Not afraid anymore

      Маринетт не может отвести слегка испуганного взгляда от глаз напротив. Они не пересекались (или старательно избегали друг друга) целую неделю, а теперь им нужно обговорить некоторые детали их дальнейшего сотрудничества, ведь дела не ждут. Пару всё больше и больше стали приглашать на различные вечера, где собиралось много звёзд, однако из-за непредвиденных обстоятельств им, вернее Адриану, приходилось отказывать. А ведь их союз действительно стал новостью для мира. Ни с кем не сравнимая, идеальная Маринетт Дюпен-Чен, девушка, что разбивает сердца одним лишь взглядом, и статный, красивый, неподражаемый Адриан Агрест. Для окружающих это идеальная пара. Но сейчас важно не это…       А взгляд того, с кем бы ей не хотелось пересекаться ещё месяц. Он изучающий, пристальный и такой нахальный, что девушке снова захотелось врезать по его всегда идеальному лицу. Она поймала чувство дежавю, потому что подобные ощущения появились у неё в их первую встречу. Как же Маринетт хотела его убить, ха! Ей казалось, что за пройденное время их взаимоотношения улучшились, они смогли найти компромисс, но как же она ошибалась, ведь «пара» продолжала ссориться. — Господин Агрест, мы сделаем всё в лучшем виде! — нарушает первым тишину шеф-повар, принимая на себя всю ответственность за грядущее мероприятие. Адриан, странно ухмыльнувшись, глядя на девушку, поворачивается к мужчине и одобрительно кивает. — Отлично. Приступайте к работе сегодня же, — парень огибает кухонные столы, а после замечает, как Дюпен-Чен, собираясь воспользоваться ситуацией, сваливает. — А ну стоять! — его властный голос действует на Маринетт, и она действительно останавливается, начиная беситься с собственной бессильности. — А с вами, госпожа Дюпен-Чен, у нас будет отдельный разговор.       Брюнетка сжимает губы в тонкую полосу, лишь бы не послать его куда-нибудь надолго. Неделя отдыха от Агреста — лучшее, что было с ней за этот год, и вот так вот быстро прервать данный отдых было бы самым большим нахальством. Однако сегодня точно не её день. — За мной, — звучит как приказ, и Маринетт прилагает все усилия, чтобы не дерзить в ответ, но это, кажется, провал. — Я ещё не кушала! Никуда я не пойду!       Еда важнее, тут никто спорить не будет. — У тебя впереди ещё целый день. Успеешь. А сейчас нам нужно поговорить, — даже не оборачиваясь, Адриан идёт к выходу из кухни, слыша недовольный и слишком громкий вздох Маринетт. Это заставляет его победно улыбнуться и чуть ли не засмеяться. Как же он любил бесить её.       «Чёртов придурок! Самовлюбленный, напыщенный кретин! Да кем он себя возомнил? Хозяином всего мира? Думает, что я буду ему ноги целовать? Слушаться? Не дождётся!» — и как бы не была комична ситуация, но девушка послушно шагает за Адрианом, мысленно проклиная.       Служебный персонал, что всё это время аккуратно наблюдал за разборками парочки, хихикал и активно обсуждал их после ухода Маринетт и Адриана. Конечно, как тут не поделиться впечатлениями и мыслями о дальнейшем развитии отношений двух хозяев? Нет, их обсуждения ни в коем разе не в плохом ключе, просто все так быстро привыкли к приветливой и весёлой девушке, что теперь считают её идеальной и самой подходящей парой для хозяина. Слышала бы это Маринетт, прокляла бы сто раз. — Ну и зачем ты притащил меня в свой кабинет? Оторвал от такого дела… — последнюю фразу она постаралась сделать максимально тихой, чтобы этот зазнавшийся идиот не услышал, но эта вселенная издевается над ней! — Поесть — удел слабых, — усмехается Адриан, проходя за свой стол и жестом приглашая сесть девушку в кресло напротив. Маринетт едва ли не пыхтит от его чересчур хорошего настроения сегодня, злится, но всё же делает так, как нужно. Её взгляд прожигает в нём дыру, что не мог не заметить сам парень, наслаждаясь реакцией девушки. — Так о чём ты хотел поговорить, любимый? — состроив милую мордашку, она скрестила руки на груди и выразительно посмотрела на него, делая вид, словно ей и правда интересно. На подобный выход Адриан едва ли не смеётся, осознаёт, что его миссия «выбесить мышонка» (так он прозвал её ещё неделю назад, когда заметил, что девушка избегает его и всячески осторожничает, как мышонок) на сегодня выполнена. И это ещё больше улучшает его настроение. — Дело вот в чём, дорогая, — начинает Агрест, сложив ладони в замок и глубоко вздохнув, не прекращая задорно и хитро улыбаться. — Пока ты болела, у нас накопилось очень много предложений посетить элитные мероприятия. И, как я вижу, ты уже достаточно здорова, чтобы… — он оглядывает её и усмехается, что начинает бесить Маринетт, — снова выйти со мной в свет. Но на этот раз всё будет по нашим правилам.       Голубоглазая вопросительно и слегка недоверчиво поднимает бровь, тщательно обдумывая слова парня. — Погоди-ка, — подозрительно прищурившись, Дюпен-Чен наклонилась вперёд, положив скрещенные ладони на стол. — В каком смысле «по нашим правилам»? — В том, что завтра вечером у нас будет общий сбор всей элиты, которой мы отказывали на протяжении нескольких дней, — говорит он, а позже добавляет с гаденькой улыбкой: — Ах да, смею сообщить тебе, что ровно через месяц состоится наша свадьба. — Срок сократили?! Какого чёрта? — мгновенно взбесилась девушка, вскочив с предложенного ей места. В глазах плескалась ярость, не то что злость. — Кто посодействовал этому решению? Почему всё решается без меня?! — Моя любовь к тебе стала настолько сильной, что я не удержался и попросил родителей сделать свадьбу как можно скорее.       На его лице застыла эта насмешливая улыбка; взгляд парня издевательски проходится по выражению лица Дюпен-Чен, что, кажется, в любую секунду готова просто взорваться. Она как бомба замедленного действия — стоит только сказать что-нибудь лишнее и всё, бум! Адриану даже показалось, что он слышал скрежет зубов. Он видел, насколько сильно она пытается сдерживаться, чтобы не ляпнуть лишнего, однако ему мало этого. Он хочет слышать, а не только видеть. — Ты! — наклонившись ещё сильнее, Маринетт едва ли не шипит. — Чего ты добиваешься этой свадьбой?       Агрест платонически улыбается, спокойно откидывается спиной на кресло и на секунду опускает взгляд на слегка приоткрытое декольте девушки. — Знаешь, мне нравится говорить правду, — начинает парень, облизнув губы и вернув глаза наверх. — И вот тебе информация на размышление: мне нравится твоё тело. И упускать такой ценный экземпляр я не намерен.       Его губы чертовски медленно расползаются в хитрой и довольной улыбке, пока Маринетт, охваченной недовольством, остаётся только открывать и закрывать рот в попытке что-то ответить. С одной стороны, ей льстит это. Да кому в этом мире вообще не нравится тело Маринетт? Ха! Но с другой стороны — её жутко бесит это, потому что она не игрушка, чтобы ею так грубо пользовались. На женских щеках проступает лёгкий румянец, который она бы пожелала скрыть от его любопытных глаз, но… боже, вселенная, серьёзно? Лучше брюнетке пойти прямо сейчас в комнату и не выходить оттуда весь день. Будет безопаснее. — Я смог смутить тебя? Неужели? — смеётся Агрест, обнажая длинный ряд белоснежных зубов. И кто бы знал, как это привлекательно выглядит. — Иди к чёрту! — резко сев на место, она снова складывает руки на груди и злобно смотрит на него, искренне желая убить и ничего больше. — Повторяешься, — дразнится он, будучи довольным реакцией девушки на свой выпад. — Становится даже скучно.       Маринетт переводит на него испытывающий взгляд, опасно прищуриваясь. Столько потенциальных оскорблений за пять минут она ещё не слышала в свой адрес. — Ты подозрительно весёлый сегодня. Раздражаешь, — хмыкает девушка, слегка смягчившись в настрое.       «Буду я ещё из-за него нервы тратить… Пф, слишком много чести!» — У меня выдалась очень горячая ночка, — довольно ухмыляется Адриан, внимательно следя за изменением эмоций на лице брюнетки, и это забавляет его. — Фу, избавьте меня от подробностей, — скривив лицо, она постаралась вложить во взгляд всё своё отвращение, на которое только была способна. — Как же мне жаль эту несчастную девушку.       Агрест заливается смехом и заводит руки за голову, скрепляя в замок. При этом всём он не отводит от неё изучающего взгляда, старается подметить каждую деталь, чтобы в будущем использовать ради своей выгоды. Возможно, это не та тема, о которой они должны разговаривать, но у парня так и чешется язык что-нибудь да ляпнуть, чтобы ещё больше подпортить настроение Дюпен-Чен, а может и смутить. Она так мило и забавно смущается. Ему это слишком нравится. — Это была необычная практика, — начинает издалека он, решая начать действовать по плану. Естественно, блондин давно обдумал это, и сейчас самое время для исполнения, по крайней мере, озвучивания грязных фантазий. — Нет! Я же сказала, что не хочу слышать это! — Может быть, ты слышала об этом… — Господи, Агрест! Нет! — едва ли повысив голос, Маринетт досадно вздыхает и хмурится. — Или даже пробовала. — Нет, с меня точно хватит! Если это всё, о чём ты хотел поговорить, я пойду, — она поднялась с места и направилась к двери, точно зная, что хочет как можно быстрее покинуть это место. — Бондаж, порка, доминирование…       Маринетт замирает на месте, когда слышит его последующую реплику. Её брови вопросительно взметнулись вверх, но повернуться к нему она так и не осмелилась. Адриан хитро улыбается, зная, что попал в точку, и как же он был рад, что не ошибся, когда заметил мимолётное действие девушки. Она тогда так увлеклась собственными ласками, что в порыве страсти начала душить себя, а такое проявляется у сабмиссивов или доминантов-мазохистов, если есть исключения. И почему-то парню казалось, что она очень любит подчиняться, если не брать в счет её характер. — Что тебе больше подходит из данного набора? — резко спрашивает он, встав из-за стола и медленными шагами направляясь к ней. С лица не сходила довольная улыбка, в глазах плескались истинные черти, пока сердце отбивало спокойный ритм. Адриан был уверен в себе, это заметно. Такой реакции он и ожидал от Дюпен-Чен, следовательно, можно даже попробовать провести один эксперимент. — Может быть, флагелляция? — его голос постепенно переходит на хриплый, чертовски соблазнительный шёпот, больше похожий на шёпот дьявола, пытающегося заставить человека совершить грех. Агрест слишком быстро оказывается рядом с ней и становится позади, предпочитая действовать медленно и с наслаждением. — Или подвешивание? — одним действием он отводит тёмную прядь волос назад, открывая ухо девушки. Маринетт практически не дышит, уткнувшись взглядом в стену. Она прекрасно осознаёт, что находится в клетке с тигром, но ничего поделать не может. Ей бы уйти, однако ноги оказались словно приклеенными к полу. Или ей просто хотелось услышать продолжение? — Наручники смотрелись бы на твоих тонких запястьях прекрасно… — шепчет парень где-то около её уха, ладонью касаясь предплечья. По телу девушки проносится стая мурашек, и как же она благодарит мир, что надела сегодня более закрытую одежду. — Подчинение — вот, что тебя привлекает. И я могу тебе это дать.       Маринетт боится сделать лишний вдох, полностью погрузившись в свои фантазии. Плавное скольжение ладони парня к её запястью, после чего он берёт её руку и наглядно демонстрирует ей то, как Адриан любуется ещё не тронутой областью кожи. Его дикое желание граничит с твёрдым самообладанием, ведь Дюпен-Чен слишком привлекательна и желанна для него, и это мучительно. Ему остается лишь дожидаться соответствующей реакции.       Девушка осторожно прикусывает губу, представляя всё сказанное Агрестом, и это настолько соблазнительно выглядит в её фантазиях, что невольно внизу живота скапливается нарастающее возбуждение. Она не хочет показывать ему, как зависима от этой сферы, но, чёрт, да! Это была её маленькая тайна, которую никто не знал, за исключением одного человека, с кем проходили сессии, а теперь Адриан в курсе её интересов и запросто может использовать это против неё. Однако… Как ни странно, он дал ей выбор, забыв о постоянных ссорах. Взгляд голубых глаз аккуратно направляется на поднятую руку, на мужские длинные пальцы, что максимально бережно обволакивают тонкое и совершенно чистое запястье; Маринетт чувствует, как постепенно падает в бездну, когда осознаёт прикосновения парня на своём теле. Вторую ладонь он осторожно умещает на её талии, носом приблизившись к шее и невесомо проведя по нежной коже кончиком, позволив почувствовать новый табун мурашек по спине.       «Проклятье! Просто проклятье!»       В мыслях Маринетт борется со своей гордостью, с нежеланным наваждением, ведь Адриан действует достаточно умело и аккуратно. Дыхание спёрло, сердце так и норовит выдать хозяйку с поличным. Она просто проклинает этот день. — А ты, — сделав глубокий вдох, Дюпен-Чен по-доброму усмехается, не отводя взгляда от их рук, — видимо, очень хороший верхний? — Я уже говорил, как мне нравится твоя проницательность? — улыбается блондин, не прекращая свои прикосновения. Он наслаждается, он кайфует, запах девушки дурманит разум и заставляет думать о том, что могло быть, если бы они поладили и не воевали так, как сейчас. — Пожалуй, мне надо идти, чтобы начать подготовку, — еле очнувшись от сладких ощущений, которые так не хотелось прерывать, она понимает, что ей и правда нужно уйти, иначе это зайдёт очень далеко, а жалеть не хотелось бы. В этот раз Маринетт не оттолкнула его, позволила немного вольности, но в следующий раз такого точно не будет. Она надеется.       Освободившись из лап совратителя, девушка зашагала в сторону выхода, слыша вслед разочарованный вздох. И это заставило её улыбнуться. — Ты так и не дала ответ.       Она останавливается около двери, поворачивается к нему, старается придать своему выражению лица максимально серьёзный вид, чтобы он не надумал себе лишнего, и говорит: — До следующей встречи, месье Агрест. Я надеюсь, что таких ситуаций больше не предвидится, иначе наши встречи будут происходить исключительно на публике.       И уходит, оставляя Адриана одного. Конечно, он предполагал подобную реакцию и не был удивлен. Он не будет гнаться за ней, раз она сама не хочет, но если ей вдруг вздумается прийти к нему с таким предложением, Агрест не откажется и сделает всё возможное, чтобы оставить лучшее впечатление. Парень ухмыляется и прокручивает недавние воспоминания в сознании. У них по-прежнему те же отношения, что и были, однако сегодня что-то поменялось, когда Маринетт поняла, что свою тайну больше не спрячет.

***

      Маринетт направляется на кухню, ведомая желанием вкусно покушать, ведь некоторые лица банально не позволили ей этого. В голове крутилось столько мыслей, начиная от «Козёл! Как он посмел это снова провернуть?» до «Как он узнал?» После случившегося темноволосая заволновалась не на шутку, но, по сути, ничего ведь не изменилось? Адриан узнал её маленький секрет, и вряд ли он тут же побежит по улицам рассказывать всем, что к чему. Это было бы максимально глупо с его стороны, даже по-детски, тем более, что у неё тоже есть компромат на парня в виде Росси. Пока эта сладкая парочка встречается, Дюпен-Чен может чувствовать себя спокойно, ведь в один миг, когда Агрест захочет сделать что-то против её воли, она запросто может подставить его перед родителями и общественностью. Кстати о Росси. Маринетт даже стало интересно, будет ли она присутствовать на вечере? Во всяком случае, это она узнает только завтра, а у Адриана спрашивать не было ни настроения, ни желания.       И всё же… Почему в тот момент, когда он начал постепенно раскрывать карты, когда начал касаться её и позволять себе немного больше, девушка не ушла? Голубоглазая могла влепить ему пощечину, дать коленом в пах, вывернуть руки, чёрт бы его побрал! Она могла сделать всё, что угодно, но вместо этого Маринетт стояла и продолжала слушать его, фантазируя и представляя его слова в реальность. Глупость! Боже! Какая она глупая! Ей не было противно. Ей совершенно не было противно от его действий. — Твою же мать… — отчаянно завыла Дюпен-Чен, осознавая недавние события. Более того, где-то в глубине души у неё проснулся интерес. Встретились бы они при других обстоятельствах, тогда бы Маринетт ещё подумала, потому что, да, он смог заинтриговать её, заинтересовать, однако и у неё есть гордость. Она не побежит к нему при первой возможности и уж точно не станет проводить с ним сессии. Слишком много чести. Они лишь люди, которых свел вместе идиотский договор, и главное сейчас — правильно соблюдать условия и, желательно, больше не пересекаться с этим наглым ослом.       Теперь все мысли свелись к завтрашнему приёму, к которому ей нужно хорошо подготовиться. Маринетт не знает, должна ли она как-то контролировать работу в доме, потому что ей хотелось бы, но ведь Адриан уже раздал указания. С чего бы ей париться? Но так неинтересно… — Агата! Постойте! — заметив проходящую недалеко слугу, девушка поспешила остановить женщину, дабы кое-что узнать. — Да, мадам… — Маринетт, — мягко поправила она её, улыбнувшись. О да, как бы Дюпен-Чен не любила власть, больше всего ей нравится, когда она дружит с персоналом. Это же намного лучше, чем если бы её обсуждали и говорили, какая она злая. — Простите, я всё равно не могу называть вас так, — улыбнувшись в ответ, женщина застенчиво посмотрела на неё. Как бы темноволосая не старалась, а прислуга всё равно топит на своём, предпочитая более официальный тон. Обречённо вздохнув, Маринетт решается спросить: — Сегодня Адриан раздавал указания насчёт завтрашнего вечера. Могу ли я как-то принять в этом участие? — Нет, — со стороны послышался строгий и практически стальной голос парня, который, каким-то образом, очень быстро оказался рядом с Маринетт. Обернувшись на него, она вопросительно приподняла бровь, не понимая отказа. — Почему нет? — Потому что я не доверяю тебе. — Ты сейчас серьёзно? — посмотрев на Агреста, как на прирождённого придурка, Маринетт шумно вздохнула, стараясь не психовать. Возмутительно! Спустя время он ещё осмеливается произносить такое вслух! Чёрт побери, они же в детстве играли вместе. Хотя нет, это не оправдание. Даже тогда она постоянно жульничала. — Всё должно быть идеально, а такую ответственность я на тебя возлагать не хочу. Опозоришь ещё, — хмыкнув, блондин сунул руки в карманы брюк, заглядывая в голубые и очень злые глаза напротив. Если бы взглядом можно испепелить, Маринетт давно бы сделала это, не пожалев о содеянном. Но, увы, фантазии остаются фантазиями. А жаль.       Почувствовав нарастающее напряжение в воздухе, прислуга, что до сих пор стояла рядом, ощутила себя неловко и постаралась как-то исправить ситуацию… — Простите… — Агата, можешь быть свободна, — не отводя пристального и насмешливого взгляда от девушки, произнёс он.       Но не получилось. Пара секунд, и женщины как будто и не бывало в помещении. Маринетт даже не пытается скрывать свой гнев и отвращение по отношению к этому засранцу, а Адриану только в радость вывести её на эмоции. Замкнутый круг. — Ты сейчас специально это? — нарушает зловещую тишину девушка, упрямо не прерывая зрительного контакта. Сегодня день такой или что? Почему он так отчаянно пытается выбесить её? — Что именно? — Чем тебе не угодила моя кандидатура? Я хочу помочь из хороших побуждений, а ты только отталкиваешь!       Парень усмехается, на полшага приблизившись к ней. На сие действие Маринетт угрожающе прищуривается, как бы предупреждая, что за любой выкидон ему может влететь. Её терпение не железное, а характер уж тем более не сахар, так что Агресту стоит хорошенько подумать, хочет ли он увидеть свою невесту в ярости или ему всё ещё дорога своя жизнь. — Чем тебе не нравится роль девушки, скоро выходящей замуж? Никаких забот, никаких проблем, сиди себе смирно и наслаждайся богатой жизнью, — ухмыляется он, склонив голову набок и заметив мгновенно меняющееся выражение лица напротив. Дюпен-Чен терпеть не могла, когда кто-то из окружающих начинал говорить о её жизни и роли девушки в этом. Ей хотелось заткнуть людей, закричать, что это не она решала, где и кем ей стать, вырасти… Господи! Если бы у Маринетт был выбор, она бы родилась в какой-нибудь семье простых людей, а не семье тирана и деспота. Все видят её только куклой, способной играть на публику, видят её избалованной и ничего не смыслящей в этой жизни, но не хотят развидеть в ней обычную девушку, уставшую от этой ответственности. Её всегда раздражало первое ошибочное впечатление окружающих о ней. И, видимо, Адриан оказался одним из тех людей.       Громкий звук прилетевшей парню пощёчины разнёсся по огромному коридору, отдаваясь эхом. Темноволосая уверенно и смело смотрела на него, не сводя взгляда, когда внутри уже всё горело от переполняющих её чувств. Обида, злость, отвращение — всё смешалось. В один момент она почувствовала, как неприятный комок появился в горле, не позволяя и слова лишнего вымолвить. Мерзкое чувство постепенно подступающих слёз перекрыло всё остальное, а ей оставалось лишь с силой сдерживать эмоции, дабы не показаться слабой снова. — Не смей так говорить обо мне, не зная всего, через что я прошла, — практически прошипела голубоглазая, сжимая кулаки.       Адриан, аккуратно потирая щёку ладонью, медленно повернулся к девушке, глядя на неё с такой злостью, которую Дюпен-Чен раньше и не видела. — Я, кажется, уже говорил, что злить меня — плохая затея. Но, видимо, тебе это неясно.       Его голос был подозрительно спокоен, однако в нём отчётливо прорезались стальные властные нотки, и из-за этого где-то в глубине души у Маринетт закрался страх того, что однажды парень может навредить ей. Он ведь не бьёт девушек, правильно? С чего бы ей тогда бояться? Внутри всё кипело и норовило вырваться наружу. Как же она была зла! — Грёбаный эгоист! Думаешь только о себе и о том, как бы отвязаться от окружающих! Ничего не видишь дальше своего носа! — постепенно женский голос начал повышаться, а вокруг пары появились «шипы» напряжения. Каждый был зол, каждый считал, что он прав, и каждый не желал уступать. — Самодовольный! Высокомерный! Лживый…       Грубо схватив темноволосую за руку и сильно сжав, Адриан резко притянул её к себе, не отпуская и заглядывая в ненавистные ему глаза. Маринетт вскрикнула от внезапной боли в запястье и сжала губы, лишь бы не показать настоящие эмоции. Что угодно, но выставлять себя плаксивой и никчёмной девчонкой она не хочет. — Сколько раз повторять уже, что мне плевать? Да, я эгоист! А ты лицемерная стерва, которая не может раскрыть глаза получше, чтобы увидеть происходящее!       Это было сказано со своим подтекстом, после которого парень так же грубо одёргивает руку и отталкивает Дюпен-Чен, одаривая её максимально недовольным и гневным взглядом. Маринетт таращится на него, не понимая сказанных слов, а он просто уходит, оставляя её одну. Сердце бешено колотится в груди, пульс бьёт по вискам, она не понимает его. Ещё несколько секунд девушка вглядывалась в дверь, за которой скрылся блондин, а потом и вовсе ушла, решая на некоторое время не думать о нём. Её злость по-прежнему никуда не ушла, но ей нужно расслабиться и забыться. Хотя бы на день.       Адриан достаёт телефон и быстро находит в списке контактов нужный номер. И какова была его радость, когда по ту сторону раздался знакомый голос. — Привет, детка, — улыбнувшись, он остановился около комнаты Маринетт, пару секунд смотря на дверь и о чём-то раздумывая. Не будет ли против его невеста незваных гостей? Да о чём он? Плевать. — Не хочешь приехать ко мне?       И уходит, ожидая приближение приятного времяпровождения.

***

      Отведав безумно вкусной еды, девушка, более-менее довольная, решает пойти в комнату и кое-кому позвонить. Раз день не задался с самого начала, неплохо было бы попытаться исправить его на середине. Её всё ещё не отпускала ситуация с Агрестом, однако долго думать об этом не пришлось, потому что в холле она услышала женский голос и, как ни странно, голос своего ненаглядного жениха. И тут Маринетт стало интересно. — Я думал, что не смогу дождаться тебя. — Ты всегда преувеличиваешь, котик. Ты же знаешь, что я никуда не денусь от тебя.       И то, что произошло дальше, заставило Маринетт едва ли не выблевать ранее съеденную еду обратно. Наблюдая за этой сладкой парочкой с лестницы, темноволосая скривила лицо в отвращении, потому что они поцеловались. — Какая мерзость, — не удержавшись от едкого комментария, проговорила она, а потом, осознав это, прикусила губу. Глупо и максимально необдуманно с её стороны, ведь можно было бы просто уйти и спокойно ненавидеть их в сторонке. Но нет же, сегодня без неприятностей на свою задницу никак. Как и ожидалось, со стороны пары последовала реакция. — О, моя невестушка соизволила выйти в свет, — усмехнулся Адриан, демонстративно обнимая и практически прижимая к себе прибывшую девушку. Его взгляд недобрый, хищный; он явно мстит, выбрав для этого никчёмную девчонку Росси. — Кстати, познакомься. Дама моего сердца — Лила Росси. Но вы, наверное, и так знакомы.       Маринетт скептически приподнимает бровь, а Росси, кинув презрительный взгляд на девушку, насмешливо улыбается и возвращается к парню, едва ли не накидываясь на него прямо здесь, у дверей. Если Адриан думает, что тем самым заставит Дюпен-Чен ревновать, то очень сильно ошибается. Это очень тупо с его стороны. Особенно если учесть тот факт, что они, по сути, будущая семья, пусть и ненастоящая, и он вот так вот просто приводит её домой, не заботясь ни о том, что скажут родители, ни о том, что может доложить прислуга. Кажется, ему и правда плевать. — Тебя даже не волнует то, что вся прислуга в доме видит это и может рассказать твоему отцу? — хмыкает голубоглазая, абсолютно безразлично отреагировав на появление в доме Росси. Эта девчонка ведёт себя так вызывающе, что невольно захотелось разукрасить её и так некрасивое личико. Но это потом, для всего будет время. — Прислуга работает на меня, а не на отца, это раз, — отчеканил он, не отводя «влюблённого» взгляда от Лилы. — Мне плевать, что скажет отец, это два. — Да неужели? — хитро улыбнувшись, голубоглазая облокачивается о перила лестницы, подперев ладонью подбородок. Адриану даже показалось, что он слышал проскочивших в её голосе чертей. — Адриан, может мы пойдём? Зря только тратишь время на эту бестолковую, — вставляет своё слово рядом стоящая девушка. — Безвкусным шлюхам слово не давали, — спокойно отзывается Дюпен-Чен, даже не посмотрев на неё. Парень едва сдержался, чтобы не прыснуть со смеху, как Росси опережает все попытки сделать это, мгновенно разозлившись на хозяйку дома. — Ты совсем охренела, мразь?! — Ещё и невоспитанным, бестактным, совершенно не знающим, что такое «манеры», — усмехается Маринетт, переведя на неё исследующий взгляд. — Милый, где ты откопал её? Можно было найти и получше.       Парень, ухмыльнувшись, обращает взор на свою невесту, внутренне подмечая, что впервые видит её такой. Он не задел её, но эта внезапно появившаяся война между девушками ему нравится. — Закройся, Дюпен-Чен! Если тебя выбрали для этого контракта, это не значит, что теперь можно разивать рот на моего парня! Живешь на птичьих правах — спокойно живи и дальше, если не хочешь, чтобы тебя выкинули на улицу. — А она забавная, — смеётся темноволосая, не прекращая удивляться тупости девушки. — Но с тобой так скучно, ничего нового я не услышала, а жаль, — наигранно вздохнув, она выпрямляется и довольно улыбается, ведь смогла вызвать нужную ей реакцию. Агрест очень хорошо понимал, что Маринетт издевается над ней, и ему вроде бы нужно вступиться за свою девушку, но что-то постоянно останавливало его. — После истечения контракта тебя очень быстро выкинут из этого дома, и я буду первой, кто это сделает, — словно пообещав ей, Росси зловеще улыбается, а голубоглазая тяжело вздыхает. С ней будет трудновато. — Девочки, не ссоримся, — усмехается парень, отвлекая всё внимание своей девушки на себя. — Пойдём, детка. У нас впереди весь день.       Маринетт, закатив глаза и подавив в себе желание хлопнуть по лбу, спокойно удаляется в свою комнату, не желая больше тратить своё время на них. И всё-таки Агрест действительно очень глуп, раз осмелился привести Росси сюда, в их дом, который построили, объединившись, две семьи. Ну ничего, она ещё отомстит ему за неожиданное появление наглой курицы здесь. Недолго ей осталось пёрышки показывать.       Вернувшись в комнату и не теряя время, темноволосая сразу же схватилась за телефон, намереваясь позвонить только одному человеку. И кто бы знал, как она соскучилась по нему. — Боже, Патрик, я думала, ты не захочешь разговаривать со мной, — заслышав любимый голос, Маринетт расплылась в широкой и радостной улыбке. — Ага, чтобы потом выслушивать от тебя нотации? Нет уж, спасибо, — усмехаясь, говорит мужской голос. — Привет, букашечка. — Эй! Сколько повторять, чтобы ты перестал так называть меня! Уже Алья начинает потихоньку переманивать от тебя привычки, а мне такого счастья не надо! — Ха-ха, прости, букашечка, не могу сдержаться. Это моё любимое прозвище. Кстати, можно поинтересоваться причиной твоего звонка? — Я хотела встретиться сегодня с тобой. Я скучаю… — По правде говоря, я тоже. Думаю, нам будет что обсудить. Особенно в связи с последними событиями, да, мадам Агрест?       Голубоглазая закатывает глаза и едва ли не завывает. — Не называй меня так, это ужасно. В общем, давай через полчаса в нашем кафе? — Понял — принял, букашечка. Уже ожидаю нашей встречи. — Люблю тебя. — И я тебя, солнце.       Улыбнувшись, Маринетт завершает разговор.       Патрик — её лучший друг, с которым она познакомилась ещё шестнадцатилетней девочкой. В то время он был восемнадцатилетним юношей: высоким, красивым, спортивным, добрым и очень амбициозным. Кареглазый шатен с идеальным телосложением и слегка заострившимися чертами лица — невозможно не влюбиться. По нему сохла вся юная женская часть населения, но Маринетт оказалась большим исключением. Они познакомились на очередном сборище всех элит, когда их семьи начали сотрудничать. Патрик решил подкатить, а она очень умело и резко оборвала его надежду на будущее. Парень был так расстроен, что голубоглазой стало жаль его. И вместо так желанных отношений юноша получил очень крепкую дружбу с девушкой, которая всегда могла поддержать, развеселить, несмотря на свой серьёзный статус, и заставить забыть обо всём плохом и неприятном. Это было абсолютно взаимно. Это был её первый друг. Первый лучший друг.       Патрик был рядом в самые трудные моменты, когда не хотелось жить, когда казалось, что выхода нет. Он всегда понимал её, не говорил ни слова, отдавая предпочтение поступкам, — это и нравилось Маринетт в нём. Он был недостижимым идеалом мужчины. Может быть, именно поэтому девушки так вешаются на него? Маленькое знакомство превратилось в крепкую и длительную дружбу, которую, пока ещё, никто не разрушил и вряд ли сможет. Слишком дорог он был девушке.

***

— Угадай кто, — тихо подойдя сзади и закрыв глаза юноше, она заулыбалась через маску, предугадывая последующие слова. — Мм, дай-ка подумать… Изабель? — Что?! Какая ещё Изабель, предатель! — шутливо побив друга, Маринетт убирает руки и с некой угрозой во взгляде смотрит на него. Патрик, не сдержавшись, начинает смеяться, но после быстро успокаивается, заключая подругу в крепкие и тёплые объятия. — Не бойся, букашечка. Никакая девушка в этом мире не заставит меня забыть о тебе, — не прекращая улыбаться, парень чувствует, как его талию обвивают женские руки. — Я очень скучал. — И я, — шумно выдохнув, девушка прикрывает глаза на какие-то несколько секунд, наслаждаясь долгожданным воссоединением. Она и правда чертовски скучала по Патрику, даже слов не хватит, чтобы описать весь спектр её эмоций. И как же Маринетт благодарит вселенную за такой потрясающий подарок в виде друга.       Позже, рассевшись по местам, они сделали заказы. — Ну, рассказывай, букашечка. Как проходит жизнь? — Если тебе интересна та новость, где я выхожу замуж за одного придурка, то даже не начинай, — пустив смешок, Дюпен-Чен откладывает меню и откидывается спиной на стул, вздыхая. Патрик улыбается и складывает ладони в замок, не прекращая смотреть на девушку. Они не виделись почти год, лишь иногда списываясь, а всё потому, что у обоих был очень загруженный график работы. Маринетт постоянно носилась с родителями по встречам, приёмам, часто оставалась ночевать у себя в мастерской, будучи окружённой недоделанной одеждой, от усталости и нехватки времени, а Патрик занимался строительством нового торгового центра, продолжая работать над новыми проектами. Естественно, где будет это время для общения? Но сейчас, глядя на посвежевшую подругу, парень был так рад их встрече. — Мы не виделись столько времени, а я только по новостям узнаю, что моя единственная лучшая подруга выходит замуж за Адриана Агреста. Представляешь мою реакцию? Я узнал это не из твоих уст, а из какого-то грёбаного источника новостей.       В его голосе слышались нотки недовольства, обиды, и сейчас брюнетка очень явно осознаёт свою ошибку. Она обидела его, не сообщив, по сути, о самом важном событии в жизни каждой девушки. Конечно он будет злой. Но ведь и брак ненастоящий, так что особо сильно обижаться не будет, так ведь? — Я понимаю, что свадьба — шаг ответственный, важный, к которому нужно идти очень долго. Я понимаю, что я должна была тебе первому сообщить об этом событии, но… — переводя дух, Маринетт глубоко вздыхает, подняв на него глаза. — Чтобы ты знал, это лишь жалкий контракт, который родители подписали, не согласовав со мной.       Патрик удивлённо приподнимает брови, не веря собственным ушам. — То есть, ты хочешь сказать, что твои родители просто взяли и продали тебя? — Совершенно верно, мой друг. — Это… отвратительно. — Они сделали это ради своей выгоды. Не спросили меня, не узнали, что я думаю по этому поводу. Просто взяли и продали в виде брака с этим придурком. — Значит, ты не ладишь с Агрестом? — подозрительно прищурившись, спросил парень, думая о чём-то своём. Дюпен-Чен сразу заметила переменчивость в настрое друга, и это напрягло её. — Дело в том, что он призрак моего прошлого, — издалека начала Маринетт, замечая, как официант движется в их направлении, поэтому ненадолго замолчала. Лишние уши повсюду, как бы не хотелось это отрицать. И благо маска помогала говорить негромко, чтобы остальные не услышали. Когда заказ был поставлен на стол, официант ушёл по своим делам, а темноволосая продолжила: — Я провела почти всё своё детство, общаясь с ним. — Значит, вы лучшие друзья детства? — Из-за родителей мы перестали всячески пересекаться. Даже на приёмах я больше не видела его, да и не вспоминала. — Тогда почему вы так плохо общаетесь? Считай, вы снова встретились, дружба возобновилась, хотя… — Патрик усмехается, понимая, что сказал. — Какая теперь дружба, когда прошло столько лет.       Маринетт настороженно смотрит на него и боится мысли лишней допустить, чтобы не подумать о чём-то неприличном. Хотя так и получается. — Патрик, только не эти намеки, ну пожалуйста. Агрест — самовлюблённый, эгоистичный нахал, не способный на что-то серьёзное, кроме как удовлетворять свои желания! Я не хочу иметь с ним ничего общего!       Отношения между Маринетт и Адрианом не заладились с самого первого вечера по непонятной причине. Её бесило то, какой он, каков настоящий Адриан Агрест, а его раздражало то, какая Маринетт Дюпен-Чен. Это была абсолютно точно взаимная ненависть и презрение, которое просто так не исчезнет. Они могут пытаться, но всё останется так, как есть. Так рассуждает сама девушка. — А если спустя какое-то время ты влюбишься в него? — хитро улыбнувшись, спросил парень, внимательно следя за реакцией подруги. Он слишком хорошо знал Маринетт, поэтому задавал неплохие вопросы. — Не бывать этому. С чего такие рассуждения? У меня складывается впечатление, что ты защищаешь его. — Маринетт, я работаю с Адрианом и постоянно пересекаюсь, — реакция Дюпен-Чен не заставила себя ждать. Удивлённые глаза уставились на него в ожидании рассказа. — За последний год много чего изменилось. Например, я подружился с ним. И могу сказать, что он не такой плохой, каким ты его описываешь.       Маринетт, громко и показательно фыркнув, скрестила руки на груди, сдерживая своё недовольство. — Ты не задумывался, что это может быть его очередная маска, чтобы подлизаться ко всем? — Я контактирую с людьми, которых приходится раскрывать в случае мошенничества, и поверь мне, если бы он фальшивил, всячески манипулировал или строил козни, я бы не то что заметил, почувствовал бы это.       Маринетт недоверчиво посматривает на друга, не веря его словам. Всё это кажется ей какой-то шуткой, глупостью, которую решили поведать бедной девушке. Она не может представить себе милого, дружелюбного и забавного Адриана. В первую встречу он вел себя как бабник, которому не хватает женского внимания, потом он решил включить режим альфа-самца, окончательно испортив о себе впечатление, затем они начали ссориться, а сегодня Агрест решил привести в дом девушку, с которой Дюпен-Чен не ладит, мягко сказать. Одного рассказа Патрика недостаточно, чтобы изменить её мнение о бывшем друге. — Не подумай, что я на его стороне и что-то в этом роде. Просто я говорю то, что вижу сам. Всё происходящее между вами мне непонятно, и, честно говоря, я не хочу этого знать, потому что это ваше личное дело, — смеётся он, а Маринетт мысленно соглашается. — Вспомни нашу первую встречу. — Когда ты решил подкатить ко мне? — усмехается она, окунаясь в воспоминания того дня. — Это была очень неудачная попытка. — Я был для тебя как очередной бабник, для которого важно лишь утолить свои прихоти, но потом, пообщавшись со мной, твоё мнение поменялось. — Ты хочешь, чтобы я точно так же изменила своё мнение об Агресте?       Чтобы не понять логическую цепочку, старательно составляемую парнем, нужно быть или идиотом, или слепым идиотом. — Я лишь подаю идеи. Что делать дальше — решаешь только ты.       Патрик давал хорошие советы, которые могли бы действительно помочь, однако где-то глубоко внутри гордость девушки давала о себе знать. — Ладно, со мной всё понятно. Ну а у тебя как дела с личной жизнью? — Ну-у… — Даже не думай отнекиваться! — задорно улыбнувшись, Дюпен-Чен, удобно усевшись на стуле, принялась расспрашивать друга. — Как её зовут? Откуда она? Мы знакомы? Как давно вы встречаетесь? — Маринетт Дюпен-Чен, — шёпотом, посмеиваясь, проговорил парень, старательно сохраняя её тайну в общественном месте. Мало ли, вдруг из-за угла выскочат журналисты и в интернет полетят новые статьи. Такого счастья Маринетт не надо было. — Столько вопросов даже моя мама не задаёт. — Я же должна знать, кто она и что из себя представляет! Думаешь, я просто так смогу доверить тебя в руки какой-то малознакомой мне девушке? — Ты неисправима. — Но за это ты меня и любишь, — хихикая, она подпирает подбородок ладонью. — Я хочу знать о ней всё. — К твоему сожалению или к моему счастью, я сохраню эту тайну до твоей свадьбы, — улыбается Патрик. — Там и познакомитесь. Поверь мне, она потрясающая. — Вот засранец! Знаешь же, как я не хочу этой свадьбы! А теперь заставляешь ожидать её всё больше и больше! — Стараюсь для тебя.       Атмосфера пропиталась дружелюбными нотками, весельем, радостью, и, кажется, именно сейчас Маринетт осознаёт, насколько она счастлива вот так вот сидеть рядом с Патриком и болтать ни о чём. Хоть бы так было всегда.

***

      Домой Маринетт возвращалась под вечер с улыбкой на лице. Настроение было на высшем уровне. Помимо одной посиделки в кафе, друзья прогулялись по городу, много смеялись и веселились, и девушке этого было достаточно. Ко всему прочему, она даже успела взять готовое платье из своей мастерской, которое давно берегла на подобный случай. Теперь брюнетка спокойна за приём.       На часах десять часов. Тяжело назвать это вечером, когда время уже под ночь. Впрочем, Маринетт и правда плевать. Она свободна, она может делать всё, что ей хочется, и это одно из преимуществ взрослой жизни. Однако не всем это понятно. — Где ты была?       Остановившись около лестницы, ведущей наверх, она поднимает взгляд на внезапно появившегося Адриана, спокойно попивающего алкоголь из стакана. Надо же, ему интересна её жизнь. Как забавно. — Тебя не касается, — продолжив свой путь как ни в чём не бывало, Маринетт поправляет пакеты и с невозмутимым видом проходит мимо парня, как вдруг он останавливает её, схватив за руку. — Чёрт возьми! Что тебе нужно от меня? — Где. Ты. Была? — чеканит парень, глядя прямо в её глаза. От этого тона становится не по себе, и уже во второй раз за день девушка задумывается о том, что он может причинить ей боль физически. — Ты пьян. Тебе лучше проспаться. — Неужели ты ездила к своему парню? — чересчур гадко ухмыляется Агрест, сжимая запястье девушки всё сильнее. Кажется, он зол. — Полегче с силой, придурок! — зашипев от боли, Маринетт дёргает рукой в попытке освободиться, но его хватка поистине стальная. — Идиот! Отпусти меня! Потом сам будешь объяснять родителям, почему у меня синяки!       Это заставляет Адриана немного протрезветь и отпустить темноволосую. Проблем ему уж точно не надо. — Ответь на вопрос. — Повторяю — тебя это не касается. Кретин…       Бросив на парня гневный взгляд, она собирается уходить, как вдруг Адриан одним резким движением руки разворачивает девушку к себе и мгновенно впивается в её губы страстным и жадным поцелуем. Рядом разбивается стакан, который пару секунд назад он держал в руках, а за ним падают пакеты. Маринетт шокированно и растерянно смотрит на лицо зеленоглазого, но в тот же момент осознаёт всё положение ситуации и предпринимает попытки вырваться.       И всё безуспешно. — Отпусти… Меня… Идиот!..       Адриан практически не слышит её, прижимает к себе нежное и податливое тело так крепко, целует остервенело, ладонями задирает женскую рубашку и касается оголенной кожи в надежде на ответную реакцию. Но девушка не сдаётся, вырывается, и всё зря. Её разум твердит врезать ему и убежать, а тело постепенно поддается соблазну и начинает отвечать на заветные и такие приятные ласки.       Кажется, это её личный ад.