Ты думаешь, мне страшно падать? Поверь, для этого, возможно, я стремлюсь летать. (Инна Габриэль) ♪Don’t dwell♪
Первым делом Вивьен отвели в покои Торреса, где тёмно—синие цвета смешивались с серебрянными оттенками интерьера. У изголовья кровати с балдахином располагалась стена памяти — там, на деревянных полках, раньше стояли книги, которые мать читала маленькой княжне перед сном. Это были её покои. Её Цинтра. Она пришла к себе домой, и от этого становилось лишь хуже. Паршивое чувство — быть пленницей в собственном родовом гнезде. Пока Торрес задержался с гостями, Вив с радостью сорвала с себя свадебное платье, выпутываясь из тугого корсета и тяжести драгоценных камней. Среди приготовленной слугами одежды, она нашла для себя наименее пышное платье. Тёмно–серого цвета. Как только княжна закончила с причёской, решив распустить слегка вьющиеся чёрные волосы, дверь в покои отворилась. Торрес вар Эмрейс приказал стражам оставить их наедине, после чего подошёл к Вив, наблюдая за тем, как она поправляла полы односкладчатой юбки. — Обворожительно выглядишь, — сделав сестре комплимент, Торрес получил лишь вскинутую бровь и осуждающий взгляд чёрной зияющей бездны. — Теперь я надеюсь, что ты готов рассказать мне о своём плане. Вивьен не планировала ждать. Она достаточно шла на уступки, позволяя себе плыть по течению, следуя за доверчивостью и надеждой. Довольно. — Так сразу, — Торрес понятливо кивнул, слегка медля перед тем, как приступить к предложению. — Что ж. Начнём с того, что я не имею понятия, какие последствия могут быть у этого решения. Но уверен, что после него, ты больше никогда не понадобишься Эмгыру. Княжна хмыкнула, скрестив руки на груди и выжидающе уставилась на мужчину. — Я внимательно слушаю. — Я уже рассказывал тебе о своей, — он хмыкнул, избавляясь от першения в горле, — возлюбленной. — Да. Как она сможет нам помочь? Торрес слегка склонил голову, не одобряя нетерпение княжны. — Дело в том, что её мать с давних пор работает самой приближённой к Нильфгаардскому замку повитухой. Она часто приводила Лилиан обучаться этому, дабы передать семейное дело. Эмгыр даже взял их с собой в Цинтру… — И? Ты попросишь её обеспечить мне комфортные роды? — Княжна бесцеремонно перебила мужчину, так как хотела услышать конкретное предложение, а не подводные камни. — Нет, но если хочешь вникнуть в то, что я предложу, то будь добра выслушать до конца. Торрес поджал губы, заглядывая в глубину её метающейся души, на что Вив с извинением кивнула. — Прости. Мужчина вздохнул, качая головой, но всё же продолжил: — Чтобы ты родила магического наследника, император должен прислать повитуху для осмотра, дабы убедиться в том, что ты к этому готова, но подумай, какой смысл Эмгыру нуждаться в тебе, если ты не сможешь дать ему то, что он хочет? Торрес выдержал паузу, давая Вивьен пищу для размышления. То, что он хочет… То, что нужно Эмгыру в первую очередь. — Подожди, — она потёрла виски, унимая головную боль. — Ты хочешь уговорить свою возлюбленную и её мать соврать Эмгыру о моей возможности иметь детей? — Именно! — От одного лишь подтверждения, внутри княжны всё будто бы замерло. — Этого не изменить, никто не может излечить подобный недуг, а значит твоя надобность Эмгыру просто пропадёт. К тому же, я не предлагаю действительно лишиться этой возможности, а просто подговорить доверенные лица. Глухой удар сердца. Ещё один. Вивьен задумалась над словами брата, преодолевая первичный ступор и взглянула на него глазами полными надежды. — Это отличная идея! — В беспросветных радужках, кажется, впервые за долгое время заискрился огонёк. Вив, не контролируя нашедшего эмоционального прилива, шагнула навстречу мужчине, тут же заключая его в объятия. — Серьёзно? — Торрес опешил, не ожидая от обычно хмурой и стальной сестры подобных действий. — Да! Торрес, ты гений! Главное, чтобы им можно было доверять, — улыбнувшись от загоревшегося внутри энтузиазма, Вив отпрянула от мужчины. — Тогда мы дождёмся их прихода и серьёзно поговорим.***
После долгих переговоров с Патрицией — доброй взрослой женщиной слегка полного телосложения, короткими светлыми волосами и очень миловидным лицом, и её дочерью Лилиан, которая унаследовала от матери длинные пшеничные волосы, Вивьен поняла, что брат не ошибся в выборе девушки. Лилиан постоянно была рядом с Торресом, её большие зелёные глаза горели заботой и беспокойством за возлюбленного. Её любовь к нему читалась в каждом жесте, в каждом взгляде и слове. Благо, ситуация, в которой находилась Вивьен и Торрес не зародила в Лилиан негативных помыслов против Вив: девушка вошла в положение, ведь она понимала, что в этом нет вины молодых людей, она желала помочь им всевозможными способами. — Мы сообщим Эмгыру всё так, как и было задумано, — прошептала Патриция, пока стражники, которым Торрес приказал не входить до окончания «осмотра», не успели вернуться в покои. — Мы на вас надеемся, — он кивнул, прощаясь со своей дамой сердца и её матерью. — Я буду скучать, — Лилиан приложила свой лоб ко лбу Торреса, с особым теплом сжимая его ладони в своих руках — Скоро всё наладится, — он оставил лёгкий поцелуй на губах Лилиан и тяжко вздохнул, не желая прощаться. Княжна с упоением наблюдала за представшей глазам картиной, ведь молодые люди буквально дрожали, когда касались друг друга, наслаждаясь каждым мгновением, проведённым вместе. Они, кажется, были воплощением слова «любовь» и «нежность». Их отношения с ведьмаком никогда не были столь тёплыми, в них никогда не было чрезмерного количество нежности и милых слов. Их любовь была другой. И всё же, она была. Пусть более холодной и снежной — такой же, как цвет пепельных волос Геральта. Пусть более стальной и воинственной — такой, как металл клинков, которые помогали им в битвах. Но это было тем, что делало их самими собой. Среди сражений, суровых условий и осколков льда. Они были разного кроя, но, встретившись однажды, так и не смогли отпустить.♪ All gone — Gustavo Santaolalla ♪
— Осталось лишь дождаться результата, — вздохнула княжна, после того, как стражи увели Лилиан и Патрицию, оставляя Вив наедине с Торресом. — И он будет непредсказуем. Младший вар Эмрейс сел рядом с княжной на кровать и уставился в одну точку. Он долго думал над тем, что было во время переговоров, размышлял. Пытался понять, насколько одинаковыми оказались их с сестрой судьбы. — Та легенда, которую ты придумала по поводу того, что отдала возможность иметь детей за спасение Геральта звучала очень правдоподобно, — не сводя взгляда со стены, начал сын императора. — Ты бы поступила так на самом деле? — Ох, — княжна опешила от неожиданного вопроса и тяжко вздохнула, обдумывая слова брата. — Я не знаю. Если честно, я… ну… — Прости. Я задал слишком личный вопрос. Можешь не отвечать, — он подбадривающе положил руку на плечо Вивьен. — Нет, всё в порядке, — она поёжилась и прикрыла глаза, после чего легла на кровать и уставилась в белоснежный потолок с резными узорами. — Сейчас я думаю, что да. Возможно, долго не признавала это, но я бы многое отдала за него, — не успев удивиться своей искренности, Вив продолжила изливать чувства, будто эти слова давно должны были сорваться с её уст, находя поддержку в родной душе по крови. — Я долго думала, что виной этому служит право неожиданности или, под конец, дурацкое желание Джина. Но, знаешь, в душе мне кажется, что дело вовсе не в предназначении. Дело во мне. В наших чувствах, — княжна не заметила, как улыбнулась своим мыслям, вспоминая моменты, проведённые с ведьмаком. — Сердцу ведь не прикажешь, верно? Вы с Лилиан тому пример. Даже будучи сыном императора, ты нашёл чувства в том, кого не примет твой отец. — Лилиан замечательная, — Торрес улыбнулся, задумываясь о дорогой его сердцу девушке. — Я бы тоже многое отдал за неё, хотя нет… я бы отдал всё. Иногда я жалею, что родился наследником престола. Порой так хочется обычного человеческого счастья, а не этих чёртовых игр с властью, — мужчина опустил голову на руки, локтями которых упёрся о колени. Вив вновь переместилась в положение сидя и коснулась спины Торесса в поддерживающем жесте. — Надеюсь, у вас всё получится. — Почему ты говоришь про нас? — Грустно усмехнувшись, мужчина высвободился из своих рук, взъерошив тёмные волосы, и взглянул на княжну. — А как же ваше благополучие с ведьмаком? — Наши пути вряд ли когда-нибудь вновь пересекутся. Есть конечно малая возможность, что я переживу этот день и вернусь к той жизни, но… — княжна задумалась. — В общем, у нас всё непросто. — Как же я тебя пони… Торрес не успел договорить. Входная дверь распахнулась с грохотом, пропуская внутрь разъярённого Эмгыра. Его императорские доспехи ярко сверкали в столь тёмных тонах покоев, пока на лице чётко вырисовывалась истинная ярость. Следом за ним вошла его подручная чародейка — Фрингилья, которая была знакома Вив ещё с прошлого раза. — Это правда? — Император подошёл к Вивьен, грозно смотря ей в глаза. — Отвечай, это правда?! — Да, — княжна резко встала с места вместе с Торресом, который был готов защитить её от отца. — Это можно исправить?! — разъярённо спросил мужчина у своей чародейки, на что получил отрицательный ответ Фрингильи. — Даже высшие чародеи не могут исправить этот недуг, — проговорила она, смотря на Вивьен странным взглядом. Если бы она подошла ближе, если бы сама приложила свои силы, то смогла бы распознать ложь княжны. Но чародейка отчего-то просто уверила императора в том, что это правда. — Отродье! — Эмгыр с громким хлопком ударил княжну по щеке тыльной стороной ладони, отчего та упала на кровать. — Отец! — Процедил сквозь сжатую челюсть Торрес, пытаясь вернуть ему хоть каплю благоразумия, но Эмгыр уже уходил прочь. — Ты за это ответишь! — Сказал напоследок император, после чего покинул покои. Торрес пошёл следом, пытаясь достучаться до него, после чего ушла и чародейка, закрывая наглухо двери. Вокруг воцарилась оглушающая тишина, которую даже стражники не решались прервать своим дыханием. Княжна приложила руку к горящей щеке и задержала дыхание в лёгких. Точно ли их выбор был верен?***
Вивьен никак не могла найти себе место. Она просидела в покоях несколько часов, раздумывая о произошедшем. Никак не найдя себе место, Вив всё чаще проклинала стражей, стоящих в покоях, ибо рядом с ними, она не могла сделать малейший шаг для побега. Надеяться на то, что её просто отпустят, было крайне глупо, хоть отцу Вив теперь явно была не нужна. Княжна подарила ему Цинтру и власть, после чего не смогла дать ему лишь то, о чём он, возможно, мечтал больше всего. Скорее всего, Эмгыр запрёт её в одной из самых высоких башен Цинтры до тех пор, пока на континенте не найдут лекарство от придуманного ею недуга. Или он перевезёт её в Нильфгаард. Но… какой смысл, если ей было нужно вовсе не это? Вив вспоминала о Трисс, которой так успешно удалось помочь княжне в замке Нильфгаарда. Жаль, что рыжеволосой чародейки не оказалось рядом в этот раз. Жаль, что она не могла рассчитывать и на свои собственные силы, ведь внутри всё ещё зияла непоколебимая пустота. Раздумья княжны внезапно прервались из-за открывшейся двери, в которую вошёл незнакомый мужчина в доспехах Нильфгаардского воина. — Вивьен Релия Элен Рианнон, прошу, следуйте за мной. Вошедший коротко кивнул, после чего дождался, когда Вив, преодолев ступор, молча отправилась за ним. Она знала, что если спросит его о чём-то, то не получит в ответ даже взгляда. Никто не вправе обсуждать с ней её приговор. Никто не позволит ускользнуть информации, что берёг только император. Но… вдруг Торресу всё же удалось уговорить его? Вдруг он смог убедить отца отпустить княжну? Лишив всего — титула, возможностей, княжества, семьи. Но отпустить на свободу. Обратно. К нему… Мужчина вёл княжну по родному каменному коридору уже знакомым путём, который привёл их к дверям тронного зала. Туда, где ещё совсем недавно были толпы свидетелей её состоявшегося брака, которые наверняка пировали, вливая в себя добрую часть запасов Цинтрийского эля. А теперь, они все отсутствовали, им наверняка выделили комнаты на время пребывания в Цинтре. Странно, но снаружи не было охраны. Было слишком тихо. Слишком пусто. Нестандартно.♪ insa 666 ♪
— Вас ожидают. Мужчина пригласительным жестом руки указал на дверь, после чего княжна неуверенно решила её открыть. Сам же страж остался снаружи. Большой зал, в котором девушка была днём ранее на собственной свадьбе, встретил княжну тишиной и лишь небольшим количеством стражников по периметру, но это не помешало Вивьен мгновенно заметить родные силуэты, которые мгновенно заставили её подбежать к ним. — Геральт! — Вив оказалась напротив ведьмака, который неподвижно стоял, смотря пустыми глазами прямо перед собой. Напротив Геральта стоял Лютик на большом расстоянии и третьим человеком оказалась Вэлл, замыкающая странный треугольник. Друзья стояли смирно, будто не замечая присутствия княжны. — Почему вы молчите? — Княжна оглядела присутствующих, пугаясь их отрешённого взгляда. — Умоляю, ответьте хоть что-нибудь! Дрожь обуяла девичье тело, её сердце билось всё быстрее с каждой секундой. — Геральт, — прошептала Вивьен, нежно касаясь щеки мужчины. Всё происходящее казалось навязчивым сном, не более. Она надеялась, что сможет разбудить его от непонятного оцепенения, в котором он находился, но ничего не произошло. — Как тебе такая картина? — Стальной голос Эмгыра раздался где-то за спиной ведьмака. Император направлялся к трону, наблюдая за действиями своей дочери. — Что ты с ними сделал? — Не владея своими эмоциями, крикнула девушка, сжимая потные ладони в кулаки. — Не только в вашем кругу знакомых есть чародеи, милая, — на лице Эмгыра появилась неприятная ухмылка, которая лишь прибавляла желания поскорее стереть её. — Несомненно завладеть сознанием мутанта в разы сложнее, чем обычного человека, но Фрингилья — сильная чародейка. Она долго работала с его энергией, напуская омут с давних пор, а теперь наконец-то дождалась момента, когда он стал уязвим. И смотри-ка, оказывается, Белый Волк оказался не настолько неприступной крепостью… Сердце застучалось быстрее. Прилив непонятных сил всё сильнее покрывал внутренние органы, сковывая их то ли ледяной коркой холода, то ли испепеляющим огнём. — Зачем тебе это? Почему ты просто не отпустишь нас? — Спросила Вивьен, надеясь на благоразумие отца. — Это было бы слишком глупо, — протянул Эмгыр. — Ты действительно мне больше не нужна, но мне не нужны и сплетни, которые ты невзначай можешь разнести по молве. — Отпусти нас, и я ничего никому не скажу, обещаю. Я забуду всё, что произошло в этом замке! — Девушка отчаянно пыталась уговорить отца, но он лишь рассмеялся в ответ. — Конечно, забудешь, но только если умрёшь. — Что? — Девушка ошарашенно уставилась на отца, не отходя от Геральта. Она вновь взглянула на ведьмака, мечтая о том, что он преодолеет дурманящий сознание сон и поможет ей во всём разобраться. Но этого не происходило. — Ты лишила меня возможности стать самым сильным человеком в мире, а это значит, что я лишу тебя всего! — Эмгыр вновь приглушённо рассмеялся. — И я подумал, что не хочу пачкать руки в крови собственной дочери, поэтому с большой честью я предоставляю такую возможность твоему… другу, — мужчина выпрямился и посмотрел на Белого Волка. — Геральт, достань оружие. Как только Эмгыр отдал приказ, ведьмак наконец-то двинулся, доставая из наспинных ножен свой меч. Сердце, кажется, ушло в пятки. Горло пересохло, а дыхание вовсе сошло на «нет». — О нет, — прошептала девушка, смотря на любимого человека, который, ничего не понимая, подчинялся приказам императора. — Ты не посмеешь, — сказала княжна, надеясь, что Эмгыр лишь издевался над ней, демонстрируя свою власть. — Думаешь? — Иронично спросил он. — Геральт, убей Вивьен. Как только эти слова разнеслись по залу, ведьмак двинулся в сторону княжны. — Нет, — прошептала девушка, слегка пятясь назад. — Геральт, это я, — Вив смотрела на бесчувственного ведьмака, который даже не взглянул в её глаза, надвигаясь на княжну. Всё внутри сжалось, пуская по телу импульсы боли. Глаза Белого Волка были необычайно пусты. Они не отражали ничего. В них не было былого пламени. Там была пустота. Ничего более. Он не слышал её. — Не делай этого, Геральт, прошу тебя, это я, Вивьен. Княжна перестала пятиться, когда оказалась в центре треугольника, созданного её друзьями. Она знала, что сзади стоял Лютик, а справа — Вэлл. Вивьен дождалась, когда Геральт дошёл до неё и положила дрожащие ладони на лицо мужчины, направляя его взгляд на своё лицо. — Приди в себя, прошу, — её сиплый голос едва ли возможно было расслышать. Вив не смогла сдержаться: щеку обожгла предательская слеза. Княжна не могла спокойно смотреть на бездушное тело того, кто был дорог ей больше жизни. Она не верила, что родной человек, который столько времени защищал девушку, сможет сейчас забрать её жизнь. — Ты дорог мне, Геральт, — прошептала Вивьен, отдавая всю себя эмоциям, которые могли бы вытащить Белого Волка из этого состояния, но ни один мускул не дрогнул на его лице, хоть сам ведьмак наконец-то остановился. Княжна затаила дыхание, надеясь на то, что ведьмак наконец-то услышал её. — Дорог больше жизни, слышишь? Прошу тебя, очнись, — девушка погладила скулы мужчины подушечками пальцев, но он до сих пор смотрел будто сквозь неё. Вивьен закусила губу, дабы не разрыдаться, ведь боль окутала её с ног до головы. Душа разрывалась на части, пытаясь хоть единым осколком ворваться в Белого Волка, лишь бы тот услышал её, лишь бы смог себя контролировать. — Глупая девчонка, у тебя ничего не выйдет, — злобно проговорил Эмгыр. — Убей Вивьен, Геральт, сейчас же! Вив заметила, как дрогнула рука ведьмака, после чего ощутила резкую режущую боль в правом боку внизу живота — в месте, где когда-то её пронзила стрела дриад. В голове сразу всплыло воспоминание, как Геральт лечил её рану после прижигания, а теперь именно он вновь открыл её, заставляя алую кровь стекать по его мечу. Она вспомнила чёртов сон. Тот самый сон, который снился ей каждую ночь. — Всё хорошо, — прошептала княжна, роняя слёзы. — Всё хорошо, слышишь? — Она всё ещё с трудом держалась на ногах, нежно поглаживая мужчину по лицу, чувствуя металл, пронзающий тело. — Я люблю тебя. Вивьен закрыла глаза, чувствуя, как ведьмак вытащил клинок из её тела, уничтожая единственную опору, из-за чего ноги перестали её держать. Геральт отступил на шаг назад, не позволяя княжне удержаться за него. Она упала на одно колено, хватаясь за рану. — Умоляю, не вини себя, ладно? — Девушка исподлобья взглянула на Геральта, который всё ещё смотрел сквозь неё пустыми глазами… Но она знала, что где-то глубоко внутри он слышал её. — Ты в этом не виноват, пожалуйста… только… не вини себя. Вив упала на каменный пол, чувствуя как жизненные силы начали покидать её тело. Ей было не больно от раны, которая сочилась кровью, нет. Болела её душа. Она знала, что ведьмак убил её не сам, но это сделали его руки. Такие родные руки, которые раньше никогда бы не позволили Геральту причинить ей вред. — Лютик… Вэлл… Княжна вздохнула, ведь ей становилось всё труднее говорить, слабость ощущалась всем телом. Она хотела успеть попрощаться с друзьями, но возможности не осталось. Ничего не осталось, померкнув перед миром, который более не сулил ничего хорошего. Её путь окончен. Здесь. Сейчас. И уходящие вместе с кровью силы были тому лишь подтверждением. — Я… люблю тебя, Геральт. Прости, что… не сказала раньше, — с трудом прошептала девушка, желая закрыть глаза от бессилия. Но что-то не позволило ей сделать это. Боль от раны, что пробралась в самое сердце будто бы превратила текущую по венам кровь во что-то иное. В энергию. В силу. Во что-то нестандартное и стучащееся вместе с пульсом в висках. В одно короткое мгновение её чёрные зрачки озарились синим пламенем, после чего княжна внезапно исчезла, оставляя на полу замка лишь алую кровь, а ударная волна от её исчезновения прошлась по залу, проникая в сердца друзей. Она исчезла, а они пришли в себя. Все. — Что? — Эмгыр заметил внеплановое изменение ситуации. — Что за чертовщина? Император набрёл взглядом на озирающихся по сторонам друзей княжны. Геральт сразу же взял меч в руки и направился в сторону Эмгыра, отчего тот попятился назад. — Стража! Стража! Ворвавшиеся в зал Нильфгаардцы увели императора прочь, постепенно оцепляя троих друзей в круг. Геральт обернулся на Лютика и Вэлл, которые сидели на коленях рядом с местом, где только что лежала Вив. Он подошёл к ним, выпуская меч из рук. Пусть мужчина и был под гипнозом, но он видел всё, что происходило перед его глазами, он пытался сопротивляться внушению, старался вытеснить чёртов омут из своего сознания. Но не смог. Он не пересилил наваждение. И убил… Убил любимую девушку. Единственного человека во всём мире, который позволял ему чувствовать. А теперь он чувствовал лишь опустошение и ненависть. Ненависть к самому себе поглотила ведьмака с ног до головы: он смотрел на место, где больше не было его возлюбленной опустошённым взглядом, готовясь принять собственное поражение. Самолично склонить голову над плахой правосудия. — Она погибла, — прошептала сквозь слёзы Вэлл, заставляя мужчину испытать невероятную боль, пронзающую его тело остроконечной стрелой. Она не погибла. Это он убил её. Убил своё предназначение…