Радислав задумчиво смотрел на мерцающее неоновое табло, показывающее привычное время по Гринвичу. В городе, откуда он улетел три недели тому назад, сейчас было 7:23, и его друзья, с которыми он прощался 24 сентября в холодном здании третьего американского космопорта, в этот момент либо шли на тренировку, либо читали утренние новости. За последние три недели на Земле поменялось очень многое. Во всемирной гонке до Марса, на котором были найдены следы внеземной цивилизации, победил, как ни странно, не американский шаттл и не китайская многоразовая ракета. Первым до Красной планеты долетел вьетнамский челнок, построенный непонятно кем и непонятно когда на заводе, который через два месяца после этого закрыли за неуплату налогов. Лидеры ведущих держав чуть не обделались со злости, когда узнали, что право первопроходцев теперь принадлежит не им, и во второй раз пережили микроинфаркт, выяснив, кто их обогнал. Чудеса случаются. Дерьмо, к сожалению, тоже. Пока лучшие корабли стран первого мира только готовились к посадке и заходили на низкую орбиту, вьетнамские учёные уже имели доступ к находке, положившей конец спорам о существовании другой цивилизации (и ознаменовавшей начало космической лихорадки). Даже до этого заброшенного сектора системы долетали новости, происходящие сейчас на Земле и на Марсе, не говоря уже о том, что интернет на планете разрывался от тысяч сообщений научного характера. Филатов сам бы принял непосредственное участие во всем этом, с детства обладая живым интересом ко всему новому и повышенной любознательностью, но сейчас у него в приоритетах были совсем другие задачи. Зная о том, что его любимый находится за несколько миллионов километров от него, он не мог думать ни о чем другом, кроме Яна, обречённого на смерть. Понимая, что технического потенциала «Кассандры» не хватит на обратный полет, Рад начал сразу же собирать команду для экспедиции за Венеру, чтобы вытащить его оттуда. Их расставание получилось тяжёлым, вынужденным и невероятно болезненным; оба в глубине души продолжали любить другого и вспоминали о днях, проведённых вместе, с острым щемящим чувством в сердце. У Радислава не было причин расставаться с Яном; за день до их разрыва он просто очень жёстко поставил на место своего любовника, который снова пытался лезть на первые роли. Этот вопрос в их паре не мог быть решён никакими способами; с детства у их тандема не было явного лидера, и напряженная конкуренция между двумя альфами подстегивала обоих становиться лучше. Рад иногда отдавал Яну инициативу, но оба понимали, что этого для него недостаточно. Хейз, решивший действовать на свое усмотрение вопреки прямому приказу Филатова, чуть не погиб во время перестрелки с их общим врагом и угробил хорошего друга Радислава. Разумеется, не по своей вине — просто пуля, предназначенная ему, ушла влево из-за случайного совпадения. Рад помнил, как он орал на Яна и еле сдерживал желание избить его там же, среди дымящихся тел парней из вражеского отряда, и как тот орал на него в ответ. Помнил, как хоронил своего друга вместе с несколькими самыми близкими ему людьми и как объяснял ситуацию его сестре, убитой известием о смерти любимого брата. Филатов ещё долго злился при одном воспоминании о том дне, когда его любовник подставил его и остальных ребят из их группировки. Несколько месяцев он не хотел ничего слышать о Яне, относясь к нему с холодной презрительной злостью и не интересуясь деталями его жизни. Если бы в это время с ним что-нибудь случилось, Рад не стал бы волноваться и лететь вытаскивать своего любимого из очередного замеса, в который тот влез. Даже если бы Ян попал действительно в безвыходную ситуацию, он бы оставил Хейза один на один с его врагами, не думая о том, что может произойти. Потому что оба были уверены — их отношения длиною в жизнь были закончены навсегда в ту прохладную апрельскую ночь.
Через год Радислав узнал о том, что Штаты начинают организовывать очередной полет на Венеру, двенадцатую миссию по исследованию планеты и её ближайшего
космического пространства. Эта новость прошла для него фоном; он вообще не запомнил, кто летит, куда и зачем. Ещё через полгода стал известен состав участников, и всю страну всколыхнула новость о том, что командиром миссии назначен известный спортсмен Ян Хейз, раньше выступавший за сборную в боях без правил. Филатов чуть не разбил ноут со злости, узнав о том, что эта крыса кидает его и улетает хер пойми куда. Несмотря на свое равнодушно-враждебное отношение к Яну, он все ещё ощущал какой-то осадок, оставшийся после их расставания. Остатки любви, злости, насмешки, возбуждения, сожженные чувства, которые раньше сжигали их обоих. Рад не мог сказать, что он скучает по Яну. Просто ему очень не хотелось, чтобы тот улетал.
А ещё через месяц случилось страшное. В NASA пришёл сигнал с «Кассандры» с закодированным сообщением. Двигатель сломался, и у двенадцати членов экипажа не было возможности вернуться домой.
То, что за ними никто не полетит, Филатов понял сразу. Не та была обстановка в мире, чтобы заботиться о застрявших возле Венеры астронавтах. Он тогда разнес весь спортзал, в котором тренировался, и нажрался в хлам в каком-то дешёвом баре, переплатив официантке в три раза. Рад не мог смириться с мыслью, что любовь всей его жизни сейчас находится на другом конце Солнечной системы и не имеет возможности попрощаться с ним в последний раз. Он вспоминал Яна, вспоминал каждую его черту: манеру разговаривать, сексуальный голос, привычку кривить губы, уверенный, тяжёлый взгляд, светло-каштановые волосы, раньше имевшие совсем светлый оттенок, насмешливые серые глаза… Радислав не мог смириться с мыслью, что их последняя встреча оказалась последней в жизни. Он не хотел иметь никаких дел со своим бывшим, и, тем не менее, мысль о том, что Ян где-то рядом, возможно, в одном с ним штате и точно в одной стране, согревала ему сердце. Сложно отпускать кого-то, кого ты в свое время безумно любил. Ян был для Рада не просто любовью — он был его лучшим другом, названым братом, партнёром по бизнесу и прекрасным любовником.
У Филатова получилось выбить корабль через нужные связи. Он подключил к этому всех своих людей, имеющих хоть какое-то влияние в высших кругах. Через две бессонные ночи после того, как он узнал об аварии на борту «Кассандры», ему позвонил один человек, имя которого не принято было называть на территории Америки, и предложил равную сделку. Он даёт Раду корабль и возможность спасти Яна, а тот разруливает его проблемы с Доберманом — их общим врагом. Филатову было все равно, кому бить морду в этот раз; с детства он привык продавать свои умения в обмен на что-то важное ему. Он согласился сразу же, и уже через день был в Детройте, где его встречали люди того человека. «Я даже дам тебе некоторых своих людей», — пообещал тот, пожимая ему руку и заглядывая в тёмные глаза Рада. «Только разберись с этим психом, с этой трусливой шавкой. Убей его, сделай так, чтобы я о нем никогда не слышал». Радислав подтвердил свое согласие, и тот обнял его, обдавая запахом духов и болезни.
Филатов вынырнул из воспоминаний и порывисто поднялся с кровати. Ян спал, подложив под голову руку и отвернувшись к стене. Рад не знал, кто они друг другу после вчерашнего, и радовался тому, что у него получилось пробить Яна на эмоции. После такого играть неприкасаемого у того явно не получилось бы. Все между ними шло к серьёзному, сложному разговору и — Филатов искренне надеялся на это — к возобновлению любовных отношений.
Перестал бы ещё Ян ломаться как девственница… Конечно, Рад не отрицал, что в тот вечер он повёл себя с ним слишком жестоко, но другого способа воздействовать на своего неуправляемого парня он не знал. Игра с отрицательной суммой, хождение по кругу.
Филатов принял душ и оделся, ставя на мини-плитку воду для кофе. Хейз постепенно начал просыпаться.
— Вставай уже, — без той нежности, которая звучала вчера в его голосе, произнёс Рад. Ян был нужен ему для одного важного дела. И для секса, разумеется.
Тот сквозь предутреннюю дрему произнес что-то вроде «отъебись» и перевернулся на живот. Сон продолжался.
— Проснись, — нетерпеливо потребовал Филатов, срывая с него одеяло. Яна с детства было практически нереально разбудить.
В ответ тишина. Радислав совершил ещё несколько бесцеремонных попыток вернуть своего любовника к жизни. Ноль внимания, фунт презрения. Время близилось к восьми. На корабле все уже давно встали.
— Ты вынудил меня, — со вздохом сказал Рад, набирая в чашку холодную воду.
Он подошёл к спящему Яну и безжалостно вылил на него её ледяное содержимое. Отошёл на всякий случай подальше — сцепляться с разъяренным, замёрзшим и мокрым Яном ему совершенно не улыбалось.
Крик капитана «Кассандры» разорвал безмолвную тишину утра. Ян продрал совершенно не сонные глаза и вскочил с постели, вытирая с лица ледяную воду. После их вчерашнего секса из одежды на нем было только нижнее белье, и член выделялся под трусами, прижимаясь к животу. Рад залип на это откровенное зрелище.
— Ах ты сука!
Драться в тесном помещении капитанской рубки было не самой лучшей идеей, но Радислав не помнил, когда Ян в последний раз совершал умные вещи. Он профессионально ушёл от удара и отпрыгнул в сторону, становясь в защитную стойку.
— Ян, я же снова тебя натяну, — хриплым от возбуждения голосом произнес Рад, пока его любовник искал свою одежду и со светящейся агрессией во взгляде набрасывал на себя футболку.
— Сам тебя натяну, — злобно отозвался тот, вздрагивая от холода.
— У меня к тебе есть одна интересная новость, — не обращая внимания на его злость, информировал Филатов. — Как твой захватчик, хочу заставить тебя сделать для меня кое-что, — он пошло улыбнулся на этих словах. Вместо всего остального дико хотелось трахнуть Яна с утра.
— С чего ты взял, что я буду играть за тебя? — спросил тот, складывая руки на груди. Ян пообещал себе в следующий раз разбудить Радислава более жестоким и изощренным способом. Филатову надо было просто уснуть… чтобы он смог воплотить свою бессердечную идею в жизнь.
— Ян, не тупи, — раздражённо отозвался тот, подходя ближе. В дикой юности они были примерно одного роста, но во взрослом возрасте Рад был выше на три сантиметра. — Я не хочу шантажировать тебя твоими людьми, но мне придётся это сделать. Ты не в том положении, чтобы показывать характер.
— А ты не в том положении, чтобы угрожать мне, — равнодушно отозвался Ян. — Я же вижу, что ты сохнешь по мне.
Они одновременно посмотрели друг на друга. Во взгляде каждого читалось «ты прогнешься под меня, а не я под тебя». Излюбленные детские переглядывания. Два упрямых альфа-барана, как говорил Джес Рэмси, лучший друг Филатова.
— Из того, что ты прав, не следует, что мне не нужна твоя помощь, — наконец тихо произнес Радислав.
Во взгляде не ожидавшего этого Яна словно что-то поменялось.
— За твоё спасение я должен разобраться с одним человеком, — Филатов говорил уверенно, но без прежней агрессии. — Он один из самых богатых преступников континента. У него три военных космических корабля и две базы на Земле. Тот, кто дал мне этот крейсер, попросил с ним разобраться. Я мог бы вынести его в одиночку, — в глазах Радислава невольно зажглись тёплые весёлые огоньки, — но мы же привыкли работать вместе, нет?
Ян какое-то время смотрел на него, не отрывая взгляда и не произнося ни слова. Рад улыбнулся ему ласковой, немного насмешливой улыбкой и аккуратно коснулся его руки.
— Струсил, крокодил? — провокационно спросил он с теми интонациями в голосе, после которых обычно следовало «смотри, как я могу!». Шутка с крокодилом была самой запоминающейся шуткой их общего детства.
Ян закрыл глаза на какое-то время, а потом снова глянул на Рада уже с другим выражением — без того холодного напряжения, которое сквозило в его взгляде все время, пока он находился на борту его корабля. Хейз какое-то время просто смотрел на своего любовника, ничего не произнося, и думал только о том, что снова наступает на те же грабли. Радислав вопросительно приподнял бровь, улыбаясь Яну и складывая на груди руки. Он ведь прекрасно знал, каким будет ответ капитана погибшей «Кассандры». Чтобы тот отказался от очередного мощного замеса, касающегося его лучшего друга, — Радислав ни за что бы в это не поверил. Оставалось только найти правильный подход и предложить ему сотрудничество. А потом — определиться с тем, кто они друг другу.
Ян сделал свой выбор в течение трех долгих для него секунд. И впервые на борту «Солнечного» ответил Радиславу своей яркой, фирменной улыбкой, которая раньше растапливала сердце его друга и заставляла его прощать Хейзу даже самые сумасбродные решения. Рад мысленно заорал от радости, не веря в то, что Ян наконец оттаял. Тот высвободил свою руку из его хватки и накрыл её своей, сжимая запястье Филатова сильными пальцами.
— Кто из нас струсил, аллигатор? — таким тоном спросил Ян, после которого обычно шло «Херня! Смотри как надо!». В его глазах заплясали бесенята, предвещавшие начало какой-нибудь грандиозной жопы, в которую он втягивал и себя, и своего друга. Филатов усмехнулся, буквально видя перед собой того пятнадцатилетнего мальчишку с вечно сбитыми костяшками пальцев, взрывающим петарды в школе и дерущимся с парнями на несколько лет старше. Таким Ян был всю свою жизнь — постоянно готовым на любые авантюры, бесстрашным, отчаянным, начисто лишённым инстинкта самосохранения и внутренних тормозов. Таким Радислав помнил его с рождения и любил больше жизни. Его лучший друг и близнец по характеру. Его любовь и заноза в заднице, ради которой он был согласен абсолютно на все.
Рад притянул Яна к себе и обнял его.
И чуть не умер от счастья, почувстовав ответные объятия Хейза.
— Мы просто друзья, — произнес Ян, гладя его по спине. — Не больше, Дем. Слышишь?
— Ты и сам знаешь, что это неправда, — произнес тот, утыкаясь ему в шею.
— Между нами уже ничего не будет, — покачал головой Ян.
— Я сделаю все, чтобы ты ошибался, — пообещал Радислав, незаметно целуя его под ключицу.
Да, возможно, любви между ними уже не могло быть. Но с каких это пор Филатов отступал после первых же трудностей?
***
Люди Яна уже четвёртые сутки находились на военном крейсере «Солнечном», прилетевшем за ними из другого сектора системы. За это время между плененными и их захватчиками успели сформироваться определённые связи, которые впоследствии не особо поменялись. Первая помощница Филатова Ангел забрала в свое единоличное пользование Диану, первую красавицу на борту «Кассандры». Грубая, неотесанная русская девка сначала показалась изнеженной и утонченной Диане жестокой, агрессивной и равнодушной к чувствам других. Диана, может, и не отрицала тот факт, что ей нравятся девушки, но вступать в половую связь с этим мужиком с сиськами четвёртого размера она явно не собиралась. Бывшая исследовательница планетной биологии, она воспринимала Ангела как свою насильницу и личный кошмар, и до какого-то момента та оправдывала это мнение. Под страхом смерти и дулом заряженного пистолета Ангелины, Диана старательно доводила её пальцами и языком, но сознание упорно блокировало неумелые попытки той втереться ей в доверие. Днем они вместе получали феерическое удовольствие в койке (еще бы, с таким-то характером Ангела), а ночью Диана тихо плакала в подушку, вспоминая своего погибшего любимого. Ей было легче от того, что Феликса не оставили на «Кассандре»; мысль о том, что он мог провести целую вечность, лёжа в холодном помещении на борту давно забытого корабля, доводила её до истерики.
Ангел видела её состояние, но она не знала про горе своей любовницы. Ей не нравилось то, что Диана при вполне себе хорошем (относительно других членов «Кассандры») отношении выглядела несчастной и разбитой. Она несколько раз пыталась выяснить у неё, в чем дело — подумаешь, ну трахнула тебя баба, что теперь, умереть, что ли? — но та упорно молчала, закрывшись в своей раковине и не подпуская никого к себе близко. Ангел бесилась и думала, что с ней не так, пока однажды в столовой за разговором с Итаном, которого ещё ни разу не тронули, не узнала про то, что Диана потеряла парня. Ангелина охренела так, что долго потом ходила как пришибленная, а после пришла в свою комнату, где они жили вместе, и на коленях попросила прощения.
— Что ж ты мне раньше не сказала, дурочка?! — в расстроенных и виноватых чувствах спросила тогда она, сжимая тёплыми пальцами холодную ладонь Дианы.
— Ты и не спрашивала, — тихо ответила та, упрямо отводя взгляд и глядя в пол.
Отношение Ангелины к своей любовнице резко поменялось. Она ни разу больше не полезла к ней с целями переспать, не подпускала к Диане никого из остальных солдат, — а ведь желающих было много, — и позволяла ей просто лежать сутками на своей кровати, завернувшись в тонкое одеяло и закрыв глаза. Иногда она согревала её своим теплом, и за это выражение эмпатии Диана была искренне ей благодарна.
Бывшего преподавателя физики и талантливого учёного Эрнеста Латвицкого взяли во всеобщее пользование сразу три человека из отряда Филатова. Эрнест вообще не понимал, чем он, неприметный, со странной внешностью, не особо спортивный и склочный физик, смог привлечь внимание сразу нескольких невоспитанных самцов, но незнание этих причин не освобождало его от их последствий. Каждое утро его имели одновременно с двух сторон, заставляя помогать третьему рукой, а по вечерам один из них обязательно хотел повторить процесс сношения. Эрнест не мог нормально сидеть от ноющей боли в заднице, но отрицать тот факт, что в процессе секса он тоже получал удовольствие, было бы глупо. Сначала Латвицкий ненавидел себя за это, потом относился к этому со злым негодованием, а под конец забил на такие детали и позволил себе кончать вместе со всеми, иногда даже со стонами и явным кайфом. Его насильников это только устраивало; они перестали издеваться над ним и начали относиться к нему нормально, может, не как к обычному любовнику, но лучше, чем к пленнику вражеского корабля. Доходило до того, что время от времени Эрнесту приносили еду из столовой, когда он, лёжа после особо ярых плоских утех, материл весь свет и не мог подняться. Настоящей любовью здесь и не пахло, но в условиях полной безнаказанности Латвицкому ещё везло, особенно по сравнению с его коллегами.
Остальным было хуже.
Ян видел, что происходит с его людьми, и впервые за всю свою жизнь просил Филатова прекратить это.
— Окей, — легко согласился тот, когда Хейз в очередной раз напомнил ему о положении своих подопечных. — За своих людей будешь расплачиваться своей задницей. Согласен?
— Что, блять?!
— Ты слышал, — Рад ласково улыбнулся, складывая руки на груди и откидываясь на спинку кресла. — Ты же не думал, что я реально буду считать тебя просто другом. Не хочу тебя насиловать. Ты добровольный намного сексуальнее, — в его глазах промелькнули острые смешинки, смешанные с явным желанием трахнуть привлекательного капитана «Кассандры».
— Ну ты и мразь! — рявкнул тот, прожигая непробиваемого Радислава красноречивым взглядом. — Похотливый ублюдок!
Тот только усмехнулся, с нежностью глядя на своего злого до невозможности любовника. Пронять его словами было невозможно. Оскорбления от Яна давно стали для него частью его жизни, без которой он чувствовал себя странно и неуютно.
Тот глянул на него яростно и задумался, отведя взгляд. Полностью прекратить беспредел на своём корабле Филатов согласился бы только на таком условии. Он догадывался о чем-то подобном, но требование друга (Ян с горькой усмешкой подумал о том, что когда-то Радислав действительно был для него лучшим другом) все равно взбесило его до крайности. О равных отношениях в их паре можно было забыть; он сам много раз пытался обманом/силой взять Филатова, покушаясь на его тугую задницу. В четырёх случаях из пяти это закончилось матом самого Яна, жёстким наказанием от Рада, минетом и охрененным сексом, и только один раз Хейзу удалось совершить задуманное. При воспоминаниях об этом на него накатывало острое желание, похоть и мстительное удовольствие; кадры кричащего и наслаждающегося Филатова, всего на миг утратившего бдительность, не давали Яну спать спокойно по ночам. Это был их единственный раз, когда в постели он доминировал полностью, и Радислав со смехом пообещал ему, что больше такого не повторится. Он иногда предлагал ему себя в пассивной роли, но Яну не хватало абсолютного контроля над ним и радикальной смены власти.
— Ну что, милый? — ласковый голос Филатова вернул задумавшегося Хейза обратно в реальность. — Ты надумал?
Знал же, что он согласится. Ян просто оттягивал этот момент.
— Да, — мрачно отозвался тот, сжимая пальцы до хруста в костяшках.
— Диана пусть остаётся Ангелу, — сразу предупредил Рад, зная, что его первая помощница влюблена в неприкасаемую девушку.
— Хорошо, — подумав, ответил Ян. — И ты мне в член больше ничем не лезешь, — он поднял на Радислава потемневшие серые глаза, и в них тот увидел отголосок недавнего вечера, когда его любовник так откровенно выдал собственные эмоции. Оба не говорили об этом, но в поведении Хейза Филатов видел то напряжение, которое выдавало его стыд за себя. Ян в ту ночь так и не смог нормально посмотреть ему в глаза, а Рад ещё несколько часов вспоминал, как тот вздрагивал у него в объятиях, и вдыхал его запах, оставшийся на простынях.
— Хорошо, — легко согласился он, делая глоток любимого кофе.
— И ты трахаешь меня сам, — через силу добавил второе условие Ян. — Скакать на тебе я не буду, — жёстко заявил он.
— А вот с этим я не согласен, — прохладно ответил Радислав, поднимая на него внимательный взгляд.
***
Всех членов экипажа «Кассандры» кроме Дианы Тёрнер загнали обратно в ту комнату, где они сидели, и заперли, оставив в тёмном и тесном помещении одних. Радислав распорядился кормить их по часам и запретил трогать в сексуальном плане, выполняя обещание, данное Яну. Этот запрет вызвал негодование среди остальных солдат (кроме довольной Ангелины), но Филатов жёстко пресек все недовольства, пригрозив нарушителю личным разговором у себя в кабине. За полчаса дисциплина на борту была восстановлена, и оргия, длящаяся с момента захвата «Кассандры», наконец закончилась.
Эрнест, Александр и Мария были абсолютно счастливы, а Даниэль, уже начавший входить во вкус, попрощался со своими партнёрами на удивление тепло и грустно.
— Шлюха, — усмехнулся Филатов, увидевший эту сцену.
— Моё предложение ещё в силе, — соблазнительно произнёс Дан, невесомо касаясь его запястья пальцами. — Отпусти Яна и возьми к себе меня.
— Отвали, — беззлобно ответил тот, выдирая руку из его цепкой хватки. Даниэль был совершенно не его типажом.
Вернувшись вечером к себе в кабину после переговоров с Юлианом Вишневецким, Рад с неудовольствием обнаружил, что Ян сидит за его компьютером. Филатова взбесило то, что его любовник бессовестно скачивает себе какие-то из его файлов и просматривает все, что он хранил у себя в скрытых папках. Оставалось неизвестным, как Яну удалось взломать его пароль; Радислав не сомневался, что его компьютер скоро сдохнет после такого бесцеремонного вторжения.
— Кто тебе разрешал?! — рявкнул он, подходя ближе.
Ян оторвался от монитора и повернулся к нему. На экране мерцала открытая командная строка.
— Ты охренел?! — Рад больно и обидно приложил его раскрытой ладонью по лицу. Тот даже не вздрогнул. Только улыбнулся ему своей вызывающей, ироничной улыбкой, облизывая полные губы.
— Я, блять, тебя спрашиваю! Какого хера?! — разозленный Филатов готов был отпинать Яна прямо здесь и сейчас, забыв про то, как признавался ему в любви вчера ночью.
— Так значит, Доберман, — протянул тот, с насмешкой глядя на Радислава. Растерянности в его глазах не наблюдалось. — Почему ты мне раньше не говорил?
— Я говорил тебе про него, просто не упоминал имени, — огрызнулся Филатов. — Тебе бы оно ничего не сказало.
— Уверен? — с улыбкой спросил Ян, и что-то в его голосе сильно насторожило Рада.
— Хочешь сказать, что знаешь его?
— Я не только знаю, кто это, — нейтрально ответил Ян, пробегаясь пальцами по клавиатуре. — Я в курсе, почему он ненавидит тебя и того, у кого ты арендовал корабль.
— Расскажи все, что знаешь, — приказал Рад, безотрывно глядя на своего любовника.
Ян нехорошо улыбнулся, и эта провокационная улыбка ясно дала понять Радиславу, что сейчас он снова выкинет что-то такое, после чего им обоим придётся в сотый раз выяснять между собой отношения.
— Без вопросов, — спокойно отозвался тот. — Но только если ты дашь себя трахнуть, — поставил свое условие он, с победным торжеством кривя губы.
— Ах ты сука, — медленно произнёс Радислав, сжимая пальцы и почему-то тоже усмехаясь. — Рискуешь, Ян.
Тот только фыркнул, не сводя с него пристального взгляда.
— Я же могу заставить тебя сказать это силой, — информировал Филатов.
Ян встал со своего кресла и подошёл к нему вплотную.
— Даже если ты меня вырубишь, — он опустил руку, кладя её между ног Раду, и сильно сжал пальцы, — я буду молчать.
— Ты снова пытаешься играть против меня? — спросил Радислав, чувствуя, как от этого интимного движения у него внизу все встало и затвердело. Ян это заметил.
— Нет, Деми, — непривычно нежно отозвался тот. Возбуждение, светящееся в его взгляде, выдавало Яна полностью. — Я просто хочу тебя трахнуть.
