***
Очередное сообщение от Патрика звучит как волнение о лучшей подруге. «Букашечка, ты как? Добралась? Уже дома? Отпишись, как будет время». — Ох, Патрик Ламбер, ты в своём репертуаре, — смеётся девушка, попутно печатая ответное сообщение. «Всё хорошо, мистер Вселенское Волнение. Не переживай так сильно, всё-таки возраст <З» Не сказать, что Маринетт не нравилась его забота. Просто она любила подшучивать над ним, как и он, это уже традиция. Честно говоря, на душе становилось теплее от того, что кому-то было дело до неё, до её безопасности и сохранности. Создавалось чувство необходимости. «Ну, раз всё хорошо, мадам Мировое Спокойствие, то и вопросов нет. А за шутки про возраст ты ещё получишь!» Дюпен-Чен не может сдержать довольного смеха, ведь возраст для Патрика был самой больной темой. Именно такие простые разговоры и шутки с другом делают её счастливее, поднимают настроение и позволяют почувствовать себя лучше, чем было раньше. Боже, как же ей хотелось поделиться этим настроем со всеми. «Доброй ночи, Патрик :З» «И тебе, букашечка ;)» Она всё бы отдала, лишь бы чувствовать себя так каждый день. — Хороший день, — сладко зевнув и потянувшись, Маринетт довольно улыбается, прокручивая события, произошедшие сегодня. Утренний разговор с подругой, маленькое веселье в виде взбучки Лила, долгожданная встреча с лучшим другом и, как ни странно, поцелуй с тем, кого Дюпен-Чен яро презирает. Если парень вызывает такое отвращение, то почему она ответила на недавний поцелуй? Что двигало ею в тот момент? Неужели ей и правда хотелось это сделать ещё тем вечером? Темноволосая просто не может поверить в то, что сегодня она призналась самой себе в этом скрытом желании. Сказал бы ей кто в детстве, что однажды она будет испытывать к своему лучшему другу того времени «такие» чувства, ни за что бы не поверила. Чисто платоническое желание, здесь о любви и речи нет, но даже этого достаточно для признания маленького поражения. Чёрт бы побрал эту жизнь. Чего греха таить, ведь ей понравился тот поцелуй. Эти прикосновения были желанными, а губы напротив обжигали одним лишь только дыханием. Господи, Маринетт и правда сходит с ума, раз не прекращает прогонять недавние воспоминания перед глазами. Здесь же вспоминается утреннее предложение Агреста: «Подчинение — вот, что тебя привлекает. И я могу тебе это дать». Да, она была абсолютно точно уверена в том, что Адриан именно это имел в виду. Она не дурочка, чтобы неправильно понять тонкий намёк очень искусного «дьявола». По правде говоря, девушка думала об этом, однако согласиться равносильно её проигрышу. Не будь между ними таких разногласий, при других обстоятельствах Дюпен-Чен ещё подумала бы. Чёрт, ей точно пора забыть об этом и больше никогда не вспоминать, иначе непрошенные мысли сделают своё дело. А ей этого точно не нужно.***
Шатенка довольно улыбается, глядя на то, как брат выполняет оставшуюся работу. Парень медленно проводит длинными пальцами по острому покрытию разложенных на столе ножей и удовлетворённо хмыкает, убеждаясь в их пригодности. Ребекке всегда нравился этот талант брата, потому что его можно было применить в подобных ситуациях. — Оружие качественное, доставлено прямиком из Японии. Мастер постарался на славу, — комментирует Люк, в последний раз оглядывая блестящие покрытия. Он, так же неторопливо, отходит к недалеко стоящему дивану, по пути развязывая уже порядком надоевший галстук. — Только я не понимаю, зачем они тебе. — Всё просто, братец, — улыбается девушка, подходя к оружию. Один из острозаточенных ножей оказывается у неё в руке. Ребекка внимательно рассматривает его, не упуская ни единую деталь привлекательного блеска. — В момент, когда правосудие свершится, один из этих красавцев окажется в груди такой знакомой нам девчонки, — представляя данную картину в подробностях, шатенка не может сдержать мечтательную улыбку. Люк, усевшись, закидывает ногу на ногу и наблюдает за сестрой, пока та, как умалишённая, рассказывает о своих планах на будущее. — Ты представляешь этот момент, Люк? Момент, когда они заплатят по счетам. На минуту парень задумывается и перебирает всевозможные фразы, которые можно озвучить. Не сказать, что он всей душой хочет мстить, как Ребекка, просто где-то закралось странное чувство обиды маленького мальчика. Возможно, если бы она отпустила эту ситуацию, никакой мести бы не было. — Я не настолько одержим, как ты, — серьёзно говорит он, не сводя с девушки внимательного взгляда. Люк давно заметил изменения в её поведении, и алкоголь с травой никак не влияют — ну, может быть, немного — на это проявление. Ребекка хмыкает и кладёт нож обратно, подняв взгляд на парня. — Уже столько лет прошло, мы спланировали каждый шаг, выявили тактику наступления, а ты всё ещё сомневаешься. Почему? — Вот именно, Бек, прошло много лет, — игнорируя злой женский взгляд, мечущий молнии, отвечал брюнет. — Я согласился на эту авантюру ради тебя, ради того, чтобы отомстить за семью, но теперь твои намерения перешли границу. Внезапно для парня она начала посмеиваться, причём не как обычные люди, а… словно сумасшедшая, одержимая делом всей своей жизни. Это слегка насторожило его. — Как же ты жалок, боже, — скрестив руки на груди, кареглазая хитро улыбнулась и медленными шагами направилась к нему, не сводя пристального и загадочного взгляда с брата. Его скептически поднятая бровь, ровная осанка, уверенный взгляд — всё напоминало ей в нём отца. И от этого становилось куда противнее. Люк всегда был слишком хорош, умён и красив, он всегда имел особую власть над девушками и покровительствовал над слабыми. Это привлекло немало женщин, даже тех, кто был старше парня. А ведь ему всего-то двадцать шесть. Молод, хитёр, амбициозен, образован. Лучшие качества для развития чего-то большего, и Ребекка воспользовалась этим, втянув его в это дело. — А ещё чертовски раздражаешь своей правильностью. Мне не нужен мягкий брат в этой войне. Люк наблюдает за тем, как она приближается к нему, как резко хватает его за волосы и наклоняется к лицу напротив. Парень слегка шипит от боли, но не отводит взгляда. — Мне нужен тот, кто сможет противостоять любым препятствиям и кто невзирая на мораль сделает всё, что потребуется для победы! А ты, данная версия тебя, слишком слаб для этого. Грубо толкнув девушку, брюнет, наконец, освободился от её оков, хмуро осмотрев сестру. — Я не стал бы этого делать, если бы не твоя излишняя эмоциональность и помешанность на мести! — чеканя каждое слово, Люк всё больше ощущал, как в нём разгорается пламя ярости. Глядя сестре в глаза и одновременно с этим поднимаясь с ранее насиженного места, парень всё больше становился угрюмее и злее. — Хочешь погибнуть прямо на месте действий? Пожалуйста, я не держу тебя и при возможности могу уйти, если тебе больше не понадобится моя помощь, но знай, — на этом моменте он остановился напротив неё и сквозь зубы проговорил: — переступив порог дозволенного, а именно замахнувшись на то, что принадлежит мне, ты потеряешь меня как брата навсегда, — его слова всё больше звучали как угроза. Спустя несколько секунд он добавляет более расслабленно, хмыкая: — И я убью тебя, не посмотрев на родственные связи. — И что же, позвольте узнать, принадлежит тебе? Так, чтобы я знала, — ненавязчиво поинтересовалась Ребекка, ничуть не испугавшись слов брата, а лишь сильнее разозлившись на него. Люк отходит к окну и долго смотрит в него, прежде чем ответить. — Маринетт Дюпен-Чен. — Да ты совсем обалдел?! — вконец потеряв контроль над эмоциями, шатенка громко стукнула по столу кулаком, едва не оставив там вмятину. — Мы столько времени потратили на подготовку всего этого, а теперь ты говоришь оставить заносчивую девчонку в покое? Ты совсем стукнулся головой?! — Успокойся! Если бы некоторые лица поделились со мной своим хитроумным планом, я бы сказал тебе ещё тогда. Но так как ты решила самовольничать, то тут уж извините, — ухмыльнувшись, парень повернулся к ней и с довольным видом сложил руки на груди. — Тебе это с рук не сойдёт! — Я всё сказал, Ребекка! Если хоть пальцем тронешь её, за себя не ручаюсь! Я планировал отомстить им, но не собирался убивать Маринетт. Девушка ехидно улыбается. — А как же Адриан Агрест? Кажется, им очень даже хорошо вместе. — Агреста можно убрать, он не такая важная фигура, — фыркает Люк, сменившись в лице при упоминании напыщенного мальчишки. — Что, ревнуешь свою возлюбленную? — злорадствуя, Ребекка не прекращала насмехаться над ним. — Почему ты вообще зацепился за эту идиотку? Поумнее не нашёл? — А это уже дело не твоего ума. — Не забывай, что мы приглашены на сегодняшний вечер. Повеселимся славно, — посмотрев на отвернувшегося брата, кареглазая недовольно качнула плечом. — Я надеюсь на тебя, Люк. Не подведи. С одной стороны семья, с другой — девушка, которая очень ценна для него. Слишком важный выбор, слишком много значимости. И пока что он не готов принять решение, но одно знает точно — парень сделает всё, чтобы Маринетт не пострадала от рук его сестры. По крайней мере, он будет стараться.***
С самого утра Маринетт наблюдает за тем, как усиленно и до идеала готовит дом прислуга к вечеру. Ей становилось обидно от того, что она не могла ничем помочь, даже банально контролировать, потому что Адриан просто не дал ей этого сделать. Пока что все слушаются его, хотя девушка тоже является главной здесь. Кстати о парне. За всё утро они так и не пересеклись. После вчерашнего Дюпен-Чен так и не определилась, хотела бы она вообще с ним разговаривать после такого. Он просто взял и нарушил её личное пространство, хотя она предупреждала много раз! И всё бы ничего, если бы не надоедливое и где-то даже приятное чувство после всех этих поцелуев. Это точно стопроцентное попадание. Не почувствуй Маринетт всего спектра этих эмоций, она без зазрения совести влепила бы ему, и всё, дело сделано. Но нет же, теперь ей приходится думать над тем, как относиться к парню. До начала мероприятия оставалось шесть часов, и это ничтожно мало. Брюнетка приглашала Алью, но та вежливо отказалась, ссылаясь на работу и неотложные дела с родителями. Маринетт не может злиться на неё, потому что действительно понимает в этом плане подругу, но… Ей грустно от того, что никто из её друзей не будет присутствовать сегодня. Даже Патрик не сможет, что ещё больше огорчает девушку. Поэтому настроение было максимально унылое. Глубоко вздохнув, голубоглазая зашла в дом и прислушалась к звукам, доносящихся из разных мест. Все так усердно трудятся, и это достойно похвал. И только она одна ничем не занята. Потрясающе. — Эта скука сведёт меня с ума… — шепчет девушка, поправляя тёплую кофту, как вдруг вздрагивает, заслышав позади себя голос того, кого бы предпочла не видеть ещё где-то… шесть часов! — Не могу не согласиться, моя леди. Обернувшись назад, Маринетт видит какого-то слишком весёлого Адриана, спускающегося с лестницы. Он выглядит расслабленным, довольно оптимистично настроенным на сегодня. После такого брюнетка почувствовала лёгкое чувство зависти. Что более удивительно для неё, это то, как он обратился к ней. Моя леди. Где-то глубоко внутри маленькие дьяволята просят о продолжении, ведь ей было… приятно? Вот же чёрт! Воспоминания вечера слишком неожиданно захлестнули её разум, а взгляд самовольно спустился с глаз парня на его губы. Это фиаско. — Должен сказать, что все эти вечера, безусловно, очень скучные, — усмехнулся Агрест, подойдя к невесте. Он вёл себя так непринуждённо, словно между ними ничего не было, и это обескуражило голубоглазую. Мимолётно заметив взгляд девушки, блондин самодовольно улыбнулся, что заставило Дюпен-Чен моментально выйти из транса. Лёгкий румянец окрасил её щёки, а Адриан посчитал это достаточно милым. — Ты же понимаешь меня, да, миледи? Боже, да он издевается! После их страстных поцелуев она не может думать ни о чём приличном, находясь рядом с ним, а Адриан спрашивает о таких простых вещах! Маринетт готова зарыться головой в землю, лишь бы не ощущать на себе его хитрого и сосредоточенного взгляда. Он всё помнит, всё понимает и только пользуется этим. — Ты не дал мне права помочь в подготовке, поэтому… — Я тебя умоляю, не начинай то, из-за чего мы снова поссоримся! — закусив губу, девушка вспомнила ту ссору. Они оба были неправы, и оба жутко обижены. — Но… — Нет! — вздохнув, Адриан нахмурился. — Маринетт, это точно не твоя обязанность, по крайней мере, пока. Так что, пожалуйста, давай закроем эту тему? Тебе разве не нужно готовиться? — Радуйся, что твоя будущая жена такая организованная, ведь всё уже готово, — недовольно осмотрев парня, Маринетт скрещивает руки на груди и создаёт вид обиженной девушки. Однако где-то внутри становится тепло от того, что он зовет её по имени и даже не пытается острить на эту тему. — Что ж, — довольно потянувшись, Адриан снова улыбается и на этот раз не так, как было в начале. Он нагибается к ней, устанавливая прочный зрительный контакт, и продолжает: — Я рад, поверь мне, — лукавая улыбка с его стороны не сулит ничем хорошим. Какое-то время светловолосый вглядывается в лицо напротив, а затем медленно растягивает уголки губ. — Ты ведь понимаешь, что сегодня нам нужно создать вид влюблённой парочки? — только было девушка хотела ответить, закатив глаза, как вдруг Адриан тут же останавливает её. — Нет, я не про это. Я про то, что влюблённые парочки всегда целуются и обнимаются, а ещё смотрят друг на друга так, будто не смогут прожить без этого человека и дня. Просто мерзость, в общем-то, — хмыкает парень. — Что, противник любви? — усмехается Маринетт, внутренне смеясь над ним. Но, увидев напротив абсолютно серьёзное выражение лица, она удивилась. — Ого, Адриан Агрест и ненавидит чувство любви. Что-то новенькое. Неудачный опыт? — А вот это тебя уже не касается, — миловидно улыбнувшись, он вновь опускает свой взор на её губы. Это замечает сама девушка. Воспоминания будоражат, заставляя лёгкую дрожь пройтись по всему телу. — Так что по поводу поцелуев и объятий? Или тебе не понравилось вчера? Не прекращая хитро сверкать глазами и улыбаться, Адриан знал, что ей определённо понравилось. Её реакция сама всё сказала за неё, и, чёрт возьми, как же ему нравилось это. Завидев то, как отреагировала Дюпен-Чен на его реплику, он закусил губу. Не каждый день видишь возбуждённую брюнетку, что до этого очень яростно отталкивала его. Маринетт взволнованно бегала глазами по его лицу, понимая, что её сердцебиение ускорилось. Этот напыщенный засранец играл на её чувствах. И что самое худшее, так это то, что ей придётся сегодня целовать его, обнимать, создавать вид влюблённой дурочки и заставлять думать всех, словно они счастливы. А зеленоглазый будет наслаждаться этим сполна. — То, что было вчера, является никак иначе, чем ошибкой, — сама-то хоть верит в свою ложь? — Я так не думаю, — ухмыляется Адриан, заправив прядь женских волос за ухо. От невесомого прикосновения парня к её коже у темноволосой прошелся едва заметный табун мурашек. Она бы не реагировала так, если бы промежуток между их встречей составлял хотя бы неделю. А пока картины вечера слишком свежи в памяти. — То, как активно ты вчера отвечала… Ох, я думаю, что тебе очень даже понравилось, — постепенно щёки Маринетт становились всё ярче с каждым словом блондина, и от этого ей хотелось выть. Так неловко перед парнем ей ещё не было. Заметив это, он смеётся. — В этом нет ничего постыдного, моя леди. Все мы люди, и у всех есть физические… потребности. На последнем слове его глаза сверкнули недобрым огоньком, как показалось самой Маринетт, но тем не менее он сам начал этот разговор. Как она и подозревала, ей будет чертовски стыдно, а Агрест будет доволен своей вчерашней выходкой. Чертовски предсказуемо. В какой-то момент девушку начала раздражать его самовлюблённость и тщеславие, что она решила наплевать на скромность и откровенно высказаться о всей ситуации. Пусть знает, с кем имеет дело. — Неужели твои потребности появляются в полупьяном состоянии? Я разочарована, знаешь ли, — усмехнувшись, Маринетт посмотрела в хищные глаза напротив. — Может быть, мне и понравилось. Но я не стыжусь этого, — ложь. — Во всяком случае, брак продлится несколько лет, а мне же нужно брать хоть что-то хорошее или более… приятное от него, — чувствуя себя настоящей искусительницей, брюнетка слегка сократила расстояние между их лицами, оставив какие-то жалкие шесть сантиметров. Из-за этого Агрест ещё больше начинал чувствовать появившееся из ниоткуда желание взять и заткнуть девушку поцелуем, а потом закинуть на плечо и утащить в свою комнату. Да, он сходит с ума по этой чертовке, что так легко подчинила его и без того извращённое сознание, а с её появлением в его жизни всё только ухудшилось. Теперь он не может не думать о ней в сексуальном плане, когда видит Дюпен-Чен в облегающем открытом платье. Она моментально становится безумно соблазнительной. Осознание ситуации пришло не сразу. Спустя пару минут Адриан понял, что всё это время они тупо всматривались в лица друг друга, выискивая любую эмоцию, за которую можно было бы зацепиться. — Значит, если я правильно понимаю, вопрос решён? — Всё верно, — довольно улыбнувшись, Маринетт отодвигается от него и собирается уйти, как вдруг оказывается резко прижатой к крепкому телу парня его же рукой. — Что ты… — Не думай, что мы остановимся на одних лишь поцелуях, миледи, — прошептал Адриан, медленно приподняв уголки губ в ехидной улыбке. — Может быть, не сегодня, не завтра, не даже через неделю. Я умею ждать, и поверь мне, когда это случится, — приблизившись к её уху, Адриан невесомо коснулся губами ушной раковины, прошептав ещё более низким тоном: — ты месяц не выйдешь из моей спальни. Это я тебе обещаю. Маринетт, почувствовав мгновенно прилившее тепло к низу живота, отчаянно старается не спалиться перед парнем своим дико бьющимся сердцем. То, как было сказано всё это, с каким чувством, заставляет её позорно ощущать накатившее возбуждение. Она могла бы возмутиться и ударить его, снова показать ему, насколько она независима, но, блять, вчерашние поцелуи доказывают обратное. После этого Агрест отстраняется, в последний раз одарив девушку оценивающим взглядом, и уходит, позволяя ей, наконец, расслабиться. — Господи, да за что мне это… — отчаянно шепчет брюнетка, зажмурившись. Голубоглазая прекрасно понимает, что парень не шутит, ведь поцелуев он всё-таки добился, хотя в первую встречу Маринетт кричала, что ни за что в жизни не позволит ему этого. От этого становится ещё хуже. Его фраза оставила за собой мощную интригу, сладкое предчувствие, но… Нет! Ей нельзя позволять себе расслабляться и позволять этому самодуру делать с ней всё, что его душенька пожелает. Точно не в этой жизни. — Хорошо, надо занять себя чем-нибудь…***
Постепенно солнце заходит за горизонт, позволяя темноте ночи покровительствовать над городом. Гости потихоньку прибывали, искренне восхищаясь красотой и богатством дома молодых, а Маринетт всё не покидало чувство странной тревоги. Ей казалось, что сегодня может произойти что-то серьёзное, но очень не хотелось забивать свою голову ненужными домыслами, именно поэтому она, в последний раз осмотрев территорию дома за окном и гостей, выходит из комнаты, тут же сталкиваясь со злым до чёртиков Агрестом. Голубые глаза удивлённо смотрят на парня, пока тот, движимый чувством гнева, рассматривает красные костяшки ладони. Не совсем приятная картина, особенно перед началом важного приёма. Что о нём подумает общество, когда увидит это? Он явно кого-то ударил, девушка уверена в этом. Заметив Дюпен-Чен, Адриан останавливается и тяжело вздыхает, стараясь успокоиться. — Что случилось? — Помоги мне замаскировать это, — показав ладонь, блондин с некой надеждой в глазах посмотрел на девушку. — До начала мероприятия осталось совсем немного, а проблемы мне точно не нужны. Маринетт недоверчиво сощурила глаза, скрестив руки на груди. — Так ты расскажешь, что произошло? Или моя помощь не будет оказана, мистер Агрест. И тогда у тебя точно будут проблемы, — Адриан заглянул в настойчивые глаза напротив и понял, насколько темноволосая уверена в себе, насколько уверена в том, что он всё расскажет. Но и парень не из шибких. — Хорошо, только давай быстрее. Маленькие уловки всегда помогают, и Адриан уверен, что этот раз не исключение. Ему необязательно открывать душу этой зазнавшейся девчонке, однако это хорошая возможность для него привести свой план в действие. И это будет намного лучше поцелуя. Когда девушка кивнула в сторону своей комнаты, Агрест послушно поплёлся за ней. Перед глазами предстало уже давно знакомое помещение, а ещё невольно выступила картина той сцены, где девушка, будучи поглощённой собственным удовольствием, ничего не замечала вокруг. Ох, это и правда очень запоминающееся зрелище. Но сейчас не об этом. Наблюдая за Дюпен-Чен, за тем, как она достала косметику и подозвала его к себе, парень мог поклясться, что почувствовал что-то вроде… тепла? Это словно сцена из подросткового фильма, где главный герой не хочет получить нагоняй от родителей за подобные «украшения», поэтому просит помощи у своей девушки. «Своей девушки». — Я жду рассказ, — оповестила Маринетт, взявшись за маскировку заметных покраснений на коже парня. То, как нежно она взяла его ладонь в свою, то, как аккуратно нанесла тональный крем на повреждённые участки, заставило блондина зависнуть на несколько секунд и полностью погрузиться в собственные ощущения. Боже! Если бы он знал, что девушка может быть такой, давно бы уже положил весь мир к её ногам. Это делает его уязвимым и слабым, он признаёт. — Небольшие разногласия с одним из… напарников, вот и всё, — еле слышно хмыкнув, Адриан посмотрел на неё, находясь достаточно близко к женскому лицу. — Ничего серьёзного, честно говоря. Кажется, он просто завис на рассматривании внешности девушки. Агрест не перестанет повторять, насколько она всё-таки красива и прекрасна. Когда не злится, конечно же, хах. Маринетт сосредоточенно выполняла свою работу, даже не отвлекаясь на парня. Это дало ему возможность, если так можно выразиться, любоваться ею дольше. Именно этот момент кажется зеленоглазому интимным, ведь он находится как никогда раньше близко к ней. Пока она не оттолкнула, пока снова не сделала шаг назад, отмахиваясь «личным пространством». — Разногласия, которые заканчиваются кулаками? Самому-то верится в это? — усмехнувшись, Дюпен-Чен практически закончила нанесение «грима». — Бывает такое, что поделать, — невинно пожав плечами, он по-детски улыбается. — Готово, — облегчённо выдохнув, брюнетка убрала тональный крем и вот-вот собиралась выпроводить парня за дверь, как вдруг что-то неведомое заставило притормозить с данными намерениями и посмотреть на него. Вмиг поднятый взгляд меняется на удивлённый, и Маринетт просто зависает, понимая, что тонет в омуте изумрудных глаз. Необъяснимое чувство, плавно тянущее её вниз, на самое дно — это было слишком непонятно для девушки. Он смотрел на неё так… так, как никто другой. Мягкий, нежный взгляд, полный наивных надежд, заставил её щёки покрыться лёгким румянцем. Адриан был так близко, их лица напротив, а между губами жалкие десять сантиметров. Голубоглазая словила чувство дежавю. Не в силах прервать зрительный контакт, она только потом осознала, что практически не дышит от едва заметного напряжения в воздухе. Или чувства, переполняющего всё её нутро?.. Когда Адриан начал медленно приближаться к ней с явным намерением поцеловать, Маринетт слегка отклонилась назад, поджав губы. Не то время, не то место, не тот человек. Она и так слишком много позволила себе рядом с ним, теша его самолюбие. — Тебе не кажется, что каждый раз, когда мы оказываемся наедине, ты слишком много себе позволяешь? — тихо шепчет девушка, на секунду прикрыв глаза и тяжело вздохнув. Это истина, которую она озвучила, должна хоть как-то подействовать на Агреста, раскрыть его глаза и ткнуть лицом в правду — они не пара в реальной жизни и точно не будут. Всё это лишь контракт, фальшь для остальных, не более. Парень растягивает уголки губ в лёгкой улыбке. Она снова отталкивает, не в новинку. Агрест по глазам видел, как брюнетка готова была сделать это, если бы не её чёртова гордость, если бы не тот факт, что Дюпен-Чен ненавидит его. А ненавидит ли? После их первого поцелуя он не почувствовал ненависти. Этот поцелуй… Он будет вечным напоминанием для Маринетт показателем её слабости, а для Адриана сигналом, что не всё потеряно. — Каждый раз, когда мы оказываемся наедине, ты начинаешь безудержно краснеть, стоит мне только сократить расстояние между нами. Я могу задуматься о том, что я тебе нравлюсь? — шутливо спросил Адриан, не сдержавшись и посмеявшись со злого взгляда девушки. — Клянусь, Агрест, ещё хоть слово… — Ладно-ладно, расслабься. Что, уже пошутить нельзя? — улыбаясь, парень рассматривал сделанную работу голубоглазой. — Должен признать, что это выглядит максимально естественно. Косметика творит чудеса! Маринетт, закатив глаза, усмехнулась. Этот взрослый ребёнок поражал её. — Спасибо, — поблагодарил он, улыбнувшись. — Правда спасибо. Если бы это «чудо» попало в газеты, у меня начались бы неприятности. Всё-таки медийная личность, как же! — Я надеюсь, что подобных ситуаций больше не будет, потому что каждый раз выручать тебя я не собираюсь, — вполне серьёзно проговорила Маринетт, стараясь донести это до парня. Она понимала, что он явно что-то скрывает, но докапываться до этого прямо сейчас не хотелось. Надо лишь только вовремя войти в доверие, и всё получится. — Никогда в жизни, миледи. — Ты не меняешься, — глубоко вздохнув, брюнетка посмотрела в окно, заметив, что почти стемнело. — Нам нужно идти, иначе гости объявят нас пропавшими. Адриан не возражал. Именно поэтому, выйдя из комнаты, «пара» направилась вниз, к гостям. Сегодня даже их родители будут на этом мероприятии, поэтому всё это так важно. «Жаль, что друзей нет…» — проносится в мыслях девушки, пока они идут по лестнице в полнейшей тишине. Ей было немного одиноко без жизнерадостной Альи и остроумного Патрика, которые в любой момент могли поддержать в той или иной ситуации и мигом поднять настроение. Она чертовски любила друзей и так же чертовски сильно боялась потерять их. Их дружба слишком ценна для Маринетт. Адриан, заметив резкую переменчивость в лице Дюпен-Чен, удивлённо приподнял брови. Только что всё было хорошо, она улыбалась, а сейчас девушка выглядит немного… грустной? Подойдя к дверям в главный зал, они остановились из-за парня, что обернулся к темноволосой. — Ты чего? — вопросительно вскинув брови, голубоглазая посмотрела на вполне серьёзного Агреста. — Я понимаю, что это не моё дело, — резко прервавшись, блондин на секунду призадумался, — далеко не моё, но… Что опять с настроением? Мы в шаге от того, чтобы появиться на мероприятии, на котором мы — главная новость для всего Парижа, а ты нос повесила. Увидев тебя несчастной рядом со мной, журналисты точно решат, что это абьюзивные отношения, — усмехнувшись, Адриан слегка закатил глаза, слыша в ответ смешок от Дюпен-Чен. Посмотрев в её глаза, он продолжил: — Я знаю, что нам нужно играть свои роли, но… Я бы хотел, чтобы настроение у тебя было хорошее. Правда хорошее, а не, так скажем, подставное. Маринетт, глубоко вздохнув, улыбается, замечая одну особенность — парень стал внимательнее к ней. От этого в груди разливается странное приятное тепло. — Так ты расскажешь, что случилось? Он просит довериться ему. Может ли она? А захочет ли? А нужно ли? Девушка постепенно запутывается в собственных мыслях, не понимая, что отвечать на вопрос Агреста. Она может соврать, может наговорить всякой чуши, однако в его глазах Маринетт видит искренность, честность, которых, как она думала, у зеленоглазого нет. Но, видимо, в этот раз он выиграл. — Ну, хорошо, — неловко замявшись перед парнем, темноволосая закусила губу и вздохнула. — Понимаешь, я с детства не люблю подобные мероприятия, и находиться на них до безумия скучно и мучительно. Единственные, кто меня отвлекали от всего этого бреда, были мои друзья, которых сегодня не будет. И от этого мне становится грустно. Адриан ценит её откровенность и честность и внутренне восхищается силой воли девушки, ведь не каждому под силу вытерпеть столько вечеров, на скольких побывала она. Он понимает её. И парню нужно поддержать её, но… что вообще можно сказать человеку, с которым ведёшь некую «войну», а сейчас так душевно разговариваешь? Это как минимум неловко. Однако сегодня светловолосый спасён. — Может быть, тогда я смогу развеять твою грусть? Маринетт шокировано распахивает глаза и оборачивается назад, не в силах поверить в происходящее. Девушка моментально срывается с места с широкой улыбкой на лице и едва ли не сбивает бедного парня с ног, мгновенно утягивая в свои тёплые и крепкие объятия. — Патрик! Ты не представляешь, насколько сильно я рада твоему появлению! — Я тоже рад, что смог выбраться, букашечка, — улыбаясь, шепчет парень, ответно прижимая к себе Маринетт и маленько покачиваясь на месте. — Я была так расстроена из-за того, что ни ты, ни Алья не сможете приехать! Почему ты не предупредил? — Хотел сделать сюрприз. И он удался, согласись, — смеётся Патрик, глядя на подругу. — Разве я мог бросить тебя одну в такой ситуации? — Господи, не представляешь, как я счастлива. Спасибо тебе, правда спасибо, — облегчённо выдыхая, Дюпен-Чен вновь обнимает его, не прекращая улыбаться. В один момент её охватило спокойствие и такое знакомое блаженство. То, что друг здесь, уже означает хорошее времяпровождение. Адриан стоял в стороне, тихо наблюдая за довольно милой сценой. Увидев своего коллегу здесь, он недоуменно хлопал глазами, но, когда Агрест понял, кем Ламбер приходится Маринетт, удивление достигло апогея. С одной стороны, Патрик действительно спас его, ведь парню не пришлось придумывать слова поддержки, а с другой — блондин почувствовал себя немного лишним. — Я начинаю ревновать, — шутливо напомнил о своём присутствии Адриан, сложив руки на груди, при этом приняв обиженный вид влюблённого. Это сработало, две пары глаз мигом устремились на него. — Мне можно вас поздравить? — ухмыляясь, спрашивает Ламбер, хитро поглядывая на девушку. Маринетт легонько стукнула его по плечу, слегка покраснев, на что тот посмеялся. — Он в курсе всех событий, расслабься, — усмехнулась Дюпен-Чен, обращаясь к светловолосому. — И да, — обернувшись к другу, она приняла грозный вид, — не смей даже шутить так! — Как скажешь, — пожав плечами, кареглазый хитро улыбнулся, а после направился к Агресту, чтобы обменяться с ним дружеским рукопожатием. Всё-таки коллеги и знакомые, а теперь им придётся видеться ещё чаще. — Раз уж отец Маринетт не удосужился сказать это, тогда сделаю я, — на пару секунду прервавшись, Патрик серьёзно посмотрел на блондина. — Обидишь её — автоматически будешь иметь дело со мной. И тут я не шучу, Адриан. Парень, немного стушевавшись, взволнованно переводит взгляд на краснеющую и закрывающую лицо ладонью Дюпен-Чен, а после снова возвращается к Ламберу, понимая, что влип. Причём по полной. — Пусть это только контракт, но вам придётся много взаимодействовать. Я дорожу Маринетт и не позволю кому-либо сделать ей больно, так что выбирай сам. Я предупредил. Патрик выглядел вполне угрожающе, что заставил Агреста моментально поверить в его слова. Нет, ему не страшно — ну, как сказать — от одного только вида парня, просто шатен готов на всё ради девушки, которая для него как родная сестра. И это восхищает и пугает одновременно. — Господи… Не могу поверить, что ты и правда это сделал. Патрик поворачивается к Дюпен-Чен и вновь улыбается. — Ты думала, что я просто так отдам тебя в руки кому попало? — Эй, я всё ещё тут, — возмущённо напоминает о себе Адриан, недовольно хмурясь. «Кому попало» — так его ещё никто не называл. — Так! Хватит болтать, мальчики, у нас ведь впереди целый вечер веселья, так ведь? — быстро подойдя к парням, Маринетт, взяв обоих под локоть, встала между ними. — И я намереваюсь провести его отлично! Агрест, что до этого стоял в стороне, резко оказывается в центре внимания. Ему было так непривычно видеть такую Маринетт, ту, что дружелюбна, приветлива и, на самом деле, счастлива. Патрик делал её такой, он понял это. Друзья — вот в чём сила девушки. Это слишком завораживающее зрелище: смотреть на то, как Дюпен-Чен меняется от холодной леди до маленькой девочки, от которой за километр исходит восторг при виде объекта своего счастья. И, если быть совсем откровенным, Адриан захотел прочувствовать это на себе. Каково это, когда тебя так рады видеть? Каково это, когда к тебе бросаются навстречу, едва ли не сшибая с ног? Он не знал. — Стоп, голубки, мне нельзя с вами заходить вместе. Там журналисты, подумают ещё чего, а вам потом придётся всё это разгребать. — С другой стороны есть ещё одна дверь, до неё недалеко, прислуга проводит тебя, — моментально сориентировавшись, брюнетка подозвала к себе Камиллу, что стояла неподалёку от них на случай каких-либо важных вопросов от гостей, и попросила отвести друга. Проводив его взглядом, Дюпен-Чен облегчённо выдохнула и улыбнулась, осознавая, что ей повезло. Патрик всегда был очень хорошим другом и никогда не бросал в подобных ситуациях. Она безумно рада, что сегодня ей не придётся скучать и что в такой важный момент друг рядом. За всё время раздумий она даже не заметила внимательного, изучающего взгляда Адриана, бегающего по её лицу. Только позже осознав это, Маринетт слегка вздрогнула, когда заметила его. — Ч-что? — удивлённо хлопая ресницами, спросила голубоглазая. Видеть неотрывный взгляд парня не впервые, но именно сейчас — это было до жути некстати. — Теперь ты готова к выходу? — решив выбросить все заранее заготовленные слова, Адриан просто пустил всё на самотёк, выдохнув и приподняв уголки губ. Он знает, что слова сейчас лишние и что для всего, что парень хочет сказать, ещё будет время. — Теперь да, — улыбнулась в ответ Маринетт, заметив, как тот протянул ей ладонь. Казалось бы, незначительный жест, но не для них. Сегодня они — главная новость для всех, сегодня они — звёзды, которым нужно сиять ярче кого-либо. Они справятся. Решительно вложив в его руку свою ладонь, она глубоко вздохнула и перевела взгляд на открывающиеся двери при помощи прислуги. Один шаг, и они под многочисленными вспышками камер. Один шаг, и о них узнает вся Франция, как о состоявшейся паре. Один шаг, и теперь она официально является частью семьи Агрест. Один шаг, и назад дороги нет. Готова ли она? Пройдя многочисленные испытания, непонимание и осуждение со стороны общества, Маринетт готова принять новый вызов и выйти в этой игре победительницей. Она сделает это.