Рецепт идеальной палочки

      Сердечная жила дракона невероятно сложна в обработке. Нет, серьёзно. Помимо того, что её нужно грамотно подсушить в специальной дубовой коробке, чтобы она банально не сочилась кровью и прочими жидкостями, так ещё и довести до мягкого и слегка пластилинового состояния, сварив в котле с соком бергамота и солёной водой.       Запах по всей лаборатории стоял, мягко говоря, отвратительный. Гарри постоянно пытался прикрыть нос рукой, однако понимал, что так не сможет грамотно завершить работу.       Хотя до завершения там ещё довольно далеко.       Был выструган стержень, написаны на бумаге нужные руны, почти готова сердечная жила. Осталось всё это объединить и закрепить.       И Гарри даже волновался, потому что постоянно представлял разочарование на лице Тома, когда ему не подойдёт очередная палочка. При чём каждая неудача означала, что сам Поттер что-то недоглядел или не узнал, от чего ему становилось ещё паршивей. Он, как сам думал, довольно успешный мастер, а в некоторых сферах даже лучше Олливандера, но каждая «ненужная» Реддлу палочка заставляла его усомниться в собственной профессиональности.       Это пошло ещё с детства от его отца. Джеймс никогда не уставал напоминать, что сам он был довольно талантливым игроком в квиддич, а это почему-то означало, что и Гарри должен был быть таким. И он пару раз был на месте ловца и даже справлялся, но быстро понял, что это просто не его, что ему это не надо.       Тогда отец устроил очередной скандал, а Лили просто успокаивающе поглаживала сына по макушке. Она вообще почти никогда не встревала в их споры, за что Гарри её отчасти даже упрекал. Ему очень хотелось почувствовать её защиту от криков отца, однако она этого почему-то никак не могла понять. А может и понимала, но специально игнорировала. Гарри не знал, да уже и не хотел узнать.       Он при помощи специального половника выловил плавающую в бурлящем котле сердечную жилу дракона, аккуратно вылил само зелье, а затем положил ингредиент на разделочную доску. Сделал на поверхности пару неглубоких разрезов, из которых потекла противная белёсая жидкость. Гарри уже привык к такому. Он подождал, пока вся жидкость вышла, а потом вытер специальным бумажным полотенцем мышцу и отложил в банку, закупорив её.       Сердечная жила дракона должна быть в палочке в целом виде, потому что иначе попросту не будет работать, но при этом на ней должны быть надрезы, чтобы магия могла входить и выходить из неё.       А вот руны Гарри решил оставить всё те же, потому что в тот раз палочка работала хорошо, но какой-то из ингредиентов мешал проходу магии, тогда как все сигилы слабо светились белым, что означало, что они прекрасно действовали.       Корпус он вырезал из сосны. Он вообще почти никогда не работал с этим деревом, потому что знал, что его сакральный смысл должен совпадать с владельцем. А смысл там был, мягко говоря, шокирующий. Сосна символизирует жизненную силу и силу характера, а также бессмертие. Гарри до сих пор удивлялся, как в таком возрасте Реддл мог выглядеть так молодо, но он сто процентов бессмертием не обладает. При этом это могло означать неувядание идей и пыла, с которым Том старался изменить Британию и её государственные устои.       Гарри взмахнул палочкой, и в воздухе появился полупрозрачный циферблат. О нет. Он опаздывает. Поттер не заметил, как пролетело время, и уже пять минут как должен был быть в саду. Он быстро надел чистый коричневый свитер и сменил замызганные рабочие штаны на чёрные плотные джинсы. С самого утра дул сильный ветер и накрапывал мелкий дождик.       Поттер быстро выбежал из лаборатории, закрыл дверь в магазинчик и впопыхах произнёс адрес, бросая порох под ноги.       Сад был пуст. Гарри опоздал минут на шесть или семь, при этом Том всегда приходил на пару минут раньше, а сейчас его тут не было. Сердце тут же неприятно кольнуло. А вдруг с ним что-то случилось? Вдруг пострадал на работе? Или не хотел его видеть?       А с чего это вообще? Гарри ничего такого не натворил, тем более, что Том сам предложил ему называть друг друга по имени, значит, он хоть немного, но доверял ему.       Он аккуратно вошёл сначала в тёмную подсобку, а затем в длинный холл, который, как он смутно помнил, ввёл к гостиной. Половицы, на удивление, не скрипели, а стены были куда светлее (а может, просто чище), чем в тот раз. Хотя Поттер не исключал того факта, что он просто был настолько шокирован происходящим, что банально ничего не запомнил.       — Том? Вы дома? — аккуратно выкрикнул вглубь коридора Гарри. Глупый вопрос, потому что если камин и внешние двери были открыты, то это означало, что хозяин дома. Ответа не последовало, и Поттер продолжил двигаться дальше.       В гостиной было пусто. Гарри оглядывался, пока не наткнулся взглядом на тёмную фигуру с наставленной на него палочкой. Поттер испуганно вздрогнул и вскрикнул, но потом Том убрал оружие, выходя из тени.       — С вами что-то случилось? — напряжённо спросил Гарри.       — С чего вы взяли? — голос Тома был более хриплым, чем обычно. Поттер заметил, как замминистра держался за дверной проём, будто стараясь не упасть. Это ещё сильнее напугало мастера палочек.       — Вы не вышли в сад. Ну, у нас же встреча должна была быть, — он смущённо пожал плечами.       — Да, простите, забыл, — он устало потёр пальцами переносицу.       — Вы никогда ничего не забываете. Что-то случилось? — уже твёрдо спросил Гарри, незаметно приближаясь. Реддл действительно никогда и ничего не забывал, Поттеру даже казалось, что он помнил номер каждого закона, указа или постановления, а также содержание каждой страницы всех прочитанных книг.       — Заболел, ничего страшного, — он небрежно отмахнулся, но при этом пошатнулся.       — Какие симптомы?       — Кашель, болит горло, знобит, температура, — и Поттер понимал, что Том чего-то недоговаривал.       — Не простужались?       — Нет.       — Поздравляю, у вас драконья лихорадка, — Гарри усмехнулся и развёл руками. На самом деле, ничего смешного не было, и такую реакцию можно было назвать скорее нервной.       — Вы же сказали, что она не страшна человеку? — он форменно выгнул бровь.       — Шанс ею заболеть очень мал, но он есть. Просто у меня уже давно иммунитет к ней, а вас я забыл защитить противовирусным.       — Понятно. Прошу вас отправиться домой, Гарри. На сегодня встречу придётся отменить, но уверен, что через пару дней я уже поправлюсь, — даже слегка самодовольно ответил Реддл. Поттер знал, что от драконьей лихорадки нет общедоступных средств лечения. Ею болеют редко, а получить лечение можно было только по рецепту врача. Ну, это для обычных людей. У Гарри же всегда была пара комплектов нужных зелий и снадобий.       — Нет. Если не начать правильное лечение, то скоро будет сильная слабость, тошнота, а затем обмороки и смерть, — невинно и непринуждённо ответил Поттер.       — Что?! Я же себя вполне приемлемо чувствую, — удивлённо воскликнул Том, опираясь о дверной косяк. Он слаб, и это заметно.       — Это пока. Так, где ваша спальня? — без задней мысли спросил Гарри, а затем понял, как это прозвучало, и зарделся.       — А вы уже ко мне в спальню пробраться хотите? — усмехнулся Том. Язвит, значит, пока вполне в сознании.       — Да, чтобы не допустить вашей смерти в драконьей горячке, — передразнивая его тон, ответил Гарри.       — Не утрируйте.       — Так ответьте на вопрос.       — Третий этаж, двойные двери в конце коридора, — сдался и устало произнёс Реддл.       — Вы сейчас же отправляетесь к себе, а я — за лекарствами. И не смейте закрывать от меня камин! — он рефлекторно пригрозил ему пальцем, как обычно делал в сторону Элиаса, на что замминистра только усмехнулся.       — Хорошо-хорошо. Идите.       — Сначала вы, — парировал он.       — Вы со мной играете?       — Всего лишь смотрю на ваше состояние, — Гарри пожал плечами. Да, это был его маленький коварный план. Марволо бы сам никогда не признался, что ослаб, пускай и из-за болезни, а потому было легче обманом достать нужную информацию.       — Оно отличное.       — В таком случае вы бы не держались всё время нашего разговора за дверной косяк, Том, — он вопросительно приподнял бровь. Замминистра устало выдохнул и завернул за угол коридора, слегка пошатываясь. Как Гарри и думал. Слабость.       Он еле сдерживался, чтобы не побежать по узкому коридору, однако меньше, чем через минуту, оказался в магазинчике. Гарри спустился в лабораторию и снял со специального ящика запирающее заклинание, открыл его и осмотрел. От драконьей лихорадки у него остались только два комплекта, но даже если бы у него был один, он бы всё равно отдал его Тому.       Поттер схватил завязанный мешочек, в котором лежали разнообразные порошки и снадобья и отправился обратно в особняк. Где-то на задворках сознания оглушающим набатом била мысль, что Реддл всё-таки закрыл камин или дверь в собственную комнату, но Гарри всё же надеялся на его благоразумие.       Он понимал, что грозному и холодному замминистру не к лицу показывать себя слабым и больным, а тем более позволять себя лечить, но куда сильнее он понимал, что Том такой же человек, как и все остальные, и что он тоже нуждается в заботе и внимании.       Точно.       Забота и внимание.       И Гарри сможет дать их ему. Может, тогда Марволо ещё сильнее оттает? Ему так хотелось на это надеяться…       Камин был открыт. Все двери тоже. Гарри дошёл до коридора, в конце которого должна была быть комната Тома. Массивные дубовые двери казались неприступными, но довольно легко открылись, чему Поттер даже удивился.       Интерьер был выполнен со вкусом, но, конечно же, без намёка на скромность. Превалировали чёрный цвет, тёмно-зелёные элементы и тёмное дерево. Высокие окна были задёрнуты плотными бархатными изумрудными шторами, из-за чего в комнате царил полумрак.       Реддл сидел в кресле, закинув ногу на ногу и следил за ожидаемым гостем.       — Почему вы не в постели? — даже с некой претензией спросил Гарри, понимая, что звучал почти как МакГонагалл. Смешно, но немного пугает.       — Может, мне перед вами ещё и раздеться? — Том демонстративно развёл руками, демонстрируя надетые на нём домашнюю рубашку и штаны.       — Нет, мне ваша одежда никак не помешает. Ложитесь, — бесстрастно ответил Поттер, кивая на кровать.       — Вы пришли только чтобы дать мне какую-нибудь таблетку или порошок и расписать моё дальнейшее лечение, так?       — Лишь отчасти, — Гарри уже понимал, что Том вёл к тому, что ему нужно поскорее уйти. Конечно, хотел он этого не из-за неприязни к Поттеру, нет, а из-за смущения и нежелания показываться перед малознакомым человеком в столь слабом состоянии. — И первым пунктом в вашем лечении будет просьба прилечь, потому что во время драконьей лихорадки кровь имеет свойство медленно циркулировать по телу, из-за чего начинает оседать в конечностях и с трудом поступать в мозг. Это может привести сначала к усилению головных болей, затем бессознательному состоянию, обморокам и…       — А дальше смерть, да, я помню, — он рвано кивнул, отмахиваясь. Ему явно было неприятно слышать и слушать про смерть, а тем более говорить о ней. Нет, Поттер тоже боялся своей и чужой кончины, но не настолько.       — Отлично, тогда ложитесь, — приказал Гарри, указывая рукой на кровать.       Реддл что-то пробурчал, в последний раз недовольно зыркнул на Гарри, подошёл к широкой кровати и лёг под одеяло. На фоне тёмно-серого шёлкового постельного белья его аристократическая бледность казалась ещё более уникальной и утончённой, но Гарри всеми силами старался отогнать эти мысли. Он заботливо поправил Реддлу одеяло (не специально, без задних мыслей), пододвинул к кровати рядом стоящий журнальный столик и лёгкое кресло и сел в него. На тёмной поверхности столика он разложил вытащенные из бездонного мешочка порошки, зелья и мази.       — У вас домовик есть? — поинтересовался Поттер, собираясь заварить чай на отваре из лечебных трав: эхинацеи, малины, чёрной смородины, ромашки и Иван-чая.       — Догадайтесь, — его губы презрительно скривились. А Гарри даже не обижался, ведь понимал, что Том это не со зла. Он таким вырос: под гнётом одиночества, издевательств и обстоятельств.       — Не язвите. Вы больной, но не умирающий, — и даже не замечал, как сам перенимал подобную манеру общения. Марволо вопросительно изогнул бровь, приподнимаясь на локтях.       — Но вы же сказали… — начал он, но был прерван.       — Приукрасил, — Гарри лучезарно улыбнулся, дразня и подначивая Тома.       — Да как вы?!..       — А по-другому вас и не заставишь, — он пожал плечами. Реддл как-то успокоился и обратно лёг на подушку. Удивительно: скромный мастер по изготовлению палочек усмирил амбициозного и пылкого замминистра.       Пылкого…       Гарри слегка потряс головой и снова посмотрел в тёмные глаза.       — Позовите домовика.       — Клири! — произнёс в воздух Том, и перед ним появилась домовиха с огромными ушами и в рваной белой простыни. — Послушай сейчас мистера Поттера и сделай всё то, о чём он попросит.       — Эм… Клири, завари, пожалуйста вот эти травы и принеси ещё пиалу с мёдом и ложечкой, хорошо?       — Клири всё сделает! — услужливо пропищала домовиха и исчезла с характерным хлопком.       — Я сейчас сделаю диагностику, — предупредил его Гарри и взмахнул палочкой.       Как он и думал, лихорадка только началась, а потому Том мог язвить, сердиться и упрямиться. Ему хватит два дня постельного режима с регулярным употреблением жаропонижающего зелья и чая из лечебных трав.       — А почему я просто не мог вызвать врача?       — Драконья лихорадка довольно редко перекидывается с рептилии на человека, а потому чёткого плана действий у врачей Мунго до сих пор нет.       — А у вас почему есть? — закономерный вопрос.       — Мой сокурсник пошёл учиться сначала в Академию Мунго, а потом и работать в само отделение. От него я узнал все те лекарственные средства, которыми пользуются в таких случаях врачи, но которые по какой-то причине довольно долго излечивают. А потом я начал заболевать ею сам, практиковался и добавлял какие-то новые зелья или порошки, пока не нашёл необходимые, — он слегка виновато, но светло улыбнулся, однако по лицу Тома было видно, что тот не только был настроен серьёзно, но ещё и был готов прочитать очередную лекцию. Сразу видно — снейповский приятель.       — То есть, вы экспериментировали на себе? — спросил он, под конец с силой сомкнув зубы.       — Да, — он пожал плечами, не понимая, что в этом такого.       — Пока болели?       — Да.       — А если не лечиться, то через сколько можно умереть от драконьей лихорадки?       — Через две недели.       — Вы хоть понимаете, что если бы не нашли нужных ингредиентов, то попросту скончались бы? — Гарри прям слышал, как постепенно нарастала агрессия в голосе Тома, но не от злости, а от… волнения? Страха за Поттера? У него даже сердце пропустило пару ударов от одной только этой мысли.       — Но нашёл же.       — Да как так можно?! — он еле сдерживал крик.       — Представьте себе, но можно. Я просто слишком люблю свою работу, — пожал он плечами.       — Нельзя так, Гарри, — и Поттера как током ударило. Это прозвучало так искренне и заботливо, что даже сердце защемило от переполняющих его эмоций. Том никогда не обращался к нему в таком тоне, а уж тем более не переживал за него.       И от этого становилось ещё больнее.       Гарри понимал, что быть вместе они всё равно не смогут, и подобные моменты лишь напоминали об этом после того, как давали ложную надежду. Это просто внимание, не более. Пора перестать тешить себя какими-то иллюзиями и мечтами. Единственные, кому нужен скрытный и немного забитый мастер по изготовлению палочек — Джинни и Элиас, которые, возможно, в будущем станут его семьёй.       — Вы же тоже не всегда думаете о себе, когда стремитесь к креслу министра, я прав?       — Правы, — ответил он после недолгих раздумий.       — Ну вот.       — И часто вы подвергаете себя таким опасностям?       — Ну, один раз у меня был ожог на пол-лица из-за дракона, а ещё приходилось отбиваться от русалки, когда та утаскивала меня на дно, — он беззаботно усмехнулся и пожал плечами. Подобные случаи были для него чем-то обыденным, хоть иногда и страшным, а потому он никогда особо не зацикливался на них. Нет, урок извлекал, но после почти даже не вспоминал.       — Это всё?       — Да, за последние полгода.       — Ох, Мерлин… — простонал Том и устало накрыл лицо ладонями.       В этот момент на столике перед Гарри появился поднос с чашкой чая и пиалой мёда.       — А мёд зачем? — настороженно поинтересовался Том.       — Сахар помогает усваиваться веществам в травах, на которых заварен чай, а ещё он лечит горло и облегчает кашель.       — Я его есть не буду, — пробурчал замминистра и сложил руки на груди, отворачиваясь.       — Это почему же? — удивлённо спросил Поттер.       — Не люблю, — с каким-то детским выражением лица и упрямством ответил Марволо. Гарри еле сдержался, чтобы не засмеяться. Элиас тоже мёд не любил, а потому каждый его приём оборачивался истерикой и слезами. Холодный и строгий замминистра показал себя упрямым и милым ребёнком. Поттер мог бы всё отдать, лишь бы увидеть такое ещё хоть когда-нибудь.       — Да чего вы как маленький? Это всего лишь мёд. Глаза закрыли и съели.       — Нет, даже так не могу — сразу тошнить начинает.       — Но надо.       — Но не буду.       — Я вам его в чае размешаю, хорошо?       — Тогда чай будет противно-приторным.       — Не будет. Травы в нём дают слишком много аромата и вкуса, мёда совсем не чувствуется. Я сам так пью.       — Хорошо, — ответил он через пару секунд раздумий, но всё равно презрительно сморщился.       Гарри размешал мёд в чае, потом взял горячую от кипятка ложку и насыпал в неё порошковой смеси. От контакта с теплом она тут же превратилась в белую смолу.       — Это убивает саму инфекцию. Таких нужно съесть три за сегодня и три завтра. Противная, конечно, но надо.       — На всё у вас один ответ, — съязвил Том, на что Гарри тихо засмеялся.       Реддл принял из его руки чашку с чаем и аккуратно глотнул. Потом взял ложку и быстро съел всё её содержимое. Так повторялось, пока чашка не опустела, а половина порошка из мешочка не была съедена.       — Это понижает температуру и снимает усталость. Оно уже не противное, — улыбнулся Гарри, а Том смиренно выпил всю тёмно-зелёную жидкость.       — А всё равно мёд чувствуется, — пробурчал Марволо, устало выдыхая и полностью опускаясь на подушку.       — Это у вас так, фантомное, — улыбнулся ему Поттер, даже любуясь им. Хоть он и был усталым, больным и немного злым, но всё равно был для Гарри красивым. Удивительно, как он дошёл до такого. Но ему это даже почему-то нравилось. Пусть так и будет.       А вот о Джинни он так никогда не думал. Нет, она была довольно привлекательной и милой, но не настолько, как Реддл. Однако сейчас нужно было дать ему инструкции по дальнейшему лечению, а не пребывать в каких-то сахарных облаках.       — Вот этот порошок, — он указал на то, что насыпал в ложку, — завтра примите утром, в обед и вечером точно так же, как я вам развёл. Вот это, — потряс в руке две колбочки, — примите завтра утром и перед сном. Мазь намажете на лоб, если почувствуете жар. После этого все симптомы пройдут, но при условии, что вы будете соблюдать постельный режим, хорошо?       — Ладно. Спасибо вам, Гарри, — уже по-доброму ответил Реддл.       — Я всегда готов вам помочь, Том. Простите ещё раз, что забыл вам напомнить про противовирусное заклинание, — он смущённо почесал затылок.       — В этом нет вашей вины. Я сам несу за себя ответственность, а не вы. Как там, кстати, моя палочка?       — Осталось её только собрать и закрепить. Скорее всего, послезавтра уже принесу вам её. Мы же сможем встретиться? — он всеми силами старался скрыть надежду в голосе, но не был уверен, что у него получилось.       — Да, если ваше лечение сработает.       — Сработает, — кивнул Гарри.       — Будем надеяться, — вот и вернулась его язвительность, значит, состояние улучшалось.       — Отдыхайте, а я пойду. Вам нужно поспать. И постарайтесь завтра вообще не работать, иначе лечение затянется.       — Приму к сведению. До свидания, Гарри, — уголки его губ слабо-слабо, но всё-таки приподнялись.       — До встречи, Том, — улыбнулся Поттер ему в ответ и вышел из комнаты, направляясь к знакомому камину.       Вот и главная слабость Реддла — болезнь и всё, что с ней связано. Но это делало его ещё более уникальным и человечным. И Гарри готов был делать всё, лишь бы Том больше никогда не испытывал такой слабости, а с другой стороны он хотел бы ежедневно так заботиться о нём.       Больнее всего делают ложные надежды и мечты, которым никогда не суждено сбыться. И в такой ситуации согласие на семейную жизнь с Джинни и Элиасом могло затушить эти чувства, когда-нибудь полностью их уничтожив. Осталось только выбрать — трепет сердца, надежды, но бескрайняя печаль или стабильность и отсутствие волнений. Неимоверно сложно, но в той же степени важно.       Ещё один день закончился на той же самой мысли. Пора бы уже прекратить это и принять решение.