Подружка

Фрезии. От насыщенно-малинового до кричаще-желтого. Они повсюду: на перилах витиеватой лестницы, на каждой ступеньке, на столе, на арке, в волосах. Лепестки роз ветром разносятся по саду, где-то с хохотом гоняет малышня, официанты носятся с подносами. Суматоха, паника, предвкушение. Предпраздничное настроение сотнями колокольчиков отзывается в душе, а тошнота от волнения уже подкатывает к горлу. А что, если это неправильный выбор? Ей что, до конца жизни придётся заниматься сексом с одним человеком? А дети, как скоро он захочет детей? Боже мой, нет, папа, стой, не веди меня к алтарю, я передумала, остановись... Но тогда он улыбается. Этот взгляд. Взгляд любящих женихов, стоящих у алтаря. Самый счастливый, самый волнительный день, начинающий отсчёт в новую жизнь. Что там за ним — путешествия, ссоры, счастье, рутина? Да плевать, плевать что дальше, когда он так улыбается. Когда в этих зелёных глазах её улыбка отражается, когда в них столько восхищения... она делает пару смелых шагов, вцепившись в предплечье отца, и перемещает взгляд на гостей, сидящих по обе стороны от дорожки, усыпанной лепестками роз. Гостей с её стороны всего трое: мама, бабушка и Дерек. Сара поджимает губы и опускает взгляд. Пару шагов. Майкл уже не сдерживает счастливого смешка, качая головой. Один шаг. — Эй, Сара. Сара, вставай. Лепестки резким порывом ветра поднимаются ввысь, а за собой они уносят и Майкла, и алтарь, украшенный фрезиями, и священника, и гостей, оставляя после себя зияющей в душе дырой чувство незаконченности. Девушка резко принимает сидячее положение в кровати и фокусирует взгляд на матери, склонившейся над её мокрым от холодного пота телом. — Ты просила разбудить тебя в девять. Растерянный взгляд врезается в цифры на настенных часах. Сердце болезненно сжимается и снова возобновляет свой привычный ритм. Это сон, это просто дурацкий сон. Сара кивает и откидывается на свои многочисленные подушки. Смерив дочь недоуменным взглядом, Джоанна выходит из комнаты. Не обронив ни слова, не спросив, куда она собралась в такую рань. Впрочем, ей нет необходимости этого знать. Потому что, в конце концов, Сара и сама не знает, какого черта на это согласилась. Холодный душ не развеивает образ счастливого Тёрнера, ожидающего её у алтаря. Не помогает ни кофе, ни пешая прогулка до этого грёбаного салона. Сара пинает камни под ногами, не переставая думать о том, насколько паршивой была идея вернуться в Сентфор. Что это изменило? Отношения с матерью? Нет. Радость от встречи с Майклом? Золотистые буквы уже поблескивают на свету жадного сентфорского солнца. Вот и ответ. Сара делает несколько глубоких вдохов и выдохов и, наконец, тянет стеклянную дверь на себя. В неприлично-розовой обстановке выделяются две светлые макушки. — Сара! — Аманда оборачивается к девушке с широкой улыбкой. Оценивающий взгляд О'Нил пробегает по стопке журналов на столе, по разбросанным на диване фотографиям цветов, и стоит девушке вдруг заметить изображение переплетения фрезий на перилах, неприятный холодок пробегает по её спине. Чёртовы фрезии. Зачем, зачем ей приснилась свадьба с Тёрнером? Как её мозг мог посягнуть на чужое? И только сердце в этот самый момент отчаянно обливается кровью. Чужое... ха! С чужим в школьной подсобке не трахаются. — Как хорошо, что ты пришла, мы как раз не можем определиться с горячим, — блондинка встаёт с диванчика и быстрыми шажками подходит к Саре, вручая ей весомую стопку меню. — Заодно и познакомимся поближе, да? Я так рада, что ты согласилась нам помочь! Вымученная улыбка на лице О'Нил больше походит на звериный оскал. Ей бы сниматься в рекламе анестезии, а не искренне радоваться за голубков, что вскоре обретут свое счастье! Кэнди замечает это и, как подобает отличному организатору свадеб без опыта работы, рывком хватает Сару за руку. Её миссия теперь: предотвратить неизбежное, ведь дважды два сложить труднее, чем догадаться о её умыслах. — Пойдём-ка, поболтаем, — сквозь улыбку произносит Нельсон. — У вас от меня секреты? Две пары голубых глаз мгновенно обращаются к Аманде. Кэнди издаёт какой-то совершенно нелепый звук — смесь всхлипа и смешка и, крепче сжав руку бывшей подруги, пулей вылетает из салона. Они останавливаются у обочины. — Я знаю, что ты задумала. Сердце Сары немедленно пропускает удар. Мысли хаотично носятся по черепной коробке, а кожа тут же отзывается на её слова толпами мурашек. То есть как — она знает? Как это Кэнди знает, когда даже сама Сара не знает!? Конечно, она была влюблена в Майкла и, может быть, не переставала думать о нем все это время, но это пока не дотягивает до уровня крушения его свадьбы. Да и месть в стиле «ты не заплатил за себя в закусочной — я расстрою твою женитьбу» совершенно не укладывалась в её голове. Так какая же причина её такой бескорыстной помощи брачующимся? Может быть, Сара просто хочет быть ближе к Майклу? Или ей так понравилась Аманда, что та непременно захотела стать её подружкой? Девушка округляет глаза и немигающим взглядом смотрит на взволнованную Кэнди. — Знаешь? — Да! Ты хочешь отобрать у меня клиентов! — вспыхивает Нельсон, и Сара машинально издаёт смешок. — Что, прости? — Не прикидывайся дурочкой. Приехала сюда нежданно-негаданно, в друзья к Аманде набиваешься. Меня предупредили, что этот бизнес скоро начнёт развиваться, что налетят конкуренты из больших городов, но от тебя я такого не ожидала. Несколько секунд О'Нил просто не может поверить своим ушам. Что за черт? Как это вообще могло прийти ей в голову? Но проходит ещё пару минут, и вместо широкой улыбки и едва сдерживаемого смеха, Сара вдруг виновато кивает. Это лучшая версия из всех, которые мог выдать мозг Кэнди. Изящнее и не придумаешь. Она здесь не для того, чтобы расстроить свадьбу или держаться поближе к Майклу, а чтобы устроить церемонию самой. Гениально. — Кэнди, ты права, — улыбка так и рвётся наружу, но Сара вдруг хватает подругу за плечи и заглядывает ей в глаза. — Я хотела сделать это. Но когда я увидела твой салон и то, как ты воодушевлена... я передумала. Теперь я просто хочу вам помогать. — Правда? Глаза О'Нил так и норовят закатиться и не выкатиться обратно от наивности девушки. Вместо этого она кивает и вдруг вздрагивает, услышав хлопок закрывающейся двери. Сара и Кэнди мгновенно оборачиваются, чтобы увидеть чем-то осчастливленную Аманду. — Моё платье готово, — торжественно заявляет она. — Курьер привёз его к нам домой. Поедемте же скорее!

***

Дом, который Майкл купил на деньги, сэкономленные на колледже и байке, о котором он всегда мечтал, выглядел дорого и скучно. Словно это двухэтажное здание с лужайкой и белой изгородью источало поджидающую за алтарем рутину. Если верить словам Аманды, на заднем дворе располагался бассейн, а из этого пустого участка, поросшего газоном, она обязательно сделает небольшой сад с прудом. Тем не менее, пока это был дом Майкла, и она оставалась там только тогда, когда считала это нужным. У родителей Аманды был особняк за городом, где-то недалеко от бывших владений Морингов. Девушки, одна из которых источает счастье и предвкушение, вторая прожигает обиженным взглядом третью, а третья думает, как бы поскорее отсюда сбежать, наконец, выходят из машины Аманды. Это место кажется Саре знакомым, и в горле вдруг пересыхает, когда у обочины она замечает тачку Майкла. Он дома. Замечательно. — Я такая глупая! — блондинка оборачивается к двум угрюмым девушкам с широкой улыбкой и достаёт из сумки связку ключей. — Указала адрес зайчонка. Боюсь, как бы он не увидел моё платье. — Ну да, знаешь, это ведь плохая примета. Боже упаси, ещё и свадьба сорвется, — машинально слетает с уст Сары. Кэнди отправляет О'Нил удивлённый взгляд. Аманда молчит, и только длинные ресницы, которыми она не перестаёт хлопать, уставившись на девушку, выдают её волнение. — Да ладно вам, это же шутка. — Не очень смешно. Хотя, нас с зайчонком уже ничто не разлучит. Сара морщится в отвращении и вместе с Нельсон поднимается по ступенькам. Аманда открывает дверь, заглядывает в гостиную и оборачивается к девушкам, приложив указательный палец к губам. — Только тихо. Не хочу, чтобы Майкл увидел меня в свадебном платье. «Детский сад», — вдруг проносится в голове Сары. Она обводит недоверчивым взглядом типичный американский интерьер этого дома, — видимо, его хозяевами до Тёрнера была пожилая пара — а затем фыркает, заметив несколько фоторамок на комоде. Майкл и Аманда, Аманда и Майкл, Аманда и какой-то пёс, Майкл и Бобби. В душе разливается немыслимое тепло, стоит ей увидеть старого друга. — Он в душе или уснул после смены, так что я смогу примерить платье, а потом мы поедем в ресторан. У меня есть пару претензий к шеф-повару. — После смены? — убрав руку от рамки, Сара оборачивается к Аманде, что расстегивает чехол, лежащий на спинке дивана. — Где он работает? Брукс и Нельсон обмениваются красноречивыми взглядами. Блондинка прикладывает платье к груди. — Он работает на моего отца в строительной компании. Сейчас, например, они сносят трейлерный парк, там... там жили какие-то бандиты. Услышав это, Сара округляет глаза и вдруг чувствует, как стремительно вниз летит её сердце. Нет, нет, нет, невозможно! Пристанище Чёрных Драконов сносят? И кто, сам Майкл? С ума сойти, черт возьми, это нельзя так просто оставлять! — Но они не были бандитами. В смысле, ничего плохого городу они не сделали, — Сара чувствует, как паника подкатывает к горлу, а в глазах темнеет от злости. — И вы так просто лишите их дома? — Папа выкупил этот участок, так что теперь это не их дом, — спокойно заявляет Аманда. Кэнди долгим, немигающим взглядом прожигает взволнованную О'Нил. Она знает о её связи с Драконами, знает, что в свое время они как-то помогли ей, но зачем так волноваться из-за каких-то бандитов? Разве не Сара в пух и прах разругалась с Тёрнером, заметив то тату на его спине? — Не могу поверить, что Майкл помогает этому случиться, когда он сам... Резкий кашель в исполнении Нельсон прерывает ещё не начавшуюся речь Сары. О'Нил перемещает на девушку свой изумленный взгляд, и Кэнди яростно мотает головой, призывая её молчать. Отлично. Аманда ничего не знает о прошлом Майкла. Неужели он так быстро завязал с Драконами? Может быть, что-то произошло между ними, и Тёрнер пытается таким образом им отомстить? Нет, уму непостижимо. Это очень, очень низкий поступок. Сара никогда бы не стала мстить так жестоко, так радикально... — Аманда, лучше расскажи Саре, как вы познакомились с Майклом. Уверена, ей будет интересно, — желая увести тему в другое русло, нервно заявляет Кэнди. На лице невесты расползается широкая улыбка. Очевидно, это её самая любимая история из всех. А Сару, кажется, вывернет прямо здесь и сейчас, если она начнёт свой рассказ со слова «зайчонок». Девушки садятся на диван, и Аманда вдруг хватает О'Нил за руки, готовясь вылить на неё, наверное, самую отвратительно-романтичную историю из всех, которую она когда-либо слышала. Ведь у таких девушек, как Аманда Брукс, по-другому и быть не может. — Мы с зайчонком ехали вместе в поезде! Наши места были соседними. Я закончила колледж и возвращалась домой, а Майкл... — она тяжело вздыхает, возводя взгляд к потолку. — Он сказал, что был в Балтиморе. Зайчонок был так разбит, что мне немедленно захотелось его приободрить. С тех пор мы не расставались. Зияющая в душе дыра вдруг разрастается до невозможных для тела Сары размеров. Будто кто-то руками раздвинул ребра и вынул из девушки все внутренности. Майкл был в Балтиморе?! Нет, невероятно... — Подожди, когда это было? — дрожащим голосом спрашивает О'Нил. — Прошлой зимой. Он сказал, что это его последний и самый бессмысленный визит. Малыш... он был в отчаянии. С каждым сказанным словом дыра в душе разрастается все яростнее. Кажется, Кэнди и Аманда вовсе не замечают, гримасой какой нестерпимой боли исказилось лицо Сары, и О'Нил резко встаёт с дивана, накрывая рот ладонью. Год. Всего год назад он разгуливал по улицам того же города, что и она. — А он... он не сказал, кого искал там? — нервно расхаживая по гостиной, произносит девушка. — Нет. А в чем дело? — Ни в чем. Где тут у вас уборная? Хочу умыться. Что-то у вас жарко. — Второй этаж, первая дверь справа, — медленно отвечает Аманда и встаёт, расправляя складки на чехле. — Возвращайся скорее, нам нужно примерить платье и уйти до пробуждения Майкла. Последние слова девушка уже не слышит, стремительно вздымаясь по лестнице. Сердце бешено колотится в груди, а мысль о том, что Тёрнер мирно посапывает где-то в нескольких ярдах от неё, только ускоряет этот слетевший с катушек ритм. «Первая дверь слева», — отчаянно бьётся в её голове, и девушка рывком влетает в нужную комнату, когда вдруг застывает в полушаге от кровати. Звук захлопнувшейся двери заставляет спящего парня резко принять сидячее положение и машинально выставить руки вперёд, защищаясь от потенциальной угрозы. Майкл разлепляет глаза и видит перед собой раскрасневшуюся Сару. Немой, но такой красноречивый обмен взглядами продолжается до тех пор, пока Тёрнер медленно не встаёт с кровати, подходя к не менее ошеломленной девушке. И только когда перед её глазами встаёт образ озлобленного Гарсии и хитрая ухмылка Майкла, она гордо вздергивает подбородок и складывает руки на груди. Всю нервозность и неловкость как рукой снимает, стоит ей взглянуть на эту нахальную физиономию. — Ну привет, халявщик. — Сара? — взгляд зелёных глаз рассеянно мечется по её улыбающемуся лицу. Тёрнер хватает с кровати свою футболку, но не спешит её надевать, позволяя девушке несколько секунд насладиться видом этих чёртовых кубиков на его загорелом теле. Ему нравится, когда она так на него смотрит. Как раньше. С огнём, с желанием. А оттого хочется ещё сильнее её уколоть. — Только сбежала от Гарсии? Теряешь хватку. Новость о Майкле, который за каким-то чёртом притащился в Балтимор год назад, вдруг ясной картинкой встаёт перед глазами обиженной девушки. Она выпрямляется, приглаживает свои длинные волосы рукой и, возведя взгляд к потолку, на выдохе произносит: — Что ты делал про... — Что ты здесь забыла? — прерывает её он, надевая на свое, боже мой, роскошное тело эту долбанную футболку. — Нахрена ворвалась, пока я спал? — Я думала, это уборная. — Ну, хоть мне как-то раз и насрали в душу, ты все равно ошиблась. Эти слова выбивают девушку из колеи. Она забывает, на чем собиралась сосредоточиться, и когда Тёрнер вдруг делает шаг по направлению к двери — уверенно прегражает ему путь. Их грудные клетки соприкасаются, горячее дыхание смешивается, стоит только оказаться в такой близости, и Майкл отступает первым. — Что? — Что ты делал в Балтиморе прошлой зимой? Он сощуривается. Обводит её тело с заметно выдающимися частями немигающим взглядом и громко цокает языком. — Я не помню, что было вчера. — О, а я помню. Сносил дома своих друзей, своей банды. Помогал каким-то придуркам в касках и с пивными животами рушить чьи-то жизни. Так что ты делал в Балтиморе? — Сара, я не успеваю следить за твоими мыслями. — Это твои проблемы. — Ты забралась ко мне в дом, чтобы устроить допрос? — Да, я следила за тобой два дня, пробралась к тебе через окно, но решила, что это будет не так эпично, как я представляла себе все эти пять лет, так что просто ввалилась в твою спальню, пока ты храпел. Майкл сводит брови к переносице и широко открывает рот. — Что за бред?! Я никогда не храплю. — Из всей истории тебя смутило только это? Градус повышается с каждым взглядом, брошенным в сторону друг друга. Это безумие, настоящее безумие, они и вовсе не должны находиться рядом сейчас и так препираться, будто их обоих не потрясла сильнейшая боль потери. Прошло пять лет, остатки чувств должны были давно вспыхнуть и пеплом развеяться по ветру, но что-то мешает, кто-то из них двоих держится, крепко держится за прошлое и не отпускает. Тот ли, кто год назад зачем-то поехал в её город или, может быть, тот, кто ворвался к нему в спальню, чтобы выяснить отношения, которых не было и не будет? Сара теряется в собственных чувствах. Желание как раньше нырнуть к нему в объятия тесно переплетается с желанием выбросить его из окна, но она стойко выдерживает его взгляд и свои противоречивые мысли, пока Майкл стоит здесь и не понимает, какого черта вообще происходит. Вчерашняя встреча с О'Нил взбередила старые раны, которые упорно залечивала Аманда, а теперь она снова здесь, снова лезет в самое глубокое, раздирая ножом только зажившее, такое неприкосновенное. Рядом с ней он всегда висел где-то в воздухе, а сейчас, когда стабильность обволокла его тело уютным пледом, Майкл чувствует, как тепло постепенно покидает его вены. Сара сказала бы на это: «Какая стабильность может быть в двадцать три? Очнись, садись на байк и поехали!» Аманда бы ответила: «Папуля тобой доволен. Ещё немного — и ты займешь кресло в Брукс Индастрис, и вся эта рутина со стройкой закончится, зайчонок». — Тебе лучше уйти, — сквозь зубы произносит он. Боль, угрюмой тенью пробежавшая на его лице, заставляет Сару прикусить язык. Она кивает, сама не понимая, за каким чёртом устроила весь этот цирк, и разворачивается, чтобы направиться к двери. Всё это было плохой идеей. Со свадьбой и сближением, с возвращением в Сентфор и вообще с глупой мыслью о том, что хоть кто-то будет рад её приезду. До двери остаётся всего шаг, когда рука Майкла вдруг обхватывает её запястье, заставляя девушку затормозить. Сердце в груди делает кульбит, взгляд моментально становится стеклянным. Она оборачивается, чтобы увидеть лёгкую ухмылку, коснувшуюся загорелого лица Тёрнера. — Уборная — первая дверь справа, дурья ты голова.