Учитель и господин

                    Даламар устало вытянулся в кресле, прикрывая глаза. Сегодняшний день ему пришлось полностью и целиком провести на ногах и среди множества людей, и сейчас он наслаждался столь долгожданной тишиной. Она казалась ему чем-то неземным, ласкающим слух.       Его жизнь смогла наконец войти в некое стабильное русло. Он добился, как и предполагал, места Главы Чёрной Ложи и уже начинал подкрадываться к возвышению Главы Конклава. Были и ученики, которые, если притерпевались к своенравному учителю, оставались и познавали высшую магию.       Для Даламара наступило время пожинать плоды своих трудов, бесконечного и постоянного риска, бессонных ночей и страхов, но, порой, в эту идилию всё же вторгалась тоска. Тоска по прошлому.       Тысяча забот быстро затянула Даламара, и ноющая боль от потери шалафи притупилась за время этого круговорота дел. Когда же он наконец смог остановиться и вздохнуть спокойно, то осознал, что осталась лишь светлая грусть. Вот только от неё избавиться не получалось. Другой бы наслаждался покоем — не Даламар. Привычка всегда быть настороже, ждать какого-то подвоха, одновременно с этим успевая ступать в различные магические пропасти и выходить живым — всего этого жутко не хватало Даламару. Жизнь стала черезчур… скучной? Пожалуй.       Тихо вздохнув, Даламар сел в кресле и снял с шеи тонкую серебряную цепочку, что с рокового дня всегда была с ним. Он повертел в руках кулон, ловя отблески пламени свечи на серебре. Как он устал от этой повседневности! С каким бы удовольствием сейчас пошёл бы с шалафи в другие миры, чтобы изучить что-нибудь сокрытое до этого, пусть даже снова подставляя свою шкурку. Он жаждал знаний, но никто не мог дать ему больше, чем Рейстлин Маджере.       — Бездарь, — насмешливо раздалось за спиной.       Даламар подскочил, по инерции мысленно уже проговаривая защитное заклинание. Разум твердил, что этого просто не может быть, но слух не мог настолько обмануться. Эта хрипотца, эта насмешка, это… слово. Он обернулся, в тот же миг поднимаясь на ноги.       — Шалафи? — едва слышно выдохнул он, не узнавая своего голоса.       Перед ним стоял Рейстлин Маджере. Это просто не мог быть никто иной. Даламар ни с кем не спутал бы этот силуэт, скрываемый чёрной мантией, эти тонкие и изящные кисти рук, эту золотистую кожу и… взгляд золотых глаз со зрачками в форме песочных часов.       — Неужели я настолько изменился, что тебе приходиться ждать подтверждения? — Рейстлин изогнул бровь. — Да, это я.       — Но ты погиб. Я… я видел.       Даламар вздрогнул, увидев в золотых глаз его собственные мысли и воспоминания. Изломанная фигура мага на просторах Бездны. Эльф тряхнул головой, отгоняя этот образ.       — Я действительно погиб, но ты забываешь, что я сохранил свои способности мага. Моих сил хватило, чтобы наблюдать за течением земной жизни, а сегодня даже, как видишь, прийти к тебе. Но ты воистину бездарь, Даламар!       — Отчего же, шалафи? — тот невольно улыбнулся.       — Потому что я оставил тебе не простую безделушку, а талисман, скрывающий множество знаний, которые нужно было просто раскрыть элементарным заклятием! Я же неоднократно рассказывал тебе про такую магию.       — Прости, шалафи. Я совершенно не почувствовал его силу. Но как тебе удалось заключить это в столь небольшом объекте? Ведь нужна иная форма и…       Даламар запнулся, увидев иную усмешку в золотых глазах.       — Я сделал верный выбор, не прогнав тебя в направлении Бездны в день нашего знакомства. Кулон имеет правильную форму, поэтому…       Даламар сидел рядом с Рейстлином на полу и уже совершенно отрешился от того факта, что шалафи здесь по земным законам быть не должно. Однако, разве было когда-нибудь что-то невозможное для мага Маджере? Он просто наслаждался давно забытым ощущением быть учеником. Слушать и чувствовать, как раскрывается очередная тайна магии. Не сразу Даламар придал значение тому, что шалафи лишь только рассказывает и описывает, но не прикасается к магии сам. Не колдует.       — Шалафи, а ты… материален в этом мире?       — Лишь к концу ночи задался этим вопросом, — пробурчал Рейстлин. — Нет, Даламар. Я не имею власти в этом мире. Можно сказать, что я призрак.       Рейстлин протянул руку и она прошла сквозь ладонь Даламара, обдав его холодом. Он поёжился. Это было неправильно. Шалафи должен пылать, словно пламя, что невозможно было погасить. Это было пламя магии, что согревало его изнутри.       — Ты уйдёшь, шалафи?       — Да, Даламар. По сути я пришёл попрощаться и с удовольствием отвесил бы тебе подзатыльник, если бы мог, за потраченное впустую время. Но теперь, надеюсь, ты воспользуешься моим подарком.       — Он бесценен, шалафи. Но мне всегда будет не хватать твоих уроков.       — Ты всегда был интересной игрушкой, Даламар. Я не успел поймать тот момент, когда доверился тебе, и ты стал воистину учеником с неиссякаемой жаждой знаний. Я уже был готов простить тебе твоё служение Конклаву, если бы ты сделал верный выбор… Хотя, кто может судить о том, какой выбор был бы верен?       — Я сам не знаю, какой бы выбор был верен, но хотел бы, чтобы ты никогда не задавался целью сменить свою сущность и не встретил бы Крисанию.       — А я ни о чём не жалею, — Рейстлин поднялся, окидывая комнату взглядом. — Прощай, Даламар и… Навести Крисанию, отнеси ей травы, что я собирал в полнолуние Солинари пять лет назад. Скажи чтобы она заварила их и выпила весь отвар до дна. Её жертва зрением ничего не принесла мне… Я хочу уйти спокойно.       — Хорошо, шалафи.

***

      Безумное сражение подходило к концу. Воины бежали, стремясь закончить эту кровопролитную бойню, и никто не обращал внимания на свернувшегося на земле смертельно раненного эльфа. Он лежал, чувствуя, как магия уходила из этого мира, и уносила с собой его жизнь. Даламар улыбнулся сквозь боль и прошептал:       — Я тоже ни о чём не жалею, шалафи.       Его взгляд замер, устремляясь за пределы этого мира. Но сейчас Даламар видел как никогда ясно. Он видел идущего среди покинутых мёртвых мага, по плечам которого струились седые волосы. Взгляд блеснул золотом, и Рейстлин наклонился к своему ученику, протягивая руку. Даламар принял её, почувствовав привычное обжигающее пламя.       — Ну что, Даламар, готов раскрыть ещё несколько таинств, но уже иного мира?       — Конечно, шалафи, — улыбнулся Даламар, поднимаясь и ступая на тропу новых тайн.