Рецепт идеальной палочки

      Том лежал, укрытый белым тонким одеялом, и сверлил взглядом боязливо вошедшего в палату Гарри.       Замминистра болезненно побледнел и будто посуровел, привычно уложенные назад волосы растрепались, и пара прядок упала на выступающие скулы. Но даже в таком виде он казался Гарри красивым.       Его почему-то хотелось защитить. И не от внешнего мира, а от внутреннего. Защитить от собственных страхов, мыслей и переживаний.       Но Гарри не мог даже этого. И не только потому, что Том не подпускал к себе так близко, но и потому, что Поттеру самому нужна была такая защита. Им обоим она нужна была.       На прикроватном столике стояли графин с водой и куча разнообразных флаконов и склянок с зельями. Поттер так разволновался, что у него резко село зрение, и разглядеть этикеток на них он, стоя перед дверью, не смог.       Он не нашёл, что сказать, а так и стоял в проёме, испуганно пялясь на изменившегося Тома.       — Проходите, Гарри.       — А?.. Да, простите, — стушевался Поттер и, стыдливо опустив голову, прошёл к стоящему около кровати креслу. Взгляда он так и не поднял, присев на мягкую сероватую обивку.       — И зачем вы пришли? — претензии в вопросе не ощущалось, но Поттер всё равно напрягся. Может, действительно не стоило? Зачем замминистру его визит? Тем более, когда они друг другу максимум знакомые.       — Вам честно ответить?       — Уж постарайтесь.       — Я сам не знаю, — он развёл руками, продолжая смотреть Тому в глаза. Неизвестно, насколько ещё хватит его выдержки. — Мне как рассказали, что вы в Мунго после покушения, так я сразу же пришёл.       — Не могли же вы просто так, без причины пробиться сквозь толпу посетителей и так надавить на медбрата, что тот вас пустил. Уж не из-за праздного интереса.       Конечно же, Реддл уже давно догадался, что Гарри пришёл не из простого желания или резко появившегося свободного времени.       — Мог. Более того, я уже тут, — он нервно усмехнулся, однако Том оставался серьёзным.       Но то была немного другая серьёзность. Не такая, какую обычно демонстрируют подчинённым на работе или наоборот — начальнику. Скорее какая-то бытовая, будто отец ждал объяснений у сбежавшего из дома сына.       — Нет, не врите мне.       — Не вру, — ответил он так, будто действительно говорил правду.       — Не верю, — Том отрицательно помотал головой и не сдержал слабой ухмылки.       — Я могу уйти, если вам так удобнее, — уже начал сдаваться Гарри и даже встал со стула, чтобы направиться к двери.       Не надо было это всё начинать. Приходить, ругаться, упрашивать. Марволо справился бы и без него, а тем более с таким штатом врачей.       — Нет, не уходите, — уже мягче ответил Том, выставляя вперёд здоровую руку. Поттер опешил, но сел обратно, смотря ему в глаза. — И от кого же вы узнали?       — От Гермионы, — Гарри не сдержал улыбки, когда замминистра усмехнулся. — Патронус прислала. Испуганная такая, наверное, всё Министерство на уши встало.       — Не сомневаюсь, — процедил Том, закатив глаза.       — Так что произошло? — спросил он наконец-то то, о чём пару минут назад даже думать боялся. Всё-таки Реддл жив и скоро, Гарри надеялся, будет здоров. Значит, можно было хоть немного расслабиться.       — Я и ближний круг сидели на плановом собрании. Хотели обсудить формулировку основных тезисов предвыборной кампании. Всё шло в штатном режиме, пока мы не вышли на перерыв. Кто-то, пока мы все отсутствовали в зале совещаний, проник туда и смазал края стола и перья, которыми мы писали, ядом. Абсолютно все либо прикоснулись к столу, либо взяли в руку перо, а затем пошло сначала раздражение, а затем кожа будто высохла и начала трескаться. Через пару секунд трещины стали очень глубокими, а яд начал попадать в кровь, — Том нахмурился, будто событие, которое он старался вспомнить, произошло не сегодня, а несколько дней назад.       — Ужасно… — прошептал оторопевший Гарри.       Он вообще не знал ни одного яда, который бы дал подобный эффект. Более того, даже не думал, что такое вообще возможно.       — Кто-то выбежал к растерянной секретарше и попросил её сообщить охране о фактическом теракте и вызвать врачей из Мунго. Меньше, чем через минуту, многие начали падать в обморок.       — А дальше? — хрипло спросил он, чувствуя, как холодели пальцы.       — А всё, что было дальше, я помню лишь урывками. Крики, врачи, лежащие на полу коллеги, боль… — он слабо тряхнул головой, будто отгоняя неприятные воспоминания. — Очнулся уже здесь. Остальные тоже были доставлены в Мунго, но мне пока не сообщают об их состоянии.       — Вы сильно пострадали? — Гарри будто сам чувствовал ту боль, которую испытывал Реддл, когда яд разъедал его кожу. И ещё более сильную, но уже душевную, испытывал от того, что Тому вообще пришлось подобное пережить.       Может, если бы у него была собственная правильная палочка, то он смог бы помочь себе или другим? Может, если бы Поттер не работал так плохо и медленно, то хоть каких-то последствий можно было бы избежать?       Это он виноват в том, что Том не смог себя защитить, потому что если бы он действительно работал над его заказом, а не витал в облаках, то уже давно бы сделал палочку.       — Как мне сообщили врачи, я даже сознание не терял, просто не запомнил, что происходило.       — А яд сильно повлиял на организм? –севшим голосом спросил мастер по изготовлению палочек.       Он ненавидел себя, если честно.       — Главврач считает, что мне нужно ещё как минимум неделю пролежать здесь, чтобы полностью нивелировать последствия отравления. Никакие органы, кроме кожных покровов, пострадать не успели, а в кровь попало очень мало яда, — замминистра пожал плечами, будто ничего страшного в этом не было, а вот Гарри места себе не находил от чувства вины.       — Сейчас как себя чувствуете?       — Я терпеть не могу болеть, и вы это знаете, — поморщился Том, намереваясь, наверное, сложить руки на груди, но вовремя вспомнив, что пока это было невозможным.       — А помимо вашего пребывания в больнице?       — Чувствую слабость, жжение и боль в повреждённой руке, — Гарри был рад, что Том наконец-то начал отвечать честно на вопросы о своём состоянии. Ещё пару недель назад у него всё и всегда было «нормально» или «приемлемо».       — Но это же… пройдёт?       — Конечно. Просто, возможно, не так быстро, как хотелось бы.       — Как вы будете искать виновного?       — Пока не знаю. Он, скорее всего, наложил на секретаршу, сидящую перед кабинетом, заклинание забвения. Затем зашёл в кабинет, использовал зелье и вышел, а уже будучи за углом снял забвение с секретарши. Она не успела ничего заподозрить и продолжила работу, а злоумышленник вышел через один из эвакуационных выходов.       — А как-то отследить его передвижение?       — Над главным входов висит зеркальная сфера, но не думаю, что он был настолько глуп, чтобы заходить оттуда.       Зеркальная сфера — магический шар, который отражает всё происходящее в его поле зрения и будто сохраняет внутри себя одну длинную колдографию. Потом можно посмотреть «запись» или переместить её в Омут Памяти. Такие обычно стояли во всех министерских зданиях и больницах, как камеры видеонаблюдения у маглов.       — А яд уже установили?       — Нет. Врачи занимаются остальными пострадавшими. До моих анализов им пока нет дела.       У Гарри прошли мурашки по спине: всё действительно было настолько серьёзно.       — Если это какой-то новый и неизвестный яд, то они могут взять образцы у нескольких пострадавших, проанализировать последствия и установить его первичный состав, — задумчиво произнёс Гарри, отчаянно пытаясь придумать хоть что-то, что можно было сделать в данной ситуации. Хотя, зачем? Есть же врачи, он тут каким боком? Просто подсознательно хотел хоть как-то помочь Тому. — Хотя, уверен, они и так это всё знают.       Поттер махнул рукой и стыдливо отвёл глаза. Он даже не думал о том, что врачи могут не знать о таком способе анализа.       — Я распоряжусь, — спокойно ответил Том, глядя на него.       — Что?       — Распоряжусь о том, чтобы они именно так и поступили, — Гарри уже хотел начать возмущаться, но Том вовремя заговорил. — А что значит «первичный состав»?       — У любых магических ядов есть два состава: первичный и вторичный. Первичный представляет собой самые основные ингредиенты и способы их обработки, а вторичный — ингредиенты, которых куда меньше, но которые, однако, запускают магические волны яда. И если узнать первичный состав, то его примерное назначение и действие смогут открыть часть вторичного, — ответил он скорее машинально, потому что настолько хорошо знал всё сказанное.       — Отлично.       — Но не думаю, что мой метод рабочий, — тут же добавил он, хотя знал, что этим методом пользуются не только врачи и не только в Британии.       — Почему?       — Я же не медик и даже не зельевар.       — Да, однако вы разбираетесь во влиянии разнообразных ингредиентов и их смесей на магическое ядро человека, а я думаю, что именно оно и пострадало, если яд подействовал так молниеносно. Такое же может быть, я правильно понял?       — Да. Повреждение магического ядра иногда отображается внешне.       — Ну, вот.       — Может, всё-таки не надо? — предпринял Гарри последнюю попытку.       — Почему вы так не уверены в себе? –в эту секунду Том будто снял привычную маску серьёзности и строгости и стал похож больше на родителя, обеспокоенного поведением своего ребёнка.       — Я уверен, — не понятно: он хотел убедить в этом замминистра или себя.       — Нет. Если бы были уверены, то согласились бы со мной.       — Я просто не хочу, чтобы вы или кто-то другой пострадали из-за моих сомнительных советов медикам, — ответил он с нажимом и слегка повысив голос.       — А никто и не пострадает. Если врачи посчитают ваш метод некомпетентным, то просто не будут его использовать. Но я всё равно им про него расскажу, — поставил точку Том, несмотря на готового заново протестовать Гарри.       Но Поттер, неожиданно для себя же, упёр локоть о колено и прикрыл лицо ладонью, тяжело выдыхая.       Меньше, чем за час, он испытал настолько широкий спектр эмоций, что сейчас чувствовал себя уставшим и измотанным.       Самая сильная из них — страх. За Тома. В те десять минут, которые отделяли его от палаты замминстра, Поттер успел нарисовать в собственной голове столько ужасающих картинок, что голова взрывалась. А ещё хотелось просто зарыдать от облегчения, что ни одна из них не оказалась правдой.       — Делайте, как знаете, — усталым шёпотом ответил Гарри, стараясь сдержать слёзы.       — Вы испугались? –неожиданно тихо и… и даже ласково спросил Том. Конечно, Поттеру больше казалось, что его тон был скорее сочувствующим, но разбираться в этом не хотелось.       — Угу, — сдавленно ответил он.       — Чего же?       — Ну, что вы сильно пострадали или… или хуже… — слова никак не хотели связываться в целостные предложения: язык окаменел, а голова опустела.       — Но я жив, значит, не стоит волноваться, — Том говорил тихо, даже скорее успокаивающе. Но Гарри этого было мало. Он хотел прильнуть к нему, может, даже взять за руку или обнять, но с болью понял, что это было невозможным. Запрещённым.       — Я знаю.       — Так почему тогда вы в таком состоянии? Устали? — от любого намёка на заботу его сердце трепетало, но сознание приводило в себя. В этом вопросе нет заботы в понимании каких-то тёплых чувств, а лишь рутина, как, например, вопрос о самочувствии в сторону коллеги по работе.       — Да.       — Тогда не надо было приходить, — тон никак не изменился, но вот сами слова больно кольнули сердце. Гарри и сам это прекрасно знал, но почему-то всё равно прибежал, как подозванная собачка, да ещё будто и говорить разучился.       — Я не мог не прийти.       — Почему же?       — Не могу до конца понять. Будто почувствовал, что должен. Да и как-то аппарировал, не подумав, на эмоциях. Простите.       — Вам не за что извиняться.       — Наверное…       — А даже если бы я пострадал, вас это как касается? — с абсолютно серьёзным лицом спросил Том, подаваясь слегка вперёд, насколько это позволяла ноющая и лежащая рядом рука.       — Ну… эм… — Гарри тут же покраснел и замялся, машинально начав почёсывать затылок.       — Только скажите мне правду. Ложь я всё равно распознаю.       — Потому что вы не последний для меня человек, — ответил он после небольшой паузы, зардевшись ещё сильнее.       — В каком смысле?       — На данный момент примерно треть моей работы заполнена вами: я анализирую ингредиенты, вашу психологию, ваше магическое ядро и так далее. Даже если бы я захотел убрать вас из своей жизни, то это бы у меня не получилось, — он очень боялся об этом говорить, но никак не мог промолчать.       — Почему же? Вы же можете просто отказаться от заказа. Все ваши старания на данный момент я уже оплатил, — Реддл говорил так, будто действительно хотел, чтобы Поттер перестал с ним работать. А может, не «будто»? Может, он уже устал ждать, когда Гарри сделает ему палочку? Он и в самом деле тянул с работой, потому что все ингредиенты, о которых он думал, подходили Тому лишь в некоторых магических гранях, а вот универсальных так и не нашёл.       Значит, он плохой мастер. Значит, Снейп прав в том, что Гарри был бездарностью в зельеварении и ботанике. Да он вообще во всём был бездарностью.       — Но я не хочу.       — Так вот, в чём дело, — тихо ответил Том. Гарри не видел его лица, но ему показалось, что замминистра усмехнулся. — А почему не хотите?       — А как вы без палочки-то будете, — ответил он первое, что пришло на ум, даже глаза поднял на слегка ошарашенного Реддла. Но ещё Поттер хотел задать вопрос, которого и сам боялся. — А вы хотели бы, чтобы я отказался?       — Нет, — по-простому ответил Том, а Гарри чуть не взвизгнул от радости. Его самые страшные ожидания не оправдались. Замминистр не недоволен его работой, значит, Поттер не так плох, как ему казалось. — А то как я без палочки-то.       Гарри расслаблено усмехнулся и отвернулся, глядя на висящие над дверью часы. Его почему-то совсем не удивил такой ответ Марволо. Это было вполне в его духе.       — Главное, что вы живы, — подытожил Поттер, успокоившись.       — И вас действительно волновало только это?       — Да, — он не понимал, зачем был этот вопрос, но просто честно на него ответил.       — Хорошо.       — К вам приходил уже кто-то? — ему было больно от мысли, что к Тому просто некому было прийти. Каким бы сильным и самостоятельным не был человек, а ему всё равно одиноко, когда его, лежащего в больнице, некому проведать. Наверное, он думал об этом уже тогда, когда только услышал новость об отравлении. И, может, не совсем осознал, но именно из-за этого и сорвался. Просто чтобы Реддлу не было паршиво от мысли, что он один.       — Нет. Люциус не присутствовал на собрании по семейным обстоятельствам: вроде с сыном поссорился, а сейчас, скорее всего, проводит расследование по горячим следам.       На секунду Гарри напрягся, потому что подумал, что ссора Малфоев как-то связана с Гермионой, но потом вспомнил требовательность Люциуса по отношению к сыну и успокоился. Наверное, ссорятся они довольно часто, тем более, что хорёк сильно от своего отца отличался.       — А больше некому прийти?       — Ещё есть Северус. Думаю, что он тоже скоро сорвётся, как только узнает об отравлении и забрызгает ядом всех первокурсников в Хогвартсе, — Том улыбнулся уголками губ, а Гарри засмеялся, не сумев сдержаться.       — В этом я не сомневаюсь, — Поттер наконец-то повеселел и искренне улыбнулся.       — На вас он тоже кричал?       — Даже больше, — он картинно закатил глаза. — Он ненавидел моего отца, а всю свою злость на него выливал почему-то на меня.       — Вы не пытались с ним говорить об этом?       — А зачем? Сам он точно меня бы слушать не стал, а профессора к жалобам на него уже привыкли.       — Звучит пессимистично, — Том пожал плечами, но было видно, что на самом деле никакого сочувствия к ученикам своего друга он не испытывал.       — Ну, зато те, кто действительно хотел знать зельеварение, выучили его на все сто.       — А вы?       — А я с трудом сдал по нему экзамен, — усмехнулся смутившийся Поттер. — И только у Олливандера выучил на необходимом уровне.       — Думаю, нужно будет повлиять на Северуса, чтобы тот сменил манеру преподавания, — это скорее была не жалость, а министерская прагматичность.       — Нет, не надо.       — Почему?       — Он такой, какой есть. Зато учеников всех факультетов и курсов сближает ненависть к нему, — Гарри озорно улыбнулся, слегка покраснев, на что Том по-доброму усмехнулся.       Поттер вскользь глянул на часы и понял, что сидит тут уже третий час.       — А у вас не должно быть никаких процедур или ещё чего-то?       — Не думаю. Я жив и почти здоров, пострадала только рука, почти весь яд из крови уже вывели.       — Можете… показать? — смущённо попросил Гарри, стыдливо почесав затылок.       — Не понимаю, зачем вам это, но ладно.       Его правая рука до локтя была перемотана толстым слоем белых бинтов. На косточке запястья перевязка окрасилась в красно-бурый, от чего по спине Гарри пробежали мурашки. Он охнул и прикрыл рот ладонью.       — Ничего страшного в этом нет, я думаю, — пожал плечами Том.       — Но у вас кровь…       — Я же говорю: ничего страшного. Пройдёт. Не смертельно, — замминистра будто старался убедить в этом Поттера, а не себя. — Вы устали, думаю, что вам стоит идти. Отдохните и больше не волнуйтесь.       — Вы правы, — он устало выдохнул. — До встречи.       — До встречи. Я сообщу вам, когда смогу прийти.       — И когда вас выпишут — тоже, — наказал Поттер, не подумав, а затем пожалел об этом. Вёл себя, как мама-утка, следящая за своими утятами.       — Хорошо, — усмехнулся замминистра.       Гарри встал и уже было повернулся в сторону двери, как почувствовал тёплое и аккуратное прикосновение к своей руке. Он ошарашено повернулся и увидел, как глядящий в противоположную сторону Том взял его за руку.       — Спасибо, что пришли. Я очень благодарен вам за это, — голос замминистра был тихим, бархатным.       — Я рад, если это действительно так, — со слабой улыбкой ответил Гарри, стараясь контролировать свой голос. Он аккуратно сжал его руку, как бы поддерживая Реддла в таком импульсивном действии. — Сообщите мне, как будут известны какие-либо новости. Если вам разрешат, конечно.       — Хорошо. До встречи, — он наконец-то посмотрел ему в глаза, от чего сердце приятно затрепетало, а лёгкие отказались дышать.       Его глаза казались бездонными. Такими чёрными, но интригующими и тёплыми.       Он будто чувствовал всю ту силу, которая таилась внутри замминистра по одному слабому прикосновению. Поттер еле сдерживался, чтобы не закричать от счастья, тогда как Том почти никак не выдавал своих истинных эмоций. Его лицо и поза выражали лишь осторожность, но никак не смущение или страх, которые могли присутствовать в данный момент.       — До встречи, — нехотя, но не показывая этого, ответил Гарри, а затем ступил в сторону двери, отпуская руку Тома.       Столь желанное и ожидаемое тепло ушло, а сердце будто чуть замедлилось, переходя из восторженного галопа в меланхоличный ритм.       Поттер развернулся и уже было направился к двери, как в дверном проёме показался всё тот же медбрат.       — Мистер Реддл, к вам… — парень не успел закончить, потому что кто-то оттолкнул его.       — С дороги!       В палату вошёл тот, кого Гарри боялся больше всего. Снейп. И страх этот тянулся ещё с Хогвартса.       Зельевар совсем никак не изменился: те же чёрные мантия и сюртук, а также торчащие из-под воротника и рукавов края белой рубашки. Про выдающийся нос и волосы и говорить нечего.       — Поттер? — спросил оторопевший Снейп, глядя то на бывшего ученика, то на замминистра.       — Северус, рад, что ты пришёл, — наиграно миролюбивым тоном начал Том, — но можно было помягче обойтись с мистером Уолтером.       — С кем? –голос зельевара был наполнен тем же раздражением, каким сквозил, когда Снейп ловил Гарри во время его ночных прогулок по Хогвартсу.       — Медбратом, которого ты чуть не уронил, — спокойно пояснил Марволо.       — Плевать. Что здесь делает Поттер? — прошипел он, указывая пальцем на бывшего ученика.       — Гарри пришёл меня проведать. Впрочем, как и ты. Не вижу в этом ничего сверхъестественного, — Том пожал плечами, а затем повернулся к Поттеру. — Спасибо ещё раз.       — До свидания, — протараторил он и вышел, закрыв за собой дверь.       Гарри не мог разобраться в собственных эмоциях. Снова. В последнее время это случалось с ним слишком часто.       Он был неимоверно счастлив от их прикосновения. Хотелось кричать от переизбытка чувств. Но при этом ему стало страшно от одной только мысли, что Снейп мог подумать что-то не то. Конечно, Поттера вроде вообще не должно волновать мнение его бывшего учителя, но при этом ему бы не хотелось подставлять Тома.       Гарри выдохнул и, пройдя мимо усталого на вид медбрата, направился в сторону выхода.       На первом этаже он заметил мужчину, который пытался его остановить, плачущую женщину рядом с ним и одного из врачей. Поттер незаметно подошёл чуть ближе и услышал отрывок их разговора:       — Ваш сын находится в тяжёлом состоянии, — начал врач. Обычно представители этой профессии старались не сочувствовать и не сопереживать своим пациентам и их родным, чтобы банально не выгореть, и этот врач пользовался тем же принципом. Он, конечно, в глубине души действительно переживал за пострадавшего и его семью, просто не показывал этого и на первый взгляд казался просто спокойным и погружённым в себя. — У него оказалась очень серьёзная аллергия на какой-то из компонентов яда. Мы делаем всё возможное. Продиктуйте секретарю свои имена, фамилию и адрес, чтобы мы могли сообщить вам о каких-либо изменениях.       — Но надежда есть? — дрожащим голосом спросила, судя по всему, мать пострадавшего.       — Надежда всегда есть, — ответил врач и кивнул на прощание, направившись в сторону лестницы.       Гарри специально задержался, чтобы разобрать фамилию. Несбитт. Ещё пару часов назад он нагрубил мужчине, который просто хотел попасть к собственному сыну. Он, поддавшись собственному эгоизму, совсем забыл о том, что нужно уважать окружающих. Ненависть к себе захлестнула его с новой силой.       — Мистер Поттер! — окликнул его кто-то за спиной.       Он повернулся и увидел Уолтера, который бежал к нему с какой-то бумажкой в руке.       — Да?       — Вам попросили передать, — торопливо выдал он и протянул ему записку. Как только Гарри взял в руки свёрнутый в несколько раз листок, то медбрат развернулся и растворился в шумящей толпе.       Поттер аппарировал к себе в мастерскую по каминной сети и устало присел на диванчик, стоящий рядом. Почему-то было страшно читать записку. Больше всего он боялся увидеть в ней какие-либо новости об ухудшении состояния замминистра, хотя здравый смысл подсказывал, что не только не могло ничего случиться за столь короткий промежуток, но и врачи не стали бы сообщать об этом таким образом, а уж тем более Поттеру, которого даже не знали. Страх за Марволо никак не утихал.       Но если усмирить панику и спокойно подумать, то послать записку мог либо Том, либо Снейп, больше просто некому.       Он аккуратно развернул её и прочитал написанное.       «Завтра в шесть вечера в вашей лавке. Нужно поговорить.»       Его опасения оправдались. Этот аккуратный мелкий почерк он знал с одиннадцати лет. Что может быть хуже отработок со Снейпом? Только личные встречи с ним уже после окончания Хогвартса.