Потерпевший крушение в океане времени

      То ли от того, что я крепко приложился головой на помойке, то ли от резкой боли при перемещении, то ли от того и другого вместе меня выворачивает наизнанку. Нечем, потому как ничего не ел, но спазмы скручивают меня в бараний рог. Хватаю пересохшим ртом воздух, руки тянутся открыть люк, и я как-то отстраненно представляю, куда перенесло меня на этот раз – приземление в луже, а потом в помойке не предвещает ничего хорошего и сейчас. Распахиваю люк и опасливо застываю. На этот раз вроде ничего, только шелест дождя по обшивке. Ну да, конечно, сейчас в 84-м в этом городе дождь, мелкий и противный. В капсулу заползает влажная сырость, и теперь я резко чувствую ту вонь, которую принес из предыдущего мира.       Выбираюсь из люка, со стоном разгибаюсь. Ночь, небо затянуто облаками, темнота. Где-то далеко заливисто лает собака, я слышу над головой шелест листвы. Похоже, я в парке. Да, скорее всего – метрах в двадцати от меня – скамейки, какие-то павильончики, фонари вдалеке. Как назло, капсула появилась прямехонько посередине симпатичного газона; трава вокруг пожухла и дымится. Если я не хочу быть обнаруженным, надо торопиться.       Перенастраиваю приборы на возвращение в свое время. Что за черт - данные не принимаются, мигает надпись: «Некорректная операция». Меня прошибает холодным потом – этого еще не хватало. Лихорадочно запускаю проверку. Вот оно что: топливные элементы. Ну конечно, никто не думал, что капсула будет вынуждена скакать туда-сюда, а в первую очередь не подумал об этом я. Родных элементов здесь сейчас мне не найти, их еще не существует в природе, и сам я их не сделаю. В принципе можно попробовать подключиться к местной высоковольтной линии, но где ее взять посреди парка. Или же использовать аккумуляторы, но тогда придется задержаться здесь по крайней мере на неделю, потому что придется ждать, пока они зарядятся. Мда. Ни тот, ни другой вариант мне не подходит, капсулу обнаружат тут же, стоит только кому-нибудь здесь появиться. Бестолковый идиот. А ведь мог сообразить бы, и руками поменять пространственную координату на что-то более подходящее. Спокойно. Не суетись. Запрашиваю компьютер, на какой максимальный срок могу отправиться в будущее. 1998 год. Нет, не подойдет. Город, конечно, сильно обезлюдел в то время после ядерных ударов, но я не имею понятия о том, куда именно упали бомбы, а попасть в сильно зараженную область мне не хочется. Значит, надо выбрать что-то до августа 97-го года. И, кстати, не попасть во второй «период невозвращения», который наступал после 26 апреля 1995 года. Скорее всего, тогда наступила вторая временная развилка, и от чего она получится, я тоже, вероятнее всего, никогда не узнаю.       Мелькнула мысль: а что, если попробовать попасть туда, за развилку? Посмотреть, как оно. Возможно, что и история там непредсказуемо изменится, как в предыдущем мире, где не было войны. Понять бы еще, из-за чего это произошло. Попробовать? Вроде, в 84-м я не наследил, ни с кем не вступал в контакт, ничего такого не сделал, все пошло так, как должно было пойти. Была не была. Набираю 18 апреля 1995-го, рассматриваю карту. Так. Мне нужно найти место, где капсула может простоять несколько дней не привлекая внимания. На приборы уже не полагаюсь, потому что они рассчитаны на то, что капсула будет окружена защитным полем и будет невидима, безлюдные районы ею выбираются исключительно из тех соображений, чтобы никто не видел старта и финиша. Может здесь? Какие-то склады, промышленный район. Буду надеяться, что за одиннадцать лет это место не застроят. Ввожу координаты.       Напоследок выбираюсь из капсулы. Все так же моросит дождь, и я подставляю лицо под холодные капли. Где-то на другом конце города другой я в это время барахтается в луже. Наверное, наилучшим решением было бы остаться здесь, зарядить аккумуляторы и отправиться домой, но увы, это невозможно. Вытираю рукавом мокрое лицо; от ярко-оранжевой футболки омерзительно пахнет помойкой; забираюсь, морщась от головной боли, обратно в капсулу, даю команду на старт. Уже знакомая дикая боль пронзает меня, вспышка белого света ослепляет, и я отключаюсь…       …Открываю глаза. Сквозь сполохи багрового тумана, прищуриваясь, разглядываю сообщение на информационном табло: «Текущее время: 1 час 10 минут 25, 26, 27… секунд, 18 апреля 1995 года». Получилось. Неуклюже выбираюсь из тесной пропахшей застарелой помойкой капсулы. Ночь, тишина, довольно сильный холодный ветер. Присматриваюсь: совсем рядом – темная стена какого-то ангара, тут же – штабель накрытых чем-то мягким металлических брусков; кусок ткани, выбившийся из крепежа, хлопает на ветру. С другой стороны – нагромождение ящиков, наставленных друг на друга, в темноте еще дальше теряются какие-то постройки барачного типа. Интересно, как часто здесь бывают люди? Обхожу, подсвечивая себе фонариком, окрестности. Бог его знает, но теперь мне уже никуда отсюда не деться. Дергаю двери ангаров – закрыты, что, в общем, и следовало ожидать.       До сих пор не знаю, как мне удалось задвинуть капсулу за ящики. Накидываю сверху кусок брезента, в изнеможении, уже не обращая ни на что внимания, сажусь рядом. Уже заметно светает, мне надо или уходить отсюда сейчас, или, если здесь будет много народу, пережидать еще день. Нет, сидеть здесь среди ящиков я не смогу, надо раздобыть хоть что-то поесть. Пока будут заряжаться аккумуляторы капсулы, пройдет несколько дней, так что надо найти себе и какое-нибудь пристанище.       Снимаю с себя благоухающие футболку и брюки. Насколько я помню из 84-го, никто так экстравагантно тут не одевался. Встряхиваю свои старые вещи – отчищенная куртка вполне себе, даже нашлась оставленная наличность в маленьком пластиковом пакетике. Пересчитываю – чуть больше двух долларов. Да, не густо. Запихиваю в мешок вонючие тряпки, соображая, выбросить их или оставить. Здесь некуда, а тащить с собой ни к чему. Пристраиваю его здесь же за ящиками.       Запахиваюсь поплотнее в куртку. Не жарко, да еще и сыро от прошедшего недавно дождя, это пробирает до костей. Осторожно иду, поглядывая по сторонам. Кто знает, как здесь у них с охраной – люди с собаками или автоматика. По крайней мере никто мне не встретился; добираюсь до забора, оглядываю его. Вроде ничего похожего на следящие устройства. Пытаюсь перелезть, и тут взвывает сирена. От неожиданности чуть не падаю. В вой вплетается далекий еще лай собаки. Не мешкаю, перемахиваю через забор, прыгаю. Неудачно, нога подворачивается, я падаю мешком. От резкой боли темнеет в глазах, но я поднимаюсь все же и, хромая, быстрым шагом отдаляюсь от забора.       Черт. Ну как неудачно – голова и теперь еще нога. В слабом свете уличного фонаря, отойдя прилично от складского комплекса, плюхаюсь на лавку и рассматриваю ногу. Сустав распух и уже наливался синевой. Не перелом, конечно, иначе я не встал бы, но связки, похоже, я порвал. Эх. Обратно обуваюсь и, закусив губу, потихоньку хромаю прочь.       Довольно долго жду на дороге какую-нибудь машину. Первая же встреченная, за рулем которой я рассмотрел пожилого мужика, не остановилась, когда я проголосовал, а наоборот, прибавила скорости. Я уже еле держался на ногах, когда вдали показался довольно-таки потрепанный старенький пикап. Уже ни на что не надеясь, поднимаю руку. Из открытого окна высовывается чернявая голова, потом открывается дверь. Плюхаюсь рядом на продавленное сидение, и понимаю, что встать уже не смогу. Смуглый парень-водитель молча протягивает мне пластиковую бутылку с водой, к которой я с наслаждением припадаю.       - Кто это вас?       Он поворачивает зеркало, чтобы я мог видеть себя. На меня смотрит весьма потрепанный небритый с красными глазами человек со ссадиной, уходящей ото лба под волосы; лоб и щека в запекшейся крови. Вот почему от меня шарахнулся предыдущий водила. Странно, что этот парень не побоялся меня подобрать.       - Упал неудачно. – Не вдаюсь в подробности, впрочем, так оно и есть.       Парень еще что-то говорит, но я не слушаю. Машину потряхивает на дороге, и каждый толчок отдается в голове пульсирующей вспышкой боли. В свете фар вижу метнувшийся через дорогу силуэт – какое-то животное, машина резко тормозит, от сильного толчка я отключаюсь…       Прихожу в себя от того, что чувствую, как вода тонкой струйкой льется мне на лицо, стекая за воротник. Прищуриваюсь, и неясный силуэт превращается в того самого парня, к которому я сел в машину. Видя, что я очухался, он явно веселеет.       - Вот и хорошо. Простите, что так получилось. Очень не люблю, когда под колеса кто-то кидается. Сейчас отвезу вас в больницу…       В больницу… Нет, мне совсем не надо в больницу. Слабо отстраняю руку парня, с усилием поднимаюсь.       - Нет… Не надо. Где мы находимся?       Название местности мне ни о чем не говорит. Парень показывает по карте – мы выехали из Лос-Анджелеса и находимся к югу от него. В общем мне все равно, потому что реальной цели у меня нет. Мигель, так зовут парня, участливо заглядывает мне в глаза.       - Куда вас отвезти?       А в самом деле – куда? Денег у меня нет и взять их негде, наверное, лучше всего вернуться в город. В конце концов живут же как-то бомжи, засуну себе куда-нибудь гордость и пороюсь в баках около магазинов. Интересуюсь, куда едет он.       У него – какая-то встреча. Но, он машет рукой. Можно уже не торопиться, все равно опоздал. Интересуюсь, из-за меня ли. Он опять машет рукой:       - Это все отец. Хочет пристроить в семейный бизнес. Чтобы я помогал ему – бумаги и все такое. А я не хочу. Зачем мне лишние проблемы? Лучше просто баранку крутить, правда? Отец, я и Энрике – мы должны встретиться в одном месте… Энрике – это из-за него я вас подобрал на шоссе, он в свое время очень помог отцу, а если я сделаю доброе дело, то хоть так отблагодарю его… Я же вижу, что вы – хороший человек, просто что-то случилось… - он тарахтит без умолку, и от этого опять начинает болеть поутихшая было голова. –Вас ограбили? – киваю, потому что сил отвечать на его расспросы нет. – Я так и понял – один ранним утром на шоссе… Отец сам решит с Энрике все вопросы, в общем мне и в самом деле необязательно приезжать, правда. Если не хотите в больницу, я подвезу вас к мотелю, и вы позвоните друзьям, хорошо?       Я киваю. К мотелю – так к мотелю. Может, как-то удастся пристроиться там. Опять садимся в машину. Мигель все тарахтит про семейный бизнес – вроде бы грузоперевозки. Я почти не слушаю, убаюканный его голосом.       Парень помогает мне вылезти, сует в карман две бумажки, хлопает по плечу со словами: «Мы должны помогать друг другу» и уезжает.       (Если бы Мигель попал на встречу, то он и некий Энрике Салседа поехали бы по делам почти на две недели; Сара с сыном и терминатором, после побега из психиатрической клиники не застали бы Энрике в его жилище и уехали, как и планировали, в Мексику, соответственно Майлз Беннет Дайсон продолжил бы свои работы, приведшие в конце концов к созданию Скайнета, но все случится не так. Энрике никуда не поедет, Сара задержится, увидит второй раз за короткое время свой кошмар про Судный День и примет импульсивное решение попробовать покончить со Скайнетом раз и навсегда, разобравшись с его творцом Дайсоном. С того самого момента, когда Сара примет решение разобраться с Дайсоном, история изменится. Это произойдет 26 апреля 1995 года).       Торчу на обочине, смотрю вслед пикапу, потом, еле волоча ногу, бреду к мотелю. Опускаю руку в карман, туда, куда парень мне что-то сунул – ого, да это ж деньги. Не много, но, может, хоть на сутки хватит. Заправка, мотель и забегаловка под открытым небом – все непрезентабельное и явно не новое. Это и к лучшему – чем дешевле – тем для меня выгоднее. После моих странствий по помойкам этот невзрачный мотель кажется мне похожим на мусорный бак с окошками – ассоциации срабатывают именно в эту сторону. Получаю ключ от номера, из последних сил добредаю до него, и, едва скинув куртку, падаю на кровать.       Пожалуй, мне просто повезло, что хозяин заправки содержал еще и нечто вроде автомастерской. Я копался в двигателях, благодарный за то, что хозяин не интересовался моим прошлым; хозяин, соответственно, был доволен тем, что я ни на что не претендовал. На ночлег мне хватало, и это меня устраивало.       Подошло и прошло 26 апреля. По моим подсчетам, развилка произошла. Надо было отправляться к капсуле. О том, что будет, если аккумуляторы не помогут, или если капсулу обнаружат, я предпочитал не думать. Остаться здесь, в полной неизвестности, и каждый миг ожидать начала войны – нет, этого мне не хотелось совсем. То сонное царство, где я прожил эту неделю, напоминало мне кладбище, застывшее в ожидании похорон – еще зеленеет трава, поют птицы, но яма уже вырыта и могильщик ждет. Нет, успокаивал я себя, все будет нормально. Не раз и не два все элементы капсулы прогоняли на разных режимах, в том числе отрабатывался вариант разрядки топливных элементов и зарядку от батарей.       Добраться до города не составило труда. Хозяин заправки направлялся как раз туда, и прихватил заодно и меня. Выслушиваю его сетования по поводу моего отъезда, усмехаюсь про себя: ну конечно, где он найдет еще одного такого дурачка, который будет работать почти за просто так.       Раздумываю, как бы проникнуть в складской комплекс, минуя забор. Если опять сработает сигнализация, то меня, скорее всего, найдут, и далеко я не убегу, потому как нога еще не прошла. Рассматриваю издали подходы – на воротах – вахта, будка охранника, вроде бы собаки. Понятно, ворота исключаются. Я уже отчаялся, так ничего толком не придумав, когда совсем недалеко от меня остановился грузовик. Дорога ведет только туда, значит, и грузовик направляется на склад. Из кабины с проклятьями выбирается водила и рысцой несется к кустам. Досматривать, чего он там забыл, я не стал. С прытью, которую сам от себя не ожидал, подбегаю к кузову и забираюсь под его брезентовый тент.       Под тентом – плоские ящики, неподъемно тяжелые. Забиваюсь в самый угол, жду. С руганью забирается в кабину водитель и, проклиная все на свете, рывком трогает с места. Интересно, что это за склад такой – охранник проверяет не только бумаги шофера, но и лезет, откидывая полог, в сумрачные недра кузова. Сворачиваюсь в клубок, притаиваюсь – слава богу, он меня не видит. Буркая что-то матерное, водитель опять трогается с места. Подбираюсь поближе к краю, осторожно выглядываю – да, мы уже на месте. Деловито снуют погрузчики, и люди, много людей. В который уже раз жалею, что меня занесло именно сюда. Но машина едет дальше, к каким-то ангарам через всю территорию. Еще раз останавливается, я не жду больше и соскакиваю, успев юркнуть в какую-то дверь. Вовремя – в кузов, откинув тент, забираются несколько человек, подъезжает автокар. Осматриваюсь. Какая-то подсобка, возможно раздевалка. Напяливаю на себя комбинезон, каску, выхожу как ни в чем не бывало.       Довольно долго брожу по комплексу. Все заняты своими делами, все куда-то спешат, и внимания на меня не обращают. Ищу приметные приземистые ангары, и гору ящиков перед ними. Ага, это здесь. С замирающим сердцем заглядываю за них – вот она, голубушка, капсула, стоит, накрытая брезентом, никто здесь не был, никого она не заинтересовала.       Дожидаюсь, когда все уходят. Скидываю с себя рабочий комбинезон, яркую каску, накидываю обратно куртку. Открываю люк, зашвыриваю туда пакет с вонючими одеждами, дождавшийся меня под ящиками, комбинезон с каской, забираюсь сам. Ну-ка, посмотрим. Нет, все нормально, облегченно вздыхаю. На панели – зеленый огонек и надпись: «Заряд – 100%». Набираю команду на возвращение. Хотя, впрочем, вряд ли я попаду домой, пусть хоть год будет тот же самый – 2196-й, тем интереснее будет потом сравнить. Нажимаю кнопку…