О чем говорит Бася...

Вот и настал тот самый долгожданный день которого все в Нечистой Юдоли так ждали, а в особенности Не Хуайсан. День, когда брат наконец вернется домой. Только недавно битва с кланом Ци Шань Вень была в самом разгаре. И хоть Минцзюэ и уверял перед уходом что это всего лишь очередная битва не более и нечего на ее счет волноваться, волнение все равно засело где-то глубоко внутри и никак не хотело отпускать, оно сопровождало парня постоянно где бы тот ни был, о чем бы не думал, все равно все мысли сводились к самому близкому человеку. А вопросы на подобии «все ли с ним в порядке?», «не ранен ли он?», «жив ли?» стояли на повторе, и ничто не могло прекратить их круговорот в сознании младшего. Единственным средством, что могло их временно утолить была информация, которую раз в два дня или чуть реже доносили люди с поле битвы. Каждый раз когда на пороге стоял человек с новыми новостями у Хуайсана сердце пропускало удары. Он боялся. Боялся услышать плохую весть. Боялся, и ненавидел те долгие секунды ожидания, растягивающиеся в целую вечность, единственное о чем он хотел знать был брат, как он, а уже потом то, как протекает битва и сколько людей из их клана погибло за последнее время. И только после хороших вестей наступало спокойствие, пускай временное, но умиротворение. И вот, наконец наступил день, когда объявили победу. Совсем скоро люди из разных кланов должны были вернуться на свои родные земли. Однозначно после столь фееричной победы многие захотят ее отпраздновать, поэтому подготовка к торжеству в замке ни на миг не прекращалась. И вот совсем скоро должны были прибыть выжившие и сам глава клана Не. Оставшиеся часы, а затем и минуты в ожидании для Хуайсана казались словно Ад. Главным желанием у него было увидеть брата как можно скорее и лично убедиться в отсутствии тяжелых ранений у старшего. С самого утра он пытался себя чем либо занять, но все валилось из рук, а рассеянность напоминала о себе на каждом шагу. Казалось, время назло ему замедлило свой ход, а теперь глядит на него и насмехается. Который круг он намотал уже, бродя по замку, наблюдая за кишащей вокруг жизнью. И только когда желания носиться туда-сюда-обратно пропало, парень все же решил провести немного времени наедине с самим собой. Очутившись в своей комнате, он первым делом рухнул в кресло и принялся махать таким за последнее время полюбившимся темно-серым однотонным веером. Его Минцзюэ подарил ему как раз накануне ухода, с тех пор Хуайсан не на миг не разлучался с ново обретенным подарком, с того момента он не брал в руки ни единого иного веера в то время как с этим зачастую и спал в обнимку. Так, с воспоминаниями некоторых приятных моментов из жизни он провел остаток времени до долгожданного звона колокола, гласящего о прибытии. Он не помнил, как сорвался с места и кинулся в направлении выхода, не обращая внимания на некоторые косые взгляды в его сторону со стороны прислуги, кого сейчас волновал статус и положение на пару с этикетом? Никого. Завидев главу клана, Он не смог сдержать своих эмоций, слезы радости хлынули волной, оставляя за собой мокрые кривые дорожки. – Брат!... – единственное, что сказал младший прежде чем накинуться на того и заключить в крепкие объятия. Старший ничего не ответил, слова были не нужны. Вместо них он лишь крепче обнял в ответ. Тяжелая рука медленно лягла на все сильнее вздрагивающие плечи, где-то снизу слышались приглушенные всхлипы после чего Минцзюэ все же не выдержал и наклонившись прошептал: – Все, прекращай. Все в порядке. Но это мало дало влияния, а скорее даже наоборот только растрогало Хуайсана, не каждый же день с ним так старший брат говорит, в основном только после долгих разлук. Далее были застолья, тосты, алкоголь. Все шло своим чередом так, как и задумывалось. Когда многие начинали расходиться у Не Минцзюэ тоже возникло желание отдохнуть в тишине, без лишних навязывающихся звуков и тысяч разговоров с разных сторон. Зайдя в свои покои, он тут же рухнул на застеленную постель, кого волнует какая она, если единственным желанием было поскорее расслабиться. Из освещения только лунный свет пробивал сквозь не зашторенное окно, тем самым укрывая бледной пеленой все, что есть внутри. Повсюду царило умиротворение. Прикрыв глаза, мужчина мысленно успел промолвить всего пару слов «я дома», а затем последовал звук открывающейся двери. Не нужно было долго гадать кто там, ответ и так был ясен как солнечный день. Только один человек без стука мог заходить в его комнату. Только одному ему он позволял это делать. Приоткрыв один глаз, Минцзюэ лениво посмотрел в сторону двери и действительно заметил стоящего в проходе брата. Лицо последний, как обычно наполовину прикрывал веером. Зачастую эта привычка раздражала старшего, но не сейчас. Ловким движением сложив веер, Не Хуайсан смог вымолвить всего одно слово, ставшее таким дорогим за последние годы, таким значимым и вмещающим в себя неизмеримое количество тепла … – Брат… – робкий голос разнесся по комнате. Казалось, тот еще хотел что-то сказать, но не решился. Вместо этого тихими, почти беззвучными шагами тот приблизился к кровати и лег рядом, обняв одной рукой старшего, а лицом уткнулся тому где-то в раене груди. Наконец у него появилась возможность это сделать, обоняние сразу ощутило родной запах одеколона, а сознание вновь опустилось в не самые радужные мысли от понимания того что такого больше могло не произойти, что у него бы не было больше такой возможности, что он остался бы совсем один. Не Минцзюэ ничуть не удивился таким действиям со стороны младшего брата, ранее такие моменты были обыденными, ранее. До смерти родителей. После же их было все меньше и меньше, звание главы ордена занимало практически все время и столько же сил. Это событие во всем повлияло на их жизнь и в некоторых сферах отдалило, а в иных наоборот сблизило. У них не осталось никого кроме их самых и рассчитывать они могли лишь друг на друга. – Я скучал… – вновь прервал тишину Не Хуайсан даже не надеясь на ответ. Кому, как ни ему знать что его брат больше всего ненавидит говорить попусту, но нереально был рад, когда ему через некоторое время все же ответили: – Я знаю. – … и волновался, – голос опять предательски задрожал и Хуайсан не смог сдержать сдавленного всхлипа, все же стресс, пережитый за последнее время, давал о себе знать. – Но все же в порядке, – отвечая он прижал младшего еще ближе к себе и в успокоительном движении положил руку тому на голову, зарываясь в густые длинные волосы. – Да… Больше они почти не говорили, лишь изредка могли проскакивать какие-то фразы. Сейчас оба пытались наслаждаться моментом и не думать о будущем. Только под утро наступило время сна. Совсем скоро все прекратится, через несколько дней, а то и день Хуайсана вновь погонят на тренировку с саблей, которую он даже толком в руках удержать не может. Совсем скоро на младшего вновь обрушится гора унижений и возникнут регулярные конфликты. Но все это будет потом.