♪ Geralt and Ciri main team ♪
— Что за чертовщину ты здесь устроил? Металлический голос ведьмака разнёсся по всему тронному залу ровно в тот момент, когда княжну вывели за дверь. — А на что ты рассчитывал, Геральт? — спросил император. — Ты ведь не собирался приводить мою дочь ко мне, верно? Если бы не её выброс энергии, пойманный моими магами, и тот небольшой клочок плаща, я бы вряд ли её увидел. Геральт сжал челюсти и поднял голову так, словно это не император сейчас стоял перед ним на возвышении, а всего лишь очередное чудовище. — Она моя, Эмгыр, — отчеканил он, ни на секунду не сомневаясь в своих словах. — Она принадлежит мне по праву неожиданности, — ведьмак вырвался из рук стражей, несмотря на скованные запястья. Те мигом попытались схватить его снова, но император одним лишь взмахом руки приказал им остановиться. — Не ты ли так рьяно пытался избавиться от обещанного тебе права, Геральт? Что заставило тебя передумать? Только не говори мне, что… — мужчина замолчал, пытаясь уловить эмоции ведьмака в его разъярённом взгляде, в его мимике и даже движениях. –… она стала тебе небезразлична. На лице императора появилась самодовольная ухмылка. — Я боролся за твоё право неожиданности на Паветту в своё время. Я спас тебе жизнь, чёрт подери! — ведьмак оказался рядом с Эмгыром, пытаясь разглядеть в его тёмных глазах хоть намёк на прежнего человека. Его чернота вовсе не была схожа с той, что присутствовала в глазах Вивьен. Они различались так сильно, что ведьмак мог указать на каждую вкрапинку и каждую неровно лежащую ресницу. — Куда делся Дани, которого я знал? — Умер в момент, когда рассеялось проклятие ежа, не без твоей, кстати, помощи, — Эмгыр улыбнулся, но не сдвинулся с места, показывая Геральту, что не боится его. — Наше с тобой различие лишь в том, ведьмак, что я не предпринимаю таких глупых решений, как ты. Пора бы уже понять, что императоры делают каждый следующий шаг исключительно ради собственной выгоды, в отличие от грязных… ведьмаков, — выплюнув последнее слово, прошипел вар Эмрейс. — Ты не посмеешь выдать её замуж за своего сына, — Геральт обвёл его осуждающим взглядом, но заметил на лице Эмгыра лишь звериный оскал, послуживший ему ответом. — Ты бездушнее монстров, за убийство которых мне платят! — А ты разве лучше них? Особенно теперь, в глазах моей дочери. Подумай. Ты продал её, Геральт. Очнись, — злостно усмехнулся император, приказывая стражам увести ведьмака и Лютика в темницу. — Я её отец и будущий император всего континента, я могу всё, — напоследок сказал он, когда его глаза сверкнули безумием. — Для чего всё это нужно?! — крикнул ведьмак, которого уже выводили из зала. — Эмгыр! Тяжёлые двери с грохотом захлопнулись, в тронном зале воцарилась полная тишина. Император сел на трон и с воодушевлением посмотрел вперёд. — Она подарит мне магического наследника, — прошептал он, оставаясь наедине с самим собой. — Она сделает мою империю неуязвимой.***
Большая комната светилась от чистоты и яркости бежевых стен. Красно-золотые предметы интерьера предавали покоям величественный вид, как и всему, что находилось в этом замке. В этот раз Вивьен, на удивление, привели именно сюда, а не в темницу, но княжне совершенно не было до этого никакого дела. Видимо, таков был приказ её отца. Стражники вышли в коридор, оставаясь по ту сторону двери, тем самым позволив Вив наконец-то остаться одной. Впервые за день избавившись от шума в ушах и уловив тишину, княжна обессилено упала на большую красную кровать с позолоченным балдахином. Она закрыла лицо руками и тяжело вздохнула, прекращая сдерживать тот ком, что скопился в её горле. Слёзы, которые она так могущественно скрывала в тронном зале, горячим потоком начали обжигать прохладные щёки. Рыдания вырвались сами собой, сковывая болью грудную клетку. Обида засхлестнула Вивьен с невероятной силой, когда она осознала предательство двух самых близких людей — любимого с детства отца и, уже ставшего дорогим её сердцу, ведьмака. Как они могли так поступить с ней? Как такое вообще возможно? Почему всё происходило в реальности? За что? Она не знала, что будет дальше, ведь единственная цель — спасение от Нильфгаарда после поисков Геральта из Ривии, стала бессмысленна. Как оказалось, Вив уже давно нашла нужного ей ведьмака, и от него никакой помощи не последовало. Наоборот, он оказался единственным человеком, причинившим ей всепоглощающую боль, раздирающую на куски душу и сердце. — За что ты так со мной? — прошептала сквозь рыдания девушка, вспоминая трепетное отношение мужчины в их небольшом путешествии. В мыслях всё чаще мелькали картинки моментов, проведённых вместе с ведьмаком: его эмоции, касания, забота, поцелуи. Неужели всё это было наигранно? Неужели весь этот фарс нужен был лишь для того, чтобы завоевать её доверие? Пусть с его стороны всё это было игрой, пусть это было не по-настоящему. Но… это не отменяло чёртово сердце, что так болезненно реагировало на каждое его действие. Вивьен ведь действительно готова была отказаться от поисков своего предназначения, лишь бы побыть с ним ещё немного. Она ведь до смерти боялась за его жизнь во время гребаного ранения стрыгой. Даже в момент пленения её Нильфгаардом, княжна совершенно не думала о себе, волнуясь исключительно о жизни ведьмака. Она ведь не хотела ему доверять изначально. Тогда, на болотах, она не хотела принимать его помощь. Но что-то внутри тянулось к этому чёртовому ведьмаку, что-то заставило её довериться. Как же ему, чёрт возьми, удалось расположить к себе её невинное глупое сердце? Она привязалась к нему, открыла свою душу, а он оказался самым настоящим предателем, игравшим на её чувствах, который наверняка лишь посмеялся бы, узнав о её настоящих чувствах. Он даже не сказал ей ничего там, в тронном зале. Ни-че-го. Совершенно. Хотя, может, это и к лучшему, Вивьен ведь и сама не хотела говорить с ним. Она бы не выдержала этого: расплакалась бы, как последняя дура, показывая мужчине свою гребаную слабость. А ему до этого не было бы дела. Он бы гордился своей выполненной работой, радовался, что избавился от права неожиданности. Да и… с каких пор жизнь княжны можно вот так просто отдать? Может, право неожиданности и предназначение ничерта не значат? Как можно было подарить княжну тому, кому это напрочь не нужно? Ему она никогда не станет принадлежать, уж точно не по собственной воле. Хотя, именно этого он и добивался: ведьмак ведь остался в выигрыше, вырвав её сердце, и прямо на её глазах разрезав его на кусочки. А что сделала в ответ она?.. Смотрела на него своими преданными глазами, буквально помогая собственноручно доставать этот чувствительный орган, отдавая добровольно чёртово сердце, думая, что именно у него оно будет в сохранности. Не будет. Никогда и ни у кого больше не будет. — Так тебе и надо! — со злостью крикнула она в подушку, старательно заглушая рыдания, от которых становилось больно внутри. — Ты сама доверилась! Сама показала свою наивность и веру в людей! Вот и получай по заслугам! Дура… Теперь же, раз и навсегда, она заучила самый ценный урок в жизни: Никому. Никогда. Нельзя. Доверять. Кроме самой себя.***
В темнице раздавался громкий шум, не дававший спать пленникам. Никто не видел причины этого грохота, но исходил он откуда-то из глубины темниц, с самых тёмных её уголков. В той темнице сидели двое мужчин, один из которых изранил свои руки в попытке уничтожить железные прутья. Решётка уже давно окрасились в красный, но он не чувствовал этой боли, он продолжал изливать ярость на всём, что находилось поблизости. Единственный деревянный стул, стоявший в этой камере, уже давным-давно был разломан на мелкие кусочки. — Геральт, всё, хватит, — Лютик подошёл к другу, пытаясь остановить его, но тот не планировал прекращать попытки найти выход. — Прекрати уже, ты этим ничего не добьёшься, эй! — бард схватил руку ведьмака, но сразу же оказался прижат за горло к стене. Тёмные от ярости глаза Геральта и его грозный вид должны были напугать Лютика, но тот уже устал от этого. — Хватит, Геральт, успокойся! Это я, чёрт возьми! — крикнул он, заставляя ведьмака прикрыть глаза и опустить свою руку, высвобождая менестреля из хватки. — Почему ты ничего не сказал мне? — в надежде, что ему наконец-то удастся поговорить с другом, который скрыл от него слишком много, спросил Лютик. — С каких пор я должен посвящать тебя в свои дела, бард? Ведьмак фыркнул и отошёл от него на безопасное расстояние, постепенно глуша свою ярость. Он сам был виновен в том, что так беспечно направился к вратам Нильфгаарда. Он сам был виновен в том, что сдался солдатам в момент резни, когда один из них подставил остриё меча к голове барда. Он выбрал спасти Лютика, сдавшись, и не мог сейчас жалеть об этом. — Я думал, что мы друзья, — прошептал менестрель, разочаровываясь в единственном важном для него человеке. — И что бы ты сделал с этой информацией, а, бард? — ведьмак вновь развернулся в сторону Лютика, заглядывая в самую глубину его голубых глаз. — Не знаю… Я не знаю, — ответил тот, слегка задумавшись. Ведьмак шумно выдохнул, опираясь на стену. Он старательно искал выход из этой гребаной темницы, желая заглушить все те мысли, которые упорно лезли в его голову, но теперь, они всё же ворвались бурным потоком, открывая запретную дверь. — Но я бы в жизни не позволил тебе так поступить. Это же Вивьен, Геральт! Это же твоё предназначение, это ведь единственный человек, который принадлежит тебе! — Вот именно, — Геральт сжал челюсти, понимая, что больше не в силах молчать о том, что столь долго копилось у него на душе. — Ты не представляешь, как тяжело знать о том, что тебе кто-то принадлежит, особенно, когда доходят слухи, что родилась девочка. Я не мог позволить ей принадлежать тому, кто каждый чёртов день висит на волоске от смерти. Ты не понимаешь, Лютик, — ведьмак вновь выдохнул, коря себя за излишнюю болтовню, но всё же продолжил. — Она была бы вечно подвержена опасности, или в любой момент могла узнать, что я мёртв. И какого это? Какого это человеку, который пережил смерти стольких близких ему людей? — он угрюмо хмыкнул и прикрыл глаза. — Я не хотел, чтобы кто-то ко мне привязывался, я не хотел чтобы кто-то за меня волновался. Мне никто не был нужен. Я знал Эмгыра отличным пареньком, поэтому не мог предположить, что он хочет выдать княжну замуж за своего сына. Он сумел убедить меня в том, что хочет доставить её в Нильфгаард только для защиты. И я не был против передать девчонку её отцу, ведь мне казалось, что с ним она будет в разы счастливее, чем с мясником, убийцей… мутантом. Лютик буквально затаил дыхание, боясь отпугнуть ведьмака от откровений. — Но… ты вёл её в противоположную сторону от Нильфгаарда, — уточнил он, выслушав отчаянную речь Геральта. Ведьмак действительно впервые так открывался своему другу, поэтому бард не хотел прерывать этот момент. — Почему? Геральт обвёл барда взглядом, понимая, что тот спрашивал это не для того, чтобы удовлетворить собственный интерес. Он хотел понять Геральта, хотел поддержать его. — Когда мы познакомились с княжной, я не знал, кто она. Что-то заставило меня последовать за ней. Возможно, это было чутьё о том, что долго девчонка без помощи не протянет, а может, — он задумался, закрывая глаза, и приложил затылок к холодной стене. — К чёрту. Когда я узнал правду, долго размышлял о сделке с Эмгыром, я знал, что должен привести её к нему, и всё способствовало этому. Я с лёгкостью мог доставить её в Нильфгард, раскрыв своё имя и заполучив полное доверие княжны. Может, поэтому я оттягивал этот момент… не хотел, чтобы она доверяла мне только из-за предназначения. И всё же она была рядом, в любой момент я мог сдать её Эмгыру, но… Геральт замолчал так надолго, что Лютик уже начал расстраиваться из-за того, что нить правды утеряна, а полная картина навсегда останется лишь в голове его друга, однако, тишину вновь прервал стальной голос: — Я не смог отпустить её. Я не знаю… — он тяжко выдохнул, качнув головой. — Не знаю. Возможно, это действие гребаного предназначения. Но теперь, какой в нём толк? Княжна не простит мне этого. Геральт сел на холодный пол, вспомнив то чувство, когда он ощутил каждой клеточкой тела, что Вивьен принадлежит ему и только ему. Это было так необычно… он ни разу не чувствовал ничего подобного за всю свою долгую жизнь. Но теперь… впервые могущественный ведьмак, мясник, мутант и убийца не знал, что ему делать. И какой бы это ни было иронией, он никогда не думал, что его одолеет вовсе не монстр, а девушка.***
— Соглашайся. Настойчивый голос отца заставил княжну отвлечься от мыслей. Всего несколько минут назад стражники ворвались в комнату к Вивьен, отрывая её от размышлений. Слава Мелитэле, на тот момент она уже выплакала всевозможные слёзы, обещая себе больше никогда не давать волю эмоциям. Как оказалось, княжна внезапно понадобилась своему отцу для переговоров. Кто бы мог сомневаться, что разговор пойдёт именно о её замужестве с его внебрачным сыном. — Это очень выгодные условия, ты вновь вернёшь себе статус княжны и будешь править самой могущественной объединенной империей в мире! — Я не сделаю этого, — уверенность наконец-то вернулась к ней, отодвигая на задворки сознания прежнюю беспомощность. Она пыталась показать свою силу, свою непоколебимость, показать то, что даже все эти новости не заставили её опустить руки и сдать позиции. — Ты не достоин править Цинтрой. Забрав жизни всех жителей моего княжества и погубив мать, ты окончательно потерял на это право. — Вот как?! — громогласно спросил мужчина, ударяя кулаком по столу, но будто вспомнив что-то, попытался вновь держать себя в руках и вздохнув, спокойно подошёл к Вивьен. — Милая, подумай. Что ты будешь делать? Твоё великое предназначение умрёт на рассвете, и с чем тогда ты останешься? Тебе некуда идти. Неужели ты так сильно хочешь стать никчёмной, бездомной девчонкой? — спросил он, хватая дочь за плечи в утешительном жесте. Ей мгновенно стало противно это касание, поэтому княжна дёрнулась назад, сбрасывая его руки, однако, Эмгыр всё так же стоял напротив, ожидая ответа. И что-то внутри Вив подсказывало ей, что в случае отказа, она встретит рассвет на той же виселице, что и ведьмак. Вспоминая приговор для Геральта с Лютиком, княжна задумалась. Их действительно собираются повесить с восходом солнца, но достойны ли они этого? Даже предав и обманув её, они всё ещё оставались людьми, которые спасли многие жизни, в отличие от того же Эмгыра, только и умеющего забирать их, уничтожая каждый город на своём пути. Пусть она не собиралась их прощать, но и смерти бы никогда не пожелала. К тому же, принятое Вивьен сейчас решение могло дать ей дополнительное время для попытки сбежать из этого места. — Я согласна, но только при одном условии, — уверенно заявила княжна, заглядывая в чёрные — не такие, как у неё — глаза отца. — Я выйду замуж, но только если ты отпустишь Ламб… кхм, Геральта с Лютиком на свободу. Моментом по всей комнате разнёсся смех императора, даруя княжне новый импульс отвращения. Она ненавидела своего отца каждой клеточкой своей израненной души. — Всё же свою наивность ты унаследовала от Паветты, дорогая, — сказал Эмгыр, успокоившись. — Давай так: я обязательно подумаю над твоим предложением, а пока тебя проводят в твои покои, хорошо? Хмыкнув, девушка с недоверием оглядела своего отца, после чего её повели на выход из его кабинета. — По-другому я не соглашусь, — услышал напоследок слова своей дочери Эмгыр, после чего дверь закрылась. — У тебя не будет выбора, — улыбнувшись, прошептал он, напоминая стражам, что рассвет наступит уже через пару часов. Он с нетерпением жаждал увидеть казнь единственного человека, который мог бы встать на пути его самой великой цели.***
— Теперь мы просто закончим вот так, да? — голос уже слегка поднадоевшего Лютика вновь отвлёк Геральта от поиска хоть намёка на выход. — Но я ещё слишком молод! Мне столько всего нужно узнать, столько всего я не успел сделать! Мои песни не поют в каждом уголке мира, Геральт, я не могу умереть сейчас, — расхаживая по темнице, бард активно жестикулировал руками, перечисляя незаконченные планы на жизнь. — Я обещаю тебе, что если ты скажешь ещё одно слово, то смерть настигнет тебя здесь и сейчас, — ведьмак одарил друга напряжённым взглядом, после чего Лютик сел в угол, тяжело вздохнув. В один момент из самого дальнего тёмного коридора послышались неторопливые лёгкие шаги, привлёкшие внимание белого волка. — Нужно было запомнить мои слова и быть немного аккуратнее, — неожиданный женский голос разнёсся по темнице, заставляя мужчин мгновенно обратить внимание на его владелицу. Геральт сразу же подошёл к решетке, распознав голос знакомого человека. — Где ты? — чуть слышно сказал мужчина, вглядываясь во тьму. Через несколько секунд оттуда показалась тень, обретающая человеческий силуэт. Со временем мужчина наконец-то смог рассмотреть синее платье и огненные пряди волос, обрамляющие веснушчатое лицо. — Трисс, — наконец-то сказал он, удивляясь её присутствию. — Но как тебе удалось? Откуда ты… — Трисс? — Лютик вскинул брови. — Та самая Меригольд? — Нет времени обсуждать это сейчас. Я буду очень сожалеть о зельях, потраченных на тебя после укуса стрыги, если ты всё же умрёшь, поэтому слушай внимательно, — чародейка передала в руки Геральта небольшой фиолетовый мешочек, на который с удивлением взглянул Лютик, всё ещё не верящий в происходящее. — У вас будет шанс спастись, поверь мне. У меня есть другие дела, поэтому свидимся чуть позже, — сказала девушка, уходя обратно во тьму. — Спасибо, — кинул ей негромко ведьмак, узнавая вещь, которую ему передала чародейка. — Мне кто-нибудь что-нибудь объяснит? — спросил бард, расставляя руки по бокам. — Что я говорил про твою болтовню? — ведьмак нахмурился, пряча фиолетовый мешочек в карман. Лютик лишь закатил глаза, ошарашенный словами друга, но тем не менее, разговоры он решил придержать на потом. На случай, если они всё же выживут. Спустя какое-то время, мужчины услышали активный шум доспехов. Стражники шли за ними, а это значило, что солнце уже показало свои лучи. Открыв дверь, солдаты начали говорить что-то о их приговоре, заламывая руки мужчин за спину, но Геральт успешно вынул нужный мешочек из кармана и приказал Лютику закрыть глаза, и не дышать какое-то время. С силой кинув мешочек на бетонный пол, он распылил содержимое перед лицами стражников. Те сразу же впали в глубокий сон, не успев издать ни звука. Ведьмак, не теряя времени, осмотрел солдат на предмет оружия, забрав у них всё, что было нужно. — Не подведи, — сказал он, передавая один из мечей своему другу, на что тот лишь уверенно кивнул, принимая холодное оружие. Не лютня, но сойдёт. Сейчас выбора, к сожалению, не было. — Что это было? — всё же решился спросить бард, выходя из темницы. — Сонный порошок. Теперь у нас лишь один шанс выбраться отсюда, — прошептал Геральт, переступая тела стражников и отправляясь в противоположную от темниц сторону.***
Вивьен долго смотрела в окно, не имея возможности уснуть. Слишком много мыслей всё ещё врывались гулкими ударами в её голову. Одна из них даже была о побеге… Просто встать у окна и попробовать выбраться, но высота башни была непозволительно большой. Хотя… нет, она не настолько слаба, чтобы позволять себе мыслить об очищающей свободе. Но даже непринятие слабости не отменяло того, что Эмгыр был отчасти прав. Что её ждёт там, вне стен этого замка? Больше ничего не способно защитить девушку, встать на её сторону и доказать, что у её жизни остался смысл. Но даже пока она сама есть у себя, княжна будет бороться за свою жизнь, за своё княжество и свой народ. Не заметив момента, когда лучи солнца начали неспешно пробиваться сквозь тучи, княжна услышала громкий шум за дверью, заставивший её забыть о размышлениях и подойти к выходу. Открыв двери, Вив сразу же заметила суетящихся солдат, снующих в разные стороны. Двое стражников у её двери были либо мертвы, либо находились в глубоком сне, судя по отсутствию крови. Никто из Нильфгаардцев особо не обращал на неё внимания, они падали на колени, громко крича и хватаясь за лица, будто кто-то огрел их кислотой. Княжна недолго думала, найдя в происходящем идеальный момент для побега. Она второпях покинула коридор, но стоило ей оказаться у первого поворота, Вивьен мгновенно вздрогнула, чуть не врезавшись в стоящий слишком близко знакомый силуэт. — Святая Мелитэле, Трисс! — удивлённо воскликнула княжна, на что чародейка, улыбнувшись, мгновенно схватила её за руку. — Тебе нужно убираться отсюда, сейчас же, — побежав прочь по коридору, она потянула княжну за собой. Всего через несколько петляющих поворотов, они подбежали к хладной стене. Неподалёку были слышны голоса приходящих в себя стражников, но чародейка быстро ухватилась за фитиль, висящий на стене, и каменная дверь содрогнулась, открывая перед княжной тёмный проход. Вивьен удивлённо вскинула брови, но не успев сказать хоть слово ощутила, как чародейка вновь потащила её за собой. Девушки бежали по холодному тоннелю не больше четверти часа, но даже это время казалось княжне вечностью. Вскоре, тяжёлая дверь открылась перед ними, выводя Вив и Трисс на далёкую от замка зелёную поляну, где было спокойно и тихо. У высокого дерева стоял прекрасный чёрный конь, кудрявая грива которого развивалась на ветру, а шерсть блестела на свету восходящего солнца. Чародейка подвела княжну к коню, помогая ей взобраться на него. — Уезжай! Быстро, куда глаза глядят. Поняла меня? — протараторила чародейка, отвязывая лошадь от дерева, после чего ударила коня по бедру, призывая того отправиться в путь. — Нет! — княжна остановила лошадь, потянув на себя поводья. — Я никуда не уйду, пока не буду уверена в том, что с… — она не желала произносить их имена. — Пока не буду уверена, что с ними всё в порядке, — Вивьен уверено посмотрела на Трисс, после чего чародейка взяла лошадь за поводья и отвела Вивьен на обратную сторону поляны, прячась за холмом. Оттуда открывался прекрасный вид на главную висельницу замка, около которой не было видно ни души. — С ними всё хорошо, честно. Сейчас тебе просто нужно уходить, — спокойно сказала Трисс. — Я не знаю, почему ты делаешь это для меня, но я очень тебе благодарна, — прошептала княжна, собираясь отправиться в путь. — Когда-нибудь ты поможешь мне так же, как я помогла тебе сейчас, но в данный момент, именно здесь наши с тобой пути расходятся, — чародейка настойчиво ударила коня по бедру, отчего тот наконец-то ринулся в путь. Княжну ждала долгая неизведанная дорога.***
Лютик и Геральт, стоя друг к другу спиной, отбивались от новоприбывших стражников, находясь в одном из нижних крыльев замка. Отважно сражаться им помогала лишь надежда на спасение княжны или хотя бы ещё одна встреча с ней. Внезапно четвёрка солдат потеряла сознание, и мужчины заметили Трисс, которая опускала руку по мере того, как засыпали бойцы. Судя по всему, чародейка истратила много хаоса в этот день. Её состояние заметно ухудшилось. — Вам нужно уходить, идите за мной, — уведомила их Трисс, разворачиваясь к мужчинам спиной. — Мы должны забрать Вив, иначе всё бессмысленно, — Геральт не торопился уходить, зная, что не допустит того, чтобы княжна осталась в Нильфгаарде. — Геральт, — вздохнула Трисс, оборачиваясь. Она подошла к ведьмаку и заглянула в его обеспокоенные глаза. — Вивьен уже далеко. Уверяю тебя, она в полной безопасности. Вам нужно идти. — Что значит далеко?! Где она? — Геральт приблизился к Меригольд, пытаясь рассмотреть в её выражении лица хоть намёк на подсказку. — Мне нужно увидеться с ней. — Всему своё время, Геральт, — прошептала чародейка, — Всему своё время.