ни холодно, ни жарко. Вместо этого его куда-то потянуло, когда Поттер поднялся на ноги. Было очевидно, что, несмотря на то, что он некромант, мальчишка не мог видеть его душу. Гарри стоял неподвижно, глядя на тело Регулуса, и Блэк гадал, отправит ли теперь Поттер его труп или просто голову Тёмному Лорду. Тот, несомненно, щедро вознаградит. Однако, к его большому удивлению, мальчишка просто отошёл, поднял свою палочку и отлевитировал тело Бартона ближе к телу Регулуса. Затем он поджёг оба трупа, и те обратились пеплом за считанные минуты. Это было довольно предусмотрительно с его стороны, но если Поттер не уйдёт как можно скорее, то кто-нибудь ещё рано или поздно обнаружит его. Наверняка все сейчас искали Регулуса, а с незалеченными ранами победить мальчишку уже не составило бы особого труда. Даже некроманты не всемогущи. Поттер был бледным, но выглядел решительно. Что-то в выражении его лица напомнило Регулусу о детстве, проведенном в Англии, и о том, чем он давным-давно пожертвовал. Блэк наблюдал, как Гарри покрутил золотой браслет на запястье и снова сжал палочку. Регулус не мог вспомнить мать мальчика, но он помнил Джеймса Поттера. Сын и отец были очень похожи, хотя черты лица Гарри были явно более мягкими благодаря крови матери — или, возможно, в силу юного возраста. Это приятное лицо не выдавало ни капли таящейся внутри тьмы. Поттер сделал шаг назад от куч пепла, и вдруг… Он направил свою палочку в небо и замер на мгновение. В этот момент Регулус понял, ещё до того, как Поттер произнёс нужные слова, что он станет свидетелем зрелища, которого не видел уже очень, очень давно. Тёмная метка лорда Волдеморта — пережиток прошлого, который сохранился только у самых преданных Пожирателей Смерти, — вознеслась над руинами Вароши. Регулуса замутило, хотя в его состоянии это вряд ли было возможно. Наконец он поддался притяжению, которое увлекало его в неизвестность. Слова Поттера всё ещё эхом отдавались в мыслях.***
Тома никогда не били — факт, которым он втайне очень гордился. Но когда Гарри осветил небо меткой, он почувствовал, как будто кто-то ударил ему под дых. Изображение почти сразу исчезло, потому что портключ Поттера активировался, и он оказался в Хогвартсе, но Том знал, что метка осталась довлеть над полем битвы мрачным свидетелем. Невероятно. У Гарри кружилась голова. Когда портключ вернул его обратно, он мог слышать лишь рёв аудитории и громкий, но какой-то пустой голос Сириуса. — Дамы и господа, последний чемпион завершил испытание и вернулся к нам! Давайте подарим им всем заслуженные аплодисменты! Гарри потряс головой, чтобы прояснить зрение, и к нему подбежали два целителя, которые помогли сесть, не упав. Исцеляющие и обезболивающие чары божественной прохладой окутали раны, и Гарри мечтал лишь о том, как скоро заберётся в свою кровать и проспит месяц. Он посмотрел на зрителей и перевёл взгляд на Тома. Тот не хлопал, но Гарри и не ожидал от него аплодисментов. Том и так знал, что третье испытание Гарри посвятил только ему. — Мы оказали первую помощь, — сказала целительница, осмотрев голову Гарри. — Но вы и остальные чемпионы должны отправиться в больничное крыло сразу после того, как закончится вся официальная часть. — Да, спасибо, — сумел ответить Гарри и приготовился снова внимать Сириусу. — Пусть для нас не загадка, кто сегодня стал победителем, — продолжил Сириус, странно усмехнувшись, — мы должны предоставить достопочтенным судьям возможность высказать своё мнение по каждому выступлению. Давайте начнем с чемпиона Хогвартса: Джорджа Уизли! Очередной взрыв оглушительных аплодисментов грянул и утих, когда судьи показали свои оценки. Беллатриса и Араминта присудили Джорджу по семь баллов, а Паркинсон девять. — Это было отличное исполнение, — сказал старый маг. — Вы очень хорошо справились, юноша. Порой люди забывают, что войны выигрывают не только благодаря тем, кто способен на невероятные подвиги, но и благодаря каждому волшебнику, который чётко и смело выполняет приказы. Молодец. Эти слова вызвали лёгкую усталую улыбку на лице Джорджа, и в глазах Гарри Паркинсон мгновенно заработал себе несколько очков уважения. Старый колдун был прав, и было приятно слышать, как он для всех проговаривает такие вещи. — Далее… — вдруг перехватил инициативу Сириус, и… он что, торопился? Гарри не мог избавиться от ощущения, что крёстный хотел покончить со всем как можно быстрее. — Прекрасная Флёр Делакур из Шармбатона! Гарри понятия не имел, что показала на испытании Флёр, но он сомневался, что восьмёрка от Араминты была заслуженной. Беллатриса и Паркинсон оба поставили ей по девятке, и Гарри на мгновение задумался, как бы её оценил Том. — Вы выступили превосходно, — снова заговорил Паркинсон. — Я бы даже сказал, практически безупречно. Однако несколько безрассудно было сражаться против целого лагеря. Мы стремимся к совершенству и поощряем силу, но мы не можем одобрить тот факт, что волшебница-одиночка без должного боевого опыта вознамерилась атаковать такую большую группу повстанцев. Вы хорошо справились, но я хотел бы видеть в ваших действиях больше стратегического мышления. Под шум аплодисментов Гарри увидел улыбку Делакур. В ней прорезалась едва сдерживаемая ярость, и Гарри не мог не посочувствовать. Со слов Паркинсона, Флёр связалась с целым лагерем повстанцев. Почему за это с неё сняли очки? Из-за того, что она женщина? Или вейла? Или ему бы тоже занизили оценку, если бы он пошёл против целого лагеря? Это была полная бессмыслица. С другой стороны, Гарри не видел никакого смысла убивать целый лагерь людей. — И наконец, — сказал тогда Сириус, — чемпион, который удивлял нас снова и снова своими невообразимыми магическими подвигами: Гарри Поттер из Дурмстранга! Многие зрители даже встали, чтобы наградить его аплодисментами. Не только школьники, но и взрослые. Важные, состоявшиеся волшебники вставали и хлопали Гарри, а он не знал, что чувствовать. Как ни странно, он не испытывал счастья. Просто облегчение. Облегчение от того, что с этим теперь покончено. Никаких больше турниров и повстанцев, хотя бы в ближайшее время. Беллатриса и Паркинсон солидарно поставили по десятке, но Мелифлуа неожиданно тоже присудила Гарри высший балл. Еще более странным было то, что Сириус, несмотря на свой показной оптимизм, казался… не в себе. Что он теперь думал о Гарри, после всей этой истории с некромантией? Что, если Гарри окончательно потеряет его из-за этого? «Но ведь у меня есть ещё Том, — тут же успокоил себя он. — Том и Гермиона». Мерлин, ему нужно будет сделать Гермионе какой-нибудь подарок. Неважно, как упорно она уверяла, что ей ничего не нужно, поскольку она заинтересовала в том, чтобы он выиграл, было бы неправильно не отблагодарить её чем-нибудь. — Ваше выступление, мистер Поттер, было исключительным, — сказал Паркинсон, и его усиленный чарами голос легко разнёсся над полем. — Вы не только уничтожили опасного врага, которого мы считали мёртвым, но и сделали это, используя магию настолько древнюю, что перед ней меркнут даже наши уходящие вглубь веков традиции. Семья Поттеров никогда не стремилась к богатству или славе, и, возможно, именно поэтому я считаю, что вы как никто другой заслуживаете этот редкий дар. Сегодня вами гордится не только ваша школа, но и ваши предки, да покоятся они с миром. Блестящая работа. Всеобщие овации стали ещё громче, когда Сириус объявил Гарри победителем Турнира Трёх Волшебников. Два целителя, которые его латали, помогли встать, и он слегка поклонился публике в знак благодарности. Гарри старался оставаться в сознании, всё вокруг становилось размытым. Сириус в завершение говорил что-то о торжественном бале, который состоится в Хогвартсе через две недели. Там произойдёт церемония награждения чемпионов, которых гости смогут увидеть ещё раз напоследок. Гарри закрыл глаза и сильнее навалился на одного из целителей. Всё закончилось.