Спектрум

      Картинка перед глазами нечеткая, немного размытая и иногда подрагивает. Эйс почти привык к этому, что нельзя сказать о его вестибулярном аппарате. Он не выходил из квартиры несколько дней, и сейчас все вокруг словно параллельная вселенная, вокруг много запахов и звуков, все более яркое — режет чувствительную роговицу глаз. Очень хочется развернуться и вернуться в уютную, маленькую квартирку, где никто не будет тревожить его покой. Парень машет головой, несколько раз моргает, жмурится и вновь медленно открывает глаза. Он же согласился, а забирать назад слова как-то некультурно. Все еще ярко. Дьюс стоит по правую руку от него и ругается себе под нос, копаясь в телефоне. — Чертов таксист! Видимо, заблудился, — музыкант поднимает глаза на друга и показывает изображение на смартфоне, где иконка машины движется в непонятном направлении по карте. — Мне частенько не везет на водил, может, я у них в черном списке? — Тогда тебе закрыли бы доступ к приложению, — ухмыляется брюнет. — Ну, кто знает, может, они предпочитают издеваться над теми, кто им не понравился… Хотя я ничего такого для этого не сделал. — Такого? Значит что-то да было? — Эйс немного ерничает и сужает и без того лисьи глаза. — Не то, чтобы… — парень машинально тянет руку к затылку — Да, блядь, у каждого второго есть пара-тройка историй про испорченный салон машины или что-то такое.       Портгас не может сдержать короткого смешка, его друг немного смущен вопросом, и это даже как-то неожиданно. Впрочем, отрицать нельзя, действительно не редкость в наше время, но и водители часто готовы к такому раскладу. Машину приходится подождать еще некоторое время, за которое оба успевают замерзнуть и проклясть неудобные развилки, в которых то и дело путаются водители. Конечно, можно было бы как минимум одеться тепло, но выиграл вариант с «красиво и дерзко» так как они идут в место, где, возможно, будут не последние люди полуподпольного мира этого города. Может, громко сказано, однако доля истины в этом все же есть. Потому Дьюс, прошуршав по гардеробу, выудил для Эйса более приличную одежду, чем та, в которой он пришел в первый день. Ничего вульгарного или необычного: узкие, черные джинсы, длинная футболка, местами рваная по дизайнерской задумке и с каким-то плохо различимым принтом, сверху куртка, больше напоминающая плотную рубашку с мягким тканевым капюшоном. Одежда не легкая, но и недостаточно теплая. Появление долгожданной желтой машины с шашечками ситуацию исправило, только, чтобы отогреться еще нужно время.       Местом назначения был большой особняк в районе частных домов. Имя владельца Эйс не узнал, да и желания об этом задумываться не было. Мыслей в голове почти нет, как и ярко выделяющихся эмоций. Ровное, спокойное состояние дает возможность воспринимать все проще, так, как есть, ну, или может, чуточку закрывать глаза, на неугодные элементы. До места меньше часа езды, настроение на разговор сразу не задалось, а потому каждый занял себя сам. Эйс распутал свои старые наушники и закрылся от мира тонкой вуалью музыки, а Дьюс все время залипал в телефон, активно переписываясь. Погода постепенно налаживается, если это можно так назвать, отсутствие дождя — уже хорошая погода. Световой день продолжает расти, потому в 6 часов вечера еще относительно светло, а небо затянуто тонкой пленкой облаков. Этот город сплошное олицетворение меланхолии, в любое время года единственное яркое желание на фоне остальных — сон. Эйс путается в мыслях, уходит в глубину своего сознания и время от времени спотыкается о рациональные, кои он избегает последние несколько дней. Никто из родственников и знакомых понятия не имеет, где он сейчас находится. Телефон был отключен все эти дни, и только перед выходом на вечеринку он все же решил его зарядить. После полной загрузки, электронное устройство не дало знать о каких-либо уведомлениях, однако спустя несколько минут начало вибрировать без остановки. Время от времени глуша музыку, а потом и вовсе в наушниках заиграла какая-то стандартная мелодия входящего вызова.       Портгас удивленно посмотрел на смартфон, не решаясь разблокировать экран. Как бы, этого стоило ожидать, как минимум от брата, но решимости вновь разблокировать экран как-то не находится. Он хмурится, сводит брови к переносице и прикусывает нижнюю губу. Ответит брату стоило бы, иначе тот поднимет на уши полгорода, и это ни к чему хорошему точно не приведет, вот только видеть от кого еще могут быть уведомления страшно, но совсем капельку интересно. Решение отсрочивается звонком, спустя полминуты на весь экран всплывает глупая фотография с подписью жирным шрифтом: «Лу маленькая плакса». Эйс хмурится сильнее, затем вздыхает и выдергивает штекер наушников. — Привет, Лу… — несмело отвечает на звонок и старается улыбнуться, только голос подводит и чуть хрипит. — Эйс! Ну ты и жопа, на звонки не отвечаешь, совсем пропал! — голос брата не кажется взволнованным, он скорее счастливый. — Да, как-то так вышло… Ты что-то хотел? — глаза бегают из стороны в сторону, а затем фокусируются на огоньках на торпеде. — Хотел позвать в гости, дед опять укатил в командировку, так что мне немного одиноко.       Эйс не верит, он знает, что у брата огромный круг общения и у него дома всегда может кто-то обитать. То, что младший хочет видеть именно брата потому, что соскучился, даже не приходит в голову. Он прикусывает губу, немного ее пожевывает и хмурится. Внутри распускается ликорис и больно забивает легкие, до шума крови в ушах. Хочется сбросить и вырубить телефон еще на недельку, а лучше навсегда. — Прости, но я пока занят, — Портгас выдавливает из себя улыбку, чтобы как-то окрасить голос. — Давай я позвоню тебе позже сам, и там договоримся, как я буду свободнее, хорошо? — Ну, блин, — Луффи недовольно ворчит и пыхтит в трубку, стараясь показать свое недовольство всеми возможными звуками. — Я буду ждать от тебя звонка.       Брат соглашается на условия, а Эйсу как-то совсем не становится от этого легче, он не любит врать близким, и тем более этому мелкому сорванцу, но сейчас другого выхода как-то и нет. Хотя он вроде и не врал, да? Он правда занят, а чем, это уже совсем другой вопрос. Музыка возвращается немного резче, чем хотелось бы, от чего парень морщится, но быстро привыкает. Портгас смотрит на своего спутника, без цели или какого-либо намерения, просто потому что бегал глазами по салону автомобиля, и встречается с взглядом в ответ. Дьюс вопросительно кивает, видимо обратив внимание на телефонный разговор, на что Эйс машет рукой, мол ничего такого. Музыкант пожимает плечами и чуть щурит взгляд, после чего сразу же отводит его к окну.       Они добираются до места быстрее, как кажется Эйсу, или же он попросту пропал где-то в своих ощущениях и потерял счет времени. Огромный, двухэтажный коттедж, с довольно большими окнами в мансарде, а значит, дом по факту трехэтажный, выполненный преимущественно в светлых тонах с темной крышей. Они приехали достаточно рано, однако уже слышалась музыка, громкие голоса и смех. От чего-то хочется повернуть назад. Сейчас его тело немного ломит, требует своей порции энергии, коей его кормили уже какое-то время. Дьюс цепляет за локоть ошарашенного брюнета и тащит за собой, вперед. — Расслабься, все будет ок, сейчас встречу своих и подзарядимся, — он подмигивает и ухмыляется, что вселяет немного спокойствия.       Эйс несмело улыбается и кивает. Да, так точно все будет хорошо. Музыка играла даже громче, чем сперва предполагал Портгас, стоило открыть дверь, как вибрации прошибли все его тело. Они быстро прошли внутрь и почти сразу стали эпицентром внимания. Людей было еще не так много, но они уже распределились по всем доступным локациям. Люди подходили целыми группами, что-то шутили и обнимали Дьюса, как будто члены его семьи и не виделись уже добрых пару лет. Но это определенно не так, впрочем, все эти детали совсем не важны. После сессии обнимашек с популярным певцом, люди обращают внимание и на Портгаса, так же стискивая в кольце рук. Первой была миловидная девушка с темными волосами, стриженная под каре. Она обняла довольно нежно и затем поцеловала в щеку, что немного сбило с толку. Такие нежности обычно позволяют себе только близкие люди или хотя бы знакомые. — Прости, тут шумно, как тебя зовут? — она привстает на носочки и кричит в ухо, чтобы наверняка можно было разобрать сказанное. — Эйс, а тебя? — плечи немного напрягаются, в защитном рефлексе. — Я Риса, рада познакомиться! Пойдем выпьем? — чересчур дружелюбная девушка тянет за локоть, но идти вглубь дома одному как-то не сильно хочется. — Прости, — тормозит ее Эйс. — Я пришел с Дьюсом, у нас еще дела.       Улыбка на его лице кажется вполне искренней, так что Риса отпускает парня и берет слово, что он выпьет с ней чуть позже, правда, ответ теряется в чьем-то плече, так как опять лезут обниматься. Эйс верит, что сдерживать толком не данное обещание не обязательно, девушка наверняка забудет об этом через пару минут и найдет себе другую жертву. Остальные, кто подошли познакомиться, наперебой говорили имена, их сложно было даже услышать, не то, что запомнить. Одним из последних был довольно высокий парень, на вид не старше тридцати, его взгляд немного пугал, глаза глубоко посажены, брови низкие и тонкие. А еще цвет радужек, он был светло серым, чуть отдавал голубым, от этого «бешеного» взгляда мурашки бежали по коже. Эйс машинально сглотнул вязкую слюну и пожал протянутую руку, парень ухмыльнулся и сделал шаг вперед, оказавшись в зоне личного пространства. — Мы всегда рады новым лицам в нашем скромном кругу, отдыхай и не стесняйся, — голос прозвучал у самого уха, совсем негромко, но так пронзительно, словно звучал в самой голове. — Спасибо, — вышло еще более зажато, воздух в легких застрял без возможности наполнить его кровь кислородом.       Парень так же резко отстранился, похлопал по плечу и ушел куда-то вглубь дома. Неприятное, слизкое чувство расползалось по спине, замораживая ребра и поднимая волосы на руках и загривке. Инстинкты бьют тревогу, только непонятно из-за чего конкретно, но к этому парню точно не стоит приближаться. Все тело в таком напряжении, что даже немного сводит плечи, но из этого состояния его выводят достаточно быстро. — Все в порядке? — голос Дьюса привел в чувства, вытащил из кокона размышлений. — Д-да, — Эйс запинается в ответе, улыбается и расправляет плечи. — Закончили с приветствиями? — Да, наконец-то, пошли, я тебя познакомлю с местными обитателями.       Дом оказался действительно большим, с бассейном и кортом, но для какого именно спорта из далека разобрать не вышло. Дьюс по-быстрому показал, что где находится в этом доме, и параллельно знакомил с разными встречающимися по пути людьми. Многие из них ничем особо не примечательные, обычные, но некоторые оказывались весьма влиятельными личностями в той или иной сфере подпольного и легального мира. Подобные знакомства действительно полезны, когда ты сам являешься медийной личностью, однако для Портгаса они не представляли особого интереса. Даже хуже, он постепенно начинал чувствовать себя лишним куда больше. Это закрытая вечеринка, для своих, где разрешено все, и люди этим активно пользуются, о чем говорят белые дороги на столиках и стойках.       Одним из последних, как сказал Дьюс, с кем он его познакомит, будет местный заправляющий, хозяин этого дома и не последний человек подпольного мира. Они поднялись на второй этаж и прошли к дальней двери, после разрешения войти, Эйс вновь напрягся. Во-первых, потому, что он по сути никто и знакомиться с криминальным авторитетом в планы на жизнь не входило. А во-вторых, что за дверьми оказалась огромная комната с несколькими диванами, расставленными полукругом около большого, овального стола, а за ним сидел как раз тот парень, с глазами хищной рыбы. Людей в этой комнате было заметно меньше, по-видимому самые сливки местного общества. На столе лежала красивая девушка, а на ее теле были разложены закуски на любой вкус. Женщин вообще было много, полуобнаженные, с вульгарным макияжем и что только не на коленях меж чьих-то ног. В самом центре сидел крупный мужчина, явно с избытком лишнего веса, у него неприятная борода, смоляного цвета и огромное количество украшений. — Дьюс! Дорогой! — подал голос тот самый жирный мужик. — Я безумно рад тебя видеть! Как дела? Уже записываете новый альбом? — Давно не виделись, Тич. — Дьюс подошел ближе, чтобы пожать протянутую руку. — Все отлично, как раз сейчас в процессе записи альбома, а у тебя, как посмотрю, все тоже отлично. — А то, дела в гору. Смотрю, ты не один сегодня? — Тич перевел взгляд на стоявшего у двери Эйса и сузил глаза, зрительно изучая внешний вид партнера. — Мой друг, — музыкант развернулся боком, чтобы видеть обоих, — Эйс, подойди ближе, тут тебя никто не съест. — Мы всегда рады новым лицам! — послышался женский голос со стороны. — Особенно таким очаровательным. — Как-то неправильно, давай еще раз. Я Маршал Д. Тич, — мужчина протянул руку, вот только жать ее как-то желания не было, впрочем, выбора тоже. — Портгас Д. Эйс, — он сказал полное имя скорее по рефлексу, в ответ на чужие действия, и крепко пожал руку.       Рукопожатие затянулось немного дольше, чем предполагал Эйс. Тич смотрел в его глаза пристально, изучающе и дикие звери внутри парня вновь подняли тревогу. Чертовски неуютно, словно он оказался в клетке с голодными тиграми. Он чувствует, как ладонь сжимается сильнее, а в глазах оппонента словно проскальзывает искра, после чего тот отпускает руку и отстраняется, вновь опустившись на спинку дивана. — Знакомая какая-то фамилия, а кем работает твой отец? — Маршал выглядит непринужденно, спокойно и даже доброжелательно, вот только странное зудящее чувство никуда не уходит. — Это фамилия матери. Увы, но оба родителя у меня мертвы, — Эйс старается расслабиться или хотя бы сделать вид, коротко пожимает плечами, опуская их ниже и прячет руки в карманы штанов. — Вот как, может обознался, — Тич громко смеется, что подхватывает и остальная его свита, пока Портгас пытается уловить суть шутки. Безуспешно.       Тема разговора быстро переключается на деловую, так как Дьюс сюда не просто так пришел. Они обсуждают какие-то свои планы, Эйс старается не задумываться об этом и больше фокусирует внимание на ощущении в районе шеи. Словно на плечи посадили взрослого и жирного удава или питона, который постепенно сжимается в тугое кольцо, перекрывая доступ кислорода. Он чувствует на себе чей-то взгляд, пытливый и до омерзения липкий. Хочется отмахнуться как от назойливой мухи, вот только это не поможет. Плечи непроизвольно напрягаются и как-то сжимаются, словно стараясь сделать своего хозяина меньше, незначительнее, стереть его существование из этой реальности. Правда и это тоже не помогает, дыхание сбивается, становится резче и норовит перерасти во что-то более серьезное. — Ты в порядке? — голос Дьюса будит, Эйс резко поднимает взгляд, от чего даже немного шумит в руках. — Ты как-то побледнел. — А, все в порядке, — улыбка выходит дерганной, собственно на другую последнее время он как-то и не способен. — Задумался, вы закончили? — Да, — кивает Дьюс и поворачивается обратно к Тичу. — Спасибо за все, я как всегда в долгу не останусь! — На твой счет я и не переживаю, еще увидимся, — Маршал неприятно смеется, от чего хочется скукожиться, как лимон, но Эйс контролирует свою мимику изо всех сил. — Да, увидимся позже! — музыкант улыбается, куда натуральнее машет рукой и подталкивает своего спутника к двери.       Портгас так же прощается, украсив сказанное сдержанным кивком и, развернувшись, уходит. Когда дверь захлопывается за их спинами, оба выдыхают, как-то нервно и напряженно, на что Эйс удивленно задает вопрос одними эмоциями на лице. — Я не большой фанат ходить к нему на ковер, — почти шепотом признается Дьюс и идет дальше по коридору. — Он весьма специфичный человек, никогда не поймешь наверняка, что у него на уме. — Я почти поверил, что вы закадычные друзья, — тихо смеется Эйс, прикрывая рот сложенный в неплотный кулак рукой. — Я бы не хотел еще раз пересекаться с кем-то из них, особенно с тем, у которого глаза впалые, напоминает рыбу. — Да расслабься, им до тебя дела нет, и да, прости, что потащил с собой, иначе бы мне потом прилетело, мол знакомить не хочу, считай, это ритуал для всех новеньких. Вступил за порог этого дома — должен поприветствовать хозяина. — Дьюс виновато улыбается, затем лезет в карман и выуживает оттуда пакетик, наполненный белым порошком. — Ну, зато у нас теперь есть это, хватит думаю на долго. — Оу, так вот что вы решали, я просто отвлекся. — Да, я заметил, — музыкант смеется и прячет добытое обратно, а то налетят еще, делиться придется.       Они спустились на первый этаж и прошли вдоль коридора, в другом конце дома. Подойдя к очередной двери, Эйс вновь напрягся, предполагая с кем еще придется пересечься за этот вечер, но в этот раз все куда спокойнее. За дверью была также гостевая комната, с парой диванов столом и несколькими креслами, по-видимому тут проводили карточные игры. Вдоль стен стояли стеклянные шкафы, в которых красиво расставлены наборы различных карт, особенно выделялись покерные, красиво оформленные в деревянных кейсах. За столом сидели ребята из группы и еще несколько человек, чьи лица Эйс видел впервые. Они громко смеялись, что-то обсуждая, но заметив пришельцев, обернулись на них. — О, явился! Я уж думал тебя не ждать сегодня, — Барто приподнялся со спинки дивана и выглянул из-за большой груди сидящей рядом девушки. — Я же написал, что приеду, — фыркнул Дьюс и прошел к столу, где уже для обоих освободили место. — Да черт тебя знает, ты ведь можешь сказать все что угодно, а на деле там уже как получится, — смех у этого панка странный, но не отталкивающий, даже заразный, от чего улыбка трогает и губы Эйса. — О, ты же тот поц из клуба, какими судьбами? — Поветрие, — пожал плечами Портгас и занял место за столом.       Атмосфера помещения разительно отличалась, расслабляла и позволяла перевести дух. Голова казалась слишком тяжелой для лишних мыслей и переживаний. А карты и правда были раскинуты, правда в покер все же сыграть не решались, ибо это серьезная игра для серьезных ставок. Что-то простое зашло как нельзя лучше, глупые игры для шумной компании. Правда, эта комната, как и прочие помещения, пропахла специфичным запахом, который в процессе приедается, а мозг начинает работать чуточку лучше. Члены группы казались очень разношерстными людьми, каждый со своей особенностью и чем-то разительно отличающийся от другого, сложно было представить, как они все же собрались вместе в такой вот компании. Дьюс почти ничего не рассказывал, да и как-то не задавались нужные для того вопросы. Впрочем, он вообще парень тихий, даже сейчас по большей части основное звуковое пространство занимает Барталамео, он рассказывает глупые истории с их концертов и туров, говорит о всяких мелочах, помечая, как его друзья умудрялись накосячить в самых элементарных вещах. Правда, время от времени Дьюс все же его поправляет. Выясняется, что на барабанную установку упал вовсе не Дюваль, а сам Барто, он пробил локтем бочку, из-за чего потом была даже драка, ибо ударник своих малышек любит и прописать с разворота не дурак.       Эйс искренне смеется, так как наблюдать за надувшимся басистом смешно, он похож на попугая или тех азиатских петухов с красивым оперением. Девушки тоже неприкрыто смеются над реакцией парня и стараются его утешить, правда, сложно подобрать слова, ведь он сам виноват. Дюваль же не сильно обращает внимание, либо стараясь избегать болезненной темы, либо слишком увлечен хвалебными отзывам в свою сторону от окружившей его компании. — А как собралась ваша группа? — вопрос изрекает одна из милых дам, и Эйс быстро оглядывает всех участников группы. — Вот мне тоже интересно, — саркастично хмыкает себе под нос Дьюс и отпивает какой-то напиток из большого стакана. — Мы все пришли в музыку своей дорогой, и раньше играли в разных группах, с разными жанрами, — начинает Барто, задумчиво поглаживая подбородок. — Моя распалась после того, как двое участников загремели на срок, так что теперь у них небо в полосочку и паек по расписанию, а мне пришлось искать кого-то еще. — Я играл в группе при универе, — продолжает рассказ Дьюс, и все переключают внимание на него. — Это было как хобби, просто развлекались и чем-то занимали свободное время, но ближе к выпуску этого самого времени стало слишком мало, и ребята решили бросить музыку. — На кого ты учился? — раздался женский голос, но кто именно говорил, понять было сложно. — Писательское ремесло так сказать, думаю, если я буду вдаваться в подробности, это вряд ли кому-то будет интересно, — пожал плечами Дьюс, затем ухмыльнулся, поднимая глаза на коллегу с ирокезом. — А потом мы с Барто случайно подрались в баре, я уже толком не помню по какой причине, не поделили что-то, наверно, или, может, что сказали друг другу. В общем, не суть. Ну и в лучших традициях пьяной драки, нас выгнали из бара, и мы уже вместе пошли искать, где можно догнаться. Поговорили за жизнь и решили собрать свою группу, правда, потом еще несколько раз чуть не подрались, решая в каком направлении будем двигаться.       Дьюс казался немного вдохновленным, видимо, воспоминания о их встрече действительно были чем-то теплым и дорогим. Не так часто подобные пьяные разговоры приводят к реальным действиям, однако им повезло, и они смогли неплохо подняться, будучи сперва никем. Иметь цель и мечту действительно прекрасно, она окутывает всего тебя особой аурой и заставляет двигаться дальше, преодолевать все новые вершины. Особенно прекрасно, когда чувство побед, даже незначительных, можно разделить с кем-то, кто дышит тем же воздухом, видит мир через ту же призму, особый фильтр, который тонкой красной нитью ведет по нужному пути. — После мы подобрали Дюваля, — взгляд Дьюса меняется на что-то напоминающее обреченность, но в некой шуточной манере. — Его прошлая группа просто не выдержала его характера и вечного желания «сделать все по-своему». Если не вдаваться в подробности, то они разошлись после какого-то концерта, знаете, такие, где собирают несколько групп-самоучек и дают им по часу на выступление. Мы с Барто курили недалеко от входа и услышали потасовку, нам понравилось, как он играл, ну, в целом, так что мы позвали его в группу. — Фу, как грубо, — ударник резко влился в разговор, состроив недовольную гримасу. — Вы должны благодарить и восхвалять меня за то, что я согласился присоединиться к вашему недодуэту. — Да, не переживай, именно этим мы обычно и занимаемся, — саркастично тянет Дьюс, после чего все заливаются смехом.       Попутно выясняется, что Дюваль и правда весьма экстравагантен в своем творчестве. Он слышит музыку как-то по-своему, и поспевать за ним может не каждый, ведь вся игра в группе держится на точности и балансе, основой который как раз и является его партия. Дьюс рассказывает, как первое время было сложно и как они всячески пытались заставить неверного играть в ровном и главное нужном темпе, но как говорится — терпение и труд, да?       Эйс действительно увлекся рассказами ребят о их старте и начале карьеры и проникается ими, радуется и местами соболезнует. Ему хочется раскрасить и свою жизнь более яркими красками, перестать смотреть на мир глазами побитой собаки, что различает лишь оттенки серого.       Правда, сил пока на такое не хватает.       Живот немного давит, и Портгас сперва коситься на дверь, а затем наклоняется к своему спутнику и аккуратно спрашивает, где в этом доме можно найти туалет. Дьюс отвлекается от чужого рассказа и предлагает проводить, ибо и самому резко захотелось. Они извиняются перед ребятами и обещают скоро вернуться. — У вас интересная история, — уже в коридоре начинает разговор Эйс, чтобы забить молчание. — Не то, чтобы очень, но что-то в ней есть, — Дьюс ухмыляется куда-то своим мыслям, опуская голову. — У всех нас история по-своему интересная, у каждого своя, наполненная и радостями, и горем, я бы послушал и твою. — Поверь, в моей нет ничего интересного, — смех выходит вымученным и слегка рваным. — Не говори так только потому, что это твоя история, ты же не знаешь, как она выглядит со стороны, возможно, обычный для тебя факт станет для меня целым открытием, — Дьюс умеет поддержать, что даже проскальзывает тоненькое желание вывернуть свою душу наизнанку и показать всю ту грязь, которая копилась в ней годами. — Кто знает, но не думаю, что сейчас подходящее для того время, — Портгас закусывает губу изнутри, чтобы не дать слабину, последнее время он и так чересчур часто теряет контроль над собой. — Если захочешь поделиться, я могу тебя выслушать и нет, это не будет мне в тягость. Держать все в себе постоянно — слишком тяжелая ноша, и стоит иногда этим с кем-то делиться, это тяжело только по началу, но со временем отпускает, — к концу фразы они дошли до уборной, она была занята, так что пришлось немного потоптаться около двери. — Если надумаю, обязательно подсяду тебе на уши, — Эйс подмигивает и прячет руки в карманы, затем переводит взгляд на открывшуюся дверь и выходящую оттуда дамочку. — Иди первый.       Несколько минут в одиночестве позволили рассмотреть доступную для обзора территорию. Вокруг все еще было шумно и людно, все отдыхали, как душа попросит, и по-видимому никого и ничего не стеснялись. Чего стоят только две дамочки, пробежавшие мимо абсолютно без одежды и с воплями. Нельзя назвать это чем-то сверхъестественным, но все же не каждый раз такое увидишь. Дьюс вышел, уступив путь спутнику, и пообещал подождать где-то поблизости, на случай, если тот не запомнил дорогу. Эйс было хотел отказаться, но возвращаться в одиночку немного не комфортно, особенно, если та девушка все еще помнит о данном им обещании.       После того, как помыл руки, Эйс умывается, опирается руками о бортики раковины и смотрит на свое отражение несколько секунд. Видеть себя в зеркало немного неприятно, откуда эти чувства понять сложно, но ему действительно порой противно видеть эти глаза, затянутые поволокой и с мешками под нижним веком. Он медленно закрывает глаза и затем делает глубокий вдох и такой же глубокий выдох. Сегодня хороший день и портить его своими мрачными мыслями нет никакого желания.       Дьюса за дверью не оказывается, что немного сбивает с толку, но тот предупредил, что может быть поодаль, так как знакомых тут немало и стоит уделить им чуть больше внимания. Эйс выходит к стеклянным дверям, ведущим в задний двор и бегло оглядывает территорию с бассейном, но подходящий силуэт там не находится. В целом удивительно, что в их полосе кто-то ставит бассейны на задний двор, на улице весьма прохладно почти круглый год, но некоторых это не останавливает, так что они наслаждаются отдыхом в воде со стаканами в руках. Что ж, иногда людей сложно понять. Портгас разворачивается и идет по направлению к основному холлу, он доходит до арки и не рискует спуститься по трем ступенькам в основное помещение. Людей стало заметно больше, они похожи на слегка неоднородную массу и постоянно перемещаются, от такого зрелища даже немного мутит в желудке, но рвотные позывы подавляются еще в зачатке.       Эйс бегает по помещению взглядом и находит нужного ему человека где-то в середине всеобщего веселья, тот разговаривает с парой девушек, но улыбается слегка натянуто, по-видимому не сильно желая поддерживать разговор. Стоило бы спуститься и подойти к новому «другу», но Портгас немного оттягивает этот момент, не сильно желая сталкиваться с толпой. В какой-то момент к Дьюсу подлетает какой-то парень и за локоть оттягивает чуть в сторону, вид у него немного нервный и даже дерганный. Он прижимается почти вплотную к плечу музыканта и что-то говорит на ухо. Что-то как минимум неприятное или даже ужасное, ибо Дьюс постепенно меняется в лице, глаза расширяются, уставившись куда-то в одну точку, а губы сжимаются в тонкую полоску. Эйс инстинктивно напрягается, наблюдая за этой картиной, и прищуривает глаза. Ему определенно это не нравится. Он хочет сделать шаг, чтобы спуститься, но этому мешает чья-то рука, обвившая его плечо. — Приветик, сладкий, — Риса появляется как будто из неоткуда, материализуется рядом с двумя стаканами в руке. — Привет, прости я немного спешу, давай чуть позже поговорим? — Эйс старается сохранить дружелюбный вид и бросает быстрый взгляд на Дьюса, а потом обратно. — Ну, нет, ты же потом сбежишь, ты ведь обещал мне, давай выпьем по одной, и беги куда душе угодно, оки? — девушка мило улыбается, но давление оказывает достаточно сильное, чтобы понять, что так просто она не сдастся. — Давай, только быстро, — Эйс выбирает путь меньшего сопротивления, выпить залпом содержимое рокса и уйти куда проще, чем пытаться отбиваться от этой леди неизвестно сколько времени. — Чудно, — Риса широко улыбается, отпускает плечо Эйса и этой же рукой протягивает ему один из стаканов. — За знакомство! — Ага, — Портгас кивает и залпом выпивает все содержимое, возвращает пустую тару и смотрит в зал.       Тот парень, что разговаривал с Дьюсом уже отстранился, но все еще что-то говорит, после чего музыкант кивает и быстро направляется к выходу. Эйс наблюдает пару секунд, делает шаг, чтобы догнать своего сегодняшнего спутника, но мир вокруг резко совершает кульбит, неприятно давит в виски и полностью отключает вестибулярный аппарат. Ноги подкашиваются и сгибаются в колене, он бы точно прочесал носом оставшуюся лестницу и скатился дальше, но сзади кто-то подхватывает под руки, не давая упасть. — Не спеши так, опасно бегать в таком состоянии, — около уха слышится чей-то мужской голос, Эйс не узнает его и никак не может собрать картинку перед глазами. — Не переживай, я помогу тебе.       Тон незнакомца заставляет шестое чувство встрепенуться и долбит куда-то в подкорку, что ничем хорошим это не кончится, вот только сил, ни на что нет. Его тело словно тряпичная кукла, без воли и в какой-то момент кажется, что даже без костей. Так как они оплавились, и все еще продолжают гореть, словно их разъедают воды из самой преисподней. Зрение совсем подводит, глаза не в состоянии сфокусироваться на каком-либо предмете и рассмотреть его четче, чем простой набор пятен. Голос все еще продолжает что-то говорить, но Эйс не способен сейчас различать человеческую речь, словно тот человек и вовсе говорит на каком-то инопланетном. Цвета перед глазами меняются, растекаются и все еще бегают, словно солнечные зайчики, отражающиеся от японского колокольчика, висящего у открытого окна. Так хочется закричать или хотя бы проскулить, вытащить из себя хоть один позорный звук, чтобы убедиться, что он все еще умеет их издавать.       Чувства смешиваются в единый коктейль из страха, гнева, жалости к себе, перетекают из одного в другое и рвут на части. А еще тошнит, желудок скручивается в узел и больно давит. Хочется выплюнуть все свои внутренности, чтобы внутри осталась пустота, необъятная и темнее недр Марианской впадины. Вот только это тоже не получается, он вообще не понимает, что у него получается…       Зрение возвращается медленно, но пошустрее прочих чувств. Эйс моргает, пытается словить расплывающуюся картинку и постепенно собирает цветные точки в более или менее узнаваемые образы. Он видит белое полотно с неярким источником света, вероятно потолок и что-то висящее на нем, правда это даже не предположение, а четко сказанные на ухо слова. — Давай же, ты должен хоть немного отойти, эта штука бьет сильно, но действует недолго, — слова смазываются, и Эйс едва ли способен распознать смысл сказанного.       Голос мужской, теперь он смог разобрать это, вот только все еще совсем незнакомый. Эйс хочет ответить, только из горла несмело вырывается лишь слабое хрипение. Свет резко заглушается нависшей над ним фигурой, чье лицо он почти не различает, но, кажется, узнает. Тот мужчина со страшными глазами. Точно он! Выражение его лица совсем не помогает ситуации. Эйс не чувствует страха в привычном понимании, не чувствует в общем-то вообще почти ничего. Он хочет спать. Долго. Так долго как сможет. Однако, у его собеседника явно другие планы. — Это не будет так весело, если ты продолжишь быть овощем! — голос мужчины вибрацией отдается в затылке, затем холодные руки касаются плеча, чтобы приподнять безвольное тело. — Парни, помогите.       Чувства притуплены, картинка перед глазами подрагивает и искажается периодически, вырисовывая картины. Холодные руки прикасаются к телу, и эти ощущения куда четче прочих. До Портгаса не сразу доходит, что на теле нет одежды, как минимум на верхней части, однако это никак не трогает прожженный разум страшными выводами. Он просто хочет спать. Вялые попытки скинуть с плечей чужие руки встречаются позитивными возгласами. По-видимому, люди вокруг воодушевляются хоть какой-то реакции. Хватка, правда, становиться только сильнее. Его тянут выше, заставляют принять сидячее положение.       Воздух слишком тяжелый, он густой и колючий, совсем не желает проходить в легкие, потому просто дышать становится невероятно сложно. Это неприятно, противно, и в желудке немного тянет, завязывая узел. Тошнит. Ощущения перекликаются, и Эйс совсем не понимает на чем стоит сконцентрировать свое внимание, он вновь пытается вырваться, но четно. — Не рыпайся, парень, — голос звучит где-то у самого уха, но кажется каким-то далеким, почти нереальным.       Челюсть сильно сдавливает большая ладонь, и это наверняка было бы больно, если Портгас был способен сейчас испытывать боль. Его голову задирают, заставляют смотреть прямо, но перед глазами все еще какие-то «мультики» хотя больше похоже на комиксы, написанные психически больным художником. Эйс открывает глаза пошире, бегает зрачками из стороны в сторону за огоньком, который словно играет с ним. Улыбка сама лезет на лицо, тихий смех хрипотцой отдается в горле неприятно его корябая.       Смешно.       Правую руку тянут за кисть, выпрямляют, удерживая еще и за плечо. Тонкая игла протыкает кожу, и в кровь попадает что-то еще. Тело мелко подрагивает, мышцы пресса сводит, хочется сжаться, спрятаться, но ему никто не предоставит такой возможности. Картинка перед глазами мажется, выстраивая все по сетке, словно он смотрит на мир кристаллов, из которых построили картинку. — Не бойся, это тебя скорее всего не убьет, но ощущений прибавит, — голос стал четче, ближе, с оттенками насмешки.       После укола Эйса резко разворачивают на живот, заставляют уткнуться носом в кровать, сильно потянув за волосы. Мерзко, но ужаснее то, что его телу нравится. Проклятая химия выводит ощущения в другие грани, ненормальные, извращенные. Сил бороться становится все меньше с каждой секундой. Рук на теле становиться больше, обостренные нервные окончания ликуют от прикосновений, в то время как разум отчаянно кричит, взывая о помощи.       Он все четче понимает, что происходит. С тела сдирают остатки одежды, раздвигают ноги шире, сильно, больно. На спину капает холодная жидкость, вязко стекая к лопаткам. Эйс пытается приподняться, оказать хоть какое-то сопротивление, но сегодня весь этот мир против него, и чело, в котором он заточен в том числе. Грубое прикосновение в районе промежности заставляет вздрогнуть. По телу проходится электрический разряд, спазм в желудке становится сильнее, но рвотный рефлекс не срабатывает. А жаль, от происходящего хочется блевать, вот только сил и на это как-то не хватает.       Когда в тело вторгаются, грубо и с усилием, зубы резко сжимаются, а из горла вырывается хрип. Ощущения смазаны, но Эйс может различить, что это по крайней мере не чужой член, видимо, решили сделать себе поле действий пошире, ибо вряд ли хоть кто-то в этой комнате переживает за тонкие стенки его кишки. — Давай же повеселимся! Почему ты такой безучастный? — непонятно кто говорит, да и не сильно этого хочется.       За волосы резко тянут, поднимая голову выше. Выделившиеся капли слез пуще прежнего мажут картинку, и сейчас парень совсем не в состоянии различить кто перед ним. Кто-то из них залезает на кровать, устраивается удобнее и перехватывает пряди волос из другой руки. Он тянет ближе к изголовью кровати, заставляя перенести вес тела с колен на руки, у которых едва ли есть силы держать торс. — Открой ротик пошире, — мерзкая заигрывающая интонация с металлическим звоном в голосе.       От следующего действия глаза стали еще более влажными. Его грубо опустили на чей-то член. Неприятно, запах неизвестного режет нюх, и горло непроизвольно сжимается, давится. Откашляться возможности не дают, управляют, словно куклой, заставляя воплощать в жизнь грязные желания. Эйс почти забывает, что сзади тоже что-то происходит, и лишь, когда в него входит чужой, детородный предмет, немного возвращается в реальность. Правда, и это не надолго.       Нельзя сказать сколько длились эти пытки. Портгас потерял все силы к бою еще до его начала. Он принимал в себя непонятных людей, не одного, они точно менялись, и ненавидел эту чертову жизнь с каждой секундой лишь сильнее. Голоса вокруг смешивались, переплетались, громкий смех отдавался болью в затылке и жжением в горле. Так хотелось просто сдохнуть тут, уже не важно в какой из этих извращенных поз. Сознание тухло, мелькало огоньками, и уходило в пучины мрака столько раз, что не сосчитать. Невероятно сильно хотелось попросить просто вскрыть ему вены, перерезать горло или прострелить череп. Что угодно, только быстрее…       Когда мир перестал кружиться вокруг, а свет больше не пробивался через пелену перед глазами, Эйс лишь слышал мерзкий голос с металлическим оттенком где-то вдали. Он старался не вслушиваться, лишь мельком ловил очертания приказов к дальнейшему действию и молил всех богов, чтобы завтра не наступило.