(Поместье Фантомхайв. Комната Сиэля)
* * *
Больше Сиэль не мог стоять у стены, безучастно наблюдая за происходящим. Сердце давно уже билось у него где-то в ушах, член болезненно рвался вверх, натягивая ткань бриджей. Он понимал едва ли пятое слово из того, что говорили амойцы — но так ли важны сейчас были слова? Всё и без них понятно. Негодование Рики, не желающего раздеться и дать заковать себя в цепи, потом его шок при виде Катце (Сиэль был шокирован не меньше). То, чем они занялись… а потом стало отчётливо видно, насколько быстро у Рики меняется настроение, как охватывает его страсть, накатывает желание. Сиэль и представить себе не мог, что этот черноволосый юноша может излучать такую бешеную чувственность. Скованный золотыми цепями по рукам и ногам, беспомощный, но безвольно отдавшийся своим бесстыдным желаниям — он стал настолько сексуальным, что рождал желание вокруг себя. Глядя во все глаза на это запретное зрелище, на эту совершенно безумную сцену, что разыгрывалась в соседней комнате, наследник поместья Фантомхайв ловил себя на том, что она не ужасает его, а заводит сверх меры. И он пылающим животом прижимался к стене, дыша всё тяжелее. У него кружилась голова и всё тело горело… — Ну как вы, мой граф? — раздался вдруг сзади тихий шёпот, и Сиэль, вздрогнув, обернулся, едва не соскользнув со стула. Рядом стоял незаметно подошедший Себастьян, мгновенно подхвативший его на руки. — Напугал, идиот! Разве можно так подкрадываться сзади?! — сердито прошептал хозяин поместья. — Простите, милорд. Я, правда, не подумал, — ответил дворецкий, не выпуская его из объятий. — Просто вы так долго не возвращались, что я начал уже беспокоиться. Может быть, хватит? Вы всё увидели, что хотели? Сиэль вдруг без всякого перехода обхватил его за шею. — Унеси меня отсюда, Себастьян! — попросил он. — Конечно, — дворецкий осторожно вынес его на руках из комнаты и, прикрыв дверь ногой, понёс по коридору. — Идём в мою комнату, быстрее! — прошептал ему на ухо Сиэль. Себастьяна бросило в жар от неожиданности, но он, сохраняя невозмутимость, ответил: — Ваша постель давно разобрана и ванна нагрета. Если вы ляжете немедленно, то вполне успеете ещё выспаться. Я поменяю ваше завтрашнее распис… — Заткнись! — сердито оборвал его юный граф. И внезапно прижавшись, неловко поцеловал в нижнюю губу. Себастьян замер на месте, расширившимися глазами глядя на Сиэля. Весь его вид выражал растерянность, хотя сердцебиение увеличилось вдвое. — Ваша Светлость… А Сиэль, отвернувшись от него, подумал: «Может быть, в самом деле, ванну приму — успокоюсь?» Ему очень не хотелось подавать вида своему дворецкому, насколько взволновала его сцена в соседней комнате. Он уже жалел, что не сдержался и почти поцеловал его… — Ну пойдём, что ты встал столбом? — буркнул юный хозяин поместья. А потом, спохватившись, дёрнул ногой: — Эй, отпусти меня, я сам прекрасно дойду! — Да, милорд… — Себастьян послушно опустил его на пол. Они пришли в спальню Сиэля, дворецкий зажёг свечи, приготовил большое пушистое полотенце и убедился, что вода тёплая. — Забирайтесь, Ваша Светлость. И потом поскорее ложитесь, вы сегодня побили все рекорды… Да, только была одна проблема — если Себастьян станет его раздевать — он сразу заметит взведённое состояние своего графа. Увидев, что тот стоит, как всегда, наготове, Сиэль проворчал: — Я сам разденусь. Что ты со мной вечно, как с маленьким? Лучше окно иди закрой… — Конечно. Простите, граф, — поклонился тот и отошёл к окну, а Сиэль принялся лихорадочно раздеваться, проклиная эти бесконечные пуговицы на сюртуке, на бриджах, на рубашке. Он так спешил, что, вместо того, чтобы развязать бант под воротником, только безнадёжно затянул его узлом. И теперь стоял, сердито дёргая то один, то другой конец. — Может быть, вы всё-таки разрешите вам помочь? — мягко спросил Себастьян, оказываясь рядом. Сиэль вздохнул и опустил руки. Дворецкий своими крепкими, точно стальными, пальцами мгновенно распутал тугой узел. Фантомхайв уже не возражал, когда он привычно помог ему разоблачиться, быстро и аккуратно расстегнув все пуговицы и высвободив его из одежды. Покраснев, закусив губу, страшно смущаясь своего торчащего «достоинства», Сиэль поспешно залез в ванну и уселся. Не подав вида, что он что-то заметил, Себастьян снял фрак, стянул перчатки и закатал рукава своей белоснежной рубашки. Намылил губку, опустился на корточки и принялся молча тереть шею и ключицы юного контрактора. Тот старался отрешиться от зрелища, которое продолжало стоять перед внутренним взором — страстно стонущий, в экстазе бьющийся на цепях Рики, рыжеволосый Катце, склонившийся к его паху. И Ясон, прекрасный, как ожившая античная статуя, вбивающийся в него своим огромным членом… Не прекращая намыливать губкой Сиэля, дворецкий всё же не выдержал и поинтересовался: — Ну и как вам… ночные развлечения наши звёздных гостей? Понравилось? Тот сопел, не глядя на него и не отвечая. В молчании Себастьян домыл его, помог выбраться из ванны и завернул в полотенце. И тут Сиэль решился. Послав всё к чёрту, он протянул руки и обнял демона за шею: — Я… я хочу быть с тобой, Себастьян, этой ночью! — сказал он срывающимся голосом. Сердце ещё сильнее застучало у дворецкого в груди. Он мягко притянул к себе юного графа, погладил волосы, потом взял его лицо в ладони, поднял и вгляделся в его глаза — тёмно-синий в свете свечей левый, и смутно мерцающий печатью правый. В них было отчаянье и решимость. — Вас взбудоражили ночные игры амойцев, мой граф… Если вы успокоитесь и перестанете о них думать, то очень скоро перемените своё решение, — сделав над собой усилие, он постарался, чтобы его голос прозвучал убедительно. — Не переменю, Себастьян. Помнишь… когда я проиграл пари, ты сказал, чтобы я пришёл к тебе, когда буду готов? Так вот… этот день сегодня! Мы же в тот раз… — он покраснел, — не закончили… — Мой лорд… — сбивчиво проговорил дворецкий. — Я что — должен тебя упрашивать?! — кусая от обиды и стыда губы, вскричал Сиэль. — Нет, не должны, господин. На самом деле мне очень тяжело… держать себя в руках. — Так и не держи. Лучше держи меня, — краснея и отворачиваясь, предложил тот. Вздохнув глубоко и с наслаждением, Себастьян легко поднял его на руки и, боясь поверить, понёс свою хрупкую ношу к кровати. Уложил на неё юного графа, по-прежнему кутающегося в полотенце. Опершись одним коленом о матрас, он наклонился над ним и поставил руки справа и слева от головы Сиэля. Взглянул на него сверху вниз, и Фантомхайв увидел, что в радужках его глаз сквозь оранжевый янтарь начал уже просвечивать рубин, а зрачки сузились в вертикальную полоску и стали похожи на глаза хищника. Себастьян медленно дышал, изо всех сил стараясь не дать Внутреннему Огню, рвущемуся наружу, в мгновение ока овладеть им. Неужто страсть, которая так давно съедала его, которую он столько лет надёжно запирал внутри своего тела, как в темнице, наконец-то сможет найти выход и освободиться?! — Ваша Светлость, — сказал он странно глухо, — если вы всё-таки решите передумать, то сейчас — самое время. Потому что ещё минута — и — клянусь вам — я не смогу остановиться, даже если вы отдадите мне такой приказ… — Я могу отдать совсем другой приказ, — отозвался Сиэль. — Но не хочу, чтобы ты делал это по моей указке. Себастьян скинул туфли и взобрался на кровать. Одним рывком распахнул полотенце на тихо ойкнувшем графе. Уселся на колени, широко их расставив, у него в ногах и, наклонившись, провёл ладонями по стройному вытянувшемуся нагому телу, от плеч до бёдер. А потом подхватил его под лопатки, заставив приподняться, и стиснул в объятиях, шепча: — Вы вправду так сказали и это не сон… — ещё раз жадно огладив обнажённую спину, бока и ягодицы Сиэля, он впился губами в его губы, приникнув к ним, как умирающий от жажды — к кувшину с драгоценной водой. Юный граф закрыл глаза и окружающий мир померк для него, перестал существовать. Он сузился до опаляющих губ Себастьяна, его настойчивого, властного языка, сразу же ворвавшегося внутрь, заполнив рот, стремясь навстречу его собственному языку. И вот их губы, языки слились воедино и в упоении принялись играть, скользить, тереться друг об друга. А потом язык Сиэля проник в рот к своему партнёру, тот слегка пососал его, точно желая втянуть поглубже в себя… и вдруг, вырываясь из этого сладкого манящего плена, язык графа задел за клык Себастьяна. Острые клыки, которые тот обычно не демонстрировал, никуда не делись. Они были на месте, хоть их и не всегда видно. Сиэль едва не поранился, но это вдруг дико завело его. Все барьеры и рамки полетели в тартарары. Он в объятьях у демона. Он целует демона. Он будет принадлежать демону, а не обычному человеку. Со стоном Сиэль вжался в него животом, продолжая упиваться поцелуем и исследуя языком явственные доказательства демонической природы Себастьяна… И у того словно упала заслонка. Внутренний Огонь, годами сдерживаемый, вырвался наружу с воем, неслышным смертным. Облако, пелена, пучина дикой страсти накрыла их обоих куполом. Себастьян повалил Сиэля навзничь и обхватил губами его давно ноющий, изнемогающий член. Обе руки он опустил ему на грудь, теребя и сжимая до боли соски, заставляя юного графа вскрикивать от неожиданности, но и от острого возбуждения. Приподнявшись на подушке, Сиэль увидел эти пальцы с чёрными ногтями, властно терзающие его. Язык Себастьяна, дрожа, проник в отверстие головки его члена, и он, не в силах терпеть уже больше ни секунды, в то же мгновение с криком: — Аа-аааа!!! — содрогаясь всем телом, излился ему в рот. Демон жадно проглотил всё, точно истекающие из Сиэля соки утоляли его голод, облизал член и взглянул на своего контрактора разгоревшимися уже до цвета раскалённого железа глазами. Тот лежал, блаженно раскинувшись, и на его лице маска страсти постепенно сменялась умиротворением. Себастьян приподнялся и подвинулся ближе, расположившись так, что его колени оказались по правую и левую стороны от живота Сиэля. Провёл указательным пальцем правой руки по его губам: — Вы больше не боитесь меня, мой лорд? — Нет, — выдохнул Сиэль, с огромным облегчением чувствуя, что это — чистая правда. — Я хочу, чтобы сегодня всё случилось… Палец продолжал описывать неспешные круги по его губам: — Не боитесь того, что я собираюсь сделать с вами, хоть вы так юны и хрупки? — Не боюсь. Сделай это побыстрее! — выпалил хозяин поместья. — Побыстрее… Знали бы вы, как долго я этого ждал… — Себастьян взял его руку и опустил на свой пах. Сиэль вспыхнул и прерывисто вздохнул, ощутив твёрдую внушительную выпуклость. — Ты… это… разделся хотя бы, — неловко сказал Фантомхайв, — а то на меня ты насмотрелся, а сам… Демон близко-близко наклонился к нему и прошептал в самое ухо: — И не нужно вам на меня смотреть. Достаточно будет того, что вы почувствуете… Шёпот этот обжёг Сиэля, и Себастьян снова поднёс к его губам палец. Лизнув кончик с чёрным ногтём, тот взялся рукой за сильное запястье своего дворецкого и погрузил его палец в рот целиком. Облизал, как леденец фирмы «Фантом». — Вы быстро набираетесь опыта, милорд, — с ноткой насмешки проговорил демон, и присоединил к указательному пальцу средний. Сиэль засосал их, а потом просунул язык между ними, водя им вверх-вниз до основания пальцев. Разгорающимися глазами Себастьян долго глядел на него… — Достаточно, господин, — он вытащил пальцы у него изо рта и скользнул назад, к его ногам. Согнул их в коленях и почти прижал к животу Сиэля. Потом склонился и медленно провёл языком по расщелине между ягодиц, начиная от выпирающего копчика и до мошонки. И раздвинул выпуклые половинки в стороны. Сиэль охнул и закусил кулак. Язык Себастьяна ласкал и дразнил дырочку ануса, то кружил по поверхности, то почти ввинчивался внутрь. Член юного графа снова стал проявлять признаки жизни, что же до самого Себастьяна — его давно уже распирало изнутри, но то была привычная тяжесть и привычная боль. Ради того, что должно было произойти, он мог подождать ещё немного, хоть ему и рвало крышу от нетерпения… — Себастьян… я хочу тебя… хочу! — сквозь стиснутый зубами кулак поведал ему Сиэль, и демон с трудом подавил стон, потому что от этих слов новые обжигающие волны затопили и обожгли его. Он вцепился ногтями в ладони, боясь, что совсем потеряет контроль, ворвётся в парня сходу и разорвёт его пополам. — Посмотрим, как вы меня хотите… — оторвавшись от его ануса, Себастьян медленно ввинтил в него свой длинный указательный палец, ещё мокрый от слюны. Сиэль сначала затих, потом вскрикнул, когда палец вошёл до конца. — Не напрягайтесь так, милорд, — посоветовал он. — Чем сильней вы расслабитесь, тем всё пройдёт легче… — он потянул палец наружу. — О, как сильно вы меня охватили, точно капкан. Но придётся разработать этот путь, если мы собираемся идти дальше… — и он принялся водить пальцем вперёд–назад, иногда извлекая его и снова лаская языком дырочку, смачивая узкий вход. Сиэль немного освоился с необычными ощущениями, не очень-то приятными, но терпимыми. Он был исполнен решимости дойти сегодня до конца. Но едва он чуть-чуть привык, как Себастьян ввёл в него второй палец, и это было уже больно. Юный граф удержался и не вскрикнул, он закусил губу и лишь гримаса на лице выдавала его чувства. Демон видел это, однако не прекращал своего занятия. Пути назад уже не было. — Придётся немного потерпеть... — некоторое время спустя сказал он напряжённо, медленно двигая пальцами (он ввёл уже третий). — Вначале это всегда больно, тут уже ничего не поделаешь… Если бы его граф знал, чего Себастьяну сто́ит на самом деле эта терпеливая медлительность, он бы позавидовал такой выдержке… И когда гримаса страдания сошла с лица Сиэля, сочтя подготовку достаточной, демон прекратил её и извлёк пальцы. — Вы готовы, мой лорд? — низко и бархатно прозвучал его голос. Он взялся руками за пояс на брюках. — В следующий раз мы можем попробовать сделать это в другой позе, но сегодня я хочу видеть ваше лицо. Сглотнув, Сиэль смог только кивнуть. Себастьян расстегнул пуговицы на ширинке и извлёк член, давно рвавшийся наружу. Может, и впрямь юному графу не стоило так сразу видеть его во всей красе. У него могло возникнуть желание немедленно спрятаться от своего демона под кровать, а тот всё равно бы его не отпустил. — По ощущениям… это будет несколько отличаться от пальцев, — предупредил он. Придвинулся вплотную и Сиэль, вздрогнув, почувствовал, как головка члена Себастьяна прижалась к его дырочке. Надавив посильнее, Себастьян ворвался внутрь, и синеглазый издал отчаянный крик. Такой мгновенной острой боли он никак не ожидал, и всё его нутро тут же взбунтовалось, забывая всё, что он себе обещал. — Нет! Нет, не надо больше! Уйди! Уйди, я не хочу! — кричал он и дёргался, вырываясь и дрыгая ногами. — Пусти меня сейчас же! Себастьян подхватил его за бёдра и зажал их намертво, разозлившись не на шутку. Глаза его пылали ярче, чем пламя свечей. — Никуда я вас не пущу, — жёстко сказал он. — Я давал вам время на раздумье, и оно уже кончилось. Будете знать, как заигрывать с демонами! А если вы произнесёте ещё хоть слово — я овладею вами в своей истинной форме! Хотите? За плечами у него начала сгущаться тьма и очертания тела его дворецкого стали размываться в чёрные туманные щупальца. Увидев это, Сиэль сник и перестал рваться. Откинулся на подушку, решив покориться неизбежному. Он знал Себастьяна достаточно хорошо, чтобы понять — тот осуществит угрозу, если пообещал, и никакие приказы его не удержат. Да, всё получалось не так, как ему представлялось, но одно дело — яркие картинки в голове, а другое — реальность… — Взялись за ум? — тем же жёстким голосом проговорил демон. — Вот и хорошо. Сегодня вы будете принадлежать мне, и — уверяю вас — никто и ничто не сможет этому помешать!.. Тьма у него за спиной стала рассеиваться и глаза его приобрели свой обычный цвет. Он снова толкнулся вперёд, войдя в Сиэля ещё немного. Тот ахнул, но больше не проронил ни звука. Чёртов гордец! Завлекает и манит, а потом гонит. А ведь так всё хорошо начиналось… И со злости Себастьян сразу вошёл в него до упора. Фантомхайв захлебнулся криком, и слёзы побежали у него из глаз, но не произнёс ни слова мольбы или оскорбления. А демон замер, вслушиваясь в свои физические ощущения. Если бы не слёзы Сиэля! Если бы не эти слёзы — он был бы полно и безусловно счастлив. Что и говорить, выдержка и терпение сегодня изменили ему, но они ведь не бесконечны даже у демонов… — Я неподвижен, господин, — мучительно подбирая слова, сказал он. — Вы же видите. Просто постарайтесь… привыкнуть. Мышцы человека, в том числе и внутренние, имеют способность растягиваться… Я хочу вас, поймите. Хочу слишком давно и слишком сильно. Я больше не могу ждать. Да, мы заключили контракт на вашу душу… но меня сводило с ума ваше тело. Вы и представить себе не можете — какая это была пытка — находясь постоянно рядом с вами, изображать бесстрастность и не давать своим желаниям увлечь себя… Сиэль стёр слёзы тыльной стороной руки. — П...правда? — спросил он дрогнувшим голосом. — Ну разве вы не чувствуете, что я не лгу? Простите, что обошёлся с вами так грубо. Но самое тяжёлое уже позади. Мы, наконец, стали одним целым. — Да… — выдохнув, признал юный граф. — Я буду двигаться очень осторожно, — пообещал Себастьян, — постарайтесь не зажиматься. Он и в самом деле начал двигаться медленно и аккуратно, стараясь не причинять Сиэлю никаких страданий сверх тех, какие он уже получил. Тому всё равно было больно, но терпимо после того шока, который он получил вначале. Он морщился, кусал губы, но терпел. Боль словно бы притупилась, потеряла свою остроту. «Что ж, ты сам на это нарвался, — говорил он себе, — винить некого, граф Фантомхайв! Ты хотел секса с демоном — ты его получил. И что это будет очень здорово — никто тебе не обещал… Он не человек — так скажи спасибо, что обошёлся с тобой вполне по-человечески. А то ведь и правда, мог бы перейти в истинное обличье…» И мысль эта как-то странно обожгла его. Будто зародилась где-то внутри живота и одним краем уколола, но сладко. Сиэль, затаив дыхание, снова поглядел на Себастьяна, продолжающего неспешно двигать тазом, крепко удерживая его ноги. Чёрные ногти и печать на руке так явственно выделялись на фоне светлой кожи… белая рубашка, жилет, расстёгнутые, но не спущенные брюки… даже галстук не ослабил. Будто сейчас закончит своё дело, застегнётся и пойдёт как ни в чём не бывало драить гостиную… — Себастьян… — подаваясь к нему животом, хрипло попросил он. — Скажи ещё раз, что овладеешь мной в своей истинной форме… Себастьян зарычал и начал вбиваться в него сильнее и резче. Огненные круги завертелись у него перед глазами от слов Сиэля. Тот стонал, но это были уже совсем другие стоны. Они мешались с удовольствием. — Скажи… — снова попросил граф. — Я возьму вас… овладею вами в своей истинной форме, если будете чинить мне препятствия! Если будете себя плохо вести! — толчками наезжая на Сиэля, врываясь в него на всю величину своего члена, до упора, отрывисто сказал Себастьян. «О, благословенная планета Амой! Благословенные золотые цепи Ясона!» — думал он. Как горячо, тесно и сладко было ему внутри своего юного хозяина! Какое же это было глубинное блаженство для всего его естества! Он давно уже мог бы излиться, но оттягивал момент высшего наслаждения. Ему хотелось подтянуть на эту вершину и Сиэля, а тот явно уже догонял его, судя по «достоинству», стоящему торчком и по сладостным стонам. Себастьян отпустил его правую ногу, взялся рукой за это достоинство и буквально несколькими уверенными движениями довёл Сиэля до ослепительного оргазма. И под долгий упоительный стон синеглазого наконец-то сам извергся в него, едва не теряя сознание от золотых вспышек в голове, от конвульсий неописуемого, немыслимого наслаждения… А потом, также, сидя на коленях, совсем без сил повалился на своего графа, заключив его в жадные объятия…