Когда зацветёт сирень

Девочка бежала по зеленому лугу, держа в руках венок из полевых цветов. — Папочка! Смотри, что мне сплёл Украина! Девчушка с длинными косами подбежала к высокому мужчине, который сидел на зеленой и молодой траве. Она обняла его и показала веночек. — Какой красивый, иди покажи его России. Ответил он, поглаживая её по голове. Девочка энергично закивала и побежала к своему брату, который кидал в маленькую речушку камешки. — Россия, Россия! Смотри, какой красивый венок сплёл мне Украина! Она дала его в руки мальчика, а тот начал рассматривать цветы. — Действительно, красивый, Беларусь. Одень его! Мальчик привстал и одел этот венок на голову Беларуси, поправляя её косы. — Спасибо, Россия Девочка обняла брата, а тот обнял её.

***

— Россия, твою мать, Россия! Не подыхай мне тут, мне ж Союз бошку открутит! Какой-то парень сидел на коленях во рву, безумно быстро убирая землю с полу-живого мальчика. Наконец, добравшись до его лица, он начал также быстро хлестать рукой по его щекам, пытаясь привести в сознание. — А.? Кирилл? Кирилл! Россия резко вылез из-под земли, но сразу же пожалел. Его бок сильно болел, оттуда шла кровь. Рана была глубокой, кожа разорвалась в больших количествах, видно было тёмно-красную жидкость и мясо. — Я думал, ты уж коньки отбросил. Попытайся встать, я тебя до Любки донесу, а та тебя в безопасное место. Только давай шустрей, немцы не дураки, пришлют подмогу… С этими словами, Кирилл взял раннего юнца, который так просился в партизаны, и потащил к врачихе, сидевшая в пару метрах от них. Они почти что ползли, обходя трупы, обходя воюющих… Жуткое зрелище. Сейчас был только 41, а столько народу полегло… Так они и доползли до Любы, а она взяла мальчишку, которому на тот момент было всего 15, и потащила в безопасное место.

***

— Мама, Рудольф сказал, что сегодня привезли ещё два вагона пленных. Они ждут твоих распоряжений. Этот концлагерь уже полностью забит, нужно вести в другой, а топливо закончилось. Девочка с распущенными волосами сидела за столом в пол оборота, жуя красное яблочко. — Германия, я же говорила тебе, чтоб ты не лезла в мои дела, а тем более концлагерные! Худощавая женщина, в серых одеяниях и фуражкой на голове крикнула на девочку, сидящую перед ней. — Ну мама, мне скучно сидеть в четырёх стенах и пялиться на портреты. Я походить хочу, побегать, погулять в конце концов. А не сидеть в твоем кабинете и ждать, пока ты насмотришься на евреев. Германия поправила свои чёрные волосы и выбросила яблоко в мусорку. — Гулять тебе хочется? Отправляйся к солдатам, вдоволь нагуляешься. И по лугам, и по лесам, и по степям. А потом тебя подстрелит какой-нибудь русский, ты умрешь, за то погуляла. Как тебе такие перспективы? Рейх улыбнулась, складывая руки на груди, которая у неё была маленького размера, но это не важно. — А вот и пойду к солдатам, но только не меня убьют, а я их. Девочка поняла слова матери слишком буквально, и подумав, что её назвали слабой и беспомощной, удалилась из кабинета Рейха. — Дура, наивная дура. Вот после одной перестрелки сразу попросишься в мой «скучный» кабинет. Женщина взяла какие-то документы с полки и вышла в коридор, закрывая дверь на ключ.