Задай вопрос и, если повезёт, ответ получишь средь огня и дивных нот.

      Большая площадка с клубящимися по обе стороны густыми облаками. Высокие колонны, чьих верхушек даже не увидеть, сплошь из мрамора и позолоты. Такой странно знакомый, размеренный стук, чей ритм начал учащаться, стоило обратить на него взор. И маленькая Тень, тот жучок, который, когда-то давно, приходил к Маэстро на представления. И, конечно же, стоило вспомнить, как сам хозяин появился в яркой огненной вспышке, от которой разлетелись по всей площади этой странной арены яркие шипящие алые искорки. Гримм поклонился. Но не жучку, а кому-то за пределами площадки, а затем исчез, появляясь чуть левее маленького Призрака, взмахом лапки посылая в атакующий полет своих огненных птичек.       Скарлет со своего странного места где-то справа у колонны, пытается сначала увидеть, кому поклонился Маэстро, но так и не находит. Лишь ловит отголоски чужих мыслей, что, непонятно как и откуда, промелькнули в ее голове: «Явиться на Ваш зов, Искательница - большая честь!».       Искательница? А это что еще за жучиха такая? Бабочка впервые слышит о подобной. Вот мелькает черная тень – Скарлет помотала головой, вновь обращая взгляд на арену. Призрак, лишь маленькая Тень… А маленькая ли? Здесь и сейчас ее старый знакомый жучок выглядит немного иначе, чем она его помнила: уже не кроха, скорее, только вошедший в пору юности, жук. Еще не достает Маэстро даже до локтя, но уже гораздо выше колен, рожки тоже удлинились, да и сама голова, казалось, стала чуть уже и вытянутее. А его глаза…       Скарлет вздрогнула, когда лишь на миг пересеклась с Призраком взглядом: абсолютная пустота, чистейшая Тьма без намека на какие-либо лишние эмоции. Впрочем, что можно было бы считать «лишними»? Она затруднялась ответить на свой же вопрос, ведь Призрака бабочка толком-то и не знала. В те его визиты как-то не было у нее желания знакомиться ближе, а теперь она и вовсе не может этого сделать. Сейчас, в этом странном месте она будто бы лишь тень от прежней себя, ее не видят и вряд ли чувствуют те, кто танцуют сей смертельный танец там, внизу на арене. Зато она прекрасно все видит и чувствует. «Занятный ритуал… Прекрасно!»       Ритуал? Маэстро считает происходящее сейчас на этой странной арене неким «ритуалом»? О чем он? У Скарлет появлялось все больше вопросов с каждой мыслью, что отдавалась в ее, начинавшей звенеть, голове. Чем чаще начинало биться вдалеке нечто, напоминающее большое сердце с прорезями, похожими на глаза, тем сильнее становился звон – бабочка обхватила голову лапками, с трудом уже фокусируясь на, происходящем на площадке, бое. «Разрозненные земли… Едины в кошмаре…»       «Глаза» огромного Сердца ярко вспыхнули, едва не ослепив Скарлет, что поспешила зажмуриться и отвернуться. Звон металла Гвоздя о каменный пол арены, ясно и четко слышимый шелест плаща Гримма, когда он пролетает над Призраком или появляется совсем близко к ней. И этот звон в голове, что с каждым выпадом Тени становится все сильнее и больнее. «Глубочайшая сила… Сердце…»       Биение Сердца настолько быстрое, а свечение настолько яркое, что ей становится очень больно. Уже бесполезно зажимать уши и пытаться спрятаться от всего этого: она словно околдована, вынуждена наблюдать за боем до его финала. Даже если не хочет, даже если это причиняет ей боль. Не сон, но кошмар, страшнее тех, что она когда-либо видела. Она должна. Обязана. «Боги… Воедино в ритуале…»       Боги? Но она видит здесь только одно божество. Безумный дух Алого Пламени, что волей своей способен убить, даже не прикасаясь. Божество, что той же волей способно вернуть искру угасающей жизни в слабое израненное тело. Пламя, что способно заполнить собой душащую пустоту в неидеальном, но таком же живом, как простые жуки, Сосуде. Особенно яркая, режущая слух и глаза, вспышка, крик Маэстро и, одновременно с этим, ее собственный крик…       Скарлет подскочила на софе, испуганно сжимая в лапках край своего покрывала. Перед глазами все так размыто, сердце стучит настолько бешено и громко что, кажется, его даже можно услышать. - Кошмары? - ровный и спокойный тон возвращает бабочку в реальность. - Ох, это ты, - когда Скарлет видит уже знакомые рыжие узкие зрачки напротив, то все постепенно начинает приобретать более четкие очертания, - прости, Сериф, я разбудила тебя? - Нет, - жучиха отрицательно помотала головой, - я не спала. Почти.       Сериф поднялась, убирая ладонь со лба Скарлет – та даже не заметила, что ее коснулись, до того были сильны ощущения от увиденного кошмара. После того «всплеска»-"вспышки" у котлована бывшего Храма, у нее словно что-то щелкнуло внутри, позволяя выражать свои мысли вслух намного понятнее и плавнее, чем раньше. Не чеканя каждое слово, а связывая их в полноценные предложения. А вот над интонацией, все же, ей еще работать и работать: по-прежнему почти не ощущаются эмоции никем, кроме как Скарлет, да близнецами.       Когда в лапки бабочки вложили чашку с прохладным соком, та с благодарностью посмотрела на принесшую ее. Скарлет надо было успокоиться, хоть немного, но сбить тот липкий страх, что охватил все ее существо, едва она проснулась. То был лишь кошмар, и Маэстро ведь ничего не угрожает, верно? Почему-то, эта мысль совсем не успокаивала, а напротив, будто бы подталкивала прямо сейчас сходить и проверить. Неправильно, недопустимо. Необходимо? - Маэстро спит, - Сериф отрицательно покачала головой, - нельзя к нему сейчас, ночь еще. - Этот кошмар, так страшно, - бабочка подтянула колени к груди, - как настоящий. И тот Призрак, Тень. - Лишь маленькая Тень средь Пламени во снах, - раздался чуть хрипящий, но такой же живой, как и прежде, голос Гримма, - спокойно спи, мой алый музыкант, не потревожат впредь тебя мои Кошмары. - М..Маэстро? - Скарлет выронила чашку из рук, подскакивая с места, но затем, вдруг пошатнувшись, свалилась в лапки рыжеглазой стражницы. - Маэстро, слишком резко так, - покачала головой Сериф, укладывая бабочку обратно на ее ложе, - не больно ли ей будет? - Ничуть, взращённый мой Сосуд, - вслед за голосом прозрачная фигура в черной накидке появилась на одной из банкеток у стены шатра, - в переживаниях излишних ей нет нужды. Сейчас по-крайней мере.       Сериф чуть склонила голову, соглашаясь со словами Гримма. Алому Богу, все же, лучше знать, что стоит, а чего не стоит допускать. То, что он назвал ее Сосудом, уже почти не коробит ее изнутри. В конце концов, ведь она по сути своей ничто иное, как неудачная попытка ее прошлого Бледного Создателя породить идеальное нечто, что спасло бы погибающее когда-то королевство. Ненавидит ли она его? Когда была меньше, то да, ненависть была просто ужасающе-жгучей, всепоглощающей. Теперь же, когда она стала старше и достаточное количество времени провела вне «оков» старого Халлоунеста, ее ненависть сменилась на почти что безразличие. И за это надо благодарить ее воспитателя, что, повинуясь зову своих видений, покинул Мрачную труппу несколько дней назад.       Да, Висп, этот жук с картами в рукаве и множеством фокусов и историй, стал для нее не просто воспитателем. Он фактически заменил ей отца, которого у жучихи никогда и не было. Иллюзионист научил ее тому обычному, о чем она не знала, будучи потерянным «бракованным Сосудом». Он заботился о ней, оберегал, наставлял. Возможно, даже любил как собственное дитя, коим Сериф для него, наверное, и являлась. Пусть не родным, а лишь приемным. Безвозмездно дарил тепло и ласку.       Жучиха смахнула выступившие в уголках глаз черные наплывы слез – она обещала не плакать, когда он уходил. Обещала, что позаботится о Скарлет и будет ждать возвращения своего наставника. Она обещала… - Однако, снова в путь совсем уж скоро нам, - выдернул ее из мыслей голос Гримма, - едва рассвет забрезжит в этих землях, начнем в обратную дорогу собираться. - Маэстро, - Сериф наклонила голову набок, всматриваясь в фигуру хозяина труппы, - здесь ли вы сейчас? Ваш облик так неясен. У Скарлет ведь не просто был кошмар? - Ты проницательна, мой удивительный Сосуд, - Гримм исчез, появляясь совсем близко к жучихе, и прикладывая тонкий палец к ее губам, - но тсс! Об этом ей не говори ни слова. В том нет нужды. - Как пожелаете… Маэстро Гримм. - Сериф склонилась в покорном поклоне, подождав, пока силуэт Алого Бога не исчезнет из шатра.       То, что их хозяин все чаще отсутствовал, оставляя часть себя неким фантомом, она поняла еще в прошлые свои визиты к нему. Вряд ли другие заметили это, ведь со стороны сам Гримм выглядел как обычно. Пожалуй, разве что Брумм, как его вечный спутник, мог знать наверняка, но он преданно молчал. Как догадалась она? Почувствовала, ведь дар Маэстро позволял ощущать многое. Пустота, сплетенная с Пламенем. Она видела как бы сквозь иллюзии, наводимые Маэстро для других. Ведь она, отчасти, одно из его творений. Особенных, уникальных. И только Алому Богу ведомо, зачем созданных.       Сериф прилегла в свой гамачок, подвешенный к одной из балок шатра Скарлет, и прикрыла глаза: с недавних пор матрасик ее сменили на эту конструкцию, что оказалась гораздо удобнее для жучихи, ведь теперь она не путалась под ногами, да и быть выше над полом ей было гораздо удобнее, чем оставаться просто на земле.       Утро для Скарлет выдалось на удивление тихим и почти что спокойным, если не считать паучков ее рыжеглазой соседки по шатру, что сновали туда-сюда по полу под гамачком, а один даже забрался к ней на покрывало, уставившись всеми своими восемью глазками на брошку-фонарик на ее груди. - А ну кыш отсюда, - осторожно стряхнула белый клубочек на пол бабочка, - ты, конечно, милый, но никаких зверьков в моей постели. Лучше иди, разбуди свою хозяйку. - Не сплю, - донеслось из гамачка, после чего оттуда показались длинные витые рога и пара рыжих зрачков в обрамлении черных провалов маски, - давно уж как. - А что тогда меня не разбудила? - Скарлет свесила ноги с софы и, зевая, потянулась. - Так хорошо спала, мне жалко было, - Сериф выбралась из своего спального места, опускаясь на пол, - сегодня нам обратно собираться. Маэстро так сказал. - Значит, мы, все же, уезжаем из этого королевства, - бабочка повела крылом, - жаль, я еще не во всех интересных местах тут побывала. Но, раз Маэстро так решил.       Сериф подождала, пока ее спутница переоденется и приведет себя в порядок. Сама же рыжеглазая жучиха лишь поправила свою накидку, ведь проснулась гораздо раньше, и привести себя в надлежащий вид имела времени предостаточно.       На стоянке шатров было не особо шумно, лишь изредка доносился недовольный голос Хильды, что опять, видимо, искала Фаустино, да хлопки от складываемой материи куполов шатров. Все вокруг были заняты сборами, так что вряд ли заметили бы бабочку, что проскользнула в главный шатер в то время, когда, обычно, Маэстро нельзя было беспокоить.       Здесь царил полумрак, лишь маленькие фонарики, развешенные по углам, давали немного света. Так странно, но пламя в них было уже не таким ярким, как обычно, будто бы самое сердце огня вдруг куда-то пропало, оставив лишь подобие шлейфа, чтобы не было в шатре совсем уж темно. Скарлет прошла вдоль тяжелых штор вглубь, туда, где были покои Гримма: с каждым шагом сердце ее начинало биться все чаще, будто бы предчувствуя что-то. Сериф, молча, шла за ее спиной, сложив лапки на груди. Бабочка заметила, что над плечом ее спутницы уже давно не летает Дитя, хотя раньше оно неотступно следовало за рыжеглазой жучихой. Сериф была этим явно опечалена, но ничего не говорила. Так странно.       Вот еще пара шагов - впереди уже виднеется тяжелая бордовая штора, что скрывает вход в покои Маэстро Мрачной труппы. Кажется, она слышит бешеный ритм своего сердца в собственных ушах. Ну же, надо успокоиться, Маэстро не любит, когда посетители не могут ясно выразить свои цели. Глубоко вдохнув, бабочка поднесла палец к тонкой балке слева от шторы, чтобы постучать. - Итак, пришла ты, все же, милый друг, - хриплый голос за спиной заставил Скарлет, по инерции, развернуться и отшатнуться, делая шаг назад, запинаясь в шторе и практически вваливаясь спиной в покои Гримма, - чего же хочешь ты в такое время? - Я.. уф, Маэстро, прошу прощения, - бабочка пыталась выпутаться из плотной ткани, что спеленала ее в подобие тугого кокона, - за дерзость не сочтите, но…       Сериф вздохнула, наклоняясь, и распутывая в пару поворотов ткань, после возвращая ту на место над входом, пока алокрылая поднималась и приводила себя в относительный порядок. Такая забавная неуклюжесть, даже сердиться трудно. Да и стоит ли? - Что беспокоит так тебя, мой друг, - Гримм спокойно прошел, устраиваясь среди мягких подушек своего ложа, - в глазах твоих и сердце я вижу страх. - Я… ночью видела кошмар, - Скарлет сложила обе пары усиков по бокам головы, - конечно, глупость, просто плохой сон, но… - Как много в ней уже, - Гримм жестом велел бабочке подойти ближе, - и сколь еще собрать нам предстоит?       Когда маску на ее лице слегка приподняли цепкие коготки изящных пальцев, Скарлет вздрогнула, с трудом подавив желание оттолкнуть их владельца. Это Маэстро, их хозяин, подобные вольности недопустимы. И… он не причинит ведь ей вреда, пока она ничего такого не сделала, верно?       Алый Бог пристально смотрел в глаза своей ученицы. Сколько времени прошло с тех пор? Они были там, откуда она родом, но бабочка, кажется, так ничего и не вспомнила. Что ж, оно и к лучшему. Уже не держится от своей немногословной стражницы на несколько шагов впереди – привыкла. Конечно же, он знал, что флейтистка спускалась в колодец, к руинам старого Храма. И, конечно же, он знал, что ее очень интересует то место, о котором упомянул Висп перед своим уходом. Но не в этот раз, еще не время ни ей, ни спутнице ее там оказаться. Еще слишком рано. - Твой сон подобием кошмара отозвался, - Гримм отпустил маску, которую бабочка поспешила прижать к лицу как можно плотнее, - наверное, столь сильно ты боялась, что этих снов правдивость проверить поспешила. И что же видишь ты, мой алокрылый друг?       Скарлет осторожно протянула лапку, кончиками пальцев касаясь раскрытой и направленной в ее сторону ладони Маэстро. Настоящая, теплая, даже можно чуть-чуть прочувствовать, как отдается стук сердца сквозь хитин по краям. Гримм усмехается, немного прикрыв веки: его ученица боится его но, все же, рискует проверить подлинность образа перед собой. Пусть даже одним лишь только прикосновением к его ладони. Забавно. Но когда кто-либо вообще был настолько смелым, чтобы предпринять подобное? Никто из артистов труппы даже и думать не смел, чтобы коснуться его, самого воплощения Алого Божества. Брумм – исключение из правил, потому не берется в расчет. - Еще немного остается собраться, и будут все готовы путь начать обратный. - Сериф чуть приподняла крылья, затем снова опустив. - И вам обеим тоже бы не помешало, - Маэстро Мрачной труппы чуть наклонился, скользя по тыльной стороне ладони Скарлет пальцами, и перехватывая ее запястье, - что же до снов, мой алокрылый друг. Всегда у труппы сей Маэстро будет. И будет пламя танцевать в его ладонях. По следу фонаря звучащего сквозь грёзы королевств… Наш танец будет вечен, непрерывна песнь. Теперь ступай, мой милый друг, зовет уже дорога.       Гримм отпустил запястье Скарлет что, смутившись, чуть склонила голову, поклонилась, затем разворачиваясь, и быстрым шагом покидая его покои. Сериф проследовала за ней, лишь на мгновение задержавшись во входном проеме, также легонько кивая на жест Маэстро, призывающий к молчанию. То был не совсем приказ, скорее, настоятельная просьба. Которую она выполнит. Ведь она обещала. ------------------------------------------------------------------------------------------------------------       Мрачные скакуны неторопливо тянули повозку со сложенным полотном шатров, на которых расположились артисты в белых масках с черными полосами, идущими сверху вниз через вырезы для глаз. Одна из артистов ехала верхом на своем огромном шестилапом звере, который иногда фырчал, когда в нос попадала пыль от дороги под лапами. Если есть возможность не занимать общее место и ехать как удобно, то почему нет? В крайнем правом углу повозки сидел гармонист, крепко прижимающий к себе свою гармонь и небольшую кожаную котомку.       И где-то впереди основной повозки развевались алые лоскуты, что были подобны язычкам пламени на ветру. Высокий жук с острыми рожками, в накидке с воротом, похожим на опадающие лепестки какого-то диковинного цветка, расположился в седле скакуна, что шел перед своими собратьями, тянущими повозку. Справа, также на своем скакуне, ехала алокрылая бабочка, которую придерживала рыжеглазая жучиха, что управляла поводьями. Уже почти скрылись из виду большие врата, через которые они, когда-то, въехали в сонный городок там, в низине.       Гримм щелкнул пальцами и Скарлет, поднеся флейту к губам, выдохнула первые ноты вместе с маленькими огоньками.       Ее лучшее произведение.       Ее дань ушедшим и уходящим.       Ее «Танец Пламени и Тени».       Ее гордость и боль.       Существа Алого Пламени покидали возрождающийся Халлоунест...