Кладбище волшебных животных

Водитель грузовика с замороженной рыбой еле-еле успел вдавить педаль до возмущенного пощелкивания системы экстренного торможения. Драгоценный груз — десятки тщательно упакованных контейнеров прямиком из порта — тряхнуло с такой силой, что стенки грузовика заскрипели, от шин по ровной поверхности магистрали остались размазанные черные следы плавящейся резины. Едва инерция оказалась побеждена тормозными колодками, и грузовик благополучно развернулся поперек дороги, водитель трясущимися пальцами дотронулся до экранчика авторегистратора, фиксируя событие в надежной памяти девайса. В произошедшем не было ни капли его вины. Это не он задремал за рулем, пропустив поворот, это не было превышение скорости или нарушение правил. Пройдохи из страховой ничего с него не получат, пусть даже дело дойдет до суда, он будет стоять до последнего. Этот сумасшедший рыжеволосый парень просто возник посреди дороги, вытаращившись на летящий в него грузовик, не пытаясь отбежать в сторону или хотя бы махнуть руками. Он самоубийца? Нашел бы себе другое место, а не портил людям конец рабочей недели! - Откуда только... на мою голову... - Мужчина вытер обильный холодный пот со лба. От пережитого язык превратился в хлебный мякиш. Нужно срочно позвонить в дорожную службу. И в страховую компанию. Если с этими контейнерами хоть что-то случилось, он покойник. - Ты там цел, чёртов голодранец?! Совсем мозги растерял?! Юноша, из-за которого грузовик едва не превратился в стальной пирожок с рыбной начинкой, не двигался с места. Его чуть округлое лицо с правильными чертами напоминало церемониальную маску работы самого искусного мастера. Не высказывая ни малейшего признака тревоги, незнакомец разглядывал рассерженного водителя, который от злости едва ли не плевался на дорожное покрытие. Следы от шин, похожие на росчерк кисти придворного каллиграфа, описывали полукруг вдоль магистрали, словно отделяя юношу с короткими рыжими волосами от внешнего мира. - Ты глухой? - Потерявший терпение водитель грузовика с грохотом распахнул дверь кабины, выпрыгивая на дорогу. - Зачем, говорю, под машины бросаешься! Плевать тебе на свою жизнь, так уважай жизни других, дурачьё! Тебя родители совсем не воспитывали? Чего молчишь, язык откусил от страха? А ну-ка, иди сюда, я из тебя-то всю дурь повыбиваю! Зрачки юноши чуть сузились, словно бы беспорядочные угрозы водителя в фирменном комбинезоне с яркими буквами на спине показались ему забавными, а затем молодой человек шагнул навстречу. Он двигался как вода в ручье — нельзя было сказать, где заканчивается одно его движение и начинается другое. Мешковатая одежда скрывала фигуру, длинный темный балахон с капюшоном можно было с одинаковым успехом найти как на самой простой бахаролке в Синдзюку, так и на прилавках бутиков ведущих дизайнеров страны. Единственное, что показалось водителю грузовика необычным, — обувь рыжеволосого незнакомца. Высокие крепкие сапоги были вымазаны засохшей грязью и песком до такой степени, что их цвет уже невозможно было угадать. Этот оборванец что, пешком добирался от Окинавы до столицы через все овраги и поля, чтобы броситься под колеса его машины?! Подугасший было гнев распалился в груди мужчины с новой силой. Он шагнул вперед, схватив молчаливого виновника происшествия за ворот одежды: - Ты хоть лицо попроще сделай, сопляк! А если бы машина разбилась, а? Да ты хоть представляешь, какую компенсацию пришлось бы тебе выплачивать, не успей я... Юноша приоткрыл рот и произнес несколько слов. Все они показались водителю непонятной мешаниной звуков, непохожих ни на английский, ни на испанский, любительские курсы которого он посещал в далекие годы учебы в колледже. - Так ты это, совсем не местный что ли? Иностранец? - от досады водителю захотелось как следует встряхнуть наглеца, безразлично разглядывавшего его лицо. - Думаешь, тебе все позволено лишь потому, что языка не знаешь? Да из-за таких вот как вы... Рыжеволосый вытянул руку вперед и достал из нагрудного кармана водителя новенький смартфон, купленный в кредит под совершенно грабительские проценты. Не обращая внимания на оторопевшего от такой наглости владельца телефона, он принялся что-то искать в настройках, прокручивая одну за другой вкладки меню. В горле мужчины заклокотала такая ярость, что он и не вспомнил о том, что для разблокировки новенького флагмана рынка мобильных аппаратов вообще-то требовался пароль. - Да ты... да я прямо в асфальт тебя тут закопаю... Юноша протянул смартфон обратно, с экрана растерянно таращился незнакомый светловолосый мальчишка с удивленными голубыми глазами в помятой школьной рубашке. Незнакомец в балахоне чуть нахмурился, произнося очередную тарабарщину на непонятном языке. - Чего? Да не понимаю я, что ты там лепечешь! Телефон мой верни, пока я тебя в участок за шиворот не отволок! Молодой человек дотронулся пальцем левой руки до фотографии старшеклассника, не спеша возвращать смартфон. Его брови чуть нахмурились, он снова постучал пальцем по экрану, внимательно разглядывая лицо водителя. Тот с досадой вгляделся в изображение: - Я понятия не имею, что это за мальчишка! Думаешь, я в школе учителем работаю?! Ищешь кого-то, так обратись в справочную службу или в муниципалитет! А для начала, возмести мне моральный ущерб и покрышки для колес! Решил, что можно вот так запросто прикинуться дурачком и избежать ответственности? Да я тебя.. Юноша, казалось, потерял всякий интерес к собеседнику. Уставившись в телефон, он открыл вкладку с переводчиком и методично стал пролистывать страницы, проводя пальцем вдоль линий кандзи и их прочтений. Темно-серые глаза проглатывали иероглифы, словно бы по одной их форме незнакомец мог догадаться о смысле символов, их происхождении и истории. Водитель грузовика с рыбой только-только перевел дыхание, чтобы разразиться очередной гневной отповедью, как рыжеволосый бродяга поднял голову: - ...ри. - Что? Что ты сейчас сказал? - Мужчина глупо приоткрыл рот. Ему показалось, или этот бездельник произнес что-то понятное? Юноша в балахоне дотронулся до экрана, обводя мягкие дуги иероглифа на вкладке словаря. Его взгляд снова стал апатичным и плоским, напоминая глаза антикварных фарфоровых кукол на выставках: - Умри. Водитель не успел даже облизнуть пересохшие губы, как внутри грудной клетки впервые за всю его немаленькую жизнь наступила тишина. Он потрясенно уставился на свои ребра, отказываясь понимать, что именно происходит. Это шутка такая? Почему перед глазами все тает? Мужчина прижал дрожащую ладонь к нагрудному карману, но привычной мягкой пульсации больше не было. Как заводная игрушка, из которой вырвали механизм, его сердце просто прекратило свою работу. Юноша продолжал читать словарь, не обращая никакого внимания на корчащегося в ужасе человека напротив. Мягкий свет луны сплетался с резкими огнями автострады, и тени за спиной юноши метались и дрожали, пока не исчезли вовсе. *** Наруто чихнул, с досадой почесав нос. От волнения — а может быть, и от выматывающей усталости - его немного лихорадило, призрачное ощущение опасности никак не хотело пропадать. Даже зрелище прямой спины Саске всего в нескольких шагах впереди не приносило обычного спокойствия. Может быть, если он протянет руку и дотронется до чуть теплых пальцев Учихи своими, это прикосновение прогонит тревоги? Почему-то после всех событий сегодняшнего дня Наруто казалось, что пальцы Саске должны работать именно таким способом. Ведь каждый раз, когда Саске прикасался к нему раньше, это срабатывало. Наруто покосился на свои перепачканные ладони. Не нужно было быть великим детективом, чтобы догадаться: ни к чему хорошему эта подозрительная зависимость от чужих пальцев привести не могла. Сколько он знает Учиху, неделю? Это нормально для обычных людей так хотеть чьих-то прикосновений уже через несколько дней знакомства? «Ты что, сейчас влюблен в кого-то?». Чуть хриплый паводок голоса Саске затопил поля его памяти, и Узумаки споткнулся на ровном месте, едва не впечатавшись носом в ступеньки старинной лестницы. Его сосед по парте обернулся, под темными глазами залегли не менее тёмные круги: - Неужели так трудно смотреть под ноги? Мы еще даже не добрались до пятнадцатого этажа. - Я... я просто... тут слишком темно, придурок! И эта лестница кажется бесконечной! И тут ничего не видно! Сколько еще нам идти? Да это чудо, что я споткнулся всего один раз! Саске с усталым вздохом прикрыл глаза, и в ту самую секунду огромная башня преобразилась. Полог полумрака распахнулся, уступая место настоящему волшебству. Наруто приоткрыл от изумления рот, свесившись через перила и наплевав на распахнутую пасть бездны прямо под своими ногами. Прекрасная пятиярусная пагода оказалась лишь обманкой, пустышкой, на которую он, Узумаки Наруто, едва ли не купился. Изящное здание, как шкатулка с двойным дном, скрывало в себе множество секретов. Едва большие черные ворота захлопнулись за их спинами, под ногами Узумаки возникла лестница, по которой они с Саске и начали подниматься в почти полной темноте. После шестого лестничного пролета у Узумаки зародились нехорошие предчувствия, а после одиннадцатого — почти самая настоящая паника. В полумраке было ничего не видно, и Наруто постоянно казалось, что сотни глаз разглядывают его помятую рубашку и спутавшиеся волосы. Иногда за спиной раздавались подозрительные шорохи, иногда от лестницы начинало пахнуть плесенью и разложением, а один раз перила стали такими липкими и скользкими, словно бы они не один год пролежали на морском дне и только недавно были извлечены на поверхность исследовательской экспедицией. Это место, казалось, не имело размера и пределов, ступеньки под ногами не заканчивались, а Саске продолжал шагать впереди, не обращая никакого внимания на странности и нестыковки. И лишь сейчас, подчиняясь недовольному вздоху Учихи, темное пространство преобразилось, наполнившись светом и бликами. В пустоте короба башни зажглись тысячи маленьких бумажных фонарей, они неспешно парили в воздухе, словно мухи, по прихоти судьбы навсегда запертые в янтарной брошке. Огоньки за бумажной оболочкой чуть подрагивали, невидимый сквозняк раззадоривал эти крохотные язычки пламени, но сам Узумаки не мог почувствовать никакого колебания воздуха. Лестница, по которой они поднимались, оказалась огромной и бесконечной спиралью, теряющейся в глубине мрака, и сколько бы Наруто не запрокидывал голову, вершины башни тоже было не разглядеть. С одной стороны, свет фонариков разогнал притаившиеся в подсознании детские страхи, но с другой — Наруто чувствовал себя беспомощным и сбитым с толку. Такое место никак не могло существовать взаправду в мире, где он родился и вырос. - Это ведь... трещина? Мы сейчас прошли через трещину? - Не совсем, - убедившись, что Узумаки не собирается из любопытства перелезать через перила и хватать ближайший бумажный фонарик, Саске снова принялся подниматься по лестнице. От накопившейся усталости в голове стоял гул. - Это место, безусловно, является трещиной, но мы пока никуда сквозь неё не прошли. - Как это? - Наруто покосился вниз, разглядывая блики огоньков, тающих где-то в бездне под его кроссовками. - Мы столько шагаем, а до сих пор никуда не пришли? Почему? - Потому что мы идем не сквозь трещину, а вдоль неё. И мы уже почти на месте. - О! - Узумаки почувствовал, как к нему возвращается угасший было энтузиазм. Если они почти пришли, значит, сейчас он собственными глазами увидит то место, которое Саске называет своим домом. Это же должно быть что-то необыкновенное? - А твои домашние здесь? - Нет. Здесь никого больше нет. - Саске ответил не сразу, с почти незаметной заминкой, и любой другой посторонний человек бы никогда не обратил внимания на крохотную паузу в четверть вдоха перед его словами. Любой, но только не Узумаки Наруто, неведомое шестое чувство которого сразу заметалось по голове, запрещая, предупреждая, ни в коем случае не разрешая спрашивать, узнавать, выпытывать подробности. Потому что Узумаки до самых кончиков волос был сейчас убежден, что Саске больно говорить на эту тему. И когда именно он успел стать таким невероятным экспертом по психологии угрюмых старшеклассников, Наруто и сам не подозревал. Под тонкой кожей ладоней Узумаки вдоль линий судьбы и жизни заметались едва различимые белоснежные огоньки, на которые он, провалившийся в свои мысли как в сугроб, не обратил ровным счетом никакого внимания. - Мы пришли. Будешь какао? - Что? Что-что, подожди?! - Наруто заморгал глазами, вытаращившись на просторную комнату, в которой он внезапно оказался. Переход сквозь трещину был таким плавным, что новенький даже не споткнулся и не сбавил шага, переступив через очередную ступеньку. Комната ничем не отличалась от обычной гостиной съемной квартиры в пригороде, ключи от которой хозяева обычно выдают, подозрительно поджав губы и взяв плату вперед за три месяца. Безликая мебель, слой пыли на подоконнике и столешнице маленькой кухни, большое запаянное окно, затянутое серой портьерой. Такой же мышиный ковер, сваленные в углу в беспорядке пустые бутылки из-под воды и упаковки хлопьев. Куча поношенных рюкзаков, заляпанных красным и рыжим. Наруто трудно было представить более обыкновенное и скучное место, чем эта халупа. - Вот это твой дом?! Вот эта вот нора? - Меня устраивает. - Саске легко сбросил рюкзак с плеча в гору таких же потрепанных собратьев и направился к небольшому холодильнику. - Не гарантирую завтрак, но какао могу предложить. - Да этого быть не может! - Узумаки рванул портьеру, выглядывая на улицу. Щербатая луна злорадно подсмеивалась над парком, залитым серебристым сиянием. Прямо под белой рамой из металлопластика виднелась старинная черепица и темные фигуры драконов на карнизах. - Это что, та самая пагода в парке?! - Ну да. - Но там точно не было никаких окон жилых помещений! - В эту квартиру невозможно попасть снаружи. Только пройдя через трещину в пагоде. Другими словами, это место и существует, и не существует в твоем мире одновременно. - У тебя тут телевидение ловит? А интернет? - Наруто потрясенно разглядывал кольцо городских огней на горизонте. - Коммуналку же тоже платить не нужно? - Я без понятия, не проверял. - Саске протянул однокласснику кружку, от которой поднимался невысокий сладковатый дымок. - Ну так что, какао будешь или нет?