Пойманный в ловушку вечности [БРОШЕНО АВТОРОМ В 2019]

— Марко, я совершил глупость, — сказал Тэтч. Марко искоса взглянул на Тэтча и снова повернулся к карте, которую внимательно изучал. — Неужели? Ты сделал какую-то глупость? Отправь меня в страну шока, йои. Это поэтому вы с Харутой хандрили в разных углах корабля и избегали друг друга всю прошлую неделю? — Ты заметил? — Тэтч хлопнул себя по лбу. — Подожди, что я говорю? Конечно же, ты заметил. Ты — это ты. — Хотя мне приятно сознавать, что ты считаешь, будто у меня есть мистическая способность осознавать все глупости, которые совершают мои братья и сёстры, но мы с тобой на маленькой лодке, — заметил Марко. — Я бы с трудом удержался, чтобы не заметить, как вы с Харутой хандрите, йои. Так что же ты сделал такого глупого? Вне обычной глупости, конечно. Вместо того чтобы надуться, как обычно, Тэтч отвел взгляд. — Ну… кхм… видишь ли, я… я-мог-бы-припомнить-прошлое-Харуто. Несмотря на быстрое произнесение признания, Марко ясно его услышал. Его ошеломлённое выражение лица изменилось, и он выглядел так, словно не мог решить, какое желание было сильнее: то, которое умоляло его встряхнуть Тэтча или желание ударить своего брата по голове. Его дрожащая рука намекала на то, что второе начало набирать силу. — Тэтч, — прорычал Марко. — Я знаю! — простонал Тэтч. — Знаю, что это была плохая идея. Но именно поэтому у него такие проблемы с Эйсом. Он убеждён, что Эйс — убийца, и это плюс то, как все относились к ребёнку, заставило старые неуверенности Харуты вспыхнуть, поэтому он выпалил вместо того, чтобы говорить, как он всегда делает… — Тэтч оборвал себя и беспомощно жестикулировал. — Ты же знаешь, каким он бывает. Я надеялся, что, встретившись с ним лицом к лицу и поговорив об этом, он почувствует себя лучше, но он вырвался прежде, чем я успел попытаться. — И вот, ты пришёл ко мне, — Марко сказал это таким покорным тоном, как будто он уже знал, к чему всё идёт. — Конечно, я пришёл к тебе. Ты самый старший из братьев. Не физически, конечно, но в мудрости старшего брата, — тон Тэтча был дразнящим, но то, как он сжал руку Марко, было отчаянием. — Харута раздражён — он избегал меня раньше, но теперь он злится, избегая меня, и я не знаю, как это исправить. Помоги, пожалуйста. Марко ущипнул себя за переносицу. — Почему бы тебе самому не загнать его в угол? — Он отмахнётся от меня, но не от тебя. Харута смотрит на тебя снизу-вверх, — просто сказал Тэтч. — Значит, если ты попытаешься заговорить с ним, он тебя послушает. Используй свою мудрость старшего брата и помоги мне выбраться. Ну, пожалуйста. Тэтч был слишком стар, чтобы выглядеть как подобает щенку, но он мог подойти довольно близко к этому состоянию. Либо это, либо Марко быстро устал видеть потенциально тревожную версию подделки на его лице. Оба варианта были возможны, хотя Тэтч предпочитал думать, что это первое. Как по команде, Марко смягчился. — Прекрасно, йои. Тэтч просиял и обнял его. — Спасибо тебе! Марко закатил глаза и утешительно похлопал его по руке.  — Не волнуйся, маленький унылый умишко, твой старший брат пойдёт и решит проблемы своего дорогого младшего брата. Тэтч надул губы. — Ладно, признаю, что готовился к этому. Но давай. Марко не обратил на него внимания. — Сначала нам нужно найти Харуту… Дверь открылась, и Харута просунул голову внутрь. Тэтч разинул рот. — Марко, ты просто волшебник. Харута проигнорировал его и посмотрел только на Марко. — Мы направляемся прямо в шторм, — крикнул на них Харута. — Поднимайтесь на палубу. Планы остановить Харуту от хандры были забыты, и трое пиратов бросились на палубу. На Моби Дике шторм был бы небольшой проблемой, но их маленькое судно было гораздо менее подготовлено к бурлящему морю. Бэй и Изо уже были на палубе. Изо вцепился в штурвал, когда пряди мокрых чёрных волос дико развевались на ветру и прилипали к его лицу. Бэй сбросила свою шляпу и изо всех сил пыталась помочь ему удержаться штурвал. Тэтч ступил на палубу, и его помпадур мгновенно спал, пряди упали ему на глаза. Он поспешно отмахнулся от них и, спотыкаясь, направился к своим братьям и сестре с грацией новичка, который никогда не покидал землю. Сверкнула молния, и Тэтч съёжился, молясь, чтобы в лодку не попали. Ещё одна молния осветила небо, и Тэтч остановился, прищурившись в темноте. Он мог поклясться, что увидел вдалеке какую-то фигуру. Было ли это только его воображение или там правда что-то было?.. Огромная фигура приземлилась перед Тэтчем, неуклюжая и страшная, когда позади него сверкнула молния. — Белоусые! — прогремел Монки Д. Гарп. — ЧТО ВЫ СДЕЛАЛИ С МОИМ ВНУКОМ?! Тэтч изумлённо уставился на печально известного вице-адмирала, ум его был пуст, как у желеобразного новичка, который никогда раньше не сталкивался с морским дозорным. В свою защиту он бы сказал, что этот дозорный был Гарп, блять, Кулак, так что извините Тэтча за то, что он стоял там и таращился на него, как испуганная и контуженная рыба. Гарп уставился на Тэтча с такой яростью в глазах, что командир четвёртой дивизии удивился, как это слово «убить» не отпечаталось на его голубых радужках пылающим красным цветом. Вот так я и умру, — слабо подумал Тэтч. Он продолжал тупо таращиться на Гарпа, голос застрял у него в горле, а сердце пыталось вырваться из груди, пока Марко не схватил его за руку и не дёрнул назад. Тэтч мог бы пожаловаться в любой другой ситуации, но его мозг всё ещё пытался осознать тот факт, что Гарп Кулак присутствовал и сердился на их маленькой лодке, так что в тот момент Марко был лучшим братом, когда-либо существовавшим. В течение недели Тэтч не собирался отпускать никаких шуточек, связанных с птицами. Во всяком случае, в присутствии Марко. — Пожалуйста, подумайте о последствиях ваших действий, прежде чем нападать на нас, вице-адмирал, — спокойно сказал командир первой дивизии. Гарп усмехнулся. — Я здесь не для того, чтобы напасть на вас. Я искал ваш чёртов китобойный корабль, — он улыбнулся, но улыбка его была не слишком приятной. Нисколько. — Вообразите мою радость, когда вместо этого я случайно услышал от своих людей, что в ближайших водах находится небольшое судно белоусов. Отчего его неприятная улыбка стала ещё более раздражающей, его рычащий тон намекал на то, что он легко может передумать и напасть на них, если захочет. Тэтч и Бэй обменялись встревоженными взглядами. Если Гарп так разозлился, что решил разыскать Ояджи — и явно не для того, чтобы мило поболтать о приключениях высокомерных юнцов в наши дни — значит, что-то пошло не так. Преуменьшение года, — подумал Тэтч и подавил нервный смешок. — Хорошо, — сказал Марко с напускным спокойствием, которое он использовал во время напряжённых ситуаций с заложниками. Тэтч понял, что он и его братья были «заложниками» в этой ситуации, и проглотил ещё один истерический смешок. Плечи Марко напряглись под мокрой курткой, но он не обернулся, чтобы посмотреть на своего задыхающегося брата. Он не мог рисковать и повернуться спиной к Гарпу. — А какое отношение мы имеем к вашему внуку? — вместо этого он обратился к морскому дозорному. Взгляд Гарпа мог бы заставить прилив спасаться бегством. — Вы похитили Эйса. Тэтчу потребовалось некоторое время, чтобы сложить два и два. В его защиту, два и два равнялись пяти в этот момент, потому что, мать вашу, что? Эйс был внуком Гарпа Кулака? С каких пор?! Ну, очевидно, с тех пор, как он родился, но не это имело значение. Тэтч был не единственным, кто был ошеломлён этой новостью. Глаза Харуты были широко раскрыты, губы Бэй сжаты, будто она пыталась не говорить, а Изо выглядел немного бледнее, чем обычно. Первым пришёл в себя Марко. — А, ясно. Мы не знали об отношениях Эйса с вами. — Он никогда не поделится этой информацией со своими врагами, — прорычал Гарп, и да, теперь Тэтч определённо разглядел семейное сходство. Луч света ослепил его, и он поморщился, подняв руку, чтобы закрыть лицо. Он опустил её и заметил кусочки солнечного света, пробивающиеся сквозь ранее чёрные облака. Похоже, буря уже прошла. Если бы Тэтч был суеверен, он мог бы подумать, что её спугнул дозорный. — Значит, вы столкнулись с Эйсом? — спокойно спросил Марко, и Тэтч не мог не восхититься храбростью своего брата. Или это было глупостью, потому что он действительно сейчас задавал Гарпу Кулаку долбаные вопросы? Неужели глупость Тэтча заразила Марко? Погодите, Тэтч не был склонен к глупости. Он был гениальным вдохновителем. — Встретил, — прорычал Гарп, и Тэтч перестал гадать, не оскорбил ли он сам себя, вспомнив, что ему приходится иметь дело с очень сердитым дедушкой-дозорным. Большие руки сжались в кулаки, и Тэтч услышал, как хрустнули костяшки его пальцев. — А я думал, что Белоус — человек чести, — мрачно продолжал Гарп, и даже Марко не осмелился перебить его. Голубые глаза сузились до щёлочек. — Позволь старику на минуту задуматься. Его голос был более подходящим для угрозы смерти своим врагам, чем для философских дебатов, но Тэтч не собирался спорить о семантике. — Мой внук никогда не был весёлым ребёнком, — заявил Гарп. — В его жизни было слишком много тьмы для этого. Но он нашёл свет, который лелеял его собственный, пока он снова не смог улыбаться и смеяться, как ребёнок. В последний раз, когда я видел его перед отъездом из дома, он был счастлив, — голубые глаза Гарпа были холодны. — Во время нашей последней встречи эта тьма была ещё хуже, чем когда-либо. После того, как он был вынужден бежать от вас. Тэтч использовал чужую точку зрения, чтобы составить неровную картину и признал, что это выглядело плохо. Эйс был, возможно, сломлен, но адекватен, когда он ступил на Моби Дик. Когда он уплыл с Моби Дика, он был далеко не так вменяем после того, как его секреты были продырявлены несколькими пиратами и пытался убить себя, когда его допрашивали. …может быть, Гарп знает об этой последней части? Тэтч сомневался, что это так. Вот дерьмо, — подумал он. Марко, похоже, пришёл к тем же выводам. — Мы не причинили ему вреда, — он выругался. Гарп смотрел на него не мигая и с таким напряжением, что Тэтч удивился, как это Марко не вспыхнул ярким пламенем. Смертоносным видом пламени, а не его синими и жёлтыми огнями Феникса. После напряжённого момента, когда Тэтч ждал, когда Гарп разделит лодку надвое и сделает в уме какие-то подсчёты, насколько близко находится ближайший остров, дозорный раздражённо фыркнул и скрестил руки на груди. — Сопляк утверждал именно это. Он отказывался выпускать меня из поля зрения, пока не убедился, что вы тут ни при чём. — Эйс защищал нас? — спросил Харута. Гарп бросил на него нейтральный взгляд. — Довольно агрессивно. Он растопил песок в расплавленное стекло, чтобы удержать меня на месте, — гнев отступил в мгновение ока, вызвав у Тэтча лёгкую панику от резкости смены настроения, и дозорный нежно улыбнулся. — Если бы я был менее сильным человеком, он бы так сильно обжёг мне ноги, что я бы не смог ходить всю оставшуюся жизнь. Тэтч начал понимать, откуда Эйс взял некоторые из своих жестоких привычек. Улыбка исчезла с лица Гарпа, словно чёрная дыра поглотила солнце. — Я знаю, что мой внук был схвачен, замучен и сломлен пиратами ещё до того, как вы «подобрали» его. Эти слова пронеслись у Тэтча в голове. Они снова прошли через него. С третьей попытки он понял, что сказал Гарп, и краска сошла с его лица. — Ох. — Да, — холодно сказал Гарп. — «Ох». Итак, раз уж я здесь, что вы об этом знаете? Тэтч определённо не испугался пристального взгляда Гарпа. Он был гордым командиром белоусых пиратов, который не боялся ни одного дозорного. Вот только Гарп был здесь не в качестве дозорного. Он был здесь, как дедушка. Его семья была ранена, и он хотел отомстить. Это только делало его гнев ещё страшнее, потому что это было личное. Да, белоусые превосходили Гарпа числом, но в подобных делах это было несущественно. Тэтч видел Ояджи, когда один из его детей был ранен. Теперь цифры не остановят Гарпа. — Клянусь, мы ничего не знаем, — сказал Марко за Тэтча. — Эйс не рассказывал нам о своём прошлом, йои. Гарп ничуть не смутился. — Возможно, вы не знаете, что произошло. Но пики могут знать. — Теперь они белоусые, — Тэтч сказал это прежде, чем его разум смог понять, что говорит его рот и велеть ему заткнуться. Гарп выглядел так, словно вот-вот выплюнет магму. — Я в курсе того, что они изменили свою лояльность, — он опустил голову, глаза его были затуманены, и Тэтчу показалось, что он заметил какую-то боль в выражении его лица. Оно исчезло прежде, чем он смог быть уверен. — Они ушли при первой же возможности, как и предполагал Эйс. Это вызвало гораздо больше вопросов, но очевидно ожидаемое «оставление» не было главным приоритетом Тэтча. Он подавил в себе желание яростно защищать своих новых братьев и сестёр. Всё, что он скажет, останется без внимания. Гарпу не хотелось разбираться в хитросплетениях решения Пиковых Пиратов присоединиться к Белоусу. Всё, что его волновало, это то, что команда Эйса встала и ушла от него к другому капитану. Эйсу, может быть, и всё равно, но было ясно, как божий день, что Гарпу нет. Сердце Тэтча едва не выскочило из груди. Он собирается убить их. Марко, казалось, понял то же самое, потому что его полузакрытые глаза слегка расширились. Тэтч заметил его новообретённую тревогу только потому, что знал, где нужно искать её следы в брате. — Приношу свои извинения, но в данный момент я не могу связаться ни с одним из пиков, йои, — Марко солгал сквозь зубы. — Как удобно, — холодно сказал Гарп. — Тогда позвольте мне задать вам ещё один вопрос: почему вы преследуете моего внука? Смена темы разговора была резкой и пугающей, но они честно должны были этого ожидать. Первым побуждением Тэтча было отрицать, что они преследуют Эйса. Он благоразумно оставил эту ложь при себе и вместо этого сказал правду: — Мы просто хотим убедиться, что с ним всё в порядке. Возможно, его спас искренний тон, но взгляд Гарпа почему-то не превратил его в пепел. — Мой внук не нуждается в вашей «помощи». — Но именно из-за нас Эйс остался один, — Тэтч настаивал, потому что иногда был таким милым идиотом, даже когда сталкивался с дедушкиным гневом. Память щёлкнула, и он с трудом сдержался, чтобы не дёрнуться. Он почти забыл об их миссии: выяснить, что Эйс знает о Тиче. Или, возможно, он не хотел вспоминать, что у Эйса, возможно, была информация, которая доказывала, что Тич планировал предать их семью. Должно быть, что-то отразилось на его лице, потому что губы Гарпа скривились. — Значит, вы преследуете его из чувства вины? — по тону Гарпа было ясно, как сильно он в это верит. Другими словами, вовсе нет. И уже через мгновение он подтвердил их подозрения. — Вы во всём врёте. Вы ищете его не просто так. Никто из них не произнёс ни слова. Предательство Тича было всего лишь возможностью, и ни один из белоусых пиратов ни за что не поделился бы этой возможностью с морским дозорным. Даже если упомянутый дозорный выглядел готовым убить их, если они чихнут неправильно. Большие кулаки Гарпа сжались, и плечи Марко напряглись в ответ, но ни один из них не нарушил молчания. Тэтч не мог вынести этого молчания. — Послу… — сказал он, и голубые глаза почти пригвоздили его к месту. Он прочистил горло. — Послушайте, я… я действительно просто хочу помочь Эйсу. Это не из-за чувства вины или каких-то скрытых мотивов. Он хороший парень, и я хочу, чтобы он был счастлив. Он… он ушёл в тяжёлом состоянии, и я хочу увидеть, что он в порядке своими собственными глазами. Это мои единственные причины быть здесь. Ни больше, ни меньше. Было действительно странно говорить это Гарпу Кулаку, но немного менее странно говорить это дедушке Эйса. Если бы Тэтч прищурился и слегка наклонил голову, он мог бы представить, что Ояджи стоит на месте Гарпа. Не потому, что они были похожи, а потому, что речь шла не о дозорных и пиратах. Речь шла о семье. — Я просто хочу помочь , — тихо повторил Тэтч. Гарп хмуро смотрел на него, но его глаза больше не кричали об убийстве. Они вроде как читали «возможно-убийство», что было улучшением в книге Тэтча… — Как тебя зовут? Тэтч подскочил, удивлённый этим вопросом. — Э-эм, меня зовут Тэтч. Привет! — он сказал это прежде, чем его мозг — или Марко — успел прошипеть ему, чтобы он заткнулся. Он неловко помахал рукой, понял, что делает, и поспешно опустил её. — Так, вы меня не знаете? Вместо ответа Гарп что-то невнятно проворчал и скрестил руки на груди. — Слышал о тебе. Ты не настолько активен. Говорят, ты слишком мягок, чтобы быть пиратом. Только когда речь заходит об одиноких членах семьи, которым нужна моя помощь. — Я часто это слышу. — А, понятно, — сказал Гарп, но последние остатки его гнева, казалось, улетучились. Или, по крайней мере, это оказалось под контролем. Теперь, когда он не замышлял их ужасные и затяжные убийства, Гарп воспользовался моментом, чтобы изучить пиратов. Его взгляд остановился на Харуте, и он дважды моргнул. — Твоё лицо мне знакомо. Может, я тебя знаю? Тэтч подавил гримасу отвращения. Харута напрягся. — Нет. — Хм, — хмыкнул Гарп. Он продолжал изучать Харуту, который с каждой секундой чувствовал себя всё более неуютно, и Тэтч пришёл на помощь брату. — Вы случайно не знаете, куда едет Эйс? — риторически спросил он. Глупо было надеяться, что Гарп расскажет им, но… — Эйс направляется к извилистым островам. …или Гарп просто расскажет им. Именно так. Ни борьбы, ни торга, ничего такого. Это было возможно, так как всё семейное древо было долбаными чокнутыми. Тэтч предположил, что у него может быть тысяча лет, чтобы изучить их, и всё равно он не будет иметь понятия, как работает их разум. Неужели Гарп надеялся, что Эйс бурно отреагирует на присутствие белоусов? Учитывая все обстоятельства, Эйс просто мог бы бросить немного огня, когда узнает, что командиры всё ещё следуют за ним. Тэтч должен придавать себе огнеупорный вид. — Спасибо, что рассказали нам, — сказал Марко. Гарп хмыкнул. — Если вы что-нибудь узнаете об этих пиратах, скажите мне, — не было места для переговоров, хотя Марко, казалось, не возражал. — Конечно, — твёрдо согласился Марко. Гарп не стал вдаваться в подробности и спорить с ними о том, как они могли бы обнаружить что-либо самостоятельно, если бы пики были «недоступны». Он просто подошёл к перилам и спрыгнул вниз. Тэтч подскочил, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гарп плывёт в направлении своего корабля. Он медленно покачал головой и посмотрел на своих братьев и сестру. — Так… мы все одновременно напились или это просто случилось? — Просто случилось, — подтвердил Харута. Выражение его лица было непроницаемо. — Мы действительно собираемся ему что-то сказать? — Всё зависит от того, что мы выясним, — неопределённо ответил Марко. — Гарп — дозорный, — Харута напомнил им, как будто они нуждались в напоминании. — А Эйс — его внук, — ответил Марко. — Думаю, что в данном случае это имеет большее значение, йои. Особенно громкий всплеск привлёк их внимание, и они обернулись, как раз вовремя, чтобы увидеть, как нечто похожее на морского короля пролетело над их судном. Ошеломлённое существо с плеском приземлилось в воду и погрузилось под волны, прежде чем снова всплыть на поверхность. Он не двигался. Неужели, он мёртв? Тэтч посмотрел на вмятину в черепе. Да. Определённо мёртв. Он вместе с братьями и сестрой посмотрел в ту сторону, откуда прилетел морской король, и увидел Гарпа на борту сравнительно небольшого судна. Это было слишком далеко, чтобы разглядеть, но Тэтч готов был поспорить на свою любимую кастрюлю, что Гарп пристально смотрит на них. Тэтчу хотелось бы думать, что Гарп избил морского короля ради забавы, но он не мог обманывать себя. Пираты Белоуса настороженно наблюдали, как лодка дозорного исчезает из виду, и в ошеломлённом молчании смотрели друг на друга.  — Ну, это уже кое-что, — слабо сказал Харута. Хихиканье Тэтча могло бы прозвучать немного истерично, но он никогда бы не признался в этом вслух.

***

Он закончил это. Дрожь пробежала по ноющему телу Эйса, когда он скользнул вниз по стене спальни Дофламинго, оставляя за собой красное пятно. Он судорожно вздохнул и едва сдержал крик, но не стал хвататься за глубокие порезы на груди. Они были последней атакой Дофламинго, и так как Эйс знал, что он собирается убить Шичибукая своим следующим ходом, то не потрудился увернуться. Луффи был мёртв. Снова. Он был убит вместе с Ло от рук Дофламинго три месяца назад. Снова. И всё потому, что Ло привёл свой план в действие на целых три месяца раньше, чем предполагал Эйс. Эйс считал Ло одним из тех, кто значился в списке «остаться в живых», потому что доктор столько раз спасал жизнь Луффи — не говоря уже о том, что Луффи нравился этот угрюмый человек и всякий раз он приходил в отчаяние, когда тот умирал — но сейчас Эйс не мог не ненавидеть его. Почему он действовал именно сейчас, а не тогда, когда должен был? Эйс не знал, что вызвало такую перемену. Но ему было всё равно. Впрочем, это не имело значения. Эта петля скоро закончится. Эйс опустил подбородок, чтобы увидеть, как вокруг него растёт лужица крови. Его кожа была холодной, а чувства угасали, так что он знал, что теперь недолго осталось ждать. Он услышал глухой звук быстрых шагов, но даже не попытался подняться со своего места, где лежал. Он умирал (снова). Эта неудавшаяся петля оборвётся прежде, чем приближающиеся враги успеют схватить его. Дверь распахнулась, и Эйс увидел обутые в сапоги ноги. Горестный крик, вырвавшийся у вновь прибывшего, испугал его, и он подумал, не наткнулся ли кто-нибудь из людей Дофламинго на тело своего хозяина. Чьи-то руки схватили его, и он закрыл глаза, напоминая себе, что умрёт прежде, чем они смогут долго мучить его. Человек положил его на спину и… начал давить на его раны? Веки Эйса затрепетали — когда же они закрылись? — и он был удивлён, увидев знакомое, и немного изуродованное, лицо. Почему революционер Сабо оказался здесь? И почему он выглядел таким испуганным? Тихое хныканье достигло наполненных ватой ушей Эйса, и он медленно распознал звуки, как слова, произнесённые тихим прерывистым голосом. — Нет… — шептал революционер Сабо. — Нет, нет, нет, нет! Оставайся со…! Голос революционера Сабо стал приглушённым, прежде чем исчезнуть совсем. Его рот продолжал двигаться, но Эйс больше не слышал его. Он также не мог его толком разглядеть. Его зрение потемнело. Настало время для следующей петли. Может быть, на этот раз он спасёт Луффи. Когда смерть обняла его и его видение полностью исчезло, Эйс поклялся, что революционер Сабо плакал. Эйс медленно открыл глаза и поморщился, глядя в потолок. Ну, это могло быть и более худшее воспоминание. Поскольку он пытался спасти этого человека, неудивительно, что его немногочисленные воспоминания о революционере Сабо всплывали на поверхность. И под немногими он подразумевал, может быть, дюжину или две. Эйс избегал революционера Сабо, как… ну, не как чумы. Больше похоже на то, как фруктовик пытался избежать кайросеки. Встреча с революционером Сабо не была особенно болезненной после того, как Эйс признал, что он и его Сабо были разными людьми, но всё равно это было неудобно. Потому что каждый раз, независимо от того, сколько петель прошло, Эйс смотрел на его цилиндр, тщательно изучал его манеры и задавался вопросом: может быть, он просто упустил знак, что это был его мёртвый брат? Тогда революционер Сабо смотрел на него и спрашивал, почему он так пристально смотрит, его тон был вежливым, но обычно немного угрожающим. Каждый чёртов раз — как мазохист или наивный ребёнок, который надеялся, что на этот раз огонь не причинит ему вреда — Эйс отзывался о революционере Сабо, напоминая ему о ком-то, кого он знал. В зависимости от короткого впечатления, оставленного Эйсом, революционер Сабо, либо вежливо улыбался и говорил, что это невозможно, так как он не знает никаких пиратов, либо коротко давал односложный ответ и уходил. Честно говоря, было более вероятно, что революционер Сабо видел, что Небесные Драконы сделали с его Сабо и принял его имя и внешний вид, как напоминание для самого себя, чтобы быть Сабо Эйса. Но Эйс продолжал надеяться и иметь те же самые глупые мысли, которые, возможно, и были с ним сейчас. Некоторые говорили, что определение безумия — это делать одно и то же снова и снова, и ожидать, что результат будет другим, и Эйс уже тогда был немного сумасшедшим. Эйсу потребовалось некоторое время, чтобы остолбенеть от этих неумышленных уходов и осознать, каким он был дураком. Вскоре после этого хождения по кругу — он сделал всё возможное, чтобы избежать революционера. Может быть, он и запутался, и знал, что заслужил страдания, но он не собирался искать революционера Сабо, чтобы снова разорвать глупую, наивную надежду Эйса в клочья. Потому что революционер Сабо не был его Сабо и никогда им не будет. Через некоторое время Эйс отказался пройти через эту боль до того момента, когда он намеренно избегал революционера Сабо. Лучше было оставить его жить своей жизнью, чем пытаться увидеть в нём кого-то другого. Но теперь я должен найти этого парня. Я неизбежно встречусь с ним. Отлично. Эйс потянулся и выглянул в круглое окно своей комнаты. Лодка не двигалась с места. Неужели Коала опять заснула за штурвалом? Эйс встал с кровати. Стефан поднял голову и поднялся на лапы, бесшумно ступая рядом с Эйсом, когда тот выходил из своей комнаты. Он заглянул в контрольную зону и обнаружил, что она пуста. Похоже, Коала действительно забрела в постель, прежде чем заснуть на этот раз. Если бы Эйс не знал лучше, он бы подумал, что она такая же нарколептическая, как и он сам. Теперь у меня есть множество других проблем, чтобы иметь дело с этим. Эйс выглянул из передней части субмарины и остановилась, заметив движение в воде впереди. Он опустил оптический прицел и огляделся, прежде чем со вздохом отпустить его. Стефан вопросительно тявкнул и Эйс поморщился на собаку. — Мы уже близко к первому из водоворотов. Если что-то столкнёт нас в один из них, мы будем в жопе, — он провел рукой по лицу и снова вздохнул. — Наверное, мне нужно разбудить госпожу революционерку. Эйс поспешил обратно по коридору и остановилась перед дверью Коалы. Он нерешительно постучал, но ответа не последовало. Эйс неловко поёжился, не зная, как поступить. Эйс никогда не был в комнате Коалы. Комната не была закрыта, но он никогда не видел необходимости заходить в её личное пространство. А поскольку ей снятся такие же кошмары, как и ему, то, возможно, ему придётся быть готовым к летящим кулакам. Эйс попытался постучать несколько раз и даже побил дверь, но ответа не было. Коала ведь не умерла, правда? А что, если она упала и ударилась головой? Эйсу хотелось бы думать, что он нервничает, но это случалось и раньше. Однажды он наткнулся в своей комнате на Тэтча и подумал, что на него напал Тич, но на самом деле Тэтч натянул носок и раскроил себе голову об угол письменного стола. Из всех способов, которыми его брат, не-брат-в-этот-раз, мог умереть… Эйс неохотно открыл дверь в комнату Коалы. Первое, что он заметил — то, что Коала действительно крепко спала на кровати, прижимая к себе подушку, а из её разинутого рта текла струйка слюны. Второе, что он заметил, войдя в комнату, был цилиндр, лежащий на столе. Вопреки своему желанию, Эйс застыл рядом с этой чёртовой штуковиной и осознал её. Это был чёрный цилиндр с прикреплёнными к нему синими очками. Неужели шляпа Сабо выглядела так же? А очки у него были? Или у него была лента? Или и то, и другое? Ни чего из этого? Эйс не мог вспомнить. Каким ужасным братом надо быть, чтобы он не смог вспомнить своего погибшего брата… Он не Сабо , — напомнил себе Эйс. — Больше не делай этого с собой. Эйс демонстративно избегал смотреть на цилиндр слишком долго. Он подошёл к кровати и нахмурился, глядя на Коалу, которая рассеянно храпела. Для революционера, готового к бою, она спала, как убитая. У Эйса было небольшое искушение вылить на неё воду или перевернуть матрас, но это был верный способ получить плохую реакцию от неё. Поэтому он поступил умно и посмотрел на своего собачьего товарища. — Стефан, целуй. Стефан прыгнул на кровать и радостно лизнул Коалу в лицо. Она вскрикнула и отвернулась, сморщив нос, когда Стефан лизнул её в щёку. Голубые глаза медленно открылись, и Коала села, мягко оттолкнув от себя Стефана. Стефан накинулся на её плечи, чтобы лизнуть в подбородок, и она нахмурилась. — Нет, Стефан. Нет! — она безуспешно пыталась отогнать восторженного пса. — Эйс, отзови его! Эйс присвистнул. Стефан мгновенно перестал лизать Коалу и рысцой вернулся к нему. Коала сердито посмотрела на него и вытерла лицо рукавом. — Я и не знала, что ты проказник, — проворчала она. — Я не проказник, хотя время от времени балуюсь этим искусством, — мягко сказал Эйс. Он скрестил руки и постучал пальцами по левому бицепсу, прежде чем почесать зачёркнутую букву S. — Мне пришлось разбудить тебя, и трудно проснуться, борясь, когда восхитительная собачка показывает тебе любовь. Коала сделал паузу на середине закатывания глаз и с любопытством посмотрела на него. — Откуда ты знал, что это сработает? — Опыт, — неопределённо сказал Эйс. — А теперь убери свою задницу с кровати, пока я снова не натравил на тебя Стефана. Мы слишком близко подошли к первому ряду водоворотов. Коала выпрямилась на кровати. — Что? Я остановилась здесь, потому что думала, что вода была чиста. До извилистых островов ещё несколько дней пути. — Да, — Эйс согласился. — Водовороты находятся довольно далеко от них. Во всяком случае, первая партия. А мы достаточно близки к тому, что один толчок отправит нас в них. Его немногословная настойчивость дошла до Коалы, и она встала с постели. Эйс заметил, что она всё ещё была в своей повседневной одежде. — И что нам нужно делать? Эйс не стал спрашивать, почему она его спрашивает. Они оба знали, что он был более осведомлён в этой области, чем она. На самом деле, он был более осведомлён, чем она думала. Он направился обратно в рубку управления, разговаривая на ходу. — Во-первых, нам нужно всплыть. — Зачем? — спросила Коала, сидя за пультом управления. — Там легче ориентироваться, — сказал Эйс. — И я смогу использовать свой огонь, чтобы оттолкнуть нас, если понадобится. Коала нахмурилась, глядя на движущуюся вдалеке воду. — Конечно, субмарина может справиться с водоворотами. — Нет, — Эйс отказал. — Если нас засосёт в водовороты, субмарина разлетится на куски за считанные секунды. — Что? — решительно спросила Коала. Эйс проигнорировал её и задумчиво продолжил: — Водовороты — это не столько «быстрая тонущая вода», сколько гигантские мясорубки. — Что?! —…но для металла, людей и всего остального. — Чт… почему ты так спокойно об этом говоришь! — рявкнул Коала. Эйс на мгновение задумался и пожал плечами. — Есть вещи и старшнее, которых надо бояться, — он заметил её пепельную кожу и мягко положил руку ей на плечо. — Сосредоточься на том, чтобы протащить нас. Я поднимусь наверх и выпну нас, если нас потянет в плохом направлении. — Ты можешь это сделать? — слабо уточнила Коала. — Да, — ответил Эйс. Я уже делал это раньше. Коала перевела дыхание. — Хорошо. Попробуй себя привязать. Эйс наклонил голову. Он направился к выходу и остановился. — Стефан, останься. Лежать. Уши Стефана опустились, но он послушно улёгся рядом с креслом Коалы. Эйс надеялся, что турбулентность не будет слишком сильной для собаки. Он схватил длинную металлическую цепь и подошёл к вершине субмарины, ощупывая её поверхность. Он открыл люк и забрался на верх судна, прежде чем закрыть его за собой. Море бурлило вокруг судна, которое покачивалось на месте. Впереди океан покрывали бурлящие яростные водовороты, каждый из которых был разделён лишь парой кораблей на ширину. Такое большое судно, как Моби Дик, никогда не пройдёт через него в целости и сохранности. Эйс отогнал мысли о том, что его нет дома, и задумался о цепи, которую держал. Он обернул её вокруг своей талии, привязав другой конец к люку. Может быть, это и не так много, но если это не сработает, цикл закончится. Не о чём беспокоится. Эйс почувствовал, как субмарина двинулась вперёд, и выдохнул, сохраняя равновесие, когда он распространил свои чувства. Его зрение не затуманилось, но искажённые чувства стали ясными и в то же время туманными. Если бы Эйсу пришлось описать это, он бы сказал, что его разум вытягивался из тела, заставляя его гипер-осознавать своё окружение до почти болезненной степени. Боги, Эйс ненавидел использовать Наблюдение Хаки таким образом. Он мог использовать его в небольших количествах и в некоторых случаях для битвы, но, казалось, что даже его хаки хотела, чтобы он страдал в настоящее время. Или, может быть, правильнее было бы сказать, что его хаки страдала вместе с ним. Это было так, словно бы паранойя Эйса заразила его Наблюдение Хаки до такой степени, что стрессовые ситуации оставляли его чувства во время использования, будто открытые нервы. Используя её, чтобы почувствовать, куда он хотел послать немного пламени? Без проблем. Используя её, чтобы найти кого-то? Без проблем. Используя её в большинстве боев? На здоровье. Используя её для навигации в стрессовой ситуации, которая требовала экстремальных рефлексов, точечной точности и некоторой удачи, потому что если он испортит что-то — или обычно целый корабль — кто-то-умрёт? О Боги, это сложно, как насчёт какой-нибудь приятной сенсорной перегрузки, чтобы испортить день? Всё вокруг превратилось в пылающую массу света в глазах Эйса. Коала, Стефан, птицы наверху, подводная лодка, водовороты — всё. Они мерцали и вспыхивали в его глазах, как странные солнца, пылая с интенсивностью, которая пронзала его глаза, будто ножи. Эйс не был уверен, как хаки реагирует на психические состояния, но он был почти уверен, что это не нормально. Насколько он знал, Наблюдение Хаки позволяло пользователю чувствовать присутствие и надвигающееся атаки, а не… всё, что он получал. Означает ли это, что всё, что имели какое-то заметной присутствие, если ты тренировал свою Наблюдательность Хаки достаточно долго, тогда — возможно — чувства Эйса были настолько увлечены воспринимать любую опасность для своих близких, что он мог видеть всё, что может быть зарегистрировано, как «угроза» — не делая ставки на реальность; ещё один очень извращённый вариант, это взгляд в будущее Катакури — сомнительно; или Эйс сошёл с ума от всего, что видел — скорее всего; он не знал. Но знал, что видел водовороты, как светящиеся массы потока, и это было больно, блядь. Субмарина поплыла к водоворотам, и вода стала ещё более бурной. Коала вела подлодку так уверенно, как только могла, но вскоре та уже дрейфовала влево. Эйс подождал, пока не почувствовал, что субмарина дрожит под его ногами, прежде чем выпустить шлейф огня. Субмарина рванулась вперёд на несколько ярдов, благополучно миновав водоворот, который пытался забрать их с собой. Следующий водоворот рванулся к ним, и Эйс был вынужден снова оттолкнуть их. Использовать своё пламя, чтобы вывести субмарину и самого себя из этого притяжения, было для него так же естественно, как дышать. В конце концов, ему приходилось прибегать к подобным приёмам, чтобы вырваться из ужасной чёрной дыры Чёрной Бороды больше раз, чем он мог сосчитать. Металл завизжал и застонал. У Эйса чуть не случился сердечный приступ, но он увидел, что это не их судно разрывается на части, а что-то другое. Он огляделся вокруг и заметил то, что казалось куском корабля, прежде, чем его утащили в глубину. Рядом с тем местом, где затонул корабль, в бушующих волнах плавала бочка. Сердце Эйса дрогнуло прежде, чем он понял, что бочонок был слишком мал для Луффи, чтобы поместиться в нём, и не было никакого способа, которым его идиот младший братец мог бы проплыть всю эту дорогу от острова Зари. Луффи смотрел на правила реальности и ежедневно игнорировал их, но даже этот подвиг был выше его сил. Он отвернулся от бочки, но по спине у него побежали мурашки, и он снова перевёл взгляд на качающуюся бочку. Логика подсказывала, что водовороты должны были разорвать эту штуковину в клочья, и всё же она была совершенно довольна тем, что лениво и рассеянно плыла рядом. Любопытство взяло верх над Эйсом, и он снял с пояса цепь, превратив её в лассо. Он балансировал и рассматривал свою цель, экспериментально раскачивая цепь. Затем он бросил её, и цепь идеально обвилась вокруг дерева. Эйс ухмыльнулся и подтащил к себе бочонок. Он положил его на подлодку и привязал себя обратно к люку, опершись локтем на ствол и удерживая себя на месте. Подлодка качнулась под ним, но он удержался на ногах, съёжившись, когда на него плеснуло немного воды. Теперь он увидел более спокойные воды — сияющий мерцающий спокойный довольно лёгкий фокус — но не позволил себе улыбнуться. Они ещё не были вне опасности. Особенно энергичное притяжение дёрнуло их в сторону, напомнив Эйсу о тех временах, когда он был на плохой стороне, по мнению Фуджиторы. Он заставил их вернуться на прежнее место, но маленький кусочек металла отломился от борта субмарины. В одно мгновение кусок распался, как будто водовороты были сделаны из кислоты, а не из воды. Эйс надеялся, что этот кусок не слишком важен. С его удачей, он определённо был важен. Волна подняла подлодку, и она погрузилась в воду, но, к счастью, море не достигло Эйса. Он перевёл дыхание — сосредоточься, сосредоточься — и посмотрел вперёд. Водовороты расплывались вокруг него, оставляя свободный путь, и Эйс без колебаний швырнул их вперёд огнём. Корма субмарины накренилась к водовороту, но у него не было достаточно сил, чтобы втянуть субмарину в свои челюсти. И вот так просто, они закончили. У Эйса потемнело в глазах. Он присел на подлодку, не смея пошевелиться, пока в его глазах не появились нормальные цвета, оставив позади болезненное свечение всего, что его окружало. Он оглядел более спокойные воды позади и впереди себя, на мгновение задержав дыхание. Как только он убедился, что не задыхается, а зрение его стабилизировалось, Эйс опустил бочонок вниз и последовала за ней. Его зрение удвоилось, и он пропустил ступеньку на пути, падая к основанию лестницы. Он судорожно вздохнул и закрыл глаза, проглотив тошноту, когда головная боль успокоилась позади его глаз. Вот почему он оставил все эти прецизионно — стрессовые-стрессовые-стрессовые — Наблюдение Хаки Марко, Висте, Санджи и Усоппу, если он был с мугиварами, которые предназначались для последних двух. Это было просто слишком — ошеломляюще ужасно больно — и очень большими хлопотами. Он услышал приближающиеся шаги Коалы и заставил себя открыть глаза. Он ухватился за перекладину лестницы и воспользовался ею, чтобы поддержать себя, на мгновение «небрежно» прислонившись к ней. В поле зрения появился Коала, похожая на разъярённого оранжево-розового быка, и помчалась к Эйсу, сердито жестикулируя. — Это была такая глупая идея! Я не могу поверить, что ты убедил меня сделать это. Ты же фруктовик. Если бы ты упал, ты бы утонул. А я буду здесь, внизу, одна, пока твою тупую задницу тащили… — Коала увидела бочку и перестала разглагольствовать. — А это что? — Не знаю даже, — сказал Эйс, осматривая приобретенный груз. — Я увидел, как она подпрыгивает, и выловила его. Глаз Коалы дёрнулся. — И ты её выловил? Этой же цепью? — Да, — прощебетал Эйс. Коала сняла шляпу и ударила его ею по голове. Эйс закрыл лицо рукой, изо всех сил стараясь не улыбнуться и не поморщиться. Её реакция была забавной, но его голова сейчас просто убивала. — Какой же ты кретин! — прорычал Коала, подчёркивая каждое слово ударом кулака. — Совсем, как Сабо! Клянусь, вы двое — родственники. — Это невозможно, — мягко сказал Эйс, не обращая внимания на боль в груди. Коала, казалось, заметила перемену в его настроении и перестала пытаться убить его своей шляпой. Она не слишком нежно шлёпнула её на макушку — Эйс не произнёс ни слова от боли — и скрестила руки на груди. — Так, зачем ты рисковал своей жизнью? Эйс проигнорировал её тон и внимательно осмотрел бочку. — Давай откроем это и посмотрим. Может быть, это сокровище. Коала пробормотала себе под нос что-то нелестное. Эйс снова проигнорировал её и открыл крышку, чтобы найти внутри маленький сундучок. — О, это настоящее сокровище. Круто. — Глупые пираты, — пробормотал Коала. Эйс усмехнулся ей и внимательно осмотрел сундук. Был простой узор, красный с золотой подкладкой. Ничего особенного. Он был прочным и, похоже, сделан из довольно прочного материала. Однако его выносливость не имела значения, потому что ключ был прямо в замке. — Вот тебе и вся забота о сохранности сокровищ, — пробормотал Эйс. Он повернул замок, поднял крышку и заглянул внутрь… …и тут же захлопнул сундук. — Что такое? — Коала резко побледнела. — Это не голова или что-то в этом роде? Эйс не мог заставить себя ответить. Холодные тени схватили его за горло и сдавили лёгкие так сильно, что ему стало трудно дышать. Он приоткрыл сундук, чтобы убедиться, что это не галлюцинация, и снова захлопнул его. Это ведь шутка, правда? Ха-ха, так смешно, что я забыл закричать. Спасибо, что издеваешься надо мной, мир, а теперь любезно иди нахуй! Я знаю, что ты меня ненавидишь, но это просто смешно. Неужели, у тебя нет ничего лучше, чем тратить своё время и фантазию на то, чтобы сделать мою жизнь невыносимой? Ха? Нет?! — Эйс? Эйс! — А? — Эйс моргнул, глядя на Нами… Коалу. Это была Коала. Помни, где ты находишься. Голубые глаза Коалы горели беспокойством. — Эйс, что там? Губы Эйса дрогнули. Он заставил себя сдержать безумную улыбку, которая хотела исказить его лицо. — Это Ями-Ями-но-Ми, — он сплюнул. Он едва заметил растерянное выражение лица Коалы, когда ярость вскипела в нём. Теоретически, кто-то другой мог бы поднять бочку, поскольку она бросала вызов логике и одиноко качалась через водовороты. Или, может быть, она была разрушена с Фруктом внутри и возрождён где-то в другом месте. А может быть, Фрукт сам вырвался из водоворотов, потому что проклятая тварь была таким же наказанием в своём существовании. Теоретически он мог бы плыть по морю, быть может, быть подобран несколькими разными людьми и потерян, пока он не нашёл бы свой путь к Тэтчу примерно через два-три года. Вместо этого Эйс наткнулся на проклятый Дьявольский Фрукт. Тот, который хотел Тич. Тот самый, ради которого Тич предал Белоуса. Тот, ради которого Тич убивал снова и снова. Тот, из-за которого снова и снова умирали Луффи, Тэтч, Марко и все остальные… Если бы Эйс знал, как это сделать, он бы уничтожил эту штуку прямо здесь и сейчас. Но даже если бы он каким-то образом это сделал, оно бы только вновь появилось в виде другого Фрукта где-то далеко. Сколько раз его братья умирали из-за него? Сколько раз его петля заканчивалась из-за него? Сколько жизней погибло только потому, что Чёрная Борода захотел, а потом воспользовался его силой? И теперь у Эйса в руках был Ями-Ями-но-Ми, но он ничего не мог сделать, чтобы уничтожить его. Эйс сердито посмотрела на пурпурный Фрукт, скривив губы от отвращения. Я тебя ненавижу. — Стефан, — рявкнул он. Пёс подбежал, навострив уши и поджав хвост, когда услышал резкий тон Эйса. Эйс немного приоткрыла сундук и показала ему Ями-Ями-но-Ми, держа его подальше от любопытных челюстей и языка. — Яд, — твёрдо сказал Эйс. — Ты понял? Яд. Стефан зарычал на Дьявольский Фрукт. Эйс расслабился. — Хороший мальчик. — Эйс? — Коала произнесла его имя необычно робким тоном. — Что именно такое Ями-Ями-но-Ми? Эйс изо всех сил старался держать себя в руках и не бежать обратно по трапу, чтобы выбросить сундук в море. Если бы он это сделал, то Фрукт нашёл бы свой путь к Тэтчу или Тичу. И он это знал. — Это Дьявольский Фрукт, — сказал он без всякой надобности. Он посмотрел на сундук с полнейшей ненавистью. — Самый злой Фрукт на свете. Этот Фрукт — один из самых опасных в океане, и единственный Дьявольский Фрукт, который я бы назвал проклятым, — Эйс оттолкнул старые воспоминания и подавила дрожь отвращения. — Тебе не нужна эта сила. Коала всё ещё выглядела смущённой. Она ничего не понимала. Она не могла понять, насколько сильно этот Фрукт превратил жизнь Эйса в ад. Эйс схватил её за плечо и убедился, что она смотрит ему прямо в глаза. — Коала, что бы ни случилось, какой бы плохой ни казалась ситуация, не ешь этот Дьявольский Фрукт. Это того не стоит. Ты умрёшь, и всё, что тебе дорого, тоже умрёт. Она вздрогнула, но Эйс не взял свои слова обратно. Если Коала съест Фрукт, она умрёт. Скорее всего, от рук Тича. Этот ублюдок умел находить людей, которые ели «его» Фрукт. Не говоря уже о том, как Ями-Ями-но-Ми влияет на человека, который осмелился его съесть…

 — Обещай мне…

Эйс оттолкнул воспоминания прочь. — Обещай мне, что ты никогда не будешь есть этот Фрукт, несмотря ни на что. Коала встретилась с ним взглядом и без колебаний кивнула. — Я тебе обещаю. Она не стала просить объяснений. Она не спрашивала, почему должна обещать подобное. Она не стала спрашивать, откуда он так много знает об этом Дьявольском Фрукте. Вместо этого она просто пообещала. Её доверие к нему пронзило злую панику, которая почти душила Эйса, и он опустил голову, не в силах смотреть на неё. Почему я беспокоюсь о том, чтобы предупредить её? — внезапно подумал он. — Эта петля не будет иметь значения. Он знал ответ на свой вопрос и ненавидел себя за это. Я забочусь о Коале, — понял он. — Мне не всё равно. Как будто я снова забочусь о Луффи, Тэтче, Марко и других. Я хочу, чтобы Коала выжила. Но пока я не вмешиваюсь и не порчу все дела, она в любом случае будет в порядке. Мне не нужно спасать её или революционера Сабо в других временных рамках. Ну, если я случайно не сделаю что-то, что заставит временную шкалу испортиться без шанса на исправление или Чёрная Борода убьёт её во время атаки на Балтиго… Он не должен был этого допустить. Он не должен был привязываться. Но было уже слишком поздно. Он постоянно добавлял ещё одного человека в свой список «нужно убедиться, что выживет», ещё больше усложняя свою временную шкалу. Хуже того, он просто готовился к ещё большей боли. Когда он вернётся, то вспомнит Коалу, но она его не вспомнит. Она не будет заботиться о нём, пока он не сделает всё возможное, чтобы найти её и наладить с ней дружбу. Но сделав это, он испортит всю хронологию событий. Почему я ничего не могу сделать правильно? Эйс заставил себя перестать хандрить и осторожно закрыл крышку сундука, откинувшись на пятки. — У тебя на этой подлодке есть сейф, в который трудно попасть? Он не мог уничтожить Ями-Ями-но-Ми и уберечь всех от него, но он мог сделать всё возможное, чтобы убедиться, что никто не доберётся до него. Он должен был сдержать своё обещание.