Рецепт идеальной палочки

      Гарри в сотый раз всё перепроверил: натёртые до блеска рабочий стол и котёл, разложенные по чистым баночкам и колбочкам ингредиенты, заранее обработанные бруски древесины. Скоро придёт Том, чтобы посмотреть, как он работает. Поттеру импонировало уже то, что Реддлу стал интересен сам процесс создания палочек, а то, что он решил ему помочь, было чем-то удивительным.       Из головы у него не выходил Ники. Красивый и утончённый молодой человек невероятно подходил заместителю министра, тогда как Поттер был просто Поттером.       Но это не тот настрой, который нужен для кропотливой работы. Жалостью к себе он займётся потом, а сейчас нужно нацепить дежурную улыбку и сосредоточиться на палочках.       Гарри вышел в магазинчик, закрыл входную дверь и повернул табличку на надпись: «Закрыто». Конечно, из-за встреч с Реддлом он часто закрывался в первой половине дня, но Том продолжал оплачивать ему каждый нерабочий час. Хотя, в данной ситуации деньги Поттера совсем не волновали. Он усмехнулся, потому что понял, что добровольно бы прерывал работу, чтобы лишний раз встретиться с Томом.       Это неправильно. Взрослый человек не должен так себя вести и о таком думать, но Гарри уже давно понял, что в глубине души оставался ребёнком, который вылетел из родительского гнезда, так и не научившись жить.       Он ждал его, сидя на диванчике, на котором они вместе в последний раз разговаривали.       Он соскучился по нему. Так сильно, что даже успокоиться и сконцентрироваться почти не мог. Бесповоротно влюбился. По-глупому, но зато сильно. И даже очень.       В этот момент камин загорелся ярко-зелёным огнём, от чего Гарри рывком поднялся на ноги, наблюдая, как Реддл выходил из камина, придирчиво отряхивая дорогую чёрную мантию от остатков пепла.       — Здравствуйте, Том, — с улыбкой сказал он, подходя ближе.       — Добрый день, Гарри, — он совсем слабо улыбнулся и кивнул. — Куда идти?       — Да, пройдёмте, — слегка смущённо ответил Поттер, указывая рукой в сторону лестницы.       Конечно, в лаборатории хватало места для двоих, однако Гарри казалось, что Реддлу она казалась обычной подвальной каморкой.       — Советую снять мантию. Вешалка вон там, в углу, — сказал Поттер, указывая рукой на крючок для одежды, когда они уже вошли в мастерскую. Том послушно кивнул, скинул верх и повесил его. Он был одет в серые брюки со стрелками, такого же цвета жилетку и чёрную рубашку. И эта одежда ему настолько шла, делала его настолько красивым и… сексуальным, что у Гарри даже ноги подкосились.       Не время. Сейчас просто не время.       — С чего вы обычно начинаете?       — С выбора корпуса и ингредиентов, если это чей-то индивидуальный заказ. А если нет, то просто сопоставляю подходящие.       — И какие мы будем использовать сегодня? — совершенно спокойно спросил Марволо, но у Поттера даже сердцебиение ускорилось после прозвучавшего из его уст «мы». Они сегодня будут вместе работать. Они сегодня будут рядом. Гарри готов был повторять эти тезисы в своей голове ещё и ещё, но вовремя пришёл в себя, полностью погрузившись в работу.       — Сначала вырежем корпус из липы. Потом нужно будет оставить его на час двадцать минут в отваре из липового сока, ягод можжевельника и корней мандрагоры. И пока дерево будет впитывать состав, нужно будет подготовить ингредиент для сердцевины: стеклянный порошок и волосы единорога. После соединения корпуса с сердцевиной нужно будет выгравировать необходимые сигилы, а затем покрыть лаком и всё, — он с лёгкой улыбкой повернулся в сторону Тома и увидел, как тот задумчиво смотрел на лежащие на столе ингредиенты.       — То есть, если я правильно понял, палочка будет дорогой? — спросил он, заглянув ему в глаза.       — Цена скорее будет чуть выше средней.       — А почему такое сочетание?       — Палочки с волосом единорога плохо проводят заклинания, относящиеся к тёмномагическим, хорошо проводят светлую магию и отвратительно работают в чужих руках, потому что очень верны своему истинному хозяину, однако сам ингредиент довольно слаб, поэтому корпус будет из липы — широко используемого дерева, которое больше всего пользы приносит в области лечения и укрепляет магические потоки. Именно из-за этого палочка подойдёт колдомедикам или домохозяйкам.       — А все остальные ингредиенты? Вы же называли отвар из каких-то трав, — он задумчиво помахал рукой, вспоминая весь список.       — Да, называл. Подобные составы являются лишь закрепляющими, улучшают как фактическое состояние дерева, так и улучшают его магическую проводимость.       — А сигилы вы откуда берёте? Не сами же сочиняете, — Том удивлённо глянул на Гарри, и ему были даже приятны такие эмоции.       — Не сам, конечно же, — мягко засмеялся Поттер. — Много столетий назад сербские маги придумали систему гравировочных символов, которые придают палочке новые свойства. Они как написали полные сигилы, так и расписали некоторые их составные части, благодаря которым можно создать свои. Однако составить из них можно всего лишь пару сотен полных сигилов, — он махнул рукой, намекая, что такая цифра — мелочь.       — Всего лишь пару сотен… Ну да, — шокировано ответил Том, бессознательно кивая головой.       — Это мало, — запротестовал Гарри.       — И вы помните все?       — Половину. Но у меня все записаны.       — Я не сомневался, — он по-доброму усмехнулся, и Поттер еле сдержался, чтобы не прикусить губу. — Так, и что мне делать?       — С зельеварением у вас всё хорошо, поэтому думаю, что вы сможете мелко порезать корни мандрагоры и ягоды можжевельника, а я пока вырежу корпус, — всё-таки доверять настолько тонкую работу ему он не собирался, так как в своей голове всё же смог разграничить чувства и долг мастера.       — Правильно думаете. Смогу, — с готовностью ответил Том, расстегнул пуговицы на рукавах и поднял их до локтей, оголяя руки. И Гарри невольно засмотрелся на них.       Под бледной аристократичной кожей вздымались вены, уходящие выше, к плечу, а мышцы плавно перекатывались при каждом движении.       Поттер еле скрыл тяжёлый вздох, закусил губу и отвернулся, чтобы Том не заметил его пунцовое смущённое лицо. Он в пару движений из увесистого бруска дерева сделал узкий параллелепипед, а затем начал аккуратными движениями вытачивать корпус. Он на секунду засмотрелся на красивые бледные руки, которые мастерски нарезали ингредиенты.       Нет.       Н-е-т.       Не сейчас.       Гарри слегка потряс головой и последние несколько раз провёл ножом по уже готовому корпусу палочки. Затем потянулся в сторону лежащей в углу наждачной бумаги. Где-то в ящике у него лежал целый рулон такой. Он начал проводить по корпусу, отчего из-под его рук полетела древесная пыль, тонким слоем ложась на стол.       — Вы же так занозы занесёте, — взволнованно произнёс Том, переставая нарезать корень мандрагоры.       — Нет, я наложил на руки специальное заклятье, которое не даёт занозам вонзаться в кожу. Только вы встаньте чуть подальше от опилок, на вас-то этого заклятия нет.       — Понял, — тот кивнул, слегка отодвинул разделочную доску и продолжил работу.       И тут Поттер еле сдержался, чтобы вслух не выругаться. Надо было предложить Реддлу тоже наложить заклинание или вообще убрать опилки со стола. Святой Мерлин, когда он уже сначала будет думать, а уже потом говорить?       И кем теперь его посчитает Том? Невоспитанным? Некультурным? Негостеприимным? Скорее всего, Реддл приложил к его образу все эти эпитеты. Отлично. Молодец, Гарри, так держать.       — Кстати, хотел бы сказать вам спасибо, что помогли вчера Никиасу. Он долго отказывался идти к вам, потому что не хотел выбирать такую сложную палочку, — внезапно произнёс Том, заглядывая ему в глаза. Гарри на секунду задумался, а затем тряхнул головой, поняв, о ком говорил Реддл.       — Простите, не сразу понял про кого вы, просто он представился, как Ники, — Поттер нервно усмехнулся, продолжая лёгкими, но чёткими движениями ошкуривать палочку.       — Да, его так друзья называют, — он махнул рукой, складывая нарезанный корень в специальную посуду.       — То есть вы ему не друг? Просто он сказал, что вы лично порекомендовали меня, поэтому я подумал, что вы тесно общаетесь, — он отвёл взгляд, взмахивая рукой в воздухе, стыдливо краснея.       — Он секретарь моего зама, а сам он, Александр Мур, мой старый приятель, — Том на секунду отвёл глаза, но тут же перевёл взгляд обратно на Гарри. Он практически никогда не отводил взгляда, когда говорил что-то, а уж тем более, когда отвечал на поставленный вопрос. Поттеру на секунду показалось, что что-то не так, но потом он отогнал эту мысль. Реддл не станет ему врать.       — А, тогда всё понятно. Простите, что подумал, что вы как-то связаны с ним, — он улыбнулся и почесал затылок. Было стыдно. Очень. Особенно за собственную необоснованную ревность. Он перевёл взгляд на несколько глубоких тарелок с нарезанными ингредиентами. — Спасибо, теперь стоит поставить котёл на огонь и закинуть туда всю нарезку сразу.       Поттер убрал уже готовый корпус, встал напротив котла и взмахнул дважды палочкой. В нём тут же появилась вода, а снизу по полу заструились огненные блики. Он брал из рук Тома по очереди каждую чашу, высыпая в воду содержимое. Они будто умышленно избегали касания пальцами — держали чаши за самые краешки.       — В этом нет вашей вины. Уверен, что так подумал бы кто угодно, — внезапно ответил Том, подавая последний ингредиент.       — Может быть, — Гарри нервно усмехнулся, а затем проследил, чтобы вода окрасилась в нежно-голубой цвет, и накрыл котёл крышкой, убавляя огонь. — Теперь нужно оставить на час и двадцать минут на медленном огне. А пока можно заняться сердцевиной: толчёное стекло и волос единорога, — пояснил он, поставил перед собой ступу и уже потянулся к заранее приготовленным осколкам стекла, но Том выставил перед ним руку, останавливая.       — Я покрошу стекло, — строго выдал он, напоминая профессора Снейпа.       — Не думаю, — запротестовал Гарри, продолжая аккуратно тянуться к чаше со стеклом.       — А я у вас и не спрашивал. Это было утверждение, — как ни в чём не бывало ответил Реддл.       — Нет.       — Я против.       — И почему же?       — Потому что хочу попробовать сам, — ответил он, перед этим задумавшись на долю секунды. Не уверен в собственном ответе? Казалось, что да, но такой человек, как Том Марволо Реддл не может же быть в чём-то не уверен, правда?       — А если вы порежетесь? Боюсь, Англия мне не простит, — Гарри усмехнулся, переставая тянуться к стеклу — замминистра продолжал преграждать ему путь.       — Мы ей не скажем, — ответил Том и в улыбке приподнял уголок губ. У Поттера сердце в пятки ушло. Так щемяще мило и тепло звучало это «мы».       — Хорошо. Предлагаю вам покрыть руки защитным заклинанием, чтобы не уколоться. Мелкие крошки стекла могут оставаться в верхнем слое кожи, а потом заходить всё глубже и глубже, принося сильный дискомфорт.       — Как я вижу, вы это поняли не с первого раза, не так ли? — он с усмешкой посмотрел ему в глаза, сильно смутив Гарри.       — Так. Но все же учатся на своих ошибках, — Поттер пожал плечами, мол, не было в этом ничего необычного, и провёл палочкой над аристократическими кистями Реддла.       — Да-да, — с лёгкой издёвкой ответил Том, картинно закатывая глаза.       — Да! Взялись помогать — занимайтесь, — нервно ответил Гарри, открывая нужный ящичек и доставая оттуда деревянный футляр с волосами единорога. Он достал три штуки и положил перед собой.       — Хорошо, — как ни в чём не бывало ответил Том, выполняя выбранное самим же задание.       И тут под скрип и хруст стекла Поттер понял, что опять сказал то, о чём даже заикаться нельзя было. Он испортил сегодня всё, что только мог. Такими темпами вскоре он на Реддла сможет только смотреть, стыдясь собственного поведения.       А Том же спокойно толок стекло, даже не щурясь и не морщась от неприятных звуков. Гарри ненавидел работать со стеклом именно по этим причинам, тогда как замминистра был абсолютно спокоен. А может, это только внешне? Тогда как Гарри сделать так, чтобы Том наконец-то перестал скрывать свои истинные эмоции? Или этого достойны только избранные? Скорее всего.       Из трёх волосков Поттер сплёл тонкую косичку и капнул на её кончик растопленный воск из горящей рядом свечи.       — А почему это всё нельзя сделать при помощи магии? — вдруг спросил Том, судя по всему, заканчивая работу. — Я знаю около десятка заклинаний хотя бы для того, чтобы превратить то же стекло в крошку.       — Я тоже знаю, но при приготовлении палочек нужно использовать минимум магии, потому что каждое новое заклинание искажает волшебный фон ингредиентов, из-за чего действенная составляющая палочки может исказиться. Именно поэтому они такие дорогие, — ему безумно нравилось рассказывать об этом кому-то, кто так внимательно слушал. Таких он в своей жизни почти не встречал.       — Не знал… Спасибо, — задумался замминистра. — Тогда получается, что вы тратите на это очень много времени, так?       — Да, к сожалению, — он повернулся в сторону Реддла, который отодвинул от себя ступу со стеклянной крошкой и внимательно смотрел на Гарри. — У Олливандера, например, нет детей или супруги как раз из-за того, что у него банально не было времени ими обзавестись. Он всю свою жизнь на это положил.       — А вы?       — Что?       — А вы тоже всю свою жизнь на это положите? — Поттер даже не ожидал такого вопроса от Тома.       Он устал угадывать, что из слов замминистра являлось намёком, а что — нет, а потому решил даже не пытаться разобраться в этом. Пусть всё будет так, как есть сейчас. В конце концов ему казалось, что лучше до конца их сотрудничества тешить себя иллюзиями о возможном совместном будущем, чем всё оставшееся время с тоской и болью где-то в районе груди смотреть ему в глаза из-за осознания, что у них ничего не получится.       — Я… Не знаю, если честно. С одной стороны, мне нравится этим заниматься, а с другой — всю жизнь провести в одиночестве тоже не хочется, — он нервно усмехнулся, отводя глаза.       — А совмещать никак не получится?       — Не знаю, сам над этим не думал, а у Олливандера, конечно же, не узнавал, — он не понимал, зачем Том вообще завёл этот разговор, но где-то в глубине души надеялся, что он это спрашивал, так сказать, на будущее и… Ох, нет, это даже в его голове звучало максимально глупо и наивно.       — А если вам когда-нибудь предстоит выбор? Ну, либо работа, либо семья?       — А вы что бы выбрали? — контратаковал Гарри, усмехаясь, тогда как Том был абсолютно спокоен.       — Даже не представляю, — задумчиво помотал головой Реддл.       — Вот и я тоже.       — Но я смог бы совмещать, — добавил он, проникновенно смотря Поттеру в глаза. И тут Гарри вспомнил, как в первые их встречи холодный и рассудительный Том наотрез отказывался даже думать о том, что когда-нибудь заведёт семью. И одно дело, если такие взгляды были у него всегда, и уже совсем другое, если он изменил их после общения с Гарри. Что, кстати, по его мнению, было чем-то из ряда фантастики.       — Думаю, что если постарался бы, то тоже смог, — сразу же добавил он. Делал это, потому что не хотел, чтобы Том думал, что он вообще не собирается заводить семью. Нелепо. Всё это было максимально нелепо. Но сердцу не прикажешь. Он посмотрел на часы и направился в сторону котла. — Время вышло. Сейчас нужно будет достать палочку и наполнить сердцевину.       — Да… конечно, — Том не сразу понял, про что он, но быстро собрался и начал наблюдать за действиями Гарри.       Поттер погасил огонь, открыл котёл, при помощи специальных щипцов достал палочку и положил на приготовленное заранее вафельное полотенце, чтобы остатки зелья впитались в него, а не растеклись по столу. Затем он взял волосы единорога, аккуратно всунул их в пустующую полость палочки, а затем принял из рук Реддла (опять избегая любого касания пальцев) чашу со стеклянным песком. Он аккуратно всыпал его в полость, а затем легко постучал кончиком палочки о стол, чтобы утрамбовать ингредиенты. Потом он взял в руки флакончик с застывающей смолой и аккуратно влил её внутрь, запечатывая сердцевину.       — Один из этапов на этом закончен. Осталось нанести нужные руны и закрепить всё это специальным лаком, который у меня уже сварен.       — Спасибо, что позволили мне помочь вам. Мне правда было очень интересно понаблюдать.       — Да не за что. И вам спасибо.       — А как обстоят дела с моей палочкой? — аккуратно спросил Том. Конечно, они же тут не просто побеседовать собрались.       — Если честно, то никак, — смущённо пробурчал Гарри, почёсывая затылок. — Я составил примерный план работы и список ингредиентов, но пока не представляю, какие именно вам подойдут. Конечно, я буду ориентироваться на те, которые присутствовали в вашей нынешней и прошлой палочке, но работы от этого меньше не становится.       — Я могу вам как-то помочь? — сразу же спросил замминистра, по глазам которого было видно, что спрашивал он это отнюдь не из-за вежливости.       — Только если будете честно отвечать на мои вопросы, ничего не скрывая, — он улыбнулся, намекая, что всё ещё чувствовал неискренность в словах Реддла.       — Хорошо. Я вас понял, — как-то слишком строго ответил он, а затем вызвал темпус, несмотря на то, что на противоположной стене висели часы. — Мне пора идти. Скоро начнётся очередное заседание. Кстати, как вам модифицированный закон? — поинтересовался он, как ребёнок, который сделал новую поделку и ждал похвалы от родителей.       — Тот, который о частном секторе? — Гарри с трудом вытащил из головы эту формулировку, но продолжал с удовольствием наблюдать за охваченным триумфом Реддлом, который всеми силами старался скрыть свои эмоции.       — Да.       — Я прочитал его сегодня в «Пророке». Спасибо вам за него, честно. Опять же, я не очень хорошо разбираюсь в этом, но понял, что теперь «частный сектор будет облагаться налогами на пять процентов меньше, чем было ранее», так?       — Всё верно. К сожалению, ещё сильнее снизить процент мы не смогли, но начинающих предпринимателей смогли вообще освободить от налогов на производство и деятельность на первый год. Как думаете, этот закон поможет мне? — очень аккуратно спросил Том, будто и вовсе боясь говорить на эту тему.       — В чём?       — В выборах, — замминистра слегка пожал плечами.       — Если честно, то даже если бы я был с вами не знаком, то после такого закона всё равно выбрал бы вас.       — Хорошо, спасибо, — он расслабился, а затем снял с вешалки мантию и направился к двери.       — Я провожу вас, — тут же выдал Поттер и двинулся за ним.       И Том уже хотел встать в камин, чтобы, скорее всего, попасть в Министерство, но затем обернулся. Гарри заметил на его лице решимость, смешанную с толикой сомнения.       — Вам же нужно знать всю правду, так ведь? — он говорил чуть тише, чем обычно, а также без привычной строгости и холодности. Будто снял маску, которую носил для собственных подчиненных и незнакомцев.       — Ну, да.       — Никиас — мой бывший партнёр, — выдал Том после глубокого вздоха. Он всегда боялся говорить о себе, а уж тем более о своих отношениях с кем-то. Так уж вышло, что он не хотел рушить свой собственный образ, который сложился в умах общественности, а потому любые разговоры о чувствах или отношениях приносили ему максимальный дискомфорт и, скорее всего, даже напряжение и страх. — Мы расстались около двух лет назад: не сошлись характерами.       — А мне показалось, что он мог бы вам идеально подойти.       — Всем так казалось. Даже мне. Но, как оказалось, плохо смотрели, — Том нервно усмехнулся.       — Но почему?       — Я вам уже рассказывал о том, какого человека хотел бы видеть рядом с собой, а Никиас под эти критерии не подходил, — нетерпеливо пояснил он, судя по всему, желая поскорее уйти.       — Спасибо за доверие, — Гарри миролюбиво улыбнулся, кивая. — До встречи?       — Да. Завтра в саду, но после обеда, так как всё утро я проведу в Министерстве, — ответил Том и исчез в зелёном всполохе камина, даже не дождавшись его ответа.       Поттер устало сел на диванчик, тяжело выдыхая.       Приятные ощущения от совместной работы омрачились новостью о том, что красивый и статусный Ники — бывший Реддла. Гарри никогда в своей жизни не будет близок даже к уровню бывшего, так откуда тогда взять надежду стать нынешним?       Бесполезно.       При этом Реддл сначала не сказал ему всей правды, а потом решился на, по его меркам, очень серьёзное признание. Конечно, за столько времени он должен был открыться ему, вот только Поттер никак не мог понять, насколько сильно это произошло.       Он чувствовал такую моральную усталость, что даже дойти до спальни сил не было. Каждая их встреча вкупе с его душевными терзаниями и надеждами буквально опустошала его. Он ненавидел вот это самое подвешенное состояние, когда ничего не было понятно, но ещё сильнее он ненавидел собственные безответные чувства.