За гранью

— У тебя ещё есть время, — стонал Ян, пока Радислав жёстко растягивал его пальцами. — Я буду нежен, обещаю. — Заткнись, — прорычал Филатов, безжалостно имея его сзади и натирая пульсирующий нервный комок внутри него. — У тебя нет выбора, — рассмеялся Ян, давя в себе эротичные выдохи. Простая подготовка превратилась в изощренный половой акт, целью которого было довести его до такого состояния, чтобы он сам просил Рада продолжить. Хейз кайфовал от горячих спазмов глубоко внутри живота и изнывал от желания довестись, но просить о чем-то своего партнёра не собирался. Радислав нарочно растягивал наслаждение, любуясь Яном, полностью находящимся в его власти, и специально жёстко демонстрировал признаки своего доминирующего положения. Ян рефлекторно подался вперёд, когда тот вставил в него третий палец и вошёл им до упора, щекоча чувствительный бугорок и шлепая его по заднице. Радислав придвинул ближе своего любовника и насадил на себя, удерживая его за бедра. Ян не любил стонать под ним, показывая этим свою слабость, но Филатову нравилось именно выбивать из него хриплые стоны, порнографические всхлипывания и — в самом конце процесса — пошлые крики. — Ты делаешь себе же хуже, — прошипел он ему на ухо, прихватывая зубами нежную кожу возле сонной артерии. Ян вздрогнул и замжурился, чувствуя такую грубую атаку на свою тайную эрогенную зону. Член стоял, прижимаясь к животу и роняя капли смазки на простынь; это трение заводило Яна вместе с пошлыми словами Рада и его страстными поцелуями. Он знал, что Филатов злится на него и продумывает всевозможные варианты мести; Ян примерно догадывался, что последует за их жаркой ночкой с Радом в нижней позиции и его тотальным доминированием. Разница состояла в том, что Радислав имел его каждый день, а тот Филатова — только раз, и в каком-то плане его проигрыш в их постельной игре был ему на руку. После этого Рад не смог бы выебываться в стиле «ты так громко стонешь, солнце», потому что Ян твёрдо намеревался довести его до такого же состояния. Рад рывком вытащил из него пальцы и раскатал по члену невесомый презерватив с согревающей смазкой. Выдавил на пальцы ещё специального геля из флакона, который стоял у него под кроватью, и хорошо увлажнил Яна. — Выебу так, что завтра ходить не сможешь, — пообещал ему он с предвкушающей улыбкой. Тот только усмехнулся, скривился от очередного укола гордости и уткнулся щекой в подушку. Филатов не стал с ним особенно церемониться. Он приставил напряжённый член к тугому входу Яна и толкнулся внутрь него, преодолевая упругое сопротивление стенок. Тот рефлекторно сжал пальцы, стискивая ими простынь, и затаил дыхание, чувствуя, как что-то твёрдое и горячее заполняет его по миллиметру. Он не смог сдержать болезненного выдоха, когда Радислав, контролируя глубину вхождения, проник в него наполовину и замер так, давая Яну передышку. Он погладил его по спине и поцеловал в плечо, ощущая, как напряжены у него мышцы. Рад продвинулся бёдрами ещё вперёд и положил руки ему на плечи, разминая их и делая Яну массаж. — Мы ебемся каждый день, — заметил он, аккуратно проникая в него до конца, — а ты все равно узкий. — Я бы пошутил насчёт размера, — сквозь давящую боль выдохнул Ян, в прямом смысле насаженный на Радислава. — Я тебя просто порву, — фыркнул тот, выходя из него немного и с силой загоняя член обратно. Хейз не смог сдержать вскрика. — Расслабь жопу, — посоветовал Филатов, обнимая его сзади и целуя в висок. — Самому же больно. — Иди нахрен, — огрызнулся Ян, придавленный к постели тяжёлым телом Рада. — Почему ты такая заноза в заднице, — усмехнулся тот, постепенно наращивая темп и ложась на него полностью. Хейз только непроизвольно сжался на нем и с усилием сделал вдох, чувствуя, как задыхается под Филатовым. Приличный размер в заднице выбивал из него все связные фразы и не давал нормально говорить, а когда Радислав привстал на локтях и с очередным толчком задел его любимое место внутри Яна, тот зажал рот рукой и непроизвольно потянулся к собственному члену. Филатов силой убрал его руку и завёл её за спину. — Хочу слышать твои стоны. Ян сжал пальцы на своей вставшей разгоряченной плоти и с облегчением надавил указательным на головку. Тянущее раздражение, нарастающее внутри него, концентрировало все мысли на этих ощущениях и заставляло желать скорейшей разрядки. Как парень он не любил кончать от анальной стимуляции; к тому же это получалось медленнее, острее, ярче и доводило его до криков, как в их первую ночь на заброшенном заводе. Ян предпочитал классический ручной способ доведения себя до экстаза, а вот Раду нравилось наблюдать за ним именно в предоргазменные моменты, не давая ему ласкать себя самостоятельно. Радислав выдернул запястье Яна из-под него и заломил его руку за спиной, давя на нее всем весом. Тот в этот момент не смог бы ничего сделать, даже если бы захотел; Филатова уносило от этого чувства контроля над его гордым мальчиком, который днем был первоклассным бездушным киллером, а ночью кричал под ним в голос и расцарапывал ему плечи. — Ты такой сексуальный, — с улыбкой произнёс он, разглядывая прижатого к постели Яна и вбиваясь в него короткими мощными толчками. Тот, непривычный к подобным фразам, негодующе глянул на него и едва слышно застонал, когда Рад вошел по самые яйца. Мышцы сфинктера болели и пульсировали, но эту боль перекрывало странное, специфическое удовольствие, зарождающееся где-то внизу живота и отдающееся в члене. Ян хрипло вскрикнул с очередным толчком и вжался бёдрами в постель, пытаясь хоть так снять возбуждение. С его приоткрытых губ стекала ниточка слюны, и Радислав, наклонившись, медленно слизнул её, нарочно пройдясь языком Яну по губам. «Ты охуенный», — на задворках сознания пронеслось у Хейза, который спустя минуту такого интенсивного траха уже не мог лежать спокойно. Радислав, видя его состояние, дёрнул Яна за волосы, вынуждая встать на четвереньки, и отпустил его руки. Тот нехотя послушался, становясь в такую открытую, доступную позу, которую он считал унизительной (и оба знали об этом), но был уже не в состоянии спорить. С самого начала их отношений, таких странных, неправильных, основанных на страстной любви и личной вражде, Рад считался ведущим в постели, а сейчас, после их сделки по поводу людей Яна, тот просто не мог его ослушаться. Он сразу же потянулся к себе — член стоял уверенно, ноюще твёрдо и требовал к себе внимания, — но Радислав перехватил его руку, отбросил её и заменил своей. — Пупс, как ты? — поинтересовался он у застонавшего Яна, от души шлепая ему по заднице. Прилетело ему в этот же момент — Ян, развернувшись, резко заехал ладонью ему по щеке. Совсем слабо в его понимании, но с таким красноречивым взглядом, что Раду стало смешно. — Сам, блять, пупс! До финала оба довелись в разное время; один — натягивая своего партнера и активно лаская его рукой, а второй — держась на подгибающихся руках и вскрикивая после каждого движения другого. Между ног у Яна было горячо и очень липко, разрядки хотелось с каждой секундой все сильнее, но Радислав словно назло не доводил его, пережимая член у основания и не давая ему кончить. — Сволочь, — прошипел тот, уже не думая ни о чем, кроме собственного удовольствия. — Скорострел, — фыркнул Рад, натирая головку его члена пальцами. — Посмотрим, через сколько ты кончишь, когда я тебя трахну, — бросил Ян, взбесившийся с этой фразы. — С чего ты взял, что я тебе разрешу это? — улыбнулся Филатов, увеличивая амплитуду движений. Его любовник закричал громче прежнего, неосознанно подаваясь назад. Он был уже на грани, и Рад, видя его состояние, позволил ему с пошлым, грудным стоном излиться себе в руку, вздрагивая и сжимаясь на его члене. После оргазма трахать Яна было сложнее: он рефлекторно обхватывал его член стенками ануса и не давал Раду входить глубже. Филатов толкнул его в спину, и тот упал на кровать, растекаясь по ней кончившей удовлетворенной медузой. Он рывком перевернул его на спину и устроился у него на груди, прижимая руки Яна коленями. Член Рада стоял, пачкая живот светлыми каплями, яйца потяжелели и набухли, венки отчётливо выделились у него на стволе. Он снял презерватив, выкидывая его куда-то на пол, и бесцеремонно вставил член в рот Яну, вжимая его лицом себе в живот и заставляя брать полностью. Тот, ещё не отошедший после мощного оргазма, сначала вообще не понял, что от него хотят. Он подавился горькой смазкой и закашлялся, инстинктивно выталкивая его из себя. Рад насадил его за волосы и толкнулся ему глубоко в глотку, стремясь довестись до желанного финала. Ему потребовалось меньше минуты, чтобы, грубо используя Яна в рот, кончить ему на лицо, помогая себе рукой. Тот отшатнулся и попытался закрыться рукой от брызнувшей на него спермы, но её большая часть все равно вымазала ему щеки и губы. Рад вытер последние капли об него и шлепнул членом Яну по щеке, не отказав себе в этом удовольствии. Тот только глянул на него с характерным выражением лица и отвернулся. — Вылижешь мне яйца? — спросил Филатов с совершенно невинной, ангельской физиономией. — Пошёл нахер! — чётко обозначил свою позицию до глубины души возмущенный этой просьбой Хейз.

***

Ночью Радиславу снился июнь девяносто девятого. Тот знаменательный день, навсегда запечатлившийся у него в памяти, когда он, полезший к Яну с шуточной дракой, впервые огреб от него по полной и закончил свой день, лёжа оттраханным на полу их общей квартиры. … Ян вернулся часов в двенадцать ночи, устав после тяжёлого, насыщенного дня. Радислав уже валялся на диване с упаковкой любимых чипсов и смотрел какой-то боевик, ставший культовым в то время, когда оба были детьми. Дождавшись, когда его любовник примет душ и устроится рядом с ним, он решил перед сном немного побесить Яна. Рад начал в шутку лапать его за грудь и задницу, сжимая в руках упругую плоть и прекрасно зная, что того это смущает. Тот сначала просто перехватывал его запястья, а потом не выдержал и, открыв глаза, вдруг резко толкнул его на пол. Рад с криком свалился с дивана, увлекая Яна за собой, и пришёл в себя, прижатый тяжёлым, тренированным телом друга к скользкому ламинату. — Довыебывался, — констатировал Хейз, удерживая Филатова в таком положении. — И что ты мне сделаешь? — насмешливо спросил тот, глядя на него снизу вверх. — Есть варианты? — уточнил Ян, ища глазами какую-то вещь поблизости. — Зная тебя, я уверен только в одном, — фыркнул тот и вдруг резко встал на высокий мостик в попытке скинуть его с себя. Ян не упал с него и не перелетел вперёд. Он в каком-то смысле ждал этого, поэтому приготовился к усилиям Радислава выбраться из-под него и самому оказаться сверху. Рядом лежали брошенные им же тренировочные бинты, которые он всегда носил с собой в зал. Ян передислоцировался прямо на лицо Раду, сжимая и удерживая своего любовника ногами, и резко, без шансов выбраться, перетянул его запястья прочной тканью. — Что за бдсм? — засмеялся тот откуда-то снизу, дергаясь и понимая, что так просто теперь ему не освободиться. — Сейчас узнаешь, — нехорошо усмехнулся Ян, привязывая обе его руки к батарее. До сонного, расслабленного Рада слишком поздно дошёл смысл ситуации. Он-то рассчитывал просто на дружескую потасовку и обоюдный минет, после которого оба обычно ложились спать, а Ян, уже засыпающий в его объятиях, оказался не таким уж уставшим, каким казался. Радислав дёрнул связанными руками, понимая, что даже с его физической формой оторвать от стены батарею он не сможет — максимум на несколько сантиметров; в его ситуации это ничего не дало бы. Он перевел взгляд на Яна, замечая проступивший рельеф на его домашних шортах и предвкушающую физиономию своего ненаглядного, и произнёс первое, что пришло в голову: — Да ладно, ты не сможешь. Ян практически уселся ему на лицо, перекрывая доступ воздуха, и закрепил его руки третьим бинтом, так, чтобы Филатов не смог вырваться ни при каких условиях. Он видел, что его ноги все ещё свободны, но отступать явно не собирался. Радислав бесился с себя, понимая, что попался Яну так глупо и в такой обычной ситуации. Он знал, что с ним нельзя расслабляться, но не думал, что тот так быстро сориентируется и зафиксирует его намертво. Через пять минут ожесточенной возни на полу ржущий с его тупости Ян перевернул Рада на живот и развёл его ноги своими, не давая ему отбиваться от него. Он содрал с него шорты, и Радислав, все ещё думающий, что это просто слишком далеко зашедшая игра, в этот момент понял, что его заднице конец. «Какой же я идиот», — подумал он, утыкаясь лицом в пол и чувствуя, как Ян медленно раздевает его ниже пояса. Особых сожалений по поводу своей поруганной чести он не испытывал, но мысль о том, что его сейчас трахнет именно Ян, вызывала здоровую спортивную злость. И улыбку. … Рад проснулся со стояком под утро, когда остальные члены экипажа «Солнечного» ещё спали. Ян едва слышно дышал рядом с ним, закинув на Филатова ногу и отобрав у него подушку. Негласное правило их детства — сколько бы подушек ни находилось в твоём распоряжении, забрать нужно именно ту, на которой спит твой друг. Рад улыбнулся и положил руку Яну на задницу. Он мог лапать его как хотел, пока тот спал, вымотавшись после их вечернего секса, и любоваться им во сне, пользуясь тем что, Хейз не знал, чем занимается его озабоченный парень. Однажды он вообще кончил ему на лицо во время утренней дрочки, и Ян, как назло, проснулся именно в этот момент. Крик тогда стоял такой, что Рад от греха зарекся так делать, но его спящее увлечение не перестало привлекать от этого меньше. И эта заноза в сердце вчера сказала, что они с ним просто друзья. Филатову тогда сильно захотелось сначала отпинать его, а потом выебать, чтобы Хейзу эта мысль в голову вообще не приходила. Остановил только тот факт, что Ян сопротивлялся бы до конца. А Радислав не хотел бить его в полную силу. Он встал, налил в стакан воды и сделал несколько глотков. Жёсткое условие Яна насчёт Добермана и информации о нем его, конечно, взбесило, но не стало для Филатова таким уж сюрпризом. В конце концов, оба знали, что Хейз имеет виды на его аппетитную задницу, всего лишь раз подвергшуюся жестокому нападению с его стороны. Оставалось либо послать Яна и воевать против Добермана своими силами, либо отдаться ему на одну ночь и получить на руки еще один козырь. Кто владеет информацией, тот владеет миром.

***

За ночь выяснилось, что Доберман, патрулирующий околоземное пространство, вдруг резко сорвался с места и полетел к ним навстречу. Филатов выслушал доклад Ангела, которая несла сегодня ночную вахту, и пересказал последние новости Яну. — Ты все ещё ломаешься? — прямо спросил тот, когда они остались наедине в просторной столовой. — Не хочу быть выебанным за информацию, которая мне не нужна, — спокойно ответил Рад. Хейз посмотрел на него в упор. — Тебе интересно, признай. Филатов выдержал его взгляд, слегка улыбаясь. — Не настолько. Ян опустил глаза, делая глоток горького латте. — Чем я хуже него? — мрачно спросил он, зная, что Радислав поймёт его. — Ничем, — прохладно ответил тот, предчувствуя очередной скандал на почве ревности. Ян грубо отставил чашку с кофе. — Тогда почему ты Владу давал, а мне нет? Радислав вздохнул. — Блять, не начинай. Ян зло улыбнулся, скрещивая руки на груди и облизывая пересохшие губы. — У него член больше? Или я чего-то не знаю? — Это было семь лет назад, — с предупреждающими нотками в голосе произнёс Радислав. Со стороны санитарного отсека доносился звон посуды и гул работающих приборов. Чем-то напоминало школьную столовую с той лишь разницей, что здесь готовка и уборка производилась автоматически. Хейз кинул на него такой взгляд, что Филатову захотелось отыметь его на этом же столе. — Мне тогда было шестнадцать, Владу — двадцать семь, — сказал Рад нейтрально, глядя на своего любовника с предупреждением и вместе с тем со скрытой нежностью. — Дело не в возрасте, — покачал головой Ян. — Неужели ты настолько его любил? — едко поинтересовался он. — Не задавай лишних вопросов, — скривился Радислав, открывай банку с протеиновым коктейлем. — Значит, любил, — мрачно заключил Ян, вставая из-за стола. — В чем проблема? — спросил Рад уже с видимой угрозой в голосе. — Почему ты мне не даёшь себя трахать, а ему разрешал? — бросил Хейз через плечо. — Потому что он был выше рангом, — жёстко закончил разговор Филатов, поднимая на Яна глаза.

***

К восьми по Гринвичу того же дня выяснилось, что Доберман пролетел уже четверть расстояния, отделяющего военный крейсер «Солнечный» от лунной базы Юлиана Вишневецкого. Радислав приказал своим людям привести в порядок плазменную установку и провести полный осмотр всех систем на корабле, включая запасные и резервные. Доберману было отправлено ещё два сигнала, каждый из которых остался без ответа. Юлиан отправлял им взволнованные сообщения, на которые Радислав отвечал спокойным «я разберусь». Вишневецкий искренне переживал за экипаж «Солнечного», зная, с кем они схлестнутся через несколько дней. — У нас мощнее корабль, — терпеливо реагировал Филатов на его предложения отправить за ними ещё один крейсер. — Я самолично порву ему жопу. — Их трое, а ты один, — парировал Юлиан, связываясь с Радом несколько раз в сутки. Ян в это время либо находился со своими людьми, либо проверял состояние Мартина, подключённого к проводам автохирурга. Недавно изнасилованный и получивший сотрясение головного мозга, тот постепенно отходил, возвращаясь к жизни, и в скором времени должен был восстановиться полностью. С Радиславом Ян не разговаривал. — Я люблю тебя и только тебя, — негромко сказал тот, столкнувшись с ним однажды в одном из коридоров. — Отвали, — почти прорычал Ян, сбрасывая со своего плеча его руку. — Глупо ревновать к тому, кто давно умер, — раздражённо произнёс Филатов. — Если бы он не умер, ты бы остался с ним, — холодно парировал Хейз. В предверии эпического замеса атмосфера на корабле медленно, но верно накалялась. С утра Раду пришлось разнимать двух намертво сцепившихся парней из своего отряда, которые что-то между собой не поделили. Как оказалось, религиозные предпочтения. Не смогли выяснить, кто лучше — Кришна или Аллах. Радислав пообещал им, что устроит встречу каждого с его богом, если такое ещё раз повторится. На этом, собственно, конфликт был исчерпан. Он вернулся в свою кабину под вечер спустя почти суточный разлад между ним и Яном. Дела на корабле и подготовка к бою заняли почти все время, прошедшее с момента их напряженного разговора в столовой. Наступал момент выполнения его обещания, данного тому, у кого он арендовал корабль. Не больше, чем через трое суток, Доберман должен был быть мёртв. Ян, как ни странно, сидел у него и просматривал сводки последних новостей. Он даже не посмотрел на Радислава, когда тот вошёл в свой отсек и закрыл за собой дверь. — Он ещё глупее, чем я думал, — отстраненно произнёс Хейз, глядя в мерцающий экран. — Почему? — Мог бы догадаться, за кем ты летел на Венеру, — Ян скопировал какой-то файл себе на флеш-карту. — Он не знает, что я здесь. — А если бы знал? — спросил Филатов, вставая сзади него и кладя руки ему на плечи. — Летел бы быстрее, — едко усмехнулся тот. Рад немного помассировал ему спину, ощущая, как расслабляются напряжённые мышцы Яна. Прошёлся пальцами вдоль позвоночника и вернулся, невесомо щекоча ему шею. Ян убрал его руки от своей чувствительной зоны. — Солнце моё, я согласен, — негромко сказал Радислав, прижимаясь к нему со спины. Ян молча посмотрел на него, не веря в услышанное. — Эту ночь я твой, — подтвердил его предположения Рад, наклоняясь и оставляя лёгкий поцелуй у него на щеке. По факту, ему было все равно, кто такой Доберман и какое он имеет к нему отношение. Радислав пообещал себе без лишних слов уничтожить его, выполняя свою часть договора настоящим владельцем этого корабля. В каком-то смысле это не было полноценной сделкой. Рад просто отдавался Яну, зная, что полученная информация ему не пригодится. Просто потому что любил его больше жизни.