***
«Ты смяужешь всё!» — гласит постер с чёрным котом, висящий на стене прямо в гостиной. Где-то Сниппи этот постер уже видел. И видел его тогда, когда оказался в не очень приятной для себя ситуации. Изображение кота, которое должно было мотивировать и воодушевлять, говоря: «Ты всё сможешь, нужно только захотеть этого!», но в данной ситуации этот плакат абсолютно бесполезен. Каких достижений можно достичь, находясь в такой дыре, пускай даже в том же самом забытом кем-то бомбоубежище? С другой стороны, может этот кот в чём-то и прав? Не то, чтобы в этом аду действительно можно было достичь огромных высот, но многое снайпер действительно смог: спасать свою шкуру на протяжении нескольких лет, например – это уже огромное достижение. А что насчёт Локи? Что насчёт бога коварства, обмана и иллюзий? Возможно, именно этой мотивационной речью долгое время махали перед его носом, и он действительно верил, что у него получится многое. А может и до сих пор верит. Порой его поступки были довольно опрометчивы, собственно поэтому и многое не получалось сделать. И большую часть этих поступков вспоминать ох как не хотелось бы. Многие его действия не просто были провальными, а делали всё ещё хуже, чем уже было. Локи хотел внимания. Даже несмотря на то, что он порой ведёт себя как гадюка и лживая сволочь, он такое же живое существо. Остаётся только прогнать тараканов из его головы, что живут у него уже на протяжении нескольких сотен лет с начала его истории с необдуманными поступками. Локи хотел величия. И пытался его достигнуть любыми способами, почти не пытаясь продумать все свои ходы на два вперёд. И он сам понимал это только тогда, когда уже вляпался по самый не балуй. — «Ты смяужешь всё», — прочитал Чарльз слоган на плакате вслух. Да и этот слоган – единственное, что на нём было написано. Бог озорства непроизвольно обратил внимание на этот постер, когда снайпер прочитал оттуда эти самые слова. — Какой оригинальный слоган, — произнёс Локи, скрещивая руки на груди. — И такой же обнадёживающий… — Чарльз откинулся на спинку кожаного дивана. — Знаешь, если сравнивать эти хоромы и разрушенную больницу, то всё не так уж и плохо. Снайпер ничего не ответил, только поднял голову и посмотрел на Локи то ли хмуро, то ли обычным вопрошающим взглядом. — Что? — спросил бог коварства, пожимая плечами. — Может быть, всё не так плохо. Но снаружи всё-ещё ядерная зима, независимо от того, где мы сейчас находимся. — Какие мы суровые… — заметил Локи, усмехаясь. — Тебе намного лучше, когда ты улыбаешься, а не строишь хмурую мину. — Это ты сейчас к чему? — Чарльз выпрямился и, подняв бровь, продолжил, не отводя взгляда от собеседника: — Какая вообще может быть разница «богу коварства» улыбается человек, сидящий перед ним на диване, или нет? И правда, какая разница… Чарльз наблюдал за мельчайшими телодвижениями, зарывшись в собственные мысли. В последнее время ни один день не обходится без каких-либо дум что у Сниппи, что у Локи. Один думает о том, что его новый компаньон похож на труп (в буквальном смысле), другой о том, какого чёрта здесь происходит. Снайпер не до конца этого понимал и до сих пор не может переварить всё, что произошло за несколько дней. Он сбежал из шайки безумного идиота, а что случилось в итоге? Встретил ещё одну личность – бога, мать вашу. Бога лжи и обмана, бога озорства, коварства и хитрости, который начал таскаться следом непонятно зачем, за секунду прочитал все его воспоминания, внедряясь тем самым в личное пространство. «Чёрт побери, скажите мне, что это всё – лишь какая-то неудачная шутка», — думал Чарльз, тяжело вздыхая. — Нет, Чарльз, это никакая не шутка, — сказал Локи, хитро улыбаясь и скрещивая руки на груди. Буквально пару секунд назад он стоял сзади Чарльза и считывал его мысли, приложив пальцы к вискам. Зачем он это делал? Просто так. Чтобы посмотреть, что на это скажет снайпер. Здесь было особо нечем заняться, кроме как бродить туда-сюда по убежищу или выйти наружу, да посмотреть, что там происходит. Оба варианта казались Локи однообразными, хотя он находится здесь всего ничего. И из этой скуки приходится выкручиваться абсолютно разными способами. — Хватит внедряться в мою голову!! — от неожиданности воскликнул снайпер, подрываясь с места. Локи ему ничего не ответил, непроизвольно рассмеявшись в ладонь левой руки с такой реакции Чарльза. Про себя он подумал, что хоть снайпер и выглядит как труп, он – довольно забавная личность. Не сказать, что смешная и очень общительная. А просто… интересная. У многих людей реакция раздражения выглядит как раз таки довольно забавно. В большинстве случаев люди в таком состоянии похожи на рычащих животных, но не более того. А Чарльз Сниппи, судя по всему, и есть это животное: постоянно рычащее, дай только повод. И это тоже отличает его от остальных людей. Больно резкий и раздражительный. Когда Локи просматривал воспоминания Чарльза, он успел просмотреть маленький кусочек из недавних событий. Не сказать, что это было особенно интересно, но вместе с непонятно откуда взявшейся жалостью у Локи взыграло понимание. Понимание того, почему он себя так ведёт. И в этом виноват не только страх одиночества, но ещё и его пребывание в той самой неизвестной ему команде. Из этого кусочка Локи смог хотя бы немного увидеть его глазами тот мир, который есть сейчас. Но ещё и увидеть тех самых трёх господ, от которых снайпер сбежал и которых так не хочет встретить на своём пути. И понятно, почему не хочет… Локи бы тоже не хотел оказаться в такой компании. Иначе не выдержал бы и их уже в живых бы не осталось. И Чарльз не доверяет Локи потому, что не хочет снова столкнуться с кем-то похожим. Локи это понял. Хотя до сих пор не понимал, почему продолжает изучать характер и мысли встретившегося ему однажды человека, думать о том, как он себя ощущает в данный момент… Может просто от нечего делать? В любом же случае это так странно…Глава 6: Улыбка
23 июля 2020 г. в 14:06
Всё повторяется, словно по кругу: Локи сидит в одиночестве, только уже не на больничной импровизированной койке из старой бумаги, а на самом настоящем диване. Кто-то очень сильно постарался сделать убежище максимально комфортным для того, чтобы спокойно жить после катастрофы и ни в чём не нуждаться, но не успел воспользоваться этим комфортом. Впервые за долгое время Локи успел за короткий срок позабыть о своих планах на побег. Побег даже не из темницы, а с этого проклятого непонятно кем Мидгарда, насквозь прогнившего и заросшего сухим льдом. Он не должен был находиться здесь больше суток, но что-то пошло не так.
Бог озорства здесь уже вторые сутки. Сон то брал своё, то спать не хотелось совершенно. Перепады бодрости напрягали не меньше, чем вся эта ситуация с новым компаньоном. Ощущение негатива постепенно исчезало, ком в груди также постепенно рассасывался, и дышать становилось заметно легче, чем несколько минут назад. Локи даже подумать не мог, что чужие чувства могут передаваться через чужие воспоминания, мысли, идеи. На мгновение Локи показалось, словно они на минуту стали одним и тем же разумом, переживая одни и те же беды, чувствуя один и тот же негатив, накативший пеленой после увиденного. Депрессивные картины, которые оставили у Локи свой уникальный опечаток, заставив его чувствовать то же самое, что и обычный человек, пускай и на короткий срок. Картины, заставившие бога коварства чувствовать себя плохо, чувствовать себя незащищённым, чего он никогда доселе не чувствовал и не ощущал.
Локи старается его понять. Понять Чарльза Сниппи, с кем теперь разделяет одно бомбоубежище, и кто позвал Локи за собой. Бог озорства никогда ранее не чувствовал жалости к кому-либо, тем более обычному жителю Мидгарда. Это так странно. Непонятно. Пугающе. Разве можно чувствовать жалость к существу, который ничего из себя не представляет, разве что существует и бродит без какой-либо цели?
Локи поднялся с дивана, решив обойти убежище ещё раз. Ему нужно было подумать.
Проходя вдоль стальных стен, Локи иногда поднимал голову, направляя взор на периодически мигающие лампочки, освещающие всё вокруг. Всё, что Локи видит перед собой – не дворцовые хоромы, но, по-видимому, человеку этого вполне достаточно. Да и сам бог хитрости на секунду подумал, что такая обстановка выглядит поспокойнее. Не слышно ветра, других посторонних звуков, кроме собственных шагов, эхом раздающихся вдоль помещения. Никакой посторонней формы жизни, которая постоянно бы мешалась под ногами и мешала спокойной жизни здесь.
Но чего-то здесь не хватало. Локи не мог сказать, чего именно. Он вообще в последнее время мало что мог сказать, на мало какие вопросы дать ответ. Он попал в ситуацию, в которую не попадал ранее. Локи никогда и подумать не мог, что будет находиться в таком месте на Земле, будучи рядом с человеком, который от жизни получал одни проблемы и получает их до сих пор. Здесь действительно не хватало чего-то. Самому Локи чего-то вдруг стало не хватать.
Локи остановился возле одного из дверных проёмов, по всей видимости, ведущего в спальню. Дверей в этом убежище не было, разве что дверь была только в душ. Не зная зачем, Локи повернул голову в сторону кроватей. В этой небольшой комнате было пять кроватей, на одной из которых сладко спал сам снайпер. Прошло уже двое суток, а он всё-ещё нежится в постели и будто ни о чём не думает, не беспокоится. Чарльзу и не было теперь, о чём беспокоиться. Разве что рано или поздно придётся выйти наружу за новыми припасами.
Никогда ещё такого не было, чтобы что-либо во время постапокалипсиса могло бы так радовать, как та же настоящая мягкая постель. Несколько лет всё округ казалось мёртвым, непохожим на то, что было раньше: никакой Аннет, никакого надоедливого начальника, никаких проблем с долгами. Но всё по-прежнему мерзкое. Как будто его переселили на ещё более глубокое дно. Казалось бы, дальше уже просто не может быть. И вот они нашли кем-то забытое убежище, в котором есть всё для того, чтобы комфортно жить и ни в чём не нуждаться (ну, почти ни в чём). Возможно, теперь всё не так уж и плохо. Нет, не так. Всё просто прекрасно. Именно поэтому Чарльз Сниппи проспал почти двое суток. Недостаток нормального сна и внезапно накатившее тогда спокойствие сыграли свою роль.
Может он и до сих пор был на самом дне, но теперь это дно казалось не таким уж тошнотворным. По крайней мере, совсем немного.
Локи молча смотрел на его спящую тушу и всё больше понимал, как ему пришлось несладко. Мир был и остаётся жестоким, особенно к тем, кто может пережить насилие со стороны собственной жизни. Единственная проблема – вспомнит ли снайпер, какой сейчас день, месяц, год, когда проснётся.
Чарльз медленно перевернулся на спину и открыл глаза. Выглядел он сейчас, мягко говоря, не очень. Был ещё больше похож на зомби и на раба мягкой кровати. Всё такие же огромные мешки под глазами, разве что в сон уже не клонило каждую секунду. Приподнявшись, Сниппи нахмурился, оглядываясь вокруг. Из-за такого долгого сна он забыл, где находится. Но он по-прежнему был уверен, что сейчас март. Вернее думал, что март. В такой ядерной зиме и не разберёшься, какое время года на дворе.
Подняв голову, снайпер непроизвольно посмотрел в сторону арки, где должна была быть дверь, и вздрогнул, увидев Локи там, быстро приняв сидячее положение.
— С каких пор люди начали спать по двое суток? — усмехнулся бог озорства, скрестив руки на груди и уже плечом упираясь на стенку дверного проёма.
Обычное дело – воспринимать такой долгий сон, как что-то незначительное. И хотя Локи прекрасно знал, что именно заставило снайпера спать на протяжении сразу пары суток, он для себя отметил, что Чарльз выглядел сейчас… забавно, что ли? Снайпер словно сонное животное, которое до этого заставили пахать плугом землю на протяжении дня и ночи, а когда выдалась возможность поспать, то первые же лучи солнца не дали ему спокойно продолжить свой долгий сон. Только сейчас всё было по-другому. Чарльз – не животное и не пахал плугом огород целые сутки.
Плуг – вот как можно назвать все тягости жизни, которые снайпер до сих пор таскает за своей спиной. Очень тяжело и неудобно. Одно дело – тащить плуг один день, а вот другое – на протяжении всей жизни. Двое суток – это даже не компенсация потерянных часов, которые снайпер мог бы доспать несколько лет назад. Однако спать двое суток подряд – это в любом случае перебор.
— А вот с таких, — ответил Чарльз, выпрямив спину. Он понемногу приходил в себя, так что говорить как зомби он точно не будет. И не собирается. — Я уже давно не лежал на настоящем матрасе, не говоря уже о постели.
— Не боишься потеряться в пространстве, продолжая кемарить в том же темпе?
— Я уже давно потерялся, пускай и не в пространстве, — Чарльз медленно поднялся с кровати.
Ну да, потерялся. Потерялся не в пространстве, а в самом себе, если быть точнее.
Людей часто охватывают сомнения, связанные с ними самими. Каждый человек хоть раз пробовал копаться в самом себе и выискивать что-то противоречивое, что не совпадает с его самомнением. Многие из-за этого загоняют сами себя в клетки комплексов и страхов, а другие же наоборот – считают это своим превосходством. Сниппи же почти никогда особо об этом не думал. Порой бывало, что он задумывался о себе, но это было не тем, чему можно было бы отдать особый приоритет.
Пока он спал, снайпер видел во сне мир, который он видел до термоядерного апокалипсиса: никаких мутантов, проблемы с экологией ещё не дошли до точки невозврата, люди жили своей жизнью и ни о чём не думали, часто собирались в кругу семьи. В глубине души Чарльз очень хотел, чтобы это время когда-нибудь вернулось, и всё стало как раньше, словно ничего и не было. Если бы Чарльз мог вернуть это время – то он бы его вернул. И если бы смог сказать хоть пару слов своим старым знакомым, коих было не так много и которые уже давно лежат под толстым слоем снега костями – сказал бы. Чарльз Сниппи никогда не был сторонником долгого общения, но сейчас… он был одиноким. Одиноким до такой степени, что боялся этого же одиночества. Окружающие его люди были не в счёт, а сейчас их и подавно нет, даже не существует.
Сниппи давно оставил тщетные попытки найти понимания среди тех, кто окружал его. Никто не понимал, не хотел даже попытаться понять, каково это. Каково быть вечным одиночкой, изгоем. И сон напомнил ему и об этом. Снова плохие мысли поглотили его разум, но на этот раз избавиться от них удалось намного быстрее, чем в прошлые разы.
И этот сон заставил снайпера задуматься, задать себе этот единственный вопрос – «Кем я был и кем стал?». Остался ненавистником собственных проблем или, может, кем-то другим? Совершенно другой личностью, имеющей другие идеи, мысли, мировоззрение?
До этого Чарльз был совершенно другим человеком. Он, как и все люди, ходил на работу, покупал продукты, переживал тяготы городской жизни. Но ему постоянно чего-то не хватало. Его постоянно преследовало ощущение общей пустоты внутри. Это чувство нельзя было сравнить ни с одним ощущением, множество которых любой человек или даже бог повседневно или хотя бы иногда испытывает в своей жизни – это совершенно разные вещи. Одно дело – задыхаться от нехватки кислорода, а другое – задыхаться, при этом зная, что ты можешь дышать. У тебя попусту нет ресурса, чтобы расслабиться и вдохнуть чистый воздух полной грудью. И этого ресурса, естественно, не хватает. Этот ресурс – этот тот самый элемент, которого в твоей жизни нет, но он очень нужен.
И от этого в душе бушевал свистящий ветер вместо простых человеческих чувств.
«Я ненавижу это…» — подумал Чарльз, глубоко вздыхая и пытаясь переключиться на что-то другое.
Чарльз ненавидит думать об этом. Думать о собственных снах и уж тем более заниматься самокопанием, которое, конечно же, в итоге не приведёт ни к чему, кроме как к испорченному на весь день настроению.
Локи ощущал сейчас примерно то же самое. Только немного по-другому.
— Ну да, потерялся, — сказал Локи, постукивая правой ступнёй по полу. — Хочешь потеряться ещё больше?
— Шёл бы ты знаешь куда? — ответил Чарльз богу озорства, поставив руки на свои колени.
Из уст Локи вырвался хохот, после чего тот ответил:
— Обязательно. Только с тобой.
— Чего? — Чарльз сейчас вообще ничего не понял. — Что значит «с тобой»?
— Будешь идти впереди, как раз дойдёшь быстрее.
— Ага, щас, разбежался. А ты будешь прикрывать мне спину и станешь обедом для мутантов.
— Эй! — выкрикнул Локи, отпрянув от стенки и опустив руки. Будь рядом что-то тяжёлое – Локи кинул бы это «что-то» в лоб снайперу.
Казалось бы сухой диалог внезапно превратился в обмен колкими фразами из разряда кому и куда пойти со своими высказываниями. Локи хмуро взглянул на Чарльза и для себя подметил, что он… улыбается? Довольно натянуто, словно не по-настоящему, но улыбается. Бог хитрости не мог понять, что это: какой-то стёб или это действительно улыбка на измученном лице.
Для Локи увидеть улыбку на лице того или иного человека – не редкость. До этого он видел очень много многозначных улыбок, но особо не задумывался о том, о чём думают люди в этот момент. Ему просто было это не так важно и уж тем более не нужно. И сейчас он снова видит не просто чью-то улыбку – а улыбку на лице Чарльза Сниппи, который сейчас смотрит в его сторону и упирается в свои колени руками. На фоне этой улыбки и без того неестественно-яркие голубые глаза словно становились ещё более яркими. «Взгляд мученика» – как Локи однажды назвал взгляд снайпера – в один миг превратился во что-то другое.
Чарльз не был уверен, улыбается ли он сейчас. Прошло довольно много времени с тех пор, как он улыбался последний раз. Быть может, прошли месяцы, года. У него было очень мало поводов улыбаться, но, он должен признать, этот обмен колкими фразами заставил Чарли улыбнуться. Не то, чтобы это было смешно. Скорее забавно. И нет, встал бы, да ударил Локи первым попавшимся предметом, но зачем?
Тот диалог не был особо информативным и не нёс в себе чего-то, что могло бы заставить уголки губ впервые за долгие месяцы подняться, образовывая слабую, но натянутую улыбку.
Почему тогда ему забавно с этого диалога, если он считает его глупостью?
Локи наблюдал за этой улыбкой. Он был просто обязан признаться сам себе, что эта улыбка сделала выражение лица Чарльза более живым.
Чарльз поднялся с кровати и, обходя соседнюю кровать, которая почему-то не стоит возле стены, а почти посреди комнаты, двинулся вперёд в сторону дверной арки. За двое суток у него взыгрался аппетит, оно и понятно, почему.
Чувство голода появилось в полной мере только тогда, когда Чарльз наконец-то смог нормально поспать. Снайпер привык находиться несколько суток без еды, но он голодал только потому, что приходилось экономить имеющиеся припасы или когда не было ничего вообще. Противное ощущение, заставляющее желудок закручиваться в узел и издавать звуки, похожие на вопль кита, не имеющего возможности издавать нормальные звуки. Это может быть забавно, но только если ты являешься маленьким ребёнком, не до конца осознающим, что происходит.
Экономия продуктов… Да, это именно то словосочетание, которое Чарльз, как любой другой человек, живущий в условиях, где и так почти ничего нет, не переносит. И от этого всяческое желание что-нибудь закинуть в рот сразу же отпадало. Но только не сейчас. Он уже давно ничего не ел. И это непривычное чувство комфорта только усугубляет ситуацию.
Здесь комфортно. Здесь спокойно. И от этого все человеческие потребности решают повылазить наружу, как тараканы. Стоило бы также принять ванну. Снайпер не принимал ванну годами. Какой ужас может твориться на его теле – можно только догадываться.
— Хватит стоять в дверном проёме, — снова сказал снайпер, буквально отталкивая Локи назад, заставляя пошатнуться и отойти. Локи ничего говорить не стал, только продолжал смотреть снайперу в затылок и думать о своём.