«Суррогаты»
Ника не имела ни малейшего понятия, куда податься. Любое место, где теоретически она могла укрыться, тут же станет ловушкой. Наверное, только под землёй безопасней всего. Этот город убил её, этот город отравил её, эти люди предали её. Свой телефон пришлось выбросить вместе с симкой, чтобы Максу, которого, как и других людей, сестра наверняка заставит искать её, было сложнее найти пропажу. Пришлось взять старый, купить другой номер через первого встречного, в общем, по классике. Но чувство преследования и не думало отступать. Её машину с лёгкостью отследят по камерам, но у Ники хватило мозгов замазать пару цифр номера, хотя это мало поможет. Передвигаться пешком тоже рискованно и долго, поэтому она старалась ехать там, где меньше всего камер или их вообще нет. Впереди показался пост ДПС. Ника напряглась, всеми фибрами души стараясь не привлекать к себе ненужного внимания, даже пристегнула ремень безопасности, что никогда прежде не делала. На всякий случай поправила зеркала, оставалось не дёргаться, авось пронесёт. Тем более документов на машину у неё тоже не оказалось. Их разлучало незначительное расстояние, но молоденький парнишка вышел из-за патрульной машины, подав знак для остановки. Может, по газам и попробовать оторваться? Нет, станет только хуже, тем более движение в самом разгаре, и о пустых дорогах можно только мечтать. Маевская судорожно вспоминала, не всплывёт ли что-нибудь при возможном осмотре? Вроде бы нет. Притормозив возле полицейской машины, Ника постаралась стать самой милой и обольстительной девушкой на свете, в какой-то степени даже глупой. — Сержант Соколов, — представился полицейский, отдав воинское приветствие. — Документики предъявите, пожалуйста. — А что случилось? — Ника старательно рылась в бардачке, выкидывая на сиденье просроченную страховку, жвачку, несколько штук зажигалок и другой мусор. Нужно потянуть время, сделать всё красиво, а главное правдоподобно. — Закон не нарушала, телеграмом не пользовалась. — Плановая проверка, — парнишка искоса заглядывал внутрь салона, явно подозревая, что девушка, зарывшаяся в бумагах, словно хомяк, выдаст что-нибудь в стиле: «Забыла», «Это машина мужа, хотите позвоню?». — Похоже, у меня их украли вместе с сумочкой. Представляете, что на улицах города происходит? Криминал, — глуповато улыбаясь во все тридцать два зуба, Маевская ссутулилась, стреляя глазками. — Я же ничего не нарушила, давайте миром разойдёмся? — Выйдите из машины, — приказным тоном сказал Соколов, требуя ключи от автомобиля. Серьёзен, как никогда, словно прибывает на важнейшем задании и от него зависят человеческие жизни. — Ну пожалуйста! У меня дома ребёнок заболел, я не могу ждать, — нехотя, девушка всё-таки выбралась, переминаясь с ноги на ногу. — Пройдёмте. Притворяться не было ни малейшего смысла, можно и огрызнуться, всё равно "приняли" и отвезут в участок, как положено. День начинался слишком хорошо, а теперь вот и свинья, которую она подложила сама себе. — Серёг, у нас подозрение на угон, — прокричал Соколов, подведя Нику к полицейской машине с сидящим внутри таким же "зелёным" сотрудником ДПС, копающемся в мобильнике. — Вон чё нашёл, — с гордостью продемонстрировав варварски выдернутый прибор, он усадил задержанную на заднее сиденье, а сам сел на водительское место. — Оформляй. — Не угоняла я её, она моя, просто ключи потеряла, — пыталась доказать девушка, скрестив руки на груди. — Помолчите, гражданочка, — не унимался Соколов, с нескрываемым интересом изучая приборчик. Так и хотелось выдернуть. Ещё сломает, как потом заводить машину? Просто напасть какая-то, можно было не убегать, всё равно в одном месте окажется.***
Уставший от ночного составления отчетов Вахтанг шёл по коридору отдела, вяло здороваясь с сослуживцами. Это самая длинная ночь на его памяти, стрелки будто нарочно шли медленно, а работы не становилось меньше, и лишь под утро он позволил себе вздремнуть пару часиков. И всё, чем его наградили, — недосып и красные глаза. Два стаканчика крепкого чёрного кофе растворились в неизвестности, будто и не было их, а его так же клонило в сон. А вот Леонидову хоть бы хны! Бодрый как огурчик, энергичный. Таким надо всучивать письменную волокиту, чтобы жизнь мёдом не казалась. — Макс, сходи ты, — невнятно попросил Вахтанг, зевая и усаживаясь, а точнее, укладываясь в кресло за рабочим столом. — Там угон, нужно допросить и протокол составить, я скоро на ходу спать начну. — Я схожу! — подорвался Гнездилов, свалившись со стула, придерживая драгоценную шляпу рукой. Засиделся бедненький в четырёх стенах. Его и так к людям страшно подпускать, а тут... — Всё, ему гнездец! — Гнездец? — Максимов лениво потянулся, заложив руки за голову. — Это что-то новенькое. — Не завидуй, — гордо отозвался Игорь, приводя себя в порядок, будто собирался на свидание. Ну да, именно так сейчас и ходят к задержанным. — Тебе до меня расти и расти. — Книзу что ли? — ответил Макс и поменял местами на столе уже затёкшие ноги. Он даже не думал соревноваться с дурачком, пусть забавляется маленький. — Книзу тебя печень тянет, алкоголик несчастный! Гнездилов выскочил из кабинета как ошпаренный. Вот ещё! Какой-то пьяница вместо него будет делать важную, а главное профессиональную работу, на которую способен только он сам. Не дождётся, поэтому Игорь должен успеть первым. Понимая, что Гнездо обязательно наломает дров, Максимов немного помедлил в надежде, что сослуживцу успеют настучать по пустой голове, если там буйный клиент, но всё же поднялся с кресла, приказав Псу оставаться на месте. Животное послушно улеглось поудобнее, положив мохнатую голову на новые и максимально изгрызенные ботинки Игоря. Пусть знает, как подсыпать в корм слабительное. Сбив по дороге несколько людей, Гнездилов влетел в допросную. Покрасневший, на пару с тяжелой одышкой. Из последних сил удерживаясь на своих двоих, добрался до металлического стола, не видя ничего, кроме отблеска лампы. Ещё немного — и из ушей повалит пар, спорт явно не его конек. — Вот... ты... мне и попался, — выговорил Гнездилов, оторвавшись от временного пристанища. Подняв бараньи глазки на преступника, Игорь не сразу поверил, что в его сети заплыла такая рыбка. Он ожидал увидеть как минимум парня, а в идеале угонщика, за которым гонялся уже месяц, излазив все подвалы. И почти нашёл, если бы не Максимов со своей псиной. — А, ну так оно даже лучше. — Нет, Гнездо, тебе так фартануть не могло, — скованная наручниками, но не сдавшаяся Маевская развалилась на стуле, как у себя дома. — Чё это не могло? Мне цыганка нагадала зудящую удачу, — обидчиво произнёс Игорь, засунув руки в карманы чёрных брюк. — Я этого всю жизнь ждал! Теперь тебя посадят, — со злорадством добавил он, склонившись над Никой, как коршун. — Зудящую? Может, это гонорея? — предположила та, хихикая и отстраняясь всё дальше от горе-сыщика. В допросную не спеша вошел Максимов, с сожалением наблюдая за жалкими попытками Гнездилова. Любой человек, знающий его хотя бы пару дней, поймёт: логика и рассудительность вообще не действуют на данный субъект. Он расхаживал позади Ники, заведя руки за спину, как детективы в фильмах. — Признавайся, у кого украла машину?! — Гнездилов хлопнул со всего размаху по столу и в ту же секунду пожалел об этом решении, потирая больное место. — И я, может быть, посвидетельствую в суде, потому что я обзывчивый человек. — Купила, — объяснять ему что-то было бессмысленно. Какая разница? Всё равно не поверит, так лучше не напрягаться, придумывая правдоподобную версию. — Откуда у тебя деньги? — не веря фыркнул тот. — Игорь, спасибо, — вмешался Макс, со всей своей наигранной вежливостью выпроваживая сопротивляющегося Гнездилова. — Дай теперь другим поработать. Ника была рада избавиться от впившегося в неё клеща. Наверняка побежит хвастаться к Ленке и Леонидову весь светясь, как новогодняя ёлка. Но впереди предстоял ещё менее приятный разговор. Серьёзно настроенный Макс по привычке прислонился к бетонной стене, скрестив руки, вместо того, чтобы сесть на стул. — Он врёт, — сказала Ника, разрушив нагнетающее молчание, хотя Макс и без неё это знал. — Добегалась? — с лёгкой улыбкой сказал Максимов, не сводя глаз с девушки, твёрдо убеждённой в том, что ничего страшнее сестры ей не светит. Теперь она в его руках, и уже никуда не денется, как сегодня утром, например. Наивно было рассчитывать, что побега не произойдёт, но Леонидов вновь всё проворонил. — Договоримся? — без особой надежды предложила Ника, подперев подбородок кулаком. Сыщик отрицательно мотнул головой. — Трёхразовое питание, свежий воздух — тебе понравится. — Ты сам вчера с Ленкой не соглашался! — решившись на блеф, в коем не была уверена, Ника обнаружила, что на Макса он неплохо подействовал, значит, ей не померещилось. — Ты видел, куда она меня упечь решила? А я там была: люди обдолбанные, глаза дикие, врачи орут, постоянные проверки карманов и пакетов, чуть ли не в задницу заглядывают, чтобы запрещёнку никто не пронёс. На окнах решётки, врачи смотрят с презрением. На меня наорали за то, что я тапочки с собой не взяла. Там нет воды! Ни разу на нормальное место не похоже. Ощутил послевкусие? Макс молча подошёл, взяв её за подбородок своей сильной рукой, и повернул на свет, проникавший через маленькое окошко. Ей нравилось, как загрубевшие от тяжелой работы пальцы скользят по её нежной коже, как он смотрит на неё. Маевская знала, что он делает: проверяет на вшивость, точнее, на трезвость ума, и эту проверку она прошла без проблем. — Чем ты думала вообще? — тяжело вздохнув, Макс присел на край стола. Ника знала, что он попросту не может на неё злиться, ибо в какой-то мере чувствовал свою вину, и девушка хорошо пользовалась этим. Не всегда, но сейчас именно тот случай. Кто знал, что в этой вине прячутся подводные камни. — Я перепробовала всё, пока не нашла то, что помогло мне выглядеть живой. — Нашла она... — повторил парень, покачав головой. — Дома сидеть будешь, ясно? Крестиком вышивать. С победным видом Ника вышла из допросной. Возле стены суетился Гнездилов, не желая упустить момента позлорадствовать. Каково было его удивление, когда его злейшего врага... отпустили. Из него вылетали невнятные звуки возмущения не в состоянии собраться в целое оскорбление. Гнездилов отчаянно жестикулировал, пытаясь объяснить суть своего негодования, переглядывался с Максом, разводившим руками, мол ничего не поделать, кинулся к подоспевшему Леонидову, но и от того толка мало. Впереди осталось самое сложное — сообщить Жаровой. Такое было условие освобождения. Не хотелось Максимову попадать под горячую руку бывшей жены, а ей не привыкать. — С... стоять! — Гнездилов овладел даром речи, тыча пальцем в удаляющуюся Нику. Ответа не последовало, ну, если не считать неприличного жеста со стороны девушки. Перед дверью в лабораторию Маевская нехило волновалась и, всё-таки взяв себя в руки, вошла. Лена не ожидала увидеть сестру, да ещё тут, да ещё внаглую заявившуюся. Женщина сохранила хладнокровие, застыв с колбочками в руках над микроскопом. Ника заговорила прежде, чем криминалистка раскрыла рот: — Давай хоть раз поговорим спокойно? Жарова отложила дела, предложив Нике присесть. Разговор будет сложнее, чем после смерти родителей. Кажется, они обе это понимали, и Жаровой захотелось её выслушать. — Я не поеду в центр, — начала девушка, прекратив все попытки ей возразить. — Ты была слишком занята собой, отношениями с Леонидовым, не интересуясь, как дела у меня. А мне была нужна ты, потому что я думала, что мы в одной лодке, но ошибалась. Мне нужен был рядом родной человек, может быть, этого и не случилось бы. Но тебя не было, не было всю мою жизнь, — последовала короткая пауза. Лена отвела взгляд к окну, поджав губы. Ей не хотелось плакать, вспоминать о родителях или признавать, что да, тут она правда прокололась. — Мне было всего семнадцать, я ничего не знала об этой жизни, не знала, как справиться с этим, и уж тем более не хотела в дурку, как ты предлагала. Да, я пила, и курила, и "баловалась". Сейчас я могу справиться с этим, а ты опять хочешь сделать по-своему, потому что так правильно. — Я не знала, — тихо произнесла Лена, наконец посмотрев на сестру. — Не парься, Лен, ты многого не знаешь, просто дай мне сейчас решать самой. Они просидели так недолго, больше ничего не говоря друг другу. Жарова осталась наедине со своими мыслями и воспоминаниями о когда-то хороших временах.