Рецепт идеальной палочки

      Гарри присел на корточки на берегу огромного озера в горах. Солнце только-только начало вставать, освещая рядом растущий густой лес и тёмные горы с белыми шапками снега на верхушках. Он, одетый в белый свитер, ветровку и чёрные джинсы, напряжённо смотрел на поверхность тёмно-синей воды, ожидая, когда та всколыхнётся. Где-то в лесу прокричала птица, взлетая и задевая крыльями зелёные еловые лапы.       Ещё пару лет назад он бы пугался каждого звука, исходящего из леса, но сейчас просто прислушивался, анализируя, может ли то, что издало звук, причинить ему вред.       А сейчас он ожидал, пока русалка, которую он звал последние десять минут, выплывет на поверхность. Вообще, эти существа были довольно гордыми и агрессивными, но готовыми на сделки с человеком. Русалки невероятно обожали блестящие побрякушки: бусы, браслеты, короны, серьги и так далее. При этом если в украшении была хоть одна ракушка, то русалка могла не только отказаться, но и напасть на гостя.       Ему нужны были озёрные фиолетовые водоросли, волосы русалки и её чешуя. Понимая, что просит довольно ценные и уникальные ингредиенты, Гарри принёс с собой несколько бус из янтаря, колье из розового и белого стекла, а также пару браслетов с металлическими фигурными подвесками, камни между которыми светились слабым белым светом. Но сначала он хотел получить от русалки то, зачем пришёл.       Вдруг, поверхность воды сначала шелохнулась, а затем над нею показались лоб и жёлтые глаза с вертикальными зрачками. Они внимательно смотрели на Поттера, пока тот спокойно сидел и ждал, когда русалка подплывёт к нему. Голова начала двигаться, и постепенно открывалась всё больше и больше. И вот, над поверхностью уже и плечи, и руки с перепончатыми пальцами.       Сами по себе русалки были страшными и отвратительными, но хвосты у некоторых были похожи на произведение искусного ювелира — перламутровые чешуйки блестели на солнце и переливались разнообразными оттенками.       Русалка подплыла на расстояние пары метров от берега. Гарри заранее наложил на себя заклинание, которое позволяет понимать все иностранные языки и говорить на них, включая и некоторые языки получеловеческих существ.       — Поттер…       — Да, здравствуй. Мне нужны фиолетовые водоросли, пару твоих волос и чуть-чуть чешуи. Взамен я принёс тебе новые красивые украшения, — Гарри с усмешкой, которую ему так и не удалось скрыть, достал из сумки янтарные бусы. Чёрные вертикальные зрачки тут же увеличились, а русалка неосознанно потянула руку к переливающимся на свету камням. — А нет, сначала то, о чём я тебя прошу, — нахально произнёс Гарри, ожидая реакции русалки.       — Можешь взять волосы и чешую, а взамен дашь мне эти бусы, а потом я принесу тебе водоросли.       — Хорошо, подплывай ближе, — скомандовал Гарри, кивая на мелководье перед собой.       Он без страха ступил прямо в ботинках в воду, доставая из сумки ножницы — палочек русалки пугались. Волосы же у них больше напоминали толстые трубчатые плотные водоросли. Русалка подплыла ближе и повернулась к нему спиной, запрокидывая назад голову. Гарри начал срезать «волосы», держа ножницы почти у корня. Ему не было противно рыться в склизких и дурно пахнущих водорослях, между которыми ещё и застряли жуки-плавуны. Поттер видал и похуже.       — Не наглей, человек, — прошипела русалка, вырывая голову из рук Гарри.       — Дай ещё один, — попросил Поттер.       — Нет, — шокировано запротестовала русалка.       — Я уйду сейчас, — строго ответил Гарри, с шоком понимая, что скопировал тон Реддла. Дурной пример заразителен, ничего удивительного. Хотя, способ-то работал.       Русалка с отвращением на своём кривом лице приняла прежнюю позу. Гарри, игнорируя своё обещание, срезал сразу два волоса и тут же убрал их в общую охапку.       — Теперь чешуя, — скомандовал Гарри, и русалка протянула ему кончик хвоста. — Мне с середины надо.       — Наглеешь, — дёрнула она головой.       — Я сейчас просто уйду и найду другую русалку, уверен, за такие украшения она мне хоть половину хвоста отдаст, — резюмировал Гарри, и русалка обречённо перевернулась на бок, открывая перед ним бирюзовые ровные чешуйки.       Поттер специальным инструмент поддел чешуйку и с лёгкость отделил её. Единственное, что при этом ощущала русалка — лёгкое покалывание, а сама чешуя восстановилась бы за неделю или даже меньше. Он повторил процедуру, набрал целую горсть перламутровых пластинок.       — Всё, давай камни, и я за водорослями поплыву.       — Хорошо, — пожав плечами, ответил Гарри и достал бусы, при этом оставив браслет в сумке. Русалка схватила их, с горящими глазами посмотрела на бликующие украшения и нырнула под воду, уплывая на глубину.       Через пару минут перед Гарри была горка склизких тёмных водорослей. Русалка получила свой браслет, скупо поблагодарила и скрылась в тёмной пучине.       Он, конечно, мог её обмануть и подсунуть ненастоящие камни, но совесть ему не позволяла. Тем более, русалки были не так глупы, чтобы со временем не отличить крашенную стекляшку от янтаря, а терять такое сотрудничество не хотелось.       На секунду он подумал, что от противного запаха рыбы и водорослей его палочка его не спасёт, а Реддлу они не понравятся.       Хотя, какая ему разница?       Но, на удивление, ему было не всё равно на мнение замминистра. Всё-таки, Марволо же тоже человек.       Гарри достал порт-ключ и переместился в лабораторию. Он сразу же достал баночки, в которых держал добытые ингредиенты, и начал их консервировать, заливая ранее приготовленным зельем. Завтра или послезавтра он начнёт делать новые палочки для магазина. Он часто просто садился и, повинуясь душевному рвению, сочетал ингредиенты и руны, создавая что-то новое. При этом рунические символы он складывал в узор, маскируя их и украшая палочку. Гермиона как-то сказала, что он был скорее художником, чем обычным мастером по изготовлению палочек. Ну, может, так и было.       Поттер убрал все баночки на стеллаж, радуясь новым ингредиентам. Махнул палочкой и постарался убрать рыбную вонь, но лёгкий запашок всё равно остался. Ну, придётся объясняться перед Реддлом. Гарри надеялся, что тот поймёт и не станет осуждать.       А вот палочку он так и не успел доделать. Вчера весь вечер просидел перед кроватью на которой спал Элиас, а сегодня утром добывал ингредиенты. Хотя, его никто не гонит. Тем более, Гарри считал, что лучше вообще не спешить. Он готов хоть целый месяц тянуть создание своей палочки, лишь бы она вышла максимально удачной и правильной.       Перед ним лежали три корпуса — из ивы, из дуба и из липы. Если два корпуса были просто для магазина, то дуб предназначался палочке Реддла. Конечно, Гарри мог сделать сразу несколько палочек, но так он бы только усложнил себе ситуацию. Если он сделает одну палочку, а она Реддлу не подойдёт, то Поттер хотя бы сможет понять, в какую сторону ему надо двигаться.       Он планировал сделать тринадцатидюймовую палочку из тёмного дуба и сердцевину из молотых игл дикобраза, как раз они и есть в его нынешней палочке. Также на корпусе должны быть руны на усиление боевой магии и контроль магического ядра. Может, сработает.       Корпус из ивы и липы он аккуратно убрал в специальный ящик, а вот из тёмного дуба взял в руки и начал осматривать на предмет заноз, неровностей и огрехов выпиливания. Однажды ему приходилось трижды переделывать корпус из поздней липы, которая уже высохла и начала трескаться, но ему нужна была именно она, а потому пришлось потрудиться. Но тёмный дуб был материалом жёстким, но при этом крепким, а потому трещин и сколов быть точно не должно.       Он посмотрел на часы, накинул куртку и поднялся в торговый зал. За окном был сильный ливень и бушевал ветер, которых утром ещё не было. Связаться с Реддлом по почте он никак не смог бы, а потому закрыл лавку и обречённо направился к камину.       Уже стоя в знакомой комнатушке, он аккуратно отворил дверь и встретился с точно такой же погодой. На скамье и под защитным куполом сидел Реддл.       — Мистер Поттер, — они кивнули друг другу в знак приветствия. — Как видите, погода не располагает к прогулкам, а потому прошу пройти в дом.       — Я могу прийти завтра, — предложил Поттер, стоя в дверном проёме.       — Прошу пройти в дом, — строго повторил Реддл и указал на ту самую непримечательную дверь.       Гарри шёл за замминистром, который отворил вторую дверь и вошёл в тёмный коридор. Поттер с лёгким страхом осматривался, но единственное, что мог заметить — тёмные обои с узорами и чёрный паркет. Они завернули за угол и оказались в более светлом коридоре, на стенах которого висели картины с пейзажами или натюрмортами. Странно, обычно в родовых поместьях в многоликом разнообразии висели Портреты предков и родственников, а тут на стенах не было ни одного лица. Может, в других комнатах?       Реддл отворил очередную дверь и вошёл в комнату. Гарри на секунду застопорился, осматриваясь: тяжёлые тёмно-зелёные шторы на стрельчатых окнах, камин, напротив которого стоял изумрудного цвета диван и пара кресел, вдоль стен расположились книжные полки, маленький бар и пара интересных комнатных высоких цветов в больших горшках.       — Что же вы стоите? Проходите, я разрешаю, — усмехнулся Реддл и прошёл к дивану. Гарри поморщился и пошёл за ним.       От камина шло приятное тепло, которое безумно нравилось Поттеру. Он хотел сесть так же на диван, но Марволо опередил его, указывая рукой на кресло. Гарри послушно сел и сложил руки на коленях, как бы защищая себя от неизвестности. Его слегка пугала кричащая роскошь, но при этом не меньше напрягал и её хозяин. Реддл вальяжно раскинулся на мягкой обивке, глядя на Поттера.       — Что вы хотели бы узнать?       — Всё, начиная с вашего рождения.       — Мне кажется, что процесс родов вы и так прекрасно знаете, — съязвил Реддл и усмехнулся.       — Вы прекрасно знаете, о чём я говорю.       — А вдруг не знаю?       — Всё о вашем детстве и родителях. В каком роду вы родились, кем по профессии был ваш отец, кем была ваша мать, как они с вами обращались, каковы ваши с ними отношения сейчас.       — Напомню, вы — совершенно незнакомый для меня человек.       — Напомню, что я не заинтересован в том, чтобы выдать журналистам все ваши тайны. Если бы я был таким болтливым, то будьте уверены, о вас уже бы говорили, как о волшебнике, который метит на пост министра, но не способен найти свою палочку.       — Нарываетесь, мистер Поттер.       — На что, простите? На то, чтобы вы перестали строить из себя скрытного политика, который боится рассказать о себе хоть что-то и хоть кому-то? Или на то, чтобы вы наконец-то дали мне нужную информацию, и я наконец-то приступил к работе над вашей палочкой?       — Да как вы смеете… — начал шокированный такой речью Марволо, но был прерван.       — Как я смею что? Требовать необходимую для моей работы информацию? Послушайте, мистер Реддл, в ваших же интересах рассказать мне всё то, что я потребую, ведь так процесс создания вашей палочки ускорится.       — Сначала расскажите вы о себе. Откуда мне знать, может, вы всё-таки так воспитаны, что готовы на грязное сотрудничество с журналистами, — Реддл дёрнул губой, а затем вопросительно поднял бровь, ожидая ответа. Гарри тут же понял, что это было своеобразной сделкой, потому что замминистра просто боялся рассказывать о себе.       Гарри как током ударило, но он не подал виду.       Точно, Марволо именно боялся. И не того, что Поттер побежит рассказывать журналистам, а того, что тот его осудит, наплюёт в душу или оскорбит, как с ним, возможно, уже поступали ранее…       — Хорошо. Мой отец — Джеймс Поттер, аврор второго ранга. Мама — Лили Эванс, сейчас обычная домохозяйка, занимается садоводством. Всё своё детство я провёл почти только в компании мамы, которая готова была отдать всё на свете, лишь бы я был счастлив. А вот отца всегда больше интересовала работа, чем семья, а потому единственное, что он мне дал, кроме генов — умение летать на метле, чем я и воспользовался в Хогвартсе. Семья у нас довольно среднего достатка, иногда даже ниже, а потому я не мог похвастаться перед сверстниками дорогой мантией или метлой. За это, кстати, меня иногда и гнобили. Но уже на первом курсе я нашёл своих самых лучших друзей — Гермиону Грейнджер и Рона Уизли. Гермиона сейчас работает в отделе международных отношений. А Рон так же в аврорате. А дальше была обычная школьная жизнь, неудачные отношения, моё обучение у Олливандера, открытие моей лавки, и вот я здесь, — с лёгкой улыбкой закончил Гарри, смотря на наблюдающем за языками пламени Марволо.       — Да, скудно, — Реддл показательно зевнул.       — Простите, я не родился в богатой и родовитой семье, — не удержался от язвительности Поттер, но тут же столкнулся со строгим выражением лица Реддла, у которого от напряжения даже желваки под кожей заходили. Он не подумал головой перед тем, как произнести это. Он в сотый раз за жизнь не подумал головой.       — А я, мистер Поттер, в богатой семье тоже не рождался, — дёрнул бровью замминистра.       — Я рассказал о себе. Теперь вы, — он постарался замять зарождающийся конфликт.       — Так уж и быть. Моя мать — Меропа Мракс, а отец — магл Том Реддл. Оба уже мертвы. Она была влюблена в обычного смертного, а потому при первой же возможности опоила его Амортенцией и забеременела. Но потом у неё, наверное, окончательно помутился рассудок, и она перестала околдовывать моего отца. Тот, ясное дело, просто сбежал, наплевав на своего ребёнка. Хотя, я бы сделал так же, наверное, ещё бы и в суд на неё подал. Рожать она пришла сразу в сиротский приют, где сёстры милосердия помогли ей. Но она всё равно погибла, распорядившись, чтобы меня назвали именно в честь её отца и моего. Всё своё детство я провёл в магловском приюте, каждый житель которого боялся меня и не разговаривал со мной. А потом меня в Хогвартс забрал Дамблдор, там со мной тоже почти никто не общался. Денег на моё обучение сидевший в то время в Азкабане дед выслать не мог, да и, наверное, никогда бы и не стал. А про мою учёбу и близких вы знаете, — он говорил холодно, чуть отстранённо. И казалось, что он либо вообще ничего не испытывал от этого рассказа, либо старался зарыть эти чувства глубоко в себе. Первое, кстати, очень маловероятно.       — А после Хогвартса?       — Я сразу же пошёл работать в Министерство. Сначала обычным секретарём, потом сместил с должности своего начальника, положив на стол его начальнику документы-подтверждение того, что тот был взяточником и уклонялся от исполнения обязанностей. А потом я таким же образом сместил и этого начальника. Дальше пошли премии и повышения, и вот, я здесь, — он развёл руками, продолжая смотреть на огонь, что удивляло Гарри, потому что во время каждой их встречи он смотрел именно ему в глаза.       Гарри полностью поменял своё мнение о нём. Беспринципным и агрессивным он был далеко не из-за беззаботного детства, в котором его баловали и потакали, как изначально считал Поттер, а из-за диаметрально противоположной ситуации. Вечно одинокий Реддл, которого никто никогда не хвалил и не поддерживал, всеми силами старался добиться тех высот, до которых даже богатеньким детишкам очень далеко. Он был беспринципным, но сильным. Агрессивным, но честным.       Он не был просто плохим. Он был вынужденно плохим.       — Спасибо за доверие, — с улыбкой, за которой он старался скрыть волнение и активное перемещение мыслей в голове, произнёс Гарри.       — Это нужно для моей палочки, с доверием к вам это никак не связано, — проворчал Реддл, но Поттер понимал, что это не совсем так. Ну, хоть капельку.       — Хорошо, — в прежнем тоне ответил Гарри.       — Простите за уточнение, но ваша мать — Лили Эванс? — Реддл впервые за последние несколько минут посмотрел ему в глаза. Поттер был готов обсуждать что угодно, лишь бы замять эту неловкость.       — Ну, да, а что-то не так?       — Да нет, просто я с ней косвенно знаком, — он странно хмыкнул и снова отвёл взгляд.       — Если вы про её дружбу с Северусом Снейпом и его влюблённость, то я об этом знаю. Мне мама рассказывала, — ответил за него Гарри. Да, он знал не только про это, но и про издевательства своего отца и его друзей над несчастным забитым ребёнком. Это, кстати, было одной из причин, почему он недолюбливал своего отца. Тот, по сути, был обычным школьным хулиганом, который портил жизнь ни в чём неповинному ученику.       — Вы же были у него учеником, да?       — Верно. Профессор Снейп любил меня третировать, но потом я понял, что просто сам недостаточно хорошо учил его предмет.       — Вам не нравилось зельеварение? — даже с лёгким интересом спросил Реддл.       — Я просто не мог его понять. Но в моей нынешней работе оно играет важную роль, а потому мне было бы в сотни раз легче в обучении мастерству по изготовлению палочек, если бы я прикладывал хоть какие-то усилия на уроках Снейпа, — договорил он и тут же испуганно посмотрел на Реддла. — Простите, профессора Снейпа.       Марволо явно рассмешила такая его реакция.       — Мне всё равно, как вы называете моих друзей, пока не оскорбляете их, — с улыбкой ответил Реддл. Гарри невольно засмотрелся на его белые ровные зубы с выступающими клычками. Его улыбку он ещё никогда не видел.       И Поттеру стало до тошноты стыдно. Реддл рассказал ему личные вещи, а он скрыл самое главное, что коробило его всю жизнь — его собственный отец никогда не верил в него, считая, что единственное, чего может достичь его сын — второй ранг аврора или должность секретаря в министерстве. Не то, чтобы это были прям плохие должности, тем более, что Джеймс и сам был на одной из них, просто и не самые высокие и почти минимально оплачиваемые.       Он начал восхищаться Реддлом. Тот был настолько силён морально, что готов был стать министром магии всей Британии, при этом понимая все огрехи управления бывших министров и все сложности, с которыми ему придется столкнуться.       — Простите, мистер Поттер, но почему так пахнет какими-то водорослями? — с лёгким отвращением спросил Реддл.       — А, я утром отправлялся на русалочье озеро в горах, чтобы добыть ингредиенты, простите. Так как палочка у меня не своя, то заклинание не сработало на сто процентов, — смущённо ответил Гарри.       Реддл направил на него свою палочку, и Поттер сначала даже напрягся, но потом услышал знакомое заклинание очищения и лёгкую щекотку, пробежавшую по коже. Он с диким стыдом и смущением посмотрел на замминистра.       — И какие же ингредиенты? — как ни в чём не бывало спросил Марволо. Гарри на секунду даже не понял, о чём его спрашивают, но собрался и ответил:       — Чешуя и волосы русалки, некоторый вид водорослей.       — А почему вы просто их не купите?       — Во-первых, перекупщики заломят цену так, что цена палочки потом будет заоблачной, а во-вторых, они нередко вообще обманывают и могут, например, вместо чешуи русалки продать рыбью, — поведал Гарри, пожав плечами, и Реддл легко засмеялся.       У Поттера мурашки по спине прошли. Голос у замминистра и так был глубоким и красивым, но смех был ещё красивее и более звучным.       Чёрт, ну, вот он опять.       — То есть, вы вообще все ингредиенты достаёте сами? — удивлённо спросил Реддл. Поттеру всегда было приятно, когда кто-то интересовался его работой, которую он очень любил. Немногим до неё было дело, а потому на любой вопрос он отвечал с пылкостью и готовностью рассказать что угодно, лишь бы заинтересовать человека.       — Почти. Некоторые достать вообще практически невозможно.       — Это какие?       — Например, цветы и корни желтоцвета. Сам цветок растёт только в некоторых местах на российском Алтае. Даже российские зельевары признают его редким, что уж говорить про наших, — с лёгкой грустью ответил Гарри. Он бы мог, как однажды ему предложил Рон, при помощи порт-ключа отправиться на Алтай, но русские волшебники отказывались рассказывать хоть кому-то о том, как достать столь редкий ингредиент.       — И он так важен?       — Его можно заменить другой группой компонентов, но их приготовление довольно сложное, а потому легко в последний момент вообще всё испортить, тем более, сам желтоцвет сильнее, чем его солянка-аналог. Скажем так, с ними было бы ещё и в сотни раз легче и быстрее.       — А как вы, например, достаёте яд василиска? — с искренним интересом спросил Реддл. Если в начале их разговора Марволо сидел вообще в противоположном от него конце дивана, то сейчас чуть придвинулся, внимательно слушая.       — Недавно в Швеции вывели новый вид — более слабые и мелкие по размеру василиски. Они почти никак не опасны для человека, а их концентрированный яд почти равносилен яду обычного василиска. Но опять же, чешую или клыки настоящего василиска почти никак заменить невозможно, а концентрирование яда — довольно трудоёмкий процесс.       — Мини-василиски? — Реддл насмешливо прыснул, стараясь вовсе не засмеяться.       — Да, — со смехом ответил Гарри. И тут в его голову пришла просто идеальная мысль. — Могу показать вам их.       — А где это? — поинтересовался замминистра.       — Когда я учился в Хогвартсе, то познакомился там с лесником Хагридом. Полувеликан всю свою жизнь мечтал заниматься разведением редких видов животных, но на территории школы делать он этого, ясное дело, не мог. Но недавно Дамблдор разрешил ему открыть собственный заповедник, куда Хагрид пускает только знакомых или друзей. Я хожу туда почти каждые две недели. В следующий раз можете пойти со мной.       — Это хотя бы законно? — а вот и проснулись в Реддле обязанности замминистра. Гарри ещё раз поразился тому, насколько сильным и ответственным был этот человек.       — Многие ингредиенты для зелий животного происхождения поступают в Хогвартс как раз из этого заповедника. Туда не пускают детей и неподготовленных людей, а потому опасность угрожает только самому Хагриду, хотя сам он почти никогда не ошибался.       — И когда мы сможем пойти туда? — заинтересованно спросил Реддл.       — Да хоть завтра, — с энтузиазмом ответил Гарри. Человека можно узнать по тому, как он обращается с животными. Конечно, у Хагрида были не кошечки и собачки, но и те же мини-василиски, как их окрестил Марволо, были иногда довольно милыми, а чего только стоили толстенькие полувыдры-полубобры с редкой белой шерстью.       — Хорошо. Завтра в то же время и здесь же. Как мы туда доберёмся?       — У меня есть многоразовый порт-ключ.       — Отлично. Как продвигается разработка моей палочки? — удивительно, что Реддл не спросил этого раньше.       — У меня уже есть пара наработок. На днях приступлю к воплощению одной из них.       — Хорошо. Что же, нам пора прощаться, — произнёс Марволо, вызывая темпус.       — Да, эм… Проводите меня до камина, пожалуйста, — попросил зардевшийся и отвернувшийся от насмешливого взгляда Поттер.       — Вы не запомнили дорогу? — с усмешкой спросил Реддл, вставая с дивана.       — Да, не запомнил, — обречённо закивал Поттер, направляясь за заместителем министра. Он действительно не запомнил очерёдность всех тех коридоров, которые они прошли.       Они подошли к уже знакомой двери, которую Реддл учтиво отворил перед Поттером.       — До завтра, — произнёс смущённый Гарри перед тем, как бросить порох под ноги.       — До завтра, мистер Поттер.       Уже будучи в лавке, он открыл дверь для посетителей, а сам спустился в мастерскую.       Теперь он знал, чего именно не хватало в палочке Реддла. Он собирался оставить корпус из тёмного дуба и порошок из игл дикобраза, но добавить к нему высушенные листья желтоцвета.       Он с грустью посмотрел на несколько грамм сухоцветов на дне баночки. Он не знал, когда сможет достать следующую партию и сколько придётся за это заплатить. Но, по неизвестной для себя причине, он готов был потратить столь редкий ингредиент на палочку для Реддла, хоть и не был уверен, что она всё же ему подойдёт.       Главное — попытаться.       Он с удивлением для самого себя понял, что если бы на месте Реддла был любой другой клиент, то Гарри бы либо вообще не использовал желтоцвет, либо вовсе заменил его. Так почему с Марволо он так не поступил? Почему рискует самым дорогим ингредиентом ради него?       Ответить на эти вопросы Гарри не мог, да и, наверное, не слишком хотел. Где-то на задворках сознания маячил один чёткий ответ, но Поттер даже думать об этом не хотел.       Он засыпал в ступу сухоцветы и измельчённые иглы, с усердием начал их толочь, параллельно обдумывая, какие руны будет наносить на древко палочки.       Создание его собственной палочки откладывалось на неопределённый срок, но сейчас его это мало волновало.