Пойманный в ловушку вечности [БРОШЕНО АВТОРОМ В 2019]

Запах крови и пепла был ошеломляющим. Он проник в каждую пору Эйса, заполз в рот и нос, как ядовитая слизь, и душил его, внедряясь в память так, как он знал, никогда не сможет быть забыт. Огненный логия не обращал внимания на зловоние, дым и боль от ран, сражаясь с руками, которые пытались утащить его с поля боя. — Ояджи! — кричал он, протягивая руку к телу, которое всё ещё гордо стояло посреди кровавой бойни. — ОЯДЖИ! Белоус ничего не ответил. Он был давно мёртв, убитый сотнями ран, полученных им от морских дозорных и пиратов Чёрной Бородой. Эйс, возможно, смог бы пойти с Изо и убежать, как приказал его капитан, возможно, был бы в состоянии смотреть в будущее с решимостью никогда не позволить этой трагедии произойти снова, но на этот раз он не мог прийти в себя и двигаться дальше. Но он не мог. Потому что Марко тоже исчез. Феникс был мёртв, убитый ударом Акайну, который предназначался для Эйса, и не мог исцелиться из-за морских оков, всё ещё висящих на его запястьях. Эйс до сих пор не мог понять, почему всё пошло прахом. Каким образом, потому что он прервал покушение Тича на жизнь Тэтча и вместо этого получил травму, Марко пошёл за ублюдком, когда тот сбежал. Марко сражался с Чёрной Бородой, был схвачен и отправлен на казнь. Марко был причиной того, что Пираты Белоуса пришли в Маринфорд. Теперь Марко Феникс был мёртв. Потому что он пошёл за Тичом, потому что его схватили, потому что он занял место Эйса в Маринфорде. Эйс понятия не имел почему. У него не было никаких намёков на то, что он сделал, что из этого повлияло на Феникса, почему он решил оставить их позади и охотиться на Чёрную Бороду в одиночку? «Что я сделал не так?» Эйс издал сдавленный всхлип, продолжая сопротивляться, когда заплаканный Тэтч присоединился к Изо, оттаскивая его от тел Марко и Ояджи. Остальные командиры всё ещё сражались с Акайну, а дозорный, как всегда, был полон решимости покончить с жизнью Огненного Кулака. Возможно, адмирал узнал о происхождении Эйса. Может быть, последний приказ Белоуса защитить того, кого он намеревался сделать Королём Пиратов, превратил Эйса в самую большую угрозу. Или, может быть, Сакадзуки просто ненавидел его, несмотря ни на что. Эйс этого не знал. Но ему было всё равно. Потому что Марко и Ояджи были мертвы. И это была его вина. В конце концов, Тэтч сдался, оттащил его в сторону и вырубил. Когда Эйс проснулся, Пираты Белоуса были в полном беспорядке. Джозу и Виста были сейчас главными. Остальные — и, возможно, даже их новые со-капитаны — терялись без своего капитана и «старшего» брата. Многие так называемые «братья» уходили, не оглядываясь. Оставшиеся жили и горевали. Эйс тоже старался жить, быть новым клеем и силой их команды — хотя от него этого и не ждали. Он не был ни их капитаном, ни первым помощником, но едва удерживался, чтобы не утонуть в чувстве вины. Год спустя Чёрная Борода — теперь Йонко на месте Эдварда Ньюгейта — напал. Ослабевшие и скорбящие белоусы погибли. И Эйс начал всё сначала.

***

На это должна была быть какая-то запись. Конечно, можно было бы сравнить несколько случаев с другими, но Эйс был уверен, что он, должно быть, нарушил рекордное самое быстрое время для «испортить все свои отношения». Он никогда ещё не был так плох, даже в том первом цикле, когда проснулся в ужасном смятении и в панике бредил о будущем, пока ему не пришлось принимать успокоительное. Ах, то были старые добрые времена. Теперь он почти ничего не помнил, кроме бессвязного бормотания, успокоительного и ужасного выражения лица Тэтча, когда Эйс посмотрел ему в глаза и сказал, что он должен был умереть. Но это было хорошо для плана Эйса. Когда он размышлял о том, кого он должен заставить желать своего ухода, он совершенно забыл о самом важном — и влиятельном — человеке, которого он отвернул от него. Он должен был заставить Ояджи тоже ненавидеть его. Он не Ояджи. Он не мой отец. Он не мой капитан. У него просто его лицо. Но Оя-Белоус не был похож на остальных. Сейчас он не воспринимал Эйса как глупого новичка, чьи «бои» с ним были источником развлечений, как это делали многие командиры. Он был искренне заинтересован в том, чтобы Эйс стал одним из его сыновей. Ему уже было не всё равно, и хотя эта мысль наполнила грудь подростка теплом, от неё у него похолодели руки. Он раздражённо потёр их и пошёл следом за Марко, направляясь к комнате Йонко. Феникс продолжал смотреть на него так, хотев остаться незамеченным, но Эйс заметил это. Ему потребовалось время, чтобы научиться распознавать такие вещи методом проб и ошибок, потому что, по его мнению, это было чертовски необходимо. В конце концов, не замечать таких вещей, как откровенно жадная и кошмарная ухмылка пирата, когда он увидел Фрукт, за который был готов убить, было довольно глупым шагом. Эйсу потребовалось всего десять или около того циклов, чтобы наконец-то заметить выражение лица ублюдка за их с Тэтчем спинами в тот роковой день, и он проклинал себя за то, что не увидел очевидного убийственного намерения Тича раньше. Кровь Эйса закипела при мысли о предателе, но он сдержал гнев. Я здесь не для того, чтобы убивать Тича. И даже если бы это было так, мне пришлось бы ждать, иначе у меня были бы большие неприятности в океане, — он начал по привычке перебирать своё обычное расписание, прежде чем спохватился. —  Пока это не моя проблема. У меня есть время, прежде чем этот ублюдок начнёт действовать. Если я вообще решу остановить его. Не похоже, что его смерть продлится долго. Он просто вернётся в следующий раз и разрушит жизни. Подросток изо всех сил старался сдержать горькую улыбку на своём лице. Когда Марко снова взглянул на него, он успешно изобразил недовольную гримасу. — Что? — рявкнул он. — Мы уже здесь, йои, — спокойно отметил Феникс. Эйс моргнул на закрытую перед ним дверь и скрестил руки на груди. — Ты уверен, что мы не должны быть на палубе? Это причинит меньше вреда, когда он выбьет дерьмо из меня. Феникс бросил на него слегка озадаченный взгляд. — А зачем ему это делать? Эйс усмехнулся. — Не притворяйся. Даже я знаю, что Белоус начинает злиться, когда один из его драгоценных сыновей получает травму. Марко вздохнул и потёр переносицу. — Он не причинит тебе вреда, йои. Эйс усмехнулся ему. — Если это правда, то я путешественник во времени. Если бы не эта ситуация, то вид пульсирующей вены на лбу Марко мог бы показаться забавным. Феникс рывком распахнул дверь и не слишком осторожно втолкнул подростка в комнату. Эйс удержался на ногах и заметил поспешно расставленные доски, которые заколотили дыру предыдущий раз, когда он выходил из этого места. Затем он перевёл своё внимание на Белоуса, пристально глядя на него. Эйс не обращал внимания на то, что у него сдавило грудь при виде проводов, прикреплённых к отцу, а не к руке отца, и старался не думать об ухудшающемся здоровье этого человека. Белоус никогда не умирал от сердечного приступа или медицинских проблем, ни в одной из временных линий, которые пережил Эйс, поэтому тот не будет падать от плохого здоровья в ближайшее время. Марко прошёл мимо Эйса и направился к Йонко, кивнув на проходившего мимо пользователя огня. — Вот и Эйс, Ояджи. Подросток продолжал молчать. Он представил себе большого жадного ублюдка, сидящего там, где сидит Белоус, и его сердитый взгляд легко углубился. Йонко спокойно оглянулся назад, не испугавшись и не развеселившись. Это было и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что Белоус никогда не будет нервничать из-за Эйса. Плохо потому, что логия, должно быть, задел его за живое, если Оя… не-Ояджи был расстроен им. Вот чего я хочу, — напомнил себе Эйс. — Чем скорее я смогу уйти из их жизни, тем лучше. — Пожалуйста, оставь нас, сынок, — обратился Белоус к Марко. Феникс колебался, но резко кивнул, глядя на Эйса, когда выходил из комнаты, будто он бросал вызов подростку, чтобы попробовать что-то выкинуть. Эйс оскалил зубы на командира первой дивизии — само воплощение угрюмости и гнева. Марко закатил глаза, закрывая дверь, и логия перевел хмурый взгляд обратно на Белоуса. Придерживайтесь правил. — Теперь ты собираешься наказать меня за то, что я причинил боль твоим детям? — вызывающе спросил Эйс. — Вперёд. Йонко сурово посмотрел на него сверху-вниз, но Эйс заметил легкую печаль в чужих глазах. — Вовсе нет, как я уже говорил тебе раньше, дитя моё. Мы тебе не враги. Я очень хорошо знаю, что твои предыдущие действия были случайностью и не имели злого умысла. Однако, это не значит, что я могу просто оставить всё, как есть. Давным-давно тон Йонко мог бы испугать его. Когда-то Эйс мог бы подумать, что его отец собирается применить к нему суровое и болезненное наказание за то, что он напортачил. Но теперь он знал, что это не так; и потому не испытывал ни малейшего страха. Или, возможно, он столкнулся с таким количеством ужасных вещей в своей жизни, что больше не был способен бояться возмездия. — Конечно, нет. И что же ты собираешься делать? Отправишь меня в мою комнату? Заставишь меня скрести палубу? Заморишь меня голодом? — Эйс сделал вид, что не его желудок в этот момент заурчал. — Или ты наконец собираешься показать своё истинное лицо? Неужели я буду спать на гауптвахте? Пытать, пока не сломаюсь и не присоединюсь к тебе? Или, может быть, ты клеймишь мне спину, так как ты, кажется, думаешь, что владеешь ею. Эйс старался не думать об татуировке, которую когда-то с гордостью носил на спине. Белоус был равнодушен к его резким заявлениям, вместо этого изучая подростка, словно он пытался заглянуть в его душу. — Я только что сказал тебе, что знаю, что твой приступ был несчастным случаем. Неужели ты действительно думаешь, что я настолько жесток, что накажу ребёнка за ошибку? Эйс увидел пропуск и взялся за него, проклиная себя за это про себя. — Я не ребёнок. И знаю, как устроен этот мир. Ты хочешь, чтобы я поверил, что все те капитаны выбрали служить под твоим началом, потому что ты убедил их любовью и радугой? Да, конечно. Скорее, ты ставишь им ультиматум: «Присоединяйтесь ко мне или умри!» — он горько рассмеялся. — Ты такой чёртов лицемер. Уж я-то знаю по личному опыту, — с отвращением подумал он. Белоуса ничуть не смутили оскорбления, брошенные ему подростком. Эйс не ожидал меньшего, но он должен был хотя бы попытаться проникнуть под кожу Йонко. Скорее всего, он потерпит неудачу, но капитан должен ненавидеть и терять интерес к логии, чтобы Эйс мог уйти и не быть преследуемым. — Верь во что хочешь, дитя моё, — спокойно сказал Белоус. — Но я знаю, что когда-нибудь ты поймёшь, что твои убеждения необоснованны. На данный момент, ты будешь работать с Тэтчем на кухне, чтобы… — Нет, — Эйс просто перебил его. Это был один из немногих случаев, когда он видел, что сильнейший человек в мире был откровенно ошарашен. — Прошу прощения? — Я сказал: «нет», — подчеркнул Эйс. — Я не один из твоих лакеев. Ты не мой чёртов капитан и не мой отец. С какого хера, я буду делать всё, что ты скажешь? Потому что ты вежливо попросил? Нет . Ты не можешь контролировать меня или приказывать мне делать грязную работу. Хочешь наказать меня? Тогда твой единственный выход — навредить мне. Так что вперёд, и сделай это уже! Поначалу Эйс не понимал, почему так настаивает. Это вопиющее пренебрежение к авторитету Белоуса было больше, чем просто попытка изменить мнение Йонко о себе. Затем он подумал о том, что его бывший отец хотел, чтобы он сделал в качестве наказания, и понял, что этого было недостаточно. Эйс причинил боль сыновьям пирата. Он нападал на Белоуса бесчисленное количество раз. Его глупые, безрассудные и глупые поступки приводили к смерти этого человека ещё в большем количестве случаев, чем это. Его руки задрожали, когда сжались в кулаки, и он впился взглядом в Йонко, молясь, чтобы гнев на лице скрыл агонию внутри. Я был причиной твоей смерти так много раз. Заставь меня заплатить за это. К его разочарованию — и ужасу — Белоус печально смотрел на него, и в янтарных глазах не было гнева. Проклятье. Я перешёл на линию «кричу: помоги мне». — Ты не очень-то веришь в доброту других людей, верно? — пробормотал Белоус. Эйс фыркнул. — Доброта — исключение в человечестве, а не норма. К сожалению, логия знал, что это правда. На каждого Луффи приходились десятки тысяч Тичей, которые видели в доброте слабость и использовали её только, как прикрытие, чтобы усыпить ложное чувство безопасности других, прежде чем заставить их заплатить за то, что должно быть основной человеческой порядочностью. Эйс прекрасно понимал, что Белоус — человек с косноязычием; но легко было вернуться к старым циничным привычкам, которые никогда по-настоящему не уходили и могли только ухудшиться после того, как он стал свидетелем всех ужасных вещей, которые были у него в жизни. Он видел, что его ответ только усилил любопытство Белоуса — и, что тот решил доказать ему обратное. Дважды «чёрт возьми». — Здесь это не так, — настаивал Белоус. — Мы одна семья. Семья открывает свои сердца друг другу, любит друг друга безоговорочно, и всегда держится вместе. Эйс вспомнил о многочисленных предательствах Тича. Он вспомнил, как умирал его отец. Он помнил, как Марко изо всех сил пытался удержать белоусых вместе, но многие из них уходили и никогда не возвращались. Командиры дивизий, которые всё ещё были живы, конечно, всегда оставались, но остальные были склонны отступать, будто эти годы вместе ничего для них не значили. Раскаленный докрасна гнев вспыхнул в его груди. — Ты глуп, если думаешь, что твоя команда — это семья! — прорычал он. — Ты думаешь, что никто из них не предаст тебя? Никто из них не оставит тебя? Никто не бросит других, когда ты уйдёшь? Ты умрёшь, и они разлетятся вдребезги! Они не семья, а кучка неудачников, которые бросят друг друга при первой же возможности… Большая рука схватила его прежде, чем он успел увернуться, и реальность расплылась. Тело Эйса сжалось, и он застыл в объятиях дедушки-Акайну-Кайдо-Тича, прежде чем вспыхнуть пламенем. Его враг отказался отпустить его, вероятно, используя хаки, чтобы делать его беспомощным, но Эйс не собирался сдаваться без боя. Ни сейчас, ни когда-либо ещё. Покрытая хаки рука Эйса схватила своего врага, грубо потянув, и враг отпустил его, заставив упасть на землю. Вырваться на свободу было легко. Слишком легко. Это было почти так же, если бы враг отпустил его. Это должна быть уловка, ловушка, чтобы заставить его расслабиться. Он должен был отступить и планировать, выйти и найти своих союзников где-то на Моби Дике… О. Эйс вырвался из старых воспоминаний и приземлился обратно в настоящее. Если не считать бешено колотившегося сердца, его инстинкт самосохранения угас, оставив его с жестокой ясностью в голове. Белоус уже встал с постели, несколько проводов были небрежно выдернуты из тела, но именно выражение его лица заставило подростка задуматься. Йонко был так близок к бешенству, как никогда ещё Эйс не видел. По крайней мере, это была самая большая ярость, которую логия когда-либо видел у отца. Дерьмо. Он зашел слишком далеко. Но всё было в порядке. Всё было нормально. Ояджи никогда не причинит ему вреда. Он может быть и Йонко, но как только он выбрал Эйса в качестве одного из своих сыновей, фруктовик всегда будет в безопасности с ним. Это была постоянная величина в каждой петле, в которой просыпался Эйс, и то, на что он всегда мог положиться. Вот почему Эйс оставался неподвижным, когда Белоус потянулся к нему. Более невежественный человек мог бы подумать, что Йонко собирается напасть, но Эйс знал лучше. Он знал. Рука Белоуса была уже над ним. Он знал. Большая ладонь опустилась ему на голову. Он знал лучше. Возможно, это был стук его сердца, но он мог поклясться, что чувствует вибрацию отцовской силы. Эйс не смог сдержать истерического смешка, сорвавшегося с губ. Глаза Йонко слегка расширились, и он отдёрнул руку. Эйс с гордостью отметил, что ноги не дрожат. Он даже не вздрогнул, уверенный в том, что этот человек — хотя и не его отец — не собирается причинять ему вреда и, конечно же, никогда не сделает этого. Даже когда его сердце колотилось в груди, он улыбнулся так широко, что заболели щеки. — Я так и знал. Его голос прозвучал запыхавшимся, но странно торжествующим. Он знал, что Белоус на самом деле не причинит ему вреда. Даже сейчас Йонко было не всё равно. Эйс чуть не выругался, когда понял, что это было совсем не то, чего он хотел, но что-то в лице бывшего отца заставило его остановиться. Выражение его лица было нейтральным, но жёлтые глаза слегка округлились от… вины? Ужаса? Печали? Не зная, как с этим справиться, Эйс решил уйти. — Наверное, пора возвращаться в камеру, — сказал он, не в силах собраться с силами и произнести это громче шепота. Пользователь огня направился к двери, но остановился, когда Белоус заговорил. — Ты не пленник, — тихо повторил он. Эйс обернулся и посмотрел на него, жёстко улыбаясь. — Тогда почему я не свободен? Он ушёл прежде, чем Йонко успел ответить. Подросток опустил голову и скрестил руки на груди, торопливо шагая по коридорам, не желая разговаривать ни с кем, кто мог бы попытаться остановить его. Боль в груди вернулась, но он не обращал на неё внимания. Он довольно скоро преодолеет свои сомнения, а если и нет, то будет уже слишком поздно возвращаться. Желудок Эйса громко заурчал, чудесно отвлекая его внимание, и он изменил свой путь, так что направился в сторону кухни. Сейчас там должно быть пусто. Ему нужно было поесть, пока он не свалился в обморок, иначе белоусые набросятся на него с курицей и попытаются позаботиться о нём. Он не хотел, чтобы это случилось. И он этого не заслужил. Он заслужил остаться один.

***

Только с лёгким чувством вины Эйс пробрался через просторный склад белоусых пиратов, хватая на ходу продукты и запихивая их в сумку. Немного этого, немного того, всё, что не портиться без холодильника и поместилось бы под расшатанной половицей в его комнате. Пользователь огня сунул в рот небольшую буханку хлеба, жуя и поглядывая на дверь. Ему нужно было быстро отнести еду в свою комнату, пока не появились Тэтч и повара. Он знал, что будет первым человеком, которого заподозрят, когда неизбежно поймут, что еды не хватает, и довольно скоро ворвутся в его «арендованное» жилое пространство. Он только надеялся, что правильно запомнил все факты, и пираты не знали о его потенциальном укрытии. Скорее всего, они всё равно прорвутся через его комнату, но ему нужны были кое-какие припасы, чтобы бежать, если он хотел избежать слишком многих осложнений. Голод сжирал изнутри, что-то, о чём он знал не понаслышке и не собирался проходить через это снова. Было до смешного легко проникнуть в кладовую с едой. Вскрыть замок было до смешного просто, особенно по сравнению со многими местами, куда Эйс был вынужден вламываться и из которых он выходил в течение своей жизни. Вероятно, ему следовало бы сказать Тэтчу, чтобы он вложил деньги в лучший замок… но это не его проблема. Не в этот раз. Несмотря на эту мысль, кража еды у его бывшей семьи оставила кислый привкус во рту Эйса, что сделало хлеб, который он грыз, похожим на пепел. О том, чтобы принимать от них еду, не могло быть и речи, если он хотел, чтобы они продолжали думать, что он не хочет им открыться. Я не хочу этого делать. Присоединение к ним приведёт к их смерти. Эйс встряхнулся, прежде чем схватить последнюю упаковку сушёного мяса. Он выглянул из-за двери в кладовую и не увидел никого поблизости. Он быстро захлопнул и запер за собой дверь, а затем метнулся прочь, стараясь не слишком часто возвращаться в свои покои. В Моби Дике было так много ремонтных туннелей и «секретных» коридоров, что это даже не было весело. Если враг придёт от дозорных и проникнет на корабль, им будет нетрудно незаметно прокрасться туда, куда они хотят. Ну, командиры, вероятно, заметили бы его, если бы использовали хаки, но Эйс привык прятаться. В более светлые дни он всегда использовал эти туннели для шалостей, выскакивая из ниоткуда, чтобы напугать своих братьев. Но на этот раз это было невозможно. Я всё ещё могу использовать это, чтобы застать их врасплох, возможно. Держать их настороже и на цыпочках. Если они увидят во мне угрозу — я им не нужен. Я должен быть уверен, что не давлю на них слишком сильно, иначе они скорее убьют меня, чем отпустят… Как только он добрался до своей комнаты, Эйс, не теряя времени, спрятал свою добычу под половицами, тщательно расположив свой запас, чтобы пространство не звучало пустым, когда кто-то наступит. Осторожно поставив дрова на место, он печально вздохнул. Он получил хороший улов, достаточный, чтобы продержаться несколько дней, на самом деле. Если бы только маленькая лодка могла выжить в этих проклятых морях, не опрокидываясь… Он действительно жалел, что у него нет страйкера. Может быть, как только я выберусь отсюда, я попрошу корабельного плотника построить его. Я достаточно хорошо знаю спецификации. Единственной проблемой будут деньги. Эйс поморщился. Он ощупал карманы и оглядел свою довольно пустую комнату, испустив разочарованный вздох. В настоящее время у него было только несколько берри на своё имя, и большая часть его денег была потоплена вместе со старым кораблем. Или белоусые забрали его, прежде чем отправить корабль Пик на дно океана? Он ничего не мог вспомнить. Это было так давно. Я даже не могу вспомнить его имя. Эйс прогнал меланхолические мысли и сел на кровать, размышляя. У него точно не было достаточно денег, чтобы купить лодку, как только они доберутся до берега, и украсть одну из них на одном из островов Белоуса было просто попросить преследовать его. Возможно, у него и хватило бы на билет, но он опасался ходить под парусом с купцами или гражданскими. С его удачей, судно будет атаковано Кайдо, потому что он был на нём. Нет. Это слишком надуманно даже для меня. Я не сделал ничего, что могло бы вывести его из себя на этой временной шкале, — подросток фыркнул. — Я подумаю о том, как выбраться с острова позже. У меня ещё есть время. Если бы мы были где-нибудь рядом с сушей, пираты сейчас бегали бы вокруг, как возбуждённые гуси. Бросив беглый взгляд на закрытую дверь, Эйс залез в свой тайник и достал немного сушёного мяса. Он ел медленно, зная, что это заставит его желудок думать, что тот был полнее, и урчал в лёгком удовлетворении. Пользователь огня откинулся назад, когда лёгкая боль в животе ослабла, и потёр глаза рукой. Позже я снова попытаюсь убить Белоуса. В конце концов, я должен соблюдать приличия. И не хочу, чтобы он думал, что случившееся ранее, повлияло на меня. А может, и стоит? Если он думает, что я его боюс… нет. Я не могу этого сделать. Эйс нахмурился и устроился на подушке, уставившись в потолок. Старик наверняка уже прочёсывает окрестности и нечаянно смешивается с пиратами, которые в данный момент были его «врагами», но подросток хотел свести свои отношения с бывшей семьёй к минимуму. Невольная дружба приведёт к состраданию и пониманию, и Эйс был более чем готов быть антисоциальным заключённым, который появлялся только, чтобы сеять хаос, если это остановит белоусых пиратов от любви к нему. Он должен был признать, что это немного нервировало — быть таким одиноким. Единственный раз, когда он действительно был один в других временных линиях, это когда он был на сольной миссии, охотился за Тичем или заключён в тюрьму. Это было не очень приятное чувство. Перестань быть ребёнком. Я сам во всем виноват. Я могу с этим справиться. Корабль содрогнулся. Эйс мгновенно вскочил на ноги и оказался у своей двери. Пираты пробегали мимо его комнаты, перекликаясь друг с другом, но многие их голоса терялись в отдалённых ударах, грохоте и шуме. Ещё одна дрожь сотрясла корабль, заставив его споткнуться о дверной косяк, но он взял себя в руки и позвал Изо, который бежал мимо. — Что тут происходит? — Мы подверглись нападению, — коротко сказал окама, прежде чем исчезнуть в коридоре. Эйс колебался. Это не моя драка. Это не моя проблема. Я не могу вмешиваться. Он повернулся обратно к своей комнате, но остановился, когда до его ушей донеслись слабые крики, вопли и звон бьющегося металла. Его пальцы сжались так сильно, что ногти впились в ладони, и он выругался себе под нос. — Проклятие… Эйс выбежал на палубу, остановившись у выхода и оглядываясь на царящий перед ним хаос. Нападавшие не были дозорными, как он подсознательно опасался, а пиратами. Юноша не узнал Весёлого Роджера, с которым щеголяли многие из них, но знал, что они не из тех экипажей, которые станут союзниками Белоуса. Эти люди были здесь, чтобы грабить и убивать, и, вероятно, были невежественными новичками, которые думали, что они могут победить Йонко. Эйсу было интересно, как экипаж соперника попал на Моби Дика, но он проигнорировал такие вопросы. Они были здесь, и они нападали, так что же он собирался делать с этим? Если бы он сражался рядом с Пиратами Белоуса, они бы оценили его как союзника, что было большим «нет-нет». Так что же ему делать? Пират, бросившийся на него с мечом, ответил на его вопрос. Помня о хаки или морском камне, Эйс небрежно качнулся в сторону, чтобы избежать удара, и сжёг мужчину прежде, чем тот успел моргнуть. Это было поразительно легко, эти болваны не шли ни в какое сравнение с такими, как Кайдо и Акайну. Подросток ухмыльнулся и позволил другим врагам подойти к себе, убивая их по одному или по два за раз. Пираты, вероятно, думали, что он был лёгкой мишенью из-за его возраста — что ещё более очевидно было по веснушкам и остаткам детского жира, которые по-прежнему цеплялись за его лицо — и он стремился доказать им их неправоту. Эйс не позволил себе сражаться в тандеме с Пиратами Белоуса. Вместо этого он держался поближе к довольно изолированному углу корабля, стреляя и нанося удары любому дураку, достаточно глупому, чтобы приблизиться. Он просто защищался, и ничего больше. Эти идиоты не представляли угрозы для тех, о ком он заботился. Никогда не были и никогда не будут, в любое время. Так что беспокоиться было не о чём. Эйс почувствовал движение позади себя и обернулся, его кулак горел. Его рука замерла в паре сантиметров от удивлённого лица Тэтча. Подросток тут же потушил пламя, сердито глядя на повара. — Какого чёрта ты тут делаешь? Я мог бы поджарить тебя, придурок! Тэтч встряхнулся и просиял так, словно его день рождения наступил слишком рано. — Но ты этого не сделал. Эйс сузил глаза и небрежно поджарил пирата, который пытался подкрасться к нему. — Чего ты хочешь? Собираешься убить меня в этом хаосе? — Ух ты, да ты просто маленький параноик, да? — заметил Тэтч. Эйс удобно взорвал вражеского пирата, идущего позади шеф-повара, его пламя промахнулось мимо командира ровно настолько, чтобы он не обжёгся. Когда Тэтч вздрогнул, это было одновременно и приятно, и неприятно. — Отвали, если не хочешь кончить так же, как он, — холодно сказал логия. — Обидчивый какой… — чирикнул Тэтч, пронзая другого захватчика. — Значит, раз уж ты сражаешься вместе с нами, ты присоединишься к команде? Эйс ударил мечника достаточно сильно, чтобы тот пролетел двадцать метров над водой, прежде чем гравитация потащила его вниз. — Я никогда не присоединюсь к вам, ублюдок. Эти идиоты просто решили, что я хорошая мишень, — он знал, как выглядит. Молодым. Наивным. Один. Вероятно, непривыкший к убийству и не решающийся отнять жизнь… Если бы они только знали. — Ну, ты же носишь эту кричащую жёлтую рубашку, — поддразнил шеф-повар, пребывая в блаженном неведении относительно мыслей Эйса. Он ухмыльнулся Эйсу, который спохватилась прежде, чем успел улыбнуться в ответ. Вместо этого он сердито посмотрел на командира четвёртой дивизии и нахмурился. И только благодаря своему вниманию он увидел пирата, который бесшумно бросился на Тэтча сзади, подняв покрытый хаки меч. Палуба была забрызгана алыми пятнами. Она капала на половицы, окрашивая дерево в красный цвет и собираясь вокруг неподвижного тела Тэтча. Эйс едва заметил, что упал на колени в лужу крови, его голова кружилась, а сознание было сосредоточено только на зияющей кровавой ране в спине брата. Он был так потрясён, что даже не заметил присутствия другого человека рядом с ним. Тич всё ещё стоял над соломой, кинжал был залит кровью командира четвёртой дивизии. Его злейший враг по-прежнему находился на месте преступления, но Эйс не мог и пальцем пошевелить, чтобы остановить его. Эйс должен был быть там. Он уже был там. Но опоздал всего на мгновение. Он опоздал с прибытием и появился как раз вовремя, чтобы увидеть, как лезвие вошло между плеч Тэтча. Никогда прежде Эйс не был здесь, чтобы увидеть убийство. Никогда прежде он не появлялся на сцене именно в этот момент, будучи свидетелем нападения Тича на его брата своими собственными глазами. На мгновение всё, что мог сделать двадцатилетний юноша, это непонимающе уставиться на него, не в силах поверить, что эти годы тщательного планирования были потрачены впустую. Затем паралич ударил, его тело и разум отключились, когда Эйс понял, как сильно он потерпел неудачу. Даже дыхание замерло у него в горле, и всё, что он мог сделать, это тупо смотреть, как Тич игнорирует его и уходит, даже не видя в нём угрозы. Он не мог пошевелиться, когда ублюдок убегал. Он не мог пошевелиться, когда Марко наткнулся на эту сцену. Он не мог пошевелиться, когда кто-то пытался поднять его на ноги, шепча бесполезные утешения в его ушах. Тэтч был мёртв, и он не мог отомстить за него, потому что не мог двигаться. Он не мог пошевелиться. Он не мог пошевелиться. Он не мог… Инстинкт взял верх, и Эйс пошевелился. — Нет! — крикнул он, отталкивая Тэтча в сторону. Он чувствовал, как холодный металл впился ему в спину. Затем боль пронзила Эйса, как нежеланный старый друг; огонь, который не был под его контролем, пронзил от левого плеча до правого бедра. Единственный звук, который он издал, был тихим вздохом, когда падал на палубу, и всё, что мог сделать фруктовик, это посмеяться над своей слабостью, когда его нервы закричали в ответ на его порезанную плоть. Он страдал от гораздо худших ранений, чем это, и всё же скулил, как маленький ребенок с бо-бо. Тепло расцвело по его спине, и он почувствовал, как липкая красная жидкость растекается от пореза. Она стекала по его торсу и бокам, собираясь вокруг живота. Эйс прижал дрожащие руки к палубе и стиснул зубы, твёрдо решив больше не издавать ни звука. Звуки, издаваемые не им, поднялись на его месте, и логия вздрогнул, съежившись от громких отчаянных криков Тэтча. — Эйс! О Боги. Доктор! Мне нужен врач! Эйс смотрел затуманенными глазами, как командир опустился перед ним на колени, кожа посерела, а глаза расширились от ужаса. Подросток хотел сказать ему, что всё в порядке и он не умрёт, но боялся, что если откроет рот, то выпустит боль, которая умоляла его об этом. Причин для страха не было. Травма может показаться плохой, но медицинский персонал был лучше. Он знал по опыту, что не умрёт от этого. Вместо того чтобы позволить огню в спине удержать его внимание, Эйс проклинал себя за свою глупость, вспоминая то, что только что произошло у него в голове. По его мнению, его ретроспективный взгляд был чертовски совершенен, и он мог бы придумать десятки способов, чтобы уберечь себя и Тэтча от опасности, избегая всей этой ерунды. Это было бы легко, но, конечно, он должен был разыграть карту самопожертвования. Я — идиот. Жжение в спине логии усилилось, и он вздрогнул в ответ, крепко зажмурившись. Ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, в чём причина смерти Тэтча. Шеф-повар надавливал на рану. Как это мило с его стороны. Эйс медленно осознал, что его друг — не его друг, не в этой временной шкале — тоже говорит. В частности, шеф-повар разговаривал с ним. —…всё будет хорошо. Я знаю, что это больно, но всё не так уж и плохо, понимаешь? Ну, я знаю, что ты не видишь, но это нормально. С тобой всё будет в порядке, — он судорожно вздохнул и заставил себя улыбнуться. — Вот именно. Продолжай смотреть на меня. Бодрствовать. С тобой всё будет хорошо… Его голос надломился. Веки Эйса начали тяжелеть, но он боролся с бессознательностью, протягивая руку к мужчине. Тэтч взял его за руку, легонько сжал её своей ладонью, и взгляд подростка упал на багровые пятна на его ладони и рукаве. Именно тогда он понял, что только что сделал прямо противоположное тому, что хотел. Он спас Тэтча. Сам по себе поступок не был плохим, но намерение, стоящее за ним, было. Портгас Д. Эйс был ранен, принимая удар за командира Белоуса, и теперь искал утешения и пытался утешить этого человека. Это было всё, чего Эйс не собирался делать, и он проклинал себя за своё опрометчивое решение. Лицо Тэтча стало неразличимо расплывчатым. К нему присоединились ещё несколько фигур, и Эйс смог разглядеть только фиолетовое пятно, которым был Марко, и большую белую фигуру, которая могла быть Белоусом. Другие пятна — медсёстры? — они протолкались к передней части группы, и подростку пришлось сдержать самоуничижительный смешок. Вся банда была свидетелем того, что он сделал. Фантастика. Теперь всё будет по-другому, потому что, нравится тебе это или нет, кто-то из Пиратов Белоуса позаботится о нём. Кто-то увидит то, что видел Белоус, и захочет сохранить Огненного Кулака, как своего брата. Они могли бы даже убедить других увидеть это, и все планы Эйса уйти будут разрушены. Только потому, что он должен был быть чёртовым идиотом и снова играть в «живой щит». Проклятие… Не обращая внимания на встревоженные голоса вокруг, Эйс опустил голову на палубу и погрузился в беспамятство. Боль мягко отступила, и всё вокруг потемнело.